Сюрприз
24 июня 2021 г. в 22:54
Ну что ж, дорогой читатель! Настала та самая глава, ради которой и затевался этот скромный опус, разросшийся в целую эпопею. Это путешествие для автора стало неожиданно познавательным. Оно было непростым, бросало вызов не только авторскому мастерству, но и самому автору как личности, требовало усилий душевных, а порой и физических. Однако, вот мы здесь, на завершающей главе.
Автор долго думал, как же её начать. С банальной фразы: «Прошло три года…»? Это звучит несерьёзно. Отвлекаясь, по личному мнению автора сама по себе концепция «Десять лет спустя», когда просто описывается небольшой кусочек из жизни, ставящий эдакую точку в развитии сюжета, имеет достаточно плюсов и преимуществ, но подводить к таким долгосрочным событиям без хорошего задела в самой работе будет ошибкой. Для этого необходимо так глубоко и всесторонне описать своих героев, чтобы у читателя не возникло впечатления, что он читает о незнакомых персонажах. Чтобы взросление героев вышло естественным, словно оно происходило на глазах у аудитории. Автор имеет некоторую самокритичность и не позволил себе понадеяться на своё мастерство с одной стороны, и безраздельное внимание к деталям со стороны читателей с другой. А потому автор принял решение сначала открыть тайну, потом рассказать о предпосылках, и только в завершение рассказать о том самом сюрпризе и том самом скандале.
Итак, начинаем заканчивать…
Поттер после проведённого с мужем Сочельника и рождественского дня возвращался домой, предчувствуя предстоящие трудности. Проблемами возникающие моменты в жизни он теперь старался не называть. Губы сохли, а значит, что-то должно было случиться.
Случилось. Джонсон, не улучив минутку наедине с Поттером, нашёл другой способ поговорить с ним тет-а-тет. Попробовал снова появиться в мэноре. Только у него не получилось. И на совещании перед самым Новым годом он намекнул на это.
Так Гарри оказался в Америке. Командировка была недолгой, но и эти десять дней казались супругам почти вечностью. Так глупо Гарри себя ещё никогда не чувствовал, но общался с Драко каждый день по парнику и в одну из ночей даже описал, скомканно и дико стесняясь, что бы хотел сейчас сделать с мужем. Тишина, а точнее пустота на пергаменте от мужа, напрягала неимоверно, но эта пауза привела к неожиданному и потрясающему по своей сути осознанию — Поттер понял, что влюблён. Как подросток, как никогда не был влюблён в Джинни, как мама с папой, почему-то подумалось ему.
Драко тогда отчитал его за несдержанность, а потом приписал, что Гарри своими корявыми письменами довёл его до оргазма, и что это не честно, когда он так далеко.
Они повторили на завтра.
По возвращении после посильной, а на самом деле вынужденной помощи как бы союзникам — Поттера ждал сюрприз. Но по порядку: официальной версией командировки был обмен опытом, на деле же, после крайней степени интереса, проявленного Джонсоном к защите родового особняка Малфоев, Гарри пришлось оказать услугу и на месте попробовать выяснить, кто из тех, кто остался в тени после его прошлогоднего расследования, может создавать такую нездоровую атмосферу в департаменте. Драко, оказывается, после того самого нежеланного визита в мэнор, что-то поменял в своих заклинаниях. А ещё сделал так, чтобы на Гриммо снова могли приходить Патронусы. И много чего ещё, скорее всего… Но ставить мужа под удар, даже под удар любопытства и подозрительности Главы Департамента, не хотел. Однако его поездка не могла не привлечь внимания четы Ноттов. И когда Поттер с мужем выползли, наконец, из кабинета, где встретились после возвращения Гарри домой, и их, конечно, накрыла волна нереализованных желаний, Паркинсон оказалась ожидающей их в гостиной. Так себе сюрприз, но гостеприимство на первом месте.
