Скандал

— Знаешь, ты очень органично смотришься здесь… — Поттер сделал несколько глотков освежающего холодного кофе и перевёл взгляд на интерьер маггловского кафе. — Знаю. Панс говорила. Она вообще предлагала мне уйти… Если бы я смог выжить без рода — буквально — я бы так и сделал… — Погоди. Ты мне об этом не говорил… — Не о чем теперь… — Драко наткнулся на возмущение во взгляде и продолжил, — но если тебе хочется знать, то… В общем, есть причина, почему Искра не может привести никого в свой род. И по этой же причине Искра без рода не выживет. Её связь с миром очень отличается от связи других волшебников. Так что… Если бы я не подчинился воле отца, он бы просто выжег меня из фамильного древа. И без этого… — Драко неловко крутанул свой стаканчик с кофе и отвёл глаза, — заземления, что ли, я бы долго не протянул. Искра выжгла бы меня изнутри. Это не то чтобы очень изученное явление. Всё, что мы знаем — это сказки и выводы из судеб тех, кто был таким. Есть описание потока, некоторые особенности. И вот такой факт — без связи мы умираем. Не можем справиться со своим стремлением творить и… — И твой отец на это пошёл бы… — шокированно прошептал Поттер. — Он не монстр, вроде как… Но… Да. В его представлении я обесчестил род, — допивать кофе расхотелось и он перевёл тему. — Погода и правда, замечательная, давай не будем портить этот день дождём из слёз… Я уверен, есть ещё миллион вопросов, которые ты хотел бы прояснить. И я сразу скажу — я на них отвечу, но не считаю правильным вот так, с места в карьер, лезть в жизни друг друга. Я со своей стороны хорошо понимаю, что наше прошлое не позволит нам всё из этого прошлого друг друга принять вот так просто — поговорив об этом… Поэтому я просто хочу попросить… Будь уверен в том, что действительно хочешь и готов узнать ответ на свой вопрос. — Ладно. Это честно, — Гарри поднялся из-за столика. — Ты боишься высоты? Хочу прокатиться на Лондонском глазе… — Нет, не боюсь. Веди! — Драко улыбнулся. — Это очень похоже на свидание… — Наверное… И… — Поттер мямлил, как и всегда бывало, когда он сомневался в себе. — И почему бы и нет… Мы же супруги, в конце концов! Почему бы просто не провести хорошо время вместе? — Не нервничай так, Поттер. Я ничего не имею против. Но будь готов к очередному опусу Скитер. — Да мне плевать. Я написал ей кое-что… Не думаю, что это спасёт нас от популярности, но есть надежда, что теперь она будет более адекватна… Кстати, о ней… Символ? Похвала… Что это было вообще?! Ты так ответил мне, что лучше бы и не отвечал вовсе! — Я не планировал пока писать твои мемуары. Для подробного ответа и десятка пергаментов не хватит… Говорить всегда проще, чем писать. Они подошли к всемирно известному аттракциону и встали в очередь. Это не была толпа в общепринятом смысле. Но даже в ней Гарри чувствовал себя неуютно. — Поттер. Послушай… Всем здесь плевать, кто ты. Поверь, я знаю. Именно поэтому я хотел уйти. Никому из этих сотен человек нет дела до тебя. Расслабься. И приготовься внимать моей мудрости… Поттер и правда расслабился, не сильно, но слова Малфоя были удивительно своевременными и точными. Это придало лёгкости ситуации. Всем плевать. Это так. — Ты — Национальный символ победы добра над злом, — менторским тоном начал Драко, будто и правда читал лекцию на трибуне. — Людям нужно знать, что ты делаешь, как ты живёшь. Что у тебя всё хорошо. Скитер далеко не дура. И она тонко чувствует настроение масс. Я не имею ни малейшего представления, откуда, но она всегда очень вовремя пишет свои статейки. И наш брак имел ужасающий резонанс. Я плачу достаточно за информацию, чтобы знать об этом, — он затих, обдумывая, стоит