***
Сириус поднял взгляд и удивленно замер. На пороге Выручай-комнаты стояла мама, за ней зашел Дамблдор. — Соболезную, — наклонил голову он. — Как он… Он должен был отреагировать по-другому, но при Дамблдоре мама и сама не хотела бы слышать чего-то более личного. — Это неважно, — отрезала Вальбурга и застучала каблуками к нему, держа в руках свитки. — Сигнус уже мертв, Регулус — нет. — Что это? — Я сутки провела в библиотеках Арктуруса и Сигнуса. Кое-что нашла. Пока не уверена, как мы будем с этим работать… На лице стоящего чуть позади Дамблдора Сириус заметил неодобрение. — Не надо так смотреть на меня, мистер Дамблдор, — холодно произнесла Вальбурга, не оборачиваясь. — Я хотя бы что-то делаю. — Это запрещенная магия. — Абсолютно не имеет значения, — фыркнула Вальбурга. — Если вас смущает, что я буду делать это в Хогвартсе, можете закрыть глаза. — Вы готовы поручиться, что последствий не будет? — Для школы и детей — нет. Только непосредственно на тех, кто задействован. Сириус приободрился. Кровная магия сможет дать им наводку. Всю эту ночь они просидели в кругу, почти в тишине, потому что идей не было, но вьющаяся по всей Выручай-комнате тревога не давала спать. — Какие у тебя идеи? Вальбурга задумчиво гладила палочку. — Я не могу использовать ни одно кровное заклинание, — в конце концов сказала она. Сириус оторопел. Не этого он ожидал. — Это из-за того, что ты глава рода? — догадался он и снова воодушевился. — Нет проблем. Всё сделаю я. — Ты плевался от кровной магии всю юность, Сириус. — Сейчас не время нос воротить. — Не в принципах дело, сын. Ты не обучен, а практиковать магию крови без тренировок — большой риск. Сириус не мешкался и секунды. Риск — это их бездействие, пока Регулус в лапах Волан-де-морта. Всё остальное — необходимые меры. — Жизнь скучна без риска. — Цитата бестолкового человека. — Я не цитирую, это моя фраза. — Это и печально, — вздохнула Вальбурга и замешкалась. Но Сириус уже видел, что она согласна на этот риск. Всё же любимчиком всегда был Регулус. — Просто объясни мне, что делать. — Я оставлю вас, — сказал Дамблдор. — Если будет информация, сообщу. Вальбурга провела палочкой, и в воздухе заискрились огоньки, сложившиеся в буквы «Р» и «С». — Ты активируешь кровную магию, Регулус — пойдет за твоим потоком. Не важно, каким будет заклятие, оно скажется на вас обоих, и я не могу предсказать, как именно. — Разберемся с этим позже, — отмахнулся Сириус. — Поскольку вы братья, магические ядра у вас практически идентичны, поэтому самое простое, что ты можешь сделать — связать себя с Регулусом. — Связать это… — Либо биологическую оболочку, либо сознание. Тебе нужно сделать этот выбор самому. Свяжешь тела — будете чувствовать ощущения и особенно боль другого, хоть и в меньшей степени. Свяжешь сознание — будете слышать самые громкие мысли и видеть самые яркие воспоминания другого. Восторга у Сириуса не вызывало ни то, ни другое. Но связанные сознания буквально давали им всё, что нужно для того, чтобы найти и вызволить Регулуса. — От этого можно будет избавиться потом? Вальбурга помолчала. — Я не пойду на такой риск, Сириус. В первом случае вы можете потерять контроль над собственным телом, во втором — сознания сольются и смешаются, превратив ваши личности в кашу. — То есть нам придется жить с этим всю оставшуюся жизнь? — пробормотал Сириус. — Это можно исправить, — неуверенно произнесла Вальбурга. — Но не с моей помощью. Я не практикую кровную магию так часто и уж точно не обращаю заклинания вспять. — Поллукс? Арктурус? — Поллукс ярый противник кровной магии, едва ли не больший, чем ты подростком. Арктурус… Он не в восторге от того, что происходит сейчас, Сириус, в том числе и от того, что я глава. Наша связь с ним сейчас минимальна. — Уж нам с Регулусом он точно поможет! — чересчур убежденно сказал Сириус. — Я бы не была так увере… — Давай к делу, мам. Свяжем сознания, мы с Регом поболтаем, и он вернется. Он, к тому же, явно умнее меня, пусть и разбирается потом с этим заклятьем. Вальбурга выглядела так, словно хочет рассмеяться или накричать на него. — Был случай, когда наши предки, тоже братья, связали себя этой магией, но не смогли разделить сознания после. Один задушил другого после пяти лет такой жизни, не в силах терпеть чужие мысли и образы в своей голове. Сириус стало не по себе, но он тряхнул головой. — Регу явно не хватит силенок задушить меня, а я не такой ублюдок. — Ты относишься к этому слишком просто. — Абсолютно нет, мама. Я прекрасно понимаю, на