Проклятые души (The Great Tits World I)

             На удивление, номер оказывается приемлемым. Большая комната украшена гобеленами. Напротив входа у стены расположен камин, справа, у окна, затянутого пузырём, стоит обеденный стол, слева — огромная кровать. Думаю, мы вполне сможем поместиться на ней втроём. Вдоль стены размещён комод, а рядом с ним ещё одна дверь. В уборную. В помещении размером три на четыре метра уместились огромная бадья для купания, таз с водой для умывания, отхожее ведро и даже есть… зеркало! Наконец смогу нормально рассмотреть, в кого я обратилась. В помещениях убрано, а воздух сухой и тёплый.       Высокий полноватый паренёк, на вид совсем ещё юнец, приносит горячую воду и разводит в камине огонь. Во время этих занятий он старается не смотреть в нашу сторону. Похоже, неокрепшая психика парня не готова к таким потрясениям, как созерцание трех голых девиц, у одной из которых вдобавок ко всему ещё и конский хуй между ног. Парень заканчивает работу и спешно покидает комнату.        С ослаблениями от проклятий на ближайшее время я разобралась. Дала в рот Токкате, приняла дозу алкоголя, теперь пора привести себя в порядок и обдумать дальнейшие планы.       Подхожу к зеркалу. Из него на меня смотрит тридцатилетняя женщина с оливковым цветом кожи. Немного резковатое, но при этом привлекательное лицо. Длинные волосы тёмно-медного, почти красного цвета, вьющимися локонами спадают на плечи. Несмотря на рельефность мускулатуры, моё новое тело более женственное, чем у Хельги: не такие широкие плечи, и даже талия имеется. Но вот размером груди я ей точно не уступаю. Определённо восьмой. Да как с такими сисяндрами сражаться или бегать? Правда, радует то, что они не свисают бесформенными жировыми мешками. Грудь упругая на ощупь и имеет красивую округлую форму. Пока разглядываю сиськи, у меня начинает вставать на саму себя. Необычные, но довольно сладостные ощущения.       Принять, что я теперь женщина с членом, пока ещё сложно. Чтобы облегчить эту задачу для психики, решаю не вспоминать и не упоминать себя как Титуса Варона. В общем-то, это не так уж и невыполнимо, учитывая мой недолгий срок жизни в прежнем теле. Просто говорю себе, что того человека больше нет, а я его родственница. По наследству мне достались черты характера, разум и память. Я постараюсь обмануть тёмных богов и снять проклятия, что бы они ни говорили по поводу невозможности этого, но сейчас нужно думать о том, как жить дальше. А для того чтобы выжить, мне придётся постоянно трахаться и смириться с тем фактом, что я девушка, со всеми вытекающими из этого последствиями.       Пока я занимаюсь изучением новой версии себя, Хельга с Токкатой, повизгивая и смеясь, залезают в бадью с водой. Похоже, они искренне счастливы и в восторге от всего происходящего. Это хорошо. После того, что с ними случилось, девушки могли замкнуться в себе или даже тронуться умом, но вместо этого они просто радуются тому, что живы. Смотрю на них и понимаю, что ничего ведь толком не знаю о своих новых подругах. Как и почему они оказались в Хаосе? Почему их истязали? И что случилось с третьей жрицей? Куча вопросов, и я намерена получить на них ответы, так как все они связаны с моими проклятиями.       Присоединяюсь к спутницам, погружаюсь в тёплую воду и прошу их рассказать о себе, пока купаемся.       Про Токкату узнаю, что она служила верховной жрицей Кибелы в храме, расположенном в городе Эстервунде на юге Нордхейма. Она специализируется на магии восстановления, а кроме этого неплохо владеет луком и при необходимости может пустить в ход кинжал. Хельга из того же храма, только она была не столько жрицей, сколько воительницей — защитницей храма. Нордка владеет щитом с мечом, двуручными мечами и магией поддержки — умеет накладывать на союзников боевые усиления.       