Скандал

Следуя установленной автором логике, продолжим со следующего заголовка. Ещё одна неделя, ещё одни россказни. На этот раз со ссылкой. Поттер так и не вспомнил того однокурсника, который так щедро поделился со Скитер их студенческим прошлым. В этот вечер Поттер застал Малфоя на Гриммо. Он видел, что его муж появлялся там время от времени. Кричер пояснил, что новый хозяин наведывался в библиотеку. Но обычно к моменту, как Гарри возвращался домой, Малфоя уже не было. — Добрый вечер, Поттер. Минниграмм это такой светленький с веснушками? Хаффлпафф? — Нет, это вроде низенький такой, с Рэйвенкло. — Ты его не помнишь? — прищурился Малфой и улыбнулся. — Как и ты! — указал пальцем на мужа Поттер, отвечая на улыбку. — Без понятия, кто это! — сдался Малфой и добавил хитро, — Не удивлюсь, если он вообще учился на несколько курсов младше… — Зная Скитер, я не удивился бы даже тому, что он учился на несколько курсов младше в Шармбаттоне… Вот так смеяться друг с другом было непривычно, несмотря на то, что они уже делили несколько довольно тёплых обыденных моментов. — Обсудим? Нас там поженили на шестом курсе… — Нас поженили на четвёртом… А на шестом почти развели… — «Между этими двумя всегда летали искры… А в глазах, обращённых друг на друга, горело пламя…»  — саркастично-вдохновенно процитировал Малфой фразу из Пророка. — Ну, в какой-то степени это правда. Равнодушия между нами не было никогда. — Ты прав… Это было невозможно. Я был очень оскорблён. Пожалуй, до конца пятого года в Хоге я не допускал мысли о том, что могу не получить чьего-то внимания… Кроме отца. Его внимания я не удостоился бы ни за какие заслуги. Того, которое мне было нужно. Но тогда твой отказ был трагедией. Разговор резко перешёл из разряда лёгких и забавных. И снова с подачи Малфоя. На этот раз Поттер не стал это игнорировать. В конце концов, он в браке с этим человеком. Не то чтобы он хотел, чтобы этот брак стал полноценным, но у него было много вопросов к мужу. Об их прошлом, в том числе. И раз уж они могут говорить без детских истерик, то казалось разумным узнать его лучше. — Я хочу задать тебе личный вопрос. Ответишь? — Не знаю. Пока не спросишь, — Малфою было очевидно неловко за то, что он увёл тему туда, где их могло ожидать всё, что угодно. — Ты когда-нибудь мне завидовал? Лицо Малфоя исказила печаль и затёртая годами боль. — Конечно. Многому. Но признаться в этом себе было непросто. Это не тема для семейного ужина… — Тогда мы можем поужинать позже. А сейчас просто поговорим… Знаешь, иногда у Скитер есть такой взгляд на события… Малфой вздохнул. — Знаю. Конечно я завидовал тебе. Эти свитера Уизли… Чужие по сути люди так тепло к тебе относились… До школы у меня не было с чем сравнивать. Но потом я же не мог не видеть, что мои родители не ведут себя так, чтобы показать, как сильно они меня любят… И не потому, что это недостойно или что-то такое. Просто не в их характере это проявлять. А мне — такому вот неправильному Малфою — не хватало свитера на Рождество. В том смысле, что одежды у меня хватало… — Я понял… Тебе казалось, что меня любили больше, чем тебя. — Вообще-то не казалось. Не умея выстраивать отношения, я и с друзьями был таким же, как мои родители друг с другом. Кто бы меня полюбил… А тебя можно было любить просто за то, что ты — Гарри Поттер. Гарри мрачно поддакнул. — Ага. Только за это и можно. И я этой «любви» наелся уже до тошноты. Пожалуй, ты один из немногих, кто хотя бы пытался оценивать меня объективно. — Не надо мне льстить, Поттер. Если так и было, то на старших курсах. Потому что я знал, что ты не врал на турнире. Это вообще ещё то развлечение, и тот факт, что твоё имя попало в кубок… Знаешь, я ведь видел, как