Мираж

Он проснулся раньше Дейдры; приподнявшись на локте, мужчина посмотрел на Мираж, которая спала, положив обе руки под щёку. Супер хмыкнул и, наклонившись, совсем легко поцеловал её в висок, на что Мираж недовольно поморщилась, вздохнула, но так и не открыла глаза. Джон хотел бы видеть её такой всегда: спокойной, отдохнувшей, лежавшей вместе с ним и видевшей самые приятные грёзы. Обнять бы её, да вот Хоумлендер посчитал этот жест лишним, особенно после произошедшего; он выдохнул, вставая с кровати. Хотел уже уйти, оставить её одну, как, обернувшись, дёрнул уголками губ, быстро вытирая глаза рукой: щипало так, что отдавало болью в сердце. Хватит с него! Всего этого дерьма хватит! Хоумлендер ощущал себя конченным уёбком, который просто уничтожил жизнь девушке, которую полюбил. Этот пидор А-Трейн нахуй похоронил всё, через что они сумели пройти. А как всё теперь исправить супер попросту не знал. Мужчина отстегнул плащ и, осторожно подойдя к девушке, укрыл её: пусть спит, отдыхает и набирается сил. Больше никто не посмеет её обидеть! Никто! Хоумлендер готов свернуть голову всякому, кто осмелится косо посмотреть в её сторону. Но он сам… наверно, уйдёт. Больше не было ни в чём смысла. Джон надеялся, что Мираж его всё-таки простит, поймёт, что он был просто дураком, который хотел повеселиться за счёт новенькой, думал, что ей понравится такое вот его отношение, а на самом деле они были просто слишком разными людьми со своими взглядами на жизнь. Но противоположности ведь притягиваются, так? Так хотелось верить в это. - Я люблю тебя, - шепнул он прежде, чем развернуться и выйти из комнаты, осторожно прикрывая за собой двери. Если без него Дейдре будет лучше… Что же: он готов уйти. Хоумлендер шёл по коридору, обдумывая своё окончательное решение: избавляться от привычек – нереально сложно, но вместе с Дей он стал смотреть на мир другими глазами. Оставаться в «Vought International» супер больше не горел желанием. И даже когда проходил мимо комнаты, где произошёл инцидент с А-Трейном, мужчина только хмыкнул и ускорил свой шаг: работники Башни уже вовсю очищали следы преступления, чуть ли не сделали ремонт, но мужчине было плевать. Он только сильнее хотел закончить со всем этим и больше никогда не видеть этих лицемерных ублюдков, которых интересовала только одна изнанка бизнеса – деньги. «Vought» готовы идти по головам, чтобы выглядеть в глазах общественности белыми и пушистыми. Ёбанные кролики… Почему именно с Дей он открыл глаза и взглянул на свою работу под другим углом? С каждым пройденным метром, с поездкой в лифте, бегом по лестнице на самый последний этаж, Хоумлендер чувствовал, как слабел. Страх? Возможно. Прежде он был в этой секции корпорации всего единственный раз, да и то потому, что его из-за какого-то пустякового инцидента вызвал к себе Стиллвелл: фанатская встреча обернулась не так, как планировали, потому что Джону захотелось покрасоваться, и он влез на сцену, затмив собой Иезекиля. Глупости! Просто Джеймсу захотелось в очередной раз показать, какое Хоумлендер тупое животное – хуже макаки, умеющей лишь зубоскалить и размахивать бананом. Суперу была интересна реакция директора на его заявление, хотя и догадывался, что этому ублюдку глубоко поебать. Джеймс никогда не видел дальше своего носа; хорошо, что он сам не супер – беды было бы не избежать. Наконец, дойдя до нужной двери, Хоумлендер решил не стучаться: да и похер как-то на этику – сейчас уже ничего неважно. Джон зашёл вовремя, когда из кабинета директора выбежала растрёпанная