Обеих похитили и доставили к некроманту его наёмники. Около месяца их удерживали в неволе. Всё это время маг использовал их для своих утех в качестве сексуальных рабынь и одновременно готовил к ритуалу похищения душ и открытию врат Хаоса. Когда пришло время, он провёл чёрный ритуал и заточил души Хельги, Токкаты и Делайлы, ещё одной жрицы Кибелы, в чёрные кристаллы. Некромант заключил какую-то сделку с Безумным богом. Он передал Валаану кристаллы с душами девушек и через врата, открытые в его башне, перенёс их тела в Хаос.       Князья Хаоса Валаан, Сантаар, Асмодеус и Кернунн, похоже, объединились, строя какие-то планы против обитателей Эйверна, мира людей, эльфов и прочих разумных рас. Весьма амбициозные, а главное — пугающие планы. Владыки Хаоса задумали создать мааракс наделенных бессмертной душой. Страшно подумать, что произошло бы, не вмешайся я в ритуал. Мне кажется, что три твари, подобные той, что сражалась со мной в области Хаоса, могут с лёгкостью вырезать сотню имперских легионеров. Остаётся только гадать, для чего эти монстры понадобились тёмным богам. Токката считает, что создание бессмертных мааракс это только начало и в будущем нас ждёт что-то ужасное.        Почему для ритуала понадобились тела и души именно жриц Кибелы, мои подруги не знают. Токката предполагает, что это вроде фетиша Валаана и на самом деле для обращения пошёл бы любой разумный с бессмертной душой, независимо от рода занятий, религии, расы и пола. Проведение ритуала было как-то связано с вратами Хаоса и поддерживающими их сигилами, но в чём заключалась эта связь, девушки так и не поняли. То ли сигил питался страданиями жриц, то ли наоборот — жизнь девушек восполнялась за счёт камня, не давая им умереть. Сам ритуал обращения был весьма сложен. Девушкам вернули их души и в течение тридцати дней истязали тентаклями. Жрицам причиняли ужасные страдания, не давая при этом даже на мгновение потерять сознание. В муках разум девушек должен был помутиться, а души — перейти во власть тёмных богов.       Со слов спутниц, владыки Хаоса почти добились успеха, но тут появился наш отряд. Только вот Делайлу я всё же не успела спасти и она превратилась в маараксу.       По ходу разговора выясняем, что мои проклятия распространяются и на Хельгу с Токкатой, но в более лёгкой форме. Проклятие Сантаар их не коснулось, от проклятия Асмодеуса они не получают ослаблений, но тягу к сексу и алкоголю испытывают, как и я. От Кернунна им достаётся невозможность прикрыть свою наготу. В отличие от меня, у девушек нет проклятых умений, полученных в качестве компенсации, но все остальные бонусы достались им в полном объёме. И у них также появился навык бездоспешного боя. В общем-то, из нас может получиться весьма неплохая команда воинствующих шлюх.              — Хватит уже болтать, — говорит мне Токката, когда я пытаюсь расспросить о её прошлой личной жизни. — Оставь прошлое призракам, давай лучше ебаться, я вижу, что ты уже возбудилась.       Мой жеребец и вправду стоит колом. Так быстро пролетели два часа? Или сказалось купание в одной кадке с обнажёнными девушками?       Токката придвигается ко мне, её мягкие влажные губы сливаются с моими в горячем поцелуе. Ладошка ложится мне на грудь, и пальчики ласкают сосок.       С другого бока прижимается Хельга. Она покусывает и ласкает кончиком языка мой второй сосок и рукой наглаживает член. Какие же это обалденные ощущения, получать ласки сразу от двух девушек одновременно.       