Подарок для убийцы

      — Уважаемый, предъявите документы, пожалуйста, — попросил мужчина в зимней полицейской форме. Он показал удостоверение, а потом покосился на меня. — Девушка, у вас всё в порядке?       — Вам ещё нужны документы, или вы будете задавать идиотские вопросы моей племяннице? — грубо спросил Иван.       Полицейский обернулся к нему. Он взял паспорт Ивана и взглянул на документы.       — Хм-м… а где ваша куртка, Михаил Юрьевич? — уточнил он, поглядывая на Ивана с подозрением.       — Потерял, — буркнул Иван. Я чуть не хлопнула себя по лбу.       Идиот.       — А вам не кажется, что она на вашей племяннице? Что-то курточка-то ей великовата, будто в спешке собирали…       — А вам не кажется, что это не ваше дело?!.. — огрызнулся Иван-Михаил.       — В таком случае, боюсь, нам придётся пройти в участок для выяснения обстоятельств, — строго ответил полицейский.       Иван без предупреждения саданул его кулаком в живот. Полицейский охнул и согнулся, рухнув в снег. Рядом закричала женщина. Опять началась суета. Иван выхватил из-за ремня пистолет и выстрелил.       Я рванула бежать по хлопку пистолета.       — Стой, дура!..       Ага, конечно!       Я и не подумала остановиться. Люди шарахались от меня, уступая дорогу. Подошвы ботинок скользили на снегу, подвёрнутая ещё в подъезде нога болела, и хотелось заплакать.       — Стой!..       Он гнался за мной.       Мне нельзя было останавливаться. Я резко свернула на соседнюю улицу. Сзади послышался всплеск, а затем ругань, но я не обернулась. В боку уже начало колоть, огромная куртка мешала бежать, я вся вспотела. Ещё немного — и я упаду.       Вдруг где-то неподалёку послышался вой сирены. Полиция! Я воодушевилась. Надежда на то, что меня скоро спасут, придала сил. Но вскоре я поняла, что сирены где-то далеко позади, очевидно, у злополучного магазина. Мне никак нельзя вернуться туда.       Погоня не могла продолжаться вечно. Свернув в какие-то дворы, я оступилась, запнувшись о бордюр, и упала. Подняться я уже не смогла. Меня трясло. Внутренности грозились вылезти наружу через горло, я возилась в ледяной грязи и не могла встать.       Нет!.. — Иван догнал меня и рывком поднял.       Он хрипло, тяжело дышал, сжимая мою руку так, что она едва ли не хрустела. Я заплакала от боли. Иван выругался, ненадолго остановившись, и обернулся туда, откуда доносились звуки сирен. Затем он быстро потащил меня куда-то в противоположную от них сторону.       — Проваливай! — рявкнул он на мужчину, который заводил машину. Иван показал ему пистолет. — Глухой?! Проваливай!       Мужчина испуганно выскочил из нагретого автомобиля и побежал. Иван затолкал меня внутрь и сел за руль. Меня стошнило. Я успела предусмотрительно высунуться на улицу и сделать это на асфальт, а не в салон. Кашляя и вытирая рот, я пыталась отдышаться. Глаза застилали слёзы, живот крутило, голова шла кругом.       — Всё? — нетерпеливо спросил Иван. Я захлопнула дверь, откинулась на сиденье и кивнула, всхлипнув. — Отлично!       Он завёл машину, и мы опять куда-то поехали. **       Город остался далеко позади. Машина мерно катила по трассе, как по тоннелю, окружённая темнотой. Иногда мелькали фары проезжающих мимо автомобилей, выхватывали из темноты указатели. Вперёд бежали белые полосы на чёрном асфальте. Указатель, на выезде из города желающий «Счастливого пути!», заставил меня кисло усмехнуться.       Ну да, конечно. Мой путь точно будет счастливым!       Я успокоилась и перестала, наконец, всхлипывать. Пейзаж за окном не менялся, было всё также темно. Радио забарахлило, а вскоре совсем замолчало. Стало тихо, только мотор машины слегка гудел, убаюкивая.       — Тебя не тошнит? — подал голос Иван спустя час пути в почти мёртвой тишине.       Я покосилась на него.       Как будто тебя это волнует! — зло подумала я и молча стала менять грязные носки на чистые, ворованные из магазина. Иван посмотрел на меня краем глаза.       — Та-ань, — простонал он, — не молчи, я пытаюсь быть хорошим.       — Ты плохой! — вспылила я. — Так не прикидывайся Дедом Морозом! Я тебя ненавижу!..       