Год спустя
Залитый радостным солнечным светом зеленый пейзаж леса. Теплый летний ветерок, до мурашек приятно развевающий волосы на затылке. Опрятный охотничий домик, возникший перед глазами после километрового пути по знакомым, не раз протоптанным год назад дорожкам. Ностальгический спазм в груди. Ласковые руки, обвившие пояс сзади и сомкнувшиеся на животе. - Как же я счастлив, что ты все-таки выбил себе эту неделю, - голос рядом с ухом и следом несколько нежных поцелуев в шею. - Ты же сказал, что хочешь вернуться сюда, - Уильям довольно улыбнулся, осматривая хижину. – Честно говоря… у меня была возможность взять отпуск раньше, но я решил дождаться этой даты. - Ах ты засранец! – Грелль притворно ахнул, прикусив кожу на его шее. Уилл на секунду поморщился, с улыбкой повернувшись назад. - Ты же не злишься? - Нет конечно. Это замечательная идея. Лучший подарок на нашу годовщину. - Я тоже так подумал. Ну что… пройдем? … Будящий столько теплых воспоминаний интерьер. Древний камин, пол, устланный шкурами медведей, оленьи рога на стенах, книжный шкаф, широкие кресла, стол посреди гостиной… Уилл скинул рюкзак в прихожей, услышав, как Грелль, прошедший дальше, издал непонятное прихмыкивание. - Что такое? – он поравнялся с ним, осматривающим обстановку. - Да ничего… Я просто, честно говоря, опасался запаха. - Запаха? – не понял тот. - Ну, запаха разложения. От трупов. Уилл напрягся. - Ты что, думал, что они все еще тут? - Я думал о том, что случилось с их телами дальше… - задумчиво произнес Грелль. – Вероятность того, что их найдут в такой глуши, была довольно маленькой… Но, видимо, нашли, - он беспечно пожал плечами, и Уилл облегченно перевел дыхание. – Ну что, с чего начнем? – его глаза воодушевленно загорелись. – Будем играть в неприступного босса и его безумно влюбленного строптивого подчиненного, как хотели? – он подошел к нему и с искусительным видом положил руки на его пояс, чуть оттянув пряжку ремня. – Нам для правдоподобности нужно пойти искать следы демонической активности, мм, босс? Я даже реквизит с собой взял, хочешь глянуть? Или сначала хочешь как следует наказать своего подчиненного? Хааа? Как хотите, руководитель? – он приник к нему, заглядывая в глаза. - Тогда, - Уилл с улыбкой снял его руки, - для «правдоподобности» я пока расположусь вверху, - он кинул взгляд на второй этаж. – А ваша комната – внизу, диспетчер Сатклифф, - демонстративно строго выговорил он. - Аааах, - тот в предвкушении скрестил пальцы возле груди. – Значит мы уже начали? Окееей… Балдею от вашего начальственного тона, мистер Спирс! - Отставить паясничество, диспетчер. - Возвращайтесь ко мне быстрее, обожаемый босс, - он соблазнительно закусил нижнюю губу, после чего начал расстегивать свой рюкзак, копаясь в нем. … Когда спустя минут 15 Уилл спустился по лестнице обратно, он застал Грелля, с озадаченным видом крутящего в руках какую-то сумку – явно женскую. Пробравший по спине холодок дал понять, что любые игры пока следует отложить. Он слегка кашлянул. - Что это? - Это, как я понимаю, сумка одной из тех погибших студенток, - произнес Грелль. – Я даже помню ее, приглянулась мне. А это, - он поднял с пола другой предмет, - рюкзак одного из парней. Да тут везде их вещи! – он развел руками, ошарашенно глядя на Уилла. Начальник спустился окончательно, подошел к нему и притворно недоуменно оглядел вещи. - И что?.. Они же умерли здесь. Это логично. - Логично?! – Грелль изумился. – Уилли, ты чего? Хочешь сказать, их тела нашли, забрали, а вещдоки оставили на месте? Да что за бред? - Может полиция решила не запариваться какими-то вещдоками, - с запинкой отмахнулся он. Грелль проницательно сощурился, и Уиллу стало не по себе. - Ты что-то знаешь, - закивал красноволосый парень. - Да ладно, откуда? - Что стало с их телами, Уильям? – нарочито строго спросил он. - Понятия не имею. - Так, - Грелль скептично покачал головой, а потом сделал пару шагов вперед и уперся ладонями в его грудь. – Ты не умеешь врать, любимый. И сейчас сильно обижаешь меня, скрывая что-то, - небольшая пауза, и его взгляд сменился