Сделай нас едиными!

       — Готов?        — Да… — я облизнул губы, приготовившись к худшему. Голова немного болела — кровь слишком резко прилила к ней. Все остальное тело я максимально расслабил, а горло немного посокращал, тренируясь.       Антон нацепил на меня небольшой ошейник, и по всему телу пробежали мурашки — за несколько месяцев практики я так и не привык к его жесткости. Обычно он клал меня на кровать, оставив голову висеть над полом. Так он сделал и сегодня, но по его глазам я понял, что на уме у Антона сегодня нечто большее. Его член скользнул по моим губам, и я послушно открыл рот.       Он прекрасно знает о своих размерах, поэтому всякий раз норовит воспользоваться ими. Мне пришлось основательно разработать горло, чтобы проникновение причиняло поменьше боли, но Антон словно насмехался надо мной. На этот раз он сдавил мое горлышко своими пальчиками, словно пытаясь придушить меня. Потерпи, сказал я себе, принявшись сокращать мышцы горла, чтобы ему было приятнее. Это необходимо, он должен насладиться мной. Может быть, когда-нибудь у меня хватит смелости признаться ему…       Каждый день принимая в себя его огромный болт, я тешил себя надеждой, что это неспроста. Можно ли ебать кого-то, не испытывая к нему ровным счетом никаких чувств? Наверное, когда мы с Антоном остаемся наедине, что-то начинает шевелиться в его душе. Или же я просто удобный братик его девушки, с которым можно делать все, что хочется? Конечно, это так, но ведь у него должны быть хоть какие-то чувства ко мне, не так ли?        — Работай языком, — он легонько ударил меня по щеке. — Не будь бревном!       Я выполнил приказ, хоть это и было адски сложно. Когда тебе в пищевод пихают огромный кабачок, при этом зажимая горло и не давая нормально дышать, не быть бревном довольно сложно. Несмотря на всю боль мой член тоже стоит. Я люблю этого мудака, и мне хорошо, когда ему хорошо. Так и должно быть! Я потянулся к своему болту в надежде получить хоть немного удовольствия от ситуации, но…        — Не трогай себя руками! — еще один удар, на этот раз чуть посильнее. — Я скоро закончу…       Но закончить ему хочется по-особенному. Антон взял меня за таз и резким движением вздернул в воздух, как куклу. Голова была готова расколоться, но я перетерпел и сдержал стон. Мне пришлось схватиться за его ягодицы, чтобы не упасть. Парень держал ситуацию под контролем — он насаживал меня на свой болт, словно игрушку. Дышать было и вовсе невозможно, но я не зря ведь занимаюсь плаванием! Я должен все вытерпеть, чтобы ему было приятно.       Он кончил наконец, и я захлебнулся. Голова вскипела изнутри, и я застонал. Парень бросил меня на кровать и тут же отвернулся. Я кашлял и смотрел в потолок, пытаясь привести себя в чувство.        — Тебе понравилось? — его семя текло у меня изо рта и носа, я даже не успел восстановить дыхание, и из тысячи вещей в мире меня волновало лишь это.        — Нет, — как кнутом по сердцу. — Иногда мне кажется, что все мои наставления уходят впустую. Ладно, проехали. У меня свидание с твоей сестрой. Опять. Никаких результатов от вашей семейки не дождешься.       Про себя я улыбнулся. Ольга не дает ему, а я даю. Он вынужден пользоваться мной, хоть никогда и не признается в этом.        — Я пойду с вами.        — Ты сдурел, блядь? Она и так считает меня ебанутым, а если еще узнает о том, что я тебя ебу…        — Я поговорю с ней и уйду. Сегодня вечером ты и ее выебешь. Обещаю.        — Ну, смотри… — Антон был не из тех людей, кто разбрасывался возможностями, пусть даже такими. — Помойся только. Она может учуять запах, да и ты весь вспотел.        — Будь по-твоему…

