На далёкой звезде Венере

      — Scheisse! — тихое шипение. Очередной неуклюжий болельщик наступил ей на любимые ботинки, пробираясь на своё место и через каждые несколько секунд извиняясь перед сидящими, что потревожил. Она бережно стёрла грязь с носа ботинка большим пальцем.       — Не выражайся, — холодный, как сталь, голос отца быстро остудил нарастающее раздражение.       — Прости. Но это драконья кожа, можно хоть немного смотреть куда идёшь, — тонкие пальцы переплелись на коленке. Она недовольным взглядом осмотрела, казалось, нескончаемые трибуны. Со всех сторон слышались нечленораздельные выкрики, песни, люди танцевали, чуть ли не переваливаясь на другие ряды, практически каждое лицо было выкрашено в красные и зелёные цвета. Цирк какой-то.       — Если бы ты так долго не противилась, мы бы успели принять приглашения в министерскую ложу. Так что довольствуйся последствиями своих капризов, — тонкие губы мужчины скривились в презрении, когда мимо прошли молодые люди, размахивающие Ирландским флагом прямо перед его носом.       — Просто нужно было меня оставить дома. До сих пор не понимаю, к чему этот фарс.       — А к тому, что здесь будут уважаемые люди, с которыми нужно познакомиться, и тебе в том числе. Ты скоро закончишь школу, а хорошие связи никогда ещё не вредили.       — Мне это не нужно.       — Довольно! — мужчина стукнул посохом по трибуне, заставляя ближайших людей вздрогнуть от неожиданности, несмотря на шум, царящий на стадионе. — Хватит вести себя как инфантильная девица и не позорь меня хотя бы сегодня, иначе я правда отправлю тебя домой.       Девушка скрестила руки на груди, молча проглатывая неприятные слова. И как бы ей ни хотелось воспользоваться его щедрым предложением, она не могла себе этого позволить. Отец был не в лучшем расположении духа и доводить его до критической точки не хотелось.       — Не хотите сделать ставку? — высокий человек с припухлым румяным лицом разглядывал их с явным вызовом, ухмыляясь и вертя между пальцев золотую монетку. Девушка наклонила голову вбок, всматриваясь в розоватый блеск монеты.       — Нет, спасибо за предложение. Мы не азартны, — она лучезарно улыбнулась и поёрзала на месте, сильнее выпрямляя спину. Мужчина кивнул и направился к своей следующей жертве.       — Нашёл дураков, — фальшивая улыбка тотчас исчезла с её лица. Отец одобрительно хмыкнул, делая пометку, что уроки геммологии не прошли даром, ведь обычное золото от лепреконского на первый взгляд отличить не так просто.       — Мы хотим сделать ставку! Все наши сбережения на то, что Виктор Крам поймает снитч! — два воодушевлённых голоса тараторили в унисон так быстро, что поначалу было даже сложно разобрать слова.       — Видимо, всё-таки нашёл, — усмехнулась девушка, поворачиваясь на назойливый шум звенящих голосов. Две рыжие макушки чуть ли не скакали вокруг рослого мужчины, словно были полностью уверены в том, что их ставка выиграет. Радостные лица были ярко раскрашены в цвета флагов играющих команд, но, даже несмотря на это, было очевидно, что они практически одинаковые. Близнецы. Мужчина, в свою очередь, довольно потирал своё пузо при виде маленького мешочка с монетами.       Хотя, учитывая то, что Виктор последние пару месяцев практически ночевал на тренировочном поле, их уверенность была не такой уж вздорной. Он обязательно сегодня покажет, как должен выглядеть настоящий ловец. Не то чтобы её это хоть как-то интересовало, но она всегда радовалась достижениям своих друзей. И даже если удача сегодня будет на стороне этих простаков, заработать им всё равно не удастся.       — Все сбережения? Это довольно рискованная ставка, — он сделал такой заботливый тон, словно отговаривал маленьких детей есть мороженое сразу целиком, чтобы не заболело горло. Но его жадный взгляд и периодически сжимающиеся пальцы явно говорили о том, что он хочет поскорее выхватить этот пресловутый мешочек, совсем не заботясь о финансовом благополучии мальчишек.       — Какая же тогда радость в жизни, если не рисковать? — они беззаботно пожали плечами, и мясистая рука наконец заполучила монеты. Ей даже на мгновение показалось, что тот облизнулся. Отвратительно.       