Макс сидит за длинным прямоугольным столом в просторном зале нифианского дворца. Чертов белый цвет, преобладающий в интерьере, режет глаза, из-за чего их поминутно хочется зажмурить. Но проклятая дрёма и так начинает сковывать разум, а значит расслабляться ни в коем случае нельзя. Как же жаль, что до кофе сейчас невозможно добраться.
Гехабит скашивает взгляд, желая оценить расстановку сил. «Работу» еще никто не отменял, а надежда, что все решиться само собой, давно погасла.
По правую руку от него находиться Дэн с членами младшей Дюжины. Выглядят ребята подавленно и даже испуганно. Зэнет нервно ерзает, грызя ногти, Мейсон старался ее одергивать; Сид скрестил руки на груди и уставился в пол тяжёлым взглядом. Будто тот сможет ответить на его вопросы. Лена и Джесси справляются со своими эмоциями куда лучше, но и в их глазах Макс так же видит искры страха.
Ну, хотя ничего удивительного в этом нет. Если Рен им все рассказал, ребята должны осознавать всю глубину той ж… кхм, всю тяжесть своего положения. А даже если нет, они сейчас явно беспокоятся о своем друге, который неизвестно жив ли вообще.
С левой стороны от Макса сидит Элис с остальными Отчаянными бойцами. Девушка положила руку на колено Гехабиту-старшему, чтобы успокоить. Или даже остановить, если ситуация усугубиться. Парень понимающе хмыкает. Он, конечно, не собирается устраивать здесь сцены, но….
Но напротив них сидели рыцари Нифии и старшая Дюжина. И при этом получилось почему-то так, что перед Максом сидел именно Стойка. Очень нервный, а поэтому ещё более болтливый и дерганный Стойка. Но все же юноша понимает, этот идиот не заслуживает его внимания. Есть гнида и побольше.
Королева Серена сидела во главе стола, а Бародиус напротив. Если у них такие же традиции по рассадке, как и на Земле, то императора посадили на место почётного гостя. Хотя у нифианцев нет особого выбора, ведь если они его сейчас оскорбят, это может закончится очень плохо. Для кого конкретно, Макс уточнять не будет.
Ах, да, были еще два веста. Тот, который Спектра, привалился к оконной раме и теперь сверлил заинтересованным взглядом Гехабита. Что не давало сосредоточиться и бесило. А его помощник, которого парень мысленно окрестил «хорьком», ведь имя вспомнить все никак не удавалось, замер чуть поодаль, ожидая указаний. Боец даркуса понятия не имеет, что этим двоим от него надо, но они этого не получат. Макс вестов не любил. И причин для этого было предостаточно.
А в зале царит все такое же тяжёлое молчание, и все почему-то смотрят на него. Как на единственный доступный источник информации. И это нервирует ещё больше.
— Хватит сверлить меня взглядами, — просит Гехабит, зевая. — Прошу прощения.
Макс не будет тем, кто начнет тыкать всех и вся носом в их собственные кучи. Надоело. Это не его проблемы. Да и толку от таких действий как обычно не будет. Знаем, проходили. Вот докарабкается он до Кроллера (опять), и ВСЁ. Ноги его тут больше не будет. И в Bakugan Interspace. И Отчаянные его больше не увидят.
Как же все надоело…
Сколько Гехабит уже не спит? Сутки, больше? Черт, если он отключиться во время переговоров, будет немного неловко. Не добавляло парню положительных эмоций и то, что Бародиус сейчас был куда свежее его, все же этой сволочи удалось урвать несколько часов сна.
Хах, да уж…
На задворках души все еще клокотала обида, но Гехабит задвинет её куда подальше. Какой толк от этих глупых эмоций? Все же было ожидаемо с самого начала… И поэтому нечего по пусту обижаться на того, кто не способен отличить друга от врага. С такими просто нужно оборвать все связи.