на ласковый, а руки перекочевали за спину. – Брось, милый, это же я. Ну ты чего? Ты же знаешь, что всегда все можешь мне рассказать, что бы там ни было. Давай рассказывай, любовь моя. Уилл какое-то время смотрел в сторону, после чего заглянул в проникновенные зеленые глаза и обреченно вздохнул. … Они сидели друг напротив друга на диване. - …поэтому я всегда игнорировал твои опасения того, что Пихтион может заговорить, - продолжал свою исповедь Уилл. – Любые манипуляции с мертвыми телами – строго под запретом. Это самосуд. А уж то, что сделал я – и вовсе святотатство. За это меня бы как минимум сняли с должности. А как максимум… кому-то бы тоже пришлось изобретать легенды, что я в это время был на «свиданиях» в другом месте, - он нервно хмыкнул. Грелль с переживающим выражением взял его за руку. - Почему ты не рассказал мне раньше? - Не знал, как ты отреагируешь. Я обещал решать все твои проблемы, и я решил главную на тот момент. Ты сочувствовал тем студентам. Вдруг ты бы обвинял меня в этом. Разочаровался бы… - Я?! Обвинял? Разочаровался? – Грелль пораженно качал головой, даже приоткрыв рот. – Я – тот, кто знал об убийствах Слингби и ничего не сказал? Тот, кто сам совершал самосуд? На чьем счету сотни штрафов? Ты чего?! – он сжал его руку сильнее и взял другую. – Ты сделал это ради меня. Я невероятно благодарен и польщен! Я знаю, как ты ненавидишь нарушать Устав, и представляю, как тебя ломало тогда. Я ни капельки не разочарован, но мне обидно от того, что ты считал, что я могу разозлиться на тебя за это. Какая чушь! Пожалуйста, обещай, что будешь все мне рассказывать. Мы же вместе. Нас больше нет по отдельности, есть только «мы». Ясно тебе, родной? - Ясно, - Уилл с облегчением выдохнул. – Спасибо. - Иди ко мне, - Грелль притянул его за шею и поцеловал в лоб, ероша волосы на затылке, а потом отстранился и нежно оглядел. – Красавец мой. Обожаю тебя. - И я тебя. Но меня правда сильно гнело это… Он хотел продолжить, но его сбил с толку вид Грелля, как ни в чем не бывало игриво заглядывающего ему в глаза: - Ну, так чем ты хочешь заняться? Когда пойдем к Стоунхенджу? Прямо сейчас или вечерком? Уильям недоуменно оглядел его. - И все? Мы больше не обсуждаем тот факт, что я дал демону сожрать 10 человеческих тел? - А чего тут обсуждать? – беззаботно пропел парень, поднимаясь с дивана. – Хватит об этом мясе. Чего настроение портить? Смотри, какой денек! – он оперся о подоконник и выгнулся в спине, выглядывая в окно и щурясь на солнце. - О… мясе? – Уилл в легком шоке сдвинул брови. - Да, о мясе, - Грелль с беспечным видом обернулся. – А как еще это назвать? Уилл несколько раз моргнул, глядя на довольное лицо напротив, а потом сдержанно произнес, все еще надеясь на желаемую реакцию: - Вообще-то это серьезно для меня. Я же сказал, что целый год носил это в себе. И ты сам сказал, что понимаешь, каково это было для меня. - Да, но я же сказал и то, что это чушь! – Грелль снова улыбнулся. – Нашел из-за чего париться. Ну так что, ты не ответил. Чем займемся? Уилл еще несколько секунд пристально смотрел на него, чуть сведя брови. После чего встал с дивана. - Я пойду к себе. Есть пара неоконченных дел из Департамента. Встретимся вечером. - Ой-ой, все как тогда, - воодушевленно заулыбался тот. – Мы снова играем? Не заметил, когда ты переключился. - Проблема в том, что я часто не понимаю, когда играешь ТЫ, - прохладно сказал брюнет, поднимаясь по лестнице наверх. *** За окном уже стемнело, но начальник отдела жатвы не спешил спускаться вниз. Он меланхолично пялился в вечерний полумрак, лежа на кровати, закинув руки за голову, вдыхая ни с чем не сравнимый запах живой летней природы. Дверь приоткрылась. Грелль масленым взглядом обласкал своего возлюбленного, разлегшегося на кровати, и грациозно проскользнул к нему, ложась на живот рядом. - Ну что ты, бука? Я приготовил ужин и разжег камин. Спустишься или будешь дальше дуться? – он игриво пробежал пальцами дорожку по его груди. – Ну не молчи, Уииилли… Неужели ты правда хочешь тратить наш долгожданный отпуск на эту глупость? Нууу? Чего ты