секретарша, на ходу пытавшаяся запихнуть вывалившуюся грудь в чашки лифчика. Джон закатил глаза; ну да, по-другому в «Vought International» же не бывает. Но девушка – брюнетка, на которой, видимо, тренировался самый рукожопый хирург во всей Америке, - причмокнула дутыми губами и, поправив на носу широкие очки, оповестила своим противным голоском, от которого у мужчины чуть кровь из ушей не пошла. У Стиллвелла совершенно не было вкуса на женщин. - Директор сейчас занят, - она одёрнула юбки; дурочка забыла у Джеймса своё нижнее бельё, а попытаться как-то исправить ситуацию было уже поздно, - приходите попозже, я… - Завались, - махнул на неё рукой Хоумлендер; он говорил отрывисто, резко, что секретарша подпрыгнула на месте, нервно икнув. Ещё он со всяких потаскух будет что-то спрашивать. Джон шагнул вперёд и открыл двери, не рассчитав силы; дверная ручка хрустнула, практически вырванная, погнувшаяся в хватке супера. Джеймс вытирался салфетками и заправлялся, пытался управиться с бляшкой ремня. Он даже не посмотрел на вошедшего к нему гостя, пытаясь замести следы своего короткого «собеседования». Хоумлендер обернулся, наблюдая нагнувшуюся у кулера с водой секретаршу: она, видимо, пыталась снова подразнить директора, чуть задрав и без того короткую юбку, на что Джон хмыкнул: Дейдра права – все здесь ебанутые. И он в том числе. - О, Джон… - Не называй меня так, - фыркнул супер, пинком закрывая двери. - Здесь я буду решать, как тебя называть, - хитро блеснул глазами Джеймс, - присаживайся. Будь как дома… Ах да, у тебя же нет дома. Супер скрипнул зубами, но принял приглашение директора; сев на кожаный тёмно-серый диванчик, он сложил руки перед собой, осматривая кабинет подонка-руководителя. Все стены были украшены его фотографиями, вырезками из газет, на полках и стендах стояли множественные награды и кубки, а также дипломы в рамках… И куда же без огромного зеркала в полный рост в углу? Стиллвелл же не мог не наяривать на себя. Странно, что ещё умудрился как-то трахнуть секретаршу. - И что же тебя ко мне привело сюда? Да и ещё без стука, - Джеймс, наконец, оделся и сел на своё кресло, поворачивая в сторону Хоумлендера, как будто случайно, фотографию, где Джон и директор «Vought International» стояли на сцене и пожимали друг руки другу, вручая какую-то бессмысленную медаль. – Мне отправить тебя в школу хороших манер? Тебе пригодится. - Я пришёл поговорить, - Хоумлендер старался держаться уверенно и не вестись на провокации этого уёбка. - О чём? – Стиллвелл улыбнулся, складывая руки под подбородком. – О том, что случилось? Бедный А-Трейн. Его так будет не хватать команде. Но! Я нашёл нескольких кандидатов ему на замену. Думаю, что ты с ними быстро поработаешь, да? Как тебе там нравится? Без презерватива? Супер сжал кулаки; Стиллвелл знал многое и в том числе про то, как обычно лидер «Семёрки» «приветствовал» новичков. Но теперь всё это в прошлом. Не будет больше никакого подобного «приветствия». Как, впрочем, и самого лидера «Семёрки» больше не будет. - Я завязал, - сквозь выдох произнёс Хоумлендер. - Вот так значит, - Джеймс никак не изменился в лице, - что же, я знаю несколько неплохих клиник. Твою простату приведут в порядок, не волнуйся… - Я ухожу, - Хоумлендер встал с места, глядя на директора сверху-вниз. – Навсегда. Ни один мускул на лице Стиллвелла не дрогнул, будто он ожидал такой исход событий с самого начала. Мужчина только широко улыбнулся, и Джону на секунду показалось, что это именно Джеймс обладает силами лазерного зрения, а не он сам. Никто