Любовник смерти

Несколько дней пролетели в суете. Мы шлифовали оба проекта. И про поддержку талантливых детей и про приют. Сходили в Певерелл-кастл. Его координаты я получил у гоблинов. Увидев величественный замок, мы были поражены. Всё как из моего сна. Готические шпили, витражи и стадо оленей на заброшенных лужайках. В лучах заходящего солнца замок был прекрасен. Почувствовав меня, он рванул ко мне, как измученный жаждой путник к роднику с чистой водой. Войти мы не решились. Я просто испугался эмоционального отклика замка. Лишь послал импульс-обещание, и мы аппарировали домой. Я заказал гоблинам два многоразовых порт-ключа к замку по заданным координатам, так как в ближайшем будущем бывать нам придётся там часто. Артур Марден развёл бурную деятельность и к 21 января всё должно быть готово. В этот день мы с Томом прибыли заранее. На свадьбе будут беспрецедентные защитные чары и заклинания. Том страшно психовал, боясь очередного покушения на меня. А я боялся за него и тоже нервничал. Гарри отправился на Гриммо с Северусом. Тот, узнав, что на церемонии будет его дед, отказался присутствовать категорически. И сказал, что лучше он посидит с Гарри, чем оставлять его на домовиков. Я был даже рад этому. Наверное, я ещё не готов был его видеть. Мы с Томом напитали линии защиты менора. Том добавил ещё каких-то хитрых плетений с очень сложной структурой. Перед порогом Том применил чары гоблинов, которые стоят у них в Гринготтсе. Выявитель воров, в виде воздушной завесы, чтобы никто не пришёл под оборотным. Том модифицировал водяную завесу в ветреную, и все гости, шагая за порог, обдувались ветерком, который сдувал все чары, от оборотки до гламура. Я же встречал гостей в своей аниформе пантеры ещё у границы аппарационного барьера, принюхиваясь, прислушиваясь, приглядываясь. Но, слава Мерлину, никого под Империо не было. Кто-то нервничал, кто-то был в предвкушении, но полярных эмоций, что обычно сопутствуют заклятьям, сопровождающимся либо насилием над волей, либо затеваемой гадостью, я не унюхал. Антонин и Лили встречали гостей, прошедших все проверки, в холле и приглашали в зал, где уже стоял помост для брачной церемонии и старенький министерский служащий ожидал своего часа. Мама выглядела сногсшибательно. Сливочное платье в пол. До середины бёдер обтягивающее, а дальше ниспадающее красивыми фалдами. Но самым прекрасным было её светящееся счастьем лицо. Антонин был в чёрном костюме с белой лилией в петлице. Очень торжественный и непривычно сосредоточенный. Обычно в каждой его черте таилась улыбка, но не сегодня. Когда гости прибыли, менор был запечатан Томом так основательно, что не пролетела бы даже муха. И церемония началась. Я обернулся в туалете и присоединился к нервничающей Лили. Антонин с Томом пошли на церемонию чуть раньше и стояли на сцене в ожидании. Мы же с Лили за закрытыми дверям ждали своего выхода. Мама вздохнула, когда заиграла музыка, неловко перекрестилась, посмотрела на меня сияющими глазами. Я быстро поцеловал её в надушенную щёчку, взял под руку, и мы вошли в зал. Все глаза обратились на нас. Я поймал взгляд Тома и не смог отвести свой. Он выглядел так, будто это меня ведут к алтарю. Я даже покраснел немного. Всю церемонию я чувствовал горячий взгляд своего Лорда. Когда золотистые ленты обетов легли на запястья мамы и Тони, зал взорвался аплодисментами. С потолка посыпались монетки, зерно, белые ленты и лепестки роз. Это было очень красиво. Мама и Тони стояли у сцены, принимая поздравления. Мы с Томом расположились справа и слева. Я легко поддерживал маму под локоть, вливая в неё понемногу силу. Когда поток поздравляющих иссяк, все прошли к банкетным столам, а мама, Тони и Том начали ходить среди гостей, затевая нужные и церемонные разговоры. Я же, пользуясь тем, что от меня это не требовалось, занялся «вербовкой» в наш летний лагерь. Нам теперь нужны люди и для приюта. Вначале мной были обработаны Ремус и МаРи. Когда они узнали про проект, то были в восторге. А когда я пригласил их принять в нём участие, сразу дали согласие. Потом я поймал Барти