хочешь? Поговорить об этой ситуации с трупами? Окей, давай поговорим, но я уже сказал свое мнение. Я тебе очень благодарен и не считаю, что ты поступил плохо. Ты сделал это, потому что любишь меня – и для меня это бесценно! Да я восхищен твоим поступком – это ж надо было такое придумать! Может, давай я тебя отблагодарю, как следует, мой герой? – он с лукавой улыбкой спустился ладонью вниз, остановившись на его ширинке, но Уилл перехватил его руку, крепко сжав. - Я не в настроении, Грелль. - Да расслабься ты, недотрога, - он приник с поцелуем к его шее – слегка засасывая и прикусывая, тут же зализывая следом, и Уилл не мог сдержаться, чтобы не прикрыть глаза. Грелль, воодушевившись тем, как того начинает привычно вести от его ласк, приподнял его футболку и легонько провел ноготками по животу и груди. Начал спускаться с поцелуями ниже, и Уилл усилием воли завел руку в густую красную шевелюру и, сжав ее, вынужденно отстранил от себя. – Эээй… ну что опять не так? – капризно проныл он. - Я же сказал – не хочу сейчас. Грелль прицокнул языком, убрал руки и оперся на один локоть, раздосадованно глядя на него. - Господи, Спирс, я порой не понимаю, кто из нас девочка, которая ломается? - Спросил, чего я хочу, Сатклифф? – в тон ответил Уилл, приняв полусидячее положение и сердито смотря на него. – Я хочу знать, что у тебя есть душа, вот чего я хочу! Тот оскорбленно расширил глаза. - Считаешь, у меня нет души?! Уилл смягчил взгляд и голос, понимая, что в формулировке, наверное, действительно перегнул палку. - Я знаю, что ты на многое готов и многое сделаешь для меня, и тебе не все равно еще на пару-тройку жнецов, но что насчет всего остального мира? У тебя есть хоть какие-то моральные границы? Или для тебя все просто «мясо»? Грелль недовольно скривил губы. - Я понял, что тебя это задело. Но скажи, разве обсасывать это со всех моральных и прочих границ поможет успокоиться? Это нужно было сделать. И наверняка ты и сам себя так настраивал, когда отдавал их ему. Разве не так? Поэтому, отвечая на твой вопрос – весь «остальной мир» пойдет к черту, если речь о тебе. Я не «на многое», я на ВСЕ готов и пойду, даже если тебе это не понравится. Уилл молчал, смотря куда-то в сторону. А потом перевел на него напряженный взгляд: - Значит ты уже об этом думал. - А? – не понял Грелль. - Ты сказал, что пойдешь на все, «даже если мне это не понравится». Ты говорил с такой уверенностью, которая означает, что ты это не раз обдумывал. Так что это было? Грелль замешкался, несколько раз моргнул и сделал непринужденный вид. Но было поздно. За год отношений Уилл уже отчетливо изучил все реакции своего парня. И в данном случае это означало, что тот понял, что в запале брякнул что-то нежелательное. - Ммм… - Не мычи, Сатклифф, а скажи правду, - Уилл критично усмехнулся. – Давай, уже не выкрутишься. И отмазки о том, что якобы просто так сказал, не пройдут. Так на что ты готов? Или, о чем я даже думать боюсь, УЖЕ делал что-то, что мне не понравится…? Грелль потер лоб и сел на кровати, выпрямившись. Он какое-то время молчал, поджав губы смотря, как за окном начинают проглядывать звезды. Конечно, это не могло не напрягать. Уилл тоже принял сидячее положение. - Не делал, - выдал наконец Грелль. – Но да, был готов. Уилл ощутил пробравшую волну плохого предчувствия. - Просто скажи, как есть, Грелль, - приглушенно произнес он. Красноволосый парень снова поднес руки ко лбу и остановил их на висках. Потом пару раз глубоко вдохнул, видимо морально готовясь. - Ладно, - финальный вдох. – Помнишь, как на нашей стажировке на тебя напала пленка того писателя? - Так… - Уилл взял очки с тумбочки и зачем-то надел их, словно защитную броню. – Мне это уже не нравится. Грелль начал говорить, не глядя на него: - В общем… я очень испугался. Я же уже тогда тебя любил. Вроде все обошлось, но меня что-то терзало… Не мог успокоиться. Знаешь, как такой мерзкий голосок в голове, что не все так просто, словно что-то незавершено. И я рылся в своей памяти. Вспоминал, как нам на лекции рассказывали про эти проклятые пленки… как они