Предназначение злодейки

Герцог Ревель сидел в своем кабинете, отвечая на запросы граждан. Одни лишь жалобы и требования, порой даже наглые и самонадеянные, что заставляло мужчину все чаще хмуриться и поправлять очки на переносице. Но Дитрих ответственно подходил к работе. Он принимал свои полномочия с должностью, ведь его с детства готовили стать герцогом. В отличии от своих двух непутевых братьев Дитрих отличался большей ответственностью и умом. Сейчас он обучает этому и своего сына, Эрнеста, однако все проходит крайне медленно, и это волновало герцога. Ещё более его огорчала дочь, Мирабель. Когда она появилась на свет, он был рад, что наконец, после трёх мальчуганов у него появилась девочка, его принцесса. Он и сам себя винил в том, что избаловал ее, потакал желаниям. И менять что-либо уже слишком поздно. Как странно, но прежде Дитрих снисходительно относился к ее выходкам и был только рад исполнять любой каприз своей маленькой рубиновой принцессы. Но в какой-то момент…все резко изменилось. Ему неожиданно стало как-то отвратительно от ее присутствия. В какой-то момент в его сознание прокралась мысль, что это не его дочь вовсе, но этого попросту не могло быть — Микаэла ни за что бы не изменила Дитриху, он это знает. Однако сегодня, ему показалось, что Мирабель стала тянуться к знаниям, что значительно смягчило его к ней отношение. Да и сама девочка будто стала какой-то…иной. Будто вот — это его любимая дочь стоит прямо перед ним. Однако что-то все равно сдерживает его. Невидимые оковы. Та книга, которую он ей дал, была довольна сложна, но несмотря на это девочка прочитала ее до конца. Странно, подумал герцог. И что же могло заинтересовать её в такой науке? «Простое детское любопытство,» — подумал про себя Дитрих. Он вспомнил, как и сам будучи пятилетним сорванцом тайком бегал в отцовскую библиотеку и читал различные книжки, поскольку те учебники, которые ему давали, были очень неинтересными и чересчур простыми. Но за ужином она оказалась такой же, как и всегда: надоедливой, капризной и шумной. Очень шумной. Он и сам, если честно, не понимал, почему сердился каждый раз. Микаэла призывала его успокоиться, ведь он по факту злился по пустяку, из-за мелочи. Когда несколько дней назад она упала в озеро, его сердце, казалось, остановилось. Всё произошло так быстро, что он не заметил, как оказался полностью мокрым, держа в руках малютку. Тогда в герцогстве происходил банкет, и Дитрих, увидев, как маленькая Мирабель падает в воду, незамедлительно прыгнул за ней. Он злился на нее, но это было совсем иначе. В его сердце закрался страх, что его маленькая девочка уже не очнется. О боги, как же он был напуган, что не спал всю ночь, сидел у ее кровати, следя за каждым ее вдохом, ведь в какой-то момент, она могла перестать дышать. — Тебе нужно отдохнуть, дорогой, — ласково отозвалась герцогиня, аккуратно касаясь плеча мужчины. — Доктор говорит, что ей просто нужно отдохнуть. — Она ударилась головой о камень…у нее может быть сотрясение мозга… — Доктор сказал, что ранение было несерьезным. Не волнуйся и иди поспи. Она очнулась, когда герцог спал. Пробудившись, он тотчас отправился в покои дочери, но застал ее вновь спящую, лежащую в своих же разбросанных по комнате платьях и улыбающаяся. В этот момент, что-то неизвестное вновь откликнулось в его сознании, и ему тотчас стало дурно от одного ее вида. Он поспешил удалиться, прежде потрепав ее лохматые волосы. В этот вечер у лисёнка, кажется, прорезались зубки. Эта маленькая девчонка вмиг осмелела и посмела перечить отцу. Тем более, что теперь она называла его исключительно