Цена ошибки

      Казарина нервничала. Если этот эксперимент пройдет неудачно, её уже ничего не спасёт. Конечно, император был уверен в Дараке и её умениях, но это, увы, не добавляло шансов на успех. Если найдётся хоть одна ошибка, хоть один недочет, ей не сносить головы.              А Казарина и так уже потеряла все, что имела: и корабль, и титул, и какую-никакую свободу действий. Она даже не является более главой лаборатории, несмотря на весь свой опыт и умения! Этот эксперимент — единственный шанс на то, что в будущем её ждёт что-то большее, чем протирание склянок и готовка несложных растворов.       На что?! На что она расходует свой талант сейчас?! И что еще ей предстоит пройти?              Чертов Стойка! Несуразный глупец, возомнивший себя властителем судеб, на деле оказавшийся обычным слюнтяем. Тряпкой, не способной ни признать свою ошибку перед императором, ни взять совершенно заслуженную вину на себя!       И теперь они все будут за это расплачиваться…       Зачем она послушала его? Зачем доверилась этому идиотскому плану?! Ха-ха-хах, ведь сразу было ясно, что тот прогорит! Это даже гаденыш Эрзел понял своим скудоумным умишком, отказавшись поддерживать их в бою…              Но как же она могла допустить, что выживший из ума глупец придумает что-то действительно стоящее? Как она могла не понять?              А сейчас, когда уже все кончено (!), мозг создаёт куда как более практичные способы избавиться от Макса. От выродка, что явился, решил заменить их всех разом. От жалкого, ничтожного человечишки! Намного проще было бы подмешать тому в еду яд, или, в крайнем случае, саботировать несчастный случай с летальным исходом. И все! Не было бы сейчас ни у кого проблем. Но она не хотела марать руки, решила положиться на другого, и вот что из этого всего вышло…              Глава лаборатории (она вернет себе этот титул, чего бы то не стоило!) лишь в который раз убедилась, что полагаться ей стоит лишь на себя.              Но при встрече нужно будет высказать Стойке все, что Казарина о нем думает. А ещё лучше натравить на того Лумаграула! Пусть ее напарник раздерет на маленькие кусочки рыжую тварь, залив стены зловонной кровью и разбросав его ливер вокруг…        Но боец акваса, как бы тривиально это не звучало, залег на дно, точнее в самые недра канализации, и показываться не желал. Видимо, ничтожество все же понимает, что с ним сделают члены Дюжины… бывшие члены Дюжины, если тот высунет свой нос из злачных мест.              — Как идёт подготовка к эксперименту? — спрашивает император, неспешно заходя в лабораторию. И от одного его взгляда у Казарины едва не подгибаются ноги. Нельзя! Никак нельзя оплошать!       — Нам удалось вычленить недостающие куски ДНК, все готово, — без запинки отвечает бывший мастер хаоса. — Мы можем приступать, но… — Казарина замолкает на мгновение, обдумывая следующую фразу, но все же решает вымолвить, — Дарак может пострадать, нами никогда ранее не проводилось ничего подобного.       — За этим ты здесь, — прерывает её Бародиус. — Ты должна рассчитать все так, чтобы моему бакугану ничего не угрожало, в противном случае можешь вернуться к склянкам, что так самозабвенно драила еще некоторое время назад. Я смогу найти учёного, что способен провести этот эксперимент, та же Лена выглядит куда способнее тебя.       — Господин! — нервно выкрикивает женщина, отступая на шаг. Чтобы ее заменили этой… этой скудоумной?! — Я-я, конечно же, просчитала все риски, и устранила возможные последствия. Я клянусь, что все пройдёт удачно, — Казарина нервно перебивает клавиши, впервые в жизни молясь все богам. Только бы суметь скрыть свой страх от императора! — Мы можем приступить.              Бародиус отрывисто кивает, смотря туда, за стекло, где находится Дарак в высвобожденном состоянии. Сейчас все свершиться.              — СТОЯТЬ! — громогласный возглас разноситься по всей лаборатории, заставляя Казарину отскочить от пульта управления и принять боевую стойку.              В комнате в ворохе искр телепорта воплощается растрепанный и злой Макс. А еще он почему-то одет в пижамный комплект.              — Бародиус, вот скажи мне, ты дебил, или просто претворяешься так удачно?! — выкрикивает мальчишка, в два шага подходя к названному и хватая того за ворот одежд.              У Казарины кровь стынет в жилах. Да как он смеет так разговаривать с императором?!              — Человек, я укорочу твой болтливый язык, — ревет Лумаграул, но под тяжёлыми взглядами Бародиуса и Макса мгновенно замолкает.              От человека по пространству начинают расползаться тёмные тени, его волосы еще сильнее становятся дыбом и их концы желтеют. А в руках появляется странная карта.              Казарине трудно даже вздохнуть от навалившейся на плечи энергии, но император стоит, спокойно смотря в глаза чудовищу, чьи зрачки пылают алым.              — Ну же, просто ответь на мой вопрос, о великий император, — с издевкой просит Гехабит.       — К чему ты клонишь? — произносит Бародиус в ответ. И Казарина совершенно не способна к чему-то соотнести интонацию его голоса. Если бы… если бы женщина смела лишь на мгновение допустить, что пред ней сейчас находится не император, она бы назвала эту эмоцию нерешимостью.              Но это!.. Это же совершенно невозможно! Что бы император на что-то не решался перед этой мошкой?! Что бы сносил от кого-то столь явное оскорбление и пренебрежение своей персоной?              — Да к тому, что только последний идиот решит, что принудительная эволюция, это хорошая идея! — шипит в ответ существо, забыв видимо совершенно, кто пред ним стоит. — Только последний критин понадеется, что перепрыгнув все ступени, что когда-то прошёл Драго, получит ту же силу. И только полный… — Макс на секунду замолкает, видимо пытаясь подобрать слова, — полный неуч понадеется, что все пройдёт удачно.              Тварь все же отступает на шаг, прерывая зрительный контакт с Бародиусом. И фыркает настолько снисходительно, настолько притворно-понимающе, что Казарина обнажает клыки в немой злобе. А император все так же спокойно смотрит на вторженца и не велит главе лаборатории закончить начатое. Но в его глазах читается непоколебимая уверенность, что дарит надежду. А еще так и хочется высокомерно посмеяться над рыжим невежей, что посмел учить их повелителя. Только у Казарины отчего-то язык прилип к небу.              — О, — но Максу плевать на уверенность Бародиуса. Он лишь устало закатывает глаза и скрещивает руки на груди. — Не надо мне тут про ключи говорить, я и без тебя знаю, что это такое. Но ты не учитываешь одно, допустим, вы сможете где-то найти столько энергии и как-то усмирить ее, не разрушив при этом свою планету. Но вот что произойдёт с мозгом Дарака? Никогда об этом не задумывался? А я тебе отвечу, вы на выходе получите совершенно повернутого на силе, зациклившегося бакугана. Его уже ничего кроме её наращивания беспокоить и не будет, потому что это до чёртиков приятно, когда ты можешь практически все. Чем больше берешь, тем меньше имеешь. Знаем, проходили… — человек презрительно кривится, на мгновение замолкая. А после вновь смотрит на императора. И в его глазах Казарина различает едва заметную горечь. — В итоге от этой силы будет только хуже. Поверь, я знаю, о чем говорю. Нага когда-то тоже пошел по этому пути, и кончил очень плохо…              Казарина не знает, о чем говорит это существо. А вот Бародиус при этих словах зло хмурится. Но все же не прерывает этот странный монолог.              — Я предупрежу тебя один раз, если ты тоже решишь идти потому след в след, вас с Дараком ждут лишь страдания и боль.       — И что же ты предлагаешь, человек? — надменно спрашивает император. Но бывший мастер хаоса все же не способна заметить, что в глубине его глаз залегло отчаянье. — Ты сам отвернулся от Гандэлии, а Нифия не заключит с нами договор, уж точно не на моих условиях. Все просто, либо Дарак получит силу, которой достоин, либо нам конец. Выбора как такового у меня и нет.       — Когда же до него дойдёт, что значит слово друг? — очень тихо, на грани слышимости произносит Макс. Он и не к императору обращается, просто в очередном своем припадки начинает нести чушь. — Я никогда не отвергал Гандэлию. В отличие от тебя, я умею разделять чувства, что испытываю к нескольким гандэлианцам, и целый народ. Мы с Дэном не позволили бы Гандэлии погибнуть, даже если бы ты действительно решился напасть. Но тогда с тобой был бы совершенно иной разговор.              Казарина понимает, что ей лучше не тревожить их и уйти. Эти двое обсуждают что-то, что ее мозг просто не способен воспринять. А еще совершенно не известно — позволят ли ей жить с открывшейся информацией.              Женщина подхватывает своего бакугана, и тихо выходит, забыв запереть за собой дверь. А после ученая нервно выдыхает. Ну почему ей в последнее время так не везёт?! И почему все ее проблемы имеют этот проклятый рыжий цвет волос? Что та девка, что Стойка, что… тварь, в образе человека.       Как же она ненавидит этот отвратный цвет, напоминающий зарево пожара, что рано или поздно поглотит все на своем пути. Да, за всю свою жизнь Казарина совершила лишь одну единственную ошибку — она посмела надеется покорить пламя, направить его жар себе во благо. И обожглась до самых костей…              Оставшиеся в комнате совершенно не замечают, что бывшая глава лаборатория покинула их. На неё им обоим было наплевать с самого начала.              — И откуда мне знать, что ты не лжёшь? — Бародиус недоверчиво сверлить Гехабита взглядом.       — Знаешь что, меня уже достало, что я должен это постоянно доказывать, — зло произносит в ответ парень. — Не хочешь – не верь, мне уже без разницы. Обе ваших планеты с вашим сумасшедшим божеством у меня поперёк горла уже стоят, но я пока терплю. И единственное, что не даёт махнуть на все это рукой, знаешь что? Только не смейся, это дружба. Да то самое идиотское детское слово, что Кузо приплетает где надо и не надо. Можешь назвать это иначе – связь, побратимство, взаимовыручка. Да как угодно обзови, это не имеет никакого значения!              Император понимает, о чем говорит человек. Правда понимает, но…              — Ты сам сказал, что мы с тобой более не друзья, сам оборвал эту «связь» — недовольно оспаривает Бародиус, пытаясь все же придумать, как вывернуть эту ситуацию в свою пользу.       — И? — отчего-то миролюбиво фыркает парень. — У меня что было мало причин для этого? Ты мог мне все спокойно объяснить, я бы выслушал…       — Я пытался!       — Ну не на поле боя же! — возмущенно выкрикивает Маска в ответ, — Конечно тогда твои слова ничего черт подери не значали для меня.       — А когда тогда?! — негодующе вопрошает Бародиус, пытаясь понять, что несет его собеседник. Куда же делась хваленая логика того, когда она, наконец-таки, стала нужна?! — После тебя неожиданно дернуло попрыгать из окон на середине переговоров. Ты хотя бы понимаешь, что из-за этого они были сорваны?!              Ну, Маска, конечно, мог бы признать, что тут он был в какой-то степени не прав. Но не будет.       Почему?.. Потому что!              — Я пошёл спасать двух детей, что застряли в Изнанке, пока вы грызлись меж собой. Мог бы сказать спасибо за брата, вместо того чтобы орать на меня! — недовольно произносит парень, отворачиваясь.       — Да единственный, кто тут орёт, это ты, — зло тянет Бародиус.              