Каменное сердце Ведьмака

      Положив в небольшую охапку рядом с собой очередную сухую ветку, Ламберт решил, что для костра этого должно хватить, и подобрав свой «урожай», направился к небольшой опушке в лесу, где они решили устроить привал. Чем ближе к зиме, тем меньше становилось живности в лесах, но ему все равно удалось подстрелить заплутавшего оленя и, вернувшись к месту привала, он снова обнаружил, как Аврора ловко орудует кинжалом, разделывая тушу. - Интересно, где ты этому научилась? – спросил ведьмак, собирая из принесенных веток костер. Ночи стали еще холоднее и теперь костер приходилось поддерживать в течение ночи. Ламберт, по правде говоря, мог справиться и без него, мутации позволяли его телу выдерживать и более низкие температуры, но Аврора вряд ли бы продержалась ночь. Он, конечно, уверял сам себя, что и вовсе не ради девчонки он это делает, но с каждым разом становился все менее уверенным в этой мысли. - Отец был охотником, - девушка пожала плечами, как ни в чем не бывало продолжая свое занятие, - я часто увязывалась с ним на охоту, вот он и научил меня, чтобы, как он говаривал, польза от меня была. - Понятно теперь, откуда у тебя привычка увязываться за людьми, - он усмехнулся, складывая пальцы в знак «игни», и сухие ветки сразу затрещали, поднимая в воздух сноп искр. Аврора лишь надоедливо закатила глаза к темному ночному небу.       Через несколько часов, когда с ужином было покончено, а спать еще не хотелось, попутчики устроились по разные стороны костра. Ламберт достал серебряный меч, аккуратно натачивая и без того острое лезвие. Привычка, вбиваемая каждому ведьмаку с самого детства –ты можешь забыть про еду, можешь забыть попить, или даже дышать, но никогда нельзя забывать заботиться о своем мече. Ламберт мог как угодно относиться к ведьмачьей доле, но не мог не признать, что это не раз спасало ему жизнь. Девушка сидела напротив, закутавшись в теплую шкуру, и задумчиво наблюдая за танцующими языками пламени. Тишину между ними нарушал, скрежет точила о металл, шелест ветра в листьях, да периодический волчий вой где-то вдалеке, заставляющий Аврору каждый раз едва вздрагивать, что не ускользало от внимательных желтых ведьмачьих глаз. - Что, волков испугалась? – невзначай бросил он, оглядывая лезвие меча. Оставшись довольный работой, он вернул серебряный клинок в ножны и достал стальной. - Нет, - она бросила быстрый взгляд зеленых глаз на мужчину, заметив, как изо рта выскользнул клуб пара и закутываясь еще сильнее в шкуру. Ночь, очевидно, предстояла холодная. Ламберт вздохнул, доставая из мешка рядом свое «одеяло», и молча кинул его через костер к ногам спутницы. Аврора непонимающе взглянула на упавшую перед ней волчью шкуру, а затем вопросительно подняла брови. - Я отсюда слышу, как у тебя зубы стучат, - сказал ведьмак. - Ты же замерзнешь. - И не такой холод переживал, - Ламберт передернул плечами от воспоминаний зимовки в горах. Из всех ведьмаков он, возможно, был самым мерзлявым, и терпеть не мог холода. Хотя кто бы его полюбил, проведи он всю зиму среди снегов. Заметив, что Аврора все еще вопросительно смотрит на него, он продолжил, - мутации сделали меня более устойчивым к низким температурам. А твой хладный труп с утра мне не нужен. Вот, выпей еще, - он кинул ей лежащую рядом с ним флягу. Аврора вытащила пробку и поморщилась, когда ей в нос ударил горький запах спирта. Пораздумав секунду, она все-таки сделала глоток, и тут же пожалела, чувствуя, как напиток обжигает горло, вызывая приступ кашля. - Какие мы нежные, - ехидно усмехнулся мужчина, ловя кинутую ему обратно флягу и тоже делая глоток. Он заметил, как на ее лице появилась улыбка, пока она поднимала с земли брошенную им шкуру, и обернула ей ноги. - Хладнокровный ведьмак, не такой уж и хладнокровный, - сказала она, усаживаясь удобнее и облокачиваясь о ствол большого дуба позади, все еще чувствуя противный вкус на языке. Но по телу уже побежали первые волны тепла, расслабляя закоченевшие мышцы. - Не делай поспешных выводов, мне, собственно, плевать, а вот коня твоего жалко оставлять на съедение волкам, а мороки он мне добавит, да и замедлит - попытался оправдаться ведьмак, чувствуя подступающую волну негодования. Ему плевать на нее, уверял он себя каждый раз, но каждый раз ловил себя