Скандал

— Блядь, Малфой, какого хера?! Услышать эту фразу, едва выйдя из аппарации, Драко точно не ожидал. Но самым интересным было то, что он стоял сейчас в саду, не желая переключаться с природного потока, в который окунулся возле дома Прист, сразу в стены родного мэнора. А крик исходил из дома. И видеть его Поттер точно не мог. Поспешив к дверям, он не успел сделать и нескольких шагов к гостиной, как увидел Типпи, который висел в крепкой хватке Гарри и испуганно смотрел на него, лепеча что-то о том, что хозяин Драко не говорил, куда идёт, что его нет уже давно, и что Типпи хороший домовой эльф, он не стал бы следить за своим хозяином. — Типпи, исчезни! Я не на тебя злюсь! Я просто не могу уложить в своей голове, куда его задницу понесло, когда я просил оставаться дома! Драко, ну где же ты… Гарри метался между холлом и лестницей перед гостиной, будто надеялся, что Малфой мог оказаться то ли в мастерской, то ли вот-вот должен выйти из камина. И выглядел бы Поттер весьма комично, если бы не выражение почти что ужаса на лице. — Да я, собственно, здесь, дорогой. Что происходит? — Малфой?! — мужчина выглянул из гостиной, где в этот момент оказался, и мгновенно ужас на его лице превратился в настоящую ярость. — Какого Мордреда тебя нет ни на Гриммо, ни дома?! Я же просил, по-человечески, нормально просил! На какую-то бесконечно долгую секунду Драко стало по-настоящему страшно. Видеть такого мужа — дикого, едва владеющего собой, окутанного вязким, тёмно-болотным сиянием, едва заметным с большого расстояния, было жутко. Но Гарри приближался к нему стремительно, пока не схватил за плечи, встряхивая и почти шипя ему продолжение своей пламенной обличительной речи. — Если я говорю, что ты должен быть дома, то я рассчитываю, всерьёз полагаюсь на то, что ты будешь там, где я тебе сказал! Он был зол, но в следующее мгновение ещё крепче сжал Драко в своих руках, вглядываясь в его лицо, в глаза, шаря взглядом по всему доступному его взору телу, словно удостовериваясь, что Малфой в порядке. — Речь шла о том, что я буду здесь, пока Уизли не поймают. Он сидит. И я хотел узнать… — Заткнись… — попытка объясниться Малфою не удалась, но страх исчез, когда стало очевидно, что Поттер просто до бледных костей испугался за него. — Драко, Мерлин… Просто заткнись! — Гарри медлил, затягивая взгляд, а Драко всё сильнее ощущал его состояние. Близкое к панике, к срыву, к выбросу магии без желания и воли её обладателя. И облегчение, и радость, и досаду, и вообще весь диапазон эмоций, что крушили сейчас душу Поттера. Он не выдержал этого напряжения. Впечатался поцелуем в губы мужа, заставляя Гарри чуть разжать хватку, а потом обнимая, наконец, прижимаясь к нему близко и нужно. — Я в порядке, любимый. Я здесь, и мне нужны чертовски хорошие объяснения… — сказал он тихо, когда поцелуй наконец иссяк в горечи и смятении. — Заткнись… И держись… Поттер аппарировал их в спальню, в следующее мгновение лишил Драко одежды, потом и себя тоже. И снова портупея осталась на теле, сохраняя верность хозяину. Её нельзя было снять простым заклинанием, иначе вся её ценность в бою летела бы к чертям. А для Гарри в этот момент приоритетом было другое, он даже не заметил, что остался в сбруе. Зато заметил Драко. Вид мужа в его творении всегда отзывался в Малфое теплом и каким-то неадекватным по силе удовлетворением. И да, был фетишем в самом прямолинейном смысле. Даже в мундире, когда Драко видел лямки наплечной кобуры или перемычки на груди в расстёгнутом кителе, он не мог сдержать глупого ощущения принадлежности супруга ему — Искре. Не мужское стремление к обладанию и не малфоевское проявление