ты раз за разом ходил по краю. И только тогда, где-то в глубине души стал понимать, что смерть — твоя смерть… Что она близко. Что ты действительно можешь умереть. — Да. А на шестом ты стал понимать и то, что и твоя смерть тоже рядом. Знаешь… Тебя называли Принцем, упавшим с пьедестала. Но тебе ещё никогда не было настолько плевать на то, что думают другие, как в тот год… — Возвращаясь к твоему вопросу: тогда, на шестом, я тоже тебе завидовал. Потому что ты был против Тёмного Лорда. Потому что ты не видел этого кошмара… Потому что у тебя был шанс… Крохотный, но был… И ты как всегда его использовал, любимчик Фортуны. — Я видел… Я был в его голове, как и он в моей. Так что… Я поэтому и сказал на суде то, что сказал. Тебе это было отвратительно. И чтобы сразу всё прояснить: я не думаю, что это было решающим. Я читал допросы… Тебя оправдали не из-за меня. — Да, Поттер, но захотели присмотреться к моему делу с твоей подачи. И не для того, чтобы накопать что-то на Поцелуй, а наоборот, попробовать оправдать… Я не делаю из тебя святого, Поттер. Но ты всегда был справедливым. — Не всегда, — покачал головой Гарри. — Не в том туалете… — Не дури, Поттер… Ты сам не знал, что делаешь… Ведь так? — Гарри кивнул немного удивлённо. — И то, что у тебя вышло сотворить Сектумсемпра — это в очередной раз твоя грёбаная удача. — Ну, я не такой уж и идиот в заклинаниях… — попробовал возмутиться Поттер, но и сам понимал, что Малфой прав. Тот скептически поднял бровь. Пусть ему не нравилось то, куда эта беседа развивалась, сбегать от неё он не был намерен. — Это ведь был первый раз, когда ты её опробовал? — Откуда ты знаешь? — подозрительно прищурился Гарри. — Оттуда, что если бы ты знал, что она сделает со мной, никогда бы не бросил в меня такое смертоносное заклинание. Что, скажешь, я не прав? — Довольно странно слышать от тебя такие выводы… Ты меня будто оправдываешь… — У меня было время подумать об этом. И не только… В конце концов, если бы я тогда смог использовать Круцио, мы бы с тобой сейчас не разговаривали. Поэтому те порезы — это самое лучшее, что в тот момент могло со мной произойти… — Ты не можешь так на самом деле считать… — Я уже выразил тебе своё намерение не рисковать тем шатким благополучием, которое у нас складывается. А значит, не собираюсь тебе лгать. В то время я не принял бы ни помощь, ни сочувствие. Я не мог думать ясно, был в панике и чувствовал себя униженным. И это просто чудо, что ты не пострадал. Это было чертовски больно. Но эта боль отрезвила меня. Помогла мне вспомнить, что пока ещё я жив. И мне тоже есть за что сражаться. Если бы не ты, я вполне мог сдаться. И гнев его обрушился на мою семью. Этого бы я не пережил. Буквально. — Да… Я помог тебе выполнить задание Волдеморта. И это дало мне шанс выжить… Мерлин, как всё же замысловато переплетаются наши судьбы… — Что-то я не улавливаю ход твоих мыслей… — Драко нахмурился. Ему вообще перестало нравиться участвовать в этом разговоре. — Твоя мать солгала Волдеморту. И он думал, что я мёртв… Там, в лесу… Малфою потребовалось минута, чтобы это осознать. Они с родителями никогда об этом не говорили. — И если бы на месте Нарциссы был кто-то другой, я был бы мёртв по-настоящему. Знаешь, хватит на сегодня воспоминаний. Это и так не слишком… комфортно — бередить старые раны… Давай просто поужинаем. И ты процитируешь мне ещё несколько перлов… У тебя отлично выходит… Только когда они поели, сначала молча, а потом постепенно затягивая друг друга в обсуждение этой глупой статьи, когда вполне мирно выпили по бокалу коньяка, который Малфой оценил, и попрощались, Поттер понял, что взаимодействие с мужем было крайне комфортным. Он жёстко уважал его границы, не переступая