В комнате устанавливается неловкое молчание. Каждый из говоривших пытается анализировать свое поведение и, наконец, найти выход из сложившейся ситуации. Получается не очень. Маску все ещё гложет обида, а император не понимает, что Гехабит от него вообще хочет.              — О, вы ещё не поубивали друг друга, отлично! — через несколько минут в комнату врывается Кузо. — А то когда к нам выбежал бледный Эрзер… Я кстати до этого думал, что гандэлианцы вообще не бледнеют, ну хотя это был скорее какой-то бледно-серый… Ну не суть. Короче, когда к нам выбежал Эрзел, я, если честно думал, что вы двое от Гандэлии камня на камне не оставите. А когда встретил эм… нежно-голубую Казарину (?) (ребят, давайте я продолжу называть это бледность, а то как-то странно звучит), то решил, что дело ещё хуже. Но вы просто стоите тут в полной тишине что ли?       — А что нам вступать в глупый бой, чтобы навязать свое мнение? — фыркает Маска в ответ. — Это обычно твоя тактика, Кузо.       — Ну, знаешь, я по крайней мере в сражениях отстаиваю свою точку зрения, а не просто молчу, — недовольно бурчит Дэн, уперев руки в бока.              Маска хочет похлопать себе. За те месяцы, что они общаются, боец пайруса выучил пару новых выражений, на подобии «отстаивать свою точку зрения». Все же он гениальный педагог! А у Джесси богатый словарный запас.              — Так, ладно, давайте сначала, — вновь пытается чего-то от них добиться Кузо. — Вы поцапались из-за Элис, но Бародиус вроде как не виноват. Ты же не виноват? — немного подозрительно уточняет тот в конце.              В ответ от императора Дэн удосуживается взгляда из серии «да как же вы можете допустить иное?», и самое мягкое выражение лица, который тот только состроить может. И если Бародиус так когда-нибудь посмотрит на Рена, парень останется заикой на всю жизнь, Маска в этом уверен.              — Даже если он не был к этому причастен, кто как не император должен следить за своими подчинёнными? — резонно спрашивает рыжий юноша. — Ты хоть понимаешь, что могло произойти, если бы я не успел?       — Я наказал их, — пытается образумить мальчишку Бародиус. — Хотя настроенные против меня члены Дюжины, сейчас совершенно мне не выгодны. Что ты ещё хочешь? Я могу отдать тебе Стойку, это была его идея.              Дэн видит в глазах Макса предвкушающий блеск. Ну уж нет!              — Воу, воу, — Кузо поднимает руки, пытаясь прервать самосуд. Хотя можно ли назвать самосудом действо, на которое дал добро император? Эм, Дэн об этом позже подумает, а пока нужно остановить двух маньяков, решивших, что убийством можно укрепить узы дружбы. Но это совершенно не так работает! — Давайте обойдёмся без кровопролития! Им вроде всем и так здорово досталось? Так, ну я же правильно понял, что инцидент исчерпан? — дождавшись каких ни каких но кивков от обоих сторон, парень продолжает. — Чего вы тут тогда стоите? А, до меня дошло! Макс, ты хочешь, чтобы Бародиус перед тобой извинился? Или Дюжина перед Элис?       — Что? — не понимающе переспрашивает Бародиус. — Ты хочешь чтобы я от лица империи принес извинение и выплатил компенсацию? Или же и вовсе принес тебе вассалитет?! — император пораженно смотри на человека.              Нет ну это уже не в какие ворота! Если Макс от них потребует такое, придётся подчиниться. Но Бародиус точно сдерет шкуры с бывших генералов-идиотов, и это отнюдь не фигура речи.              — Кузо, что ты несёшь? — в сердцах произносит Маска.              Только извинений императора ему для полноты картины не хватает! Это точно вобьёт последний гвоздь в крышку гроба его веры в адекватность мироздания.              — Ну, а я другой причины всего этого не вижу, — спокойно объясняет Дэн. — И эй, понятно же, что тебе обидно, все же Дюжина поступила некрасиво, а Бародиус их прикрывает, хочет он того или нет.       — Дэн, ты действительно думаешь, что слово «прости» для меня что-то значит? — фыркает Маска в ответ.       — Ну, слово «дружба» для тебя значит намного больше, чем ты пытаешься показать! — уверенно перечит Кузо. Будут тут ему какие-то Гехабиты пытаться скрыть истинный взгляд на вещи! — Думаю и искренние извинения для тебя тоже очень важны. И что бы вы там оба мне сейчас не говорили, вы друзья! Я в этом уверен, так ведь Драго.       — Да, — важно кивает показавшийся наконец бакуган. — И узы дружбы у вас намного крепче, чем вы думаете. Они смогут выдержать эту глупую ссору.              Маска вот действительно не может поверить, что эти двое не шутят. Ладно Дэн, но Драго куда понесло?              — То есть я должен просто сказать «прости»? — уточняет император, пытаясь понять человеческую логику. Удивительно, но дело сдвинулось с мёртвой точки. Все же он провел с этими двумя слишком много времени.       — Не просто сказать, а извиниться! — важно поправляет боец пайруса, — От всей души (она у него есть, не фыркай, Макс), показывая, что тебе действительно жаль.              И видимо императору действительно придётся это сделать. Ведь человек напротив молчит и все также выжидающе смотрит.              — Прости? — скорее спрашивает, чем действительно просит прощения Бародиус. Как же глупо он себя чувствует.       — Ну, для первого раза пойдёт, — в полголоса рассуждает Кузо, — Макс? — чуть громче.              А Маска просто пытался склеить разбитую (в который уже раз?) картину мира по кусочкам. Ну вот, перед ним только что извинился император (тот самый, который — деспотичная, полностью уверенная в своей правоте и важности скотина). Можно отметить этот момент в иллюзорном списке достижений и открыть шампанское. Хотя, нет, пить парень больше не будет, особенно с Бародиусом, это чревато.              — Прощаю? — точно также с полувопросительной интонацией отвечает он.       — Ну, учесть, что и этот обычно просто уничтожал всех своих противников, не желая даже слушать, это тоже можно считать победой, — все также в пол голоса рассуждает Кузо, кивая своим мыслям, — Так, теперь пожмите друг другу руки, и будем считать инцидент исчерпанным, — приказывает тот чуть громче, — А лучше обнимитесь!              И Бародиус с Маской подчиняются.              А как иначе? Дэн ведь в противном случае не отстанет.              Рыжеволосый парень склоняется к самому уху императора, имитируя объятья, и тихо произносит — «Я все ещё жду, что ты отдашь мне Стойку. Только сделай это незаметно от Кузо.» На губах императора расцветает понимающая ухмылка, вот теперь все встало на свои места. Он не сильно кивает, обозначая согласие.              — Посмотрите на этих двоих, вот же сопли распустили! — презрительно фыркает Доку, которую так же принес Дэн. — Эй, рыжая сволочь, куда ты удрал от нас? Почему мне пришлось так долго торчать в этой «милой и светлой» Нифии, от которой меня тянет блевать? А я бакуган, уж поверь, мне это не свойственно.       — Он сбежал от твоих никому не нужных острот, — пытается заткнуть ту Гидраноид.       — Ты опять лезешь со своим «бесценным» мнением? — язвит в ответ девушка.       — А ты так и не научилась держать язык за зубами…              — Макс, как ты с этими двумя живёшь вообще? — тихо спрашивает Дэн. — Я за эти сутки столько наслушался, сколько даже Джесси произнести не способен.              Маска наиграно вздыхает, давя в себе смех. Если у этих двоих дело в скором времени дойдёт до свадьбы, то парень точно будет шафером. Хм, а Дарак подружкой невесты, ведь только он способен спокойно находиться рядом с Доку. Относительно спокойно.              — Вообще-то, я пришёл сюда и по другому вопросу, — все же собирается с мыслями парень. — Великая сфера пожелала увидеть нас всех и Кроллера. Она скажет что-то важное. Так что предлагаю взять на эту встречу всех желающих, чтобы ни у кого после не возникло желания оспорить правдивость наших слов.       