опасны, как остерегаться и бороться… помнил название «шип смерти»… И тут я понял – я знал все про них самих, но вот про то, что будет с тем, кто все-таки заразился – нет… Помнил, как лектор говорил, что это смертельно и неисправимо. Мне тогда пофиг было – ну, сам знаешь, все же думают, что с ними такого не случится. А потом – хоп – и как обухом по голове – вспомнил, что он говорил, что до проявления симптомов может пройти до года. И вот тогда меня переклинило. Я смотрел на тебя и видел, что ты вроде в порядке, но мне было страшно. Думал, а вдруг ты УЖЕ заражен, и может и сам не знаешь. И что тогда?.. Меня трясти начало. Я спать нормально не мог. И спросить было не у кого. Пробовал – а мне в ответ лишь глаза пучили, будто я спрашивал, как из Департамента сбежать, - он едко хмыкнул. – Но ты же знаешь меня. Если мне нужен ответ – я его получу. И я пошел в архивную библиотеку. Несколько дней поисков, и я добрался до отделов, до которых даже тряпки штрафников не доходят, не то что «жаждущие знаний» шинигами… - Стоп, - Уилл вдруг оборвал его, не выдержав нагнетания эмоций и поставив перед ним ладонь, и Грелль запнулся. – Это нужно перекурить. Дай мне портсигар. Там, у окна. Тот привстал с кровати, взял черную лакированную коробочку и протянул ему. Уилл подпалил сигарету, и Грелль попросил у него тоже. Он щелкнул зажигалкой возле его лица, и они почти синхронно затянулись. - Продолжай, - коротко сказал босс. Грелль поставил на прикроватный столик пустой ржавый стакан, стряхнул туда пепел и продолжил: - …И там я нашел подробное описание «шипа смерти». Уилл прикрыл глаза, глубоко втягивая дым. - …И способ его лечения. Воцарилась тишина, прерываемая лишь шелестом тлеющего табака. - Значит, это все-таки правда, - опустошенно выдал Уилл, затушив окурок. - Что? – бесчувственный голос в ответ. Он посмотрел на Грелля – темнело все сильнее, и его очертания становились все расплывчатее. Лишь глаза одержимо горели зеленым. Уилл прищурился, пристально заглядывая в них. Он знал, что он сам – один из единиц, кто может выдержать фирменный маниакальный взгляд этого красноволосого жнеца. Грелль, способный морально выиграть практически в любых обстоятельствах именно из-за того, что легко посылал весь «остальной мир к черту», с Уильямом козырей не имел. Потому что тот был его единственной слабостью. Впрочем, в этом их карты были равны. - Это ты рассказал Слингби о лечении «шипа смерти». Грелль спокойно смотрел в ответ. А потом внезапно улыбнулся. Не иронично, нет – мило, даже нежно. Что в данных обстоятельствах смотрелось крайне ненормально. Уилл ощутил непроизвольную волну мурашек по спине. - Да, - просто сказал он. – И ты прекрасно и давно об этом знаешь. Ты все понял еще на моем суде, а может, и еще раньше. И, зная это, ты все равно защищал меня. Зная это, ты в тот же день пришел ко мне в комнату, сказал, что любишь меня и занялся со мной любовью. Я в чем-то не прав, милый? – нарочито-приторным тоном закончил он, изящно вздернув бровь. Вот теперь уже иронично. Уилл отвернулся от него, сев полубоком, и поднес руку ко лбу, большим пальцем впивая оправу очков в переносицу. - И ты был готов убить тысячу человек ради меня? – глухо спросил он себе под нос. - Ну, тогда ты был бы мне пожизненно обязан, и я бы заставил тебя быть со мной… - Грелль хитро улыбался. - Не смешно, - сердито оборвал Уилл. – Ты хоть понимаешь, что говоришь? Это для тебя шутки – после той-то истории? Ты понимаешь, что я бы никогда этого не принял? - А кто бы тебя спросил, родной? – его улыбка стала похожа на оскал. Пробрал холод. Дискомфорт от этой беседы стал уже физически отвратителен. - Грелль, уйди, - сказал мужчина. – Я не желаю продолжать этот шизофренический разговор. - А знаешь, что самое смешное, Спирс? – с флегматичной задумчивостью смотрел тот наверх, игнорируя его слова. – Ты мнишь себя праведником, но на самом деле ты гораааздо больше похож на меня, чем на любого другого порядочного жнеца. И это доказывает то, с какой легкостью ты нарушаешь свои якобы незыблемые правила ради меня. А то, что я узнал сегодня – о