на том, что проявляет к ней слишком много внимания и заботы. Чтобы компенсировать свое поведение, он становился еще более невыносим, придирался к каждому ее слову или действию, всем видом пытаясь показать, что ему плевать. - Да, мне бы тоже было жалко, если бы его съели волки, - Аврора закуталась еще больше, почти скрываясь за окружающими ее мехами. Размеренное скрежетание точила о сталь, танцующие перед глазами языки пламени и алкоголь, разносивший по венам приятное тепло, убаюкивали, и Аврора не заметила, как погрузилась в глубокий сон без сновидений. Обычно в дороге девушка, как и ведьмак, всегда была начеку, и лишь дремала, просыпаясь от каждого подозрительного шороха в темноте, да и спать на твердой холодной земле – сомнительное удовольствие.       Однако предчувствие чего-то нехорошего вырвало ее из спокойного сна, заставляя резко открыть глаза. Костер все еще ярко горел, и судя по горящему дереву, она не проспала и пары часов. Сердце пропустило удар, когда ведьмака не оказалось напротив. Она высунула лицо, морщась от холодного ветра, ударившего по щекам и осмотрелась, но мужчины нигде не было видно. Оба меча лежали на земле рядом с местом, где он сидел. - Ламберт? - неуверенно и тихо сказала она в пустоту, но ответа не последовало. Не желая показаться трусихой, Аврора некоторое время сидела молча, вглядываясь в темноту, в ожидании ведьмака. В голове уже звучал его насмешливый голос, когда он увидит ее напуганное лицо. Но с каждой минутой его отсутствия усидеть на месте становилось все сложнее. Наконец, не в силах больше ждать, она поднялась, скидывая на землю укрывавшие ее меха. По телу тут же побежала армия мурашек, когда холодный воздух проник под одежду. Обойдя костер, Аврора остановилась у лежащих на земле мечей. Фехтовальщик из нее был так себе, но идти в темноту леса с пустыми руками было как минимум глупо. Поразмыслив немного, она подняла серебряный меч и вытащила его из ножен. Он оказался тяжелее, чем она предполагала, да и роста для его длины ей не доставало, но выбирать не приходилось.       Сделав глубокий вдох, Аврора направилась в глубь леса, крепко сжимая рукой рукоятку серебряного меча. Она понятия не имела, в какую сторону мог направиться Ламберт, ведьмачьим зрением она не обладала, да и после света костра понадобилось время, чтобы глаза привыкли к темноте. Она решила обойти их остановку по кругу, стараясь, чтобы горящий костер всегда оставался в поле зрения.       В лесу стояла неестественная тишина, заставляющая мурашки снова бежать по коже, но на этот раз совсем не от холода. Нарушал тишину лишь звук ее шагов, который сейчас казался слишком громким, хотя всего лишь шелестела под подошвами сапог трава, да опавшие листья.       Она постепенно расширяла круг своих поисков, но мужчины нигде не было видно, а звать его она боялась. Аврора уже готова была подумать, что он таки бросил ее одну, если бы не тяжесть его меча в ее руке. Уж очень было маловероятно, что ведьмак посреди ночи сорвался, оставив свое главное оружие, коня, и остальные пожитки.       Когда она отошла от костра настолько, что теперь он казался лишь яркой точкой вдалеке, она услышала тихий голос где-то вдалеке. Замерев на мгновение и пытаясь унять бешено колотящееся сердце, она прислушалась. Голос был явно женский и явно напевал какую-то красивую, но грустную мелодию. Почти бегом Аврора направилась в сторону, откуда доносился голос, который с каждым шагом становился все ближе. Чутье подсказывало, что там, откуда доносился голос, окажется и ведьмак. Неожиданно лес стал редеть и через мгновение Аврора оказалась на опушке, ярко освещенной серебряным лунным светом. В центре находилось озеро, в котором стоял Ламберт, зайдя в воду уже почти по грудь. Женский голос продолжал петь, но Аврора не видела его обладательницы. -Ламберт! – крикнула она, приближаясь к воде, и останавливаясь у самой кромки. Ведьмак не отреагировал, но женский голос тут же затих, и из-за мужчины показалось девичье лицо, обрамленное зелеными волосами, спадающими на обнаженные плечи. Она была красива, но взгляд, который она бросала на Аврору заставлял кровь стынуть в жилах. - - Ламберт! - снова прикрикнула она, но на это раз уже не так уверенно. Аврора не сводила взгляд с девушки, обеими руками обхватив рукоять меча и неловко направляя острие в ее сторону.       