из них не решался говорить: тишина разбавлялась лишь тиканьем часов, на котором стрелки – это мультяшный А-Трейн, показывающий ногами точное время. Но директор решил нарушить правила их игры в молчанку первым: - Из-за мисс Дейдры Каллаган? Джон, ты меня разочаровываешь. Раньше так сильно тебя не интересовала ни одна дырка. - Заткнись, уёбище, - прорычал сквозь зубы Хоумлендер; он кое-как сдерживался, чтобы не разнести тут всё к хуям. – Ты не смеешь так о ней говорить! - Любая девушка в этом мире – дырка. Не мне тебя учить, Джон. - Ты о Дей ни черта не знаешь! - «Дей»? Ну, надо же, – Стиллвелл над ним откровенно потешался. – Весьма неожиданно для тебя. Я бы тебе даже поверил, не знай, какая же ты мразь. - Взаимно, - хмыкнул Хоумлендер. - Хорошо, - Джеймс неожиданно расслаблено откинулся на спинку кресла, будто Джон говорил ему не об увольнении, а о погоде на завтра. – Можешь идти, куда глаза летят. Джуди подготовит документы. Но ты же помнишь, что по текущему контракту тебе работать ещё три месяца? Так просто я тебя отпустить не могу. - Подскажу юридически: существует такая вещь, как «дополнительное соглашение», - Хоумлендер чувствовал, что ещё немного, и его терпение лопнет окончательно. - Ах, это совсем детские игрушки, - Джеймс взмахнул рукой. – Три месяца, и ты свободен. Однако ты понимаешь, что всё не так просто? - В каком смысле? – нахмурил брови супер, на что Стиллвелл паскудно осклабился. - По истечению трёх месяцев ты выйдешь отсюда другим человеком, - Джеймс хитро прищурился. – Никаких пособий, никакого финансирования, ничего тебя не ждёт. Я закрою все твои счета и банковские номера, связанные с тобой или твоим псевдонимом. Все те концепты, которые были связаны с Хоумлендером, будут отменены: будущие фильмы, фигурки, другие мелочи. Дорога в Башню тебе будет закрыта навсегда, как и на Гирогазм – ты станешь изгоем в мире талантливых суперов. Никто тебя не полюбит. Фанаты о тебе забудут… - Я уже понял, не продолжай, - осёк его Джон. - Тогда скажи мне, Джонни, - по спине пробежался неприятный холодок, – и разве это стоит внимания одной дырки, которую ты спас от А-Трейна? Мужчина в любой иной ситуации бы растерялся, возможно, не стал бы перечить директору и передумал. А другой супер на его месте вообще бы умолял Джеймса не делать этого, кинулся бы ему на колени, целуя носки налакированных туфель и даже предложил бы себя в качестве секс-игрушки, вот только Стиллвелл был исключительно по бабам: тупым, уродливым и не задающим лишних вопросов. А Хоумлендер в своём решении был уверен как никогда. Если Дей будет счастлива – он готов к таким жертвам. - Да, стоило, - ответил он резко. – Ради неё всё это стоило. - Ты идиот, Джон, - Стиллвелл старался не показывать своего недовольства, но выходило чересчур плохо, - хотя другого я не ожидал. Пиздуй на все четыре стороны, неудачник. - И тебе того же, - супер развернулся и вышел из кабинета Джеймса. Ему было плевать на всё; у Хоумлендера были деньги, да и работу бывшей звезде «Vought International» найти не составит труда, так что пусть Джеймс давится своими деньгами, раз ему так нравится подтирать задницу долларовыми купюрами. Пусть все они катятся к чёрту! Пусть он станет в итоге никем, но если Дейдре будет от этого лучше – Джон на всё готов. Мужчина отсалютовал секретарше, которая уже копошилась в папках; видимо, решила подготовить бумаги к предстоящему увольнению. Хоумлендер скучать по этому месту не будет. Ни разу. Хватит с его этих уёбков. Он это делал только ради счастья Дей. Надо бы выпить.

