День третий
На следующее утро они встретились в гостиной уже в 8 утра, проспав всего часа 4. Но дело было безотлагательное, поэтому Уилл настоял встать как можно раньше. Только вернувшись в хижину ночью, он сразу же отправил запрос в Департамент. Обратная телепортация была им запрещена, поэтому прислать кого-то забрать собранные образцы адских веществ должны были к ним. Грелль безостановочно зевал, отпаиваясь кофе, но при этом все равно принялся готовить «нормальный» завтрак. Уилл не стал сильно протестовать (точнее, вообще протестовать), лишь подавил довольную улыбку и вышел покурить на порог. Утро было промозгло-ветренным, стоял туман, на листьях блестели капли, небо заволокло тучами. Несколько капель дождя попали ему в лицо, когда он пытался прикурить. По сравнению со вчерашней жарой это была неожиданная перемена, но даже такая погода была приятной, потому что она была настоящей. Его отвлекло неоновое свечение неподалеку, и он прищурился, сжав сигарету в губах. Из воронки вышла фигура, в обычном тапке ступив на влажную рыхлую землю, затягивая пояс белого лабораторного халата. «Ну конечно, кто еще», - не без досады подумал Уилл. Отелло с фирменной пьяноватой ухмылкой подошел к нему и огляделся, слегка поежившись. - Здравствуй, дорогой Уильям, - протянул он с таким довольным видом, словно они были душевными друзьями, которые давно не виделись. – Как непривычно видеть тебя не в офисном образе! – он окинул его оценивающим взглядом. – Даже волосы не уложил, надо же! - Зато ты всегда в образе, - Уилл скептически кивнул на его перепачканную землей обувь. Отелло не обратил внимания. Он глубоко вдохнул воздух, и его улыбка стала совсем блаженной. - Ааааах, земной запах! Каждый раз как в первый. Если я чем и завидую вам, птенчики из жатвы – так это тем, что вы можете дышать им каждый день. - Я думал, ты пришлешь какого-нибудь стажера, - Уилл облокотился на перила и стряхнул пепел в сторону. – Не слишком ли большая честь спускаться самому начальнику отдела? - О чем ты говоришь, Уильям? – тот всплеснул руками. – Образцы из Ада! Кому я могу поручить это? К тому же я всегда счастлив увидеть своих драгоценных коллег! Уилл поморщился, сделав вид, что это от последней глубокой затяжки сигареты. Он пульнул ее прочь и приглашающе кивнул ему на дверь. - Добро пожаловать. И вытри ноги, пожалуйста. - Ах, даже в лесу соблюдаешь чистоту, аккуратист ты наш! – засмеялся Отелло. – Хорошо-хорошо, я не буду грязнить ваше гнездышко. В доме уже вкусно пахло, и на губах Уилла снова непроизвольно проскользнула улыбка. Грелль выглянул из кухни и следом широко улыбнулся. - Какиииие гости! Даже не надеялся на тебя! Он вышел навстречу, и, когда Уилл проходил вперед на кухню, краем взгляда он уловил, что они взяли друг друга за локти и слегка прислонились плечами. То есть вполне себе обнялись. Обнялись, мать его! И насколько у них вообще близкие отношения? И что Грелль нашел в этом самодовольном лицемере? Трудносдерживаемое раздражение все-таки нашло свой выход, когда он нарочито громко дернул стул в сторону, садясь за стол, на котором сразу загремели какое-то кухонные принадлежности, – Уилл, естественно, тут же об этом пожалел. Хорошо хоть, что эти голубки, о чем-то смеясь, прошли на кухню, не заметив этого. Грелль подошел к противоположному столу, где готовил. - Сейчас я буду кормить своих дорогих мужчин, - пропел он. - Повезло тебе, Уильям, - подмигнул ему Отелло, садясь напротив. – Такая хозяюшка. Он даже не нашелся, что ответить, лишь надавил пальцем на центр оправы очков. - …а вот моя деточка Кристина не умеет готовить, - притворно досадливо продолжал Отелло, пока Грелль звенел тарелками. – Зато кое-что другое она умеет оч-чень хорошо, - он причмокнул. Уилла перекривило, а Грелль расхохотался. - Ну ради этого можно потерпеть и еду из столовки, так, Отелльчик? - В столовку я хожу только в случаях, когда хочу пообедать со своими бесценными коллегами. В остальное время я питаюсь исключительно из первоклассных земных ресторанов, знаешь же, милый Грелли. - Даже скучаю по временам, когда я еще был в списке твоих приоритетов выше, чем Кристина, - Грелль поставил перед ними блюда, на которых аппетитно дымился омлет с начинкой. – На мою зарплату в ресторанах не поешь. - Ты всегда в топе моих приоритетов, милый, - слащаво улыбнулся ученый. – И твоей зарплаты бы хватило, не трать ты столько на одежду и косметику. Но твоя волшебная красота, несомненно, стоит таких вложений. - Ты всегда знаешь, как меня погладить, - подмигнул он в ответ. - Можно уже к делам? – наконец не выдержал Уилл, повысив тон. Его уже