Мужчина записывал ставку в небольшой блокнот, и близнецы внимательно проследили за его движением пера. Один из них на секунду поднял глаза и встретился с ней взглядом. Поймав девушку на том, что та уже пару минут наблюдает за развернувшейся картиной, уголок его губ пополз вверх и он игриво подмигнул, возвращая взгляд к записям. Она закатила глаза и развернулась в своё первоначальное положение. Да что он о себе возомнил?       Девушка посмотрела на отца, но тот словно находился не здесь, бездумно вглядываясь в пространство перед собой и не замечая ничего вокруг. Она нервно откинулась на спинку сиденья. Красные и зелёные шарики пролетели мимо, и голубые глаза лениво проводили их взглядом. Скукотища.       — …ждайтесь жизнью, пока можете, — прохладный порыв ветра донёс до её слуха стальной голос, совсем похожий на её отца.       Через пару мгновений на их уровень поднялся элегантный мужчина в чёрной дорогой мантии с длинными платиновыми волосами. Его взгляд мимолётно скользнул в их сторону, и мужчина уже было хотел пройти дальше, но, будто что-то вспомнив, он снова посмотрел на них.       — Ульрих, какая неожиданная и приятная встреча, — кончик его идеально прямого носа приподнялся, и он сделал пару медленных шагов навстречу.       — Люциус, всегда приятно встретить старых друзей, — отец поднялся и протянул руку вперёд, которую незамедлительно пожали. Девушка так же встала, поднимая тонкую ладонь. Он мягко взял её в свою и невесомо поднёс к губам, неотрывно смотря в её глаза. Если бы не тот факт, что он годился ей в отцы, она бы сочла этот жест сексуальным.       — Венера Гофман, — бархатно протянул Люциус и опустил руку. — Я помню Вас совсем малышкой. Вы стали очень утончённой и красивой барышней.       — Благодарю, Вы очень любезны.       — Это мой сын — Драко, — представил он парнишку, стоящего чуть позади него, которого она заметила только сейчас. Кончик его носа тут же подскочил вверх, вторя движениям старшей версии себя. Он пожал руку Ульриху и слегка склонил голову в сторону девушки. Та вежливо улыбнулась.       — Очень приятно.       — Не могу не сказать того же.       Перебросившись ещё парой-тройкой учтивых фраз, они попрощались и последовали дальше к своим местам, конечно же, в министерское ложе. Кто бы сомневался.       — Вот видишь, я же говорил, что мы обязательно встретим здесь уважаемых людей, — едва заметно склонился к ней отец. Та отстранённо угукнула, думая только о том, что безумно хочется подогнуть под себя ноги и дочитать книгу, которую она начала в дороге.       — Леди и джентльмены! Добро пожаловать! — прозвенел голос, усиленный «Сонорусом». — Добро пожаловать на финал четыреста двадцать второго Чемпионата мира по квиддичу! — зал взревел в аплодисментах.       Гигантское табло напротив, которое до этого без перебоя крутило рекламу сливочного пива, мётел «Синяя муха» и нарядов от «Колдовской моды», на мгновение погасло, и высветился пока что нулевой счёт: «Болгария — 0, Ирландия — 0».       — А теперь без долгих предисловий позвольте представить вам… Талисманы болгарской сборной! — трибуны заулюлюкали, со всех сторон слышался восхищённый свист.       Венера слегка склонилась над ограждением, заглядывая на поле и пытаясь понять, что же вызвало такой ажиотаж. А, ну теперь понятно. Вейлы. Десятки прекрасных девушек словно плыли по воздуху, их белоснежные кожа и волосы блистали в ярком освещении прожекторов, а плавные, изящные движения танца и вправду выглядели завораживающими. Но смотря на большую часть мужских зрителей, ей стало стыдно за человеческий вид. Они сидели, как под гипнозом, с открытыми ртами, ещё немного и потечёт слюна. Дикари.       Высоко в воздух взмыл большой зелёный шар и, с грохотом взорвавшись, образовал трёхлистный клевер. Распавшись на несколько фигур поменьше, они проплыли над трибунами, осыпая их золотыми монетами. Лепреконы. Неужели кто-то поведётся на это?       Девушка вальяжно прикрыла макушку ладонью, чтобы ни одна монетка случайно не влетела ей в голову. Она осмотрелась по сторонам, шокировано наблюдая за тем, как зрители с жадностью пихаются и собирают с пола псевдо-золото. Уголок её губ на мгновение подскочил вверх, когда она подумала о том, что представление на трибунах такое же зрелищное, как и на поле. Хотела бы она видеть их лица, когда на следующее утро всё их состояние исчезнет. Венера весело заявила об этом отцу, но тот не ответил, задумчиво листая свою записную книжку. Улыбка исчезла с её лица, и она почувствовала себя ещё более неуютно, чем до этого. На огромном стадионе, где её окружало сто тысяч человек, она чувствовала душащее одиночество.       — А теперь, леди и джентльмены, поприветствуем — болгарская национальная сборная по квиддичу! — снова оглушительный шум толпы, что сотрясал её барабанные перепонки.       Команда с такой скоростью появлялась на поле, что диктор не успевал их объявлять, тараторя все фамилии так, что разобрать слова было практически нереально. Самым последним со своим лучшим трюком вылетел Виктор Крам, гордо поднимая руку вверх и приветствуя своих многочисленных фанатов. От женских визгливых криков начала болеть голова. Он сделал на метле мёртвую петлю и вернулся к своей команде.       Выпендрёжник. Венера с улыбкой мотала головой, изящно держа омнинокль перед глазами. Её всегда поражала особая любовь Виктора к эффектным появлениям, хоть и на его лице всегда была бесстрастная маска серьёзности с густыми нахмуренными бровями, что напоминало ей хищную птицу. Честно говоря, так оно и было.       Вторая команда не заставила себя ждать, и вскоре матч начался. Дела шли не очень хорошо. Она не особо понимала, что происходило на поле, учитывая в целом её безразличие к квиддичу и бешенную скорость, с которой носились игроки из одной части поля в другую. Да и не хотела понимать. Но судя по огромному мигающему табло прямо перед её носом со счетом сто тридцать — десять, несложно было догадаться, что болгары сегодня играли не лучшим образом. Виктор будет в ярости.       Настроение на поле становилось всё более агрессивным. Игроки начали играть жёстче, не стесняясь использовать биты не по назначению. Талисманы команд разбушевались, болельщики яростно выкрикивали что-то нечленораздельное и явно не самое приличное, переваливаясь через ограждения, словно думали, что таким образом их будет лучше слышно. Вейлы поддались на провокации — и теперь внизу развернулось настоящее побоище с лепреконами. К ним подключились сотрудники Министерства, пытаясь унять разъярённых талисманов, которые своими криками заглушали вопли болельщиков. Концентрация шума, казалось, достигла пределов. Ещё немного и барабанные перепонки лопнут.       Вдруг, практически все затихли, издавая протяжный испуганный вскрик. Ирландский загонщик, круто развернувшись у пролетавшего бладжера, мощнейшим, как из пушки, броском направил его прямо в Виктора — тот не успел вовремя нагнуться и получил удар в лицо. Алые капли крови блеснули на ярких лучах прожекторов. Венера подскочила со своего места, вцепившись одной рукой в ограждение, как в спасательный круг; костяшки пальцев побелели ещё больше, сжимая омнинокль в другой.       — Scheisskerl! — прорычала она, буравя взглядом ирландца, который всем своим видом показывал, что не сожалеет о сделанном. Напротив, удовлетворительно ухмылялся, летя уже к следующей цели.       — А ну сядь! — отец одернул её за подол чёрного камзола. — Не позорь меня и прекрати выражаться как сапожник!       — Прости, — она села на своё место, нервно сжимая колени. Виктор заметил снитч и пикировал вниз, словно ястреб за добычей. Кровавые капли шлейфом отмечали в воздухе его след. — Почему они не остановят игру? Он же не может играть в таком состоянии!       — Раз судья не остановил, значит всё в порядке, — безразлично заметил Ульрих, приподнимая голову, чтобы взглянуть на происходящее через оправу тонких очков. Наверное, впервые за игру.       Ловцы стремительно падали вниз с вытянутой вперед рукой, до земли оставалось всего несколько метров. Венера, не выдержав напряжения, снова встала, наблюдая за тем, как они с грохотом упали в толпу вейл. Трибуны замерли в ожидании. Сегодня ещё ни разу не было так тихо. Через пару секунд Виктор взмыл в воздух, держа в руках маленький золотой шарик. Все болгарские болельщики взревели. Его мантия была в крови, нос, скорее всего, сломан, руки дрожали, но он выглядел таким счастливым в этот момент, что она не смогла не улыбнуться так же.       — Ирландия победила! — надрывался диктор, который, как и ирландцы, был захвачен врасплох неожиданным окончанием матча. — Крам поймал снитч, но побеждает Ирландия со счётом сто шестьдесят — сто семьдесят! Мерлинова борода, кто мог такое ожидать! — Колдомедики выбежали на поле, окружая пострадавших.       Удостоверившись в том, что с Виктором всё в порядке, девушка села на своё место под строгим взглядом отца. Он не любил повторять дважды, а она всегда понимала с первого раза.       — Прости.

