Командировка в чувства

Постукивая пальцами одной руки по столу, а другой потирая подбородок, Уильям Т. Спирс пристально смотрел на стоящего перед ним блондинистого подчиненного. Тот заметно нервничал, заведя руку за шею и потирая ее, избегая смотреть в глаза своему руководителю. Такая сцена длилась уже минуту, после того, как он явился в кабинет по вызову. - Рональд Нокс, - наконец выговорил Уилл, потеребив дужку очков. - Да, босс, - встрепенулся Рон. - У меня к тебе очень важный вопрос. Парень напрягся еще сильнее. - Ммммда? - Собственно, я тут разбирал данные по делу Грелля Сатклиффа, готовясь к его слушанию, когда наткнулся на одну любопытную деталь. Он видел, как Рон волнуется все сильнее, и это доставляло ему мрачное удовлетворение. - Ммм… - снова протянул тот. - Выяснилось, что в четыре из тех дней, которые предписываются диспетчеру Сатклиффу как основания для подозрений, ты также был зарегистрирован с ним в паре. Объясни, как такое возможно? - Да… – Рон вздохнул и неловко усмехнулся. – В общем, я потом и сам вспомнил, что он в те дни наших встреч работал со Слингби. - Поясни? – Уилл сдвинул брови. - Ну мы встречались с ним на Земле. После работы. Я вписывался с ним в пару, чтобы иметь возможность телепортироваться на Землю. - И зачем? Рон снова мялся. - Ну… ты же знаешь, что нас одно время связывало какое-то подобие… хм… отношений. - То есть это были свидания? - Да, - Рон впервые за весь разговор посмотрел ему в глаза. - Почему нельзя было встречаться в Департаменте? Зачем нарушать правила? - Хотел сделать ему приятное. Где здесь встречаться? – он развел руками. – А нарушать правила… ну, ты же знаешь феномен «Грелля Сатклиффа», – еще один неловкий смешок. – Свяжешься с ним – и словно попал под дурное влияние. Границы размываются. И уже не можешь остановиться. - Знаю, - спокойно произнес начальник, и Рон с удивлением посмотрел на него. Уилл с легкой усмешкой скрестил под подбородком обе руки. - И почему он сам не сказал об этом для своего алиби? - Вероятно, боялся ревности своего возлюбленного босса, - неуклюже хмыкнул Рон. - Об этом судье говорить не надо. В его взгляде снова проскользнуло удивление. - Ты же посвидетельствуешь по его делу? – уточнил Уилл. Рон облегченно вздохнул. - Да, конечно. - Чтож, спасибо. Это и была цель моего вызова. Можешь возвращаться к работе. - Да, босс, - он еще пару секунд смотрел на него, но не получив другой реакции, зашагал к двери. - Рональд, - окликнул его Уилл, и парень обернулся. – Надеюсь только, перед судьей ты будешь поувереннее, чем передо мной, - сказал он, испытующе смотря на него, и блондин быстро кивнул, поспешив выйти, чтобы не покраснеть под его проницательным взглядом. *** Закрытое слушание проводилось в специальной небольшой комнате отдела охраны. В качестве обвинителя был уже небезызвестный начальник отдела Адамс, адвоката – Уильям. Еще там был судья – пожилой жнец-старожил с большой бородой, который выполнял функции мирового судьи для решения всех конфликтов, происходящих в Департаменте: от мелких разборок касаемо назначения штрафов и несоблюдения дисциплины до крупных судов, вроде того, который предполагался над Эриком Слингби – если бы он состоялся. На отдельной скамейке сидел Рон – приглашенный Уиллом как свидетель, чем вызвал яростное возмущение Адамса, который теперь имел огромную брешь в своей выстроенной стратегии. Он едва ли не пыхтел, смотря на блондинистого жнеца, который в свою очередь старательно изображал непроницаемое выражение. Охранник привел Грелля, закованного в наручники, и посадил на отдельное место, в отдалении ото всех. Уилл увидел его впервые за две недели, и сердце болезненно заныло. Как он ни пытался отключить эмоции, понимая, что трезвый мозг сейчас необходимее всего, на Грелле его самоконтроль давал серьезные сбои. И хоть он наблюдал его на расстоянии, он увидел, какое изумление проскочило на его лице при виде Рона. - Итак, - судья постучал по столу сложенной стопкой документов. – Я ознакомился со всеми данными, которые предоставил мне мистер Адамс. Мистер Т. Спирс, у вас есть что добавить в свою линию защиты? - Да, - Уилл поднялся с места и передал мужчине записи по выходам на жатву. – Попрошу приобщить к делу показания сотрудника моего отдела, Рональда Нокса, как независимого свидетеля. Рон поднялся, и судья внимательно прочитал данные, следом смотря на парня. - Рональд Нокс, здесь указано, что в некоторые из дней, вменяемых в улики против подозреваемого, вы также были зарегистрированы с ним в паре. Это так? - Так, ваша честь, - спокойно сказал тот. - Это значит, что вы выбивали себе незаконные телепортации. Верно? - Верно. - Зачем вы делали это? - Мы с Греллем Сатклиффом тогда… - он сделал привычный замах руки к шее, но остановил ее. – Мы встречались… там. Судья посмотрел на него как на дурачка. - Я понял, что вы «встречались» на Земле. Конкретизируйте, зачем. - Мы состояли в романтических отношениях. Это были свидания. Нам хотелось проводить время вместе на Земле. Уилл кинул взгляд на Грелля, и ему стало даже весело. Тот держал хладнокровную марку, но уставившиеся перед собой глаза были явно шире, чем обычно. Адамс зло рассмеялся. - Даааа, очень он «независимый» свидетель! Ваша честь, это же очевидно, что его показаниям нельзя верить! - Отнюдь, - выдержанно сказал Рон. – Мы уже давно расстались, и мне нет никакой нужды покрывать подозреваемого. Спросите у моего