конкретно тошнило от этой медовой беседы. Грелль, садящийся рядом, сразу утихомирился и подобрался, сменив выражение лица на серьезное. Отелло нацепил на вилку кусок омлета и, говоря, увлеченно помахал им в воздухе, от чего пара мелких яичных фрагментов упали на стол, ужасно взбесив этим Уилла: - Рассказывайте, дорогие! Я был так воодушевлен, когда мне сообщили, что вы нашли адские образцы! Мне уже не терпится приступить к их изучению. Но прежде я жажду подробностей, - он засунул омлет в рот и зажевал с приторной физиономией. – Мммм… вкуснятина, Грелли, спасибо. В следующие 15 минут они вводили его в курс дела параллельно с поглощением завтрака. - Мммм… - снова протянул медэксперт, отпивая ароматный кофе и многозначительно глядя наверх. – Значит, ты полагаешь, милейший Уильям, что бесы решили устроить жертвоприношение из тех несчастных туристов, которые прибудут осматривать Стоунхендж? - Да. Самое ужасное в этом то, что предотвратить жертвоприношение мы не сможем, а значит, нам придется наблюдать это. И только после этого убить бесов. - Ужасное? – Отелло насмешливо приподнял бровь. – Босс жатвы жалеет погибших? Будь осторожнее – запорешь следующую проверку на профпригодность с таким уровнем сентиментальности. Хочешь, заходи ко мне – выпишу тебе укольчики тестостерона. Могу даже сам уколоть пару раз, если милый Грелль позволит обнажить твои прекрасные начальственные ягодицы. Уилл на несколько секунд прикрыл глаза, отсчитывая про себя и думая о том, что, Нокс, конечно, перегнул тогда палку, но все же иногда он его очень даже понимал. - Не поэтому ужасное, - с усилием разомкнув челюсти, выдал он. – А потому что свое бесы все равно получат – сделают вклад в процветание Преисподней. Мне нужно знать, с какой целью и кого они таким образом ублажают. Поэтому я и прошу сделать заключение по этим образцам. А самовольно «выписывать укольчики» и прочие медикаменты без медицинского подтверждения, я смотрю, твое любимое занятие, - он кинул взгляд в сторону Грелля, и Отелло слегка прищурил глаза. – И, между прочим, незаконное, если, скажем, об этом «случайно» узнают Вышестоящие. Грелль с притихшим видом переводил взгляд с одного на другого, создавая впечатление, будто он хочет слиться с интерьером. - Стращать меня бесполезно, любезный Уильям, и ты это отлично знаешь, - бесстрастно сказал криминалист, немигающе смотря своими укурочными раскосыми глазами. – Что мне нравится в сотрудничестве с тобой – ты умен и всегда знаешь, когда надо остановиться, в отличие от некоторых своих не одаренных интеллектом подчиненных. Поэтому я искренне надеюсь, что ты останешься на своей должности, и мы с тобой успешно проработаем бок о бок долгие десятки, а возможно, сотни лет. - Угрожаешь снять меня с должности? – практически прорычал Уилл. – Вконец охамел? Если так жмет корона – ее тоже найдется кому снять. - Ну что ты, драгоценный мой снимальщик, какие угрозы, - недобро ухмыльнулся Отелло. – Просто предыдущие руководители жатвы мне мало нравились. И загадочным образом быстро оставляли свое место. Но это, конечно, просто совпадение, - и он изобразил милую улыбочку. - Эммм… - встревоженно подал голос Грелль. – Ребят, вы чего? Прекращайте! Хорошо же сидели. Может еще кофе? Чая? Давайте я сделаю… - Спасибо, не надо, - Уилл резко поднялся из-за стола, вытаскивая из кармана портсигар. – И нашему гостю тоже уже пора. Столько дел, столько афер надо провернуть. - Кстати, насчет афер, - Отелло тоже поднялся, ничуть не поменявшись в лице. – Раз уж я на Земле, мне нужно заглянуть еще в одно лакомое местечко. Так что отчета по образцам жди не раньше завтра. Уилл остановил палец на кнопке зажигалки, так и не включив ее. И прищурился, оглядывая начальника судмедэкспертизы. - В какое? Отелло искоса взглянул на него с какой-то зловещей загадочностью и небрежно смахнул в карман халата выложенные на стол пробирки с образцами. - А это не твое дело, милейший Уильям, - он двинулся в сторону выхода. - То есть если я попрошу административный отдел отследить твои перемещения, они не окажутся рядом с поместьем Фантомхайв? – мужчина пошел вслед за ним. - Я похож на идиота? – ухмыльнулся ученый. – Естественно, с Седовлаской я встречаюсь на нейтральной территории. Разрешите откланяться, - он сделал шутливый реверанс, напоследок подмигнул вышедшему из кухни Греллю и покинул хижину. Уилл повернулся к стоящему в дверях парню. - Ты слышал? – хмурился он. - Про «Седовласку»? Да не обращай внимания, он так шутит. - Уверен? - Конечно. Да ладно, Уилли! – Грелль в досаде смотрел на него. – Ты прямо как Рон – клеймите Отелло каким-то