Скандал

— Малфой, ты уверен, что это хорошая идея? Скитер давно уже не писала ничего такого… Зачем её провоцировать? — Это событие, Поттер. Это уважение. И ещё… Я хочу пойти… Я был на их представлении в детстве. Ты просто не знаешь, от чего отказываешься. Они — волшебники в волшебном мире. И тебя пригласил лично Премьер французской делегации. — Ты же понимаешь, что мы идём в цирк! Чего я там не видел?! — Гарри поправил новую мантию, которую ему доставил Кричер с пометкой, что в этом Поттер станет достойным спутником супругу. Малфой ничего не прилагал к посылке, как выяснилось. Это было творчество эльфа. Но муж оценил. Молча, но взгляд был довольным. — А ты часто бывал в волшебном цирке? — Да я и в маггловском не бывал. Но знаю, что… — Поттер. Расслабься. И представь, что мы снова в очереди к Лондонскому глазу. Когда выступают Дю Матин, никому нет дела до публики. Всё внимание принадлежит им. А ради такого потерпеть полчаса фуршета вполне можно… — Ну какого, такого? Я не спорю. Просто не понимаю. Мы, конечно, пойдём, если тебе этого так сильно хочется. Даже если не так сильно, почему бы просто не разнообразить вечер, но ты так говоришь о них… Малфой тихонько вздохнул. И даже немного сгорбился. Но глаза его были полны нетерпения и восторга, предвкушения, хоть он и тщательно это скрывал. — Они Искры, Поттер… Искры-близнецы. Такого нигде не описано. И я… — О… Ты надеешься с ними поговорить? — Нет, нет, просто посмотреть ещё раз, как они вместе работают. Как чаруют. Это не только зрелищно. Не только волнующе… Ты поймёшь, когда увидишь их лица — они будто воплощение магии самой. Их техника, их манера исполнять заклинания… Я хочу это видеть… — Прости, Малфой… Парень оторвал взгляд от документов, которые собирался отослать перед тем, как уйти, и с полным непониманием уставился на Поттера. — Не пояснишь? — с каждой секундой в его глазах сильнее читалась тревога, будто он предполагал, что Поттер сейчас откажется. — Прости меня за то, что я заставил тебя объясняться и убеждать себя. Это было неправильно. Малфой, ты же такой… Такой… Ты же можешь всё, что угодно! Малфой расслабился. — Не всё, как видишь. Я не могу пойти туда без тебя. Когда они появились вдвоём у входа в театр, зачарованный в цирковую арену, в Гарри тут же вцепился тот самый Премьер, который через десятые руки передал ему своё приглашение. Он говорил с сильным акцентом, и очень быстро, будто боялся упустить возможность высказать старые благодарности и ненужные похвалы. И Поттер сделал невозможное. Он его перебил. — Я прошу прощения, я хотел бы представить вам своего супруга. Драко Малфой. Премьер — Огюстье — впал в ступор. А потом неловко протянул руку и пожал её. — Вы замужем? Это новость для меня… — Неужели французский Авеню не осветил наше бракосочетание… Для Британии это не новость уже почти полгода, — в голосе Малфоя послышался такой холод, что Поттер едва сдержался, чтобы не поёжиться. — Моё упущение, скорее всего… — ответил Премьер делегации. Он извинился по-французски и оставил Поттера, предложив ещё побеседовать после представления. — Не так просто, как в очереди в парке, да? — облегчённо выдохнул Гарри, заставляя себя держаться приветливо. — Нет, но я благодарен, что мы здесь, Поттер. — И я благодарен, что мы здесь… — странно ответил Гарри, но это было правдой. Даже несмотря на некомфортное внимание к их паре. Он некоторое время наблюдал за гостями, за мужем, за Уизли, которые здесь тоже были. Джиневра уже под руку с Дином и круглым животом. В прошлый раз они держались более официально. Сейчас будто расслабились. Малфой легко поддерживал разговор и ловко лавировал между приглашёнными, безусловно делая какие-то свои выводы. — Как тебе удаётся избежать нежеланного общения? К тебе подходят только те, с кем ты хочешь говорить… — удивлённо спросил Гарри, когда в очередной раз к ним подошли для мужа, а не для него. В обществе их стали воспринимать более спокойно, хотя светский Малфой для очень многих всё ещё был диковинкой. — Всё очень просто. Это всё выражение лица. Ты выглядишь так, будто будешь рад пообщаться с каждым, хотя при возможности избежал бы даже минимального разговора. — А ты? Малфой пожал плечами. Легко, почти незаметно. Только для Поттера. — А я по-разному. Для кого-то вежливо-отстранённо. Публичное проявление приличия при столкновении глазами… — он продемонстрировал на ком-то незнакомом. — А для кого-то вежливо-предупредительно. Как намёк, что беседа возможна, — и снова пример. — А для кого-то вежливо-благосклонно. В следующую минуту, после такого обмена благосклонными взглядами к Поттеру с Малфоем подошёл мужчина, который оказался поставщиком магических атрибутов. Гарри оценивающе и с неожиданным для себя вниманием слушал