warmth.

— Позволь уточнить, — пробормотал Намджун, откидываясь на спинку стула, скрестив руки на груди, — ты ненавидишь Хосока. Старший оглянулся, дабы убедиться, что никого поблизости, кто мог бы подслушать нет, — всë сложно, — Юнги вздохнул, взял бутылку, сделал глоток, а затем взглянул на Намджуна. — И при этом ты любишь его. Юнги закатил глаза, уронив голову на стол: — Да, очень сильно люблю, — он заскулил; ему было сложно это принять у себя в голове, не говоря о том, чтобы озвучить вслух. Он не хотел и не должен был упасть, но он не просто упал, а разбился, он разбился и сгорел. А после пытался собрать все свои части и то, что от них осталось, рассыпанные в крошечный пепел вокруг него, умоляя о спасении. Намджун наблюдал за другом, находившемся в агонии, и стучал ручкой по столу, время от времени покачивая головой. — Как ты это допустил? — спросил Джун, продолжая выделять тезисы в учебнике, — я имею в виду, что вы оба готовы друг другу глотки разобрать, когда находитесь рядом. — Может он так флиртует, — Юнги не терял надежды, но это звучало жалко даже для его ушей, — он же Водолей. — А ты идиот, я не вижу выражение твоего лица, но мы оба знаем, что не сможем ничего с этим поделать, — он всë ещë не отрывал взгляда от книги, — но среди остального твоего дерьма, это занимает одну из первых трëх строчек в топе. — Каком топе? — уточняет старший, — что может быть хуже этого? — Вспомни Рождество два года назад, — Намджун рассмеялся, издавая такие звуки, которые можно было слышать только в фильмах про войну, — три полицейских машины и «скорая» прибыли к твоему дому через шесть минут. Юнги поморщился: — Я же говорил, — указал пальцем на младшего, — мы больше не будем об этом говорить. Игнорируя замечание старшего, Намджун перевернул страницу и прошелся по ней глазами — удостоверился, что всë необходимое выделено, и обратил всë своë внимание на Юнги. — Так, расскажи мне ещё раз, как ты, несмотря ни на что, смог влюбиться, — он фыркнул и потянулся, дабы расслабить затëкшие мышцы. Юнги позволил прядям своих чëрных волос упасть перед глазами, пока он смотрел вниз: — Я не знаю, Намджун~а, я чувствую, как что-то трепещет внутри меня каждый раз, когда он смотрит на меня. — Это может быть чувство страха. — Заткнись, он и мухи не обидит. — Хосок — это что-то милое, и это заставляет меня понять, почему он так тебя ненавидит. — Так было не всегда, и ты это знаешь, — Намджун кивнул в ответ и слегка сжал плечо Юнги, чтобы успокоить, прежде чем вернуться к своему ноутбуку. Юнги медленно, никуда не торопясь выводил имя Хосока в углу черновика своей диссертации и чувствовал. Он чувствовал, каково было быть не ненавидимым Хосоком; первые несколько месяцев блаженства и всë полетело к чертям. Нежные прикосновения к его коже, они дольше чем должны быть у друзей; его смех — это всë, что Юнги слышал, даже когда младшего не было рядом, его голос всë равно звучал в голове. Мин выцарапывал имя Хосока снова и снова. — Если бы меня спросили что я называю домом, я бы ответил — это Хосок, — мягко, почти промурлыкал Юнги. — Окей, твой дом сейчас направляется прямо к нам, лучше сделай своë удостоенное всех наград выражение лица, — объявил Намджун глядя на дверь. Юнги посмотрел на Хосока, который шëл довольно медленно, глаза опущены, выглядел заспанным. Но он сохранял на лице, такую полюбившуюся всем, свою фирменную улыбку. Он сохранял еë до тех пор, пока не увидел Юнги, сидящего рядом с Намджуном, после этого улыбка превратилась в хмурое грозовое облако. Чон выглядел усталым, будто не спал уже несколько недель. Юнги так хотелось взять его за руку и освободить от всех