Мираж

- Я пришёл, сладкая! Из-за угла стенного шкафа показалась сначала головка члена, а затем и он вышел во всей обнажённой красе. Хоумлендер ослепительно улыбался, шёл к кровати, держа в одной руке пластиковый контейнер с чизкейком Нью-Йорк – самый обычный без каких-либо добавок; любимые начинки Дейдры он выяснит позже, хотя в одной из них, самой натуральной, он не сомневался. Мужчина медленно подступал к собственной кровати, на покрывале которого лежало расправившееся платье – та самая отвергнутая униформа Мираж, сквозь которую просвечивали лежащие внутри кружевные трусики; а в горловине, широко расставив ноги, касаясь подушки, лежала экшн-фигурка дерьмого производства, зато его самой любимой девочки. Супер окинул взглядом получившуюся картину: имитация Мираж хоть и хуёвая, зато с ней можно было прекрасно поиграть; с настоящей девушкой было бы лучше, однако с этим пока придётся повременить. Хоумлендер присел на край кровати, гладя подол платья, нежно глядя на шарнирную куклу; да, к Дейдре он больше со стояком не сунется, но у себя в комнате супер мог делать всё, что угодно, и если вдруг к нему решит на самом деле заглянуть Мираж, то это поправимо: прикрыться, залезть под одеяло или накинуть халат, а любимые трофеи спрятать под подушку. Хотя скрывать не хотелось, особенно - стояк; пусть бы Дей знала, как сильно ему нравилась. Но ещё слишком рано. - Смотри, - Хоумлендер поднял коробку с тортом, - я принёс тебе чизкейк. Ты же любишь чизкейки, да, сладкая? Положив десерт на прикроватную тумбочку, мужчина снова потрогал её платье, проникая под подол, нащупывая милые кружевные трусики; ох, негодница, снова надела их, а ведь Хоумлендер предупреждал, что ему это совершенно не по вкусу. Зачем скрывать то, что должны видеть все? Самое прекрасное, самое очаровательное и сладкое. Ох, как же у неё получалось сводить его с ума, даже не находясь рядом? Если бы супер мог, он бы постоянно ходил так по Башне, потому что ему нечего стесняться, и она – не должна. Мужчина наклонился, аккуратно снимая края нижнего белья, всё смотря на них, воображая, как сейчас трогал не пустоту, а её мягкие пульсирующие складочки, как вдыхал аромат её тела, как дразнил, пока Дейдра снова строила из себя мисс невинность. - Ты ведь знаешь, что я не люблю, когда ты в белье, - промурлыкал Хоумлендер, щекой потираясь о платье. – Когда же ты научишься, сладкая? Экшн-фигурка с застывшим улыбающимся лицом не могла ничего ответить; она просто сидела в горловине платья, будто готовая на всё, и Хоумлендер захотел поправить её ручку, будто бы она начала трогать себя, но остался на месте, продолжая поглаживать чужие трусики. - Я выброшу все твои запасы нижнего белья, клянусь тебе, - он осторожно вытащил одежду из-под платья, так, чтобы они немного выглядывали снизу. – Не прячься. Ты ведь такая красивая. Хоумлендер не притрагивался к себе, хотя член ныл, подёргиваясь, жаждал разрядки. Всё за него сделает Дейдра, и мужчина, спустившись с кровати, сел на колени, представляя, как же Дейдра стонала под ним, просила прекратить, остановиться, а сама трогала себя за грудь, широко расставляла ноги, и мужчина гладил её створки между бёдер, проникая внутрь; он помнил, что она девственница – тем слаще. Быть для неё первым и единственным, стать тем, кто даст ей дорогу в жизнь; никаких презервативов – он готов к детям. К одному, двоим, троим… Неважно! У них будут самые чудесные ребятишки: светленькие и хорошенькие, в маму и папу… От подобных мыслей кружилась голова. Супер прикрыл глаза, облизывая губы; тактильные ощущения взрывались в голове попкорном приятных фантазий. Хоумлендер продолжал трогать трусики и платье, а затем лизнул воздух, но в мыслях – он ласкал Дейдру; она сладкая везде, но внутри – это что-то с чем-то. - Наконец-то, я так долго