что соглашаюсь и на что обрекаю Регулуса, но сейчас он в опасности, и его благополучие — единственное, что имеет значение для меня. Мы справимся. Она потерла лицо ладонями и глубоко вздохнула. Потом посмотрела на Сириуса и вдруг слабо улыбнулась. Сириус с удивлением заметил в ее улыбке нежность, какой не видел с тринадцати лет. — Подумать только, Сириус, я тебе верю. Вальбурга объясняла ему мельчайшие детали с семи утра и до полудня. В зал заглядывали Лестрейнджи и Крауч, их проведывал Дамблдор, но, увидев, что ещё ничего не произошло, успокоился. До поры до времени. — Ты точно всё усвоил? Сириус задумался и кивнул. Он всегда усваивал информацию налету, пусть это было и не так важно, как сейчас. Нет времени повторять. Ему предстояло очистить разум медитациями, заняв столько времени, сколько потребуется, а после зачитать заклинание на языкодробительном древнем языке, слова которого Вальбурга записала на английском, чтобы хоть как-то облегчить чтение. Дальше самое сложное. Вальбурга порежет его сгиб локтя, и сознание Сириуса покинет тело, и ему нужно будет найти Регулуса до того, как кровь из раны перестанет капать в чашу. Сириус не совсем представлял, как это будет, но мама успокоила его, сказав, что он поймет всё в процессе. Предкам незачем мешать ему, наоборот, их магия направит его к брату. — Вам нужно будет произнести это вместе, — сказала Вальбурга и дала ему еще один лист с тремя строками. — В унисон, иначе всё будет бесполезно. И ни словом не ошибиться, иначе вы не сможете вернуться вовремя. — Я больше не буду тебя слушать, — проворчал Сириус. — Инструкция кончилась, теперь только страшилки. — Тогда сейчас иди отдыхать. Начнем, когда зажгутся звезды.***
Регулус смог подняться только через полчаса. По телу всё ещё схватывали местами судороги, горло саднило от крика, а на виске царапающей корочкой засохла кровь. От Круциатуса он упал, словно подкошенный, и содрал кожу у брови. Потрескавшиеся губы дрогнули в болезненной победной улыбке. Он ничего не сказал. Ни слова. И даже мыслей не возникло. Конечно, не повод ликовать — это лишь начало, возможно, без намека на конец, но всё же. Регулус старался не загадывать и радоваться всему, на что только хватало фальшивого оптимизма. Оставшись в одиночестве, он аккуратно сел и прислонился к железной койке спиной. Стоило разобраться, что за блок на его сознании. Регулус закрыл глаза и постарался успокоить разум. Перед глазами вспыхнули черные алчные глаза, острые зубы, растянутые в довольном оскале. Регулус прикусил щеку изнутри до металлического привкуса: это лишь твое воображение, твое воображение… Он услышал всплеск воды и ледяной смех Волан-де-морта, почувствовал склизкие прикосновения к коже… Регулус распахнул глаза со сдавленным хрипом. Разумеется, ничего из этого в комнате не было. И только тогда он понял, что не дышал. Ему удалось забраться в свое сознание через мучительные двадцать минут. Этому научил его отец: растворяться в своих мыслях и чувствовать детали ментального состояния. Регулус не удивился, когда почувствовал узел на своем сознании: защита. Теперь предстояло понять, откуда. От узла веяло магией, его магией. Но Регулус точно не мог поставить такой силы барьер, к тому же, на самого себя. Блэк. Мужчина. Не Сириус, едва ли он на такое способен; не отец или Сигнус по понятным причинам; не Арктурус, он совсем ослабел за последние года. Неужели Поллукс? Но ведь на нем проклятье, ограничивающее даже примитивные магические возможности. Регулус подавил тревогу от мелькнувшей мысли и отогнал ее. Он не мог, точно нет. А потом узел, словно отреагировав на имя деда, завибрировал, отдаваясь пульсирующей болью в висках. Регулус вздрогнул и сжал голову. Концентрация испарилась, он снова был в серой комнате, но едва ли ее видел. Он был в собственном воспоминании, но видел его впервые. Воспоминание происходило в комнате Регулуса. За иллюзией окна была темнота, едва-едва отсвечивала ненастоящая луна. Регулус в одежде спал на кровати, уронив голову на исписанные листы. Дверь бесшумно открылась, и зашел Поллукс, выглядящий гораздо более изможденным, чем его видели обычно днем. Регулус безмолвной тенью стоял у кровати, наблюдая, как его самого будит Поллукс. — Вся харя в чернилах, — фыркнул дед и похлопал его по щекам. — Давай, взбодрись, мне нужно, чтобы ты всё запомнил. «Не вышло», — нервно подумал Регулус. Хотя вероятнее, что Поллукс специально стер это воспоминание, чтобы Темный Лорд не понял, откуда взялась его защита. — В