Не стоит недооценивать соблазн тьмы,Алина

Я умываюсь после очередного приятного сновидения, сажусь перед зеркалом и понимаю, что не знаю, что делать со своими волосами.Раздаётся робкий стук в дверь.Я никого не желаю видеть хотя бы несколько часов, пока мы решаем, что делать дальше в сложившееся ситуации. — Можно мне войти? — неуверенно спрашивает меня Женя, а позади неё в дверях стоят Мал и Николай.Я и не думала, что так скоро увижу их снова. — Я подумал, что будет правильным, если тебе поможет собраться кто-то знакомый. — Спасибо, Николай… Я могла и сама справиться со сборами, но рада, что вы пришли.Где Тамара? — Она уехала к себе домой, попросила, чтобы ты на неё сильно не обижалась из-за этого… — отвечает мне тихо рыжеволосая. — Как она могла подумать, что сможет этим обидеть меня? Ей давно ещё следовало уехать отсюда, а то и сразу после смерти Толи… — Вы пойдёте туда, серьезно? —начинает активно недоумевать Мал, оглядывая нас с бастардом. — Ты имеешь в виду, поприсутствовать на церемонии венчания наших возлюбленных? — К черту, не могу это слушать, мне надо выпить… — Николай скрещивает руки на груди и напрягает мышцы, смотря на Мала. — Понял, пошли.Мы за дверью, кричите в случае чего. Бастард бормочет что-то невразумительное и Сафина закрывает нам дверь. — Николаю явно было непросто прийти сюда.Честно, я вообще не думала, что он осмелится это сделать.И ещё он очень за тебя переживает, как и все мы. — Я не знаю, как он ещё держится… У меня вчера была небольшая паническая атака. — Святые… Сейчас уже лучше? — я киваю, не отрывая взгляда от отражения Жени в зеркале. — Ты представить себе не можешь, как мне жаль.Дарклинг идиот, и мы все сказали ему об этом.Сейчас он заперся в своём кабинете и даже видеть нас не хочет. Я беспокойно ерзаю на стуле. — Пожалуйста, не надо вступаться за меня, потому что это только усугубляет ситуацию.Он сделал свой выбор.— от одной мысли, что он будет хорошо ко мне относится из жалости, у меня на лбу проступает пот. — Ещё как надо, Алина! Ты наша подруга и я намерена знать, почему он так с тобой поступил.Мы все видели, как тёмный повелитель жаждал твоего света. — Очевидно, перестал в тот момент, когда узнал душу своей доисторической подружки. — Людмила не подходит ему, судя по твоему описанию её внешности из снов.Дарклинг не смотрит на неё так, как смотрел на тебя, Алина! — У меня на этот счёт другое мнение, Женя.Он смотрит на неё так, словно она сокровище. — Нет, всё равно он смотрел на тебя так, будто хотел сожрать. — Сожрать? — поднимаю я брови, улыбаясь. — Я же не кусок шоколада. — Нет, потому что ты самые лучшие вафли от Нины Зеник.И не говори мне, что сама этого не видела. — Даже если все так и было, он забыл обо мне.Может быть, он действительно её любит. — выдавливаю я, поражаясь, что мой голос не ломается при произношении. — Мы не можем выбирать, кого любить, а кого нет.Может быть, я сама бросалась ему на шею, а он оказался слишком вежлив, чтобы оттолкнуть меня.Я уже ничего не понимаю… — Ну, думай как хочешь. — медленно говорит моя подруга и я благодарна ей за то, что она больше не пытается меня отвлечь очередной ложью.Девушка искусно, не жалея косметики, подводит мне глаза.Теперь брови выглядят аккуратно, а губы блестят розовым.Раньше я считала неестественную красота проявлением легкомысленности, но это, возможно, тоже что-то вроде оружия.И научусь им пользоваться.