этого ждал, - выдохнул мужчина, - ты такая вкусная. Так бы и съел. И продолжал водить языком так, будто бы и в самом деле лизал её между ног. Он держал в голове образ Мираж, внешность, и те самые половые губки, которые успел рассмотреть – немного – на их тренировке. Лучше бы он тоже тогда был раздетым; возможно, что завалил бы её там же, на матах, целуя, лаская, касаясь девушки везде. Супер застонал сам, ведя бёдрами, но обе руки держал на кровати, продолжая вылизывать надуманный силуэт. Мираж… Как же ей подходило это имя. - Я хочу тебя, - прошептал Хоумлендер, открывая глаза: по подбородку стекала собственная слюна, и он быстро вытер её кулаком. Увы, реальность разочаровала: вместо Дейдры его ждала мерзкая китайская пластмасса, которая была лишь отдалённо похожа на девушку. Супер фыркнул, поднимаясь на ноги: уж лучше продолжать фантазировать, чем обжигаться о действительность. – Откройся мне шире, сладкая. Пора тебя сделать моей навсегда. В воображении фантазия оживала; Дейдра краснела, прикрываясь, боясь, что Хоумлендер сделает ей больно, но он будет предельно аккуратен, чтобы она практически ничего не почувствовала. А потом она может сама войти в него: пальцами, игрушками – чем угодно, чтобы она отомстила ему за причинённую боль: не только за потерю девственности, но и за то, что она была обижена на его шуточки. Она ведь должна быть благодарна: отсасывать она могла только у Хоумлендера, как и он – только её изучать внутри языком. - Ты красивая, ты очень красивая, в тебе всё – красивое, - он «снимал» трусики с неё, пальцами оглаживая воздух, однако представлял её бёдра. – Я хочу тебя. Ты не представляешь, как сильно я тебя хочу! Нижнее бельё он отправил в полёт себе за спину и, взобравшись на кровать на четвереньки, словно был между ног Дейдры, наклонился так, что был прямо над куклой, продолжавшей ему улыбаться полумесяцем белой краски. Он наклонился, поцеловал голову фигурки, хотя метился, скорее, в губы настоящей девушки, а затем сел, пряча член в складках платья. - Не бойся. Всё будет хорошо. Я с тобой. Хоумлендер двинул бёдрами, а затем застыл, прикрыв глаза; в его голове Дейдра всхлипнула, и мужчина, придерживая её за «бёдра», стал выходить, а затем снова поддался вперёд, растягивая. Розовые наливные складочки так красиво обрамляли его член, что Джон не мог ни улыбнуться: настоящее произведение искусства. - Видишь, как он в тебе хорошо смотрится? Он твой первый член. Твой самый любимый член. Запомни его. И снова наклонился, теперь целуя ткань платья – туда, где должен, по идее, торчать сосок. Снова медленно «вошёл», давая выдуманной девушке привыкнуть. Хоумлендер часто задышал, по лицу и шее выступила испарина, стонал сквозь зубы и ясным взглядом посмотрел вниз; член торчал из-под ткани платья, потираясь о нежное кружево. Как тяжело не сорваться сразу, но ради Дейдры он готов даже к таким сложностям. - Всё хорошо, - успокаивал он то ли себя, то ли свою разыгравшуюся фантазию, - всё хорошо. И снова медленно двинул бёдрами, постепенно набирая темп; головка члена тёрлась о ткань, и мужчина закусил щеку изнутри, сосредотачиваясь на собственных ощущениях. Он задвигался быстрее, а сам в голове представлял, как Дейдра, извиваясь, словно змея, стонала и просила его ещё, и это совсем сводило его с ума. Мужчина понимал, что натирал член о грёбанное платье, но думать о том, что под ним была Дейдра, было чрезвычайно сладко. Супер выгнулся в спине, громко застонав, продолжая водить ягодицами, вставляя сквозь зубы: - Ты моя! Больше ничья! Моя! Только моя! Де-е-ейдра! Его хватило ещё на пару фрикций, и мужчина, громко застонав, излился прямо в платье. Спермы было много, будто он воздерживал себя от секса несколько грёбанных месяцев. От усталости, продолжая кончать, Хоумлендер упал рядом, обнимая