— Что за заклинания из сферы будуарных вы используете, что меня ослеплило на несколько секунд бирюзовым сиянием. Мы с Тео, конечно, тоже практикуем сексуальную магию, но такого эффекта я что-то не припомню…
Поттер закашлялся, а Драко покраснел. Это, видимо, было впервые на глазах у Панси, потому что она гадливо улыбнулась произведённому эффекту, но молчала, якобы ожидая ответа.
— Вам с Тео такое не воплотить… По очевидным причинам, — выдал Драко, оставив догадки об этих причинах за подругой. Говорил он о консумированном браке, о том, что они оба мужчины, или о своей особой магии, он не уточнил. Естественно. Поэтому Панс пришлось задать вопрос, ради которого она на самом деле пришла.
— Наши друзья, Фраймонсы, они мертвы? После той истории… — она не договорила.
— Нет. Но больше не работают на правительство. И сохраняют режим самоизоляции. Спросишь меня — отвечу, что понимают, что могут навлечь на кого-то неприятности случайным знакомством, — Гарри говорил серьёзно. Рассказывать о своей профессиональной деятельности, а тем более, о выводах, которые сделал, глядя на тот общественный строй, который укоренился в ОМА, он не собирался.
— Что ж… Это понятно… — она поднялась. — Заглядывайте на огонёк. Я молодая мать, а не заключённая или отшельница. Тео тоже скучает. Если вы меня будете игнорировать до самых крестин, забудьте о приглашении на праздник. Пойду, скоро пора кормить Примуса. Пошалите ещё немного, я разрешаю… — она снова ехидно ухмыльнулась и ушла камином.
Поужинав, супруги прогулялись по зимнему саду, недолго полюбовались закатом в беседке, вспоминая снежную Скандинавию. Если их прошлое Рождество подарило им их тишину, то это, напротив, создало между ними настоящий диалог. И весь рождественский день они не могли наговориться. О важном и не очень, о глупом, страшном и смешном. Но главное — они перестали бояться делиться. Всем, чем хочется.
Мороз прогнал их с улицы, и они отправились спать. По крайней мере, собрались, потому что опять никак не могли наговориться. Гарри рассказывал Драко об Америке, Драко делился событиями здесь, с Тэдди и Касси, они то и дело прерывались на поцелуи или простые тихие объятья. В один из таких моментов Драко вдруг крайне серьёзно спросил:
— А правда, Гарри, что это за магия? Я ведь так ничего и не нашёл об этом цвете потока. Точнее нашёл, но всё не о тебе. Водой ты не управляешь, вещие сны не видишь, я уже не знаю, где можно ещё поискать…
— А это важно? — пробормотал пригревшийся и почти задремавший в объятиях мужа Поттер.
— А разве тебе нет? Это ведь твой магический поток. Твоя суть…
Гарри пожал плечами. Но напряжённое тело мужа не дало ему снова нырнуть в блаженный уют.
— Ладно… Типпи! Позови Кричера, пожалуйста…
Пока домовик Блэков услышал зов, пока Типпи смог его убедить, что не шутит, пока они вдвоём вернулись в мэнор, хитрый Поттер успел снова раздеть своего драгоценного бесподобного Драко, успел исцеловать его всего, затрогать и заласкать. И даже получить быстрый, но очень чувственный минет.
Они лежали теперь под простыней, разнеженные и довольные, Драко выводил узоры на груди супруга и иногда касался его бедра своим.
— Почему сам не позвал?
— Хотел тебя немного ещё потрогать… — прошептал Гарри. Он хотел что-то добавить, но хлопок, с которым появились домовики, его прервал. — Типпи, Кричер, скажите мне оба, хором на счёт три, кто такой Драко. Раз, два, три…
— Спаситель магии, — стройно прозвучало поначалу, но потом расстроилось, потому что Кричер назвал Гарри сэром, а Типпи хозяином Гарри.
— Отлично. Ты знал? — обратился он к мужу. Тот неопределённо кивнул, но всё никак не мог до конца понять, что задумал Поттер. Искру называли по-разному. И так, кажется, тоже. Но почему это нужно спрашивать у эльфов? — Хорошо, а кто я? Точно так же, хором. Раз, два, три…
Тут стройно уже не вышло.
