Скандал

— Тебе здесь лучше думается? Драко долго сидел на их с Поттером постели, не в силах заставить себя раздеться. Потом всё же лёг в кровать, но заснуть не получалось. Он распахнул окно в надежде, что прохлада ночи поможет ему ощутить контраст тёплой постели, и наткнулся взглядом на огонёк. Он то разгорался, то потухал, но ничего похожего в их саду Драко не видел прежде. — Типпи, кто у нас в саду? — Хозяин Гарри, сэр, — эльф появился и тут же исчез, повинуясь мановению руки Малфоя. От души отлегло. Он даже не подумал о том, что муж может уйти куда-то в пределах мэнора. Из их спальни, но не из дома. Он наскоро оделся и бросился туда. А потом затормозил у входа в сиреневую аллею. Поттер сидел на скамье и играл с Люмосом. Он уже не был зол, Драко и так это чувствовал, но его лицо выражало печаль и беспокойство. Он был задумчив и немного растерян, рука с палочкой то взмахивала ввысь, то опускалась почти безжизненно. Озвучив свою просьбу, да и раньше, обдумывая этот шаг, крайне спорный, как он и говорил, Драко не подумал о том, что Гарри будет чувствовать связь Покровителя и Протеже. Что он буквально навязывает мужу чужое присутствие в своей магии. Он не сомневался, что Гарри справится и с ритуалом, и с его последствиями, но не подумал о том, что Поттер не обязан, не должен относиться к нерождённому ребёнку Лаванды так же, как к нему относился Драко. А Драко его уже любил. Это был его шанс на отцовство, пусть и крёстное, но для Гарри всё было иначе. А своей просьбой Малфой вынудил мужа согласиться с тем, что он впустит в свою, в их жизнь, кого-то ещё. Не так, как это у них, не в романтике, не в любви, но в близкие отношения. А Гарри не обязан был впускать кого-то в их семью. Поэтому сравнение с Тройственным союзом было на самом деле более точным, чем Драко хотелось видеть. Гарри этого не хотел — кого-то третьего в их тандеме — это было ясно, как белый день. А ещё, как бы Поттер не относился к Тэдди, за чужого ребёнка брать на себя ответственность ему было ни к чему. Малфою стало стыдно, что он сразу не подумал об этом. И да, сохранить здоровье и благополучие своего крестника и его мамы было очень важным для Драко, но его муж был для него целым миром. Гарри вздохнул и снова приглушил свет. И Драко решился. Подошёл ближе и выдал своё присутствие не самым умным вопросом. — Здесь красиво, — ответил Гарри. — Я рад, что Типпи рассказал мне, и мы восстановили всё это. — Можно? — спросил Драко, указывая на скамью. Место было слишком близко к Гарри, чтобы так сократить между ними расстояние без спросу. — Да. Я… — Прости меня, — начал Драко, и Поттер замолчал. — Я так обвинял тебя в том, что ты не понимаешь и не принимаешь мой статус младшего супруга, а сам сделал то же самое — не принял твой статус. Я был не прав. Я был не прав, любимый. И я безмерно тебе благодарен, что ты согласился, даже несмотря на то, что не хотел. Это ведь не навсегда, Гарри. Ты сможешь снять своё покровительство, когда Лаванде станет лучше. Она не может с ним, понимаешь? Надеялась, что если они только вдвоём уедут… Без «поддержки» его семьи… Но… — Драко, — осёк его Поттер, понимая, что едва ли сможет описать то, что чувствует, а все эти объяснения ему не нужны, ни к чему просто. — Я понимаю, что вы с ней сблизились. И да, у меня есть Тэдди — мой крёстный сын, и это всё, что у меня может быть. И конечно, ты дорожишь тем предложением, которая тебе сделала Лаванда. Потому что у тебя тоже появится крестник. Кто-то, кто станет твоей семьёй, кроме меня. Но они с Роном в магическом браке. Ты больше всех должен знать о том, каковы эти узы. Как мне протянуть ей Руку Покровителя, когда она уже под покровительством рода Уизли? Тоже чистокровного, как и твой, между прочим?! Но даже не это меня задело. Не это. И ты это понимаешь! Вот так, исподтишка, по-хитрому… Будто я — чужой тебе человек… Может, я не согласился бы сразу, может, смог бы придумать другой способ ей помочь… Но ты лишил меня права выбора, Драко. Ты заставил меня сделать так, как ты хотел. Потому что как бы мне ни было больно сейчас, ты прав, муж мой. Я люблю тебя сильнее, чем, возможно, разумно было бы тебя любить. И даже несмотря на то, что ты сделал, Драко, даже сейчас я люблю тебя так, что не готов рисковать нами. Не так, не тогда, когда магия между нами надломится… Я ценю нас, даже таких — ошибающихся и глупых — настолько, что не готов оставить даже шанса, что у меня может не появиться желания всё налаживать снова. Как у Уизли. Слушая