руководителя, мистера Т. Спирса, - кивок в его сторону, - как я сам просил отстранить меня из миссии, где мы с Греллем Сатклиффом были коллегами. Мы давно даже не общаемся, можете опросить кого угодно. В частности, сотрудницу из отдела кадров, Мэри Беннет, с которой я сейчас состою в отношениях. Уилл довольно кивнул. Надо же, как складно вещает. На такую убедительность он даже не рассчитывал. И тут в его голове щелкнул инсайт. Вот оно что! Вот КАК Рон «поставил» себя в пару с Греллем в те дни. Теперь все ясно. К сожалению, по всей видимости, такое же прозрение пришло и к Адамсу. - «Отдела кадров»! – взвился он, всплеснув перед судьей руками. – Да он просто сказал подружке подделать эти данные! - Я проверил это, - безэмоционально сказал Уилл. – Несмотря на то, что сотрудникам отдела кадров строго запрещено править какие-либо данные в системе, и юная жница вряд ли бы рискнула своей должностью, у меня тоже возникли сомнения. Данные корректны. Он уловил, как Грелль еле заметно дернул головой – словно саркастически фыркнул, все также смотря в точку перед собой. - Как вы могли допустить такое грубое нарушение правил, мистер Т. Спирс? – спросил судья. – В то время сотрудникам вашего отдела запрещалось перемещаться на Землю в одиночку, да еще и самовольно. - Да, но этот запрет и установил я сам, ваша честь, - невозмутимо кивнул Уильям. – Оставьте наказание нарушителей в рамках моего отдела мне лично. Рон опасливо покосился на него, и Уилл посочувствовал напрягу, в который тот был вовлечен. Да уж, парень огребал со всех сторон. Мало того, что подписался не краснея врать под присягой, так еще и рискует получить наказание за несуществующее нарушение правил. Сам Рон глубоко вдохнул, словно от безысходности, и решительно уставился на судью. - Поверьте мне, ваша честь, к подозреваемому у меня остались исключительно негативные чувства, это может подтвердить все мое окружение. Но не настолько, чтобы благоволить его держанию под арестом, - он развел руками. - Чушь! – бесился Адамс. – Я знаю, что у вас было две встречи во время его задержания. Он подкупил вас, мистер Нокс? Что он пообещал? Абонемент в салон красоты? Купон на новую стрижку? Отсос в позолоченной карете? Судья громко кашлянул, и Рон негодующе свел брови, то же самое сделал и Уилл, а Грелль лишь устремил на Адамса пресно-презрительный взгляд. - Мистер Адамс! – повысил голос судья. – Не забывайтесь! – он перевел взгляд на Рона. – Почему вы питаете негативные чувства к подозреваемому, мистер Нокс? Тот замешкался, поджав губы. - Он… изменил мне. - С Эриком Слингби, очевидно, - снова вступил начальник охраны. - Ваша честь, угомоните обвинителя, - сухо произнес Уилл, но в его голосе чувствовалась угрожающая нотка. Но Адамс снова пылко показал рукой на Грелля. - Спросите, почему он не сказал об их «свиданиях» раньше?! Да потому что не было никаких свиданий! Судья обратился к красноволосому жнецу: - Почему вы не сказали, подозреваемый диспетчер Сатклифф? Парень нарочито равнодушно взглянул на пожилого мужчину. - Потому что не помнил дат, когда мы с Роном встречались на Земле. Я несколько раз говорил мистеру Адамсу, - пренебрежительный взгляд в его сторону, - что я не помню ни дат, ни мест, где я был. В одни дни я встречался с Роном, в другие гулял один. Я должен помнить содержание каждого дня полгода назад? – он иронично приподнял бровь. - Бред! – вскричал Адамс. Видимо, боясь, что его план бесславно срывается, он совсем вышел из себя. – Ваша честь, этот жнец – искусный лгун и манипулятор! Не верьте невинным глазам! За ними мозг больного психопата! Судья стукнул молотком по столу. - Мистер Адамс! Успокойтесь, - он свел пальцы перед собой и задумался. Прошло несколько долгих секунд. – Давайте смотреть на факты. Ваши улики несостоятельны. Если вам больше нечего предоставить, я буду делать вывод на основании этого. - Есть, - внезапно хищно усмехнулся начальник охраны. Уилл напрягся. С этого упертого станется достать финальный козырь под конец игры. - …у меня есть достоверные доказательства того, что подозреваемый знал о преступлениях, которые совершал Эрик Слингби. Прошу, - Адамс подошел к судейскому столу и протянул ему тетрадь. – Алан Хамфрис вел дневник. Он был найден не так давно, при обыске последнего жилища, где они останавливались с виновным Эриком Слингби во время отступничества на Земле. Я изучил его весь, там нет ничего относящегося к делу, кроме последней записи. Данные в ней были достаточными для возобновления дела. Уже после этого я проверил записи о выходах на жатву и обнаружил, что в дни преступлений Эрик Слингби работал в паре с Греллем Сатклиффом. Потом я проверил информацию о той «битве у Северного моря 10 лет назад», о которой говорится в дневнике – и это не дает усомниться в том, что Алан Хамфрис имел в виду именно Грелля Сатклиффа, - он сделал паузу, с довольным видом косясь на Уилла. – Вы зачитаете, ваша честь? Судья залистал тетрадь, чуть послюнявив пальцы. Открыл последнюю страницу с записью, прижал очки к себе вплотную, низко наклонился над столом и начал читать: «Доброе утро, любовь моя. Очередное утро в «раю в шалаше». Но я не жалуюсь, ты не подумай. Я счастлив. И когда я сейчас смотрю на тебя, так мирно спящего, я счастлив сильнее, чем когда-либо. Ты так красив… Мы вместе, мы свободны. Каждый день может стать последним, но мы проживаем их так, что это Жизнь в большей степени, чем когда-либо. А