За то теперь понятно, почему их никто не разбудил к атаке. Бародиус, видимо, изначально задумал отвлечь внимание, пока верные слуги похищают того единственного человека, из-за которого Макс вовсе это и влез. Но император просчитался, а Гехабиты не прощают тех, кто посмел прикоснуться к их родным. И то, что Макс отступил сейчас, ещё не значит, что они так легко отделаются.
— Я рада приветствовать вас в нашем замке, — начинает королева. И выходит у нее это так фальшиво, что Гехабит лишь насмешливо фыркает. А что? Зачем ему вообще пытаться быть добродушным и милым со стайкой жадных тварей? — Надеюсь, нам удастся прийти к компромиссу, — более скомкано заканчивает та. Хватка Элис на ноге становиться сильнее. Макс позже объяснит племяшке, почему они не заслуживают иного отношения. А пока лишь примирительно подмигнет той.
Спектра за спиной презрительно хмыкает. Ладно, возможно Макс все же сможет выделить время и «поговорить с тем по душам». Очень жестко и односторонне «поговорить».
— Ты прекрасно знаешь, что я потребую, — спокойно произносит Бародиус.
— Этому не бывать, — влезает в разговор один из нифианских рыцарей. Так, стоп, точно! Это же тот самый «заключённый», что умудрился сбежать. Эрлайт, кажется… Переговоры точно будут напряжёнными и склочными. А значит и затяжными. — Нифия не отдаст…
— Кхм, — прерывает его Макс. Ему совершенно не интересен этот спор. Потом всласть наорутся друг на друга, смешивая с землей. Без него и Элис. — Может, сначала обсудим более насущный вопрос? Или вы уже забыли, что Рен с принцессой сейчас находятся в Изнанке, и от расщепление их спасает лишь то, что они провалились не слишком глубоко. Ну, я надеюсь на это. В противном случае мы уже и ничего не найдём.
Не умеет Гехабт успокаивать. Да и плевать.
— Сила Сферы очень опасна, — кивает королева. — Я боюсь представить, что детям предстоит перенести. Поэтому никто не должен пытаться использовать Священную сферу в своих целях.
Новая шпилька, новая отговорка. Поэтому-то никто на самом деле не любит переговоры. Это сложно и скучно. Куда как приятнее устроить войну, не задумываясь о последствиях, а потом помирать от голода и отчаяния, крича, что их соседи «плохие».
— То есть Нифия с ее плодородными полями и всевозможными природными аномалиями её не использует? — презрительно произносит император. — На вашей планете такой энергетический фон, что электромагнитные бури – обычное дело.
— Таково желание Сферы, — возражает Эрлайт. Хорошая отговорка, Макс это не понаслышке знает, сам когда-то списал свой глупый порыв на это.
— Да нет у неё никаких желаний, какое ей дело до одного вида, если она следит за всей вселенной? — ехидно спрашивает император. Удивительно, но он все еще держит себя в рамках приличия. Не очень узких, но все же. — Её энергия хлещет через край, потому что вы не можете её регулировать.
— А ты, конечно же, сможешь, — подозрительно тянет Шун, гипнотизируя гандэлианца.
Максу хочется закатить глаза даже не оттого, что Казами обратился к императору на «ты», а потому, что дети опять лезут в конфликт, в котором не разбираются от слова совсем. Но как же хочется просто заснуть и не слушать эту идиотскую грызню. Или хотя бы в ней поучаствовать. Но Гехабит не настолько жалкий и мелочный, что бы не разделять свои обиды на одну конкретную тварь и проблемы целой планеты.
— Шун, мы с Драго все же можем контролировать силу Элемента – часть Священной сферы, — возражает Кузо. Ого, а, в принципе, не плохой аргумент. — Так что совместно с императором нам не так уж и трудно будет разобраться с ней.
Макс хочет поднять тему того, что по хорошему им нужно сделать то же, что когда-то провернул Драго с Вестроей. У обоих планет большие проблемы с энергией как таковой. Одна загнивает из-за её недостатка, а на другой пышным цветом растут странные растения-мутанты и все вокруг заряжено. Как бы Нифия богато не выглядела, живётся ей, наверное, не лучше.