— Хранитель, хозяин Гарри…
— Очаг, сэр…
— Так… А ну ещё раз. Так кто, Хранитель или Очаг? И что это вообще значит?
Домовики тут же наперебой стали убеждать Поттера в правильности своего варианта.
— Так, стоп. Сначала Кричер! — Типпи обиженно взглянул на Гарри, но замолчал.
— Очаг, сэр.
— Почему? — с интересом спросил Поттер.
— Гарри Поттер его Пламя, сэр, его Очаг. Тот, кто делает Искру живой. Хозяин Малфой ведь Искра, значит, хозяин — Очаг! — уже более смело и назидательно заговорил эльф, поглядывая на конкурента.
— Вот именно! Хозяин Гарри — Хранитель! Тот, кто даёт Спасителю магию жизни! Защищает от пустоты! Значит, Хранитель! А у вас в вашей древности всё вверх ногами!
— А я говорю, Очаг! Без Пламени Спаситель не горит!
— А я сказал, Хранитель! Без Хранителя Спаситель опустеет!
Этот скандал всё набирал обороты. Но обоим хозяевам было интересно выслушать все аргументы.
— Пламя даёт Спасителю магии магию!
— Нет, Хранитель!
Оба эльфа набычились и смотрели друг на друга так, словно вот-вот набросятся друг на друга.
— Так, нужно третье мнение… Только драки мне здесь не хватало… — тихо проговорил Драко. — Милли! Нужно твоё слово… Кто есть Гарри?
— Исток, хозяин Драко, — осторожно, немного растерянно ответила эльфийка, вызвав на себя агрессию сразу обоих домовиков.
— Так… Уже интересно. А Драко кто?
— Спаситель магии, сэр. А хозяин Гарри — его Исток.
Теперь спорили трое домовых эльфов, а хозяева отвлеклись.
— Ты знаешь, откуда они берут свои знания?
— Понятия не имею. Мне всегда казалось, что они с ними рождаются. Или как-то так…
— У тебя тоже сложилось впечатление, что они говорят об одном и том же, просто под разными названиями? А так ли важно название меня, если суть мы уже уяснили?
— Мерлин… Нет, наверное. Ты прав, суть мы уяснили. Более того, про Исток говорили и братья дю Матин. Я тогда не понял, о чём они. Но они сказали, что они друг для друга истоки. Я решил, что они говорят о своих родственных связях, чувствах, контакте с самого рождения. Но видимо, нет.
— Так… А теперь меня интересует вот какой вопрос. Если ты стал Искрой, то и я стал Хранителем. Или Очагом. Мерлин… — эльфы уже вовсю оскорбляли друг друга, но драться не торопились. — Тишина! Вопрос! Всем сразу! Отвечать на счет три… Почему Драко — Искра? Раз, два, три…
— Магия избрала Спасителя, — хор прозвучал очень уверенно. Да так, что даже сами домовики испугались самих себя.
— А почему я, — он немного замешкался, не зная, какое слово выбрать, — почему я — Хранитель?
— Спаситель выбирает Хранителя, — так же дружно ответили эльфы. Кричер удивлённо покосился на собратьев, но Драко всё, как всегда, объяснил.
— Ты в формуле, любовь моя. Они вынуждены говорить усреднённую истину… Но суть мы уловили. Мы женаты, поэтому ты — моё Пламя. Очень верно для меня. Очень глубоко…
— Нет, постой, — они всё ещё лежали в обнимку, прикасались друг к другу, несмотря на свидетелей и важный разговор. И Гарри не хотел ничего менять. Он почти лениво поднял руку, чтобы выключить верхний свет и зажечь Люмос, показывая цвет своего потока. Он почему-то не сомневался, что домовики его поймут. — Почему моя магия такого цвета?
— Хозяин — Очаг. Он горит так, как нужно Спасителю, — недоумённо ответил Кричер.
Эльфы кивнули.