ведь у тебя могла быть впереди целая вечность… Я превратился бы в яркую вспышку в твоей жизни, при памяти о которой ты бы нежно улыбался. И я смирился бы с этим. Но с чем я смириться не могу… так это с тем, что вместо защищенного Департамента я могу оставить тебя одного на Земле. Потому что кому-то пришло в голову превратить нашу Любовь в тотем. И ты уверен, что это был ты сам. Хватит просить прощения, жизнь моя. Я не виню тебя. Я виню того – Другого, кто знал больше меня. Для кого ты когда-то стал тем же, кем и для меня. К кому я всегда ревновал. И пусть я уверен в твоей любви на все 100%. Пусть ты вел себя с ним исключительно панибратски. Пусть я знал, что и ты для него только друг. Но я всегда чувствовал между вами незримую связь, словно стальную паутинку, которую я не смог нащупать, чтобы вовремя перерубить. И поэтому мы оказались там, где мы сейчас. Попавшись в сети ловкого паука. Который спрятался в своем полном черноты уголке, совершенно безнаказанный. Я знаю, ты со мной не согласен, любимый. Ты говоришь, что это было исключительно твое решение. И я всегда любил тебя за эту широту души, которая умеет так искренне и всепоглощающе любить. И за твою наивную доброту, которая в итоге тебя чуть не погубила. Единственное, за что я всегда злился на тебя – это за твою клятву вечно оберегать меня. Ведь если бы не было ее, ты тогда бы пришел ко мне, а не к НЕМУ. И все было бы иначе. P.S. Я не держу зла, Г.С. Я бы желал, чтобы не было той битвы у Северного моря 10 лет назад, и вы бы никогда не познакомились, но мне остается принять ситуацию такой, как она повернулась. Говорят, выкинь одно звено из цепочки своей судьбы, и все сложилось бы не так. А я так безбожно счастлив, что не посмел бы рискнуть. Я решил не травить свою душу ненавистью к тебе. Я лишь надеюсь, что ты сам больше не отравишь никого.» В помещении воцарилась абсолютная тишина. Рон, хоть и знал о существовании дневника, не читал полной версии этой записи. В данных, доступ к которым дала ему Кристина и которые он потом дал Греллю, был только постскриптум. Поэтому он слушал это с все более сжимающимся сердцем. Он не ожидал, что это будет настолько… сильно. Да уж, патетичный романтик Алан явно умел складывать слова в душераздирающие фразы. Он не сразу понял, что чтение закончено. Даже несмотря на монотонный голос судьи, зачитывающий эти пронизывающие строчки без эмоций, слишком велико было потрясение. Рон сглотнул и перевел взгляд на Грелля. И его рот непроизвольно приоткрылся. На одной щеке того отчетливо блестела влажная полоска. Он стеклянным взглядом смотрел перед собой, сильно сдвинув брови, едва ли воспринимая что-то вокруг. Первым подал звук судья. Он прокашлялся и закрыл тетрадь. В глазах Адамса сверкал триумфальный огонь. - …Таким образом, эта запись является неоспоримым доказательством, что подозреваемый знал о преступлениях и, что гораздо больше… - еще одна театральная пауза, - являлся их организатором! Уилл скептично хмыкнул. - На каком это основании? В записи даже нет имен. - Вы серьезно?!! – Адамс вылупился на него, как на ненормального. – «Г.С.»! Кто это еще, если не Грелль Сатклифф?! - Генри Стивенс из моего отдела, например, - невозмутимо ответил он. – И еще с десяток жнецов с такими же инициалами. - А что по поводу той битвы у Северного моря?! Их дружбы, «связи»? Да бросьте, мистер Т. Спирс, ваши отмазы уже просто курам на смех, когда все на ладони! Судья ударил молотком. - Прекратите, господа. Грелль Сатклифф, - он пытливо посмотрел на подозреваемого. – Вы знали о преступлениях Эрика Слингби? - Ваша честь! – вступился Уилл. – Подозреваемый сейчас, очевидно, находится под сильным эмоциональным впечатлением. Нельзя ли… - Знал, - внезапно убитым тоном перебил Грелль. Рон не удержался, чтобы не ахнуть. Уилл замер с приоткрытым ртом. Его рука моментально взлетела к отвороту пиджака, а от него к галстуку, он двинул челюстью, напряженно-неверяще сдвинув брови и уставившись на Грелля так, словно тот к чертям похерил весь их тщательно выстроенный план. Зато злорадству на лице Адамса не было предела. - Почему вы не признались в этом раньше? – спокойно спросил судья. Грелль перевел дыхание, прокашлялся и сказал чуть дрогнувшим голосом: - Потому что не имел никакого отношения к его деяниям. - То есть вы решили, что если закрыть глаза, то можно игнорировать то, что уже увидели? - Это была вынужденная мера, - он мрачно усмехнулся. - Поясните. Грелль изучающе оглядел его, наклонив голову на один бок. В нем начали проглядывать нотки его привычного высокомерного актерства. - Разве это не очевидно? Я боялся за свою безопасность. - Эрик Слингби угрожал вам? - Да. Он ясно дал понять, что если его операция будет под угрозой, он не пощадит никого. Да, я знал, куда он на самом деле уходит после нашей с ним работы. Я сам и вычислил его. Но я предпочел стоять в стороне. - Вы знаете, что ваше «стояние в стороне» карается статьей Уголовного кодекса Устава о сокрытии информации о преступлении? - Да. Но, видите ли, - еще одна неприятная ухмылка, - встать на дороге у одержимого маньяка было как-то пострашнее любой статьи. Я слишком ценю собственную безопасность. И по этой причине я бы никогда САМ не пошел на серьезное правонарушение – сродни тому, что мне вменяется. - Почему тогда Алан Хамфрис считал, что это была ваша идея? - Не имею понятия. Скажу больше – мы даже никогда не общались наедине, чтобы он мог