том, что ты сделал… ты просто не представляешь, в каком восторге я был! Я ничуть не преумаляю, когда говорю, что я восхищен! Я не ошибался в тебе – ты ВСЕ понимаешь, ты понимаешь разницу в цене! Тебе мешают только дурацкие вдолбленные черно-белые границы. Но благодаря мне ты давно понял, что в мире гораздо больше цветов! Я обещаю, ты скоро сбросишь эту шелуху окончательно, и поразишься, какими красками заиграет мир – наш совместный мир. О Смерть, - он поднес руку к сердцу, прерывисто вздохнув и переведя на него блестящий взгляд. – Я думал, ты и так сделал меня самым счастливым, но нет, становится только лучше! Какой же ты все-таки классный, МОЙ! Я так сильно люблю тебя, что готов расплакаться. Трахнешь меня прямо сейчас или тебе для вида надо еще поиграть в ледяную глыбу? Уилл смотрел на него немигающими расширенными глазами. Он был в шоке. Нет, он, конечно, привык к его приступам пафоса и даже неадеквата, но эта тирада была, пожалуй, самым ошеломительным, что он когда-либо от него слышал. Он сглотнул и потянулся к своему портсигару снова. Вспышка огня осветила ласкающий, гордый, абсолютно довольный взгляд напротив, и ему стало еще больше не по себе. - Грелль. Уйди, - повторил он. - И зачем? – тот прицокнул языком. – Знаю я тебя. Будешь тут в одиночку накуриваться и предаваться анализу на тему «ах, мой любимый такой «внезапно» сумасшедший!» - Нет, буду предаваться анализу на тему, что мой любимый – маньяк, - огрызнулся брюнет, сердито сведя брови. Грелль тоже недовольно смотрел на него, а потом стукнул ладонями по коленкам и встал с кровати. - Ладно. Когда надоест тратить наш драгоценный отпуск на эту чушь, дай знать. *** Площадь. Мрачная, душная, давящая. Фигуры, множество, множество фигур без лиц, которые куда-то двигались огромной толпой. Страшные образы. Куда они идут? Уилл панически озирался, пытаясь понять, где он сам. Откуда он смотрит? И почему он, черт возьми, ничего не может сделать? Ему нужно защитить… Он поклялся защищать до конца… Но он даже не мог двигаться. Гребанный сонный паралич. - Посчитаешь? – издевательски шепнул кто-то на ухо. Но никого рядом не было. Безликая толпа продолжала надвигаться. На кого-то одного, кто был в центре. Стремясь поглотить его. И у Него лицо было. Самое красивое и любимое на свете, обрамленное красной копной длинных волос. Он медленно, очень медленно поворачивался к Уиллу… чтобы кинуть взгляд – последний взгляд, преисполненный любви, но не вины. Нет! Опомнись, остановись! Иначе случится что-то страшное, непоправимое… Случится прямо сейчас! - 9. 9. 9. Распахнутые во тьме глаза, долбящееся в грудной клетке сердце. Уилл не мог сфокусироваться – темнота казалась абсолютной, она обволакивала его липкими щупальцами, сковывающее чувство страха не отступало. Ощущение опоры, предметов потерялось, голова кружилась. Даже собственное частое дыхание казалось ненадежным. Это было похоже на паническую атаку. Он усилием воли поднялся на кровати, хотя хотелось спрятаться, заставляя себя смотреть в окно – ища свет звезд, как подтверждение, что он в реальности, в своей комнате в хижине, что это просто середина ночи, поэтому так темно… Что все в порядке. Все. В. Порядке. Звезды светили. Уилл перевел дыхание, закидывая наверх взмокшую челку. А потом подскочил с кровати и рванул к двери. И как он умудрился преодолеть эту чертову лестницу, не скатившись с нее впопыхах? Приоткрытая дверь в комнату на первом этаже и облегченный выдох – Грелль спокойно спал, руками обнимая подушку, а одну ногу закинув сверху свернутого одеяла. Эта поза… именно так он любил спать с ним самим. Уилл ощутил такой прилив нежности, что едва не подорвался шагнуть вперед, откинуть этот дурацкий кусок ткани, лечь рядом и вжаться в него всем существом. Но он лишь бесшумно закрыл за собой дверь и направился обратно в свою комнату. И что за истерика? Это был просто кошмар, понятно чем спровоцированный. Как он мог допустить, что Грелль куда-то исчезнет от него посреди ночи в заброшенной хижине? Уильям всегда был человеком логики. Но уже давно понял, что весь его хваленный разум