***

      Они уже подходили к палаткам игровых команд в закрытой секции, по пути здороваясь со знакомыми Ульриха. От натянутой вежливой улыбки у неё начали болеть щеки. Со всех сторон доносились радостные песни, смех и звон кружек друг об друга. Ирландцы праздновали победу со всем размахом, на который были способны.       Прохладный поток ветра подхватил белоснежные волосы, и она пригладила их обратно, поднимая глаза на небо. Тёмные, грозовые тучи заволокли небо. Солнце почти скрылось за горизонтом, оставляя за собой багряный след. Становилось всё темнее. Странное, плохое предчувствие подступало тугим комком всё выше, заставляя её прочистить горло.       — Иди. Встретимся потом в нашей палатке, мне нужно поговорить со своим старым знакомым по работе. Не задерживайся, — мужчина поправил тонкие очки, свысока смотря на свою дочь, которая растерянно обернулась, словно не понимая, что тот сказал.       — Разве ты не поздравишь Виктора?       — Было бы с чем поздравлять, они же проиграли, — он непонимающе пожал плечами и развернулся, ясно давая понять, что разговор окончен.       Венера в последний раз взглянула на высокую удаляющуюся фигуру и, прогнав ненужные мысли, зашла в большую палатку, отодвигая тяжёлую бордовую ткань. Внутреннее убранство завораживало. Потолок раскинулся на несколько метров вверх, что даже не получалось разглядеть его конец, были видны только мерцающие огоньки, похожие на разноцветных светлячков. Золотые канделябры плыли по воздуху, бросая тени на массивные каменные колонны и витражные фрески. Складывалось ощущение, будто она зашла в древний изысканный замок в романском стиле, а не в обычную палатку, стоящую посреди поля.       — Ви! — низкий голос с хрипотцой вырвал её из раздумий, и она повернулась на источник звука. Виктор опирался на спинку высокой кровати с коричневым балдахином. Его рука была примотана к плечу, а на переносице разросся свежий синяк.       — Хреново выглядишь, — девушка подошла к нему и заключила в крепкие объятия, стараясь не давить на руку.       — Ты, как всегда, крайне любезна, — ответил он, небрежно похлопывая её по плечу.       — А ты был сегодня на высоте, как и всегда, — Виктор робко улыбнулся, отмахиваясь от её слов здоровой рукой. — И напугал меня до смерти! — теперь уже она стукнула его по плечу, и тот на мгновение скорчился. — Я понимаю, что ты оттачивал много месяцев финт Вронского, или как там его, но если ты будешь так калечиться каждую игру, то от тебя живого места не останется. — Она присела рядом на край кровати.       — Хорошо, мамочка, я больше так не буду, — из уст этого хмурого сурового парня слова прозвучали ещё более комично, чем было изначально задумано. Она снова стукнула его по плечу.       — Dummkopf.       — Я знаю, что у нас не было шансов на победу, но я должен был сделать всё возможное, чтобы выйти из этого матча если не победителями, то хотя бы достойно. Чтобы люди видели, что мы боролись, а не так просто позорно проиграли. И я не жалею, что рискнул. Оно того стоило.       — Выглядело это и вправду эффектно. Мне кажется, после этого матча у тебя стало ещё больше фанатов. Одна из них так сильно визжала, выкрикивая твоё имя, что, похоже, я теперь плохо слышу на одно ухо, — она демонстративно потерла ладонью левое ухо. Виктор засмеялся, откидывая голову назад. Было всегда странно наблюдать за тем, как он держался на людях: гордо поднимая голову, окидывая всех серьёзным взглядом, — и каким расслабленным становился в кругу друзей. Этого требовало положение, и она его прекрасно понимала.       