Токката разрывает поцелуй, и её сменяет Хельга. Поцелуй нордки грубее, но страсти в нём не меньше, язык сплетается с моим, и член отзывается на ласку, твердея, как камень. Токката двумя руками ласкает мне груди, играя при этом языком с кончиком соска.       — Пойдём на кровать, — предлагаю я хриплым от возбуждения голосом.       — Как пожелаешь, дорогая, — соглашается Хельга за обеих.       Мы выскакиваем из бадьи и буквально бежим в постель, оставляя на полу мокрые следы. Никто из нас и не думает тратить драгоценные мгновения на такие глупости, как вытирание.       Подруги роняют меня на спину, язык Токкаты движется по стволу жеребца, облизывая его, а Хельга ныряет к ней между ног и целует вульву. Токката широко открывает рот и заглатывает добрую треть члена. Я притягиваю бёдра Хельги, и наши тела сплетаются, образуя треугольник. Языком раскрываю сочную вульву Хельги, поочерёдно облизываю и посасываю большие горячие губы, касаюсь кончиком языка огромного клитора, и Хельга издаёт протяжный томный стон. Я понимаю это как приглашение, сжимаю клитор губами, посасываю и ласкаю языком. Мы мучаем друг друга ласками, почти доводим до экстаза, отступаем, давая чуть схлынуть напряжению и опять возобновляем любовную игру. Теряем счёт времени, невозможно сказать, прошла минута или вечность. Когда бесконечная предоргазменная эйфория почти затягивает нас в море блаженства, когда едва не срываемся с пика наслаждения в водоворот экстаза, мы в очередной раз останавливаемся.       Токката садится на меня верхом, принимая огромный член во влажную и горячую вагину, а Хельга поворачивается к Токкате и устраивается промежностью на моём лице. Они целуются взасос и руками ласкают друг другу груди. Токката скользит по члену, оставляя на нём свою влагу, а мой язык гуляет между ног Хельги. Я самозабвенно вылизываю вульву, сосу её похожий на член клитор, покрываю поцелуями и лижу анус, проникая в него языком. Взрыв оргазма заставляет наши тела одновременно содрогаться от наслаждения. Хельга с визгом сквиртует, Токката от наслаждения дрожит и чуть ли не бьётся в истерике, сидя на жеребце, а я с безумным криком страсти выпускаю в неё поток горячей спермы. Наслаждение не отпускает, член содрогается в вагине Токкаты и выстреливает при каждой пульсации сперму в матку. Пытаюсь скулить и постанывать, но вульва Хельги закрывает мне рот. Почти потерявшая сознание Токката сползает с члена и мне на живот вытекает поток спермы. Хельга слизывает этот нектар, целует жеребца и проходит языком по вульве Токкаты. Оставшуюся сперму нордка растирает по нашим горячим телам.       Лежу между спутницами, нежно обнимая их. Чувствую, что начинаю привязываться к ним без всяких проклятий. Между нами возникают симпатия и единение. Правда, в любовь я не особо верю, и уж тем более не верю в любовь с первого взгляда. Наши руки неспешно ласкают друг друга, поддерживая тела в лёгком возбуждении.       — Душа моя, что ты планируешь делать дальше? — обращается ко мне Хельга.       — Если варианты пойти повеситься или утопиться не прокатывают, — иронизирую я, — то хочу разобраться с этими проклятиями. Стоит пообщаться с местными магами. Возможно, у них есть какая-нибудь информация. Но для начала я хочу кое-кого найти и поговорить по душам. Этот кое-кто мне очень сильно задолжал. Орк, который клеился ко мне внизу, был со мной в одном отряде. Мы вместе выполняли задание по добыче сигила. Под конец этого рейда я и нашла вас. Ещё я видела в зале двух нордов, они тоже были с нами. Если эти трое здесь, значит, и остальные находятся где-то поблизости. В самом конце рейда меня выкинули из отряда за то, что я решила помочь вам. Боялись, что ваше освобождение