Тату и шрамы

Мы решили, что в Питере встречаться лучше у меня. Я протянула ей ключи от квартиры: – Бери, мало ли я задержусь или что. Не на лестнице же тебе ждать! – А вдруг я приду не вовремя? – Ты хочешь выяснить, а не застанешь ли у меня кого-то еще? Нет, такого не будет. В каждый конкретный момент времени я однолюб. – И как давно тянется твой нынешний конкретный момент? – она подходит, по-кошачьи выгибаясь, прислоняется к моей груди, в глазах смесь лукавства и серьезного вопроса. Я поднимаю её голову за подбородок, очерчиваю пальцем контур губ, и когда она их приоткрывает, целую: – Четвертый месяц, неужели у тебя есть сомнения? А про себя думаю, что неизвестно как всё сложится в процессе осуществления Светкиного плана, и не придется ли мне отступить от своих принципов? Я вообще-то в глубине своей души надеюсь, что мне не придется прибегать к крайним мерам, и я смогу выполнить Светину просьбу как-то иначе. Я так и представила себе, что подхожу к Диане и говорю: – Диана, пожалуйста, встреться со Светой и поговори с ней! Она так хочет этого, а я хочу ей помочь! И попутно скула уже заранее заныла от предчувствия встречи с прилетевшим кулаком разъяренной Динки – то ли от злости, что ей напомнили о том, о ком она не хочет вспоминать, то ли от ревности к тому, кого она не может забыть. От подобной картинки мне самой стало смешно, и я невольно прыснула. Света посмотрела на меня с недоумением, не в первый раз, похоже, задумываясь, а тот ли я человек, который ей нужен в подобной роли? Но я-то знала, что выбор она сделала правильный, потому что есть у меня одно странное свойство – с успехом помогать любимым людям, даже если это и не совпадает с моими интересами. Именно поэтому я часто и остаюсь одна – люди получают исполнение мечты и уходят. И я не хочу думать, что и со Светой случится скорее всего так же – я же не дура, чтобы не понимать, кто занимает первую ступеньку на пьедестале в Светкином сердце… Но пока до стоящей на этой ступеньке ещё надо добраться, и у меня есть время наслаждаться моментом. Я села на диван, утягивая Свету за собой, и когда она устроилась поудобнее у меня на коленях, сказала: – Послушай, давай всё-таки разберемся, чего ты от меня хочешь. Поставленная тобой задача выглядит несколько туманно. Может быть я просто устрою так, что вы с Дианой встретитесь и ты сама увидишь то, что тебе нужно? – Я же говорю, я пыталась, она не идет на контакт со мной. Не насильно же её привязывать! – А вот это уже моя проблема! Надо будет, и привяжу, а дальше уже сама разбирайся! Она в очередной раз посмотрела на меня с удивлением: – По-моему, мне достался джинн из бутылки! – Ну не надо возлагать на меня таких уж сказочных надежд! Но я попробую это сделать, – я говорила и поражалась собственному оптимизму, потому что пока совсем не представляла, как это осуществить! Но доверие и надежда в Светкиных глазах пути назад не оставляли. Она сидела, прислонившись ко мне теплым боком, а я гладила её по спине, и вдруг прямо перед собой на стене увидела новую серию из этого странного фильма воспоминаний. Диана проснулась и привычно пошарила по матрасу рядом с собой, но там было пусто. Она приподнялась на локте и увидела раздетую до пояса Свету, которая что-то пыталась разглядеть в небольшом, стоящем на столе, зеркале. – Что случилось? – Ты проснулась? Привет! Да вот, смотрю на следы домашнего насилия. – Что, опять синяки? – А ты как думала? Боюсь, что ты выглядишь не лучше! Похоже, без водолазки сегодня не обойтись, хорошо хоть лето не жаркое! – Что, так всё плохо? Что ж ты меня не затормозила? – Ещё чего! – фыркнула Света, – И кроме того, что я, Анна Каренина, бросаться под поезд? Диана засмеялась, и снова упала на кровать, тем не менее подглядывая за Светкой, как она крутилась, выгибалась, пытаясь получше оценить масштаб бедствия. И эти её телодвижения не могли не произвести соответствующего впечатления. Динка свесилась как можно дальше с кровати, в броске поймала Свету за руку и затащила к себе, на ходу пытаясь её раздеть. – Я только начала одеваться! – брыкалась добыча. – А кто тебя просил? –смеялась охотница, целуя то, что попадалось по пути – округлое плечо, коленку, ухо, ключицу, грудь, живот, и отмечая, что дыхание любимой начинает тяжелеть, а сопротивление уменьшается, пока, наконец, не встретились их губы. И тут уж наступила полная капитуляция, Света вдруг стала мягкой и раскрытой, отдаваясь на милость победительницы, которая тут же этим воспользовалась, сразу овладевая всем распростертым под ней телом и шалея от его доступности. Света пошевелилась на моих руках, выбрасывая меня опять в реальность: – Ты о чем так задумалась? – Да всё о том же, – очень содержательно ответила я, понимая, что не могу сознаться в том, что думаю, как бы с одной стороны не разочаровать Свету, а с другой – как можно хуже выполнить её просьбу и оттянуть на максимально длительный срок её встречу с Дианой. Но мои благие планы пошли прахом. Зазвонил телефон, и редактор сообщила, что нам срочно нужно интервью с одной из рок-звезд, и в числе возможных кандидатов прозвучала фамилия Дианы. Отступать мне было некуда. Завершив разговор, я посмотрела на Свету: – Вот