отключается, когда дело касается этого красноволосого вихря. Там, во сне, он четко понимал одно – без Грелля его существование потеряет смысл. Ведь если подумать, здесь, в его новой подаренной жизни он всегда был рядом – с первого дня. Даже когда они месяцами не разговаривали, даже когда Уилл на него злился, даже когда он откровенно бесил, - он всегда знал, что придет на работу и увидит его. Ему дарил смысл просто факт его существования. Это чувствовал Слингби, убивая ради Хамфриса? Это чувствовал Грелль, выходя из той библиотеки много лет назад – найдя книгу, в которой находился ответ о «цене»? И пошел бы сам Уилл на все, чтобы спасти его, если бы возникла необходимость? Он прикрыл глаза и стиснул зубы, оперевшись на перила лестницы, резко ослабев. Он не знал ответа на этот вопрос. Он понимал лишь, что тот жизненно ему необходим. Просто созерцать его уже давно было недостаточно – и уже никогда не станет. Познав его любовь, вкусив его близость? Это была физическая зависимость. И как сладко было знать, что она взаимная. Да еще какая! Он с улыбкой вспомнил, как еще в начале отношений Грелль пригрозил ему, что если он прогонит его, в следующую встречу он прикует его к себе наручниками, а ключ перемелет косой. Уилл вообще-то «прогонять» не собирался. Он просто тактично попросил дать ему несколько дней, чтобы он переделал все навалившиеся дела. Они на тот момент встречались всего месяца два – естественно, были опьянены и помешаны друг на друге, ужасно недосыпали, и на следующий день чувствовали себя дичайше разбито. Но Уильяму это давалось гораздо тяжелее – он знал, что не шибко профессиональный Грелль может запросто закрыться в своем кабинете и отсыпаться там днем, и на это он даже закрывал глаза, но сам он так поступить не мог. Мало того, что он постоянно о нем думал, из-за чего и так был не особо функционален, так еще и эта усталость накапливала горы и горы документов на его столе. И он начал опасаться, как бы такими темпами Вышестоящие не задались вопросом о причинах внезапной неработоспособности своего безотказного «винтика». - Вот попрут меня с должности – кто будет прикрывать все твои выходки? – он скептически смотрел на своего возлюбленного «строптивого подчиненного», который упер руки в бока и прожигал его сердито-обиженным взглядом. - Может лучше тебя бы и поперли? Тогда не заявлял бы всякую чушь, что тебе надо остаться без меня! «На несколько дней»! Офигел?! Да у меня через несколько ЧАСОВ без тебя ломка начинается! Я до вечера только и подпитываюсь этими забежками в твой кабинет! Я должен тебя касаться, видеть, чувствовать твой запах, понимаешь? Это как воздух! Уилл тяжело вздохнул, не удержав обреченной улыбки. - Понимаю. Но когда ты рядом, я не могу сосредоточиться. И мне надо выспаться. - Я не буду к тебе приставать! И даже говорить не буду. Пожалуйста – спи! Я буду просто лежать рядом! Прижмусь сзади и буду просто дышать тобой. Тихо-тихо, обещаю! – Грелль смотрел такими щенячьими глазками, что Уилл чувствовал, как снова начинает непроизвольно таять. - Мы это проходили, - он собрал последнюю волю в кулак. – Не получается у нас «просто»! - Получится! Я возьму себе отдельное одеяло и просто лягу рядом. И не ты ли сам говорил, что без меня теперь засыпать не можешь? – он перешел в наступление. – Помнишь ту вылазку на Землю? Так затосковал, бедняжка, что на второй день сам ко мне аж в 5 утра прибежал! - Ладно, - сдался Уилл. Грелль победно заулыбался. – Но одеяло бери! А то я сам за себя не ручаюсь, - хмыкнул он. Грелль подошел к нему, приобнял, закинув руки за спину, и, очаровательно смотря в глаза, с нежной угрозой выдал фразу, которая сейчас набатом била у него в голове: - Посмеешь лишить меня себя, милый, – и тогда Я за себя не ручаюсь. Уилл четко осознавал, что это не фарс. Ему тогда даже по самооценке не мазнуло, ему стало тревожно. Кто-то прагматичный со стороны скорее всего сказал бы, что это нездоровый уровень потребности, что Уилл влип с таким собственником – решит с ним расстаться, и тот косой перемелет уже не ключ от наручников, а полДепартамента. Но