чем дело? Всё в порядке? — Я должен сказать тебе еще одну часть пророчества, Регулус. Оба Регулуса встрепенулись, но Поллукс не выглядел таким оживленным. Наоборот, он будто осунулся, и в его взгляде мелькнуло сожаление. «Он знал, что я попаду сюда», — понял Регулус. — У тебя будут трудности. — Я уже забыл, как живется без них, так что нестрашно, — ответил Регулус, явно пытаясь этим скрыть свою нервозность. — Ты попадешь к Волан-де-морту. — Как это возможно… — голос Регулуса дрогнул. — Мы ведь в Хогвартсе! Поллукс фыркнул. — Это лишь иллюзия безопасности. Тебе не избежать этого, Регулус. Поэтому нам нужно сделать так, чтобы он не прочел тебя, как раскрытую книгу. Регулус выглядел не сильно заинтересованным, скорее находящимся между ужасом и отчаянием, но тем не менее кивнул и даже постарался сосредоточить панически бегающий взгляд на деде. — Я передам свою защиту тебе. — Как это? — Неважно. Это произойдет позже, но вовремя. Тебе лишь нужно дать мне своей крови. Регулус наблюдал, как он сам подрагивающими прокалывает палец и собирает капающую кровь в пробирку. Поллукс положил ее в карман мантии и присел на стул у кровати. — Мы с тобой больше никогда не увидимся, — сказал он. — Только в этом воспоминании. Его взгляд скользнул к окну, прямо туда, где стоял Регулус, и у него создалось ощущение, что Поллукс видит его. Разумеется, это было иллюзией, но в чем он был уверен, так это в том, что Поллукс сейчас скажет нечто важное. — Что значит «никогда»? Ты ведь не… — Разумеется, я умру, — посмотрев на Регулуса, как на самого глупого человека в мире, фыркнул Поллукс. — И нечего смотреть так на меня, я счастлив уйти от вас на покой. А теперь сиди молча, я должен поговорить с будущим тобой. Регулус автоматически приосанился. — Присядь напротив, чтобы я не пялился в пустоту в твоем воспоминании, как идиот. Он сел на второй стул и передвинул его так, чтобы взгляд дедушки падал прямиком на него. — Я передам свою защиту тебе при помощи рода. После своей смерти. Благо, у нас графики совпали, — он криво улыбнулся. — Тебе будет… очень хреново. Но ты справишься. И за тобой придут, вытащат тебя. Главное — перетерпеть. И помни, Регулус, в конце всего этого тернистого пути всё будет хорошо. Терпи и думай лишь об этом. Я защитил твое сознание от вторжений, так что твои мысли принадлежат лишь тебе. Поллукс замолчал, переводя дыхание. Регулус сморгнул пелену перед глазами, и по щекам скользнули мокрые дорожки. — Если ты видишь это воспоминание — у нас всё получилось. Но меня в живых нет, так что мне уже не будет стыдно. Ладно уж, на старости лет можно… Регулус вытер глаза, чтобы не видеть Поллукса размывающимся. — Несмотря на мои ворчания, я горд тобой и Сириусом. И неимоверно горжусь своей дочерью. Вы с братом ее сильно не нервируйте. И давайте, как сможете, сразу забирайте должность главы. Не потому что она не справляется, ох нет, она лучше вас обоих вместе взятых, но она будет гораздо счастливее, наблюдая со стороны, как правит родом ее сын. Регулус кивнул, не зная, зачем. — Ты очень смелый парень. Очень. И гораздо сильнее, чем сам себе кажешься. Поэтому я спокоен за тебя. И на этом нам пора прощаться. Поллукс тяжело поднялся. — О, у меня предсмертное желание! — вдруг щелкнул пальцами он. — Заведи ручного ежа. Регулус, собирающийся плакать, икнул от неожиданности, но Поллукс захохотал. — Ладно-ладно, я пошутил. У тебя наверняка такое же лицо, — он ткнул пальцем в прошлого Регулуса, наблюдающего за всем этим со смесью ужаса и непонимания. Регулус себе посочувствовал: Поллукс поднял посреди ночи, сказал, что он попадет в лапы к Темному Лорда и начал говорить с пустым стулом, а ему велел тихонько сидеть. — Прощай, Регулус, — неожиданно тихо сказал Поллукс. — Прощай, дедушка, — шепнул в ответ Регулус и со смутным чувством зависти смотрел, как Поллукс треплет волосы его прошлой версии. Регулус моргнул, и взгляд уперся в серую стену. На него накатило всепоглощающее чувство пустоты и неправильности, будто то воспоминание было его настоящей жизнью, а это — жестокая иллюзия. Но увы. Сидя на полу, он совсем закоченел, но не нашел сил подняться. Щеки от застывших слез неприятно щипало. Поллукса больше нет. Он ушел безмолвно, незаметно, не дав проститься. Не любил такое. Но у самого Поллукса была возможность попрощаться с ним, сказать по сути так мало, но столько значащее для него. Регулус не смог сказать и банального «спасибо», пусть даже и сотой части не выражающего всю его благодарность. Хотя бы что-то.