***

      Над ледяной пустошью гулял ветер. Солнце садилось по ту сторону небосклона, медленно погружая набережную во мрак. Зима уже отступила, сдалась, но лед на реке еще не тронулся. Я держался за перила, устремляя взор вдаль в надежде увидеть другой берег. Горло слегка саднило.        - Иногда смотришь в пустоту и думаешь, что на краю света стоишь, - пробормотал я, вглядываясь в холодную тьму.        - По ту сторону реки действительно ничего нет, - ответил Антон. - Не всякое место в этом гниющем мире пригодно для жизни. Тебе не стоит так смотреть туда... Я слышал, что ядерные отходы на станциях того берега так и не были утилизированы, когда зона была объявлена опасной для жизни.        - Ядерный ветер... Мир стонет, и его стоны убивают нас, - я поежился. Тьма будто бы гудела, будоража душу. - Что будет, когда запретные зоны расползутся на весь мир?        - Нам не стоит этого опасаться. К тому времени наши тела, - он поднял ладонь в перчатке и сжал ее, - обретут более совершенный вид. Да славится Альтман!        - Да славится Альтман, - повторил я знаменитое выражение, уделив ему куда меньше энтузиазма, чем Антон. - Жалко только, что не все могут позволить себе сохранить тела после смерти. Наша вера спасает нас, обещая светлое будущее, но ее последователи иногда требуют от нас того, на что мы неспособны...        - Говоришь, как еретик, - Антон усмехнулся и потрепал меня по голове. - Чтобы достичь совершенства, мы обязаны принести жертву, сам знаешь... Но, пока что меня волнует не столько моя грядущая жертва, сколько твоя сестра. Где ее носит?        - Откуда я знаю?..       Я понял вдруг, что лучшего момента у меня никогда не будет. Оли нет, снег и лед так красиво мерцают в полумраке, а Антон непривычно весел. Может, все-таки сказать? Даже если ему все равно, даже если я опозорюсь перед ним, даже если он посмеется надо мной... это не важно. Я должен сказать сейчас или молчать всю оставшуюся жизнь. Пусть маленький и призрачный, но шанс есть.       Впрочем, нужно ли мне это? Чего еще желать? Мой любимый всегда рядом, он спит со мной... а не с моей сестрой! Он скорее всего и так уже все знает, ведь Антон не дурак. Он не может не замечать, как я смотрю на него иногда. Блядь, ну что со мной не так?! Мужик я или нет?! От меня требуется сказать всего три слова, а я и этого сделать не могу! Если бы Антон был на моем месте, то он не тянул бы долбанных полгода, а сразу признался! Наверное, он знает о том, что я чувствую, и он презирает меня...        - Антон, я... - я замялся, посмотрев ему в глаза и... увидев огромную дыру на месте его лица.       Кровь текла по воротнику его пуховика, верхнюю половину головы словно отрезали, расколов череп и обнажив мозг. Пальцы ужаса пробежались по позвонкам, едва не лишив меня сознания. Я упал на колени, закашлявшись. Рвота подступила к горлу, а мертвец стоял, как ни в чем не бывало...        - Олеж?! - встревоженный голос мигом прогнал панику, и я снова посмотрел на любимого. Лицо, которое я так часто видел во сне, было снова на месте.       Он помог мне подняться. Я мелко дрожал, прижимаясь к нему. Что это было?! Как будто галлюцинация, но ведь у меня такого никогда не было! Я полностью здоров психически! Может, это просто неудачная игра света и тени? Или просто мое нервное напряжение? Надо возвращаться домой! Попью чай с мятой, лягу спать пораньше, и это быстро забудется!       Кажется, сам бог отгородил меня от этого признания. Я слишком труслив, чтобы так легко говорить о своих чувствах... Ну, наверное, это даже к лучшему.        - Что с тобой?!       Тьма вдруг зашумела, перебив Антона. Мы синхронно обернулись и увидели падающий вертолет. Огромная груда темного металла летела прямо на нас, но мной вдруг овладело оцепенение. Я тупо смотрел на бортовую эмблему воздушного судна, пытаясь вспомнить, где мне уже доводилось ее видеть...       "Я умер, - пронеслось в голове, когда Антон толкнул меня за перила навстречу ледяной мгле, - Славься, Альтман!"