Гехабит подпирает голову рукой, формулируя мысли в голове. Нужно привести как можно больше доказательства своей теории. А это будет очень муторно. Еще и слова Сферы нужно донести. А ведь он сам не очень понимает, что та хочет…
Парень даже не замечает, как его сознание медленно начинает угасать.
Собравшиеся с зале удивлённо замирает, услышав тихое сопение.
— Эм? — непонимающе произносит Маручо.
— Вы с ним вообще что ли не спали? — тихо спрашивает Кузо, оборачиваясь к императору. Тот сдержанно кивает. — Понятно теперь, чего он такой злой сегодня.
— Вы можете его перенести в покои, — также шёпотом произносит королева. — Пусть ваш юный друг отдохнёт.
— Не нужно его сейчас трогать, — немного нервно прости Элис, поднимая руки, но видя непонимание на лицах друзей, поясняет: — Эм, он может выбить челюсть, если его случайно разбудить. У Макса рефлексы¹.
Отчаянные слышат, что император тихо фыркает. И это выглядит так до ужаса нелепо – сдерживающий смех Бародиус. Почти нереально.
— Так или иначе, — тихо произносит император, вновь принимая серьезный вид, — нам нужно сначала решить, что делать с детьми.
— Вы беспокоитесь о своём подчинённом? — немного удивлённо спрашивает королева, но её глаза теплеют.
— По-вашему, я не должен волноваться о своём брате? — в тон Серене отвечает Бародиус.
Старшая Дюжина давиться воздухом, впрочем как и Отчаянные бойцы. В зале раздаются тихий негодующий шёпот, но слова не разобрать. Все смолкает под тяжёлым взглядом императора. Гандэлианцы теперь выглядят ещё более подавленно, чем до этой новости. Даже Стойка.
— И почему все так удивляются? — тихо спрашивает Дэн, не обращаясь ни к кому конкретно. Ну правда, эти двое же так похожи!
— Они же не могут на самом деле… — Маручо неверии смотрит в никуда.
— Да, Рен же! — Джейк не выдерживает, но под гневным «тш-ш-ш-ш» ото всех начинает говорить тише, — Рен же совершенно не похож на принца.
— Он не знал, — объясняет Дэн, но от этого порождает лишь больше вопросов.
Но Кузо еще успеет объяснить ребятам все. А еще познакомить их с Младшими. Дэн уверен, они быстро подружатся, ведь те классные ребята.
А еще нужно узнать, что тут вообще забыл Спектра. И сразиться с ним. И познакомить Фантома с Максом, уж эти двое найдут, о чем поболтать.
— Мы отвлеклись, — возвращает внимание королева к насущному вопросу. — Нам нужно понять, как попасть в преломленное измерение и вытащить из него детей.
— Ну, в принципе преломить пространство не так уж и сложно. Секрет успеха — знать то, что никто ещё не знает! — довольно произносит Дэн.
— О, друг мой, я бы лучше не сказал, — кивает Джесси, обворожительно улыбаясь. Кажется, того пихает в бок Сид, пытаясь прервать. Но разве того может остановить такой жест? — Ах, и все же, как это увлекательно – проверять силу своего влияния на другого человека! Ничто иное не может с этим сравниться. Перелить свою душу в другого, дать ей побыть в нём; слышать отзвуки собственных мыслей, усиленные музыкой юности и страсти, передавать другому свой темперамент, как тончайший флюид или своеобразный аромат – это истинное наслаждение, самая большая радость, быть может, какая дана человеку в наш ограниченный и пошлый век с его грубо-чувственными утехами и грубо-примитивными стремлениями.
— Нам конец… — безжизненно выдыхает Мейсон.
— Хех, — Дэн озадачено трет нос, не замечая горестных взглядов Младших. — Что-бы на это ответить? Жалок тот ученик, который не превосходит своего учителя.