через них ни в чём, и вместе с тем принял тот факт, что они супруги… Безоговорочно. Они ни разу не обсуждали, что Драко может пользоваться библиотекой Блэков — но Малфой словно знал, что это ему позволено. Так же, как и Поттеру можно было зайти в мэнор в любой момент. Так, когда Гарри понадобилось проверить Малфоя, не ответившего на его Патронус, он без проблем прошёл через камин. В Аврорат поступило сообщение о том, что на него готовится нападение — нелепое, глупое, очень похожее на злую шутку сообщение, но Поттер не мог не удостовериться, что Малфой в порядке. Оказалось, что Драко в этот момент был на Гриммо, а туда Патронусы не проходят. Ещё один вопрос, который стоило сразу прояснить между ними, но Гарри не продумал этот момент. Мэнор принял его легко. Как дом. Несмотря на то, что он не был Малфоем. Одним словом… Они будто безусловно приняли правила игры в браке. Для Поттера всё было просто. Он думал, как бы хотел, чтобы к нему отнеслись в какой-то момент. И делал так же с Малфоем. И оказалось, что Малфой таким же принципом руководствовался. Тем, который Гарри озвучил ему в момент принятия первого совместного семейного решения. Этот вечер был наполнен размышлениями. Гарри в первый раз с момента произнесения брачной клятвы думал о том, что для него такое — быть в браке. Быть семьёй с кем-то. И быть семьёй с Малфоем в том числе. Одним вечером этот период размышлений не ограничился. И Поттер как никогда остро ощутил, что ему не с кем поговорить. Рон общался с ним подчёркнуто обиженно, но не пытался больше наладить контакт. Друзей помимо Уизли он как-то не завёл. И всё сильнее он тосковал по Гермионе. По её мнению, по её вниманию… По дружбе с ней. Он даже написал ей в Хогвартс, что-то наверняка глупое и неправильное. И она ответила: «Что бы ты ни творил со своей жизнью, я не намерена быть для тебя справочником со всеми ответами. Ты вполне способен придумать те, которые тебе понравятся». Гарри понимал, что она имеет право обижаться. А он, в свою очередь, не имеет права настаивать на чём-то… Следующая беседа с мужем застала их в ресторане. Он только что закончил очередную встречу с начальником французской тайной службы — аналогом ПКРУД Британского Аврората. Обмен опытом, обмен мыслями — что более ценно. На Малфоя его взгляд наткнулся, когда тот уже собрался уходить. Отправив вестника в виде бумажного журавлика, Поттер улыбнулся и кивнул за свой столик. — Неожиданно. Я здесь каждую среду. Не знал, что ты любишь это место… — Малфой присел и кивком попросил официанта о ещё одном бокале вина. — Не нужно было привлекать слишком много внимания. Лондон в этом плане — не вариант. Всё у всех как на ладони. А встреча была рабочая. Почти… — Мы с Паркинсон здесь именно по этой же причине. По утрам в пятницу кафе недалеко от того места, где я стал свидетелем того, как тебе открылась правда о себе, а по средам ужины здесь. — Как ей живётся в браке? — Они оба получают от этого удовольствие. Никогда бы не заподозрил в них таких романтиков в школе… Когда они обручились, она не была в восторге, но принимала это. Зато после свадьбы они действительно… Рассмотрели друг друга. — Интересно… Я давно хотел спросить… Я совсем не чувствую брачную магию. Никаких изменений. Как она вообще работает? Не думай. Я читал, и узнавал… Но нигде не написано, как она влияет на супругов… Малфой улыбнулся. Загадочно и очень привлекательно. — А никак… Ты, наверное, думал, что после произнесения магических слов прям вот люди начнут друг друга любить и уважать, хотеть и защищать… Но на деле, это лишь узы, которые связывают две жизни в одну. И то, как будет развиваться брак, как будут строиться отношения и семья… Это всё только в твоей голове. И