герцогом. Это его волновало гораздо больше. Стук в дверь отвлёк мужчину. — Да? Нэнси, словно мышка, шмыгнула в кабинет. Герцог выпрямился и с вопросом посмотрел на молодую служанку. Она, кажется, всегда заступалась за Мирабель. — Как она? — спросил он. — Юная госпожа в порядке. Мы обработали рану. Но я пришла, чтобы сказать... — служанка закусила губу в нерешительности. Она может жестоко поплатится за такие слова, но ведь это леди приказала ей. — Чтобы передать, что госпожа отныне будет завтракать, обедать и ужинать у себя в комнате. Герцог вздрогнул и сжал зубы. — Что значит, будет есть у себя в комнате? Неужели мое общество ее не устраивает? — процедил мужчина. Нэнси вжала голову в плечи, сглотнула ком в горле и пискнула: — Так изволила юная госпожа. Дитрих ещё долго сверлил взглядом бедную служанку. Эта девчонка и вправду решила, что может перечить главе дома. — И в чем же тогда причина? — недобро оскалился герцог. — Г-госпожа сказала, что не хочет более вас беспокоить. Думаю, юная госпожа испугалась осколков, да и эта давящая атмосфера… Черные густые брови свелись к переносице. Дитрих шумно выдохнул и шепотом выругался. Он понимал, что причина, стало быть, была непосредственно в нем. Не надо было тогда кричать на Мирабель. — Хорошо, иди, — сказал мужчина, и только после того, как Нэнси исчезла, добавил: — Посмотрим, долго ли ее хватит. * * * Прошло уже три недели с моего прибывания в этом мире. Что ж, за это время я успела узнать много интересного. Правда, это было нелегко. Мне не стоит так резко меняться в глазах других. Это вызовет большие проблемы. Итак, что мне удалось узнать. Как я уже говорила, в Эглинтоне четыре герцогства. Между ними распределены определенные обязанности. Например, как, дом Ревель отвечает за экономику в королевстве. Есть даже центральный банк Ревель. Какое удачное стечение обстоятельств. Изимбрады отвечают за защиту королевства. От кого, правда, не понятно. Но также мне удалось (потом и кровью) узнать, что раньше эта обязанность лежала на плечах Ревель. Но что-то случилось, и они поменялись местами. Вообще, между Ревель и Изимбрадами уже несколько столетий ведётся межродовая война. Они оба борятся за место под солнцем, а именно под короной. Оба сильнейших рода. Неудивительно. На Бар-ле-Дюк лежит правосудие. Все наследники их семьи являются либо судьями, либо адвокатами, прокурорами, а бывает и жандармами. Если не ошибаюсь, нынешняя королева как раз-таки из этого рода. По крайней мере медовые волосы — отличительная особенность этой семьи. На ответственности Тортасов лежит духовная сфера жизни Эглинтона. То есть церкви, искусство, музыка, поэзия. Они являются меценатами и помогают развитию творчества и таланта у перспективных людей. Откуда у них деньги на все это? Мне не знать. Так же я узнала, что главная героиня всего этого мира, Амелия, принадлежит роду маркизов Арганте. Они, между прочим, ассоциируются с аметистом. Красивый камень. А наша «Золушка» как раз обладательница глаз цвета этого прелестного камня. Ужас! Порывшись в воспоминаниях Мирабель, я вдруг вспомнила, что год назад умерла ее мать, а отец после глубокого уныния женился во второй раз на вдове из рода Изимбрадов. И та вместе со своей дочерью унижали бедную девочку. Что-то это мне напоминает... Да и их первая встреча с Даниэлем очень уж похожа на знакомую в моем мире сказку. Грандиозный бал, таинственная красавица в прелестном платье, один танец, и между ними пробежала искра. А потом она убегает, когда понимает, что мачеха с сестрой узнали ее. Ненавижу Золушку. Всегда она казалась мне странной. Если не нравилось