Женя придвигает стул со мной поближе к себе и садится рядом. — Только не говори Давиду, что я тебе об этом рассказывала, хорошо? — Хорошо… Что случилось? — У него есть предположение, что Людмила нашла якорь на той стороне. — Что? Какой ещё якорь? Я не понимаю… — Мы выяснили, что тело Людмилы не придали земле после кончины, из-за скорейшего побега гришей от фьерданцев.И когда её душа попала в небытие, то не смогла найти пути ни в одно из пристанищ, поэтому все своё долголетнее нахождение там она проводила, наблюдая за живыми.Но для того, чтобы долго оставаться скажем так Непризнанной между пристанищами необходима очень могущественная сила, которую могли ей даровать только тёмные силы. — Хочешь сказать, что у неё появился сильный союзник на той стороне? — Да, который намерен её задержать здесь надолго.Приготовься, что сейчас ещё услышишь… Давид уверен, что она очаровала Дарклинга под натиском чар, вызвав в нем молниеносную влюблённость! Мой гений считает, что он пытается сопротивляться её влиянию, поэтому, Алина милая, он проходит к тебе во снах, чтобы удержаться за свою человечность… Через час я уже одета.Платье, несомненно, очень красивое.Оно обтягивает тело, как вторая кожа.Тонкие бретельки и открытая спина, а вырез доходит почти до поясницы, что весьма эффективно. Николай и Мал, молча сидящие друг напротив друга, поднимаются с мест, когда мы с Женей выходим к ним.Правда, бастард тут же опускается на маленький диванчик из-за перебора спиртного. — Можете закрывать рты, ребята! — весело говорит Женя, пока они оба действительно уставились на меня, словно я призрак. Мал откашливается и его глаза сверкают в полумраке коридора. — Ты очень красивая. — Не надо мне льстить.— отвечаю я. — Я отлично знаю, как выгляжу. — Да, но ты видишь только то, что хочешь видеть.Ты замечаешь свои шрамы, Алина.Я же, напротив, как и остальные вижу сильную девушку, которую невозможно победить. Я совсем не сильная, почему мой друг совсем этого не видит? Думаю, что гораздо проще быть сильной для кого-то, кого ты любишь, чем для самой себя.Ещё один урок, который мне пришлось усвоить за свою недолгую жизнь. — У мистера смоки айс крыша поедет, когда он увидит тебя в этом платье. — я поджимаю губы и игнорирую замечание Николая, осознавая, что Дарклинг больше не интересуется ни мной, ни уж тем более моими платьями. — Через сколько начнётся венчание? — Через час.Алина, что ты придумала? Алина! — Это мой последний шанс. *** Зоя Серьезно? Теперь я осталась совсем одна в своём же доме? Спасибо, очень иронично, чокнутая бывшая Дарклинга.Здесь настолько тихо, что хочется заново прочувствовать на своей же шее острые клыки бастарда снова и снова, чтобы была хоть какая-то развлекаловка в этом забытом святыми месте.Ему то хорошо, он выбрался из этой дыры, а я осталась куковать здесь в гордом одиночестве даже без своей надоедливой маленькой копии. — Стерва, он мне даже предложение сделал!!! — я пинаю со всей дури ненастоящий песок, чтобы хоть как-то выплеснуть свой гнев на ту, что все это подстроила. Я должна предупредить свою кучку неудачников о ней, но как? Думай, думай, думай… Давай же, Назяленская, мать твою! Николай.Ну, конечно, любой себя уважающий могущественный гриш давно уже научился проникать в сознания более слабых себе подобных или людей, как в моем случае. Спустя несколько попыток мне удаётся попасть в сознание своего будущего мужа, правда, если кого-то из нас перед этим не грохнут.По всей спальне валяются…бутылки? Что ж, мне приятно, что он в депрессия из-за меня.А сейчас он мирно спит на диванчике в коридоре, но одет, словно куда-то собирался.