проблем, которые он держал в себе. Мин снова хотел увидеть его искреннюю радость, он хотел, чтобы Хосок вновь улыбнулся ему. Юнги быстро перевернул черновик своей диссертации и положил под учебник, он никак не мог понять, что происходило в правом верхнем углу черновика еще незаконченной работы. — Намджун, — произнëс Хосок, слегка улыбнувшись ему, садясь напротив Юнги и рядом с самим же Джуном, — рад тебя видеть, продолжал Хо листая учебник до нужной страницы, — Мин, не могу сказать того же о тебе, — не потрудившись поднять глаза от учебника и совершенно ровным тоном сказал Чон. Юнги усмехнулся, решив не отвечать на подколки младшего. Он заострил взгляд на волосах донсэна, его волосы торчали, как будто он спешил сюда. Юнги так хотелось запуститься в эти локоны руками, мягко пригладить, вдохнуть его запах и позаботиться о нëм, но выразил Мин свои чувства по-своему: — Ты выглядишь как дерьмо, — выдохнул он, глядя прямо на Хосока, — в любом случае, ты похож на него больше, чем обычно. Хосок на мгновение напрягся, крепче сжал ручку и стиснул зубы. Намджун застонал и стукнулся головой о стол: — Пожалуйста, не начинай. — Не думал, что ты за мной присматриваешь, Мин, — парировал Хосок. О, детка, ты и понятия не имеешь. — Трудно этого не делать, — Юнги соблазнительно прошептал, наклоняясь ближе к младшему, поддерживая зрительный контакт на несколько секунд дольше, — ты как болезнь. Хосок поднял средний палец и вернулся к своей книге. После того, что, казалось, длилось несколько часов и тайных взглядов на него было меньше, чем нужно, Юнги решил, что с него достаточно. Он откинулся назад и схватил свой телефон, некоторое время возясь с чехлом, прежде чем решиться просто сделать это — он разблокировал его и отправил Намджуну текстовое сообщение: «Спроси его, нашел ли он работу и как он там держится» Получив сообщение, телефон Намджуна завибрировал. И ничего. Он не удосужился проверить его, решив продолжить изучение, решив игнорировать устройство рядом с ним. Бесполезно. Итак, Юнги послал еще одно сообщение, еще и еще, уже точно больше одного, и о том, что они доставлялись повещали уведомления, сыпавшиеся друг за другом. Хосок поднял голову и схватил телефон Намджуна, тем самым заставив Юнги запаниковать. Он встал, схватил Хосока за запястье и выдернул трубку: — У тебя нет понятия о личном пространстве, Чон? — бросил он. Глаза Хосока расширились от внезапной громкости в ухе, рот открылся от шока, прежде чем он резко вырвал руку из хватки Юнги. — Коснись меня еще раз, Мин, и я обязательно сломаю тебе руку, — рявкнул он в ответ. Вырвал телефон у Юнги и сунул его в поле зрения Намджуна. — Вы, ребята, понимаете, что я слышу уведомления, — спросил Ким, перед тем, как взять телефон в руки, — но я хочу спокойно дочитать абзац. Прочитав сообщения от Юнги, Намджун залился смехом после того, как прочёл паникёрские сообщения от Юнги и смотря старшему в глаза отправил ответ: «Ты волнуешься, хён, ты такой милый» Он посмотрел на Хосока, а Юнги снова уткнулся глазами в учебник, пытаясь выглядеть равнодушным. — Хо, несмотря на то, что мы разговариваем каждый день, — Намджун улыбнулся, показывая свои милые ямочки, — ты ничего не рассказываешь про свою работу, а мне было бы очень интересно послушать, — закончил парень голосом психотерапевта. Тем временем Юнги уже напечатал и отправил Джуну очередное гневное сообщение: «Продолжишь говорить так же очевидно и слащаво, я уничтожу всë, что ты любишь. Включая твоë милое дерево-бонсай» Намджун закатил глаза и решил сосредоточить внимание на Хосоке. Выяснилось, что Хосок сейчас действительно переживает не лучшие времена, и