моей. Как ты себе представляешь, так твоя семья и будет выглядеть. Тебя ведь это интересует? Если бы ты взял магию моего рода, ты бы чувствовал и её тоже. Она постепенно стала бы твоей родной, и ты мог бы использовать наши родовые артефакты, заклинания, иметь доступ к знаниям, которые передавались родом… Здесь же и о наследниках. Здесь же и об объединении магических потоков… Но это не про нас. Но ты ничего не чувствуешь, не потому, что магия Малфоев тебе не открылась. А потому что ты ко мне ничего и не чувствовал. И не пытаешься. Вместе с тем… У нас получается нормально общаться, и это самое главное благо. Даже когда мы касаемся «больных» тем, мы не ссоримся. Потому что нам друг от друга ничего не нужно. Всё, что нужно, мы уже взяли. Брак. — Исходя из того, что ты сказал, моя семья в моей голове — это супруг, который ко мне не лезет ни с похотью, ни с советами, ни с требованиями. Мой идеальный брак — это чтобы меня оставили в покое, так? Малфой помолчал немного, а потом ответил: — Почему бы и нет? Если и так, что в этом плохого? Ты столько лет боялся, что тебя будут использовать из-за денег и славы, так? Верил в любовь Уизли, но оказалось, что и здесь ты просчитался… Так, мне кажется логичным, что тебе нужны тишина и покой. Только вот, это не совсем то, что я вижу… Ты ведь и меня оставил в покое, если использовать эту аналогию… Ты не лезешь ко мне с допросами о том, как я провожу время. Я тебя совсем не интересую. Но вместе с этим, ты подарил мне на день рождения перчатки, которым нет цены. И я не про деньги, ты понял… Ты наведался в мэнор, чтобы узнать, в порядке ли я. Ты переживал о моем детстве и тебя удивило, что я не злюсь на то, что ты едва не убил меня. То есть, тебе не плевать, как у меня дела. Тебе просто не нужно постоянно трепаться о мелочах и что-то выяснять и решать. Ты хочешь жить своей жизнью, давая мне аналогичные возможности. Это ли не прекрасный показатель, каким ты видишь свой идеальный брак? Жить полноценной жизнью, заниматься тем, что нравится, не заставляя весь мир вращаться вокруг чьих-то желаний. И достигать каких-то совместных выводов и решений, когда такая необходимость на самом деле есть! Как по мне, твой идеальный брак — это равноправное, сдержанное, осторожное, лаконичное общение. Обеих сторон… Поттер молчал. Он думал, что с ним что-то не так, раз он не может почувствовать свой брак где-то внутри. С Джинни он чувствовал связь даже без этих уз, но сейчас… Он внутри был словно пустой. Малфой воспринял это молчание как сомнение. — Я мог только надеяться, что ты согласишься, Поттер. И осознавая, на что иду, был готов в случае твоего согласия на многое. На скандалы, драки, на противостояние. На жестокость, игнорирование, на месть… Ты мог превратить наш брак в потрясающую по магической силе схватку. Но ты не сделал этого. Ты не бросил мне в лицо ни одного обвинения, даже из тех, что были бы более чем справедливы. Из всех людей, которых я знаю, о тебе я никогда не мог подумать, как о том, кто настолько сильно изменится. И мне страшно предполагать, что именно заставляло тебя скрывать эти качества от других… — Давай сегодня не будем обо мне больше… Я должен обдумать твои слова. Но хочу узнать, какой идеальный брак для тебя? — Оу… Это… Неожиданный, но логичный вопрос… Что ж… Такой как у моих родителей в части верности. Несмотря на все ошибки, которые мой отец совершил, мама всегда была рядом. И это ужасно… Но для меня это… Важно. Только в моих мечтах ты не совершаешь таких ошибок… — он улыбнулся немного смущённо. — Или хотя бы даёшь мне шанс тебя остановить. Мы общаемся. Мы делимся. И мы не скрываем своих чувств друг от друга. То есть… Мы же говорим о мечтах, так? А потому в моих