Пора, Назяленская. — Николай. — Мал…я сам спущусь в катакомбы, дай мне немного поспать. — Проснись, идиот! — должно быть это выглядит смешно, учитывая, что он только слышит, а не видит меня. — Зоя? — Тише! Слушай внимательно, что я тебе сейчас скажу… Наша Алина из родословной Людмилы. — Что?! — Да, я тоже была немного в шоке, но это ещё не всё… Она здесь вовсе не из-за безумной любви к Дарклингу, как она всем вам свистит, а именно из-за Алины. — Не понял. — Чтобы Людмила смогла вновь возродиться только уже в своём истинном обличии, а не нагло воровать чужие тела, ей нужна кровь последнего представителя своей родословной для ритуала до последней капли. *** Я так часто бывала здесь в последнее время, что достаточно быстро ориентируюсь, крепко держа мои же собственноручно нарисованные карты здешних катакомб.Я ещё раз несколько раз проверяю маршрут, чтобы убедиться, что нахожусь на верном пути. — Будь острожна, пожалуйста. — говорит мне Мал, освещая темную воду тусклым фонарем. — Не попадайся им на глаза.Если что-то покажется тебе странным, возвращайся.Мы будем тебя ждать. После этого я залезаю в мутную воду.Сегодня её уровнь достаточно высокий и за считанные секунды она доходит мне до колен. — Бедное платье… — Уж лучше намочить его в грязной воде, чем быть в нем на венчании любимого, Женя. — остро замечает Николай, помахивая мне рукой на прощание, словно желая что-то сказать. — Я уже говорила, что чтобы спасти мир-нам достаточно собраться вместе? Я вас люблю, ребят.Обещаю, вернуться скорее. У подножия лестницы, ведущей в кабинет Дарклинга, я делаю глубокий вдох.Я добралась до этого места и теперь мне кажется, что я собралась прямиком в логово льва.Всячески пытаюсь отмахнуться от картин, возникающих в моей голове: его руки на её коже, переплетённые их ноги… Брр… Целует ли он её так же, как когда-то целовал меня? Прикасается ли он к тем же местам? Я опираюсь на влажную стену, чтобы быстро собрать волю в кулак.Моё сердце уходит в пятки, когда я прислушиваюсь и убираю в сторону занавес.Он не закрыл этот вход.Но вряд ли думает, что кто-то придёт в его кабинет таким путём.В комнате так сильно пахнет Дарклингом, что мне неимоверно хочется задержаться здесь подольше.Когда воцаряется тишина, я собираюсь пойти в комнату, но мои сапоги скрипят на мраморному полу, а вокруг моих ног уже образовалась большая лужа, поэтому решительно снимаю свои сапоги.Мне сразу же становится холодно, но думаю, что я смогу потерпеть какое-то время.Молниеносно замираю, бросая взгляд на пару сапог.Перед собой я вижу мускулистые ноги в узких чёрных брюках.Дарклинг выглядит элегантно и настороженно, как пантера перед прыжком.Я медленно выпрямляю спину. — Алина. — его голос звучит не сердито и не гневно. — Что ты здесь делаешь? — «Разве это не очевидно?!» — но вместо этого я молчу, напрягаюсь и отступаю на два шага назад. — Не хочешь ответить? — гриш мягко поднимает мой подбородок и от его прикосновения у меня по спине бегут мурашки: потому что моё тело ещё не смирилось с тем, что он больше не мой, а может и никогда не был моим. — Тебе, наверное, холодно. — Дарклинг щёлкает пальцами и в огромном камине начинает искриться огонь, освещая комнату таким мне родным светом, пока тепло медленно распространяется по моей коже.Он подходит ещё ближе, остановившись в нескольких миллиметрах от моего лица, Может, это опять сон? Вряд ли, потому что я ощущаю все прелести своего мокрого платья, ткань которого мерзко прилипает к моей коже. — Тебе стоит уйти, Алина. — шепчет он. — Почему? — Потому что мне с трудом удаётся противостоять самому себе.