жить с мачехой и сестрами — так ушла бы и жила себе. Ну, или она могла бы подстроить несчастный случай, а потом все наследство перешло бы по праву ей. Честно, не понимаю такую логику. — Леди Ревель, не отвлекайтесь, — выдернула из потока мыслей мадам Нэйрис. — Ах, простите меня. Мадам Нэйрис улыбнулась и продолжила урок арифметики. Я попросила ее усложнить уровень учебы, ведь сложение и вычитание я могу сделать и закрытыми глазами. Сейчас она объясняет мне дроби, легкая тема. Раньше я любила математику, хоть она и давалась мне несколько трудно. Но все же мне необходима была арифметика, как квалифицированному экономисту. Итак, я пыталась как можно больше узнать про семьи аристократии. Всё-таки это важно мне в первую очередь, как всякой прилежной леди. Четыре виконта — Цолерн, Трэвизо, Херефорды и Жуайез. Все они, как я и говорила, находятся на границе в разных частях света. Цолерны живут на востоке, Трэвизо — на юге, Херефорды — на западе, а Жуайез, соответственно, — на севере. Ну, ладно, буду знать хотя бы кто где обитает. — Что вы бы хотели ещё узнать? — спросила гувернантка, проверив мою работу и поставив, конечно же, пятерку. Мои глаза заблестели. Другого шанса может и не выпасть. — Мира хочет знать про денежки! — Вы хотите изучить валюту? — уточнила мадам Нэйрис. — Ага. Мира хочет знать, сколько стоят ее платья и игрушки! — пропела я, не выходя из образа маленькой девочки. — Что ж, раз вы так хотите, — беспомощно улыбнулась гувернантка и достала из кармашка кошелек. — Раньше, жители Эглинтона платили золотом, серебром. Но ваш предок, Вайнерсберг Ревель, ввел валютную реформу. Это один золотой пьюар, — мадам Нэйрис достала жёлтую монетку с изображением дракона, а рядом положила серебряную. — В нем двадцать серебряных пьюаров. За один золотой пьюар можно купить мелкие бытовые вещи. Ах, а мороженое стоит пятнадцать серебряных. Какая это часть от золотого пьюара? Я приложила пальчик к губам, делая вид, что задумалась, а потом ответила: — Три четверти! — Правильно! Вы молодец, — мадам Нэйрис погладила меня по голове. Мне, пожалуй, всегда нравилось, когда меня хвалят. — Для покупки одежды, обуви используют юканты, — гувернантка достала монету побольше с изображением единорога. — Также есть серебряные юканты. В одном золотом юканте пятьдесят серебряных юкантов. — А чтобы купить дом? — Здесь обычно используют свитки. Но есть ещё и эльверы. В них тысяча золотых юкантов. Ах, также большинство лордов и леди расплачиваются чеками. Вам нужно лишь написать дом, к которому вы принадлежите, и поставить подпись Вроде поняла. В принципе, ничего сложного нет. Пьюары, юканты, эльверы. Золотые и серебряные. Скорее, мне придется расплачиваться чеком, так как я леди из знатного рода. Так даже и удобней. Как я и сказала ранее, теперь я ем в своей комнате. Герцог был не против. А как же, я ведь ему как бельмо на глазу. В итоге, я думаю, мы нашли компромисс. Самой бы не хотелось видеть его. — Приятного вам аппетита, госпожа, — сказала Нэнси, поставив на столик тарелку с пирожным. — Спасибо, Нэнси. Трое служанок стояли рядом у стола, ожидая, пока я не попрошу чая. Им всем я доверяю. Нэнси пугливая, но всегда добрая ко мне. Жаль, что Мирабель в прошлом выгнала ее. Кэсси, милая девочка, правда, сплетница, но мне же лучше, ведь она станет моим источником информации. Андреа просто милая и к тому же умная и рассудительная. Она может мне помочь потом. Они все милые и ценят меня, как свою госпожу. Надеюсь. Я много думала насчёт планов на эту жизнь. В прошлой я полагалась течению судьбы, и к чему это меня привело? В этот раз все