Скандал

Скитер была в превосходном настроении уже так долго, что её коллеги заподозрили её в злоупотреблении Веселящим зельем. Два месяца! Два месяца, как она улыбается и без устали радует читателей Пророка настоящими сенсациями. Она! была первой, кто сообщил о том, что Малфой и Поттер заключили магический брак. Она! шокировала публику подробностями их нелёгкой судьбы, приплетя сюда Люциуса Малфоя, сделав его настоящим злодеем в их истории любви. Драко обмолвился за одним из редких совместных ужинов, что ей неплохо было бы переквалифицироваться в сказочницы, или, на крайний случай, в романистки бульварной направленности — так ловко у неё выходит высасывать из пальца их отношения. Гарри тогда смеялся от души ещё несколько часов, и перед сном даже отправил это предложение Рите с совой. Та ответила благодарностью. Поттер не мешал ей писать всё, что заблагорассудится, никак не сдерживая потоки её фантазии. Он только неизменно отвечал, что его личная жизнь — личное, и комментировать её он не намерен. Коллеги по работе после очередного сенсационного заявления осторожно обсуждали возможную вероятность этих выдумок, а кто посмелее ставил в подпольном тотализаторе на предположительные факты. Но вернёмся к Рите. Она! анонсировала скорый брак Джиневры Уизли с Дином Томасом, как выяснилось, давним и единственным постоянным любовником девушки, и её беременность тоже не была отставлена в сторону при этом анонсе. Едкие комментарии о том, кто же всё-таки отец, вдавливали в грязь не хуже аврорского сапога в дождливый день. Первые полосы пестрели заголовками о чете Малфой-Поттеров, хотя ни один из мужчин не подтверждал пока свою фамилию. Были слухи, что Поттер уже не Поттер, были и те, что утверждали, что Малфой уже не Малфой. Скитер ограничивалась тем наименованием, что дала им ещё в бытность их помолвленными. Почему-то двойная фамилия ей особенно нравилась, и уже на третьей неделе этих чудо-заметок и другие издания подхватили её аббревиатуру М-П. Для Поттера жизнь совсем не изменилась во внешних её проявлениях. Он жил на Гриммо, Малфой в мэноре. Он понятия не имел, чем занимается его муж, и пересекались они только по делу. Зато внутренний мир Гарри словно пришёл в баланс. Пропало чувство постоянной неудовлетворённости. И это не о сексе. Ни разу. Просто пока он был в отношениях с Джинни, он постоянно ощущал её недовольство. Её желания, её стремления. Вообще, их желания и стремления, наверное. Но, по большому счёту, инициатором всегда была девушка. Она постоянно была в движении, наполняя жизнь Гарри визитами к Молли, походами куда угодно, попытками устроить веселье, находя миллион способов, как потратить деньги и найти разнообразие в жизни. Для Гарри всё это было проявлением любви, хотя частенько хотелось побыть в тесном кругу друзей, наслаждаясь тёплым общением без купюр. Иногда она срывалась куда-нибудь, необязательно из-за ссоры или необходимости. Просто её душа требовала действий, и с окончанием карьеры деть себя было просто некуда. Гермиона окрестила это — «с жиру бесится». И если тогда Гарри не принял этого, что и стало одним из тех камней, которые потом переполнили огород подруги, и она в конце концов просто перестала пытаться с ним дружить, то сейчас он был согласен с такой формулировкой. В своих семейных отношениях он вообще не чувствовал, что Малфой чего-то от него ждёт. Потому что Малфой не ждал. Если ему что-то было нужно, он просто писал об этом или приглашал на ужин, где озвучивал свои нужды. И это идеально. А ещё с наличием кольца на пальце многие слишком долгие беседы с коллегами или просто знакомыми стали превращаться в лаконичные разговоры по делу. Потому что да, магический брак нерушим. Поттер буквально кожей чувствовал, что девушки перестали давить его своим «очарованием». И это было прекрасно. Рассматривать себя вне всеобщей надежды на его благосклонность было ново, но Гарри постепенно привыкал. Но вновь — эта глава всё же о Скитер. Она была счастлива писать, наконец, о Золотом мальчике, орденоносце и Герое любые свои идеи, не рискуя нарваться на его гнев, даже вскользь не задавая в своих статьях вопрос, откуда такая вседозволенность по отношению к ней. Ответ же был неоднозначным. Именно с её ненавязчивого посыла у Поттера не единожды возникал повод пообщаться с Малфоем. И иногда эти беседы были довольно неожиданными. Поэтому Гарри занял позицию стороннего наблюдателя за этими инсинуациями, периодически смеясь в голос от нелепости приведённых «доводов». Но была и другая причина. Поттеру было интересно. Следом за первым после их обмена брачными клятвами опусом, который вышел к концу рабочей недели, Поттер сам наведался в мэнор, предварительно отправив сову. После второго Малфой сам пригласил его на беседу, и постепенно за эти два месяца встречи раз в неделю стали обычными. Они обсуждали прессу по большей части, лишь иногда касаясь каких-то общих тем. Рита подкидывала иногда совершенно невероятные идеи, но иногда в её статьях бывало и то, что заставляло обоих мужчин задуматься. О себе, о супруге, о прошлом. О разном, на самом деле, и всё же в этих жемчужинах репортёрской работы были и те вопросы, которые и Поттер, и Малфой если и увидели бы под определённым углом когда-нибудь, то точно не в скором времени. По прошествии такого количества времени сенсационности, сосредоточенной только на их с Малфоем паре, Гарри пришёл к выводу, что Скитер на самом деле хороший журналист. Она выясняла такие подробности, такие моменты, что, не будь Поттер уверен, что его муж в этом не участвует, заподозрил бы его в сливе информации. Слежки за ними тоже не было. По крайней мере за Гарри. Но Малфой очень редко появлялся в городе, редко и ненадолго, и слежка за ним не дала бы таких тонкостей, которые Рита давала в своих статьях. Она брала интервью, полные описаний и комментариев, и в каждом из них были именно те мелкие детали, которые делали её статьи правдоподобными. Пусть посыл был выдуманным от слова «совсем», правдивый антураж компенсировал извращённость фактов с лихвой. Молодые супруги с нетерпением ждали этих «сенсаций», обсуждая некоторые моменты с почтенным упрямством, стараясь сохранить то вежливое взаимодействие, что возникло в их семье. За эти месяцы в их отношениях ничего не изменилось, кроме чуть более вольного общения. Они всё так же не знали друг о друге ничего, вот только у обоих создавалось впечатление, что по реакциям на статьи вездесущей журналистки они открывались друг перед другом с другой стороны. «Подарок, достойный королей! Сколько денег готов потратить Гарри Поттер на подарок ко дню рождения мужа?» «Горбатого могила исправит… Лорд Малфой с кратким визитом в Британию оправдал все слухи о своей жестокости!» «Тени прошлого: воспоминания бывшего однокурсника М-П. Шокирующие подробности студенческих спален!» Идиллия для Скитер закончилась так же неожиданно, как и началась. Всего с одного заголовка. «Покажет ли Поттер свету своего магического супруга на праздновании своего дня рождения? Или что скрывают перчатки на запястьях Пожирателя? Читайте в следующем выпуске…»