сделать какие-то выводы относительно моей личности. Так что я даже оскорблен его… столь непримиримой негативной оценкой, - он драматично приложил руку к груди. – Но понимаю, откуда она взялась. - Откуда? - Он же пишет о ревности. Я был близким другом его парня. - Но при этом избегали общаться с ним лично, - судья пристально смотрел на него. – Почему? - Мне не интересны закомплексованные малолетние стажеры. Адамс демонстративно хмыкнул. - Конечно. Вам интересны «одержимые маньяки». Уилл кашлянул, переключив внимание на себя: - Думаю, я могу научно обосновать подозрения Алана Хамфриса. Все взгляды изумленно устремились на него. - По роду своей должности я знаю все медицинские заключения своих подчиненных. У диспетчера Хамфриса было параноидальное расстройство личности. Я прекрасно знаком с этим состоянием, так как сам имею этот симптом как одно из проявлений своего расстройства. При расположенности к паранойе нейтральные действия окружающих могут восприниматься как враждебные или имеющие в себе какой-то несуществующий подтекст. Характерны злопамятность, излишняя подозрительность, формирование сверхценных идей. Алан Хамфрис пишет о том, что всегда ревновал к «связи» между своим возлюбленным и Греллем Сатклиффом. Эрик Слингби сказал ему, что тот был в курсе его преступлений – причем раньше самого Хамфриса. Остальное сделало его подсознание. В стиле параноиков развить это до такой степени, чтобы уверовать в то, что если Грелль Сатклифф знал, значит и надоумил его «доброго наивного» партнера. «Зло – не мой любимый. Настоящее зло – это тот, к кому я ревную, это он плохой». Понимаете? С такими мыслями живется спокойнее – это типичная самозащита психики. Но объективно мы видим лишь, что Эрик Слингби считал, что «это исключительно его решение». И это повторяется не раз – Алан Хамфрис САМ пишет это, а потом вновь и вновь пытается опровергнуть своими бредовыми додумками. Адамс, поняв, что опять проигрывает, снова источал из себя яростные флюиды. - А может, если мистер Т. Спирс сам параноик, он развил в себе «сверхценную идею», что Грелля Сатклиффа надо вытащить любой ценой?! Как вам такое, ваша честь?! Проверьте его беспристрастность! Судья задумчиво пощипывал кончик своей бороды. Уилл обвел начальника охраны холодным взглядом. - По-моему, не «беспристрастны» здесь только вы, мистер Адамс. - Что-что, простите? – прищурился тот. - Почему вы так вцепились в подозреваемого? У вас против него какие-то личные предубеждения? Почему в ваших претензиях к Рональду Ноксу прозвучали такие уничижительно-сексуализированные инсинуации против Грелля Сатклиффа? Почему вы вообще подумали о таком? Или, может… даже представили? – он с глумливым видом приподнял бровь, и Рон мысленно рассмеялся, поаплодировав своему боссу. Вывернуть все так… Просто удар ниже пояса! - Да как вы смеете..! – мужчина явно был деморализован. – Я… Я не… Прозвучали, потому что всем известно о его репутации! – презрительно выплюнул он. - Так вот ЧТО мы здесь, оказывается, обсуждаем! – саркастично усмехнулся Уилл, разведя руками. – «Репутацию» Грелля Сатклиффа! И на это ссылается «профессиональный» обвинитель в суде! Может именно этим и продиктовано ваше желание запятнать моего сотрудника? Как насчет того, чтобы наш глубокоуважаемый судья проверил вас на трансфобию и гомофобию? Начальник охраны шумно дышал, с выступившими гневно-малиновыми пятнами на щеках ненавидяще смотря на Уилла, который отвечал ему нарочито хладнокровным взглядом. Его волнение выдавала лишь стиснувшаяся на стойке перед ним рука и более часто поднимающаяся под пиджаком грудная клетка. Судья стукнул молотком и изрек: - Довольно, господа. Я принял вердикт. Все в зале замерли, смотря только на него. - По делу Эрика Слингби подозреваемый Грелль Сатклифф обвиняется по статье о несообщении о преступлении. В качестве наказания за это я устанавливаю штраф в размере 1000 фунтов стерлингов. Если вы не обладаете данной суммой, выплаты будут ежемесячно взиматься из вашей зарплаты. С этой минуты вы свободны. И злосчастный «подозреваемый» не сдержал глубокого облегченного выдоха, опустив голову и качая ей, будто не веря, что все кончено. Уилл тоже перевел задерживаемое дыхание, а Адамс налился от бессильного гнева еще сильнее. А Рон вдруг четко осознал, что признание Грелля не было чистосердечным раскаянием. Он выбрал эту тактику специально. А все потому, что Рон видел не только облегчение и высохшую дорожку от слез на его лице. Он увидел в уголках его рта самодовольную ухмылку – которую он скрыл, опустив голову вниз. Скажи маленькую правду в чем-то одном, выставь себя жертвой – и будешь избавлен от того, чтобы раскрывать правду всю. Это точно сработает лучше, чем после таких доказательств продолжать все отрицать. И так ты выбьешь себе статью за несообщение о преступлении вместо соучастия в преступлении. Чтож, хитроумно. Как и все, что он когда-либо делал. Возможно, даже эти слезы были наигранными, как бы ему не хотелось думать, что Грелль настолько циничен. Рон понял, что тут его роль сыграна. Он смотрел на то, как с Грелля снимают наручники, как к нему подходит Уильям, как Адамс что-то в запале доказывает судье, а потом развернулся и вышел из помещения. Уилл подошел к своему подопечному, уже избавленному от оков, недовольно потирающему запястья. Грелль вскинул на него воодушевленный взгляд, с улыбкой приоткрыв рот, но начальник оборвал его, не дав даже