будет по-другому. Я думала о роли, которую мне придется играть. Все же, я — центральная фигура в этом мире. И вот у меня получились варианты. Первый: истинная Мирабель. Сразу отпадает, я не смогу играть роль избалованной и завистливой девчушки. Чему мне завидовать? У меня есть деньги, красота, в скором все мужчины будут от меня без ума. Я из знатного рода. Глупая Мирабель совсем не понимала преимущества своего положения. Второй: милашка-скромняшка. Нет, я не против оставаться тише воды ниже травы, но подражать Амелии я не собираюсь. Пролетает. Третий: настоящая умница. Я люблю читать, и в принципе могла бы многому научиться, стать гением. Но тогда я буду потакать желаниям герцога, ведь он всегда мечтал об умных детях. Пошел он к черту. Не подходит. Ну и четвертый: коварная злодейка. Это амплуа меня больше прельщает. Будучи Мирославой, я любила читать книги, где герои поддерживают серую мораль, коварно хитрили, и это было так восхитительно! Я могу быть умной, но не показывать этого. Могу отомстить всем своим обидчикам: герцогу, Эрнесту, Даниэлю, Амелии, а также другим леди, кто нелестно отзывался о Мирабель. Да, я выбрала свой путь! Что насчёт будущей профессии. Я знаю, мне, как леди из благородного рода, можно не задумываться об этом. Когда мне исполнится девятнадцать лет, я должна выйти замуж за богатого мужчину. Но я не хочу быть безвольной куклой, инкубатором наследников для мужа. Я хочу быть самодостаточной личностью. Итак, я родилась в семье экономистов. Считаю, эту возможность нельзя упускать. Тем более, что я до сих пор помню пары в университете и азы точно должна знать. У меня нет практики, но я могу попробовать. Почему бы нет? — Госпожа, я принесла ту книгу, которую вы просили достать, — сказала Кэсси, вбежав в комнату. К слову, хоть я и отмела жизнь настоящей умницы, но не быть же тупицей. Мое чтение улучшается с каждым днём. Так как я не желаю более сталкиваться с Дитрихом лишний раз, мне приходится посылать служанок за книгами. — Спасибо, Кэсси. Положи на туалетный столик. После обеда я почитаю ее. — Госпожа, я понимаю, это не мое дело, но не слишком ли вы нагружаете себя? — спросила Кэсси, подойдя к туалетному столику. — А то так вы и детство пропустите. — Ты абсолютно права — это не твое дело, — премило улыбнулась я, показывая служанке ее место. Хотя, в чем-то она была права. В прошлой жизни у меня и детства как такового не было. Моим родителям на меня было откровенно все равно, поэтому мне приходилось учиться жить самостоятельно. А сейчас — это же мой второй шанс. Я обещала, что на этот раз я проживу совсем другую жизнь. — Простите, госпожа, я просто волнуюсь за вас, — сказала Кэсси. — Молодой господин Себастьян в последнее время тоже усердно занимается, вам так одиноко. Разве вам не хочется завести друзей? Кого-нибудь из достопочтенных юных леди? — Может и хочу, — не подумав, пожала плечами и оттопырила мизинчик, взяв чашку чая. — Не знаю. В прошлом, у Мирабель не было друзей. Неудивительно. На самом деле в этом даже не ее вина. Просто про нее говорили, распространяли неподобающие слухи, зная, что она стоит рядом и все слушает. Своеобразная игра на выживание в высшем свете. И побеждает тот, кто сможет с гордо поднятой головой выдержать тысячи презренных взглядов и сквернословий. Хотя была одна девочка, с которой Мирабель смогла сблизиться. Но с ней Мирабель встретилась на дебюте по случаю четырнадцатилетия. Подруги по несчастью, так скажем. Дебют. Важное событие в жизни каждой леди. Его проводят перед Рождеством в честь девушек из аристократии, которым в этом же году исполнилось