платье, выплёскивая семенную жидкость уже на простыни. Да, надо заполнить так всю Дейдру, чтобы ей было хорошо, так хорошо, как и ему сейчас… Мужчина часто задышал, постепенно успокаиваясь, понимая, что придётся всё снова отправить в стирку. Он зарылся лицом в платье, улыбаясь; как же хотелось, чтобы Мираж была здесь. - Ты потрясающая! – он взялся за куклу, которая успела упасть с подушки, и, повернув её к себе, поцеловал в пластиковую щёку. – Я тебя так люблю. Но… это ещё не всё. Снова поцеловав фигурку, мужчина повернулся к другой тумбочке, открывая ящик, полный сокровищ; там, в бархатной коробочке, он держал нечто, что обязательно должно ей понравиться. - Смотри, - зажав двумя пальцами, Хоумлендер показал китайскому барахлу посеребрённый плаг с наконечником в виде красно-синей звезды, - это тебе. Собрав кончиками пальцев собственное семя с кровати, он обмазал его вокруг пробки, а затем просунул его под платье. - Тебе так с ним хорошо. Я купил его вчера, - признался супер. – Хочу, чтобы ты его носила. Мой именной плаг. Сделан под заказ. Я же так тебя люблю. Но Мираж здесь не было, и Хоумлендер, отпустив платье, оттянул одну из ягодиц и, зажмурившись, вставил в себя анальную пробку. Она вошла легко… Жаль только, что теперь вытащить её некому. Привыкнув к плагу, Джон выдохнул, улыбнувшись; надо бы побыстрее решить их отношения с Дейдрой, чтобы у них было всё вот так на самом деле. Чтобы она сама вставляла ему, чтобы ласкала пальчиками и поцелуями, чтобы оттягивала складки, приглашая его полизать… Столько желаний, и все они такие сладкие, что во рту скапливалось много слюны. - Я тебя люблю, - послав фигурке Мираж воздушный поцелуй, мужчина принялся собираться. Надо бы уже пойти к Дейдре – он ведь соскучился. Да и чизкейк сам себя не съест. Нужно радовать её как можно чаще, чтобы такие вот фантазии побыстрее претворились в жизнь. Хоумлендер очень этого ждал. И был уверен, что так и будет.

***

Маленький личный вуайерист – чизкейк в пластиковой коробке – всё равно не расскажет, каким непотребством Хоумлендер занимался в своей комнате. Напевая какую-то песенку из назойливой рекламы детских разноцветных хлопьев, мужчина шёл к Мираж в приподнятом настроении. Анальная пробка при каждом шаге приятно надавливала, но он привык к таким ощущениям, так что Дейдра не заметит ничего подозрительного. Хотя очень хотелось ей показать: снять штаны, растянуть ягодицы, и сказать, что вот эта звёздочка – для неё; он достал её из глубины самой вселенной, чтобы показать, насколько сильно он её любит. Но Дейдра слишком правильная и снова его не поймёт, поэтому пусть лучше останется в неведении. Зато хоть от души поест свой любимый десерт – кролик Джон ведь обещал ей, а он всегда держит своё слово. Всё складывалось просто замечательно: девушка постепенно прониклась к нему, их отношения становились только лучше, да и новый костюм ей уже шили на заказ. От предыдущей закомплексованной Мираж оставались только отголоски, но Хоумлендер готов был с ней работать дальше, лишь бы каждый день видеть её улыбку и слушать звонкий смех. А ещё радостно вдвойне, что сегодня ему не попалась на глаза пизда Мейв: ещё утром она укатила к какой-то из своих любовниц, забрав с собой чемодан с резиновыми херами, так что не будет в очередной раз докучать и предлагать себя, шлюха дешёвая. Хорошо, что хоть не припоминала ему секс с Солдатиком; о тех типа отношениях мужчина даже не хотел вспоминать. Ему была интересна только Дейдра: ещё никогда он не цеплялся так за тех, кто ему мог понравиться и не только внешне. Мираж… удивительная девушка; была бы ещё лучше, если бы поцеловала его сегодня, но Хоумлендер готов подождать. Самое главное, чтобы она была счастлива. Сама. И с ним. Удивительнее то, что сама жизнь словно подкидывала