***

Хоумлендеру не хотелось ничего: ни вредной газировки, ни просто воды, ни – тем более – алкоголя, который для него действовал ровно так же, как самый дешёвый невкусный энергетик. Он остановился на варианте с кофе, вот только приготовление напитка пошло не по плану: коричневый порошок рассыпался по столешнице, и Джон не спешил его убирать, а сам пил прохладное молоко из стакана – практически латте, только без всего остального. Он собирался после отправиться в свою комнату, думать о том, что ему делать дальше: впереди ещё три месяца, и они, как назло, покажутся просто нереально длинными за всю его карьеру в супергеройской команде. Интересно, кто станет ему заменой? Какой-нибудь слизняк, которому необходима слава и деньги, как наркотик? Или же новым лидером «Семёрки» станет… Дейдра? Мужчина хмыкнул, облизывая молочные усы: он бы посмотрел на такую концепцию и был бы горд за то, что она добилась таких успехов за столь короткое время. Она безумно талантливая и красивая. И, наверно, тогда им окончательно не суждено быть вместе. Хоумлендер хмыкнул, отставив от себя высокий бокал с недопитым молоком: раньше Джон считал себя счастливчиком, у которого есть всё, о чём мог мечтать любой американец, но стоило появиться прекрасной белой принцессе в Башне… у него затряслись колени. Тогда он понял, что ему не хватало самого главного в жизни – любимого человека. И, не испытывавший прежде подобных чувств, он смешал все свои эмоции в один взрывной коктейль, не понимая, что на самом деле ощущал: то ли ненависть, то ли… любовь. Но сейчас понимал точно: она ему не нравилась и очень сильно. Он был влюблён как безумец; и хотел для девушки всего самого лучше. Но так будет не с ним. И подобная несправедливость пожирала его изнутри, как чёрная плесень. - Ладно, будь что будет, - вслух смирился со своей судьбой Джон, решив долить ещё немного молока с пакета, на котором красовалось изображение Глубины; и чуть не пролил его, когда дверь в кухню тихо скрипнула. Он не ожидал, что сюда зайдёт… - Дейдра? – имя вылетело вслух сдавленным шёпотком. Девушка двигалась медленно, зажато, смотрела в пол, но Джон успел заметить её покрасневшие глаза, которые она старательно прятала под веером ресниц. Неужели опять плакала? Сердце мужчины дрогнуло; снова из-за него? Ей осталось потерпеть его три месяца, и он уйдёт, больше никогда её не побеспокоит. Бледная и грустная… Так хотелось обнять её, защитить от всего мира, каждую секунду безостановочно говорить, как сильно он её любит, как сильно она ему нужна… Но своими чувствами он снова может всё испортить. Хоумлендер вздохнул; он дождался, пока девушка сядет за стол, и на всякий случай достал из навесного шкафчика её любимую кружку – практически все трофеи он вернул на место. - Будешь молоко? – поинтересовался он дрогнувшим голосом. – Или, может, что-то другое? Она слабо улыбнулась, но так и не посмотрела на него. - Нет, спасибо. Джон отставил стакан в сторону и позволил себе присесть рядом; даже если ей это не нравилось, даже если она пошлёт его прямо сейчас, но Хоумлендер не мог оставить её. Он положил ладони на стол, но так и тянуло заправить прядь волос ей за ухо, коснуться лица, погладить… Приходилось терпеть. - Ты плакала? – Хоумлендер смотрел исключительно на неё. – Это из-за меня? Прости ещё раз. Тебе больше не придётся плакать, я обещаю тебе. - Нет, я… Ты не причём. - Тогда что случилось? – он не мог коснуться девушки, но стул всё же придвинул. – Кто обидел тебя? Я обещал тебе, что разберусь с любым, кто пальцем тебя тронет. Я всегда держу свои слова, Дей. - Всё в порядке, - она кивнула, - я просто разнервничалась перед встречей с юристом. - В… в каком смысле? – теперь Хоумлендер испытывал стресс. В чём дело? Зачем ей юрист? Она хочет посадить А-Трейна в тюрьму? Или дело в другом? - Хочу проконсультироваться прежде, чем напишу заявление об уходе. Это прямое нарушение условий контракта, и я... хочу знать, что меня в итоге ждёт. Джон нервно рассмеялся, не выдержал, стукнул кулаком по столешнице; это шутка? Она правда собралась уходить? Супер не думал, что у них так много общего, а оно вон как сложилось… Мужчина успокоился, потерев переносицу, и, улыбнувшись, ответил: - Это правда? Ты… ты серьёзно собралась уходить? – Хоумлендер даже не дал ей ответить. – Какое совпадение! Потому что я тоже собрался покинуть команду. Дейдра явно была удивлена такому повороту событий. - Как?.. Что?.. Почему?.. - А зачем мне оставаться здесь? – пожал плечами