с Регулусом. Регулус подтвердил то, что будет преподавателем по ритуалистике. Он уже сейчас, несмотря на скорый выпуск и подготовку к ЖАБА, начал изучать этот предмет углублённо. Я разглядел на пальцах парней одинаковые кольца и понял, что эта должность для Регулуса была очень актуальна. Сириуса я нашёл рядом с Рабастаном. Судя по тому, как между ними искрило, всё у них хорошо. Я предложил Сири бросить аврорат к чёртовой бабушке и преподавать в Хогвартсе. Сири завис, но меня неожиданно поддержал Рабастан. Его совсем не грела мысль о том, что его возлюбленный рискует собой на рейдах. Иногда крайне опасных. Надо было видеть взгляд Сириуса, что он кинул на своего Рабастана. Я хихикнул про себя. Сириус обещал подумать. Что тут думать, надеюсь этой ночью Рабастан заставит его принять это решение. Меня сами поймали две дамы: Августа Лонгботтом и Вальбурга. И подтвердили намерение преподавать факультативы. Августа — маговедение. Вальбурга — этикет. Факультативные занятия не требовали от преподавателей проживания в замке. Я был неимоверно счастлив. О чём дамам и сказал. В июне пройдёт большая конференция, где будет представлен весь новый преподавательский состав. Я попросил обеих леди подать заявки на соискание мест до этого времени. Лили познакомила меня со своим крёстным. Это был высокий сухой человек с внушительным носом, чёрными длинными волосами и чёрными живыми глазами на узком бледном лице. Родство с Северусом было налицо. Когда я представился, то был удостоен проницательного взгляда. И вежливого кивка. Сэр Арчибальд Принц был алхимиком. Немного помешанным на поиске философского камня. Я внутренне хмыкнул. Дед всю жизнь ищет, а так отторгаемый им внук будет работать с камнем, когда придёт время. Лили, у которой зелья всегда удавались, с упоением рассуждала с дедом Северуса о свойствах Златоцветника, и я покинул эту компанию. Они даже не заметили, что я ушёл. Также я поговорил с Малфоем про школу-интернат. Его эта идея крайне возбудила, он отволок меня в угол и выпытал все подробности. Когда он узнал, что я под школу планирую отдать Певерелл-кастл, вообще вошёл в раж и сказал, что хочет оказаться в совете попечителей этого заведения. Вся ажитация не мешала ему бросать на меня оценивающие, а потом и раздевающие взгляды. Я никак не мог понять Люциуса. Нахрен я ему сдался. У него красивая жена и целый мир перед ним. Заглядываться на жениха Тёмного Лорда просто чревато. Разве что его так привлекает мой внутренний дракон. Том же говорил, что он на них помешан. Глядя в молодое лицо Люциуса, я вспоминал Драко. В свои семнадцать он будет очень похож на отца. В моей жизни было много моментов, о которых я сожалел. В общем вся моя прошлая жизнь — это путь сожалений и оборачивания назад. Я сожалел как о вещах эмпирических, эфемерных, таких как любовь и забота моих родителей, так и о более чем конкретных, как собственная глупость и доверчивость. Но ни о чём я не сожалел с таким чувством потери, как о том, что отказался в своё время от дружбы Драко Малфоя. Я не знаю почему, очевидно, тут говорит со мной моя интуиция. Видимо, именно этот момент стал переломным в моей судьбе. Скорее всего я бы поступил на Слизерин, Северус стал моим деканом… Не говоря уже о потерянных годах дружбы с цельным и верным человеком. Потому что Рон отказался от меня не один раз, будучи моим другом, а Драко не предал ни разу, оказавшись моим недругом. Мы обсуждали проект, пока рядом не возник пышущий огнём Том и не посмотрел на Малфоя так, что тот просто растворился в толпе. — Ну Том! Мы обсуждали приют. — Я видел его взгляды! — И что? Ну что, он накинется на меня прямо среди зала и начнёт целовать? — Он не смеет на тебя так смотреть! — дракон в Томе явно бунтовал и бесился, и я решил вопрос, затащив его за колонну и поцеловав. Так, что жар гнева переплавился совсем в другое. На самом деле, я поступил крайне опрометчиво. Нас обоих настигла болезненная эрекция. И если Том со своей выдержкой и холодным умом вышел из-за колонны через пять минут и во вполне приличном виде, то я за ней мыкался минут десять. Потом