Проклятые души (The Great Tits World I)

             Наконец, зрение ко мне полностью возвращается и я могу осмотреться. На дне ямы, через которую мы попали в курган, справа вижу Токкату, слева — Хельгу. Путь по лестнице нам преграждает Олаф, стоящий на ней в боевой стойке. Напротив нас, на краю ямы, замер одетый в чёрное незнакомец с луком наизготове. Несмотря на то, что лицо стрелка скрыто маской, что-то в его фигуре мне кажется знакомым. В двух метрах передо мной стоит Харальд. Пытаюсь посмотреть по сторонам, но укол в затылок даёт доходчиво понять, что головой крутить не стоит.       Боковым зрением у меня получается частично разглядеть оружие, приставленное к шее Хельги. Судя по наконечнику, это длинное двуручное копьё. Такое оружие редко можно встретить в центральных и северных землях Эудора, в основном оно распространено в Яматайской империи и среди племён арибов, населяющих пустыню Анк, Ра. Интересно, где Харальд нашёл таких союзников? Или они нашли его?       Итак, противников шестеро: Харальд, Олаф и четыре наёмника. «Ха. Точно — наёмники!» Теперь я понимаю, почему тот, что с луком, кажется мне знакомым — это же та самая четвёрка подозрительных типов, которых мы видели в трактире Матса. Хреновы наши дела, слаженная боевая четвёрка наёмников — это серьёзно. Однозначно все четверо пятидесятого уровня. Остаётся надеяться, что они смертные, иначе живыми выбраться из этого дерьма не получится.       — Кто тут у нас? — Харальд нарушает повисшую тишину. — Да это же наше уёбищное недоразумение — мальчик-девочка-конь собственной персоной! Ошибка Мироздания.       Не поддаваться на провокацию, говорить, тянуть время. Нужно понять, чего они от меня хотят.       — Харальд, мой старый друг, я тоже рада тебя видеть. И тебя, Олаф. Жаль, что не знаю ваших друзей, но и с ними рада познакомиться. Только вот никак не могу понять, как такие доблестные воины превратились в банальных разбойников? Не думала, что вы так низко падёте.       — Разбойники? Нет-нет, жертва лошадиного аборта, всё гораздо проще: мы приняли задание на твою ликвидацию. Видишь ли, местным не особо нравится, что такое отродье Хаоса, как ты, объявилось в их в городе. По условию мы должны убить тебя и гарантировать, что ты больше никогда не вернешься в Кронберг. Или, по крайней мере, в ближайший год. Если ты вдруг надумаешь вернуться, нам придется убить тебя ещё раз, и ещё раз, и ещё. Пока ты не образумишься и не поймёшь, что тебе здесь не рады. Видишь, как всё складывается? Всё честно, никакого разбоя. Но мы можем договориться по-хорошему. Ты ведь понимаешь, что у тебя нет шансов: если успел заметить, нас вдвое больше, и мы гораздо сильнее. Могу предположить, что ты получил пару уровней в кургане, но твой шестнадцатый против нас — ничто. Давай договоримся так, Титус: вы отдаёте нам своё барахло, после этого мы по разочку трахаем вас и с максимальным комфортом отправляем в Святилище. Больно не будет, ну, или почти не будет, если вы пообещаете не появляться тут в течение года. Не хочу опять ловить тебя и утруждаться убийством. Хотя, мой тебе совет, забудь про Кронберг вовсе, уж больно тебя тут невзлюбили.       Харальд вопросительно смотрит на меня, а я делаю вид, что не слышала его. Я ведь не Титус, следовательно, он обращается не ко мне. Норд видит мою реакцию и начинает выходить из себя:       — Хули ты молчишь, пидорасина, с тобой говорю! Давай уже, вытряхивай своё барахло и становись раком!       