супер. – Я приношу тебе одни неприятности, вот я и подумал… Что будет лучше, если я уйду насовсем, хотя так не хочется… бросать тебя. Но если ты будешь в таком случае счастлива, то я готов отказаться от всего. Меня, кроме тебя, в «Семёрке» ничего не держит, но я, похоже, сам всё успел испортить. Представляешь? Величайший герой Земли – полный неудачник. Мираж почему-то не нравилось то, о чём он говорил. - Но… причём тут ты? Это же твоя команда. Без Хоумлендера «Семёрки» не будет. - Мне плевать, - честно ответил Джон, - и на команду – тоже. Неужели ты не поняла, что всё это – коммерческий проект? Если я уйду, то ничего не изменится. Хотя… Нет, я вру: тебе будет легче без меня. Я слишком сильно потрепал тебе нервы. - Я не собираюсь дальше сотрудничать с «Vought International». Тебе не нужно ничего бросать. - Мне уже всё равно, - обречённо выдохнул супер. – Я не намерен здесь оставаться. Через три месяца истекает мой контракт, и я уйду. И ты, наверно, больше никогда меня не увидишь. Но знай, что я буду очень сильно скучать по тебе, любовь моя. - Но... почему? В смысле - зачем всё это? Не я первая, не я последняя, кто вот так уходит. Если меня не будет в команде, то все будет как раньше. - Для меня – уже не будет, - Хоумлендер придвинулся ещё ближе. – Я тебя люблю сильнее всего на свете. Потому и ухожу, чтобы ты была счастлива. И неважно: уйдёшь ты из команды или нет по итогу, но вот я точно здесь больше не ногой. Документы уже готовят. И нет, я не передумаю. Это моё окончательное и взвешенное решение. Голос супера дрогнул; он говорил это и представлял, что они больше никогда не увидятся, и его душу разрывало на части. Как так? Это будет их финал? Без кольца и свадьбы? Без огромного дома с толпой неугомонных детишек? Мужчина шмыгнул носом, сжимая кулаки: так больно ему ещё никогда не было. - Я не стану счастливее, если ты всё бросишь. Мне это не нужно. - А что тебе нужно? – спрашивал шёпотом Хоумлендер. – Я сделаю всё, чтобы только ты снова улыбалась. Ты ведь такая красивая, а когда с настроением – особенно. Девушка чуть наклонилась, вновь слабо улыбнувшись: - Наверно… психолог? - Я найду тебе самого лучше специалиста, - он пытался сопротивляться, но не смог противостоять порыву: потянулся к лучшей на свете девушке и взял её за руку – так нежно и аккуратно, словно вся она была сделана из хрусталя. – Только никогда больше не плачь, прошу тебя. Я не хочу видеть твоих слёз. Я люблю тебя. Дейдра улыбнулась и сморгнула выступившие слёзы. - Джон, - когда она обратилась к нему, он выпрямился, готовый упасть перед ней на колени, - ты же несерьёзно, так ведь? Когда ты успел меня полюбить? Ты же меня почти не знаешь. - Как увидел, так сразу влюбился, - признался супер, - а потом мы стали общаться, и я понял, что не смогу без тебя жить. Я всё сделаю ради тебя. Всё-всё на свете. Я готов доказывать тебе каждый день, что мои чувства – не пустые слова. Хоумлендер сократил расстояние между ними до минимума. - Я очень сильно тебя люблю, моя сладкая Дейдра. Девушка опустила глаза, словно чувствовала себя виноватой, и мужчина не сдержался: поцеловал её в щёку, его нежную и прекрасную Мираж, а затем всё же решился на большее: накрыл её губы мягким и нежным поцелуем, в который вложил всё то, что томилось у него в сердце. Может быть, он был прощальный, возможно, что после трёх месяцев нахождения в Башне «Vought International» их пути окончательно разойдутся, но она должна знать, что он к ней испытывал. Это не просто любовь… Не та, к которой все привыкли – нечто сильнее, связывающее их невидимыми цепями. Джон был зависим от Дейдры Каллаган, и отказаться от неё равносильно самоубийству. Мужчина, не отпуская её рук, отстранился первым и прижался лбом к её плечу: - Я люблю тебя. - У меня совсем не осталось сил тебе сопротивляться, - выдохнула девушка, и Хоумлендер погладил её по щеке. - И не надо, - слабо улыбнулся он, - я твой, Дей. Навсегда твой. Супер крепко обнял её, прижимая к себе; он так хотел услышать, что она его простила, что готова хотя бы принять его как друга, даже как просто напарника… Джон готов на всё, лишь бы Мираж его не отталкивала с концами. - Я тебя сильно люблю, - и, повернувшись к ней, снова поцеловал её. Дейдра не отвечала, но расслабилась, поддаваясь, и супер прижал её к груди, боясь поверить, что между ними всё наладилось. Дей позволила ему поцеловать себя, не отталкивала, и Хоумлендер, осмелев, обнял девушку крепче, зная, что уже ни за что её не потеряет.