мутным предателем, который работает на две стороны и втайне бегает к Гробовщику, чтобы сдать ему все наши планы. И почему вы так к нему относитесь? - А почему ТЫ так безоговорочно ему веришь? – Уилл сдвинул брови еще сильнее. – Он со своим «Седовлаской» жил в три раза дольше, чем мы с тобой. Как ты можешь судить о том, что было 80 лет назад? - Узнаю эти речи, - Грелль поморщился. – Все, хватит. Захочешь обсуждать, какой Отелло двуличный гад – Нокс тебе в компанию. Я не буду продолжать эту тему. Уилл какое-то время помолчал и, когда Грелль уже развернулся, чтобы пойти снова на кухню, внезапно язвительно выдал: - Ну, не удивительно. Вот о чем я и говорил. Грелль обернулся и недоуменно посмотрел на него. - О чем? - О твоем флирте с другими. Тебе настолько это нравится, что ты будешь выгораживать любого, кто знает, как тебя «погладить»! У тебя эта потребность просто на физическом уровне. Грелль огорченно всплеснул руками. - Так и знал, что в этом все дело! Ну извини, правда! Да, я понял уже под конец, что перегнул. Я не хотел тебя задеть. Но это Отелло! У нас с ним всегда такой стиль взаимодействия, я просто не знаю, как с ним иначе. Это же просто манера общения, мы хорошо дружим, но вообще безо всякого подтекста. Ты же не думаешь меня к нему ревновать? – он подошел ближе и внимательно вгляделся в Уилла. – Он мне совсем не нравится в этом плане, и у нас никогда ничего не было! - Но что-то ты не отказывал ему, когда он водил тебя по ресторанам и ухаживал. - А должен был? – Грелль приподнял бровь. – Никто другой меня тогда по ресторанам не водил и в лесные хижины с собой не брал. Уилл молчал, поджав губы и потирая дужку очков с одной стороны. В другой руке так и осталась неподпаленная сигарета. - Я тебе обещаю, Уилли… - мягко начал парень, шагнув еще ближе, – не буду я ни с кем флиртовать! И с Отелло я градус сбавлю. Я все сделаю для твоего душевного спокойствия, я не дам тебе ни единого повода для ревности и беспокойства. Не нужен мне никто, кроме тебя, если ты у меня будешь! Ну хочешь, я вообще перестану общаться с другими вне работы? Мне будет достаточно тебя. - Не будет, и ты это знаешь. - А давай ты это проверишь? – он завлекающе поиграл бровями. - Не проверю, потому что это дичь, Грелль. Только неуверенный в себе тиран будет запрещать своему… - Уилл резко замолчал, вдруг поняв, ЧТО он только что сморозил. И по расплывающейся улыбке Грелля было понятно, что он тоже все прекрасно понял. Уилл кашлянул, снова поправив очки. - Так. Видимо, у нас сегодня непредвиденный выходной, пока эта «коронованная» звезда пробирок не сообщит результаты исследований. Точнее, у тебя. Я буду заниматься делами, у себя наверху. - Стой, - решительно сказал Грелль. Уилл вопросительно приподнял бровь. - Ты же не хочешь уходить, - он подошел еще ближе – так, что тот опять чувствовал его запах и дыхание, и строя умильные глазки. – Ну прости меня, Уилличка. Я накосячил. Больше не буду. Как мне загладить? Хочешь в качестве примирения закончим нашу вчерашнюю игру тем, чем она бы закончилась, если бы не эти сраные бесы? - А не много ли ты на себя берешь, «зная», чем бы она закончилась? - Да брось, Уилли, - еще один шаг. Ближе уже некуда. Он буквально пропитался его феромонами. – Ты уже мне и так все выложил вчера… Чего теперь стесняться? Уилл выругался про себя. И какого хера он ввязался в эту чертову провокативную игру?! САМ, добровольно?! Если только… он хотел, чтобы это наконец вышло наружу, чтобы карты были раскрыты, и его подсознание решило облечь это в форму игры? Эта внезапная догадка сбивала с толку так, что ему резко захотелось оказаться как можно дальше отсюда. Он сделал шаг назад, встал в полоборота и все-таки вставил сигарету в губы, щелкнув зажигалкой. Чувствуя, как его прожигает недовольно-разочарованный взгляд. Грелль с громким раздраженным вздохом отступил от него сам. - Ой, ну конечно, чего от тебя ждать, – язвительно произнес он. – У тебя просто коронный прием – свалить, когда на эмоции вывели. Решил вернуться к своей броне, сухарь Т. Спирс? Ну окей, подождем, когда она тебя… совсем натрет. Уильям сдвинул брови, затягиваясь. - А ты решил вернуться к своему паясничеству, Сатклифф? Тоже крайне неприятная картина. - Так давай тогда оба по-серьезному! – Грелль в досаде развел руками. – Это же просто верх идиотизма какой-то – делать вид, что между нами ничего нет, что ничего не надо прояснить, снова не разговаривать! Ты правда хочешь ТАК?! - Нет, - он затушил сигарету и глубоко вздохнул. – Но сейчас мне правда надо работать. Вечером я спущусь к тебе, и мы поговорим. На лице Грелля отразилось