И тут главное не переиграть, мне не нужно, чтобы он сорвался. Наоборот, моя цель — ещё потянуть время. Хочу, чтобы они расслабились, и тогда можно будет попытаться что-нибудь предпринять. Но зря Харальд показал своё слабое место — ему нужны наши шмотки, а это значит, что сразу нас не убьют. Шесть противников. Я не думаю, что норды сильно продвинулись в своём развитии с нашей последней встречи. Максимум они на тридцать пятом уровне. Хуйня, и не таких убивали. Основную угрозу представляет боевая группа наёмников. Мощным телосложением они не отличаются, можно предположить, что все они теневые ходоки, как и я. А кому, как не мне, знать все слабые стороны своего класса: слабая защита и низкий уровень здоровья, вот наши уязвимости. Этим стоит воспользоваться. Главное, не забывать о высоком уроне и шансе критического удара. Есть у меня для них подарочек: пришло время опробовать дар Сантаар — «Клеймо предателя». Ну а если ничего не выйдет, то можно броситься на копья и умереть. Думаю, Харальд не ожидает от нас такого, а это всё лучше, чем издевательства и насилие.       — Прости, Харальд, я задумалась и не поняла, к кому ты обращаешься. Думала «Титус» — это имя одного из твоих новых друзей.       — Всё ты понимаешь, пидорасина! Не прикидывайся, или ты на самом деле считаешь, или ты на самом деле считаешь, раз у тебя выросли сиськи, ты стал бабой? — рычит норд.       — Фу, как грубо, неужели тебя не научили, что сквернословить в женском обществе нехорошо? Я-то, может, и пидорасина, но тут же девушки, — развожу руками, указывая на спутниц.       — Девушки? Ха, да это в жопу долбанные шлюхи! Только шлюхи ебутся в жопу. Меня научили обращаться со шлюхами так, как они того заслуживают! — бросает норд.       — Ой, помнится мне, вчера ты был очень даже не против выебать меня в жопу, — хмыкает Хельга.       — Заткнись, сучка, шлюхи и созданы для того, чтобы их ебали. Ну всё, хватит болтать, давайте уже, выкладывайте, что вы там добыли. Надеюсь, в ваших сумках найдется хоть что-то ценное, — поторапливает Харальд.       — Хорошо-хорошо, Харальд, мы согласны. Вы на самом деле сильнее нас, — я вижу, как лицо норда просияло, и вынуждена немного испортить ему веселье. — Мы готовы сдаться, но на определенных условиях: мы отдаем всю добычу, а вы не пытаете и не насилуете нас, вместо этого безболезненно отправляете на перерождение. Как тебе такой вариант?       Норд на пару секунд задумывается. Видимо, прикидывает, как провести нас, и соглашается:       — Пусть так, насиловать вас в общем-то никто и не собирался, а ебать — всё равно, что хуем в помоях поболтать. Но только вы отвязываете от себя все вещи и открываете нам полный доступ к дорожным сумкам, хотим убедиться, что вы ничего не припрятали.       — Ой-ой-ой, какой брезгливый мальчик! Ну зачем же так лицемерить, милый? Нам ведь вчера было так хорошо с тобой, — с улыбкой говорит Хельга.       — Заткнись, сука, или я точно буду всю ночь вгонять тебе в задницу полено! Выгребайте своё барахло на землю, живо! — кричит норд.       — Будь по-твоему, Харальд, не кричи, — примирительно говорю я, — мы предоставим тебе доступ к дорожным сумкам, как скажешь. Только пусть твои парни отойдут чуть-чуть назад. Ты же не хочешь, чтобы кто-нибудь из нас случайно поранился и раньше времени отправился на перерождение?       Похоже, Харальд только теперь осознаёт, насколько его затея с ограблением была близка к провалу. Ничего не мешало нам покончить с собой и переместиться в Святилище. «Тупой, жадный ублюдок!» Он делает поспешный знак наёмникам, и я чувствую, что остриё копья убирают от моей шеи. Отлично! Теперь осталось только увидеть того, кто стоит у меня за спиной. Согласно условиям «Клейма предателя», цель должна находиться в прямой видимости.       