Мимо них вальяжно прошёл Волков, загонщик болгарской сборной, в одних пижамных штанах, протирая волосы махровым полотенцем. Крупные капли воды медленно стекали по оголённым плечам и торсу. В оранжевом свете канделябров он напоминал свечу с застывающими по пути дорожками воска.       — Ты к нам на ночёвку, дорогуша? — нагло ухмыльнулся он, вешая полотенце себе на шею. Все члены команды уже привыкли, что она часто заходит к ним, и уже давно перестали обращать внимание, но именно Волков всегда принимал это близко к сердцу.       Венера выпрямила спину, сомкнула ноги и изящно встала, как и подобает истинной леди. Сделав пару шагов навстречу, она совсем слегка наклонилась, чтобы поравняться с ним ростом, и посмотрела прямо в глаза таким ледяным взглядом, что, если бы можно было коснуться этой ледышки, она бы точно разрезала мягкую плоть.       — Ещё раз меня так назовёшь, и твои руки больше никогда не смогут нормально работать битой, хотя, судя по сегодняшней игре, ты и без меня отлично справился.       Его глаза на мгновение помрачнели, но потом он снова вернул им нахальные нотки.       — Люблю строптивых, — он стянул с шеи полотенце и скрылся за шторами, скорее всего, своей комнаты.       Венера закатила глаза и вернулась к Виктору, который еле сдерживал себя, чтобы не рассмеяться.       — Это закончится когда-нибудь? — спросила она, устраиваясь на постели в позе лотоса, и прижала к груди мягкую подушку с эмблемой сборной Болгарии.       Виктор отрицательно помотал головой.       — Я принесу чай.       Счёт времени уже давно был потерян, они просто пили ромашковый чай и болтали о слухах, что Министерство решило возобновить Турнир Юных Волшебников. Оба были уверены в том, что если это действительно правда, то они просто обязаны в нём участвовать.       Откуда-то снаружи раздались несколько раскатистых взрывов и хлопков.       — Да сколько можно праздновать? Многие уже спать легли, — Виктор неодобрительно нахмурил брови.       Ирландцы славились своими бурными и грандиозными празднествами с морем выпивки и фейерверками. Но ей показалось, что все их запасы иссякли ещё час назад, судя по тому, что только пьяные завывания, которые они называли песнями, доносились до палаток. Прогремел ещё один взрыв. Девушка поставила чашку на прикроватную тумбу и схватила Виктора за запястье.       — Что-то не так, — Венера напряжённо смотрела на выход и вслушивалась в странные звуки снаружи. Вдруг, откуда-то издалека послышался пронзительный женский крик. Её глаза округлились. — Уходим, скорее!       Они пустились на выход, по пути поднимая тревогу и будя уже спящих членов команды. Ночной воздух с неприятным оттенком гари ударил в нос. Люди в панике собирали вещи и убегали, многие бросали всё, скорее убираясь в сторону леса. Это было разумно. Венера стала бешено скользить взглядом по мелькающим туда-сюда силуэтам.       — Нужно аппарировать, — Виктор сжал её плечо и немного подтолкнул вперёд. Она раздражённо скинула её.       — Нет! Я никуда не уйду без отца, нужно его найти, — она побежала в сторону их палатки, но Виктор её остановил, грубо тряхнув за предплечья.       — Ульрих сильный волшебник, он ни за что не подвергнет себя опасности, с ним всё будет в порядке, — он заглядывал куда-то внутрь неё, словно гипнотизировал.       — Отец будет меня искать.       