Зеленоволосая же продолжала сверлить ее недобрым взглядом, тонкими руками обвивая плечи мужчины. Аврора сделала еще один шаг вперед, чувствуя, как ледяная вода озера проникает сквозь кожу сапог. Не трудно было догадаться, что планировала сделать незваная гостья. Она не собиралась на нее нападать, ей нужен был Ламберт, которого она хотела утащить за собой на дно. - Отпусти его, - сказала Аврора. От меча толку не было, и она бросила его в сторону. Хотя и без него она слабо представляла, чем может помочь ведьмаку.       Неожиданно Ламберт повернулся в ее сторону, и удивленно уставился на нее. Очевидно без песни чары начали ослабевать. Все, произошедшее следом, казалось, произошло слишком быстро. - Мой! – тонким голос взвизгнула русалка, раздался всплеск воды, Аврора выкинула руку вперед, будто пытаясь поймать ведьмака, но уже через мгновение все стихло, лишь по воде с разные стороны расходились волны.       Аврора не двигалась с места, сверля взглядом точку, где только что скрылись русалка и ведьмак. Не мог же охотник на монстров так глупо сгинуть. Она терпеливо ждала, будто была уверена, что сейчас он появится. - Давай же, - пробормотала она про себя, не замечая, теперь ни холодный ветер, ни ледяную воду под ногами, сосредоточив все свое внимание на одной точке. Всплеск воды словно раскат грома прогремел в установившейся тишине и в следующее мгновение на поверхности показался ведьмак. Аврора облегченно выдохнула, только сейчас, казалось, осознав, что ждала, боясь даже дышать. Чертыхаясь на чем свет стоит, Ламберт вышел на берег и направился в сторону их привала.       Аврора не стала расспрашивать мужчину о случившемся, попасть под горячую руку разъяренного ведьмака желания у нее не было. Подняв серебряный меч с земли, она засеменила за ведьмаком в сторону костра.       Оказавшись рядом с огнём Ламберт скинул с себя куртку и снял сапоги, бросая их рядом с костром, хотя надежды, что они высохнут к утру было мало.       Аврора, остановившаяся позади, видела, как дрожал ведьмак. Ей хотелось помочь, но, успев уже хорошо узнать нрав ведьмака, она тихо стояла рядом, ее тоже бил озноб, а ступни ног, казалось, превратились в ледышки.       Ламберт поднял с земли оставленную почти полную флягу и, казалось, одним залпом, осушил ее, откинув в сторону и подходя к костру почти вплотную. Вот и угораздило же его попасться какой-то мавке. Хорошо, что рядом Геральта с Эскелем не оказалось, а то смеху было бы на весь лес. Вот что бывает, когда позволяешь себе слишком расслабиться. Ламберт был зол на себя, на русалку, которая почти утащила его на дно озера, как будто он был каким-то заплутавшим крестьянским мальчишкой, а не опытным охотником на чудищ, на этот дурацкий лес, да и вообще на все. А злость он привык либо топить в алкоголе, но последнего больше не осталось, либо срывать его на ком-нибудь. И тут он вспомнил про Аврору, про которую, казалось, забыл на некоторое время. Конечно, это она была во всем виновата, из-за нее ему приходилось останавливаться ночами, когда он спокойно мог ехать дальше, она решила, что о нем нужно заботиться, это из-за нее он расслабился.       Он повернулся, готовый уже разразиться отменной бранью в сторону девушки, но что-то его остановило. Она все-так же тихо стояла поодаль, сжимая в руках его серебряный меч, глядя на него, будто пытаясь угадать, насколько он был взбешен. Вид Авроры с ее растрепанными ото сна волосами, дрожащими от холода губами, что она пыталась скрыть, крепко сжимая их, и неуклюжая хватка меча на мгновение заставили Ламберта улыбнуться, хотя даже его улыбка выглядела довольно зловредно. - И что ты собиралась с этим делать? – первым нарушил тишину он, кивая в сторону меча, - не поранилась часом? – и снова в его голосе зазвучали ехидные нотки. Аврора, решив, что буря миновала, тоже подошла к костру, бросая небрежно меч, и направилась к своему теплому, сплетенному из волчьих шкур гнезду. - Эй, будь добра, поаккуратней, не дрова кидаешь! - прикрикнул ведьмак, поднимая меч и пряча его в ножны. - Пожалуй, в следующий раз не стану тебя спасать, - сказала девушка, укутавшись, и вытянув ноги к самому огню. - Так это ты спасти меня пыталась? – усмехнулся мужчина, садясь напротив и тоже протягивая ноги в костру, чувствуя приятное тепло, медленно растекающееся по телу, - повезло тебе, что мавка испугалась, а то бы и тебя прихватила, спасительница.        