его не это пугало. Он знал, что по своей воле никогда с ним не расстанется. Он боялся того, что Грелль вкупе со своими остальными «нездоровостями» способен натворить, если когда-нибудь что-то разведет их вынужденно. *** Утром Уилл с ним не разговаривал. Это была специальная тактика. Как бы ни хотелось подойти, прижать, заглянуть в глаза и перестать «тратить драгоценный отпуск на чушь», он намеренно добивался этого ощущения отчужденности. Ну ничего он не мог с собой поделать – иногда прорывающиеся садистские нотки его характера просили немного помучить Грелля. За дело, конечно. Все-таки тот вчера выдал ему нечто безумное, разве нет? - Ты куда? – наконец не выдержал Грелль, выходя в прихожую, где Уилл обувался рядом со стоящей на полу объемной сумкой. Начальник окинул его взглядом – Грелль хмурился, беспорядочно теребя пряди волос, что являлось показателем его сильной нервозности. – Что в сумке? - По делам, - он еле заметно усмехнулся. - Каким еще делам, мы в отпуске! - По личным. - Я – твое единственное личное дело, Уильям! – он сложил руки на груди. – Будь добр смотреть на меня, когда я с тобой разговариваю, и объяснись. - Ого! – он даже слегка присвистнул, поднимаясь с корточек, завязав второй ботинок. – Вот это тон! Мы поменялись ролями, и теперь строгий босс – это ты? - А тут кто-то еще играет?! – возмутился тот. - Играет? – Уилл глумливо приподнял бровь. – Кое-кто играет, да. В Бога. И считает «чушью» все мои терзания. На лице Грелля проскочила тревога, и Уилл почувствовал удовлетворение. - Я ни в коем случае не считаю твои мысли чушью, - примирительно сказал он. – Я просто не понимаю, почему ты не хочешь обсуждать их со мной, а вместо этого куда-то уходишь или выгоняешь меня самого. - Ты вообще слышишь себя иногда? – уже не напоказ разозлился Уилл. – С тобой вчера последнее, что можно было – это «обсуждать» что-то! Я всегда понимал, что ты в каком-то своем самобытном мире живешь, и хочешь меня сделать этаким партнером-единомышленником, но я – не ты! И не важно, на кого я больше похож. У меня есть свои убеждения, и чем больше ты их игнорируешь и пытаешься лепить меня под себя, тем больше мне кажется, что твой идеальный партнер – это не я, а тот, кто отбывает срок в Чистилище! Он сам не заметил, как разошелся. Лишь почувствовал, как тяжело вздымается грудная клетка от последних жестоких слов, а глаза напротив светятся в неподдельном страхе. - Не смей так говорить, Уилл, - с хрипотцой прошептал Грелль. – Не… смей… Это не так! Не так! Брюнет с непроницаемым лицом подхватил сумку, вышел из дома и закрыл за собой дверь. *** Он вернулся спустя часа три – время, по его меркам достаточное, чтобы они оба сделали необходимые выводы. Только он закрыл за собой дверь, как тут же к нему в приглушенном свете подорвалась изящная фигура. Схватила за отвороты куртки, прижала к стене и горячо зашептала в губы: - Уилличка, глупый ты мой любимый мальчик… Ну как ты мог сказать и подумать такое? Прости, прости меня, меня правда понесло вчера, я не хотел тебя обидеть. Конечно же ты и только ты мой идеальный – во всем! И никогда, никогда не смей сравнивать себя с ним – здесь даже и близко ничего быть не может! Я очень уважаю тебя и все твои мысли и убеждения, не собираюсь я тебя менять, я же всем существом обожаю тебя, – он уткнулся ему в шею, крепко сомкнув руки сзади. Уильям молчал, не обнимая его в ответ, представляя, как его это нервирует. И Грелль в подтверждение выдал ему в шею: – Ты же понимаешь, что я тебя ни на сантиметр не отпущу, пока ты не скажешь, что между нами все в порядке?! Уилл легонько улыбнулся, взял его за плечи и чуть отстранил. - Пойдем, - просто сказал он. - Куда? – удивился тот. - По моему «личному делу». Грелль изумленно смотрел на него. - Без вопросов, просто пошли, - Уилл кивнул на дверь. - Мне что-то брать с собой? – он растерянно огляделся по сторонам. - Нет, там уже все есть, - загадочно проговорил начальник. - Как-то маньячно это звучит, - Грелль нервно усмехнулся, окинув его взглядом со вскинутой бровью. – Ты меня убивать ведешь? Распнешь на тех