разговор и наблюдал за их общением. Его муж очень лаконично провёл беседу. И на светскую тему и по поводу бизнеса. Поттер не сомневался, что Малфой умеет вести дела, но то, как он виртуозно, всего несколькими репликами дал понять, что оценил сам факт присутствия партнёра в рядах французской делегации, что часть вопросов решится в ближайшее время, но не позволил себя торопить… Такой манере общения хотелось научиться. Потому что самому ему было жутко обременительно изображать трёп ни о чём, хотя такие мероприятия могли бы быть полезными. Особенно с теми грандиозными планами, что у него возникли в связи с делом Архитектора. Представление, которое началось с изящного приглашения на арену, которое исполнили миллионы маленьких бабочек, увлёкших каждого гостя к их местам, было действительно сказочным. Без преувеличений. Наблюдать его было просто невозможно. Зритель погружался в созданную иллюзию целиком. Проживал увиденное. Ощущал мир, созданный магией Искр, и это дарило потрясающие эмоции. Те, которые в обычной жизни вряд ли удастся прожить. Когда всё закончилось, Поттеру потребовалось какое-то время, чтобы это всё осознать. И он оказался не единственным, кто остался в зале в полной тишине. Кто-то ушёл, но были и те, кто просто сохранял в себе эти ощущения, чтобы не потерять их в метусне, обыденности. В реальном мире. Гарри не знал, удалось ли Малфою то, чего он хотел — понаблюдать за создателями этого волшебства. Потому что сам он был поглощён до кончиков волос. Красками, ароматами, касаниями ветра и многообразием форм. Это были и фантазийные картины, и реальные, преобразованные магией в нечто уникальное. Нечто сакральное. Нечто невероятное. Супруг сидел рядом с ним, закрыв глаза. Он улыбался, и оказалось, что их руки сцеплены. Тревожить его не хотелось. Ещё какое-то время Поттер просто наблюдал за мужем. То спокойствие и безмятежность, что излучал его образ, вызвали в Гарри острый приступ благодарности. Если в начале вечера это было скорее понимание, что Малфой сделал то, что важно для Поттера, даже если сам Поттер этого и не хотел, то сейчас это было точное знание — его супруг знал, что Гарри никогда не прикасался к чему-то настолько волшебному. И хотел ему это показать. И увидеть это сам тоже хотел. Разделить с ним это, возможно… — Я не заметил, когда мы… — Малфой погладил его кисть своим большим пальцем. — Спасибо. Это было потрясающе… — Это тебе спасибо. Что переупрямил меня. Пойдём, — ответил Гарри и потянул его за руку. — Пойдём. Куда они идут, Малфой не знал, но шёл, всё ещё находясь под флёром этого удивительного события. А когда они пришли, ахнул, не сдержав эмоций. — Братья Дю Матин вас ожидают, — быстро сказал Огюстье. А потом что-то добавил лично Малфою на французском. Тот зарумянился отчего-то, но Гарри не смог понять, это смущение или что-то другое. Он кивнул мужу, и открыл дверь неприметной комнаты, где их ожидали близнецы. Пропустил вперёд Малфоя, а потом закрыл за ним дверь. — Это было мечтой моего супруга. А я не говорю по-французски. Зачем смущать гостей попытками говорить на незнакомом им языке после такого представления… — объяснился перед Премьером Гарри. Он только сейчас стал понимать, почему Искры всегда имели популярность. Их дар был для всех магов. Им нужно было делиться. И стихи, и картины, и музыка- всё это создавалось для того, чтобы наполнить мир искусством, а оно без зрителя мертво. Огюстье оказался прекрасным собеседником. Время в общении с ним пролетело незаметно, и когда Малфой вышел к ним в зал, то оказалось, что уже далеко за полночь. Как только его взгляд наткнулся на улыбающегося Поттера, который в отсутствие большого количества людей расслабился и просто получал удовольствие от беседы, супруг заместителя Главы Аврората изменился в лице. Спустя вдох он снова надел свою маску вежливого отстранения, и именно таким — холодно-приветливым подошёл к беседующим мужчинам. Гарри наблюдал эти изменения и приготовился к чему-то неприятному. — Я должен выразить вам свою благодарность. Возможность побеседовать с покорителями сердец мирового волшебного сообщества выпадает единожды в жизни… — он чуть поклонился. — Это я должен вам свою благодарность, мсье Малфой. Возможность узнать лично Спасителя также выпадает всего раз. Без этой шумихи вокруг мсье Поттера он совсем другой. Мне было очень приятно познакомиться с вами обоими, — Огюстье ответил на поклон и чуть отошёл. — Что ж, мне пора. Я искренне счастлив в этот вечер… — Малфой, что ты ему сказал? И что он тебе? Вы как кошка с собакой… — Пойдём, Поттер. Уже поздно, — хмуро ответил Малфой и кивнул в сторону выхода. Всё его хорошее настроение стремительно таяло от понимания, что его муж слепой идиот. И ничего с этим поделать нельзя.