— Милли? Что скажешь про Исток?
— Хозяин Драко избрал свой Исток. И Исток наполнился силой для него.
— В родовом зале? Во время бракосочетания? Силой Малфоев? — не понял Поттер.
— Магия брака здесь не подвластна. Энергия души выбирает Исток, — эльфийка отрицательно покачала головой.
— И что это за энергия?
— Она горячая, — отвечал теперь Типпи. — Она сильная и живая, как вода. Как океан. Как воздух. Она согревает душу. И хозяина, и того, кого он избрал. Она как свет.
— Она как магия, — добавил Кричер. — Только другая. Как волшебство.
Драко рассмеялся, заставляя мужа чувствовать вибрацию своей грудью. А потом лукаво улыбнулся.
— Они говорят о любви, мой родной…
— Да я как-то догадался. И знаешь, о чём я думаю всё это время?
— О чём? — показательно заинтересованно спросил Малфой.
— О том, что ты показал мне свой поток очень давно. Намного раньше, чем мы даже подружились… Это значит, ты уже тогда…
Драко покраснел, но кивнул.
— Ну и что? Гарри, ты уже тогда мне нравился. Как человек, как мужчина, как муж тоже. Я сделал для тебя портупею. Я отдал тебе свою магию с ней… Ты мне очень нравился… Просто я держал это при себе. И старался понравиться тебе в ответ.
— Так! Спасибо, свободны. Не драться! — Поттер махнул рукой и эльфы испарились. — Драко. Ты мне понравился. Очень. Сильно. И нравишься до сих пор. И я — твой Хранитель, что бы это ни значило в деталях, мы потом разберёмся, но главное: ты моя Искра, а я — твой Очаг. Твой Исток. Покажи мне свои глаза, любовь моя. Ты всегда светился для меня. А я так долго доходил до этого. Спасибо, что выбрал меня. Я всё для тебя сделаю, всё отдам, всё, что угодно, Драко… Ты моё всё… — Гарри не давал ему говорить. Он просто источал всё, что было на уме. И да, он снова был в формуле. Он каждое слово имел в виду. Каждое. Его унесло вглубь собственных эмоций, и он, наконец, категорично и безвозвратно признал в себе то, что его чувства взаимны, что его любовь — она возвращается к нему в этих глазах. Он уже давно понял, почему домовик назвал Драко Спасителем. Потому что каждая Искра приходит в мир, чтобы дать магии новую жизнь. Совершенствоваться, развиваться, давать что-то неизведанное. И маги, глядя на творения Искры, сами начинают свою магию творить иначе. Возникают новые идеи, они идут в массы, магия растёт. Без движения, без изменений всё начинает затухать, а Спаситель — это тот, кто даёт иную точку зрения, другой угол обзора, даёт толчок для всех, спасая души магов от черноты и пустоты. Показывает путь, в котором можно развиваться.
Но, полно с философией. Это уже совсем другая история, как Архитектор прожил свою жизнь, кем он был и какой след после себя оставил. Эта история другая и совсем не для этого произведения.
Итак, секрет раскрыт. Открыв своё сердце и мысли для Гарри, Драко подарил ему путь на новый уровень отношений, новый уровень осознанности, и Гарри смог подхватить это направление, став для супруга настоящим хранителем. Не только семьи. Но и магии. Если бы они поговорили об этом с дю Матин, то поняли бы, что сами, без каких-то предписаний и учебников, лишь по наитию нашли ту дорогу, по которой они пойдут вместе. Единственно правильную. Когда ты слушаешь себя и своё сердце, действуешь исходя из этих ощущений, не изменяя себе, даря друг другу то, что незаменимо. Любовь.
Теперь о предпосылках.