алтарях у Стоунхенджа? - Ну, с местом ты угадал, - хмыкнул Уилл. – Пошли, - он по-хозяйски протянул ему руку, и Грелль с блеснувшими глазами вложил в нее свою. … И да, они шли к Стоунхенджу. Греллю и так было это понятно. Он чувствовал по состоянию Уильяма, что тот настроен благодушно, хоть и не понимал причины такой резкой смены настроения. Но одним из качеств, которые Грелль так ценил в нем, было отсутствие подвохов. Уилл всегда был максимально честен и последователен. Ему можно было и хотелось довериться на все 100%. Поэтому он не пытался что-то спрашивать и не сильно напрягался. Он просто шел, ведомый за его руку. А когда стала видна эта потрясающая панорама величественного мегалитного строения на солсберийской равнине, грудь наполнилась теплой ностальгией, и они оба остановились, любуясь. А потом Уилл слегка усмехнулся и потянул его вперед. - Да, я понимаю, увидеть это спустя год – сильно, но я уже был здесь сегодня. О чем он говорит, стало понятно, когда они подошли ближе. Грелль еще издали заметил непонятное свечение, а теперь увидел, что в центре Стоунхенджа между колоннами вбито в землю 2 факела. А неподалеку от них лежали широкие пледы – те самые, которые год назад Грелль вопреки своему начальнику притащил сюда на их полуночное дежурство. И еще плетеная корзина с выставленной из нее бутылкой вина. И тут Грелль понял, что сумки, с которой уходил Уилл, не было при нем, когда он вернулся в хижину. Он с шокированным видом оглянулся на него – тот улыбался. - Жаловался, что тебе не хватает романтики? Ты же о таком мечтал, когда расписывал наш отпуск? - У меня слов нет, - Грелль приложил руку к груди. – А если бесята вылезут? – он хитро приподнял бровь. - Порубим их вместе, как ты и хотел, - невозмутимо ответил Уилл. - Что происходит, Уилли? – Грелль неверяще улыбался. – Ты сказал мне ту ужасную вещь, свалил на несколько часов, я офигеть как накрутил себя, чего только ни передумал, а ты оказывается в это время готовил романтический пикник? Как это понимать? - Потому что я был неправ, - Уилл глубоко вздохнул. А потом подошел ближе, повернул Грелля к себе спиной – так, чтобы они вместе смотрели на эту организованную поляну, и обнял, сомкнув руки на животе. И начал говорить, губами касаясь красных локонов: - Я был неправ, жалуясь на то, что ты меня меняешь. Я никогда не говорил тебе, но… ты даже не представляешь, КАК я благодарен тебе за эти изменения. Ты разрушил все мои стены, которые я возводил десятилетиями. Я с тобой вспомнил, а, скорее даже, впервые научился, каково это – смеяться, шутить, расслабляться… просто чувствовать себя хорошо и комфортно. И я не перестаю поражаться глубине твоего внутреннего мира. Ты вдохновляешь меня. Прости, если иногда обижаю тебя своими установками и холодностью… Я знаю, что со мной может быть сложно. Мы можем недопонимать друг друга, я могу хотеть остаться один, и мы наверняка еще не раз поссоримся… Но это просто эпизоды. Я всегда о тебе думаю. Это ты – мой лучший подарок, Грелль Сатклифф. Я люблю тебя, - Уилл приостановился, переводя дыхание, и поцеловал его в макушку. – Поэтому, пожалуйста, продолжай. Менять меня. Мне нравится то, каким я ощущаю себя рядом с тобой. - Я щас разревусь, - резюмировал Грелль. Он действительно ощутимо вздрогнул в его объятиях, и Уилл, не желая переводить все в слишком уж сентиментальное русло, вдруг оттолкнул его от себя и крикнул: - Бесы! - А?! – Грелль в шоке заозирался, уже вытянув руки, чтобы материализовать косу смерти. - Шутка, - засмеялся Уилл, и тот выдохнул, качая головой. - Ну ты… Начальник с игривой улыбкой опустился на плед и протянул ему руку. - Ну, какой? - Самый лучший, - Грелль взял его руку и опустился рядом. – Я п*здец как тебя люблю. - Хах, ну вы посмотрите! Я тут изливаюсь патетикой, чтобы угодить этому романтику, а он просто матом херакнул и сойдет, - рассмеялся Уилл. - Зато четко и информативно, - он со счастливой улыбкой положил ладони ему на щеки и чмокнул в нос. … Искры от факелов с веселым потрескиванием еще долго взлетали вверх во тьму той ночью. До самого рассвета.The end.