начать: - Идите за мной, диспетчер. Молча, - сухо сказал он, показав глазами на дверь. *** Дорогу до телепортационного зала они проделали, как и нарек Уилл, молча. Тогда Грелль даже не пытался заговорить, покорно следуя за ним, как верный пес без поводка. Но когда они переместились в основной сектор, напряжение заметно возросло, и он не выдержал: - Уилли… Куда мы идем? Тот резко обернулся. - Мы на рабочем месте. Обращайтесь ко мне по статусу. Грелль без колебаний кивнул и выдал елейным голоском, будто бы поддерживая игру: - Могу я узнать, куда мы идем, мистер Т. Спирс? - Ко мне в кабинет. Я должен назначить вам штраф. - Какой еще штраф? – поразился он. – 1000 фунтов стерлингов недостаточно по-твоему?! Да с таким «подарочком» я ближайший год себе ни одной шмотки не куплю! Уи… Мистер Т. Спирс, меня и так две недели держали в невообразимых условиях! Не еда, а черти что, ни душ нормально принять, я уже молчу про волосы! Посмотри, во что превратилась эта красота! – он зажал в руке одну прядь, страдальчески глядя на нее. – А маникюр! Чувствую себя не леди, а какой-то оборванкой, – он поднес руку прямо к его лицу, и Уилл отстранился, недовольно нахмурившись. - Попрошу не тыкать в меня пальцами, диспетчер. На нас смотрят. - Тогда идемте быстрее туда, где я смогу «тыкать» без свидетелей, - заигрывающе улыбнулся Грелль, и Уилл понял, что он действительно принял это за игру. И в подтверждение этому он произнес еле слышно, почти одними губами: - Я. Хочу. Тебя. Обнять. Брюнет молча развернулся и пошел к своему кабинету, слыша, как подчиненный идет за ним. Как только дверь была закрыта, он повернулся и наткнулся на руки, стиснувшие его плечи. Грелль хотел приникнуть ближе, но Уилл упер ладонь ему в грудь. - Ты чего? – прошептал тот, искрящимися глазами глядя на него. – Я две недели тебя не касался! Я же изголодался просто по твоему запаху, милый! - Дистанцию, диспетчер, - мужчина с бесстрастным лицом прошел к своему столу. - Да что ты заладил: «диспетчер-диспетчер»! – разозлился Грелль. – Что не так, Уилли? Ты что, по мне не соскучился? Начальник встал возле стола и опер на него руку. - Я знаю, что Рональд Нокс лжесвидетельствовал ради тебя, - холодно сказал он. Грелль замолк. Он просто моргал, смотря на него. Довольно долго, полминуты точно. И наконец произнес: - Я не ответственен за то, что решает делать Рон. Я его не просил. - Знаю. Это меня и пугает. Я думаю, как далеко можно зайти ради тебя по собственной воле. - Тебя не должно заботить, кто и куда может зайти ради меня. Это не имеет никакого отношения к НАМ. - …лгать в лицо руководству, суду, даже Вышестоящим… - продолжил Уилл, пронизывающе смотря на него. – И принять помощь от лжеца, лжеца же и выгораживая. - Вышестоящим? – Грелль удивился. – Им Рон не врал… Ты хочешь сказать… - на его лице появилось озарение. – Это ты? Ты солгал им? В чем? - Прикрыл ситуацию с руководителем бесов. Даже глазом не моргнув. Ты плохо на меня влияешь, - он криво усмехнулся. - И что? – Грелль с притворно беззаботным видом пожал плечами. – Ты и так хотел это сделать. Еще в хижине ты сказал… - Я сделал это, потому что научился этому от тебя, - Уилл повысил тон. – И теперь получается, что во главе отдела жатвы стоит нечестный и предвзятый начальник. Ты – угроза для самого уклада Департамента, Грелль. Ты лжец. И лжец отменный. Ты солгал мне в лицо, что не знал о преступлениях Слингби. Во взгляде напротив появился страх. - Потому что запаниковал! – Грелль сделал порывистый шаг вперед. – Я думал, ты поймешь! На кону стояло твое отношение! Как я мог им рисковать, когда только накануне ты сказал, что хочешь быть со мной! Ты же все для меня! Я так лю… - Отставить, - строго оборвал Уилл, выставив перед собой руку. – Цель этого разговора – не выбить из тебя очередную тираду о любви. Я уже уяснил, что в этом ты убедителен. Не надо повторяться. Грелль с досадой всплеснул руками. - Значит недостаточно уяснил! И я БУДУ повторяться! И буду говорить тебе о любви – постоянно, потому что только это я, черт раздери, и чувствую последние 10 лет! И буду доказывать и стараться, пока твой тон не перестанет быть скептическим и ты снова меня не полюбишь! Теперь молчал Уилл. Тоже довольно долго. А потом хладнокровно изрек: - Я никогда и не говорил, что люблю тебя. Грелль замер на несколько секунд, после чего резко выдохнул. Закинул голову назад, словно глотая горькую пилюлю, глубоко вдохнул и выпрямился. - Тогда в чем «цель этого разговора», мистер Спирс? – сдержанно произнес он. – Напомнить, что я «самая проблемная головная боль»? Дать понять, что такие нервотрепки вам не нужны? Сказать, как сильно вы разочарованы во мне? Валяйте, выписывайте ваш штраф, не отказывайте себе в удовольствии издеваться надо мной. Вы же только этим и подпитываетесь, - он сверкнул на него взглядом. Ох сколько эмоций сейчас было в нем… Там была злость. Но Уилл уцепился за боль. Такую отчаянную, что это действительно приносило ему извращенное удовольствие. Начальник опустился в кресло, оперев локти на стол, и одной рукой до боли вжал оправу очков в переносицу. - Мне надо подумать, - сказал, не смотря на своего подчиненного. – Покиньте кабинет, Грелль Сатклифф. Пауза. - Хорошо. Он слышал шаги по направлению от себя, зажмурив глаза, но хлопка двери так и не последовало. - Может я и отменный лжец, - раздался уязвленный голос от двери. – Но о чем я не лгал никогда – так это о своих