***

      Маска стоит и удивлённо смотрит на собравшихся. Он, конечно, сам предлагал прийти всем желающим, но что их будет столько…        Здесь стояли и Отчаянные, и Дюжина (даже провинившаяся и уже условно не считающаяся её часть), и королева с нифианской свитой и… Знакомый Кузо вест с подчинённым, которых не звал вообще никто.              — Напомните мне, какого эти двое тут вообще забыли? — негодующи произносит парень, сверля взглядом Спектру и его хорька.       — Это я их позвал! — радостно выкрикивает Дэн, но под «добрым» взглядом Маски замолкает.       — Нет, я имею ввиду, что они вообще забыли на Нифии?              Кузо удивленно смотрит на парочку вестов, будто бы впервые задавшись таким вопросом. Или просто забыв спросить.              — Нами был засечен мощный всплеск энергии из этого места, — спокойно объясняет синеволосый помощник. Кажется, его зовут Гас. — Мы не могли не среагировать на него, ведь это потревожило почти всю вселённую.              Парень задумывается, что из всего, что он сделал, было причиной этого. Ну, или как вариант, Сфера могла позвать этих двоих сама, чтобы об её решении позже узнали все. Все же весты способны транслировать её слова по всей вселенной. И сделают они это не так криво, как нифианцы со своей просьбой о помощи. Если, конечно, захотят сделать.              — Чего ты от меня хочешь, вест? — спокойно спрашивает Маска, желая расставить все точки над «i».       — Ты мне совершенно не нужен, — надменно отвечает тот. И от этого тона Маска едва удерживает свою энергию в узде. — Я пришел за странной силой, что заключена в тебе, подобие человека, и я ее…       — Подобие человека?! — да, пожалуй, этот удар был последней каплей. И это вовсе не из-за того, что нелепая фраза, брошенная столь увещевательно, разбередила и так кровоточившие раны. Нет! Вовсе не из-за этого, просто такие слова никак нельзя спускать с рук. — Хах, думаешь, что это смешно? — Маска подходит ближе, начиная давить своей энергией на блондинистую тварь. Но тот на удивление выглядит лишь еще более удовлетворённым и жаждущим чего-то. Будто ребенок, дорвавшийся до сладкого. — Я заставлю тебя заплатить за…              Вест резким выпадом надевает на свою руку гантлет. Но тот действительно глуп, если надеется сойтись с Маской в бою. С Чего бы парню марать свои руки о Драгоноида, что превратил себя в машину? Размазать его хозяина по каменной стене будет куда приятней и быстрее…              — Так, ребята, ребята, спокойнее! — между ними вклинивается Дэн. Да сколько еще раз Кузо будет лезть совершенно не в свое дело, когда его никто и не просит?! — Макс, Спектра изменился, он больше не причастен к экспериментам над бакуганами, ни тем более они никогда не будет ставить их на людях! — с нажимом произносит Кузо, смотря на веста. Тот через несколько секунд кивает. Но Маска знает причину столь легкого согласия. Парень не относится ни к одному, ни к другому. — Фантом, не нужно вести себя как последняя сволочь. Я же знаю, в глубине души ты совершенно не такой! И, вообще, нам сейчас не до боев.       — Неужели настали времена, когда Кузо стало «не до боев»? И что вообще с тобой случилось? Неужели, наконец, появился чувство вкуса в одежде? — притворно удивлённо хмыкает вест в ответ. Но все же отступает на шаг. — Человек, — это обращение звучит так фальшиво примирительно, что Маску передергивает, — если у тебя есть какие-то претензии ко мне, мы можем разрешить их после. Соглашайся по хорошему, иначе, боюсь, ты пожалеешь о столь враждебной точки зрения.       — Единственным, кто пожалеет, будешь ты, — предупреждает парень в ответ. И пусть ему потом не пеняют, когда он своими собственными лапами отправит напарника зарвавшегося идиота в Измерение Смерти. Уж позабывшую свою природу тварь то примет с распростёртыми объятиями. — Когда, захлебываясь в своей крови, взмолишься о пощаде, вест, не надейся, что…       — Макс! — выкрикивает Элис, сжимая кулаки.              