Шун давиться воздухом. Кузо правда не понимает, почему у того такая реакция. Ну вставляет Дэн в разговор умные фразы, в чем проблема?! Как будто он своим поведением попирает все мыслимые и немыслимые устои вселенной!
— Мальчики, — привлекает их внимание Элис, — кто много говорит, тот часто терпит неудачу. Давайте вернемся к теме нашего разговора. Так что ты хотел попробовать, Дэн?
— Ну, в общем, мы можем открыть «Поле игры», — объясняет боец пайруса. — Такая битва как раз идёт в преломлённом пространстве и от туда легко выбраться. Элис, у тебя же остались старые карты? Я помню, ты пользовалась способностью-телепортом Маски. Да и Макс со своей силой может их вроде создавать.
— Это нам не поможет, — отрицательной качает головой девушка. — Когда мы используем карты, то пространство не просто преломляется, оно как бы огораживается, создавая арену. Мы не сможем её покинуть. Ну Маска, наверное, все же мог бы, но изнанка… — Элис переводит взгляд на рыжую макушку спящего парня. — Нет, это тоже невозможно.
— Поэтому-то я и предлагаю использовать Сферу, — вновь привлекает к себе внимание император.
— Это невозможно, — шипит в его сторону Эрлайт.
Дэн печально следит за их перепалкой. Без Макса все опять скатилось в сору. И повышенные тона не звучат лишь потому, что Гехабита все же никто не хочет будить.
— Мастер Гилл, — подросток наклоняется ближе к столу, что бы Старшие смогли его расслышать. И не чего так дергаться, Шун! Идиотский этикет Ганделии еще никто не отменял, а мастер пайруса может Кузо просто проигнорировать, если тот «непочтительно обратится» к нему. Как было тысячи раз до этого. — Представьте себе десятибалльную шкалу. Вот по ней на сколько сильно вы накосячили перед Максом?
По взгляду, которым Дэна в ответ смеряют, парень понимает, что где-то «двенадцать». О~у. Нет, Младшим явно сейчас безопаснее оставаться на Нифии, и Кузо этому поспособствует. А вот Гиллу и Эрзалу так легко помочь не удастся. Но не убьет же их Бародиус в конце концов?
Кузо переводит задумчивый взгляд в сторону императора. Тот все так же запальчиво, но тем не менее шёпотом, доказывает свою точку зрения. Эти переговоры будут не такими простыми, как Дэн думал ранее. Желание разбудить Гехабита все нарастает. И пусть боец пайруса за это может получить, зато Макс во всем разберется! Дэн в этом уверен.
Но парень натыкается на предупреждающий взгляд Элис. Очень предупреждающий. Глупые порывы улетучиваются, будто их и не было.
И все же комната все больше погружается в споры, и никто не замечает, что спящего юношу мучает кошмар.
***
Макс лежал на чем-то холодном и мокром. Да ладно, неужели опять?
Парень нехотя открывает глаза, уже зная, что увидит. Те же своды пещеры, та же лужа под ногами и жуткое отражение белого бакугана в ней. Когда ему уже удастся нормально поспать?
И все же Гехабит неохотно поднимается и быстро идёт к свету. В этот раз он чувствует себя уже куда уверенней в этой туше.
Великая Сфера приветливо сияет. К сожалению, Макс все также не сможет построить с ней нормальный диалог, для этого нужны «избранные», и, желательно, хотя бы два.
— Чего ты от меня ещё хочешь? — не выдерживает парень. — Я привёл к тебе Кузо и Бародиуса, почти остановил войну. Ты сама Рена упрятала в раскол между измерениями… — Сфера начинает сиять сильнее. И вновь проклятые видения, от которых Гехабита будет мутить весь день. — Да не знаю я, где искать этого белого бакугана! Хватит наводить его образ на мое тело, это не поможет. Что, ключи и врата? А, ты об идеальных партнёрах. Даже если я являюсь его ключом, что сомнительно, на Вестрое белые бакуганы уже точно все вымерли. Откуда мне его достать?