такое радостное неверие, что Уилл даже не удержался от еле заметной усмешки. - Серьезно?! Вау, класс! – он хлопнул в ладони. – Я так рад, что ты наконец идешь на контакт вместо того, чтобы закрываться! Давай я приготовлю опять? Что ты хочешь? - Мне все равно, я не гурман, - он махнул рукой. – Хотя… Возможно с тобой стану, - еще одна усмешка. - Хорошая я «хозяюшка»? – Грелль обворожительно улыбнулся. - Ну, Отелло такую точно не получит, - многозначительно выдал руководитель и зашагал к лестнице, специально не став смотреть на реакцию на такое заявление. *** Когда Уилл примерно в то же время, что и в первый день, спустился в гостиную, его ждала уже знакомая картина – горящий камин, что-то очень душистое в тарелках на столе и – внезапно – бутылка коньяка. Улыбнувшись запаху (он был реально голоден), он подошел к столу, приподняв брови смотря на подходящего к нему Грелля, который до этого сидел в кресле с книжкой в руках. - Коньяк? Ты уверен, что это лучший вариант для того, чтобы что-то «прояснить»? - Я не давлю на тебя, милый, не беспокойся, - мягко улыбнулся тот. – Не обязательно сегодня все сразу прояснять. Хочешь – пей, хочешь – не пей, я просто хочу с тобой разговаривать. Я же сказал – я хочу узнать о тебе все. Присаживайся, поешь сначала. На этот раз Уилл сам галантно отодвинул перед ним стул и кивнул на него. Грелль с улыбкой опустился за стол, и босс наполнил граненые стаканы насыщенно-коричневой жидкостью. - А что ты вообще любишь пить, Уилли? – поинтересовался Грелль. – Чтобы мне знать на будущее, чем тебе угодить. - Я пью крайне редко, - он пригубил напиток. – Но если пью, то высокоградусные. Пиво вообще ненавижу. Вино не очень. Так что с коньяком ты «угодил», - он усмехнулся и перевел взгляд на тарелку. – Ну, рассказывай. Как называется сие кулинарное чудо? - Медальоны из свиной вырезки под соусом из сыра с голубой плесенью, с запечённым картофелем и свежими овощами, - патетично изрек Грелль. - Да уж… - Уилл покачал головой, оценивающе смотря на него. – Из тебя правда вышел бы отменный шеф-повар. - Или жена, - выдал тот, беззастенчиво глядя на него, и Уилл ощутил желание снова приложиться к стакану. Собственно, он не стал отказывать себе в этой прихоти и допил коньяк, пользуясь возможностью не комментировать. А потом принялся за ужин. Они общались на отвлеченные темы, пока ели этот очередной кулинарный изыск, а когда закончили, брюнет сложил на тарелке столовые приборы и откинулся на спинку стула. - И снова спасибо, - поблагодарил он. - На здоровье, - лаконично ответил Грелль. - О чем ты хочешь поговорить? - О тебе, - он оперся на один локоть на столе, заинтересованно глядя на него. – Я хочу знать о твоей прошлой жизни. Я обеспокоился тогда, когда ты говорил об антидепрессантах… Если честно, не могу выбросить это из головы. Расскажешь, как ты попал в Департамент? Уилл перевел дыхание и достал портсигар, положив его на стол. - Хорошо, - сказал он, и Грелль в предвкушении подался вперед. Уилл подумал, что он не ожидал, что это будет так просто. – Знаешь, что, говорят, первым делом выясняет каждый жнец, попавший в Департамент? – невеселая усмешка. Грелль напоказ задумался, и Уилл понял, что он вспоминает, что выяснял сам и, вероятно, для него это не было первым. – Узнав, что психиатрические заключения шагнули в прогрессе на сотню лет вперед? – намекнул он. - Ах, ну да, - с досадой выдал Грелль. – Но я не сразу принялся это узнавать. Это была такая черная и больная тема, а я был в такой эйфории, что мне вовсе не хотелось туда углубляться. - Но ты же знаешь свой диагноз? – Спирс приподнял бровь. - Гендерная дисфория, биполярное расстройство, нарциссическое расстройство, еще какое-то там расстройство, бла-бла… - красноволосый парень криво ухмыльнулся. – Все в моей карте, если ты ей так интересуешься. Уилл несколько секунд молча смотрел на него. Он понимал, что для него это действительно больная тема – признавать, что диагноз там явно не один, а целый «букет», вдобавок признаваясь в этом перед тем, кого он «любит». И наверняка боясь, что для него это будет сильно отталкивающим фактором. Но Уилл просто кивнул и сказал: - А у меня обсессивно-компульсивное расстройство и развившаяся на его фоне депрессия. Знаешь, что это такое? - Конечно, - смягчил взгляд тот. – Глядя на тебя, все и так это понимают. - Это вы понимаете, а тогда даже термина такого не было. Какие только диагнозы мне ни ставили: невроз, навязчивые состояния, паранойя… Антидепрессантов тогда тоже не было. Точнее, они так не назывались, просто доктора пичкали меня таблетками, которые впоследствии стали