пробудит стража. Из-за этого я теперь останусь без награды, и именно из-за того, что всё пошло наперекосяк, я забыла надеть долбаную мифрильную перчатку! К парням у меня нет претензий, они уже были на возрождении, когда меня кинули. Но вот с нашей лидершей, высшей эльфийкой, будет другой разговор. У меня руки чешутся вырезать ей сердце. Я больше чем уверена, что это была её инициатива — выкинуть меня из группы. К ней у меня есть пара вопросов, и я всё ещё намереваюсь получить свою награду за рейд. Обещанные десять тысяч золотых нам сейчас очень бы пригодились, а с учётом и её доли это будет вообще приятная сумма. Сейчас мы остались практически без денег, и это ещё одна проблема, требующая срочного решения. Если этого не сделать, то завтра к вечеру нас отсюда вышвырнут. Со снаряжением тоже всё хуёво, от слова «совсем», так что добыть деньги, выполняя задания с доски объявлений и разоряя логова каких-нибудь тварей или бандитов, будет непросто. Всё, что мне удалось вынести из Хаоса, это проклятый сигильский камень и демонический двуручный меч. Остальную добычу я потеряла при возрождении. На моём уровне я могу привязать к себе и сохранить при смерти только два предмета. Перед тем, как умереть от токсина, я выбрала самое ценное. Кроме этого у нас ещё есть «набор неудачника», выдаваемый Мирозданием при возрождении: треснутый охотничий лук, пара ржавых железных кинжалов и неполный сет кожаной брони весьма сомнительного качества. Так что будем делать? Вешаться или топиться?       — Да, твой четырнадцатый уровень — это серьёзная проблема. Если ты собираешься разбираться с проклятиями и ловить ту суку, что опрокинула тебя, — говорит Хельга, поглаживая ладонью мою грудь, — нам стоит озадачиться тем, чтобы как можно быстрее исправить это недоразумение и прокачаться. Правда, опять всё упирается в снаряжение. Я думаю, что если ты хочешь найти эльфийку, то стоит начать с орка. Члены команды однозначно знают, где искать лидера. Согласись, это лучше, чем пытаться покончить с собой, особенно, если учесть, что это невозможно.       По лицу Хельги пробегает ироническая улыбка.       — Я с тобой согласна, — отвечаю ей. — Но как это сделать? С голой жопой пойти в общий зал и поговорить с ним? Я никак не могу на это решиться, мне весьма непривычно разгуливать в таком виде, да ещё и потрясывая сиськами.       — Ну, насколько я понимаю, другого-то выбора у нас нет. В любом случае нужно будет выползти из этой норы, так что, дорогая, привыкай светить задницей, сиськами и этим, — тоже с иронией говорит Токката и поглаживает моего жеребца.       — Пожалуй, ты права, выбора у нас нет, — я пытаюсь оставаться сосредоточенной, несмотря на ласки спутниц. — Всё равно придётся идти в местный институт магии, чтобы поговорить с архимагом о проклятиях, но у меня есть одна идея. Нам нужен тот, кто станет нашим проводником в этом городе и будет выполнять для нас мелкие поручения. Кто-нибудь из местных.       — И где же ты найдешь того, кто согласится вести дела со шлюхой с конским хуем? Хоть и таким великолепным хуем, — Токката мурлыкает последнюю фразу и тянется к жеребцу.       Она склоняется над ним и проводит горячим язычком от основания до головки. Плоть сразу реагирует, и уже и без того полуэрегированный член увеличивается в размерах. Хельга, видимо, тоже решает, что стоит наслаждаться жизнью по полной, а не забивать голову всякой хернёй, поэтому присоединяется к подруге. Они лежат по бокам от меня, а их язычки гуляют по стволу члена, уже начавшего сочиться смазкой. Стараюсь не реагировать на их ласки, лежу, раскинувшись на кровати, и забиваю голову всякой хернёй.       