Макс пытается разобрать ту мешанину картинок, что появляются в его голове, но это сложно. Вот Зоны, что когда-то были в центре Вестрои, вот формирующийся в них бакуган. Это он уже когда-то видел. Кажется незадолго после этого их и прервала королева.
Почему-то следом идёт картинка лаборатории. Макс помнит тот день. Не забудет никогда. Именно тогда он попал в изнанку. В следующей картинке человеческая душа (Гехабит отчего-то уверен, что это марево — она и есть) висит в нигде, и по телу проходит холод. Его как будто заморозили. Парень отмечает, что действительно не чувствует почти ничего, как будто бы в состоянии Маски.
А после появляется Нага с осколков души того бакугана. И…
— Что он сделал?! — в ужасе выкрикивает Гехабит. А Гехабит ли? — Нет, быть того не может… Я не могу… Не мог же Макс Гехабит действительно умереть там?!
Тело прошибает дрожь. Но назойливые «кадры» раз за разом проносятся в его разуме.
— Он объединил два огрызка в один, — шепчет парен, как в бреду. — Нет, расщепил и смешал, что бы сила не дестабилизировалась. Хах… Ха-ха-хах! Как же все логично! После такого не выжил бы даже бакуган, куда уж человеку… Зато могло родиться что-то новое. И послушное, — по щекам не катится горячая влага. Он просто на это не способен.
Все действительно так логично. Так логично! Он же сам тысячу раз говорил это. Говорил! Говорил, что нет никакой разницы, как он себя называет. Говорил, что две стороны одной медали все еще являются единой вещью. Говорил, что они — одно и тоже. Он все это знал, только из-за глупых эмоций принять никак не мог!
— Я… Я не сын своего отца? — это ужасная правда. Проклятая логика. И такое, уже ставшее совершенно привычным и осточертевшим, отчаяние. — Я даже не бакуган. Просто какое-то чудовище, что не должно было рождаться. Просто два куска разных душ, склеенных энергией зоны Безмолвия. Просто — Маска.
Просто. Так просто и понятно! Вот почему воспоминания о Центре равновесия и двух драконах казались чем-то родным. Вот почему энергия зоны Безмолвия не превратила его в такого же безумца, каким стал Нага. У Маски были Врата. И ключ.
— Зачем изнанка вообще забрала мен… того ребёнка?! Он бы… — Маска пытается разобрать новые картинки. — Он даже никогда и не встретил бы белого бакугана. Тот просто не успел родился, когда человек уже умер. Ах, в этом и была проблема, да? Случился сбой в цикле перерождений, из-за чего два напарника не встретились бы никогда. Ты повинна в этой ошибке? Ты и твои сестры зоны?! — злость напополам с болью резонирует в голосе. — Ведь когда Центр раскололся, этот бакуган начал уже формироваться, но после ему просто не хватало энергии, чтобы вовремя достроиться. А вам были необходимы оба, вот и заперли человеческое тело, заморозили его в изнанке, — горько произносит парень. — Так я ещё один ключ?
Сфера вновь показывает картинки.
Карта смерти и проклятое измерение, что парню уже в кошмарах снится. А затем кадр меняется на Лайнхольта и светлую энергию в нем — энергию жизни.
— Мы как Дарак и Драго? Тоже имеем противоположную направленность сил, — кивает тот в ответ. — Это ожидаемо. Вы хотите вновь сделать из меня палача, а Лайнхольт будет следить, чтобы я не вышел из-под контроля.
Это не вопрос. Просто понятная и
логичная истина.
Маска замолкает, обдумывая свое незавидное положение. Если бы он тогда, два года назад не принял бы предложение Маручо, если бы не начал разрабатывать Bakugan Interspace и не влез во все это…
Если… Если!.. Да плевать!