чувствах. И если тебе не нужна моя любовь… чтож, заползай обратно в свой руководительский кокон и раздавай штрафы, раз тебе так комфортнее. Но когда-нибудь… может через месяц, а может, через год или десятилетие… ты поймешь, что никакое комфортное болото не сравнится с истинными – и, что важнее всего, взаимными чувствами. И тогда ты поймешь, что все просрал, Уильям Т. Спирс. Потому что будет поздно исправить что-либо. Наконец хлопнувшая дверь, и Уилл открыл глаза, до побелевших желваков стиснув челюсти. *** Казалось бы, все до невозможности просто. Тебе предлагают искреннюю любовь, и ты УЖЕ решил отдаться этим чувствам сам. Бери и будь счастлив. Но почему же тогда все так бесконечно сложно? Да потому что в это уравнение впутались другие неизвестные. И сейчас Уиллу предстояло выбрать: оставить его логически и красиво сложенным, или отвергнуть, потому что новые дурацкие неизвестные сбивали всю симметрию его решения. Он думал об этом весь день после того, как его оправданный подчиненный покинул его кабинет. Понимая, что, несмотря на официальное заключение судьи, подлинное значение этих неизвестных он может никогда так и не узнать. И ему оставалось лишь огласить свой собственный вердикт: либо принять уравнение в такой форме, либо признать его как нерешаемое. А Уильям ненавидел все, что не складывалось логически. Самые главные данные должны были сходиться. Что было главным в его отношениях с Греллем? Логика или то самое – что «важнее всего»? Обо всем этом он думал и вечером, когда шагал по длинному коридору жилого отсека Департамента, неотменно приближаясь к двери с красивым номером «555». … Глубокий вдох и несколько последовательных громких стуков. Открывшаяся дверь… …и полная гамма эмоций в офигевших двухцветных глазах, на которую он и рассчитывал. Он легонько улыбнулся. - Уи..лл… - сорванно произнес Грелль. – Ты… что тут делаешь? На него пахнуло приятным ароматом чего-то свежего – скорее всего, ванных принадлежностей. Это подтверждало то, что алые волосы, закинутые на одну сторону плеч, слегка завивались влажными колечками. Наверняка он наводил лоск после «невообразимых условий», хотя выглядел Грелль максимально по-домашнему: бесформенные штаны и в противовес им облегающая футболка, очаровательное юное лицо – без макияжа и очков, но с густыми длинными ресницами, так трогательно хлопающими сейчас перед ним. - Можно? – Уилл постарался без эмоций показать взглядом внутрь квартиры. - Конечно… - хозяин помещения с неловкостью отступил, пропуская его. Уилл представлял, в каком шоке он сейчас находится. Не зная, чего ожидать, совершенно в оторопи от такого неожиданного визита. Он прошел в прихожую и заинтересованно огляделся по сторонам. Из-под двери основной комнаты излучалась красивая бордовая подсветка. - Как ты узнал, где я живу? – спросил Грелль, закрывая замок. - Руководители знают номера комнат своих подчиненных, - спокойно ответил он. - Ах… ясно. Молчание. - Я… - Грелль замялся, тоже смотря по сторонам. – У меня может быть немного неубранно. Прошу не судить строго, мистер педант-Спирс, я же не ждал вашего визита… В общем… можем пройти на кухню. Я заварю чай, а ты пока выпишешь свой штраф. Ты же за этим пришел? – он иронично приподнял бровь. - Конечно за этим, мистер бунтарь-Сатклифф, - Уилл флегматично смотрел на него. – Я пришел наказать тебя. - Ну так проходи-те, - вызывающе показал тот взглядом вперед. Уилл сделал пару шагов в сторону кухни, а затем резко развернулся к идущему за ним парню. Секундный всплеск изумления в глазах напротив, и он схватил его за волосы на затылке и с силой оттянул назад. Тот поморщился, и рука Уилла тыльной стороной встретила стену. Второй рукой он взял его за талию – крепко и властно, прижав к стене уже полностью. - Что, страшно, диспетчер? – приглушенно спросил он, так нехарактерно для себя смотря – горячо и одержимо, и шок в ответном взгляде доказывал это. - Да… - также тихо выговорил Грелль. – Но боюсь я только одного. - И чего же?.. – он прищурился. - Не строй из себя идиота, мучитель мой возлюбленный, - нагло выдал тот ему в лицо. – Сколько моих унижений тебе будет достаточно, чтобы удовлетворить свое эго? Пожалуйста, можешь делать со мной, что захочешь. Все, чтобы преодолеть твою злость на меня. Я все стерплю. Если по итогу это позволит тебе наконец быть со мной. Уилл сощурился еще сильнее и схватил его руки, сцепив их пальцы в замок и прижав по обоим сторонам к стене, собственнически рассматривая лицо напротив. Выраженные ровные скулы, пухлые губы, длинные ресницы, чарующие глаза, в которых было сейчас так много всего – волнение, страх, упрямство, любовь… Черт возьми, он идеален. Второго такого просто не может существовать. Уилл чувствовал его дыхание и учащенный ритм сердца – своим собственным, бьющимся сейчас снова в унисон. А затем прислонился лбом к его лбу и не сдержал рвущегося из груди порыва: - Две недели! Гребанные 14 дней без тебя, Грелль! Я думал, что с ума сойду! Судорожный облегченный выдох. - Я тоже! Я тоже, Уилли! Ты даже не представляешь, что я пережил… - он выпутал руки из его ослабшей хватки и сомкнул их на его волосах, сжимая и комкая, переходя на шею и плечи. – Умоляю, прости меня… Что заставил пройти через эту жесть, сомневаться во мне, нервничать… Я ни жив-ни мертв был, думая о том, что сейчас думаешь ты… Я так люблю тебя, ты мое счастье и сокровище… ты мой единственный смысл существования в