именоваться именно так. - А что ты чувствовал, Уилли? – Грелль волнительно заглядывал ему в глаза, говоря более тихо. – Почему вообще решил идти к каким-то докторам? Я вот ни разу ни у кого не был. Считал это бредом – потому что знал, как именно меня будут «лечить». А больным я ведь себя и вовсе не считал, в отличие от моей матушки, - презрительно закончил он. - Ты явно был более юным, - спокойно произнес Уилл. – Поэтому и не рассмотрел… я не хочу говорить «лечиться», но по-крайней мере облегчить свое состояние, потому что ты тоже явно страдал. Сколько тебе было лет? - 22. С половиной. - Ну вот. А мне 31. Грелль вопреки серьезности разговора улыбнулся. - Извини. Просто я всегда хотел это узнать. - По тем меркам я был взрослым мужчиной. И должен был иметь все соответствующие атрибуты. Но у меня не было ничего, кроме работы. И ничего не хотелось. Я никогда не строил никакие отношения. Пробовал, просто потому, что так «надо было», но после пары свиданий с какой-нибудь девушкой мне становилось настолько тошнотворно скучно, что я тут же обрывал это. Они были глупы, ограничены и думали лишь о том, чтобы выскочить замуж. А уж этого я точно не планировал, - Уилл приостановился и открыл портсигар, вытащив сигарету. Щелкнул зажигалкой и затянулся, напряженно сдвинув брови и смотря в сторону. Он понимал, что Грелль смотрит на него сбоку, что он хочет, чтобы он тоже смотрел на него, он чувствовал его горящий взволнованный взгляд – словно капли горячего воска на коже, но не поворачивался. - …Так что эту тему я закрыл, мне было лучше в одиночестве, но и симптомы от этого не исчезли. Преследовали навязчивые мысли, в жизни не виделось никакого смысла, никаких красок, лишь постоянный мрак, апатия, уныние, ненависть ко всему вокруг. Я давно забыл, что такое улыбка. Существование стало настолько беспросветным, что в последней отчаянной попытке спасти себя я и начал обращаться к докторам. Это, знаешь… наверное, такой инстинктивный импульс самосохранения, хотя я уже тогда подумывал о самоубийстве. Перепробовал все, что они предлагали, но стало только хуже. Не знаю, какой препарат добил меня, может, там была целая цепочка… а может, они и не при чем, просто настал момент Х, когда моя нервная система сдалась. И тут возник тот гангстер из Америки… - очередная глубокая затяжка. – Даже не спрашивай, как я встретил его, смысл в том, что я узнал, что он продает их – револьверы, за бесценок. Денег у меня было предостаточно, а тратить их было не на что. Так что я заплатил ему втридорога. И он продал мне лучший экземпляр. И две полных обоймы в придачу. Сорванный вздох со стороны, и Уилл докурил, с ожесточением примяв окурок в пепельнице. Все также не смотря на него. Он не мог повернуться – словно возник какой-то ментальный блок. - …хотя мне была нужна всего одна. И даже не обойма. А одна маленькая свинцовая «подружка», - непривычно для себя с черной злобой усмехнулся он. – Ну, ждал я недолго. Дал себе срок в одну неделю. За которую, вместо того чтобы «одуматься», помешался – в своем стиле – на этой мысли так, что она единственная начала восприниматься как реальность. И я принял это как спасение. Дуло к виску. Классика жанра. Просто и эффективно, - закончил он, снова желчно ухмыльнувшись. Все это время он успешно избегал взгляда Грелля. И даже словил какое-то извращенное садистское удовольствие от его предполагаемой реакции на свой рассказ. - Уилли, посмотри на меня, - прозвучал чуть дрогнувший хрипловатый голос. Он не смотрел. Просто не мог. Воздух вокруг словно сковало, мешая сменить положение любой части тела. Ступор. Он никогда ни с кем не был так откровенен. Да черт возьми, вообще откровенен. Он почувствовал, как Грелль подсел как можно ближе к нему и дотронулся до его плеча. - Уилличка, можно я обниму тебя? – совсем близкий шепот. Его пальцы на плече сжались, и Уилл наконец повернулся, встретившись с диким сопереживанием очаровательных зеленых глаз. Но что потрясло его больше всего – в уголках этих глаз были слезы. И мокрая дорожка на одной его щеке и судорожное сжатие руки не давали усомниться в том, насколько глубоко он пронес это через себя. И когда Уилл увидел и ощутил это, в груди неконтролируемо сжалось. И стало стыдно. Он порывисто обнял его, прижимая к себе, и Грелль стиснул руки на его спине, уткнувшись в шею. И они оба поймали зашкаливающее благостное ощущение единения в общей боли, эмпатии, поддержке… Чувствуя друг друга так, словно их сердца бились сейчас в унисон. Уилл никогда не ощущал такой степени доверия. Это было гораздо интимнее, чем просто секс. И за всю его жизнь эти объятия