четырнадцать. После дебюта леди может посещать чаепития, иметь свой счёт в банке, обручаться. Как по мне, все это ужасно! Сотни тысяч глаз прикованы к тебе и ждут, когда ты оступишься, совершишь малейшую ошибку. Дебют стал самым худшим днём в жизни Мирабель (конечно, после дня ее смерти). — Будет лучше, если до дебюта вы найдете себе подруг. У них могут быть братья, и тогда, вы найдете себе партнёра, — согласилась Андреа. К сожалению, я знаю кто должен быть моим партнером. Даниэль. У меня есть надежда, что помолвки с кронпринцем не состоится, и я его вообще не встречу. Но в любом случае он встретит Амелию, и будут они жить долго и счастливо. Так оно должно случиться! В покои зашел дворецкий. — Герцог зовёт вас на чаепитие, — сообщил он. — Опять? — удручённо вздохнула я. Это уже не первый раз, когда Дитрих зовёт меня к себе. — Скажи, что я занята чтением. — Герцог сказал, что ваши дела могут и подождать. Он ждёт вас в беседке. Вот же паразит! И что ему от меня надо? Он вроде переносить меня не может, а тут сам зовет поговорить. — Хорошо. Сообщи герцогу, что мне нужно переодеться. Я приду через полчаса. Пусть помучается и подождёт. Я не буду против, если он не выдержит, разозлится и просто уйдет. Так будет даже очень хорошо! — У герцога плотный график, поэтому господин приказал вам прямо сейчас спуститься. Дважды паразит! Ну, неудивительно. Я уже две недели как избегаю его и придумываю любые причины, чтобы не идти к нему. Но это не могло продолжаться вечно. Сад, между прочим, был невероятно красив. Большие розовые кусты, вымощенная плиткой дорожка, несколько белокаменных статуй. У герцогства Ревель большая территория, и сад занимает ее половину. Вообще, здесь стоит такая умиротворенная атмосфера. Не хватает ещё музыки арфы для полноты картины. Кажется, это сам райский сад. Вот, я уже подошла к беседке. Белые балюстрады обвивают вьюнки с розами. Внутри находился стол с четырьмя стульями, на одном из которых расположился Дитрих, собственной персоной. Он уже мирно попивал свой чай. Его взгляд мелькнул ко мне. Мне кажется, или в тени его глаза действительно светятся? — Добрый день, Ваша Светлость, — я отвесила кроткий поклон, не пытаясь даже смотреть на него — до того он был мне противен. Он долго молчал, заставляя меня проклинать его за боль в спине. Но потом соизволил заговорить: — Садись. Какой ты у нас сегодня многословный. Я не заставила себя ждать. Дворецкий, как полагается истинному джентльмену, задвинул мне стул. — Спасибо, Франциск, — кивнула я. На стол поставили сладости, чашку с ароматным чаем. Герцог внимательно следил за моей реакцией. — Эм, на самом деле, я только что пообедала, поэтому не голодна, — заметила я, отодвигая от себя угощения. — Советую тебе выпить этот чай. Его привезли из поселения фэйри. Там отличные травы, — сказал герцог. Чего? Он позвал меня, чтобы дать попробовать чай? А вдруг он отравлен? Откуда я знаю? Однако запах у этого чая просто восхитителен, что я не удержалась перед искушением и поднесла чашку к губам, вдохнула ещё раз этот чудный аромат и сделала глоток. Божественно! Словно цветы распускаются прямо во рту. Знаю, глупо звучит, но чувствуется это так. Я посмотрела на герцога. Тот улыбался, как бы смеясь надо мной. Неужто у меня все на лице написано? — Я же говорил, — в голосе прозвучала усмешка. Я сразу же взяла себя в руки и поставила чашку на стол. — На самом деле, у меня были дела, как и у вас, герцог. Поэтому я прошу вас перейти сразу к делу, — и голос не дрогнул. Дитрих сразу же помрачнел, отвёл взгляд. — Ты уже три недели у меня ничего не просишь. А? — В-вы о чем? — Я