***

Мейв не хотела приходить в лазарет, но желание посмотреть на это сломанное чучело оказалось выше её сил; она не принесла с собой ничего, что могло бы порадовать А-Трейна – уродец не заслужил. Женщина открыла двери и вошла внутрь палаты, где, перебинтованный и загипсованный, как грёбанная мумия, лежал супер – вид у него был откровенно хуевый. Мэгги было похуй: она обошла его кровать – единственную во всём помещении – и, пройдя к стулу, присела на него, закинув ногу на ногу, слушая мерное пищание осциллографа. -Чего припёрлась? – вместо приветствия буркнул А-Трейн. – Пиздуй. Не хочу никого видеть! - Какой же ты идиот, - прищёлкнула языком женщина, доставая из кармана пачку сигарет и зажигалку. Курить здесь запрещено? Плевать. - Что? Что я, блядь, сделал? - Ты напал на девчонку Хоумлендера, - женщина прикурила, выдыхая дым прямо в лицо спидстеру. – Странно, что он тебя не убил. Наверно, из-за Дейдры он сдержался. - Пидор, - выплюнул А-Трейн, отворачиваясь от Мейв. – Из-за него меня вышвырнули из команды! Сказали, что как только я поправлюсь, всё, конец моей карьере. Это же пиздец! - Ты сам в этом виноват, - снова затянулась Маргарет. - Ты чего сюда пришла вообще, а? – цедил сквозь зубы супер. – Учить меня, как жить? Как с девушками обращаться? Или письку показать, как в прошлый раз? - Нет, - покачала женщина головой, - просто любопытно посмотреть, каким конченым ты в итоге стал. - Это я-то конченый?! – спидстер негодующе дёрнулся в сторону Мэйв. – А не ты ли, сука, сказала, чтобы я отбил её у Хоумлендера?! - Я сказала подойти к ней, а не размахивать перед ней членом, - поправила его женщина и, стряхнув пепел, выкинула окурок себе под ноги на кафельный пол. – Так что ты сам облажался. Удачи тебе, А-Трейн. Полагаю, она тебе понадобится. - Ты… ты куда? Женщина поднялась, не потрудившись одёрнуть короткую юбку, и прошествовала к выходу, но остановилась на пороге, скрестив руки на груди. - Расскажу Люси и Грейс, какое ты ничтожество. - Какая же ты мразота… - Ага. Мейв снова повернулась, чтобы уйти, как А-Трейн, поняв, что снова останется один, крикнул: - Мэгги, подожди! Выдохнув, она обернулась: - Ну, чего тебе? - Ну-у-у… - протянул он, а затем неоднозначно закивал в сторону своего паха. – Может, пососёшь мне? - Жизнь тебя ничему не учит. - Ну, хотя бы подрочи! Или медсестру позови!.. Мейв, уходя, показала ему средний палец. Теперь же для неё, как и для всей команды, А-Трейн не существовал. Но она была даже рада, что хоть кто-то смог поставить его на место. И если уж Хоумлендер сделал такое ради Дейдры… значит, не такое уж он и бесчувственное чудовище.