были, пожалуй, самым успокаивающим, приятным, даже вдохновляющим действием. Он не пытался прикинуть, сколько они сидели так. Наверное, несколько минут. И, только когда губы Грелля уже откровенно коснулись кожи на его шее, он, зажмурив глаза, с трудом разжал свои руки и перенес их на его плечи, слегка отстраняя. Они еле отлипли друг от друга. - Дай мне закурить, пожалуйста, - тихо попросил Грелль. У Уилла было ощущение, что они оба сейчас, как два оголенных нерва. Он молча подал ему сигарету и сам же ее подпалил. И тот сдал на стуле назад, глубоко затягиваясь и откидываясь на его спинку. Ох как сложно было им разойтись тогда! Но оба понимали, что сейчас это необходимо. Даже Грелль, с нежной тоской смотря на своего руководителя, не стал его задерживать. И они просто пожелали друг другу спокойной ночи. ***День четвертый
Отелло так и не объявился. Уилл начал напрягаться о возможных причинах его задержки и решил, если тот не явится завтра, нарушить запрет и телепортироваться в Департамент. Время шло, и надо было понимать дальнейший план действий. День снова был свободен и, хотя у него была работа из Департамента, он практически весь день провалялся на кровати, периодически машинально проверяя какие-то бумаги, пару раз отвлекшись на чай, кофе и покурить. И думал-думал-думал. Его восприятие Грелля в корне изменилось. Словно все дамбы, бетоном укрепленные в нем за эти годы, разом прорвало. Он ловил себя на желании заботы о нем, потому что понимал – несмотря на внешнюю силу и эксцентричность, внутри Грелль ужасно раним. И с его списком психических расстройств его просто необходимо оберегать, чтобы лишний раз не давать ему повода для обострения всяких неврозов. А еще – Уилла тянуло к нему не только потому, что он хотел ему эту заботу дать, но и потому, что он сам никогда не ощущал такой степени доверия и благодарности. Вчерашнее изливание души стало для него поистине целительным. Стоило преодолеть этот блок, и он почувствовал, как легко может стать на душе, если довериться правильному для себя человеку. Смотря на Грелля под обновленными линзами восприятия, он внезапно ощутил забытое, подавленное восхищение от одного его внешнего вида. Уилл всегда понимал, что Грелль очень красив – гораздо красивее большинства девушек. Он вспоминал, как во время их стажировки он иногда буквально залипал, просто любуясь на него. И молил, чтобы тот не заметил этого. Как выяснилось спустя 10 лет – его молитвы услышаны не были. Он вспоминал, как вчера, когда они обнимались, Грелль нежно перебирал пальчиками по его спине, иногда цепляя ноготками, и каждое движение расслабляло и успокаивало его все сильнее. От волос, которые щекотали его щеку, завораживающе пахло, и теплое дыхание приятно обдувало шею. Это не хотелось заканчивать. Наоборот, хотелось вжаться в него сильнее, буквально срастись. И, лишь когда он понял, что от последнего движения его губ у него сводит уже не в груди, он решил, что это надо притормозить. Но не хотеть снова очутиться в этих объятиях он не мог. Он представил себе, как классно было бы получить подобную ласку после тяжелого рабочего дня. Внимательный, любящий взгляд, заботливые прикосновения, вкусный ужин, интересный разговор (а тем у них было предостаточно, как и желания узнавать и копать вглубь друг друга – он был уверен) и полное расслабление нервов. Все это было так близко – нужно было просто протянуть руку. И это было рядом все эти 10 одиноких холодных лет, желая принадлежать, но обидевшись на то, что брать его не хотели. Неужели Уильям правда был таким идиотом, утонув в своей ревности? Неужели она действительно была порождена лишь его параноидальным рассудком? … Когда наступил вечер, он начал ощущать физическую потребность увидеть своего красноволосого подчиненного. Несколько дней друг с другом и эти откровенные вечера стали уже сродни привычке. И его ломало от желания спуститься вниз. Он просто чувствовал, словно рентгеновским зрением видел, что Грелль сейчас сидит в кресле и ждет его. Для вида перед самим собой руководитель отдела жатвы еще несколько минут полистал партию новых присланных бумаг, а потом плюнул и спустился в гостиную. И да, Грелль был там. Он встрепенулся, подался вперед, и его взгляд моментально вспыхнул – что выигрышно подчеркнул разожженный камин, искры от которого отражались в двухцветных глазах, делая их оттенок размытым. - Привет, Уилли. Я тебя ждал. Ужин на столе. Какое у нас помимо «меню»? – хитро спросил он, приподняв бровь. – Играем? Откровенничаем? Обнимаемся? - Сегодня ты рассказываешь мне свою историю, - спокойно произнес Уилл. Грелль