фантазиях — да, между нами есть чувства. И есть секс. И есть планы. Есть доверие… Кстати, вот в этом брачная магия действительно помогает… Врать мужу очень трудно. Энергетически. Затраты сил на ложь намного больше, потому что узы всё пропускают через свою призму. И это многим парам помогает. Но я тебе сразу эту тему озвучил. — Малфой, ты думаешь, между нами реально могут быть отношения? Или это только мечты, в которых ты говоришь про меня просто потому, что твой муж — это я? — Ты мой магический супруг, Поттер. Ничего этот факт не изменит. Так же, как и тот, что по какой-то причине после моего брака с тобой Люциус не смог выжечь меня с полотна родового гобелена. Я не могу говорить об этом в контексте кого-то другого — я могу ненарочно причинить тебе боль. Не могу мечтать о ком-то другом… Мы уже в браке, Поттер. Какой смысл воображать кого-то ещё? — А почему ты ничего не делаешь, чтобы… Ну… Иметь тот брак, который хочешь? — смущению Гарри не было предела, потому что в его голове всё это почему-то свелось к ещё одной взаимной дрочке на какую-то секунду. Но Малфой об этом не знал, поэтому ответил на всё сразу. — Я ещё пару месяцев назад готовился к худшему. Мне это время тишины тоже нужно. Чтобы окончательно поверить… — он робко улыбнулся, а Поттеру показалось, что у него галлюцинации. Но нет, эту робость он однажды уже видел. Хотя в этой обстановке это и казалось диким. — Это первое. А второе… Я делаю, Поттер, что могу, чтобы мой брак был хотя бы минимально таким, как нам обоим это будет приемлемо. Может, мы и не знаем друг друга, но как бы ты отреагировал, если бы я тебя, например, ну… Хотя бы назвал по имени? — лицо Поттера мгновенно изменилось, и да, Малфой рассмеялся. Тихо и немного забавно. — Вот видишь. Ты высказал очень мудрую стратегию, Поттер. Пусть всё идёт своим чередом. Я этому просто не мешаю. Кто знает, может, со временем между нами начнётся дружба, или что-то ещё… Пока у нас есть партнёрство. С этим уже можно жить… — Но ты никогда не будешь счастлив в таком браке, который идеален для меня… — И снова, Поттер… Первое — я уже счастлив. Если тебе больше понравится другая формулировка — ты уже сделал меня очень счастливым волшебником, согласившись на моё предложение и сочетавшись со мной браком. Это правда в самой своей сути. Я очень счастлив. Благодаря тебе. А второе — ты пока ещё и сам не знаешь, какой брак тебе нужен. Ты пока восстанавливаешься после предательства и привыкаешь к тому, что теперь в какой-то степени свободен. Учишься себя слушать. И это, конечно, не отменяет того факта, что твой идеальный брак, возможно, с моим не совпадёт. И это нормально. Люди все разные. И это огромная редкость, когда представления о чём-то полностью совпадают. Но — снова — у нас уже есть опыт партнёрства. И если ты захочешь повторить этот разговор через год, например, и захочешь сделать что-то, чтобы изменить наши отношения, узнав, что изменилось для меня, а что для тебя… Мы так и сделаем… — Малфой, ты сейчас так похож на Гермиону… — протянул Гарри. — Я знал, что она в вашей тройке была голосом разума… Так что, я так понимаю, это очень лестный комплимент… — Это комплимент, Малфой. Но не лесть. Ты умный. И умеешь думать. А вот мне про самого себя думать всё ещё сложно. — Я тебе открою один секрет, Поттер. Всем про себя думать сложно. И у тебя было не так много возможностей для этого. Ну что, ещё по одной? Или обсудим очередной опус Риты? «Сколько рыдающих невест остались без надежды на вожделенного жениха?» — Давай я загляну к тебе завтра? Как ни крути, у меня на носу месячный отчёт. Но… Бустроуд? Серьёзно? — Эм… Эббот? Она и правда к тебе подбивала клинья? — Вот завтра и поделимся самыми неловкими предложениями…