Прогремели ещё взрывы, поджигая палаточный городок с нескольких сторон. Крики становились ещё громче и надрывней. Зелёные вспышки мелькали, тускло освещая тёмные силуэты в капюшонах, которые сновали туда-сюда, чиня на своем пути только разрушения и боль. Она попыталась разглядеть лица, но их не было — только серые безжизненные маски с зашитыми ртами. Чёрная дымка заволокла летающие в воздухе фонари, которые освещали лагерь, и погрузила всех во тьму.       — Он знает, что ты со мной, а значит в безопасности. Ну же! — он ещё раз её тряхнул, и девушка решительно закивала, доставая из края высоких ботинок волшебную палочку.       — Люмос!       Они побежали, крепко держа друг друга за руки, чтобы случайно не потеряться. От контрастного света начали болеть глаза. Всё вокруг расплывалось. Под ногами глухо хрустели камни, впиваясь в подошвы ботинок. Люди падали на землю, не выдерживая толкучки, и, скорее всего, уже не выберутся. Венера хотела бы им помочь, но взрывы гремели всё громче. Леденящий душу запах смерти подобрался так близко, что его уже можно было почувствовать.       Вскоре весь лагерь был в губительном огне. Венера обернулась и её глаза заслезились от увиденной картины. Мужчины, женщины, дети были подвешены в воздух и болтались как марионетки, беспомощно крича и хватаясь за свою одежду, как за спасательный круг. Только вот она их не спасёт. Как можно быть такими чудовищами?       — Это безумие… — её шёпот утонул в оглушающем шуме.       Они пересекли кромку леса. Высокие деревья заглушали все ужасающие звуки, и те становились всё тише, всё дальше. Спасшиеся люди жались друг к другу, боязливо озираясь по сторонам. Здесь было так много детей, а их надрывный плач эхом отражался от деревьев и впивался в подкорки.       — Нужно добраться до точки аппарации. Отсюда у меня не получается, — Виктор так крепко сжимал её ладонь, что она уже начала болеть.       Неподалёку, на дороге, громко спорила кучка подростков в пижамах. Девушка с пышными, вьющимися волосами теребила свои пальцы и спрашивала проходящих мимо людей, тараторя на чистом французском только одну фразу: «Вы видели Мадам Максим?». Шармбатон. Венера могла бы там учиться, если бы отец не настоял на более жёстком и серьёзном обучении, как в Дурмстранге. Сложно сказать, жалела ли она сейчас об этом.       Яркая вспышка озарила небо. Сияющий оскал черепа с выползающей оттуда змеёй поднимался всё выше и выше, пылая в облаке зеленоватой дымки и выделяясь на чёрном небе, будто новое созвездие. О, нет.       — Чёрная метка… — её голос звучал совсем безжизненно. Она не верила тому, что видит. Этого просто не может быть.       Виктор тянул её всё глубже в лес. Посторонние звуки уже давно утихли. Может, всё уже закончилось, а может, они просто зашли слишком далеко. Тихий шорох заставил их остановиться. Венера крепче сжала палочку и резко направила свет в сторону звука. Рыжий парень сощурился от ослепляющего свечения, выставив на неё свою палочку в ответ. За его спиной стоял близнец, прижимая к себе девочку с такими же огненными волосами. Их радостные лица, которые она запомнила на стадионе, теперь потухли, а две пары янтарно-карих глаз смотрели на неё с опаской, но были переполнены такой отчаянной решимостью, что сразу стало ясно, те не дадут друг друга в обиду. Венера едва заметно кивнула и опустила палочку. Он сделал то же самое.       На одно мгновение, совсем мимолетно, ей почему-то стало тепло от того, что им удалось спастись. Всё же сегодня удача была на их стороне.       Виктор потянул её за локоть.       — Уходим.       И с резким глухим хлопком они аппарировали.