Каждый раз, когда Гарри смотрел на то, как Драко общается с детьми, у него возникало неизбежное чувство вины. Как столь молодой человек мог настолько любить малышей, в голове не укладывалось, но Малфой с ними был неподражаемо счастливым. Крестины в доме Панси, которая подарила ему ещё одного крестника, стали для Поттера настоящим испытанием. Тот свет, что горел в глазах его мужа — и здесь не об Искре, здесь о любви к Примусу, разрывал сердце Гарри от понимания, что своего ребёнка у Драко никогда не будет. Тогда они снова чуть не поссорились, потому что высказать эту вину супругу Гарри никак не мог, и они просто договорились, что когда Поттер будет готов, он поделится.
Малфой так относился не только к своим детям. Тэдди, Касси и Прим были ближе, да, но на любом мероприятии, где были дети — будь то дом сирот или школа, или подготовительный лагерь для девочек — Драко, окружённый детьми, стал классикой фотокорреспондентов. В конце концов, даже Рита отметила эту тягу Малфоя.
Дома Драко ни одного раза не упомянул о том, что его это тяготит. Он иногда возвращался печальным и немного потерянным, но даже когда Гарри спросил его об этом, он не пожаловался. Просто сказал, что ему бесконечно жаль, что род Малфоев не продолжится в нём, но он не променял бы свою жизнь с Гарри ни на что. Никогда. Ни за что. Даже за собственную плоть и кровь.
После их второй годовщины Драко стал намного чаще появляться в свете. Финансировал исследования колдомедиков и зельеваров в сфере деторождения, поощрял проекты по поиску семей сиротам и стал признанным меценатом отдела разработок и исцеления от бесплодия.
Единственным способом лечения бесплодия у ведьм в магическом мире считалось воплощение матки. По сути, колдомедики иссекали старое и поощряли рост новых репродуктивных органов. Но это не всегда помогало. С мужским бесплодием всё было ещё сложнее. Такой способ исцеления был ещё менее результативным, да ещё и побочный вред мог быть в разы серьёзнее, чем у волшебниц. Перед их третьим Рождеством, после очередного провала в исследованиях, которые Малфой финансировал уже больше полугода, Поттер вызвал его на серьёзный разговор. Предметом стала причина, по которой Драко так увлёкся этой темой. И Малфой рассказал, что сразу думал, что поток Гарри изменился после их брака, и возможно, это даст ему шанс на то, чтобы иметь детей. Рассказал и о том, что испугался этого, ведь если у Поттера появится шанс на нормальную семью, то он, Драко, может остаться один. Он изучал теорию, но никогда не смел проводить повторные тесты на выявление бесплодия у мужа. Сейчас же он уверен в них с Гарри. Уверен, что они будут вместе, всё преодолеют вместе, ведь их брак растёт вместе с ними. И может быть, если когда-нибудь разработают новый метод лечения, а их брак дойдёт до той степени доверия, что они оба внутри захотят, чтобы у Гарри был ребёнок, то их брак позволит это. Они почувствуют, они смогут это воплотить…
Драко говорил вдохновлённо и просительно. Он убеждал и нервно закусывал губу, но продолжал говорить. Боялся, да, но выбалтывал свои мечты. Что Гарри и он станут родителями. Что у Поттеров будет наследник, что сам Гарри будет отцом. Он этой надеждой лучился и дышал. И Поттер не стал спорить. Кто он такой, чтобы сомневаться? Сейчас — нет. Внутри была чёткая уверенность, что этому не бывать. Но в будущем, кто знает… Кто знает, что с ними будет через десять лет? Через двадцать? Спорить не стал, разубеждать тоже. Деланно высказывать восторги по этому вопросу тоже не стал. Драко и по внутреннему состоянию мужа понял, что чувствует Гарри, и спокойно принял его реакцию. Это не было категоричным отказом, а значит, шансы у них есть.