это убивает Юнги. Хосок последние пять дней не спал из-за того, что постоянно пил кофе, чтобы успевать работать на двух работах. Он с горечью в голосе рассказывал о постоянных сообщениях и звонках домовладельца — тот напоминал парню о последних трëх просроченных месяцах арендной платы и его шансах на выселение. Слыша, как лëжа на столе Хосок тяжело дышит, Юнги подавлял в себе желание потянуться к нему и погладить по щекам. Хотелось сказать ему, что всë будет хорошо; что он не один — его хëн здесь. Но он не может, не может сказать этого и даже сам не знает почему. — Я же говорил тебе, Хосок, ты можешь приехать к нам, наш диван будет рад тебя видеть, — искренне сказал Намджун, заставив Чона улыбнуться, — кроме того, ты же знаешь, как мой Сокджини любит готовить на множество человек, это не проблема, — Юнги фыркнул, за что получил злой взгляд танцора. — Прости, мои проблемы — это для тебя повод посмеяться? — пробубнил Хосок, разочарованно глянув на Юнги, — я знал, что ты тот ещë придурок, — сказал он, быстро собирая свой рюкзак, запихивая в него ручки и учебники. — Не всë вращается вокруг тебя, — заметил Юнги, — я смеялся над Джин-хëном и над его привычкой готовить, но не думаю, что я должен что-то тебе объяснять. Хосок усмехнулся, на мгновение остановившись: — Ну да, откуда же тебе знать о проблемах, маменькин сынок, — Чон горько засмеялся, — она решает за тебя все вопросы и ты утопаешь в роскоши. Юнги впился ногтями в ладони, пытаясь выглядеть спокойно. Он знал, что срываясь на Мина Хосок пытается снять стресс. Он хотел кричать, сказать ему, что это неправда, но чего бы это стоило? Поэтому вместо этого он тихо встал, положил учебники в сумку и направился к двери. Уходя он услышал тихое намджуново: — Юнги-хëн, не забудь про ужин в нашем ресторане завтра в шесть. Юнги выбросил кофе в мусорное ведро. «Могло быть и хуже» — подумал он и неторопливо пошëл к своей, уже оплаченной и роскошной квартире.

***

Ужин у Сокджина и Намджуна — обычное дело. Каждые две недели по пятницам в шесть вечера, без возражений и каких-либо оправданий, нужно обязательно прийти, иначе вы рисковали увидеть за дверью своей квартиры Сокджина, со взглядом, полным ненависти, держащим в руках какое-нибудь оружие. Такое случалось раньше, раз или два. С тех пор, как Сокджин окончил учебу и открыл собственное маленькое кафе рядом со своей квартирой, его страх остаться без внимания усилился, даже если его парень делился с ним каждой деталью своей жизни. Обычно, Сокджин приглашает Хосока, а Намджун приглашает Юнги. Итак, ровно без пяти минут шесть, Юнги постучал, поправляя кепку и кожаную куртку. Когда Юнги вошел в дверь, он почувствовал запах предстоящего пиршества, которое готовил Сокджин, запах жареного мяса забил пазухи Юнги, пахло божественно, как обычно. Он прошел в гостиную и увидел Хосока, спящего на диване, завернутого в одеяла, он присел и посмотрел на младшего. Он нежно положил тыльную сторону ладони на кожу, прикоснулся к виску, а затем к щекам, чувствуя, как жжет высокая температура, Юнги вздохнул. Он осторожно провел руками по волосам младшего, так нежно, что едва почувствовал их на кончиках пальцев, его указательный палец слабо обозначил черты его лица от бровей до носа и губ. — У него снова переутомление, — объяснил Джин, зайдя в комнату, держа горшок с супом и ставя его на стол, — у него жар, пусть выспится, так что перестань смотреть на него, как будто он умирает или что-то в этом роде. Джин и Намджун принялись сервировать стол. Хосок начал двигаться, его лицо нахмурилось, когда Юнги провел по его скулам. Парню пришлось остановиться и даже задержать