этом… этом… - Изоляторе, - внезапно машинально произнес Уилл. - Изоляторе? – удивился Грелль. - Да. Я так называю Департамент, - нервная усмешка. - Прикольно, - так же нервозно хмыкнул тот. Они смотрели друг на друга так невыносимо близко. - Ты сильно злишься на меня? – прошептал Грелль. - Я не злюсь на тебя. Я сказал, что теперь ты мой и я буду защищать тебя от всего дерьма этого мира. Мое слово неизменно до конца. И мне не нужно комфортное болото. И твоя любовь мне нужна. Я никогда никому тебя не отдам, - Уилл без тени улыбки смотрел ему в глаза, сведя брови. – Никогда… Никакому жнецу, человеку или демону… Ты принадлежишь мне. Он согласно кивал, тоже с серьезным видом: - Я принадлежу тебе, Уилличка. До мозга костей. Навсегда. Долгий взгляд друг другу в глаза, и Уилл спокойно добавил: - Я люблю тебя, Грелль. Тот не сдержал прорывающегося стона и счастливой улыбки, снова лаская его затылок, дыша через приоткрытые губы, и Уилл коснулся их пальцем. Опустился на подбородок, провел по щеке и снова вернулся к губам, практически уже умирая от желания почувствовать их своими. Как же долго он этого ждал… Грелль поднес руки к его лицу и, положив большие пальцы на скулы, бережно снял очки. Отложил их на комод и придирчиво оглядел его, а следом с игривостью взлохматил его уложенные волосы. - Ты мне так нравился таким в хижине… Мой Уильям, - он провел языком по верхней губе, и это стало контрольным выстрелом для воспаленного разума. У Уилла возникло секундное ощущение, будто он добровольно шагает в пропасть. И в следующий же миг он накрыл его губы своими. Сильно и требовательно, сжимая в кулак длинные волосы, и Грелль отвечал с такой же страстностью. Они целовали друг друга так ненасытно, как только можно было позволить физически. 10 лет жажды. Никто из них не принял ни капли алкоголя – но оба тонули в опьяненном безумии. Захлебываясь в адреналине, который зашкаливал так, что от бешеных ударов сердец стоял гул в ушах. Теперь уже Грелль прижал его к стене, горячо выцеловывая шею, вырывая из него глухие вздохи-полустоны – даже минимум которых он вообще старался никогда себе не позволять. Но сейчас было настолько… нет, не просто крышесносяще, но и нужно, правильно, что Уилл не хотел сдерживаться. Он скинул пиджак с себя сам, а Грелль в это время вытянул из-под пояса его брюк рубашку, и резко рванул ткань по обе стороны от себя. По полу с гулким звоном рассыпались пуговицы. - Ты же не кинешься их поднимать, аккуратист? – прошептал он с нервной улыбкой. – Слишком долго расстегивать, а я сейчас сдохну, если не почувствую тебя… – обе ладони легли на обнаженную грудь, пока губы перемещались вниз по подбородку и шее, а язык оставлял влажные дорожки. – У меня крышу рвет совсем… твой запах… ты п***ец что со мной творишь, Спирс… - Понимаю, - лаконично выдал тот в ответ хрипловатым голосом, поддевая на нем футболку, стаскивая через плечи, бросая в сторону. Жар соприкоснувшейся обнаженной кожи одурял. Они вжимались друг в друга, впиваясь пальцами, заставляя рычать и шипеть. Это было даже грубо, почти больно, но сумасшествие, накрывшее их с головой, было бесценным даром несмотря на любую боль. Ее даже хотелось. Так они чувствовали, насколько этот ураган животной страсти заставляет обоих терять рассудок. Возбуждение разливалось все сильнее. Воздуха не хватало. Слишком велико было желание, копившееся годами, настолько, что Уилл терял контроль даже при своей натренированной выдержке. Горячку подстегнуло то, что Грелль, спускаясь с поцелуями все ниже, дернул на нем ремень, так же бесцеремонно, как и рубашку, и напряженные мышцы ниже пояса свело сладкой судорогой. Колени дрожали. Он понимал, что если окончательно дать волю съехавшему мозгу – и своему, и его; то сейчас это произойдет прямо в этом коридоре со стелящейся по полу магической бордовой подсветкой. - Грелль… - не без труда выговорил Уилл, подхватив его под мышки и притягивая к себе, неимоверным усилием воли возвращая себя в реальность. – Стой, малыш. - Ааа…? – простонал тот, поплывшим взглядом смотря на него. – Что? Ты разве не хочешь? - Хочу. Безумно хочу… - он завел пальцы под его штаны, коснувшись выступающих на тазу косточек, огибая их, сжимая поясницу… А потом прикрыл глаза, с гортанным вздохом выдыхая, сдерживая себя снова. – Но я ждал 10 лет. Подожду еще 10 минут. Давай слегка успокоимся… Нас сейчас заносит. Не хочу, чтобы наш первый раз был таким. - Ааах… – Грелль оторвался от него, оглядывая с удивленной и оценивающей улыбкой. – Какой ты у меня романтик оказывается, любимый… Меня бы и так устроило, но окей, если ты хочешь притормозить, конечно. Но я очень, оооочень тебя хочу, - он приник к нему, строя глазки. – Оторваться так, чтоб небесам стало жарко. И как можно скорее. - Все будет. Иди сюда. И они снова долго целовались, пока не закончился воздух в легких, – но уже не в обостренном пылу, а нежно, чувствуя дурманящую близость душ и тел. Грелль захватил его нижнюю губу и слегка прикусил, после чего просто невинно чмокнул. - Ну что, обожаемый босс… - протянул он с хитрой улыбкой. – Может все-таки чайку…? Как раз на 10 минут хватит. ***

3 дня спустя