Приседаю на корточки и начинаю выкладывать содержимое сумки на мёрзлую землю, подруги следуют этому примеру. Перед нами вырастает небольшая горка из оружия драугров. Ценные трофеи пока не спешу показывать, а Хельга с Токкатой всё повторяют за мной.       Пока выкладываю добычу, наклоняю голову вниз и из-под руки бросаю взгляд на наемника, стоящего у меня за спиной. Как только он попадает в моё поле зрения, применяю на него «Клеймо предателя».              Мироздание сообщает мне, что я применила «Клеймо предателя», и нужно выбрать один из трёх вариантов: полный контроль над сущностью, частичный контроль или отсутствие контроля.              Интересные опции. Полный контроль нам не подходит, как, впрочем, и отсутствие контроля. Выбираю второй вариант. В голове раздаётся женский голос:       — Приказывай, госпожа.       Упс, наёмник — девка! Под чёрным комбинезоном и маской я этого не разглядела, но это неважно — как правило, в бою женщины ничем не уступают мужчинам.       «Как только начнём, атакуй стоящих рядом с тобой наемников», — отдаю мысленный приказ.        «Повинуюсь, госпожа», — отзывается моя марионетка.       Отлично, теперь нужно ускориться. Минута, в течение которой будет действовать метка, пошла.       — Блядь, это что за хлам?! — негодует Харальд. — Ты хочешь сказать, что вы не нашли там ничего ценного?       — О, конечно нашли, — отвечаю я, переглядываясь с подругами. — Секундочку, одну секундочку, наберись терпения. Мы нашли замечательный меч «Душегуб», ещё щит «Хранителя курганов», — я специально называю предметы, чтобы мои подруги достали именно их, — и посох «Ледяного шторма».       — Неплохо, — говорит Харальд. — А где амулет?        «Так вот в чём дело, ублюдок решил сдать задание вместо нас! Будет тебе амулет».       — Прости, с амулетом хуйня вышла, но у меня есть кое-что покруче, — и я бросаю ему Проклятое сердце Велки.       Да-да, я не смогла удержаться и захватила камень с собой. А почему бы и нет? Проклятие-то на меня не действует, а вот про Харальда этого не скажешь.       Парень инстинктивно ловит руками огромный рубин, поднимает поближе к глазам, чтобы лучше рассмотреть и, похоже, в этот момент он осознаёт, что попал, как хуй в рукомойник.       — Это что ещё за ху… — произносит норд, смотря на меня в недоумении.       Не даю ему закончить и кричу:       — Харальда — живым!       Кричу и одновременно накидываю на себя плащ теней, а мгновение спустя ухожу в невидимость. Хельга подхватывает с земли «Душегуб» со щитом и атакует Олафа. Парень настолько расслабился, что не ожидал никакой агрессии с нашей стороны. Он теряется и вместо того, чтобы попытаться контратаковать или как-то сопротивляться, просто применяет на себя «Щит Лоса». Что ж, оно, наверное, и к лучшему, на тридцать секунд он выведен из боя, если только всё же не надумает выбраться из-под «Щита» и атаковать нас. Мощный удар Хельги обрушивается на Олафа, но не причиняет ему вреда. Девушка перенаправляет атаки на Харальда, который уже несётся на неё в рывке, чтобы сбить с ног «Таранным ударом».        «Когти боли» перехватывают парня, приковывая его к земле. Норд буквально визжит от боли. Минус ещё один. И этот, похоже, выведен из боя окончательно, а не временно.       Одновременно со всем этим моя марионетка атакует своего соратника. Копье входит в шею наёмника, стоявшего позади Хельги. Крит. Ещё один короткий колющий удар, и наёмник убит.       