Ледяное сердце

Смоук никогда и ни к кому не испытывал теплых чувств. Он был слишком сильно обижен на жизнь, которую у него вырвали и извратили ополоумевшие сектанты-родители. Частично память подкидывала ему напоминание о том, что верить в этом мире нельзя никому. Но чувство благодарности за частые посещения и хлопоты со стороны Тундры напоминали ему о том, что в мире, к которому они все сейчас принадлежат, есть место и благородству и милосердию. Тундра страдал от самого большого порока для наёмных убийц – милосердием. Он чутко переживал чужую боль, самоотверженно предлагал свои скромные услуги, не навязываясь и не требуя ничего взамен. Могло показаться, что Би-Хан учил и тренировал не подобного себе, а свою полнейшую противоположность. За Куай Лиенгом и его скромностью хотелось тянуться, хотелось спрятаться за его спокойствием и немного странной отчужденностью. Смоук впервые подумал о том, что ему не наплевать, что произойдёт с ним. - А если подумать…то мне выгодно его спасти, - с какой-то ненормальной улыбкой маньяка на лице произнёс Томаш сам для себя. Тело ломило от боли, зад саднило, а форма была изорвана в такие клочья, что едва прикрывала наготу его тела. Но злость кипевшая внутри пробудила в нём тонкие струны связи с демоном, и впервые за многие годы Томаш отчётливо услышал в своей голове хриплый старческий голос. «Он ведь был прав. Ты слишком часто рассчитывал на меня. И вот где мы оказались, мальчишка, неуч, глупая насмешка. А теперь что ты будешь делать, когда твой план провалился, а твой статус упал ниже подзаборной шлюшки? Попытаешься спасти того, кто лучше, чем ты? Какими же силами? Просто признай, что без меня ты никто. Признай это, глупец!» Смоук схватился за голову и завыл: вой разлился по всей комнате, натолкнулся на стены и отразился от них рваной звуковой волной. Перед глазами мелькали все самые отвратительные сцены тех событий, которые он недавно пережил в компании дружков Сектора. Он будто наблюдал себя со стороны – слабого, растерянного, жалкого. Произошло бы с ним это, будь он хоть немного сильнее? Неприятным осознанием стало ещё и то, что Врбада впервые понял, из чего состоит мир элитных убийц. Это не было игрой, здесь были чёткие иерархические правила, основанные на силе и желании занимать доминирующее положение. Никакое влечение и интриги не способны решить проблемы открытого насилия и соперничества. «Би-Хан…Би-Хан был прав!» Посвященный воздуха не знал, что может сойти с ума, и что грани этого безумия отражались в его голове всеми оттенками нелепого несуществующего мира. Голос внутри мерзко хихикал, издевался, нашёптывал ему такие вещи и откровения, после которых оставаться человеком стало невыносимо. Перевоплощение заняло считанные секунды – печать старого Фуке сорвалась болезненным комком с груди, рассыпалась сотней искр, высвобождая древний дух эненры. Дым витал вокруг и глумился над глупыми амбициями молодого воина. О, если бы тайный наблюдатель мог созерцать нечто подобное, то он бы с замиранием сердца увидел, что тело человека, который всего несколько минут назад корчился на полу, развоплотилось до чистой дымовой завесы. Все предметы в комнате потонули в нём, расплылись, выходя за пределы видимости. «Я умоляю тебя – дай мне воспользоваться твоей силой всего раз! Всего раз позволь помочь тому человеку, который проявил ко мне милосердие!» Смоук сам не верил в то, что говорил, но почему-то именно такие слова казались ему наиболее правильными сейчас. Не осознавая, где он находится, и почему вокруг него витали страшные тени, парень цеплялся скрюченными пальцами за уродливый образ демона дыма. « Вот как? Ты хочешь пожертвовать собой ради