дыхание, чтобы продолжить, когда младший снова расслабиться. Юнги снова начал гладить его волосы, на этот раз убрав потные пряди с лица, заправив их за ухо. — Интересно, можем ли мы любить друг друга в параллельной вселенной? , — прошептал он себе под нос. Через несколько секунд он встал и пошел в ванную, нашел тряпку в одном из нижних ящиков под раковиной и намочил ее в холодной воде, а затем осторожно положил на Хосока, пытаясь понизить температуру его тела. Юнги окликнул Джина и тихо оповестил, что ему нужно отойти и он вернется через десять минут. Парень направился в ближайший круглосуточный магазин за углом. Купив всё необходимое, а если точнее, то: таблетки от лихорадки, обезболивающее и любимую еду Хосока, Мин направился домой к друзьям. Вернувшись и быстро спрятав предметы на кухне. Двадцать минут спустя он заглянул к Намджуну, дабы кое о чём предупредить. Юнги вновь захотелось посмотреть на спящего парня, но зайдя в комнату он увидел сидящего на диване Хосока. Сейчас он выглядел отдохнувшим, а лицо перестало быть цвета «мертвеца». Хо сосредоточенно складывал салфетки; язык высунут наружу, на нем короткие шорты, обнажающие стройные ноги. — Кажется остаток дня я проведу в муках, — раздалось в голове Юнги. Он снял куртку и положил ее на диван, сделав это достаточно громко, чтобы Хосок наконец заметил его присутствие. — Долго же ты сюда добирался, — проворчал он, не сводя глаз с салфеток, продолжая аккуратно их укладывать. Глаза Хосока светились так, как давно не светились. Юнги так чертовски влюблён. — Придурок, как обычно, — пробормотал Хосок. — Мне обидно, Чон. — Иди нахуй, Мин. — Ты предлагаешь…? — не сдержался и спросил Юнги. — Что? — Хо покраснел по самые кончики ушей. — Раз ты меня постоянно туда посылаешь, я подумал, мы можем попробовать. Прежде чем Хосок успел ответить, позади них послышался кашель: — Ну, думаю у вас всё закручивается слишком быстро, это точно новый рекорд, — отметил Намджун. И он, и Сокджин стояли у входа в гостиную, наблюдая за разговором парней. Сокджин кое-как сдерживал смех, а Намджун руками обвил его талию. — Хорошо, если бы вы оба заткнулись, чтобы мы все вместе смогли насладиться едой, — без злобы в голосе сказал Джин и подтолкнул Юнги к его месту, в то время как Хосок садился напротив него, — я был бы вам очень признателен. Ужин прошел на удивление хорошо, всего два момента, когда Юнги мог получить ножевое ранение и небольшое желание выебать Хо. Со стороны можно было бы подумать, что они всего лишь супружеская пара, терпевшая друг друга на протяжении тридцати лет. После обеда последовал десерт, во время которого Намджун поспешил на кухню, быстро вернувшись с пакетом, в котором лежало то, что купил Юнги. — Это тебе для хорошего настроения, — заключил Джуни. Глаза Хо защипало от слёз. Намджун пальцами перебирал низ своей толстовки, смотрел в пол, и бормотал, что всё в порядке — он никогда не умел лгать, должен был попросить Сокджина сделать это вместо него, избавить Джуна от пыток смущением и несправедливого восхищения собой. Хосок достал свои любимые закуски и хлопнув в ладоши, он встал и обнял Намджуна, поцеловав его в лоб. На его месте должен был быть я. — Ты даже купил мои любимые вкусняшки. Как ты вспомнил об этом? Намджун-а, если бы ты был одинок, я бы обязательно влюбился в тебя, — он смеялся, поддразнивая Сокджина, — пригласил бы тебя на свидание, — вслух размышлял Чон. — Хорошо, Хоби, держи свои желания у себя в штанах, потому что он уже мой, — растягивая слова произнёс Сокджин, взъерошив волосы и снова проверив температуру у друга, — прими лекарство и перестань тратить свою энергию. Юнги в это время по-тихому удалился, чтобы вымыть тарелки, это было меньшее, что он мог сделать: пара готовила, а гости убирались. Так что Юнги не удивился, увидев, что Хосок подошёл к нему сзади и взял полотенце, лежащее сбоку, чтобы вытереть вымытую Мином посуду. — Я всё сделаю, иди отдохни, — пробормотал Юнги, ставя тарелки в раковину, — я не хочу, чтобы ты рухнул на пол, — сказал он, выхватывая из рук Хо полотенце и смотря прямо в глаза. Интересно, понизилась ли у него температура? Хосок отказался уходить.