слышал, сейчас в моду вновь вошли кружевные платья. Узнав об этом, я подумал, что ты сразу же побежишь просить их у меня. Но ты даже служанку не послала ко мне. Это странно. Да, я помню: Кэсси рассказывала мне о последних новинках моды. Я как-то не особо обратила внимания. У меня, итак, полно красивых платьев, зачем мне ещё десяток? — Я просто не хочу беспокоить герцога. Недавно мы с мадам Нэйрис проходили валюту и немного экономики, и я поняла, что это весьма затратно. Я не хочу делать урон бюджету нашей семьи, — невинно улыбнулась я. Дитрих нахмурился. Что, слишком много умных слов? Ладно, скажу, что много читаю и... — Ты думаешь, мне не по карману какие-то чёртовы платья? — процедил герцог, сжимая кулаки. Я съежилась. Кажется, он рассердился. — Да я могу миллион тебе таких платьев купить и ещё целую сокровищницу... Нет! Целых две! Я могу построить для тебя дворец, и все равно у меня останутся деньги. — Я не сомневаюсь. Просто я не хочу быть обузой, — мне пришлось виновато улыбнуться. Может он перестанет злиться? — Обузой? Ты никогда не была для меня обузой. Если я могу позволить своей дочери роскошь, почему я не могу сделать этого? Да неужели? Никогда-таки не была? — Но разве я не раздражаю вас? Мужчина застыл. Казалось, даже дышать перестал. Нависла гнетущая тишина. Дитрих смотрел на меня, а я, в свою очередь, — на него. Мне было страшно. Очень страшно. Что он скажет? Опять закричит? А может, все не так плохо, как я думаю? — Я тогда вспылил, — наконец сказал Дитрих, отводя взгляд. — Я не привык к шуму, а от тебя его излишне много. Да ну? У тебя в доме четверо детей. Сомневаюсь, что от моих братьев не было шума. Хотя... Скорее Дитриху стоило только рыкнуть, как мальчики становились тише воды ниже травы. А Мирабель, будучи избалованной девчонкой, не слушалась. Ну, как не слушалась. Мирабель сама по себе всегда требовала к себе внимания. Теперь я понимаю, почему она ходила на эти чёртовы семейные трапезы. Именно там она могла увидеться и поговорить с отцом. В остальное время он просто избегал ее. — Знаете, а это первый раз, когда вы позвали меня сами на чаепитие, — я как-то грустно улыбнулась, не контролируя эмоции. Снова тишина. Похоже, Дитрих анализирует ситуацию. В конце концов он встал, обернулся ко мне. — Чтобы к вечеру на моем столе лежал список,— твердо сказал (приказал) герцог. Мне оставалось только кивнуть и пожелать удачного дня. Сегодня я начала жалеть Мирабель. И это даже иронично, ведь меня тоже не замечали в семье, но в отличие от нее я и не навязывалась. Никогда. Я выбрала другую тактику — учебу. Мне хотелось, чтобы родители обратили на меня внимание, хоть раз похвалили. Но в возрасте шестнадцати лет я поняла, что мои усилия напрасны, и даже если я стану гением, они и бровью не поведут. Но это в прошлом. Здесь у меня есть мама и братик Себа. Они любят меня, и я, похоже, люблю их тоже. Ладно, напишем небольшой список. Раз уж он заговорил о платьях, закажу-ка ему их. Пять штук будет достаточно. Что ещё? Эфирные масла, парочку украшений, ленточки, бантики. Все, что бы захотела маленькая девочка. Игрушек у меня полным полно, и кажется скоро комната взорвется от такого количества. Ну все, список готов. — Нэнси, отнеси это к герцогу в кабинет и положи на стол. — Как прикажете, госпожа. — Госпожа, вы же попросили у герцога те кружевные платья, о которых я говорила? — засияла Кэсси. — Да, разумеется. Через месяц герцог доставил мой заказ. Все бы ничего, но... Почему вещей в четыре раза больше, чем я планировала? Куда мне девать двадцать платьев, пять шкатулок с украшениями и десять баночек с эфирными