Наёмник, стоящий за Токкатой, мгновенно реагирует на происходящее и атакует свою компаньонку, подвластную мне. В тот момент, когда моя марионетка добивает свою цель, ей в спину проходит колющий удар. Крит. Наконечник копья пробивает кожаный доспех и выходит из груди, здоровье проседает на две трети. Но вот выдернуть копьё наёмник уже не успевает — я наношу ему со спины «Коварный удар». Невидимость спадает с меня, и одновременно с этим оглушённый противник падает на колени. Несмотря на разницу в уровнях между мной и наёмником, умение наносит огромный урон.       Токката атакует лучника. Когда тот вскидывает лук для выстрела, в него бьёт «Ледяной шторм». Тело наёмника покрывается льдом, здоровье снижается до половины, но он всё же успевает спустить тетиву. Стрела, заряженная умением «Ядовитый прокол», добивает мою марионетку. Жаль, но это к лучшему — одним противником меньше. Даже тяжело раненная, она бы представляла серьёзную угрозу для нас после того, как прошло бы действие «Клейма предателя».        Хельга отбрасывает щит, перехватывает бастард двумя руками и её «Хуячь» сминает блок Харальда. Норд принимает удар на щит и сгибается под его мощью. «Когти боли» не дают ему упасть на колени, но рука с щитом безвольно повисает.       Добиваю оглушённого мной наёмника и достаю лук — нужно прикончить стрелка.       Олаф всё-таки решает принять участие в схватке и атакует Хельгу со спины. Поток холода слетает с посоха Токкаты и обрушивается на него, но серьёзного урона северянин не получает — похоже, его спасает расовая защита от холода. Переключаюсь на него и выпускаю стрелу. Мой «Ядовитый прокол» он блокирует щитом. «Вот же сука!»       Стрелок пользуется передышкой и, превозмогая боль от обледенения, выпускает ещё одну стрелу, так же заряженную «Ядовитым проколом». Благодаря «Плащу теней» снаряд пролетает мимо, даже не зацепив меня.       Отражая наши с Токкатой атаки, Олаф замедляется, но всё равно он уже в паре шагов от Хельги. Норд делает замах щитом для «Таранного удара» как раз в тот момент, когда девушка тяжёлым рубящим ударом отсекает Харальду правую руку с мечом и резко поворачивается к нему.       Лицо, искажённое гримасой ярости, огромная голая грудь, залитая кровью, ужасного вида клинок в руках, и боевой клич, вырывающийся из горла нордки. От такого зрелища Олаф прерывает атаку и пятится назад. Взгляд его останавливается на искалеченном товарище, и в глазах парня читается страх. Он осознаёт, что несколько опоздал вступить в бой. Три наёмника лежат в лужах собственной крови, главарь их банды тяжело ранен, остаётся только надежда на стрелка. Олаф отступает обратно к лестнице, блокируя Хельге проход к лучнику.       Посох Токкаты и мой лук одновременно направляются на последнего наёмника. Теперь единственное, что он может предпринять для того, чтобы выжить, это убежать. Но даже если он и собирается это сделать, то не успевает. Под ударом двуручного топора голова наёмника раскалывается на две половинки, как переспелый арбуз.       — Похоже, я вовремя, красавица! — раздаётся знакомый голос.       Обезображенное тело падает вниз, а на том месте, где оно стояло, возникает фигура Гароруша.       Видя безысходность ситуации, — три противника спереди и один того гляди ударит в спину, — Олаф опускает оружие и показывает, что сдаётся.       — Трус! — кричит Харальд, пытаясь зажать кровоточащий обрубок, но его левое плечо сломано и рука не слушается.       Стальные когти исчезают, и парень падает на землю, щедро политую его кровью.       — Подлечи его, пожалуйста, и присмотри, чтобы он не дёргался, — обращаюсь к Токкате.       — А с этим что делать? — спрашивает Хельга, прижимая лезвие «Душегуба» к горлу Олафа.       Я сжимаю рукоять кинжала и подхожу к пленнику.       — Нет, пожалуйста, не надо, я уйду и забуду про вас, — умоляет Олаф, прижавшись к стене.       — Парень, лично к тебе у меня нет претензий, — говорю ему. — Я знаю, кто из вас затеял это, но ты ведь понимаешь, я должна это сделать.       — У меня девяносто три процента от уровня, пожалуйста, дай мне просто уйти, — не унимается норд.       Кинжал пробивает его нижнюю челюсть и проникает в мозг. Крит. Безжизненное тело Олафа оседает и падает на каменный пол ямы.              Сообщение Мироздания: вы получили уровень, текущий уровень — двадцать, прогресс опыта три процента.               «Тоже нихуёво, в итоге за день шесть уровней».       — Ты как-то не особо спешил спасать мою задницу, Зелёненький, — бросаю орку, направляясь к Харальду, и добавляю: — Но я всё равно рада видеть тебя на своей стороне. Как ты вообще тут оказался?       — Прости, красотка, спешил, как мог. Боялся, что совсем не успею, но мне помогли. Я расскажу тебе эту историю, только сначала убей его, — орк показывает на Харальда. — Не думаю, что ему это будет интересно.       — Убить его? О, нет, не так быстро, у меня есть к нему пара вопросов. Отложим твой рассказ на потом, — приседаю возле Харальда и беру его за подбородок. — Поболтаем, зайка? О каком задании ты говорил? Кто выдал заказ на моё убийство?       — Иди на хуй, грязный пидор, ты ничего от меня не узнаешь! — выплёвывает оскорбления норд.       Его левая рука неловко дергается и направляется ко мне, но сломанная конечность настолько неуклюжа, что я играючи отбиваю её и зажатый в ней кинжал падает на камни.       — Хельга, отруби ему вторую руку. Похоже, она мешает ему нормально разговаривать, — обращаюсь к подруге.       Взмах меча, и отрубленная выше локтя рука лежит на камнях. Норд завывает от боли, из-под его зада расползается тёмное пятно, а воздух наполняется запахом мочи.       — Ой, наш доблестный воин описался, — говорю с ухмылкой. — Токката, будь добра, подлечи нашего героя, не хочу, чтобы он сдох раньше времени.       Исцеляющая энергия направляется на норда, его культя перестаёт кровоточить и рана затягивается.       — Повторяю свой вопрос: кто нас заказал? — спрашиваю норда.       — Иди в жопу — вот мой ответ, пидорасина. Можешь резать меня на куски, всё равно ты убьёшь меня, но когда я возрожусь, найду тебя и закончу начатое. Тебе пиздец. Ты уже одной ногой на Полях Мучений.       На Поля Мучений, — план Хаоса, принадлежащий Баалу — одному из тёмных владык, — бессмертные попадают, если их душу отнимают и помещают в чёрный кристалл. Только не в нашем случае. Когда я рассказывала всем в трактире о проклятиях владык Хаоса, обрушившихся на нас, конечно же, не упомянула о бонусах, которыми Мироздание их компенсировало, и о том, что из-за проклятия Валаана наши души нельзя поместить в кристалл. Три души не могут поместиться в один камень, и в то же время объединение душ привело к тому, что и в разные камни их не поместить, так как душа, вроде бы, одна на троих. Харальд об этом не догадывается, и как бы он не старался, его угрозы вызывают у меня только смех, но я не спешу разочаровывать его. Пусть мальчик тешится иллюзиями. Сдерживаю смех и только ехидно улыбаюсь в ответ.       — Мой пиздец, малыш, — это спорный вопрос, а вот твой уже здесь и смотрит сейчас на тебя в моём лице, — спокойным голосом говорю норду. — Но вот насколько болезненно ты опиздецнёшься — решать тебе.       — Повторяю, мой ответ — иди в жопу! Давай, пидор, приступай, хватит трепаться. Чем быстрее я умру — тем скорее смогу отомстить тебе. Или боишься замарать свои пидорские ручонки? — пытается спровоцировать меня Харальд. — Я знал, что ты слабак!       