Подарок для убийцы

      Иван разбудил меня часа через два, я только заснула. Женщина на ресепшене проводила нас странным взглядом, но пожелала «счастливого пути». Я немного удивилась, когда Иван повёл меня не к машине. Вскоре до меня дошло, что ворованную машину уже ищут, и ездить на ней банально опасно.       Уже был день, чужой город кипел жизнью. Понедельник — день тяжёлый, я согласна. Нам навстречу шли школьники, студенты, старики и деловые люди. На нас косились.       — Нам нужна нормальная одежда, — сказала я, подняв голову на своего спутника. Иван был выше меня на две головы, и мне приходилось высоко запрокидывать голову, чтобы заглянуть ему в глаза. — Мы привлекаем слишком много внимания. И ты можешь заболеть.       — И давно тебя волнует моё здоровье? Я думал, ты хочешь, чтобы я сдох, — хмыкнул Иван. Он был красный от мороза и простужено шмыгал носом. Я видела, что он уже весь дрожит.       — Это должно беспокоить тебя, — заметила я. — Ты заболеешь, а я сбегу, и плакали твои деньги.       — Причём тут деньги?       — Разве ты со мной не из-за денег? — Прозвучало двусмысленно, но мы отлично друг друга поняли.       Иван поморщился и отвернулся.       — Я уже не знаю, из-за чего я с тобой…       Странный ответ оставлял много вопросов, но я не стала лезть к нему в душу. Не хватало ещё, чтобы он распсиховался посреди улицы, и плакала наша конспирация, которая итак хромает на обе ноги.       Мы пошли на рынок, чтобы, наконец-то, купить мне нормальную куртку. Эх, если бы я не раздевалась дома, то не было бы всех этих проблем!..       Если бы я не возвращалась домой, то ничего этого не случилось бы!       — Могу чем-то помочь? — спросила полная женщина нерусской наружности, когда мы пришли в отдел с куртками.       — Мне нужна куртка, для девочки, — Иван указал на меня.       — Сейчас что-нибудь подберём… Иди сюда, красавица.       Женщина стала приносить мне куртки, а я мерила и смотрела на себя в узкое зеркало в человеческий рост высотой. Иван сел на табуретку в углу и молча наблюдал за нами.       — Ну как, нравится? — спросила продавщица, чуть не прищемив мне подбородок замком.       Я посмотрела в зеркало и повертелась. Новая куртка доходила длиной почти до колен, капюшон был оторочен искусственным мехом, карманы удобно застёгивались на замок, да ещё и цвет такой, неприглядный — тёмно-синий. Я повернулась к Ивану.       — Мне нравится. Как тебе?       Он только пожал плечами и поднялся. Конечно, ему наплевать. Иван расплатился с продавщицей, и мы пошли дальше.       — Откуда у тебя столько денег? — поинтересовалась я.       — Босс дал. Специально, чтобы содержать тебя.       «Содержать тебя», — звучит так, будто я какая-то корова, а не человек.       Пройдясь по рынку, мы купили ещё сменной одежды, сумку и еду. Я успела запариться в новом пуховике. Уже на улице, проходя мимо киоска, я заметила свежий выпуск газеты за стеклом витрины. Моё сердце упало в ботинки.       На первой же странице было моё лицо. Это было свежее фото, с моего дня рождения, которое прошло всего лишь месяц назад. Неужели я настолько не похожа на ту милую улыбчивую блондинку с фотографии, что меня никто не узнаёт?       В новую гостиницу я пришла подавленная и уставшая. Мне уже было наплевать на обстановку в номере, я просто хотела упасть на кровать и расплакаться. Окинув номер взглядом, я невольно поинтересовалась:       — А где вторая кровать?       — Здесь нет второй, только одна, — проворчал Иван, будто знал, что я обязательно спрошу. Он стал раскладывать покупки по номеру. — Последний номер остался.       Я покачала головой, отказываясь верить ему.       — Тогда пошли отсюда! Я не хочу тут оставаться, давай купим другой номер в другом отеле!       Иван обернулся и покачал головой.       — Я заплатил за две ночи. Мы никуда не пойдём.       Я растерялась. Взгляд заметался по раздражающим красным обоям и глупым картинкам, развешанным по стенам.       — Тогда… тогда, — мне воздуха не хватало. — Тогда ты спишь на полу!       — Ага, счаз! **       Больше из номера мы не выходили. Я успела выбесить Ивана раз десять, постоянно спрашивая: «что дальше?». Сначала он отвечал стандартное: «Заляжем на дно, будем ждать, пока с нами свяжется Босс», и всё такое. Потом он ругался и посылал чуть не матом, а потом замолчал и делал вид, что меня просто нет.       Я бродила по номеру, как неприкаянная, заламывая руки, пока Иван не рявкнул на меня и не приказал «приткнуть куда-нибудь свою тощую задницу». Я села на пол и включила телевизор, раздумывая, что вообще-то у меня не «тощая задница»…       Да и куда он вообще смотрит?!       Новости не вызывали радости от слова «совсем». Полиция продолжала искать меня и таинственных убийц, положивших стольких людей. А убийца-то был один, и сейчас он сидел рядом со мной, как сама невинность.       Также всплыла запись с камер наблюдения в обувном магазине, где дочь президента косметической кампании «Тюльпан», одетая в нелепую чёрную куртку, — Татьяна Алексеевская — покупает (поправка: ворует) ботинки. А рядом с ней ходит двухметровый громила, лицо которого так и не засветилось на камеру.       — Ты знал, что там камеры? — спросила я, повернувшись к Ивану.       Он, сидящий за столом и что-то жующий, тоже смотрел новости.       — Я там был ещё сто лет назад, — признался Иван и проворчал: — Если бы кому-то не приспичило купить новую обувь, у нас было бы меньше проблем… И ствол!       Я возмущённо вздохнула от такой наглости.       — Если бы мне не приспичило купить новую обувь, я бы умерла от воспаления лёгких!       — От тебя одни проблемы!       — Так отпусти меня, умник! — парировала я.       Иван разозлился. Конечно, у него нет аргументов, чтобы спорить, потому что я права. Он ожидаемо бросил:       — Заткнись!       Так заканчивалась почти каждая наша перепалка, и следующие полчаса мы молчали и дулись друг на друга. Я плакала от обиды, бросая злые взгляды на бандита, а он курил. Очень много курил.       Вечером, поужинав прямо в номере, мы легли спать. Я не хотела ложиться с ним, но понимала, что на полу меня продует, и тогда я точно слягу от воспаления лёгких. Этот упёртый баран не хотел мне уступать — отчасти, оправдано, потому что он тоже давно нормально не отдыхал. Но мог бы уступить! Я же девушка, в конце концов!       О чём я вообще тут говорю? Требую вежливости от матёрого бандита!.. Идиотка.       Улеглись. Я сдвинулась на самый край, съёжившись так, будто меня нет. Заснуть не получалось, я слушала, как он дышит там, за моей спиной. С улицы доносился шум дороги. В комнату проникал свет фар проезжающих мимо машин и свет фонарей, и по потолку пробегали белые полосы.       Вскоре Иван захрапел. Сглотнув, я медленно повернулась к нему. Он лежал ко мне спиной, как огромная чёрная глыба на фоне окна. Взгляд пробежался по широкой спине, и я увидела блестящий металл пистолета, торчащего из-за ремня его брюк... Вытянув руку, я обхватила рукоять дрожащими пальцами и вытащила.       Иван тут же проснулся. Он успел повернуться на спину, но я уже приставила пистолет к его виску и надавила.       — Отпусти меня, или я выстрелю, — прошептала я. Жёлтый свет уличных фонарей играл на чёрном металле. Пистолет оказался тяжелее, чем я думала. Моя рука дрожала. Я понимала, что могу убить его. Мне было очень страшно. Я сглотнула подступающие слёзы. — Пожалуйста…       — Таня, девочка…       — Пожалуйста, или я выстрелю… — по лицу побежала первая слеза, щекоча кожу.       Он не ответил и резко схватил меня за запястье. Но я успела нажать на курок.       