видишь, как всё складывается. – Но у нас совсем нет времени подготовиться, – она встала, обхватила себя руками. – Значит, придется импровизировать. Знаешь что, покажи мне фотографию, на которой Диана выглядит так, как она сама себе нравилась. Не сейчас, а раньше. Сможешь? – Хорошо, но у меня ничего нет под руками. – Сейчас тебе всё будет, иди сюда. Я посадила её перед компьютером, открыла фанатский сайт с кучей фотографий: – Выбирай. Она сначала зависла над таким изобилием, а потом отобрала и показала мне три варианта. Два мне не подошли, а один понравился, я быстро его себе распечатала. Она с интересом на меня посмотрела: – А зачем тебе это надо? – Сейчас узнаешь, – сказала я и вышла из комнаты. Конечно, я не была актрисой, но моя профессия, да и сам образ жизни позволяли натренироваться в перевоплощениях. Я перетряхнула шкаф, найдя одежду, похожую на ту, что была на фотографии, порадовавшись, что снимок был сделан не жарким летом, по другому зачесала волосы, ссутулилась. Когда я вернулась, Света сидела перед экраном, на котором была развернута большая фотография Дианы, и кончиками пальцев проводила по изображению. Мне показалось, что она чувствует не теплую поверхность монитора, а кожу этой женщины. Во мне поднялась не очень приятная волна, и я окликнула: – Света! Она оглянулась ко мне и застыла. Глядя в её расширившиеся глаза, я мысленно себе поставила «пять». Она встала, подошла ко мне: – Ты стала очень на неё похожа! Как ты это сделала? И зачем? – Ну, как ты уже могла убедиться, я умею выглядеть по-разному. Она кивнула, видимо, вспомнив мои маскарады, когда я приезжала к ней на гастролях. – Здесь то же самое. Понимаешь, мне нужно с ней наладить отношения, подружиться, и в таком случае я должна чем-то напоминать ей её саму, а вот если бы мне было нужно, чтобы она в меня влюбилась, мне пришлось бы копировать тебя… – Похоже, ты убила двух зайцев, – негромко сказала она, приближая свои приоткрытые губы к моим. Мне совсем не улыбалось, чтобы она видела во мне Диану, но отстраняться от неё уж точно не хотелось, и в качестве компромисса я погасила свет. – А если вариант просто с дружбой не пройдет, – тихо шептала Света, касаясь губами моей кожи, – то постарайся вспомнить то, что сейчас будет происходить. Возможно, тебе не всё понравится, но уж прости меня на этот раз. Я кивнула, хотя понимала, что эта затея обречена на провал, потому что прикосновения Светиных рук и губ начисто лишали меня способности к мозговой деятельности, а позволяли только впитывать и взрываться от наслаждения. Но я ошиблась. Я запомнила всё. И поняла, что теперь мне будет это не отпустить. Это даже не то, что подглядывать за чужими отношениями. Меня просто в них окунули, запихнули в чужую шкуру. Я не только принимала по другому, но и отдавала совершенно иначе. Другим было всё, я не узнавала Свету, не из-за того, что она делала что-то не так, как я привыкла, а потому, что от нее лилась незнакомая мне энергия. Никогда ещё я не была столь возбужденной и опустошенной одновременно. Кстати, свет я могла не гасить – всё это время Света не открывала глаза. Мокрая, трясущаяся от всего пережитого, я переложила Свету себе на плечо, натянула на нас одеяло, которое комком сбилось в ноги, коснулась губами её лица: – Я не буду говорить, как это было, но прошу тебя, больше никогда так не делай. – А больше я так и не смогу. У меня чувство, что я стала предателем. Вот именно сейчас, а не тогда, когда она меня в этом обвиняла. – Это никуда не уйдет дальше меня. И я обещаю, что я никогда тебе об этом не напомню. Забудь, просто забудь. Я провела рукой по её плечам, спине, ни на что не намекая, я в самом деле хотела просто успокоить, но всё пошло иначе. Она приподнялась, её рука легла на мою грудь, спустилась по животу, губы призывно приоткрылись, и я, перетянув её на себя, жадно поцеловала. Видимо, нам обеим надо было согнать с себя морок, в который мы так неожиданно погрузились, и вернуться к нашим отношениям. Утром я начала переписку по поводу интервью. Света явно никуда не торопилась, она ходила по квартире с кружкой чая, и мне было невероятно тепло от её шагов за спиной. А она, как мне казалось, будто протягивала нитку от себя к Диане через эти письма и согласования, вспыхивающие значками оповещения на экране компьютера. Наконец, с датой определились, мне надо было быть в Москве через три дня. – Ты пиши мне, как и что, – Света стояла в дверях, держась за воротник куртки. – Конечно, буду и писать, и звонить, – я усмехнулась, – ты как будто меня на войну провожаешь. – Ну если не на войну, то на битву уж точно, и возможно, на решающую. Глаза у неё были серьезные и грустные. А во мне уже разгорелся азарт охотника, несмотря на понимание того, что успех охоты будет моим провалом. Я обхватила её за плечи и прижала к себе: – Свет, ты только не бросай меня сразу же… – Ты с ума сошла! Ну, этот факт отнюдь не был для меня новым, меня только интересовало – когда произошло это прискорбное событие? Когда я пошла с ней в кафе, когда стала подыгрывать ей в имитации многочисленных романов, или когда согласилась помочь наладить отношения с Дианой? Хотя мне упорно казалось, что это всё звенья одной цепи.