Она ничего не ответила на его слова, и Ламберт решил, что она заснула. Он подкинул в огонь дров, наблюдая сноп искр, взметнувшийся в воздух. И ведь правда была, она его спасла, хоть ему было почти физически больно это признавать. Не окажись она на берегу, не прерви мавка свою песню, все могло бы кончиться для него совсем иначе и кормил бы он уже рыб в этом чертовом озере. Но почему русалка испугалась ее, в последний момент решив отпустить ведьмака, было для него еще одной загадкой, коих за их короткое путешествие накопилось уже целый воз. Обычно со временем узнаешь людей лучше, он же, наоборот, казался, знал о ней с каждым разом все меньше и меньше.       Желтые кошачьи глаза уставились на лицо напротив, а точнее на небольшую половину, которая виднелась из-под горы шкур, будто пытаясь найти решение головоломки, которой была эта девчонка. На мгновение он пожалел, что отдал ей свою шкуру, но лишь на мгновение. Заметив, что девушка все еще дрожит, он поднялся и, подойдя ближе аккуратно поправил одну из шкур, укрывая торчащие снаружи ноги, которые она пыталась отогреть у костра. Ведьмак не привык к тому, что кто-то может относиться к нему как-то иначе, чем с неприязнью, а уж тем более, что кто-то будет рисковать ради него жизнью. Он не привык к тому, что о нем кто-то может заботиться и что он сам может заботиться о ком-либо. Если и были у него какие-то теплые детские воспоминания, то их стерли мутации, а что осталось, со временем тоже ушло, чем холоднее и черствее становилось его сердце. Конечно, он испытывал теплые чувства к Геральту и Эскелю, хоть и выражал он их довольно своеобразно, но за них он был готов и в огонь и воду. Даже к Весемиру, будь неладен этот старик, из-за которого он и стал ведьмаком, он испытывал, если и не сыновью привязанность, то хотя бы уважение и благодарность за то, чему он его научил. Но за столько лет на Пути он свыкся, что эти трое были единственными, кто, оплакивал бы его, узнай о его смерти, и кому было бы не все равно. И он к этому привык. Так было легче. Если ни к кому не привязываешься, не о ком будет и горевать.       И вот, когда ничего не предвещало беды, появилась Аврора, в буквальном смысле свалившись на него, как снег на голову. Она не только не кидала в его адрес оскорбительных фраз и презрительных взглядов, она проявляла к нему интерес и даже заботу, заставляя Ламберта теряться. Он не привык к такому, и уж тем более не знал, как реагировать. Многие годы сарказм, грубость и хамство были его привычными ответами и, казалось, иначе он не мог. Но и тут она продолжала удивлять его, не обижаясь и не отвечая грубостью на грубость, а совсем наоборот. И вскоре ему все меньше и меньше хотелось ей грубить, но и показывать то, что он по-своему начинает о ней заботиться, тоже не хотелось, а поэтому он продолжал грубить, хоть и чувствовал себя после этого паршиво. Его бесило это, бесили эти непонятные для него чувства, время от времени появляющиеся где-то в районе грудной клетки. Он был словно загнанный в угол волк, который рычит, щетинится и кусает, но она, несмотря на это все, продолжала тянуть к нему искусанную руку, медленно, но верно приглаживая грубую шерсть и пытаясь его приручить. И это было очень заманчиво - позволить кому-то заботиться о себе, отбросить необходимость быть всегда черствым, холодным и расчетливым, впустить в свою жизнь кого-то. Но это было слишком красиво, чтобы быть правдой - он был ведьмак и навсегда им и останется. А концовки в стиле "и жили они долго и счастливо" в их истории не было.       Ламберт махнул головой, отгоняя дурацкие мысли. Не хватало еще нюни распустить из-за тяжелой ведьмачьей доли. "Видимо, мозги в этом треклятом озере себе отморозил" - подумал он, возвращаясь на свое место.        