человека, которого едва знаешь? Мы никогда так не делали… Может быть ты ещё не полное дерьмо, Томаш Врбада?» Тело больно кольнуло сразу во всех местах. Это было похоже на погружение в море из нескольких сотен иголок. Это была грань – грань его существования между миром живых и мертвых. Томаш не успел удивиться тому, через что ему пришлось пройти насквозь, прежде, чем оказаться в палате, где в полузабытьи на кровати метался младший криомант. Мрачные тени, плывшие навстречу через огненные холмы и пепел, падающий прямо с неба, тянули к нему свои длинные полупрозрачные руки, пытались ухватиться за него, шептали "вернись, вернись назад!". Смоук только сильнее стиснул зубы и, прорываясь сквозь вязкие клубы едкого пара преисподней, пытался не задохнуться от мерзкого тошнотворного запаха горелой плоти. Всего миг!, жалкое мгновение отделявшее его от мира живых, показались вечностью, схлопнувшейся жизнью. Тени звали его по имени, смеялись над его потугами и решительностью, они шептали ему, что его судьба решена, и что он, глупец, который всё равно вернётся сюда и останется коротать вечность. Телепортация впервые завершилась без сильных последствий для него - голова гудела, в висках вибрировал тонкий пронзительный писк, но это было лучше обморока и полной потери сил. Смоука немного шатнуло от осознания, что он ещё никогда так чётко и сильно не ощущал свою демоническую силу, которая перенесла его на расстояние куда более значимое, чем обычно. « Поторопись!» - послышалось предупреждением от эненры. Обострённый слух выловил шаги небольшой группы воинов, которые целенаправленно шли в лазарет. - Давай, Тундра, нам нужно уходить. Ну, ты и медведь! Чем только Би-Хан тебя кормит? – Томаш взвалил младшего криоманта себе на плечо и заметно просел под тяжестью его веса. – Для азиата…уф…ты слишком…тяжелый! Пепельноволосый закрыл глаза, сосредотачиваясь на месте, куда бы он мог отнести Тундру и не нашёл ничего лучше, чем небольшой укромный уголок у горного озера. Время оставалось на исходе – в нескольких пролётах был слышен голос Сектора! - И как только Саб-Зиро узнает, что его дорогого братца обесчестил чертила-соблазнитель, то он убьёт его. - Зачем такие радикальные меры, Сектор? – послышался робкий ответ одного из воинов. - Я не хочу, чтобы ещё один одержимый встал на ступеньку выше меня. Вы же все понимаете, что чем больше миссий каждый из нас получает от Грандмастера, тем больше власти сосредотачивается в его руках. Мне не удалось обогнать Саб-Зиро, но я не намерен потерпеть поражение из-за какого-то там проститута-мальчишки. Выживает сильнейший. Эти слова настолько разозлили Смоука, что от его злости из центра ладони вырвался большой пепельный сгусток, который был настолько горячим, что упав в сторону деревянной ширмы моментально поджёг её. - Всё же нет дыма без огня, - хмыкнул Томаш, снова призывая на помощь своего заметно ослабевшего после срыва печатей демона. Второй телепорт прошёл куда более сложно. Их выбросило на поляну у горного озера, разметало по сторонам, как после взрыва гранаты. Томаш кубарем прокатился по мелкой гальке, пока не распластался рядом с большими прибрежными камнями. Куая отнесло ближе к реке, метнуло расслабленное тело прямиком к воде, а его лицо буквально погрузилось под воду. Криомант сделал судорожный вдох, оттолкнулся руками от камней и вынырнул, а после, словно переживший прогулку по пустыне путник, жадно припал к ледяной воде губами. Напившись досыта, он умыл лицо, медленно протирая его едва похолодевшими ладонями, и тихо сказал: - Хорошо… Как же хорошо. Томаш привстал на локте, посмотрел на соклановца, мягко улыбнулся, и отключился на очень долгое время.