— Я не соглашусь! — шипы на шее становятся дыбом, а во рту формируется энергия. Не даркуса, нет. Чего-то намного более темного и древнего. Это так до странного приятно.
Парень плохо отдает отчёт в том, что собирается сотворить. Может, если бы ему дали время все обдумать, или, в крайнем случае, если бы он применил хоть какую-то тактику, то у него был бы какой то шанс. Но сейчас Маска просто атакует. Страх и обида за то, что ребёнка заперли на долгих пятнадцать лет в нигде, за то, что бакуган так и не родился, за то, что его разрывали на части, пытаясь разъединить две души, затмевает его взор.
Но Сфере плевать на эту атаку, она не причиняет ей ровным счётом никакого вреда. Мягкий свет все также льётся из неё. Нет, кажется, он стал даже сильнее.
Маска слышит нарастающий гул. Хах, видимо, его действия разозлили божество. Да и плевать. Дороги назад уже нет. К отц… К Майклу он заявится после всего не сможет, а на Гандэлии с Нифией оставаться просто нет сил.
Вот значит какой будет конец у его жалкой жизни? Ну он покажет зубы на последок. Не потому что надеется выжить. Просто из вредности.
Парень видит, как начинают формироваться молнии. Энергия разносится вокруг, волнуя воду в священном озере. А после Сфера атакует.
Огромный столб искр ударяет в белого бакугана, но у него ещё есть козырь в рукаве. Энергия зоны Безмолвия, все те крохи, что остались в его теле, все то, благодаря чему его душа ещё не разлетелась на куски, формирует щит. Этого должно хватить. Сфера и Зоны когда-то были едины, они имеют одно начало, одну природу но… Отрицательная энергия просто не желает подчиняться и идти против сестры. По щиту идут трещины и вместе с этим Макс чувствует, как разрывается на части само его естество.
Как же больно, почти как тогда…
Щит разрушается, осыпаясь мелкими осколками, как стекло. Парень опадает на воду, а после… После проваливается в глубь озера. Ощущение такое, как будто он не может вздохнуть, хоть бакуганам и не нужен воздух. Его отрезали от энергии мира, запеленав в кокон, что сдавливает удавками все тело.
Маска чувствует, что он находится в воде, чувствует холод и страх. Он знает, что там наверху Священная сфера, дворец, ребята и Элис, но понять этого никак не может. Не может заставить себя почувствовать, что он жив.
Ни вздохнуть.
Ни пошевелиться.
Ни открыть глаза.
Лишь боль от недостатка энергии, что скручивает каждый атом. Ощущения столь схожи с той пыткой в изнанке, что парень теряет над собой контроль.
Как холодно и страшно, и ничего вокруг. Хватит. Хватит, прошу!
Дракон выныривает, чувствуя, что его вновь наполняет энергия. Становится легче. Он опирается о поверхности, что вновь стала устойчивой, и с трудом выбирается. Все его тело дрожит.
— Что ты хочешь от меня? — Маска сдаётся. Ему не победить, не пойти против своей судьбы. Измерение Смерти действительно было право.
Сфера одобрительно сияет, а затем показывая Центр равновесия Вестрои.
— Хочешь объединиться с ним и вернуть баланс? А что станет с Нифией и Ганделией тебя не волнует?
Маска морщится от резкого света. Ну почему даже сейчас он все еще волнуется о них?! Зачем? Зачем ему все это?! Все эти чувства. Вся привязанность!
— Если они объединиться, то смогут выжить, я это знаю. Да только они же постоянно будут грызться между собой, ты ведь сама их такими создала! — парень болезненно выдыхает, все ещё пытаясь привести себя в чувства. — Понятно, хочешь, чтобы мы с Лайнхольтом следили ещё и за ними. Не слишком ли много ты вешаешь на меня работы? Ты же понимаешь, что я не смогу быть везде и сразу! — нервный выкрик получается совсем уж жалким. В ту же секунду он видит перед глазами Дарака и Драго, но от этого не легче.— Ты явно смеёшься надо мной, — бакуган зажмуривается, пытаясь сдержать рвущуюся наружу ярость, второго купания в этом проклятом озере ему не пережить. — От них толку-то не будет. Дарак поддерживает Гандэлию, ему плевать на Нифию, которая тоже находится на грани. А Драго чужак, не его это проблема. Может, он и поможет раз или два, но он точно не останется на этой планете.