***

      Поленья в камине тихо потрескивали, нарушая напряжённую тишину. Виктор сидел в кожаном кресле и подпирал кулаками подбородок. Прошло уже около часа с тех пор, как они прибыли в отель, в котором остановились Гофманы, и всё это время Венера не находила себе места. Белое пятно назойливо мельтешило перед глазами, перемещаясь из одной части комнаты в другую, отчего у него начала болеть голова.       — Пожалуйста, сядь.       — Почему его до сих пор нет? Может что-то случилось? Не нужно было уходить оттуда.       Виктор медленно подошёл к ней, останавливая за плечи, ведь прекрасно знал, что по-другому она ничего не услышит. Венера растерянно посмотрела на него, словно только что очнулась от долгого сна.       — Он скоро вернётся, я уверен.       Входная дверь еле слышно отворилась и Венера рванула в прихожую, скидывая с себя тяжёлые ладони Виктора. Ульрих устало потирал переносицу и уже хотел снять грязное пальто, но его тело резко сковали порывистые объятия. Он на мгновение замер, но затем легонько похлопал дочь по спине. В их семье совсем было не принято так проявлять свои эмоции, и Ульрих обязательно сказал бы ей об этом, но учитывая все события, которые произошли сегодня, решил воздержаться от замечаний.       — Ты не пострадала? — тихо спросил он, отстраняя девушку от себя.       — Нет, мы с Виктором успели уйти, — ответила Венера, неловко сжимая свои влажные ладони, как раз в тот момент, когда Виктор показался в поле зрения и пожал мужчине руку.       — Хорошо, — Ульрих повесил пальто, и его губы на секунду скривились, когда он со стороны оценил ущерб, нанесённый итальянскому кашемиру.       — Что случилось? Мы видели чёрную метку в небе, это же значит…       — Венера! — перебил её Ульрих, на пару октав повысив голос, но не теряя самообладания. — Мы завтра отправимся обратно в Вену и то, что будет происходить в магическом Лондоне, нас не касается. Особенно не касается тебя. Думай лучше об учёбе. Последние два года в Дурмстранге особенно тяжёлые.       Венера поджала губы, пытаясь не показывать то раздражение, которое появлялось каждый раз, когда отец переводил тему, не желая отвечать на её вопросы или же разговаривать в целом, обычно сводя всё к учёбе. Как же иначе?       — Почему тебя так долго не было? — она взяла на себя смелость задать последний вопрос, на что бровь Ульриха подскочила вверх.       — Как любой другой сильный и уважаемый волшебник, я помогал эвакуироваться всем, кто не мог себя защитить. Не думал, что у тебя возникнет такой очевидный вопрос, — холодно ответил он — и Венера стыдливо опустила голову. Как она вообще могла подумать о том, что отец подвергнет себя опасности или с чем-то не справится? Ульрих всегда и со всем справляется.       — Конечно, прости.       — Завтра нам всем рано вставать, ложитесь спать. Виктор, спасибо, что не дал в обиду мою дочь. Ты можешь остаться здесь, уже поздно куда-то отправляться, — Ульрих кивнул ему, скидывая с плеч свой сюртук по пути в комнату.       — Вам незачем меня благодарить, а от предложения я откажусь. Мне нужно вернуться к команде. Тренер с ума сходит, наверное, ведь я так никому и не сказал, что со мной всё в порядке.       — Ты можешь отправить сову, — с надеждой предложила Венера, но он покачал головой.       — Мне правда лучше уйти, спасибо. Доброй ночи, мистер Гофман. Венера, — Виктор повернулся к ней и, когда убедился, что Ульрих скрылся за дверью, продолжил, — постарайся сегодня поспать. И обязательно напиши мне, как доберётесь домой, ладно? — Венера кивнула. — Выпей зелье сна без сновидений и хорошенько отдохни.       — Я постараюсь, — ответила она и Виктор нахмурился.       — Обещай.       — Ты же знаешь, я не даю обещаний.       — Невыносимая, — Виктор притянул её к себе и заключил в крепкие объятия, легонько растрепав прическу пальцами. Венера улыбнулась и ущипнула его за бок, из-за чего он подскочил на месте.       — За столько лет должен был уже привыкнуть.       Они тепло попрощались, и высокая фигура скрылась в приглушённом свете отельного коридора. Венера тяжело вздохнула и прислушалась к образовавшейся непривычной тишине. Только едва различимый треск дотлевающих поленьев в камине, монотонное тиканье часов, и истошные крики людей, которые до сих пор дребезжали у неё в голове. Несмотря на жуткую усталость, которая накрыла её волной, как только ушёл Виктор, спать совсем не хотелось. Она открыла свой уже довольно потрёпанный блокнот и продолжила записи о полезных свойствах багульника, которые так и не закончила в прошлый раз. Единственное, что её хоть как-то успокаивало.       Ночь предвещала быть длинной.