***

- Совет не признаёт виновность Смоука по данному вопросу. Поджёг был устроен Сектором, и это очевидно. Смоук никогда не проявлял склонность к пиромантии, тем более, что его демон был запечатан наставником Фуке несколько недель назад. - Ложь! Мы все видели, как он использовал свои силы! – завопили воины в кандалах. Наставник омёдзи подошёл к Смоуку и со всей силы хлестнул его заговорённым веером по щеке. Томаш вздрогнул, но не ощутил той боли, которую мог бы получить от столь странного предмета, сложенного из бумаги. - На опытном примере вы все только что убедились, что печать не меняла свою целостность. Если бы силы к нему вернулись, мы бы получили вот это. Он подошёл к Сектору и хлестнул его по щеке, едва уловимо, слегка. Воина в красном практически с размаху впечатало в стену позади него, и он, охая и кряхтя, попытался встать на ноги. - Что ж, значит, это правда, - заключил Грандмастер. - Нет! Нет! Всё было не так! – всполошился Сектор. - О твоей вражде с сыновьями Шуан Лонга было известно давно. И не их вина в том, что они обуздали силу своей стихии, а ты просто никчёмная бестолочь, Сектор. Я мог бы наказать тебя как того предполагают наши правила, чтобы сбить с тебя спесь и гордыню, и чтобы ты понял, что благо клана касается не только внутриусобиц, но в первую очередь нашего статуса. Скоро псы из Ширай-рю проведут на нашей территории несколько поединков с лучшими воинами клана, за права на земли и границы. И в какой же восторг придут они, когда узнают, что лучшие одержимые ранены и не могут отстаивать честь нашего клана. Ты этого хотел, сын? Сектор упал на колени и низко склонился перед отцом. - Я прошу простить меня! И наказать. Воля Грандмастера для меня едина и непогрешима, отец! Великий Грандмастер Лин Куэй метнул взгляд в сторону дальнего угла, где стоял высокий воин в синем. - А что ТЫ скажешь, Саб-Зиро? Твой брат готов к своей первой миссии? Если бы тьма не окутывала плечи старшего криоманта, то было бы заметно, как его оцепенение прервалось резким нервным движением плеч. Брата застали врасплох, пытались убить, а он был слишком далеко, чтобы отбить его честь и право существовать в клане. Если сейчас он ответит, что брат не готов к первой миссии, то его участь будет не завидной, а если подтвердит, то брат навсегда будет предоставлен самому себе. Би-Хан судорожно соображал наилучший ход в партии, в которую они с Грандмастером играли уже давно, ещё когда их отец был жив. - Я прошу позволения дать мне время довести подготовку моего ученика до ума. Пусть возьмёт самую сложную для адептов его уровня миссию, и если он её провалит, то ваши опасения не будут напрасны. - Что ж, это вполне честная сделка, - прищурил свои хитрые глаза глава Лин Куэй. – В этом есть смысл. Что же касается адепта Смоука, то он примет наказание за то, что проявил сострадание. Саб-Зиро нахмурился. Он не любил оставаться в долгу, но именно в этот момент он чётко осознал, что обязан Смоуку жизнью брата. Это решение далось ему нелегко, но честь воина не позволяла поступить иначе. - Я прошу вас и совет отдать адепта Смоука в моё личное распоряжение… Большую часть собрания по делу поджога лазарета посвященный воздуха пропустил. Он стоял на коленях скованный цепями по рукам и ногам, будто каратели боялись, что разошедшийся в пылу гнева демон может вырваться на свободу. Не поднимая головы, вперив пустой и безжизненный взгляд в пол, Врбада иступленно скалился - ему было по большей части всё равно что с ним сделают. Надежда на то, что кто-то из его бывших любовников вступиться за него и замолвит словечка, была так же призрачна как его собственный дым над плечами. Никто бы не посмел прилюдно признаться в столь порочной связи и во всеуслышанье заявить о нарушении правил клана. Но когда заговорил уверенный баритон принадлежавший воину по имени Саб-Зиро, парень медленно и с трудом приподнял голову, чтобы услышать невероятную для себя вещь. - Я готов обучить его для боёв с псами из Ширай-рю в кратчайшие