Сфера вновь начинает вибрировать, и Маска ненавидит себя за трусость. За трясущиеся колени и поджатый хвост. Хах, видел бы его сейчас Кроллер с остальными, разочаровались, наверное… Великий Маска, что всегда был так горд и силен, сейчас, как мокрая побитая шавка, склоняется перед своим хозяином.
— Я никуда от этого всего не денусь, так ведь? Отдай хотя бы Кроллера с Принцессой, — просит парень. — Они ведь тебе точно так же нужны, как и я.
Сфера перестаёт вибрировать, услышав желанное согласие, но не открывает разлом. Она потратила слишком много энергии, её свет тускнеет, почти гаснет.
— Да ты издеваешься?! — выкрикивает Маска. Кажется, это станет его любимой фразой. — Я не полезу в изнанку вновь! Это же равносильно самоубийства, нет даже хуже.
Сфера посылает последнюю картинку. На ней Маска видит себя заключённого в кокон сплетение ее энергии и зоны Безмолвия. Так вот что она сделала с щитом, не разрушила, перестроила. Создала что-то совершенно иное, нежели бакуган или человек. И парень понятия не имеет, что он теперь за тварь.
Хотя кличка, что ему когда-то даровал Нага, как никогда ему сейчас подходит. Он тот, кто не имеет ни своего лица, ни мнения. Лишь отголоски боли, что прячутся за толстыми тёмными стёклами, да все та же логика — вот, что он имеет право присвоить себе.
Ах, да, еще новый хозяин с коротким поводком и ошейником из желаний. Опять.
Парень чувствует, как его сознание резко дергает назад. Никто и не ожидал, что ему дадут хоть минутную передышку.
***
— Бародиус, мы не позволим тебе использовать Великую сферу для создания пролома, это может разрушить Нифию до основания! — Эрлайт, не сумев сдержать своего раздражения, резко поднимается, опрокидывая стул на пол.
Громкий звук будит Маску, и парень нервно дёргается. Он сонно трет глаза, пытаясь прийти в себя, а после пригвождает свой взгляд к собравшимся. Алая радужка и черный белок прожигают спорящих тварей насквозь, намекая, что парень совершенно не настроен слушать их дальше. Где-то за спиной раздается поражённый возглас, и предвкушающий хмык. Но и от этих мошек Маска отмахивается, прижимая их своей силой, заставляя заткнуться и, наконец, перестать лезть не в свое дело.
— Как же все достало, — в полголоса произносит юноша.
Он медленно встаёт и идёт к окну, щурясь от яркого света. Натыкается там на глупца, что почему-то решил, что он бог. На его подчинённого-хорька, чей взор затмил чужой треп и амбиции. Но какое Маске до них дело? Он лишь смеряет тех насмешливым взглядом, что явно выводит из себя, а после перестает обращать внимание.
У витража нет ни ручки, ни какого-то механизма, что помог бы его открыть. Да и плевать. По щелчку пальцев стекло вибрирует и осыпается тысячью осколками.
Парень довольно жмурится. А потом выходит в образовавшийся проход.
— Макс! — удивлённо выкрикивает Кузо.
Он подбегает к окну, за ним следуют остальные. Но никто не видит человеческого тела, в небо взмывает белый бакуган. Огромный и жуткий монстр, который никогда не должен был существовать. Он пролетает через третий щит, совершенно не замечая преграды.
— Эм, и что это было? — спрашивает Дэн, разрывая неловкое молчание. Но ответом ему была лишь тишина.