ему сюрпризы, причём такие удобные, что ими нельзя было не воспользоваться: апартаменты Дейдры находились через небольшую столовую, и Хоумлендер не зря заглянул в комнату: девушка была там, сидела за столом и пила чай. Всё ещё в домашней одежде, немного сонная, но такая красивая… Супер и забыл, что встал сегодня рано, чтобы успеть немного пошалить. Впрочем, развлечение до сих пор продолжалось, но как же в тему был купленный свежий торт. - Доброе утро! – Хоумлендер шагнул вперёд; не так, как планировал утром, стояком вперёд, но уж очень был близок этому. Хорошо, что он научился себя сдерживать. - Доброе утро, Джон, - она закрылась от него любимой чашкой. Сладкая стеснялась – его самая милая и любимая девочка. - Какое совпадение, - Хоумлендер широко улыбнулся, - а я с утра подумал: а неплохо было бы позавтракать чем-то сладким. Например… чизкейком! Я же помню, ты говорила, что любишь его. Вот! Кролик Джон готов исполнить любые твои желания! - А с каких пор кролики выполняют желания? - С таких, что у них есть счастливые кроличьи лапки, - супер, отодвинув стул, присел напротив, поставив торт на стол. Мужчина стал развязывать ленточку и, наконец, открыв прозрачную пластиковую крышку, почувствовал аромат творожно-сырного десерта. Так вкусно и сладко… Прямо как Дейдра. – Сделать тебе ещё чай? И кусочек какой отрезать? Побольше? Я брал классику, но если тебе нравится с какой-то конкретной начинкой или поливкой – говори, не стесняйся. Достану любой. Даже если он будет со вкусом несуществующего фрукта из Марса! - Надо же, - Мираж убрала кружку от лица и улыбнулась. Видеть её такой счастливой Джону хотелось каждый день, - на Марсе, оказывается, есть жизнь. - Если ты захочешь, мы можем с тобой туда отправиться, - кивнул Хоумлендер, - но сначала чизкейк. Согласна? Он, не дождавшись её согласия, встал из-за стола и прошествовал к шкафчику: достав пару чистых тарелок, десертные ложки и включив чайник, мужчина взялся за нож и принялся аккуратно разрезать торт на треугольники. Получалось неровно, все разного размера, но ему было так приятно стараться для девушки, что супер готов был каждый день учиться на своих ошибках, чтобы ей всё нравилось. Самый большой кусочек он положил, конечно же, Дейдре: даже если она потолстеет на пару килограмм, она не перестанет быть хорошенькой. - Тебе не стоило так обо мне беспокоиться, - Мираж всё ещё пыталась держать дистанцию, но Джон не хотел этого. - Это не я, а мой маленький ушастый друг, - он сел напротив девушки. – Мы хотим, чтобы ты была счастлива. Разве это так много? - Ты так пытаешься извиниться за то, что было? Не нужно. Я в порядке. - Мне, правда, небезразлично, - сглотнул Хоумлендер, - и ты, и твоё состояние. Я волнуюсь. Я ведь люблю тебя. - Ты же шутишь, да? - Увы, - Хоумлендер покачал головой, - я всегда был с тобой честен. Но если ты не можешь принять меня и мои чувства, то позволь хотя бы быть тебе близким другом. Я не оставляю тебя никогда. И если что-то случится с тобой… Я не переживу этого. Девушка выдохнула; она снова загрустила, и это разрывало сердце Хоумлендера. Он придвинулся ближе, впечатываясь грудью в край столешницы, но продолжал смотреть на неё, надеясь, что снова ничего не испортил. - Ты же понимаешь, что из-за того, что было, я тебе ещё не могу полностью доверять? - Я знаю, - вздохнул Джон. – Я готов ко всему. Даже если ты меня никогда не простишь. Но я буду надеяться, что мы поймём друг друга. Я буду стараться измениться ради тебя. - В каком смысле «измениться»? - В таком, чтобы тебе было со мной комфортно. Дей… Я не думал, что всё выйдет... так. Я бы очень хотел, чтобы ты простила меня. Хотя бы попробуй торт. Я обещаю, что он не отравленный, клянусь. - Я тебя не понимаю. - Почему? - Ты можешь измениться, вести себя так, как бы нравилось