собственничества, а чувство одарённого магией, который видит воплощение своего создания в мире. До дрожи, до перехвата дыхания, до стояка в брюках. А сейчас, когда его ожившая мокрая фантазия стояла перед ним, тормоза у Малфоя сорвало. — А ты заткни меня! Истеричка! — выпалил он, прекрасно понимая, что нарывается. — Я тебе не собачка на привязи! Устроил из мэнора тюрьму! Они стояли на расстоянии вытянутой руки, и Гарри сначала опешил от неожиданного сопротивления, но следующей его реакцией была новая волна злости. И эта злость, вкупе с медленно отпускающим из своих клешней страхом, заставили его насовсем забыть о какой-то осознанности. Он абсолютно на инстинктах перенёс их сюда, наверное, впервые в жизни не думая, а просто делая, то, что хотел, в отношении мужа. Их секс всегда был для Гарри в какой-то мере экзаменом. Чтобы Драко понравилось, чтобы он чувствовал себя любимым и удовлетворённым. Не подвести мужа, не испортить ничего — это волнение в постели с ним стало привычным. Но сегодня, когда он по-настоящему испугался за Драко, он просто схватил его в охапку, как только смог до него дотянуться, и намеревался для себя подтвердить, что тот цел и невредим. Почему-то это подтверждение у него прочно вязалось с постелью. Но об этом он не думал тоже. И язвительность Малфоя снова толкнула его за грань самоконтроля. — Ты будешь делать то, что я приказал, Малфой! Помнишь ты или нет, но ты младший супруг! И если я сказал — дома, значит, дома! Если я сказал, что там опасно, значит ты молчишь и киваешь головой, выполняя! Пока я не позволю! Пока не скажу, что никто тебе не угрожает! — И что, ты посадишь всех, кто плохо посмотрел на меня, под замок?! Я не жёнушка-домоседка, Поттер! Ты глава семьи, но не хозяин мне! И я тебе не… — он неопределённо махнул рукой. Драко несло. Он и сам не понимал до конца, зачем подначивает мужа, выплёвывал всё, что всплывало в голове, на деле думая всерьёз только о том, что его супруг сейчас сексуален до дрожащих коленей. Что эту силу и заботу невозможно игнорировать. И не будь у них возможности воплотить её в страсть и взаимное обладание, Малфой сейчас, наверное, плакал, рыдал бы от ощущения благодарности и восхищения, слёзы катарсиса лились бы потоками платонической любви и единения. Но Гарри сам решил оставить за ними другую возможность, и им обоим было нужно, необходимо буквально слиться в одно целое. Так зачем они вообще разговаривают?! — Но не сейчас! — неожиданно рявкнул Гарри, а потом будто успокоился. — Сейчас ты мой, Малфой! И я тебе хозяин, и воздух, и сам Мерлин, Мордред тебя раздери! И только посмей возразить! — таким тихим и глубоким голос мужа, наверное, не был ещё никогда. Драко буквально прошибало этой энергией. И он и не думал возражать, скорее ждал, когда же Поттер сам заткнётся и начнёт уже действовать. Взгляд мужа гипнотизировал своей темнотой и всполохами того самого моря, которое Драко заметил ещё в ту ночь, когда открылся супругу. И Малфой и сам не понял, как подошёл ближе, как расслабился и потянулся всей душой к Гарри, внимая его состояние, пытаясь предугадать, что его мужу нужно сейчас, в эту секунду, чтобы выполнить это бездумно. Он стал опускаться на колени за полвдоха до того, как Поттер произнёс: — На пол, Драко… Внутри было так же сумбурно, как в день их консуммации, однако к этому сумбуру вмешивались и нежность, и спокойствие. Равновесие. Равноправие. Малфой не отпускал взгляд мужа, опускаясь вниз, и там, на полу, оказалось, что этого уже вполне достаточно, чтобы Гарри получил то, чего хотел. Подтверждение, что Драко понимает его волнение, что готов к этому послушанию, пусть и не согласен с этим, а