Парень, будто очнувшись, моргает, а после сбрасывает с себя уже наполовину сформировавшуюся маску. Она падает на пол, разбиваясь на тысячью осколков. Хах, если бы от неё действительно было бы так легко избавиться…              Под тихим «интересно» от Фантома, и поражённые — «Макс — это Маска?!» от Отчаянных бойцов парень идёт вглубь пещеры, приглашая остальных за собой.              Глаза цепляются за огромного окаменевшего бакугана. Он чем-то похож на тех, кто попадает в Измерение Смерти, видимо его энергию тоже принудительно остановили, но её не тянут, благодаря чему тот просто впал в анабиоз. Интересно, что нужно сделать, чтобы тот проснулся?              — О, Спектра, смотри! — предвкушающе выкрикивает Кузо, обгоняя Маску на несколько шагов. — Это вода из священного источника, пройти по ней может лишь тот, кто чист душой! Я вот могу.              Дэн медленно и явно красуясь ступает на воду, а после легкой походкой проходит чуть вдаль. Когда только научился так грациозно передвигаться? Джесси что ли показал?              Маске действительно становится страшно, от того, что может получиться из этой парочки друзей через несколько лет. Ему уже хватило того, что артист исполнил для него песню КиШа под музыку на русском, чтобы выразить свою благодарность. Нет, Маска не спорит, он действительно любил эту группу (как об этом вообще Кузо узнал?), но гандэлианский акцент это что-то жуткое. У них совершенно иное строение гортани, из-за чего все звуки приобретают шипяще-рычащие нотки. В обычной ситуации он этого не слышит, ведь перевод на человеческий происходит постоянно, если это требуется. Но тут слова были относительно понятны. И парень понятия не имеет, чего стоило Джесси измучить так свое горло, чтобы оно смогло исторгнуть что-то относительно похожее на русский.              И все же Маске тогда было до чёртиков приятно. Только вот за что благодарил артист парень так и не понял.              — Что за чушь ты несёшь, Кузо? — из раздумий его вырывают презрительные слова веста.       — Это не чушь, Макс ну хоть ты ему скажи! — упрямо продолжает боец пайруса. — И вообще, самая возвышенная истина завтра, в свете новой мысли, может показаться тривиальной, вот! — гордо произносит парень.              Маска видит, как добрая половина слушателей подвисает от этого высказывания. А Мейсон и вовсе тихо шепчет на ухо Джесси:       — Я запрещаю вам с ним общаться, ты сломал парню мозг.        На что артист так же тихо отвечает:        — Моей вины тут нет, это все прекрасная школа, что зовётся искусством.        Это нужно либо остановить сейчас, либо не препятствовать более никогда. Да, Кузо наконец-то научился думать, но какой ценой?              — Сказал ты конечно красиво, Дэн, только эта вода действительно не так работает, — фыркает Макс. — Я же по ней тоже могу идти.       Парень наступает на воду и на секунду замирает. Вокруг него формируется огромная иллюзия белого бакугана. И зачем это Сфере? Как же странно ощущать себя в двух телах сразу, не поймёшь, где заканчивается нога человека и начинается хвост дракона.              — Великая Сфера сама решает, кого пропустить, а кого нет, — объясняет он. — И если же она действительно позвала этих, — пренебрежительный кивок в сторону вестов, — то они пройдут. Если же нет, то искупаются в ледяной воде, что сжимает саму душу в тиски, пытаясь развоплотить, — парень передергивает плечами. — Так или иначе, но нам пора идти.              Спектра понятливо кивает. А после взлетает и начинает парить над землей. Так же поступает и Гас. Видимо, в их костюмы встроены какие-то устройства, искажающие гравитацию.              А стиль у этого веста все же есть. Были бы еще мозги…              Макс уверенно идёт вглубь пещеры, туда, где сияет свет. За ним следуют остальные.