плюнул и обернулся пантерой. Скользнул за рядом колонн, вычислив Тома по запаху, и бесшумно сел у его ног. Я провёл в таком виде всё время фуршета. Когда же начались танцы, вернулся. Тони как дрался, так и двигался в танце. Гибко, стремительно, красиво. Они с мамой оказались великолепной парой! Потом с мамой танцевал я. Потом Том. На Томе я залип. Его сильное крупное тело двигалось с непередаваемой грацией. Я поймал на одном из поворотов вальса его обжигающий взгляд, и меня окатило душной волной дикого возбуждения. Да что сегодня со мной такое?! Я старался избегать танцев, чтобы не провоцировать Тома. С него станется, затащить меня в туалет и там трахнуть. Но вальса с ним я избежать не смог. И хотя это не было страстным танго, всё равно, наш вальс оказался вертикальным исполнением горизонтального желания. Между нами так искрило, что окружающие отводили глаза. — Том, я сейчас кончу, — задыхаясь прошептал я, когда звуки стихли и он вёл меня к колонне. — Мне даже идти тяжело. Том молча толкнул меня за колонну, накинул какие-то чары, я не обратил внимание, и накрыл мой пах горячей рукой. И я взорвался в оргазме, жалобно застонав, содрогаясь всем телом и уткнувшись в его плечо лбом. Когда оргазм отпустил меня, я осознал себя еле стоящим на дрожащих ногах в объятьях Лорда. Он смотрел на меня сверху вниз так, что я покраснел снова. — Я люблю тебя, мой дракон, — проговорил он мне, глядя в глаза, потом ткнулся носом в висок и жадно втянул воздух. — И хочу тебя так, что, кажется, меня сейчас разорвёт. Он на мгновенье сжал меня так, что я пискнул, а потом ушёл. А я остался под прикрытием чар. Я сполз по колонне на пол, кинул на себя Очищающее. Том творил со мной, что хотел. Несколько взглядов, пара прикосновений, и вот я кучкой пепла осыпаюсь к его ногам. Приведя одежду в порядок, я снял чары и вышел из-за колонны. Хорошо, что рядом о чём-то шептались Сириус и Рабастан, закрывающие своими спинами мой выход. Сири поймал меня за руку, когда я прошёл мимо них. Автоматически принюхался и скривился. Взгляд его скользнул по Тому. Но потом он собрался и улыбнулся мне. — Харон, да, я согласен! Я подумал, что ну его, этот аврорат. Все эти «да, сэр», «как скажете, сэр». Я хлопнул его по плечу, а потом обнял. — Отлично, выберем вечерок, поговорим об этом подробнее. Ну и вообще. Можно полетать, можно выпить. — Да, согласен. Вечер подходил к концу. Довольные и утомлённые гости расходились. Камины на это время были заблокированы. Поэтому все уходили через парадный вход до аппарационной площадки. Я вновь обернулся и дежурил там, контролируя исход гостей. Когда последний человек покинул нас, за несколько больших прыжков достиг холла и замер на пороге. Запах полыни, тимьяна и горького миндаля. Глубокий бархатный голос, слегка тянущий гласные. Я зашёл в холл и сел на пороге. Северус стоял рядом с Лили и Антонином, с Гарри на руках, и что-то им рассказывал. Гарри вертелся, дёргал его за выбившуюся из низкого хвоста чёрную прядь, хихикал и не давался маме в руки. Сев что-то строго сказал ему на ухо, Гарри кивнул и сразу послушно протянул руки к маме. Потом увидел меня и звонко закричал: — Коти-и-и! А я не мог сдвинуться с места и отвести глаз от Северуса. Такого живого, молодого, сосредоточенного. Услышав восклицание Гарри, он перевёл на меня свои чёрные глаза. В этот момент кончиков моих ушей коснулась горячая ладонь, и наваждение спало. Я поднял голову и увидел стоящего надо мной Тома. Меня окатило запахом любви, ревности и отчаяния. Я боднул его в бедро лбом и совершенно непроизвольно громко замурчал. Этот звук рождался из самой души. Том опустил на меня взгляд шоколадных глаз и улыбнулся. Я не видел больше никого, кроме него. Полыхнул зелёным камин, и от Северуса в воздухе остался лишь шлейф запаха. Полынь, тимьян, миндаль и любопытство. Ни горечи, ни боли. Как хорошо. Я брякнулся под ноги Тома и вывернул пузо в беззащитном жесте. Все засмеялись. Антонин понёс Гарри в детскую, я обернулся, ещё раз поздравил Лили с событием. Мама нас перецеловала, и мы ушли разблокированным камином.