супруга, Малфой почти не шевелился. В какой-то момент он словил жестокое дежавю. Его мать говорила те же слова. И его накрыло понимание, что он ничем не лучше Люциуса, и, пожалуй, поторопился, когда согласился с Анромедой, что не похож на Малфоев. В этом своём поступке он увидел копию отца. И не мог найти слов даже для себя, чтобы оправдать этот поступок. — А мы сможем всё наладить? — все слова, что были на языке, все оправдания и невысказанные надежды, казались не важными. Гарри принял решение и осознанно пошёл на поводу у желания Драко, и свой мотив он вполне ясно объяснил — как бы подло Малфой ни вытянул это обещание, Гарри с ним согласился. И теперь всё, что остаётся Драко, — это надеяться, что он сможет загладить свою вину. — Со временем, я думаю, сможем. Но ты ведь не можешь не понимать, что я теперь вряд ли смогу так же безоглядно тебе доверять. Ты знал, что я не смогу отказать. Не тогда, когда речь идёт о подобном — о формуле, о нашей связи. Ты это использовал — то сокровенное, что между нами было. — Было? — задохнулся Драко, невольно отпрянув от мужа, вставая со скамьи. — Не знаю, есть ли оно ещё… — ровно и правдиво ответил Поттер. — Когда мы с Тео разговаривали, он напомнил мне о директоре Дамблдоре. Его позиция очень аргументированна. И я смог посмотреть на это под другим углом. Ты, Драко, сделал так же, как он поступал всё моё детство. Точно так же. Использовал меня и мои чувства — чувство долга, чувство ответственности, чувство привязанности и необходимость в любви. И сейчас, когда я принял наконец тот факт, что ты любишь меня без условий, в душе, внутри принял целиком, это чувствуется как предательство. И пока это всё, что мне есть тебе сказать. Гарри поднялся со скамьи и ушёл вглубь сада, показывая, что разговор окончен. А Драко остался. Остался, понимая, что ничего уже не исправить. И не важно, согласится Лаванда или нет, ведь с ней он об этом говорил весьма условно. Не важно, насколько легко или сложно Гарри будет исполнить это обещание. Ничего уже не исправить. Нужно просто научиться теперь жить с тем, что он способен причинить своему любимому мужчине такую боль, способен на такое предательство, и от этого разочарования любовь Гарри пусть и не стала меньше. Но Драко чувствовал себя теперь недостойным её. Первой реакцией Лаванды был шок и жёсткое отрицание. И только когда к утренней беседе присоединился Гарри, она смогла до конца выслушать то, о чём говорил Драко. А он говорил о том, что Лаванда должна спасаться. Что та пустота, что дарит ей отсутствие любви Рона, ничем не заполнится. Что до момента рождения ребёнка она должна найти тот мотив, ту уверенность, что разбил своей слепотой её муж. — Гарри, ты пойдёшь на это? Ты готов протянуть мне Руку Покровителя, исправляя то, что наделал твой друг? Спасая его честь? Зачем вы вообще об этом говорите? Я смогу сама! Я всё смогу сама! Это мой ребёнок! И да, я надеялась, что Рон как-то придёт в себя, я думала, что мы сможем стать семьёй, хотя бы ради наследника он попробует… Но если нет, я могу сама! Родить и воспитать! И вы мне поможете, я знаю, только быть обязанной Гарри не хочу! — Я не могу тебя заставить, Лаванда… — ответил Гарри после минутой паузы. — Но я верю Драко и его чутью. Его знаниям. И если он беспокоится о вашем здоровье, значит у него есть причина. Достаточно веская, чтобы пойти на всё, чтобы вас спасти. Так что здесь — не я Спаситель. Но я спрошу тебя: готова ли ты рискнуть им? Своим ребёнком? Так, как рискнул Драко своим браком? — Малфой в этот момент так резко вдохнул, что Гарри невольно перевёл свой взгляд на него. — Нашим браком? — добавил он и после паузы продолжил. — И ещё, подумай, как будет лучше для него, а не для тебя. Ты сможешь сама, ты веришь в это, и это самое главное. Но какую цену заплатит твой малыш за твою гордыню? Я не знаю этого. И ты этого тоже не знаешь. Готова рискнуть? Если да, то это твоё решение. Я своё согласие не забираю. И ты можешь пока остаться у нас, если тебе так будет лучше. Поттер поднялся и подошёл к камину. — Драко, я вернусь сегодня на Гриммо. Ты справишься с Тэдди? Хочу привести особняк в порядок, поговорить с Вальбургой, если получится. Когда-нибудь он будет принадлежать Эдварду. Не хочу там сюрпризов… — Да… Да, мы будем в порядке, — растерянно и горько ответил Драко, проявляя теперь, без свидетелей, все свои эмоции. — Но ты же вернёшься домой? Гарри помолчал немного. — Вернусь. Я к тебе вернусь, Драко. Но сколько мне понадобится времени, я не знаю.