мне, но это ведь будешь уже не ты, понимаешь? Тебе не будет плохо от этого? Это ведь не по-настоящему… Ты – есть ты, и если… Если я не могу это принять, то, наверно, не стоит? Хоумлендер сглотнул, опустив плечи; Дейдра была права, конечно, но… она его не примет. Не сможет, даже не попытается… Мужчина выдохнул; было горько и больно. Супер уже не смотрел на девушку, а в сторону, пытаясь принять услышанное, но… как же хуёво. Почему так несправедливо? Он был с ней честен, хотел загладить свою вину, понравиться ей, а вместо этого получал эмоциональный пиздец. Супер встал из-за стола и налил в кружку себе кипяток; хотелось натурально реветь – единственный раз, когда Джон по-настоящему влюбился в девушку, и тут такое дерьмо? Забыть? Затрахать кого-то на Гирогазме, пытаясь выбить из себя боль? Уже не вариант. Ему нужна была только Дейдра. А теперь… он её потерял. - Я всё равно не откажусь от своих слов, - упрямо прошептал он. – И от своих чувств тоже. Но тебе решать, что с ними делать. - Прости, - Дейдра опустила голову. – Прошлая неделя для меня была непростой. Мне было плохо и одиноко, и я не хочу, чтобы ты из-за меня испытывал то же самое. - Я переживу, мне не привыкать, - сухо констатировал мужчина. – Главное, чтобы ты была счастлива. Девушка печально улыбнулась: - Мало радости быть одной счастливой. Когда счастлив по-настоящему, хочется, чтобы и у других всё было хорошо. - Мне хорошо только с тобой, - признался Джон, пожимая плечами. Дейдра выдохнула, улыбаясь, и Хоумлендер не мог не улыбнуться в ответ. Она смущалась, и мужчина очень надеялся, что она действительно простит его, и они смогут даже… хотя бы просто общаться, как друзья. Ему пока большего и не нужно. Пусть это и была откровенная ложь. - Я надеюсь, что ты со мной честен. Не хочу в тебе разочароваться. - Больше такого не будет. Никогда. Хоумлендер потянул к ней руку, невесомо коснулся пальцами тыла ладони и замер, в ожидании, будто боялся, что она испугается даже такого жеста, подскочит, оттолкнёт его и никогда уже не простит, смотрел на неё, мысленно умоляя не делать глупостей, но она только вздрогнула, и мужчина выдохнул, натягивая улыбку. Может быть, в её глазах он был сумасшедшим, но он готов был ради неё меняться ежесекундно. Потерять такое сокровище, как она, он уже был не в состоянии. Дейдра ему слишком дорога. - Прости меня, - шёпотом произнёс супер, слегка сжав её пальцы. - Посмотрим на твоё поведение, - девушка озорно прищурилась, склонив голову набок. – Ещё раз увижу у своего окна без штанов, больше никогда не буду с тобой разговаривать. - Хорошо, - кивнул Хоумлендер, а сердце налилось теплотой, - больше не буду появляться у твоего окна. Без штанов. Он смотрел на неё, на её милое личико, на очаровательную улыбку, и так хотел сказать снова и снова, что она красива, что он любит её и готов на всё ради её счастья. Ах, как же хотелось поцеловать её! Но пока нельзя – портить уже сложившиеся отношения до конца рискнуло закончиться фатальной ошибкой. Однако сидеть молча вот так, наслаждаясь тишиной и друг другом, для Хоумлендера стало самым лучшим моментом за последнюю… нет, не так – за всю жизнь. Он помассировал большим пальцем её ладонь, проходя по костяшкам, а сам неотрывно глядел на девушку, которая смотрела на него из-под ресниц, ласково улыбаясь. Они даже не заметили, как ветерок пронёсся по столовой, заиграв занавесками. - Ох, ебать как я устал! – Хоумлендер скрипнул зубами, поворачиваясь, но руку девушки так и не отпустил. Спидстер подскочил к холодильнику, открывая дверцу и пригибаясь, пытаясь найти там что-то съедобное. – Не день, а пиздец какой-то! Дейдра застенчиво отняла пальцы, поправила волосы, отвернувшись от А-Трейна, и лидер «Семёрки» мысленно подгонял спидстера съебаться куда-нибудь подальше и не портить