Нужно как-то адаптироваться к тому, что я теперь должна ходить голой и вызывать у окружающих либо смущение, либо сексуальное желание, а ведь найдутся и такие, кто будет реагировать на меня агрессивно. Например, жёны, опасающиеся за верность своих мужей или какие-нибудь ханжи, изображающие из себя образец благочестия.       Решение вопроса с проводником приходит само собой. На двух ногах. Раздается стук в дверь. Я громко сообщаю, что гость может войти. Первый порыв — отстранить от себя Токкату и Хельгу, но тут же передумываю. Если впереди меня ждет жизнь шлюхи, то стоит начинать вживаться в эту роль.       Дверь открывается, и на пороге с подносом в руках стоит тот самый парнишка, который готовил для нас комнату, а из-за его плеча выглядывает светловолосая девица. Она тащит корзину, по всей видимости, с какой-то едой.       — Ваш заказ… госпожа, — мямлит паренёк, смущённый представшим перед ним зрелищем.       — Да, конечно, заходите и накрывайте поскорей на стол, — говорю как ни в чём не бывало, как будто вовсе не лежу голой и две похотливые сучки не вылизывают мне член.       Парень явно в замешательстве, но набирается мужества, опускает глаза и движется к столу. Его помощница идёт следом. Девчонка, наоборот, проявляет к нам повышенный интерес. И, пока они накрывают стол, она всё время бросает любопытные взгляды в нашу сторону, пытаясь получше разглядеть то, что происходит на кровати.       Я тоже разглядываю её без малейшего смущения: худое нескладное тело, скрывающееся под неопрятным платьем, короткие светлые волосы, обрамляющие чумазое лицо. Ничего особенного в её чертах нет, про таких обычно говорят «неприметной наружности». Но её глаза… взгляд как будто обжигает. Да похуй, глазами меня не убить, а вся эта ситуация почему-то заводит, мне нравится шокировать её. Возбуждаюсь ещё сильнее, и жеребец почти готов разрядиться.       Хельга, кажется, всё понимает. Она берёт головку в рот и начинает усиленно дрочить ствол рукой. Токката раздвигает мои ягодицы, и её палец входит мне в задницу. Оу… По-моему, это уже перебор! Но эти новые ощущения, они настолько хороши, что с моих губ срывается крик, и я улетаю на крыльях оргазма в мир блаженства. Член дергается и начинает изливать сперму в рот Хельги. Моя подруга пытается глотать, но не успевает справиться с потоком и выпускает фаллос изо рта. Последние выстрелы я делаю в воздух, сперма срывается с головки, вылетает не меньше чем на полметра вверх и орошает наши тела. Бля… Как же это охуенно. Давно я так классно не ебалась, как сегодня. Или вернее сказать — «никогда».       Прихожу в себя после шокового оргазма и осматриваюсь по сторонам. Хельга и Токката сидят, поджав ноги, возле меня и улыбаются. Похоже, происходящее веселит их. У меня у самой по лицу расплывается улыбка. Нахожусь в послеоргазменной эйфории и меня веселят слуги, которые забыли про работу и смотрят на нас огромными от удивления глазами.       Первой из ступора выходит девчонка.       — Фу! Мерзость! — выкрикивает она и, оставив корзину с едой на столе, выбегает из комнаты.       Мне кажется, что-то мелькнуло в её глазах. Злость? Возможно… Не верю, что девица испытала отвращение, для этого она с самого начала проявила к представлению слишком большой интерес.       — Прошу, госпожа, не злитесь на Эйдин, — лепечет парень. — Она это не со зла, она хорошая, просто никогда не видела таких, как вы.       — Злиться? На неё? Она не стоит того, чтобы я даже думала о ней, о какой злости можно говорить? — пренебрежительно бросаю я. — Говоришь, девчонка не видела таких, как я, поэтому так отреагировала? А ты, значит, уже где-то с подобными мне встречался?       