Щелчок, — и всё. Выстрела не произошло. Я нажала снова, потом ещё и ещё. Слёзы заволокли глаза. Пистолет только бестолково щёлкал.       — Там нет патронов, — тихо сказал Иван.       Он легко опрокинул меня на кровать и подмял под себя. Я не сопротивлялась — не видела смысла. Иван забрал пистолет и швырнул его на пол. Тот глухо стукнул по ковру. Я закрыла лицо руками, когда он выпустил мои запястья, и всхлипнула.       — Таня… — Я трясла головой, отказываясь верить в свой провал. — Таня…       Да что «Таня»? Я тебя ненавижу, ублюдок! — мысленно провыла я, хотя была рада, что не смогла пристрелить его. Теперь я испытывала странное облегчение.       Я могла убить человека и стать такой же, как он, — убийцей…       Иван замолчал и слез с меня. Сбоку прогнулась скрипучая кровать, а потом он просто обнял меня. Я хотела нервно рассмеяться.       Что за глупость? — думала я. — Будто какие-то объятия могут мне помочь! Тем более этого урода!.. Да чтоб ты сдох, я тебя ненавижу!..       Но вдруг я поняла, что успокаиваюсь. Слёзы перестали течь по лицу, всхлипы становились всё реже. Уткнувшись лбом в его твёрдое плечо, я позволила себе расслабиться и ненадолго забыться. Эти руки могли меня сломать — легко, без лишних слов. Эти руки могли меня убить.       Но они этого не делали.       Да что со мной? Почему я так спокойна? Это… это неправильно! Так не должно быть. Жертва не должна привязываться к своему мучителю! Но я, кажется, привязалась…       Я схожу с ума.       Мы лежали в почти кромешной темноте и молчали. Он так осторожно обнимал меня, будто я была из хрусталя, а не из плоти и крови. Будто я могла рассыпаться от неловкого движения, как песчинки на ветру, как домик из карт. Это казалось диким после всех грубостей, что я перетерпела от него. Рука с татуировкой льва гладила мои спутанные волосы, пока я всхлипывала и пыталась осознать себя в этот момент.       Да мне, чёрт возьми, приятно! — ужаснулась я.       — У тебя есть жена? — спросила я первое, что пришло в голову.       Я почему-то подумала, что где-то там — уж не знаю где, — Ивана ждёт женщина. Наверное, красивая женщина, потому что мужчины любят красивых. Наверное, хорошая хозяйка, но вряд ли умная. Какая умная женщина свяжется с бандитом? Но ведь даже таких уродов должен кто-то любить, верно?       — Нет, — ответил он, разрушив все мои фантазии.       — Почему?       — Что за дурацкие вопросы? — проворчал Иван над моей макушкой. — Почему женщины любят спрашивать такие вещи в постели?       Я бы смутилась, если бы не была такой замученной.       — Просто я подумала, — пожала плечами я, — что пока мы тут… она там, ждёт тебя с борщами. Почти измена, как считаешь? Мне было бы неудобно.       Иван коротко посмеялся.       — Если бы все были такие, как ты… — Он многозначительно помолчал. — А у тебя? У тебя есть парень? Не поверю, если нет.       — Не верь, но его нет.       — Как так-то? Такая красивая девушка, и без парня. Ещё богатая…       — Поэтому его нет.       — Почему? Из-за денег? — переспросил он.       — Да, — призналась я. — Парням нужны деньги, а не я. Я ещё не встречала ни одного парня, который бы ни спросил, сколько зарабатывает мой папа. Никто ещё не интересовался мной.       Помолчав немного, я усмехнулась:       — Глупо, да?       — Почему? Нет. Совсем не глупо. Неверное, так и есть. — Иван признался: — Я не могу представить себя на твоём месте.       — Давай я посажу тебя в подвал, и ты представишь? — предложила я.       — Таня!       Я усмехнулась, а потом прикрыла глаза, теснее прижавшись к его груди. Иван успокаивающе гладил моё плечо — осторожно, едва касаясь кончиками пальцев.       — Скоро ты будешь дома, — сказал он, когда я уже засыпала. — Обещаю.