маслами? Я знаю, что у них нет определенного срока, но не многовато ли? — Тебе нравится? — спросил Дитрих, внезапно оказавшийся в коридоре. — Д-да, конечно. Спасибо вам, — сказала я с нервной улыбкой. — Ты не написала ничего про игрушки. Я подумал, что ты просто забыла, поэтому купил самостоятельно. Да куда мне их? Кажется, у меня вся комната ими обставлена. — Госпожа, не хотите ли вы устроить примерку прямо сейчас? — спросила светящаяся от счастья Кэсси. — Пока просто перенесите все ко мне. Потом найдите им место в гардеробной. — Разве вы не хотите примерить даже это желтенькое? Оно вам будет очень к лицу, — досадно проговорила служанка. — Глупая Кэсси! Мне все пойдет к лицу, — надула щеки я. — Несомненно, госпожа. Но всё-таки... — Выполняй приказы, Кэсси. Я не люблю, когда меня не слушают, — сказала я, сверкнув взглядом. — Да, простите. Я опять позволила себе лишнее, — поникла девушка и принялась помогать другим слугам. Я промолчала. Она и впрямь болтливая. Иногда это надоедает. — Мирабель, почему ты заказала так мало? — спросил герцог, напоминая о своем присутствии. Я даже вздрогнула. — У меня, итак, всего достаточно. Я счастливый ребенок. Не беспокойтесь, герцог. Когда мне исполнится четырнадцать, вам действительно придется потратиться, ведь мне придется ездить на всякие чаепития и искать себе жениха, — в конце я не сдержала смешок. Отчего-то Дитрих помрачнел, отвёл взгляд, задумавшись. — Тебе не стоит с этим торопиться. Ты из знатного рода, так что предложений о замужестве будет достаточно. До девятнадцати лет ты успеешь найти себе достойного мужчину. В Эглинтоне совершеннолетие состоится в девятнадцать лет. Именно к этому времени у всех пробуждаются способности. Если они не проснулись раньше, то уже не проснуться никогда. — А вы не будете против, если я сама выберу себе жениха? Меня действительно интересовал этот вопрос. Ведь если мне удастся избежать помолвки с кронпринцем, я должна буду найти себе другого жениха. Вдруг герцогу взбредёт в голову женить меня на старике. Сама я планирую остаться до самой смерти старой девой! Это было бы просто моим хорошим прикрытием. — Конечно нет. Тебе же с ним жить, а не мне, — пожал плечами Дитрих. Ну и хорошо. — О чем разговариваете? — к нам незаметно подошла мама. Она была в черном платье с красными кружевами и рубиновой брошью. Я впервые вижу ее с украшениями и косметикой на лице. Обычно мама ходит в простеньких платьях. Что же сегодня? Даже волосы завиты и убраны в элегантную прическу. — Мама! — подбежала к ней я и обняла. Она погладила меня по голове, ласково глядя в мои глаза. — Ты такая сегодня красивая! — Спасибо, Мира. Это все папа. Дитрих, в этот раз ты сильно потратился. — Не волнуйся, Мика. В этом месяце я получил хорошую награду от короля, так что могу позволить себе сделать приятное моим девочкам. Моим девочкам? Что за сладкие речи, Дитрих? Или это из-за мамы? И за что такая награда от короля? — Я слышала, ты подарил Себастьяну меч. Не рановато ли ему ещё? — сказала обеспокоенно мама. — Он давно просил меня об этом. Да и я не вижу ничего плохого в том, что он раньше начнет заниматься фехтованием, — пожал плечами герцог. — Ах, Мира, папа купил тебе много платьев, не так ли? — улыбнулась мне матушка. — Да, их была це-елая гора! — я даже руками показала. — Будет печально, если они будут пылиться в гардеробной. Может прогуляемся вместе? Примеришь платья. Куда бы ты хотела? Я задумалась. Это будет мой первый раз, когда я покидаю владения Ревель. У меня есть на примете места, которые я хотела бы посетить, но... — Я хочу в храм, — уверенно заявила я.