Мелькает лучик надежды. Может, есть и другие проклятые Сантаар? Может, они больше меня знают о проклятии и как его снять?       — Нет, я тоже не видел таких… — паренёк заминается, не зная, как меня обозвать, — людей, но я не первый день работаю у дяди в трактире и привык ничему не удивляться, а Эйдин у нас недавно. Её отец погиб на охоте, а мать уже давно скончалась от лихорадки. У неё совсем никого не осталось. Она погибала от голода, когда дядя пустил её пожить, а в качестве платы она помогает на кухне и убирается.       Пиздой накрывается моя надежда на информацию.       — Значит, трактирщик твой дядя? — уточняю я. — Как, кстати, его зовут? Я не успела спросить у него.       На самом деле я даже и не думала спрашивать его имя, ну, да неважно.       — Матс, госпожа. Дядю зовут Матс. Он очень добрый, госпожа.       Ага, заметила я его доброту, ободрал как липку, последние монеты из карманов вытянул. Вспоминаю своё пришествие в трактир, реакцию на моё появление трактирщика и посетителей, и… в моей голове рождается интересная идея. Не могу назвать её ни доброй, ни злой, но определение «блядская» ей точно подходит. Ну, а почему бы и не попробовать? Парнишка смертный, лучшей цели для эксперимента, пожалуй, не найти. Если что-то пойдёт не так — кинжалом по горлу, и всё. Главное, на сутки спрятать труп, пока Мироздание не развеет его. Да и из-за неопытности ему должно хватить лишь отсоса. Но вот если всё получится, то я получу того самого местного проводника и подручного, о котором мы только что говорили. Решено, пробую. Применяю на нём подарок Асмодеуса «Похотливые глазки». Вроде ничего не меняется, парня не поражает молния, но и изменений в его поведении нет. Он почему-то не начинает сбрасывать с себя одежду. Ладно, попробуем по-другому. Как-то ведь оно должно работать.       — Значит, таких, как я, ты еще не видел… — говорю, поднимаясь с кровати.        Подхожу к парню, покачивая грудью и бёдрами.       — Хочешь рассмотреть меня поближе? — предлагаю и приподнимаю руками свои сиськи.       — Д-д-да, госпожа, — охрипшим и дрожащим голосом признается паренёк.       Хах, так вот, значит, как это работает. Нужно подтолкнуть жертву, немного совратить её, а стопроцентный успех мне обеспечат «Похотливые глазки». Беру руку парня в свою и кладу себе на грудь.       — Потрогай меня, малыш, не бойся, — стараюсь добавить в голос нотки сексуальности. — Нравится?       «Малыш», который ростом выше меня, да и в объёмах превосходит, стоит и смотрит телячьими глазами.       — Очень… Госпожа, — слова даются ему с трудом.       — Ну-ка, что тут у нас? — развязываю его пояс, приседаю на корточки и спускаю с него штаны.       Между пухлыми волосатыми ногами торчит небольшой и кривоватый писюн. Членом, не говоря уже о том, чтобы хуем, такое не назовёшь. Ну да ладно, чем богаты, тем и рады, как говорится. Он стоит и это уже хорошо. Сидя перед парнишкой, беру писюн в руку и мягко подрачиваю.       «Бля, что я творю? Пиздец какой-то, я трогаю чужой хуй! Чужой!» — буквально взрывает мозг мысль. И ведь не только трогаю, но ещё и сосать собираюсь! Так. Успокоилась. Ты не Титус Варон, тот человек не вернулся из Хаоса, а у тебя даже тело другое, тело шлюхи. А все шлюхи сосут, и в этом нет ничего плохого. Ты целовалась со своими подругами и уже ощущала вкус спермы. Вроде не умерла и не облезла. Сосать не более зазорно, чем лизать, а с этим у Варона проблем не было. Всё. Возьми себя в руки, а хуй в рот. Хватит уже ломаться.       Смотрю мальчишке прямо в глаза и спрашиваю:       — Чего ты сейчас хочешь?       — Я н-не знаю, госпожа, — блеет мой герой.       