Поцелуй русалки

До жилища Ганнибала они добирались почти час. Какое-то время они кружили по пустому городу, где Уилл с удивлением рассматривал каменные стены и плетёные двери, и даже прятались от случайных взглядов. Русал нёсся вперёд, как акула, таща его на буксире и жадно принюхиваясь, но в какой-то момент он резко остановился и вжал его в стену своей пушистой грудью. От страха Уилл подогнул ноги, пряча их за его хвостом, и попытался высунуться и посмотреть на того, кто их спугнул. Ему удалось увидеть двух русалов и одного маленького осьминога, которые спокойно и неторопливо плыли по своим делам. Осьминог не обладал признаками человека, и Уилл решил, что моллюск — что-то типа домашнего животного. Дальше они снова понеслись по переулкам, и, устав от медлительности Уилла, который неуклюже болтал ногами и за всё ими цеплялся, Ганнибал обхватил его за талию, прижал к своему боку, и дело пошло быстрее. Русал был так силён и проворен, умело маневрируя между препятствиями и огромными кустами, украшающими город, что он позволил себе помечтать об огромном хвосте и подобной лёгкости. Он обхватил своего спутника руками, утыкаясь носом ему в подмышку, и глупо чему-то радовался. Вырвавшись из города, они ещё долго плыли вперёд, огибая какой-то мусор и куски кораблей, покрытых слоем водорослей и каких-то улиток, и в конце концов подплыли к старому, полуразрушенному судну. Как сразу понял Уилл, оно пролежало на дне не один век, заваливаясь на бок и зарастая зеленью, но выглядело оно очень величественно, как старая церковь или античный храм. Достав из-под камня какую-то железяку, Ганнибал подцепил ей кусок днища, тщательно очистил свой хвост от невидимого мусора и лишь потом заплыл внутрь, толкая своего гостя впереди себя. Они оказались в каюте, а может быть и в каком-то другом помещении, но всё ещё годная утварь была собрана и красиво там расставлена. Внутри не было и следа водорослей и вообще никакого мусора. Огромный дубовый стол с серебряными подсвечниками и красивые стулья стояли в самом центре и создавали основной уют. На стенах висели зеркала, половники и даже медные кастрюли. Тумбочка в углу, массивный сундук и ещё огромная куча мелочей, от заколок до золотых кортиков. Всё было в какой-то гармонии, как будто здесь поработал подводный дизайнер. В самом углу стояла королевская кровать с большим плетёным матрасом и даже подушками.  — Иди сюда, — быстро сказал Ганнибал, бесцеремонно усаживая Уилла на стол и замирая прямо перед ним. — Как ты себя чувствуешь?  — Немного странно, но в целом терпимо, — пожал плечами Уилл, беззаботно болтая ногами. — Это твой дом?  — Временный, — дёрнул плечом русал. — Ты голоден?  — Нет. Меня как-то мутит и крутит, но это не голод. Ганнибал спокойно положил ему руки на ноги и, опустившись ниже, начал тщательно рассматривать и щупать его кожу. Уилл, наблюдая за косой, свободно танцевавшей за его спиной, снова почему-то занервничал, но заставил себя сидеть на месте.  — Странно, как странно, почему всё остановилось, — бормотал Ганнибал, поглаживая его бёдра и больно тиская за член. — И эта штука ещё здесь и не собирается пропадать.  — Эй, полегче, это нежное место, — зашипел Уилл, по инерции хватая его за волосы и оттаскивая назад. — Больно вообще-то.  — Я понял, извини, я буду осторожнее. Я продолжу? Дождавшись растерянного кивка Уилла, Ганнибал снова наклонился и начал тыкаться носом везде, где шарились его руки. Уилл всё сильнее ощущал беспокойство, из-за чего он начинал задыхаться, и всё его тело покрывалось мурашками. Вода вокруг помутнела и потемнела, и он едва различал дальние углы комнаты.  — Так ты врач? — торопливо спросил он, стараясь отвлечься от своего неудобства. — Вскрываешь тела? Хирург?  — Я психиатр, — ответил русал, резко выпрямляясь и задумчиво кусая губы, — но раньше практиковал и подобные вещи. Ещё раз, Уилл, расскажи мне всё, что сейчас чувствуешь.  — Что-то не так?  — Да, и я никак не пойму, в чём дело. С того момента, как ты очнулся, и до этой минуты, у тебя есть то, что появилось позже?  — Я взволнован и обеспокоен, но это, наверное, от нашей близости.  — Почему? — приподнял одну бровь Ганнибал, подплывая почти впритык и наваливаясь на его ноги. — Я тебя пугаю?  — Ты меня притягиваешь, — честно ответил Уилл, с трудом дыша и прислоняя руку к груди. — Я нахожусь на морском дне, кругом тонны воды, я одинок как никогда, и мне катастрофически хочется к тебе прижаться. Возможно, ты прав, я напуган, но я боюсь не тебя, а того, что никак не произойдёт. Русал обхватил его лицо руками и немигающим взглядом уставился ему в глаза.  — Ты тёплый, — тихо сказал Ганнибал, с удивлением трогая его шею. — Как человек, которого только что покинула жизнь.  — А не должен быть тёплым?  — Здесь? Нет. Ещё час назад ты был такой же температуры, как и я. Уилл опустил глаза и посмотрел на свои руки. Они начали мёрзнуть, и от озноба на них встали дыбом все волоски.  — Пошёл обратный процесс, — испуганно зашептал Уилл, хватаясь за плечи Ганнибала и истерично сжимая пальцы. — Я теряю то, что приобрёл. Русал резко скинул его руки, схватил за локоть и грубо развернул, почти роняя на пол.  — Да, — вскрикнул Ганнибал, жадно щупая его спину. — Жабры так и не стали нормальными и начали исчезать. Поэтому ты задыхаешься и трясёшься.  — Сука, — застонал Уилл, быстро трогая своё опухающее горло. — Я снова становлюсь человеком.  — Как только твои лёгкие вернутся в прежнюю форму, и воздушный пузырь пропадёт, тебя просто раздавит давлением воды. Как же так? Первый раз за столько лет что-то получилось и начинает исчезать.  — Откуда ты столько знаешь и понимаешь? — забормотал Уилл, падая на колени и крепко обнимая его хвост. — Я не хочу обратно, Ганнибал, сделай что-нибудь. Русал дёрнулся от его прикосновений, но не оттолкнул, а лишь бессильно опустил руки. На его лице проскользнули сожаление и какая-то злость.  — Я ничего не понимаю, Уилл, — поджал губы Ганнибал, не сводя с него потемневших глаз, — но у меня впервые был результат, и я не хочу его потерять. Я верну тебя наверх, и если ты согласишься и не сбежишь, то мы потом попробуем ещё раз. Дай руку.  — Нет, — ошалело заорал Уилл, вцепляясь в него сильнее и пытаясь не соскользнуть со скользкого хвоста. — Нет, я не дамся, ищи причину, или я умру на твоих глазах.  — Ты уже не понимаешь, что говоришь, — зашипел Лектер, резко дёргаясь и пытаясь скинуть его с себя. — Отцепись, псих, счёт идёт на минуты. Ганнибал затрепыхался, размахивая хвостом и помогая себе руками, но Уилл не сдавался и держался изо всех сил. Несколько минут они отчаянно метались по комнате, напоминая схватку быка и наездника на родео, и от безысходности Уилл подтянулся вверх и вцепился зубами в его руку.  — Сдурел совсем? — возмутился русал, перестав быть покладистым, без нежности хватая его за волосы и отбрасывая куда-то в сторону кровати. — Умирай, если хочешь, мне-то что.  — Может мы просто не завершили ритуал? — быстро спросил Уилл, потирая ушибленную задницу. — Я чиню лодочные моторы. Если мёртвый кусок железа ожил, но снова заглох, это значит я нашёл причину, просто не довёл дело до конца.  — Что? — спросил Ганнибал, тут же поспешно подплывая к нему. — В каком смысле не закончили ритуал?  — Мало целовались или не вовремя прервались? — выдвинул предположение Уилл, снова хватая его за хвостовой плавник. — Может надо было делать это до тех пор, пока не закончится процесс? Несколько секунд русал смотрел на него, чуть ли не открыв рот, удивлённо и даже поражённо, но быстро очнулся и медленно моргнул.  — Уилл, люди все такие упрямые и сообразительные? — тихо спросил Ганнибал, наклоняясь и аккуратно беря его на руки. — Я даже об этом не подумал.  — Нет, я особенный, — быстро прошептал Уилл, уже едва дыша и обнимая его за шею. — Не пытайся меня спасти и поднять наверх. Я хочу остаться здесь или умереть.  — Почему? — едва улыбнулся русал, обнажая кончики острых зубов. — Ты так быстро ко мне привязался?  — Потому что я там, где всегда мечтал оказаться, — честно ответил Уилл, начиная трястись и притискиваться к нему сильнее. — Я понял, зачем тебе нужны эти эксперименты, почему ты прячешься и охотишься на людей. Я нужен тебе, а ты мне. Не отпускай меня, Ганнибал, что бы ни случилось, не отпускай.  — Хорошо, Уилл, не отпущу, — неожиданно нежно ответил русал, легко целуя его в губы. — Я буду рядом, что бы ни произошло. Ганнибал склонился над ним, целуя сильнее, и через секунду Уилл опять осознал себя падающим на морское дно. Они прижались друг к другу, продолжая яростно целоваться, кусая губы и стукаясь зубами. Уилл снова почувствовал тепло, которое начало пробираться в его тело, и безумное желание никогда не останавливаться. Он перестал задыхаться, его волнение схлынуло, а возбуждение побежало по нервам, вспыхивая яркими вспышками то тут, то там. Как и обещал, Ганнибал не отпускал его и не останавливался, продолжая этот сумасшедший поцелуй. Кругом снова стало совсем светло, как будто кто-то включил электрическую лампочку, Уилл зажмурился, оторвался от его губ и устало упал на его крепкое плечо. Он был вымотан и истощён. Ганнибал медленно покачивался на месте, почти незаметно гладя кончиками пальцев и продолжая держать на руках, как будто убаюкивая маленького ребёнка.  — Уилл, ты справился, — шепнул русал, наклоняясь и целуя его в лоб. — Твой жар прошёл, дыхание нормализовалось, и даже немного поменялся цвет кожи.  — А хвост? — тихо спросил Уилл, всё ещё боясь открыть глаза. — Что с ним?  — А ты ничего не чувствуешь?  — Нет.  — Твой хвост великолепен, — восхищённо сказал Ганнибал, подплывая к кровати и укладывая на неё свежеиспечённого русала. — Я никогда таких не видел. У нас даже нет названия для этого цвета. Уилл мгновенно распахнул глаза, приподнялся, упираясь локтями в кровать, и уставился на свои ноги. Точнее на то, что ими когда-то было. Чуть ниже пупка, как-то естественно и натурально кожа переходила в чешую, которая сбегала вниз идеальным каскадом. Сначала мелкие чешуйки, потом крупные, около бёдер и паховой зоны, а ниже всё равномерно и безумно прекрасно. В самом низу красовался широкий раздвоенный плавник, переливающийся из оранжевого в ярко-золотистый оттенок.  — Блять, — медленно сказал Уилл, рассматривая эту красоту. — Я только что понял, что лишился своих причиндалов, коленей и вообще ног. У меня была прекрасная задница, жалко, что её больше тоже нет.  — Все необходимые отверстия для нужд у тебя сохранились, — успокоил его Ганнибал, уверенно расширяя ему чешую в том самом месте и доставая оттуда какую-то мелкую пиявку. — Твой половой орган в поря…  — Ещё раз блять, — выругался Уилл, отталкивая его руку и поспешно складывая чешую обратно. — Лучше бы вообще не показывал и дал мне пережить это в одиночестве. Мне нужно время, чтобы принять то, что теперь я буду трахаться только с икринками.  — Что делать?  — Ничего. Ганнибал усмехнулся и прилёг рядом, укладывая свой хвост вдоль его хвоста. Его плавник был тёмно-бордового цвета и выглядел, к какому-то злобному огорчению Уилла, намного больше и увесистее.  — Если ты заговорил о сношении с противоположным полом, — выждав паузу, промурлыкал русал, — то надо очень постараться, чтобы тебе принесли свою икру. Женщины не носят её всем подряд, важно иметь вес в обществе и хорошую генетическую историю. И почему тебя это так волнует? Оплодотворять икру очень скучное и долгое занятие.  — Да, я это сразу понял, — хихикнул Уилл, устало роняя голову на подушку. — Я сейчас не хочу об этом думать. Я не готов. Это что-то из другого мира. Мне просто нужно поспать. Ганнибал провёл рукой по его волосам и поспешно отплыл к старинному комоду. Порывшись в ящиках, он вернулся обратно и помог ему присесть. Он развернул неизвестный лист, в котором лежала какая-то розовая сопля, и показал Уиллу содержимое.  — Вот, это мой личный рецепт, — с оттенком гордости сказал русал, начиная аккуратно заворачивать это в кубик. — Я добываю его из желёз осьминогов, в большинстве долин это под запретом, но под моим присмотром можно. Плюс лист акации нейтрализует яд и никаких галлюцинаций не будет.  — Подводный наркотик? — устало хохотнул Уилл, послушно принимая лекарство и начиная жевать что-то со вкусом ванили. — Вкусно, в принципе.  — Наркотик, — просто кивнул русал, снова укладываясь рядом, — но очень слабый. Не бойся, не страшен в этой дозе. Просто крепко выспишься. Уилл проглотил осьминожье желе, почему-то вспоминая Спанч Боба, который охотился на медуз, и без стеснения обнял Ганнибала за талию, и уложил ему на грудь свою мгновенно отяжелевшую голову. Он хотел ему что-то сказать, поделиться своим опустошением, но тут же уснул, проваливаясь в сон без сновидений.