Сказав это, я получила облегчение. Повисла пауза. Я пыхтела, вытирая ноги салфетками, найденными в бардачке, а потом натянула на замёрзшие стопы чистые носочки. Устроившись на сидении с ногами, я отвернулась к окну и надулась.       Я была очень зла.       — Таня-а… — протянул он, будто не понимал, что я ни то, что говорить с ним не хочу, а даже видеть не могу. — Я… прости меня. Я… я понимаю, что тебе нелегко. Мне тоже! Но… что я могу сделать?..       — Отпустить меня, например?!       Иван дёрнул желваками. Ему стоило немалых усилий не сорваться. Пальцы побелели, когда он стиснул им руль. На удивление он ответил спокойно:       — Я не могу тебя отпустить, тем более, сейчас. У нас большие проблемы, девочка.       — Я догадалась!       — Не язви. Ты меня бесишь, — шикнул он. — Мне больше нравилось, когда ты молчала.       Да, но минутой назад ты сам сказал мне говорить! Что за противоречивый человек?!       — Ты нужна не только Боссу и твоему отцу, понимаешь? — продолжал Иван, бросая косые взгляды и проверяя, слушаю ли я. — В дело вступили большие люди.       — Этот Уж, да? Про которого Серый рассказывал?       — Да, — он кивнул. — Эти люди хотят забрать тебя.       — Но зачем?.. Подожди, — догадалась я, — это они приходили, да? Это их ты…       Я не смогла произнести «убил» вслух, но Иван итак понял по моему красноречивому молчанию. Он нахмурился, но не стал отрицать.       — Да, это они. Слишком серьёзные люди начали свою игру, и мне это не нравится. Всё… слишком сложно.       — И что мы будем делать? — спросила я уже куда спокойнее, устав на него злиться.       Иван пожал плечами.       — Прятаться и ждать указаний от Босса. И не делай…       — Да-да, — я закатила глаза, — я знаю «не делать глупости»! Я поняла!       Иван фыркнул, но ничего не ответил. Я снова посмотрела в окно и вздохнула.       Хочу эклеры… **       Утром мы подъезжали к городу Д.       Было ещё рано. Солнце только-только поднималось. Утро было серым и пасмурным. В баке закончился бензин, и машина свернула на заправку. Мы вошли в здание магазина, располагавшееся там же. Я осмотрелась. На стеллажах лежали всякие штуки для автомобилей, еда и ещё какие-то вещи. Мы подошли к кассе. Продавец окинул нашу парочку удивлённым взглядом, но ничего не сказал. Иван положил перед ним деньги.       — Мне нужно заправиться, — сказал он. Продавец кивнул и отвлёкся. Я подёргала Ивана за рукав. Он обернулся.       — Можно взять еду?       Иван кивнул, и я направилась между стеллажей, набирая всё, что хочу. Выбор был небогатый: конфеты, полуфабрикаты, жвачки. Нормальной еды толком-то и нет. Я взяла печенье и сосательные конфеты, потому что меня укачивало в машине. Иван спокойно оплатил всё моё барахло, потом мы сходили в туалет и снова сели в машину.       — Он так смотрел на меня, — сказала я, вспоминая продавца за стойкой, — будто узнал.       — Возможно, так и есть, — пожал плечами Иван, не отвлекаясь от дороги. — Твоя мордашка сейчас по всем каналам.       — Тогда почему он ничего не сказал?       — А что он должен был сказать?       Тяжёлые тучи заволокли небо, и солнце так и не показалось. Возможно, пойдёт снег. Мы въехали в город. Я никогда не была в городе Д., глазела в окно и крошила печеньем на сидение. Мышцы успели затечь от неудобной позы, я банально хотела размять ноги.       Наконец мы остановились у гостиницы. Она не внушала доверия, как и всякая придорожная гостиница, но меня никто не спрашивал. Иван направился в здание, и я была вынуждена плестись за ним. На первом этаже оказалась небольшая столовая с колоритными столами с закосом под дерево. За стойкой нас встретила женщина средних лет в красивой блузке с воротничком. Она улыбнулась.       — Добро пожаловать! Хотите заказать завтрак? — миролюбиво поинтересовалась она.       — Нет. Нам нужен номер, — попросил Иван. Я стояла рядом с ним, едва видимая за высокой стойкой, и чувствовала странную неловкость. Страшно представить, о чём подумала эта женщина, увидев нашу парочку.       — У нас очень удобные номера, мужчина. Санузел, телевизор, кондиционер — все удобства.       — Дайте двухместный, — попросил он.       — Конечно, — снова улыбнулась женщина и стала оформлять какие-то бумаги. Вскоре она дала ключ, и мы поднялись в номер.       Комната оказалась совсем маленькой. Ковролин покрывал пол, на стенах были пластиковые панели. Две кровати стояли в метре друг от друга, одна у окна, другая — боком, у стены. В углу притаился маленький холодильник, а на нём взгромоздился квадратный древний телевизор. Иван швырнул ключ от номера на холодильник, открыл окно и завалился на кровать прямо в обуви.       Я осталась стоять посреди убогой комнаты.       — Ты не боишься, что я убегу? — спросила я.       Иван прикурил, щёлкнув зажигалкой, а потом откинулся на подушку, заложив руку за голову. В номере завоняло куревом. Я отмахнулась от дыма.       — Ты не побежишь, — уверенно заявил он. — Ты же не дура. Это бессмысленно. Тебе некуда бежать.       — Но я почти сбежала!       — Почти — не считается, — парировал он. — Ты идёшь в душ, или я первый?       — Я первая! — буркнула я и закрылась в ванной комнате.       Ванная оказалась чистой. Синий кафель покрывал стены, душ огораживала шторка на кольцах, на бочке унитаза нашлась туалетная бумага. Я быстро разделась и забралась в душевую, желая скорее смыть с себя накопившуюся грязь и усталость. В голове же стала прокручивать то, что случилось.       Итак, ситуация запутывалась всё сильнее, и я уже не знала, кому верить. По всему выходило, что мне надо держаться Ивана, раз за мной охотиться настоящая мафия. Что они сделают со мной, если схватят — большой вопрос. Ивану, по крайней мере, я нужна, и, как ни крути, он может меня защитить.       Но не могу же я вечно быть в бегах! Это когда-нибудь закончится? Мне суждено выпутаться из этой дрянной истории, или я погибну?       — Я думал, ты утопилась, — прокомментировал Иван, когда я вышла розовая после горячей воды.       Он поднялся, демонстративно сунул в карман ключ от номера и спрятал пистолет за ремень, а потом закрылся в ванной комнате. Я только фыркнула ему вслед, но, едва он скрылся, подбежала к двери и подёргала ручку.       Заперто! Вот сволочь!.. Чтоб ты водой захлебнулся, чёрт бородатый!       Я закрыла окно, чтобы не продуло, и села на кровать, вся такая чистенькая и благоухающая малиновым мыльцем. Сырые волосы мешали и лезли в лицо. Я отыскала пульт и включила телевизор.       — Вчера вечером в районе девятнадцати часов, — я прибавила громкость, — была совершена серия убийств в подъезде жилого дома…       По коже побежали мурашки, когда на экране замелькали кадры знакомого мне двора. Потом показали подъезд, на фоне которого стоял мужчина в полицейской форме, и внизу высветилась его фамилия.       — Убийцы спустились с пятого этажа, — усталым спокойным тоном говорил полицейский, — были произведены выстрелы… Можно точно сказать, что убийцы — профессионалы своего дела. Я не могу утверждать, но возможно они профессиональные наёмники. На полу были найдены гильзы, в телах погибших пули от автомата Калашникова…       — Жители дома напуганы, — заговорила девушка-корреспондент в следующем кадре. — Они признаются, что из квартиры подозреваемых слышали шум и крики. Ситуация по-прежнему остаётся неясной, расследование продолжается…       Я не заметила, когда в душевой перестала плескаться вода, и скорее почувствовала, чем услышала, что вернулся Иван. Обернувшись, я встретилась с ним глазами. Мы обменялись тревожными взглядами.       — Нас ищут, — высказала я очевидное.       — Да.       Повисло молчание. Я чуть дрожала и не была уверена, что причина дрожи — мокрые волосы. Иван выключил телевизор и отложил пульт на холодильник.       — Поспи, — сказал он. — Через пару часов мы уедем отсюда.       — Куда?       — Ты меня бесишь! — он лёг на соседнюю кровать.       Я поджала губы, замолчав, и тоже легла. Иван повернулся ко мне спиной, всем видом показывая, как я ему надоела. Я поникла, обняла себя за плечи и свернулась в клубок.       Во что я вляпалась?..