Ну вот, блять, пиздец. Страх и неуверенность совсем сковали его. Наверное, если бы не «Похотливые глазки», то у него вообще не встал бы. Решаю особо не изгаляться над парнем, алкоголь в крови помогает побороть последние сомнения, и я беру его кривулю в рот. Он, наконец, отпускает тормоза и начинает стонать, да так громко, что, думаю, нас слышат в общем зале. Да и похуй, пусть завидуют мальчонке. Сжимаю губами головку и ласкаю её кончиком языка. Стоны усиливаются. И почему мне кажется, что он девственник? Вот же сука эта тощая Эйдин, могла бы и соснуть пареньку, он ведь, кажется, «сохнет» по ней, неспроста так мужественно заступался за неё. Начинаю быстрее двигать губами по писюну, принимая его весь в рот и лаская снизу языком. Парня надолго не хватает. Вот уже его стон переходит в неуверенный рык, а я сосу ещё интенсивнее. И вот оно! Мой медвежонок рычит и изливается спермой. Выстреливает так, что я чуть ли не закашливаюсь. Не желая глотать, выпускаю писюн изо рта и выдрачиваю его себе на сиськи. Растираю пахучую сперму по соскам, встаю и целую паренька, вымазывая его остатками семени на моих губах. Телячьи глаза сменяются на преданные щенячьи. Сработало.       — Эт-т-то было… — пытается произнести парень, но я прикладываю палец к его губам.       — Тс-с-с-с. Я знаю, знаю. Всё хорошо, медвежонок, — обворожительно улыбаюсь и успокаиваю его.       Парень оттаивает и улыбается мне в ответ. Точно, нужно больше улыбаться, придётся учиться этому, Титус Варон был не особо улыбчивым типом.       — Вы прекрасны, госпожа. Вы моя богиня. Могу я что-нибудь сделать для вас за то, что вы осчастливили меня?       — Сделать? А что ты можешь сделать? — изображаю скуку и незаинтересованность, а потом добавляю: — Да, пожалуй, есть то, в чём ты можешь мне помочь. Позже я найду тебя, а сейчас тебе пора идти, Эйдин, наверное, заждалась уже.       Я шлёпаю паренька по толстой волосатой заднице и иду к столу с едой и напитками, больше не обращая на него внимания. Парень натягивает штаны и спешит к двери. Когда он уже стоит на пороге, я окликаю его.       — Да, парень, чуть не забыла. Как тебя зовут-то? — очень важный, а главное, своевременный вопрос.       — Тород, госпожа, моё имя Тород, — отвечает медвежонок и скрывается за дверью.       Подхожу к столу, беру с него бутылку эля и осушаю в несколько больших глотков. Пока сосала, разболелась голова, «Жажда Асмодеуса» начала давать о себе знать.       — Тебя можно поздравить? — с улыбкой на лице спрашивает Токката. — Это ведь был твой первый хуй?       — Да, первый, — буркаю я себе под нос.       Сначала возникает желание разозлиться за подъёбку, но, глядя на улыбку любовницы, не могу это сделать и тоже с улыбкой добаляю:       — Посвящение в хуесоски пройдено. Только вот хуем его кривое недоразумение я назвать не решусь.       — Тогда нужно повторить с настоящим хером, — вставляет Хельга, и мы втроём громко смеёмся.        Усаживаемся за стол и буквально нападаем на еду. Оголодали, как сучки-волчицы. А трактирщик неплохо постарался. Нам принесли рагу из кабана, жареного лосося, запечённые овощи, какие-то ягоды, горячие лепёшки, сыр и выпивку. Меня в первую очередь интересует последняя. Шесть бутылок самогона и столько же эля, одну я уже прикончила, но до завтра должно хватить.       На короткий миг, откуда-то извне, в голову приходит яркая мысль, перекрывая все остальные:       Вы успешно применили умение «Похотливые глазки», вы успешно удовлетворили разумную сущность, Асмодеус помнит про вас. Временной интервал между «Жаждами Асмодеуса» увеличен на две минуты.       Так вот, значит, как это работает. Это ж сколько километров хуёв мне придётся отсосать, чтобы увеличить время на пару часов!