Первые лучи солнца только стали пробираться сквозь густую листву леса, а Аврора и Ламберт уже были готовы отправляться дальше. Как и предполагал Ламберт, костер не особо помог, и одежда все еще была влажная. Неохотно натянув сапоги и куртку, он залез в седло и тут же пустил лошадь в карьер, не имея не малейшего желания разговаривать в девушкой, а это неминуемо бы произошло, пусти он лошадь рысью. Вскоре, однако, карьер сменился галопом, и почти до полудня они скакали в тишине. Лес уже давно остался позади и его снова сменили просторные, уже голые поля. Изредка они обгоняли неспешных крестьян, ехавших с полными телегами в сторону Новиграда. Еще реже им попадались солдаты, или крестьяне, движущиеся навстречу. Оставшийся день прошел в тишине, к большой радости ведьмака. Когда круп лошади уже стал блестеть от пота, а от перенапряжения было видно каждую мышцу животного, Ламберт таки унял темп и позволил лошади идти быстрым шагом. Позади послышался топот копыт и через мгновение по левую руку показался белый конь, от пыли, поднимавшейся быстрой скачкой, ставший, скорее серым, а затем краем глаза Ламберт увидел и наездницу. - Я хотела спросить, - начала как-то неуверенно Аврора. - Если ты хочешь спросить про ночной инцидент, то разговаривать не о чем. А если ты хоть одной живой душе расскажешь, что произошло, клянусь, пожалеешь, что тебя на дно не утащили, поняла? - он бросил на нее один из своих угрожающих злых взглядов. Не знай она его, она бы, возможно, и правда испугалась бы, но сейчас эта суровость вызвала лишь улыбку на губах. - Обещаю, унесу эту историю с собой в могилу, - она издала тихий смешок, - а спросить я хотела, планируешь ли ты останавливаться в Новиграде в "Зимородке" или, может в "Золотом Осетре"? Ламберт, конечно бы, вообще предпочел бы объехать Новиград стороной, или, на крайний случай, остановиться в "Хромоножке Катарине", но надо было восполнить запасы, да и отдохнуть по-человечески, ибо после Новиграда вряд ли им удастся это сделать еще раз до самой крепости. Так и не дождавшись от ведьмака ответа, Аврора продолжила: - На северо-востоке от города у меня есть хороший друг. Его поместье довольно далеко от города, уверена, он будет рад предоставить нам крышу над головой и помочь с пополнением запасов, - она бросила многозначительный взгляд на пустую флягу, висевшую на боку его лошади. - Поместье? - подозрительно спросил Ламберт, - еще чего! Я лучше еще раз в озеро окунусь с мавкой, чем остановлюсь у знатной задницы. После чародеек больше всего Ламберт терпеть не мог знатных придворных персон. От их лицемерия, бесхребетности и задоблюдства его в прямом смысле тошнило. Он никогда не понимал, как Геральту хватает терпения и выдержки участвовать во всяких дворцовых интригах и делах. - Уверяю тебя, он так же далек от знати, двора и всего такого как мы с тобой, - поспешила заверить ведьмака девушка, - я больше, чем уверена, что тебе там понравится. Теплая постель, горячая еда, бочки водки, а возможно, если повезет, и девка какая тебе подвернется, - последние слова дались ей с каким-то напряжением, что не ускользнуло от Ламберта.        Он на мгновение задумался. Звучало это слишком заманчиво, да и, по правде говоря, он не горел желанием останавливаться в ненавистном городе. Обычно, всю грязь, вонь и шум города сглаживали дамы из Хромоножки, ради этого он часто и проезжал здесь, но сейчас почему-то привычного нетерпения мысль о них не вызывала. И даже комментарий Авроры про девку никаких эмоций у ведьмака не вызвал. Он бросил хмурый взгляд на девушку, опять про себя виня ее в том, что теперь шлюхи Новиграда его не интересовали. - Ладно, навестим твоего дружка, - махнул рукой Ламберт, - но если ты меня обманула... - То я пожалею, что ночью меня русалка в озеро не утащила, - закончила она за него, весело рассмеявшись. Ей тоже меньше всего хотелось совать нос в Новиград. Слишком много глаз, и слишком много ртов, которые слишком много болтают. В людях Ольгерда она хотя бы была более менее уверенна. И тяжело было скрыть свое облегчение когда Ламберт согласился с ее предложением. Ведьмак лишь закатил раздраженно глаза, и в привычном жесте скрестил руки на груди. Эта девка определенно либо сведет его либо с ума, либо в могилу. И он затруднялся ответить, какой из этих вариантов был бы предпочтительнее.       Весь оставшийся вечер он снова провели в молчании, Аврора скакала немного впереди, указывая дорогу, а Ламберт ехал позади, сверля ее спину взглядом. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, когда вдалеке показались башни крепостной стены свободного города, окрашенные красным в лучах заходящего солнца.