Единственное, что сделал Гарри, — это выводы. Все, которые ему были нужны, чтобы решиться на то, что в магическом мире было нонсенсом. А для кого-то даже преступлением. Но ему было как никогда плевать и на мнение Робардса, и на реакцию толпы, и на возможные комментарии родственников мужа, и на Скитер, которая, кстати, через год после событий с Роском и Марком написала книгу. Художественная литература. Выдумка чистой воды. Все совпадения с реальными магами — случайны. Ага, конечно! Нашла-таки способ обойти Непреложный. Но, справедливости ради, не выдала ничего лишнего о тех событиях, опосредованным свидетелем которых стала. Скандальное произведение. Очень противоречивое и у критиков, и у публики. Однако Рита была счастлива. А как были счастливы Поттер-Малфои, когда она на несколько блаженных месяцев оставила их в покое, пока находилась в творческом отпуске… Не передать…
И вот мы плавно подошли к, собственно, Скандалу. Разразился он после интервью. Интервью Драко Поттер-Малфоя. Да. Теперь все, кому было интересно, то есть действительно все, — потому что интересно было всем, — знали, что Драко — младший супруг. Но лучше начать с того, что перед этим интервью они с Поттером не разговаривали целые сутки. Вообще. А перед этой паузой мэнор сотрясался от скандала в рамках одной, правда, не такой уж и маленькой семьи. Сначала разразился скандал с Люциусом, который не смог добиться экстренного разрешения на посещение Британии, а потому орал в камин. Потом от стенаний Типпи, который не мог не сообщить Главе рода о такой новости. Потом бедный мэнор, правда, уже восстановленный почти на треть усилиями Гарри и Драко, лишился всех стёкол. Даже, а точнее, особенно, магически зачарованных. Малфой младший бросил сгусток магии в камин, заткнув отца, и очень неаристократочно принялся орать сам. О том, что Поттер бесчувственный чурбан. Бесчеловечный, бессовестный, жестокий… И много разных слов нелестного характера. Посуда летала, звенела и билась, Драко кричал так, что осип уже через несколько минут. Было лишь одно «но». Его магия была в абсолютном покое. И это давало Гарри шанс, что всё наладится. Тем не менее, Малфой-младший хлопнул дверью в их спальню, чётко уведомив мужа, что лучше ему переночевать где-то в другом месте. А уже на следующий вечер сидел в неудобном кресле на колдорадио и давал интервью Рите Скитер.
— Так, о чём бы вы ещё хотели бы поговорить, Рита? Неужели моя фамилия — это предел вашей фантазии?
— На самом деле ваше внезапное предложение наталкивает меня на мысль, что это вам не терпится чем-то с нами поделиться… А муж разрешил вам раскрывать подробности вашей совместной жизни нашим слушателям?
— Гарри очень редко мне что-то запрещает. И я уверен, он не будет против того, что я немного приоткрою завесу тайны нашей семейной жизни…
— Что ж, приоткрывайте… Это станет лучшим рождественским подарком для наших слушателей. Вы в браке уже четыре с половиной года…
— Чуть меньше, — поправил тараторящую журналистку Малфой.
— Не суть. В этом году вся Британия отметила десятилетие Победы вашего супруга над Тёмными силами. И когда он в мае 2004 сочетался с вами браком, Англия чуть не сошла с ума — настолько невероятным казалось это событие. За всё это время вы, Драко, не дали ни одного интервью, а сейчас говорите о том, что у вас есть сенсация, и вы готовы поделиться ею со всеми, и за такую возможность готовы приоткрыть ваше сокровенное — семью. Так, почему вы здесь один, без Гарри Поттера, и о чём же вы хотели бы нам поведать?
— Вам так не терпится, что вы готовы упустить, возможно, единственную возможность выпытать у меня какие-то детали?
— У меня есть основания полагать, что это интервью будет короче, чем мы планировали, а потому, давайте к делу… — немного нервно озвучила свою мысль волшебница.