ли сообщать Поттеру подробности. Но решил придерживаться выбранной стратегии искренности. — Меня многие хотели убить. И не так, как твоя бывшая — в порыве то ли зависти, то ли обиды. А всерьёз думая, что я — угроза тебе. Или что я занимаю чьё-то место. Что выбор твой неверный. Принуждённый. Искусственный. Первый выход в свет — это очень публичное дело. Очень важное для таких людей как ты. Как мы, особенно. Мы с тобой вместе решили сразу после ритуала, что мы не ведём публичную жизнь. Я не стал тебе перечить, хотя и озвучил свои сомнения и предположения. И ты тогда что ответил? — Плевать… — на автомате ответил Гарри, думая о том, насколько более взросло и серьёзно сам Малфой подошёл к вопросу их замужества. Насколько он продумывал последствия, даже те, которые должен был в первую очередь предусмотреть аналитик Аврората. Его ответ показался самому Поттеру теперь глупым и детским. Но муж продолжал, не обращая внимания на его самокопания. — Мг… Только от твоего нежелания впускать мир в свою личную жизнь этот интерес не угасает. И так и вышло. Рита сделала так, чтобы ты показал этому миру своего супруга и ваши отношения. Наши отношения. И это было правильно. Это было важно сделать. Два месяца — это очень долгий срок, и если бы не её провокация, кто знает, во что бы вылились эти людские сомнения. Я даже могу предположить, что все её бредни о нашей якобы любви были именно затем, чтобы снизить градус напряжённости. Но нужны были подтверждения. Того, что у тебя всё хорошо. Британии важно знать, что у тебя всё хорошо. — И ты знал об этом с самого начала? — Поттер ненавидел это чувство… Малфой, если подумать, всегда именно его в Гарри и вызывал — ощущение того, что он недостаточно хорош. Недостаточно умён, не того происхождения, не тех талантов, недостаточно воспитан. Иногда, наблюдая за своим школьным соперником, Поттер видел его естественность в этом чёртовом столовом этикете, общении с людьми. Откуда ему было знать об этих тонкостях, если его никто этому не учил? Но он и не стремился научиться этому. В то время он просто раздражался, наблюдая это, но не осознавая до конца, что именно вызывает это раздражение. Эти выводы пришли уже сейчас. — Поттер, я предполагал это. Понимаешь, я же не читаю чужие мысли, а только делаю выводы, как и ты. И если бы речь шла о чужой жизни, ты бы сделал эти же выводы, если не ещё более глубокие и точные. Но ты сам сказал, что о себе думать сложнее. И я знаю, что ты сейчас скажешь. Почему я не сказал тебе об этом. Я предлагаю сейчас просто представить, что было бы, начни я этот разговор тогда. Мы только что соединили наши жизни узами магического брака, не желая знать ничего друг о друге. Грубо говоря, скрепили сделку магическим контрактом. Просто подумай об этом и ты сам всё поймёшь… Поттер действительно задумался. Не только об этом. Очнулся он, когда Драко толкнул его под бок. Нужно было заходить в кабинку. — Ты прав. Да. Рита не дура. Мы тогда не были готовы к этому разговору. И я бы не стал тебя слушать. Вроде как, я старший супруг. Но ты ведёшь себя так, что я просто восхищаюсь твоей способностью манипулировать мной. Откуда в тебе такая интуиция? Это же… Ты ведь совсем меня не знаешь. Но так верно предполагаешь моё поведение… — кабинка поднималась всё выше, а Гарри всё не мог остановиться в своей исповеди. Ему было стыдно и неловко за свой промах. И он был рад, что Малфой оказался достаточно умён, чтобы не пострадать из-за бездумности поступков Поттера. — Всё в моей жизни снова идёт не по-людски. Старший супруг я, а решаешь всё ты. — Это не так, Поттер… И… — Малфой прервался на полуслове. Гарри внимательно посмотрел на мужа, решившись