просто потому, что Поттер так хочет. Не в прихоти, не просто ради власти над супругом, а потому, что нуждается в том, чтобы Малфой был под его защитой. Драко протянул руку и коснулся ремня на бедре, мягко погладил мышцу, впитывая в себя тепло драконьей кожи. Другую руку он уложил на подрагивающий ствол, но чуть сжал, не делая никаких движений, ожидая, желая и не желая одновременно оторвать взгляд от его глаз. В них был вопрос. И мольба. И злость, да, но уже отдаляющаяся, сменяющаяся другой яростью. Яростью неудовлетворённой похоти, терзаний недополученной ласки, яростью не агрессивной, а скорее поощрительной. — Не медли, Драко… — хрипло отозвался на его взгляд Гарри и положил руку на затылок, не подталкивая, но явно показывая, чего от него ждут. И растягивать это ожидание Малфой не осмелился. — Как же ты хорош в этом, блядь… — простонал Поттер, когда его муж без промедления вобрал в рот головку, посасывая и облизывая её по контуру. — Ты любишь это, так? — он чуть потянул его за волосы, чтобы снова словить взгляд. И увидел в нём подтверждение. — Скажи мне кто-нибудь в школе, что Драко Малфой любит сосать члены, я бы отправил в Мунго, не раздумывая, этого сплетника… — он подался немного бёдрами вперёд, проталкиваясь глубже, царапая ладонь Драко кольцом гартера, и в следующую секунду вскрикнул и отшатнулся. Малфой в секунду вскочил с колен и отлетел от мужа к самой кровати. В его голове будто взорвался динамит, губы были поджаты в немом приступе боли, а румянец на щеках был совсем не от возбуждения. Он призвал свою палочку и ещё до того, как Гарри пришёл в себя после очень болезненного укуса, оделся и вылетел за дверь спальни. На нежной коже осталась ссадина от зубов, уже кровоточащая, а в мыслях Поттера был полный бардак. Ещё секунду назад он плыл от вожделения, он видел, как его супруг сходит с ума от возможности подарить ему эту ласку, он знал, точно знал своей душой, что Драко хотел его. Не из природы их брака, не из положения подчинённого, младшего, вошедшего в род. Драко тёк от желания просто потому, что это была его реакция на мужа. И понять, что произошло, особенно в таком состоянии, он не мог ещё долгие минуты. Когда же боль отступила, а зрение, поплывшее от накативших рефлекторно слёз, прояснилось, к нему вернулась настоящая паника. Он заклинанием вернул одежду и ринулся вниз. Предсказуемо мэнор оказался пуст. Гарри не доверился стандартному заклинанию обнаружения, он лично проверил мастерскую, и послал Типпи в конюшни, но Малфой ушёл. Страх снова скользкими щупальцами обернулся вокруг его груди и шеи. Если Хамелеон захочет добраться до Гарри через мужа, сейчас у него есть все шансы. А с такими покровителями ему не страшны никакие последствия. Поттер стоял посреди мастерской, глядя на грязные тряпочки и осколки каких-то камней, на несколько сфер, в которых зрели зародыши будущих чудес, на кучу полочек, сундучков и шкафчиков, в которых его муж хранил материалы. На стол-верстак, на стул, на котором они сидели с Драко впервые, когда Гарри ступил в эту комнату. Пульс бился в ушах так громко, что не давал думать, ужас от возможной потери не оставлял шанса мыслям связаться в вывод, почему его супруг так себя повёл, и картинки ужасных, мучительных уродств и пыток представали перед его глазами. А потом он почувствовал, как его губы, рот, а потом и гортань обожгла волна сильной магии, словно он глотнул только что Адское Пламя. Всепоглощающий испуг, растянувшийся во времени словно тягучий каучук, заковал Гарри в цепи бессилия, и он вдруг кристально чётко понял, что находится в одном вдохе от магического выброса. Что-то кошмарное случилось с Драко.