— Мой муж вот-вот будет здесь? — хитро и уверенно спросил Малфой. Увидел, как тяжело сглотнула Скитер, и вдохнув, продолжил, уже чувствуя на своём затылке взгляд мужа, а под кожей его ауру, его вибрации, его самого. Гарри уже был здесь. Но не останавливал его. Просто ждал. И вот он — тонкий, деликатный момент истинного доверия. Позволить всё и просто быть рядом. — Сенсация вот в чём, дорогая Рита. Вы много писали о нас. Намного больше, чем разумно, я бы сказал. О том, что Гарри любит меня и ненавидит, за что он делает и первое, и второе. Вы писали о нашей жизни, но лишь толика из этой информации была из наших уст. А сейчас вы из первоисточника узнаете вот о чём… — он ещё раз вздохнул, набрался смелости и ровно, мягко, словно обращается только к своему супругу, а не ко всей Магической Британии, застывшей у колдорадиоприёмников, сказал. — Я люблю своего мужа. Люблю так сильно, как словами не описать даже вам, уважаемая. Он — это вся моя жизнь. Я знаю, что искусство без утаек показывать свои чувства мне придётся осваивать, но я готов это делать, чтобы, не скрывая этого, любить своего Гарри у целого мира на глазах. Вы ведь не дадите нам уединения… — пошутил коротко он и тут же продолжил. — Наш брак консуммирован, наши чувства ещё наверняка будут проверять на прочность не раз, но я говорю всей Англии сейчас: я люблю своего супруга. За его искренность, за его проницательность, за его смелость. За то, насколько он сильный духом, насколько преданный своим идеалам, и насколько он честен сам с собой. Я люблю тебя, Гарри, за то, что ты делаешь для меня невозможное… — Драко почувствовал, как любимый вздрогнул от слов, произнесённых ему лично. Не столько из-за того, что Драко использовал формулу, использовал всю силу своей Искры, чтобы до всех донести эту мысль, сколько из-за того, что это было сказано после стольких часов тишины между ними. Словно сквозь вечность до него долетели эти слова. — Ты подарил мне сына, Гарри, и я люблю тебя. Я готов придушить тебя собственными руками за всю эту секретность, за все те часы, что я провёл, волнуясь о том, что же тебя так тревожит, что ты порой сам не свой. Но видит Мерлин, я люблю тебя… — Драко заканчивал, прикрыв глаза, потому что та энергия, что висела в воздухе, не давала чётко мыслить, и опозориться перед свидетелями ему хотелось меньше всего. И когда на его плечи легли знакомые руки, а щеки коснулись родные губы, он даже не вздрогнул.
— А я люблю тебя.
Потом будут тонны истерии и паники, миллион вопросов, горы осуждений за то, что волшебники прибегли к маггловскому способу деторождения. Будут заискивающие взгляды и десятки попыток произнести фразу «суррогатное материнство» правильно. Этот скандал не уляжется несколько месяцев, а последствия поступка Поттера будут преследовать магический мир десятилетиями. Подарят ему множество новых семей и детей. Будут новые скандалы, связанные с этикой волшебства, приверженцами и протестующими. По разным факторам.
А ещё будут слёзы Люциуса, когда он возьмёт внука на руки. Представит наследника роду. Обнимет сгоряча Поттера и даже не скривится. Будут тихие разговоры у колыбели о том, как Гарри удалось сохранить материал, откуда у него вообще взялась эта идея, и насколько противоречивые эмоции это событие вызвало в душе у Драко. И маленькие обиды. И огромное счастье.
Всё это будет. Как и новые скандалы. Настоящие и не очень.
Примечания:
Вот и всё. Думаю, все вопросы раскрыты. Но вы знаете, что всегда можете спросить, и я отвечу.
Какое-то время назад вы наверняка заметили некоторую паузу в публикациях глав. Автор, то бишь я, был в глубоком шоке. Мои работы без моего ведома и согласия оказались на просторах интернета. Везде, где захотелось ими поделиться кому-то. Например, некому Мафдет.
Это неэтично. Это грубо и просто по-человечески неправильно. И нечестно. Каковы бы ни были ваши намерения, вы поступили гадко. Напомню лишь, что Земля круглая.
Я очень благодарна всем, кто был со мной в этом пути. Это было волнительно и восхитительно. Отдельное "Благодарю" моей бете, не бросившей меня, когда мой мини вырос в 300 страниц.
На сим позвольте откланяться. На данный момент я больше не планирую работ в этом фэндоме.