Рон окунул швабру в ведро с водой и выпрямился, устало приложив руку к слегка вспотевшему лбу. Он оглядел результаты своей сегодняшней работы – пол складского отсека блестел, как новенький. За месяцы этой паршивой отработки он так приловчился, что мог бы назвать себя профессиональным уборщиком. Он саркастично усмехнулся над этой самопровозглашенной должностью. Дверь над лестницей, которая вела в складские помещения, открылась, и Рон в изумлении увидел, как бывший красноволосый подозреваемый спускается по ступенькам вниз. Блондин оперся на швабру, с наигранной вежливостью приподняв брови. - Чем обязан визитом в днища Департамента? Грелль без лишних предисловий вручил ему две сложенные бумаги: одна обычная, другая скорее подарочная карточка. - Что это?.. – он чуть нахмурился, разворачивая первую. – Разрешение на телепортацию? - Ага, билет в два конца, - тот подмигнул и шутливо приложил палец к губам. – Только тсс. А то мне влетит. Давай вторую смотри. Рон развернул красивую карточку и офигел – это был подарочный купон на 100 фунтов стерлингов в ателье какого-то мужского модельера. - Нет… Я не могу это принять. - Даже не обговаривается! Ты поспособствовал моему освобождению. Кто знает, что было бы, если не ты. - Да брось, - Рон качал головой. – У этого Адамса не было на руках ничего дельного. Какие-то даты жатвы и дневник «параноика» с непонятными инициалами. Тебя бы так и так оправдали. Просто промучили две недели, неизвестно на что надеясь. Видимо, у Адамса какой-то серьезный зуб на тебя. - Я подозреваю, что Уилли был прав и он пылает ко мне тайной испепеляющей страстью, - язвительно усмехнулся Грелль. Рон посмеялся. - Видимо. Ведь некоторые, кто «пылает» к тебе, как раз любили тебя мучить. Возникла неловкая пауза. - Я все равно не могу, - Рон протянул ему бумаги обратно. – Тебе всучили штраф в 1000 фунтов стерлингов. А ты еще сотню отдаешь мне. - Я настаиваю, Рон, - он серьезно смотрел на него. – Ты много нервотрепок из-за меня пережил. Побалуй себя. Я же знаю, что ты на Земле несколько месяцев не был. Тут же взвыть недолго, - он с сочувственным видом огляделся. – А тот мужик шьет классные костюмы, по меркам. Я всегда у него отовариваюсь. - Ну ладно, - сдался Рон, засовывая бумаги в карман. – Я правда вою по Земле. Спасибо. Но получается, Адамс был прав, и ты все-таки дал мне взятку. - Скажем так, это финансирование твоего начинающего актерского таланта, - улыбнулся Грелль, и Рон вопросительно приподнял брови. – Ну я заценил пьесу с нашими тайными свиданиями на Земле и моей подлой изменой. Вот прикупишь себе костюмчик и можешь выходить на большую сцену. Он рассмеялся. - Меня учил один неплохой семпай. - Не плохой? – Грелль склонил голову на бок, заглядывая ему в глаза. Рон чуть нахмурился, но так ничего и не сказал. – В общем, спасибо тебе за все. Я хотел зайти к тебе сразу, но… - он замялся. - Дошел только через три дня, - Рон усмехнулся. - Меня две недели не было. Надо было столько разобрать. - Да-да, конечно, заливай. Были же выходные! Из постели вылезти не мог? - Ну… знаешь, как это бывает… - Грелль мечтательно закатил глаза наверх, приложив руку к груди. – Когда полночь внезапно превращается в 5 утра, а потом ты уже спишь до обеда, как убитый. Только и вылезаешь, чтоб поесть приготовить. Боже, я даже в самых смелых мечтах не думал, что это будет настолько чудесно… Рон с ухмылкой покачал головой и несколько раз окунул швабру в грязную воду. - Нет, не знаю. - Вот и я не знал. Раньше, - он улыбнулся. Он в целом улыбался почти не прекращая, и выражение его лица стало непривычно мягким и доброжелательным. Рон буквально не узнавал этого надменного позера. Счастливый Грелль Сатклифф. Ну просто нонсенс какой-то. Сказал бы тому кто год назад, когда они только познакомились, что стоит подождать лишь год, и сбудутся все его мечты… Чтож, похоже в этом гребанном Департаменте имели тенденцию становиться счастливыми все, кроме самого Рона. Парень с ожесточением окунул швабру глубоко в ведро, тут же пожалев об этом, но вода уже забрызгала брюки и ботинки Грелля. - Прости, - буркнул Рон. - Ничего, - тот с некоторым замешательством осмотрел его. – Я сказал что-то не то? Извини, если что. Я буду фильтровать. Рон недоуменно посмотрел на него. - Ммм… – Грелль снова замешкался. – Как ты думаешь, мы могли бы попытаться… снова стать друзьями? Рон молчал. Грелль подождал какое-то время и продолжил: - Мне бы этого хотелось. Давай забудем все и начнем заново. Мне тебя не хватало. Пожалуйста, Рон. Я потерял Слингби. Я не хочу потерять еще одного друга. Он шумно вздохнул. - Я пока не уверен, что готов. Я соврал тогда, когда сказал, что у меня больше нет к тебе ничего личного. И злость тоже осталась. К тому же со вторым твоим другом мы физически не можем существовать в одном помещении. Так что… В общем, я думаю, время все разрулит. - Ладно, - Грелль с нарочитым оптимизмом похлопал его по плечу. – С тебя отчет по костюмчику. Будешь щеголять в нем перед своей девушкой. - Какой еще девушкой? – удивился Рон. - Ну как, а та сотрудница из отдела кадров? Он прицокнул языком, махнув рукой. - Прикалываешься чтоль? Я ее имя запомнил, только чтоб в суде правильно произнести. - Ох, - Грелль с приподнятыми бровями приложил руку к груди. – Жаль. Но ты еще обязательно влюбишься. - Влюбиться – это меньшее, чего я сейчас хочу, - пренебрежительно хмыкнул парень, снова повозив шваброй в ведре. - Влюбишься-влюбишься! – дразнился тот. – И станешь счастливым. Иногда нужно просто подождать. Я вот 11 лет ждал. И оно того стоило. Рон не стал спорить, скептически поджав губы. И наблюдая, как эффектный вихрь красных волос скрывается за железной дверью, непроизвольно улыбнулся.