заметно переменился в лице. Его энтузиазм приутих. - Эм… Ты уверен? Ты же уже понял, о ком она. - Все в порядке. Меня это не смущает. - И ты совсем не будешь ревновать? – он демонстративно надул губы. Уилл просто молча и чуть скептически смотрел на него. И Грелль сдался. Они поужинали, а потом он попросил бутылку вина, сказав, что иначе ему этот рассказ не осилить. Они сели на разные края дивана, и следующие полчаса Уилл слушал подробную историю, как его личная алая душевная боль, этот ходячий эпатаж, скандал и секс, и одновременно такой хрупкий, чувствительный и недолюбленный мальчик попал в Департамент шинигами. Из-за своего репетитора – элегантного мужчины по имени Дерек Биарз. Эмоции, которые он испытывал при этом?.. Конечно, он сопереживал. Было больно, он хмурился, смотрел то в сторону, то на Грелля, и не мог не заметить, как лихорадочно светятся его глаза. Иногда создавалось впечатление, что ему не хватает воздуха, и он жадно пил вино из бутылки, которая была уже наполовину пуста. И да, Уилл оказался прав – как выяснилось, Грелль даже не попробовал ни жить, ни помочь себе хотя бы медикаментозно. Это было очень в его стиле. Он отвергал любые правила. И сознательно отказался жить в мире, с канонами которого он не мог бороться. Бросил миру свой первый вызов, думая, что он станет и последним. «Я выше вашей ублюдской морали. Я буду жить так, как хочу, или не буду жить вовсе. Я никогда не буду прятаться. Фак вам всем.» И если самоубийство Уильяма было актом отчаяния, то самоубийство Грелля – протестом. И то, в какую вдохновленность он скатывался по мере своего рассказа, доказывало то, что он до сих пор упивается этим пафосно-кровавым жестом. А начинал он довольно осторожно, вымеряя каждое слово и следя за реакцией в глазах напротив. - …Скажи что-нибудь, - вдруг раздался тихий жалостный голос, и Уилл вздрогнул. Он торопливо перевел взгляд на Грелля, который выглядел пришибленным, и понял, что последние пару минут в комнате стояла тишина. Он постарался максимально смягчить свой взгляд, развернувшись на диване корпусом к нему. - Спасибо, что рассказал, - приглушенно сказал он. Грелль снова хлебнул из бутылки. Уилл отметил, что там почти ничего не осталось. Парень поставил бутылку на пол и посмотрел на него поплывшим взглядом. - И все? - Мне очень жаль, что ты пережил все это. Я понимаю тебя. Спасибо за доверие. - Это все клише. Я хочу знать твои эмоции, - Грелль нервно водил ногтем по обивке дивана. – Тебе было неприятно? - А слушать такие истории может быть приятно? Доведенный до безнадежности ребенок, идиотка мать, узколобое общество – я действительно очень сочувствую тебе. Но теперь все не так. Здесь. Здесь ты живешь так, как хочешь, и мы все знаем твою боль. Грелль потянулся к нему, переползая на другой конец дивана, и Уиллу на секунду стало боязно. Что он собирается делать? Тот замер на небольшом расстоянии, заглянул ему в глаза, видимо увидел это замешательство, и опустился головой ему на плечо, взяв под руку. Так, что самого Уилла лишил возможности сделать что-нибудь и тем самым избавил и от ответственности. - Спасибо, Уилли… - тихо произнес Грелль, чуть погладив его руку. – А что ты чувствовал, когда я рассказывал о Дереке? - Мне было жаль его. - Жаль? – Грелль от неожиданности даже оторвался от него, смотря в лицо. – Почему жаль? - Ну он же явно тоже был влюблен в тебя. Мучился втихую и на расстоянии, зная, что ему признаться еще сложнее и невыгоднее, чем тебе – он ведь был учителем. Наверняка еще много чего в голове надумал. Например, что ты в нем лично не заинтересован, просто смотришь так… на всех мужчин вокруг. Уилл старался звучать непринужденно, но по мягкой иронии в глазах Грелля понял, что актер из него никудышный – конечно же тот понял, что говорит он вовсе не о Дереке. - Не было никаких других «мужчин вокруг», Уилли, - усмехнулся Грелль. – Это то, что отвращало от меня тебя, это я уже понял. И надеюсь, ты тоже понял, что это такая же чушь, как и то, что это была проблема Дерека. Он либо боялся за свою репутацию, да, либо я ему просто не нравился. Для его психического самочувствия лучше бы второе, - он свел брови. – Я хотел как-то спуститься на Землю, подойти к Королевскому колледжу и посмотреть, как он, просто со стороны. Но решил не рвать себе нервы. Я выздоравливал именно без напоминаний о прошлой жизни. Надеюсь, у него уже давно есть семья и он счастлив. - Куда ты сказал подойти? – вдруг напрягся Уилл. - К Королевскому колледжу Лондона. Он там работает. А что? Уилл сильно нахмурился, смотря в сторону, пытаясь выхватить что-то из своей памяти, но оно