им момент, однако скоростной пидор нагребал в руки какие-то полуфабрикаты. Наконец, повернувшись к парочке и закрыв ногой двери холодильника, выглянул из-за кучи бутербродов, улыбаясь молодым людям. - О, сэр, вы тут, - ядовито обращался А-Трейн к Хоумлендеру, на что Джон только закатил глаза. – С мисс Мираж! Ого! И давно вы вместе?.. - Франклин, дорогой, - елейно пропел супер, - будь паинькой и иди нахуй. Мы с мисс Каллаган должны обсудить кое-что важное. Дейдра молчала. Хоумлендер надеялся, что и А-Трейн заткнётся, но у того ебальник никак не закрывался: - Ага, я вижу, - согласно кивнул спидстер и, развернув целлофановую плёнку одного из бутербродов, надкусил его, противно чавкая, - Хоумлендер же тобой ни с кем не делится, да? Эгоист хуев! - А-Трейн, предупреждаю первый и последний раз, - обернулся к нему супер, нахмурившись: - или съёбывай отсюда, или не мешай. - Кому? Вам? Да кому вы вообще нужны?! - Джон, о чём он? – повернулась к мужчине Дейдра. - Блядь! – взвыл А-Трейн, роняя на пол бутерброды, и тут же юркнул за спину девушки. – Берегись! И, сев на корточки, затрясся, как цыплёнок с запором; Хоумлендер вопросительно глянул на А-Трейна: что за ебанутый вообще? Однако спустя минуту молчания ничего не происходило. - Я живой? Ты живая? – спидстер трусливо выглянул из-за плеча Дейдры. – Что за пиздец?! - Что-то не так, А-Трейн? – улыбнулся Хоумлендер, складывая руки под подбородком. - Ты какого хуя сидишь?! – прогнусавил А-Трейн. – Ты же её уебать должен! - Я тебя сейчас уебу за такие слова, - подскочил с места Джон. – Хватит перекладывать свои косяки на остальных! Мисс Каллаган просто пьёт чай с чизкейком! - Блядь, она назвала тебя Джоном! - И что дальше? - Ты ёбнутый что ли? – казалось, что под линзами очков спидстера задёргался глаз. – Ты же ненавидишь своё… - А-Трейн, дружок, - улыбнулся широко Хоумлендер, - будь хорошим мальчиком и пойди нахуй. Люси тебя там явно заждалась. - Но твоё… - Удивительно, что ты всё время забываешь моё настоящее имя. Дейдра, дорогая, не обращай внимания. Кажется, кто-то сегодня перебрал с допингом. - Похуй, в пизду вас! – вскипел спидстер, собирая выроненные бутерброды и выходя из столовой. Лидер «Семёрки» всё ещё слышал, как он что-то там бормотал себе под нос, но был рад, что этот уёбок от них отстал. Будет ему уроком. Наконец, он вернулся к самому светлому лучику во всей вселенной: - Прости его, - Хоумлендер кивнул в сторону входной двери, - он сам не свой после изнуряющих тренировок. - О чём он говорил? – насторожилась девушка. – Что значит «ты не делишься»? - Он просто ревнует, что я провожу время с красивой девушкой, а не с резиновой куклой, - подался к девушке Хоумлендер. – Не обращай внимания, дорогая. Он у нас всегда был… своеобразным товарищем. Жаль, что он попал в команду до моего официального вступления в качестве лидера. Я бы такого не пропустил бы никогда. Дейдра хитро сузила глаза, на что мужчина даже нервно сглотнул. - Ты юлишь, Джон. - Я с тобой честен, дорогая. Может, ты ему тоже понравилось, а? – перевёл он всё в шутку. – Но, увы, я не собираюсь никому тебя отдавать. - Я не вещь, чтобы меня отдавать. - Конечно, - кивнул Хоумлендер, - ты прекрасная девушка. И я тебя люблю. Мираж покачала головой: - Джон… - Эй, - он снова потянулся к её руке, взял ладонь, согревая в своей, - мы с тобой обсудим это позже, хорошо? Я ведь пришёл сюда, чтобы просто провести с тобой время и поговорить. Не оставляй мистера чизкейка не съеденным – я ведь за ним специально летел в другой конец города. Она улыбнулась, и Джон был рад, что она понимала его. Пора снова поставить чайник – всё уже остыло; их отношения постепенно налаживались, и Хоумлендер надеялся, что Дейдра всё же когда-нибудь ответит ему взаимностью. А пока он будет ждать столько, сколько нужно.