Вместо этого он продолжил смотреть на Юнги, так заботливо моющего тарелки. — Ты знаешь, — начал он, — смотреть на тебя в реальной жизни — тот ещё отстой, а из-за этой лихорадки я почувствовал во сне твои прикосновения, — сказал он, наклонив голову в бок, — айщ, подожди, я не это имел в виду, — Хо выругался, осознав, как это звучит, — я имел в виду, что я чувствовал, что ты прикасаешься ко мне пока я сплю. Юнги скрестил руки, его забавляла эта ситуация. Он боялся, что его поймают во время того, как он наблюдает за своей пассией, но внезапное откровение Хо не вызывало у него ничего кроме улыбки. — Хорошо, Чон, держи свои мокрые фантазии при себе, — с усмешкой бросил Юнги, мыслями пытаясь вернуться к мытью тарелок, в то время, как Хосок не переставал повторять. что это не то, что он имел в виду и продолжая бурчать он плюхнулся на диван. Сокджин поставил последнюю тарелку в раковину и взял полотенце, молча вытирая чистые столовые приборы, расставляя их по местам. Он продолжал поглядывать на Юнги, ожидая, что другой что-то скажет, но безрезультатно. — Так…почему Хосок проклинает тебя? — наконец сказал он, оглядываясь на сидящего на диване друга, — или почему сейчас его лицо красное, что, скорее всего не имеет ничего общего с его недавней лихорадкой и высокой температурой? — Юнги прикусил нижнюю губу, пытаясь подавить улыбку. — Ему снилось, что я трогаю его, — ответил он, специально повышая тон голоса, чтобы Хосок мог слышать. — Нет, я не это имел ввиду, Мин! — крикнул всё ещё краснолицый Хо. — Видишь, отрицание делает это более очевидным, — задумчиво произнёс Юнги, а затем вздохнул, выключив кран и подошёл ближе к Сокджину, — как его температура, она снизилась? — прошептал Юнги, — ты должен сказать ему, чтобы он перестал переутомляться. Сокджин промычал в ответ, поставил последнюю тарелку на место, посмотрел в глаза другу и приобнял за плечи. — Не волнуйся, ему лучше, его температура спала, — сказал он, кладя голову на плечо Юнги, — и кроме того, я каждый день говорю ему, но он не слушает, ты же знаешь, какой он упрямый. Это правда, Хосок более упрямый, чем может казаться со стороны. После его постоянных ночных смен и перенапряжений, отдых кажется ему грехом. — Спасибо, что пригласили меня, ты же знаешь, что каждый шанс увидеть его — это шанс, которым я всегда воспользуюсь, — сказал Юнги приглушенным тоном, глядя в сторону гостиной, угол его губы дернулся от вида мирно лежащего на подушках Хосока. — Я делаю это для вас, Юнги-а, не надо меня благодарить. Сокджин ответил, похлопывая его по спине, Юнги может иногда чувствовать себя одиноким, но он никогда не бывает один. Ночь закончилась тем, что Хосок отказался смотреть на него и в его сторону, а Юнги закончил ночь, отказываясь смотреть на что-то, кроме Хосока. Прошло две недели, когда Юнги позвонил Намджун и сказал ему, что Хосок упал в обморок по дороге на работу. Две недели прошли, когда Юнги в отчаянии бросил свой телефон об стену, теребя волосы в агонии от того, насколько несправедлива жизнь. Две недели прошли, когда Юнги решил, что не позволит Хосоку снова упасть, только не снова.