сроки и сделать всё, чтобы победа Лин Куэй ещё долго приносила клану благо. Адепт Тундра будет готов к своему заданию через пять недель. Я даю своё слово, ставлю свою жизнь и титул на это. В зале стали шептаться. Никто не знал, с чего бы циничному бесчувственному воину холода проявлять настолько сильный протекционизм. А после по залу прошёлся шепоток о том, что это объяснимо, ведь они со Смоуком любовники. Когда эти слова достигли ушей Грандмастера, то он даже не скрывал своей гадкой и заинтересованной улыбки. Наконец-то гордец и смутьян Саб-Зиро склонит свою голову перед ним добровольно ещё раз. - Невиданная дерзость – ставить свой титул! Би-Хан напрягся, но виду не подал. Сейчас решалась судьба не только его брата, но и его самого, включая недотёпу Смоука. - Быть по сему. У тебя есть пять недель для Тундры и четыре недели для адепта Смоука. И если он проиграет свой бой, то… Би-Хан не позволил Грандмастеру слишком долго натягивать и до того стянувшийся вокруг его шеи поводок. Он склонился в ритуальном воинском поклоне, перебивая триумф превосходства над собой показательным стремлением и усердием, и быстро проговорил: - Благодарю, вас, Мастер! Почему-то именно в этот момент до Смоука вдруг дошло прозрение, почему Би-Хан предугадал все те события, которые произошли с ним в элитном подразделении. И почему он так хорошо понимал, что такое лишиться свободы, воли…чести. Это было так же очевидно для него, как отличить лунную ночь от дня. Саб-Зиро ранее был жертвой жестокого и расчетливого старика, который дрессировал его и ломал его волю любыми способами. Любыми! Отчаянно гадко и липко на Томаша накатила волна воспоминаний связанных с теми вещами, которые недавно проделал с его телом Сектор и его шайка. Только тот, кто познал подобное унижение мог точно знать, чем заканчивается любая неосторожно брошенная фраза одиночки не имеющего никакой протекции в клане. Жаловаться на сына Гранмастера было так же беполезно, как приказывать солнцу взойти на западе. Воин дыма хорошо понимал в какую вязкую паутину попал из-за своего вздорного эгоистичного характера. он не мог тягаться с целой шайкой, он мог только попытаться внести раздор в их чёртово сборище, но даже с такими планами у Томаша было мало шансов оставаться нетронутым. Смоук в один момент испытал смесь странных эмоций: от взрыва сочувствия до легкого оттенка благодарности, и даже раздражение, что криоманту теперь не без причины можно будет смотреть на него свысока. И все планы относительно близости со старшим повелителем холода вдруг перестали иметь какой-либо смысл, ведь жизнь и существование двух людей тяжким бременем легли на плечи Би-Хана. Отбыв своё пятидневное наказание в карцере, Смоук первым делом разыскал Саб-Зиро. Это было не так трудно – криоманты по вечерам часто тренировались у реки, где их никто не видел. Тундра оттачивал связки блок-ударов и комбинации криомантии, а Би-Хан следил за каждым его шагом, что-то негромко проговаривал, и сложив руки на груди, качал головой, если Куай всё делал правильно. - Мастер! – Томаш был исполнен странной благодарности, на которую его гордая натура никогда не была способна, но у него было время пересмотреть своё отношение к этому страшному человеку. – Я умоляю вас принять меня в ученики! Я знаю, что я не лучший кандидат, но я готов отдать всё что у меня есть, только бы не подвести вас! Смоук встал на колени и уперся лбом в землю перед стопами Би-Хана. Тот стоял и не шевелился, словно ждал чего-то ещё. И Смоук не разочаровал его. Посвященный воздуха достал из-за пояса острый танто и перед учителем срезал свои шикарные длинные локоны, на глазах у ничего не понимающего Куай Лиенга превратившись в пугало. Нежные серебристые пряди упали к ногам Би-Хана и криомант показательно наступил на них, втоптав стопой в грязь. Лучшего символа о переходе от службы соблазнителя к воину-убийце нельзя было найти... - Встань в стойку, Смоук. С твоим прошлым покончено. Теперь ни у кого из нас нет другого выхода.