все ускользало. Он оторвался от спинки дивана, опер локти в колени и сжал виски. - Где же, где же… где же… - Уилли, ты в порядке? – Грелль положил руку ему на плечо. - Вспомнил, - распрямился тот. – Нокс был там в свой выходной. Я просматривал отчеты о перемещениях своих сотрудников на Земле, и мне еще тогда показалось это странным. Жнецы никогда не используют свои выходные для посещения каких-то образовательных учреждений. - Кто-кто был?! – растерялся Грелль. – Рон?! - Да, Рональд Нокс. В Королевском колледже. Воцарилась тишина. Грелль сглотнул, отсел в сторону и взял с пола бутылку. А потом в два глотка прикончил ее. - Какого. Дьявола, - выдал он даже без вопросительных интонаций. - Ты рассказывал ему эту историю? – Уилл пристально смотрел на него. – Вы же были близки. - И когда он там был? – процедил Грелль с ядовитыми нотками. Уиллу даже показалось, что желваки на его скулах напряглись. Вся нежность и расслабленность мигом испарились, он стал похож на бойца, приготовившегося сцепиться в драке. - Больше полугода назад. Точно не могу сказать. Парень резко поднялся с дивана. - Уилл, дай мне разрешение на телепортацию, - ожесточенно сказал он. – Мне нужно полчаса, не более. Я знаю, что это запрещено, но я потом отработаю. Начальник поднялся тоже, напряженно смотря на его точеный профиль, такой непривычно суровый сейчас. - И что ты хочешь делать? - Разве непонятно?! Надрать этой блондинистой падле задницу! - Так, - Уилл встал перед ним. – Никуда ты сейчас не пойдешь. Успокойся. - Ты не понимаешь! – Грелль взбесился. – Я доверил этому гаду свою душу, и куда он побежал?! Куда даже я САМ себе не позволял! И зачем?! О ЧЕМ они там болтали?! Сплетничали обо мне за моей же спиной?! И ведь не сказал ни хера, сволочь белобрысая! Ты хоть представляешь, какое это предательство?! - Представляю. Но в таком состоянии ты ничего выяснять не будешь. Вернемся – поговоришь. - А я хочу быть именно таким злым! – тот, окончательно рассвирепев, со всего размаха ударил ногой по пустой бутылке, и она, эффектно крутанувшись в воздухе, пролетела по всей гостиной, со звоном расколовшись у противоположной стены. – Его давно пора проучить! Больно додельный! Когда мы еще дружили, он влез буквально в каждый аспект моей жизни! Выяснил номер моей комнаты, сталкерил везде, контролировал, запрещал общаться и даже докасаться до других! Ты думаешь, он душка, Уилл?! – он разгневанно сверкал глазами. – Рональд Нокс – опасный псих! Ты же знаешь, что он сделал с Отелло? Я бы на твоем месте и вовсе не возвращал его в наш отдел! Уилл качал головой, сдвинув брови и сопереживающе смотря на него. А потом просто крепко взял за плечо и притянул к себе – решительно и повелительно. И сомкнул руки за его спиной – давая понять, что никуда тот сейчас не пойдет. Что он его просто не отпустит. Грелль такого явно не ожидал. Он прерывисто вздохнул, дернулся, а потом прижался еще сильнее, сведя свои руки за его спиной и положив голову на плечо. И Уилл с облегчением чувствовал, как он обмякает на нем: как его дыхание с каждой секундой становится спокойнее, а тело расслабленнее. В конце у него сложилось впечатление, будто он и вовсе своеобразно растекся по его телу, желая обхватить его полностью. - Ну что, не пойдешь никуда? – чуть-чуть улыбнулся он. - Не пойдууу… - почти проскулил тот в его шею. Уилл еще какое-то время подержал его так, а потом разомкнул руки, пытаясь отстраниться – что было проблематичным, поскольку Грелль вцепился в него мертвой хваткой. - Давай присядем, - Уилл все в такой же сцепленной позе потянул его на диван, и там все-таки смог оторвать, почти насильно посадив вниз. И сел рядом. – Я хочу, чтобы ты кое-что пообещал мне, - он серьезно заглянул ему в глаза. - Что угодно, - прошептал Грелль. - Обещай, что никогда не увидишься с Дереком. Он удивился. И сильно. - С чего это ты? У меня и мыслей не было. Я… - Просто пообещай, - Уилл настойчиво смотрел на него, и спустя еще несколько секунд изумления Грелль безропотно закивал. - Конечно. Конечно, я обещаю, любимый. Даже не вздумай беспокоиться об этом! Я никогда не увижусь с ним, - он сжал его руку, ласково смотря в глаза. И так органично все это было сейчас – и эти прикосновения, и то, как он назвал его – совершенно серьезно и даже не фильтруя, что говорит. Уилл молча гладил его руку в ответ, Грелль смотрел на него блестящими глазами в полумраке, и ему казалось, что в них снова собираются слезы. А сам он чувствовал просто беспрецедентную нежность. Они смотрели друг на друга и общались бессловесно. Стоило ли еще что-то «прояснять»? По его мнению все было ясно.