наконец узнать его реакцию на свои слова. Тот смотрел в окно, и к глазам его подбиралась паника. Драко отвел взгляд в окно, чтобы не смотреть на супруга, который выглядел сейчас непривычно и мягко. Драко не помнил, сколько раз он видел Поттера в гражданской одежде. Но ему шло. Он казался моложе и наивнее, но глаза… Глаза были такими, что пришлось щипать себя, чтобы поверить, что это он на него — на Малфоя — смотрит так… Виновато. Пристыженно. А за окном был Лондон с небывалой высоты. Яркое солнце отчего-то светило красным, и Драко невольно вспомнил Выручай-комнату. И это оказалось ужасно. Его тело забило крупным тремором, а они ещё даже не подошли к высшей точке. — Малфой, ты чего? Ты же сказал, что не боишься высоты… — Я и не боялся, Поттер, — тихим сдавленным голосом проговорил Драко, пытаясь взять себя в руки. — Я не летаю после Адского пламени. Но никогда не боялся высоты. Просто ты сейчас… — Малфой резко коротко вдохнул. — Я сейчас… — он снова попытался сделать нормальный вдох. — Мерлин, я не могу дышать… Поттер немногое знал о панических атаках, но видя прямо перед собой зарождающийся приступ, узнал её. Благо, это не впервые на его глазах случается. Лучший способ его преодолеть — дыхательная практика. Но времени на это нет, да и вряд ли Малфой носит с собой бумажный пакет. Зато ещё один способ, по сути делающий то же самое — заставляет дышать, — был эффективен и доступен прямо сейчас. И поэтому Поттер просто поцеловал Малфоя. Просто приник к его губам, закрывая доступ кислорода, заставляя втягивать его носом. Всё сильнее и сильнее прижимаясь в поцелуе, чтобы потом чуть разжать свои губы, давая возможность сделать выдох. Дрожь ушла, но не до конца, и Гарри снова вернулся к уже проверенному практикой способу преломить паническую атаку, повторяя поцелуй. Теперь неуловимо меняя эти касания, превращая их в нечто среднее между формальным дыханием рот в рот и лаской. Потому что Малфоя целовать было приятно. Не только исключительно физиологически процесс поцелуя был приятным и приносил определённое удовольствие… И Поттер пробовал. Изучал. Себя, свои ощущения, потому что это для него было категорически новым. В ночь закрепления уз Гарри едва ли чётко осознавал их поцелуй. Это было чем-то интуитивным и случившимся случайно. Представление для колдокамеры было в корне другим. И поцелуй был показушным. И хотя он вызвал взаимное возбуждение, для Поттера он имел только практическое значение. Сейчас он чувствовал всё иначе. Ещё утром, когда он увидел Малфоя в простых светлых брюках и василькового цвета поло, он не смог не отметить его свежесть и яркость. Невольно сравнивалось, каким Малфой был в зеркале. И каким он был вчерашней ночью. Это вызывало отклик. И весь день Гарри ловил себя на мысли, что с мужем ему нравится не только общаться. Темы были разными, иногда сложными, но не только разговоры вызывали интерес. Когда Малфой улыбался, Гарри каждый раз видел в нём что-то новое. И это новое сейчас сквозило в их поцелуе. — Это не честно… — разочарованно и грустно сказал Малфой, когда совсем пришёл в себя и отстранился. Кабинка подъехала к земле и они молча вышли за территорию аттракциона. — Не страшно, — отмахнулся Поттер, все ещё находясь под впечатлением от этого поцелуя. — Мы сможем повторить это, когда ты разберёшься со своей фобией… Но Малфой его остановил, не позволяя уйти в толпу. — Это не честно, что ты целуешь меня только, когда в этом есть какая-то объективная польза. В следующий раз придумай другой способ выйти из ситуации, пожалуйста, — он отвёл глаза. Его губы были всё ещё красны от поцелуя, а румянец восхитительно заливал щеки. — Это не честно.