Этот парень начинает на самом деле бесить меня, но я стараюсь не поддаться порыву перерезать ему горло и собираюсь с мыслями. На основе всего услышанного в моей голове рождается одна гадкая идея. Гадкая, но интересная.       — В жопу так в жопу, малыш, сам попросил, — говорю Харальду и, обращаясь к подругам, добавляю: — Помогите снять с него броню и обоссанные штаны.       Глаза Харальда расширяются от ужаса, когда до него доходит смысл моих слов. Хельга и Токката с ухмылками на лице раздевают сыплющего проклятиями норда. Орк тоже ошарашен происходящим и пытается вмешаться:       — Красавица, что ты собираешься с ним делать? Давай я отрежу ему уши, он сразу заговорит!       — Гароруш, я благодарна за предложенную помощь, но тебе лучше не вмешиваться и вообще не смотреть на это. Пойди, прогуляйся, — осекаю я орка.       Он остаётся стоять наверху лестницы, но больше не пытается влезать. Что ж, пусть смотрит, возможно, это даже к лучшему.       — Уложите его на ступеньки, — отдаю распоряжение спутницам.       Мои подруги кидают визжащего норда на лестницу и раздвигают ему ноги. Несмотря на отсутствие обеих рук, Харальд отчаянно сопротивляется и брыкается. Хельга усаживается ему на спину, прижимая своим весом к каменным ступенькам, Токката пытается удержать его ноги, но не справляется с обеими. Я обращаюсь к орку:       — Ты либо проваливай, либо помоги держать его, это тебе не представление.       — Мне почему-то стало интересно, — отвечает орк спускается вниз и берёт Харальда за одну ногу.       Втроём они обездвиживают норда, но сдаваться он не собирается и продолжает сыпать угрозами и оскорблениями в адрес всех четверых.       — Ну что ж, видят боги, я не этого хотела, — произношу и подношу к заднице парня свой эрегированный член. Головка касается ягодиц норда, и по ним пробегает дрожь.       — Ну что, ты надумал говорить? — на всякий случай уточняю в последний раз.       — Да пошёл ты нахуй! Один раз — не пида… А-а-а-а-а-а-а! — конец фразы тонет в крике боли, когда я вгоняю жеребца в жопу норда.       Грубо, преодолевая сопротивление и разрывая сфинктер, вхожу в анус парня. Харальд визжит, из его глаз брызжут слезы. Я не могу сказать, что мне доставляет удовольствие трахать его волосатую жопу, скорее наоборот, вид заросших мужских ягодиц противен мне. Но тот факт, что я унижаю самца, который совсем недавно оскорблял меня и угрожал изнасиловать, как-то по-чёрному заводит. Ловлю себя на мысли, что всё это неправильно, но тут же отметаю её, вспоминая наконечник копья, приставленный к моей голове. Длинными ритмичными движениями загоняю член в задницу Харальда и трахаю его, как шлюху.       — Ты говорил, что в жопу ебутся только шлюхи? — спрашиваю у норда.       В ответ мне раздаётся только мычание и скулёж, и я добавляю:       — Добро пожаловать в клуб шлюх, сучка! — и кончаю ему в зад.       Оргазма нет, просто сливаю сперму. Не ради удовольствия, а чтобы меня не накрыло проклятие Асмодеуса. Выхожу из задницы Харальда и прошу Токкату подлечить его. Орк, наблюдавший за экзекуцией со сморщенным лицом, обращается к Харальду:       — Бля, чувак, это эпический пиздец, я даже боюсь представить, каково тебе сейчас. Просто ответь на её вопросы и уйдёшь на возрождение, она ведь до утра тебя так ебать может.       Отправлять норда в Святилище не входит в мои планы, но я не спешу посвящать в них орка — пусть подыграет мне.       Вместо ответа Харальд мычит и выплёвывает изо рта кровь. «Неужели я его до гланд выебала?» Нет, я ошибаюсь, вместе с кровью он выплёвывает какой-то окровавленный сгусток. Язык. «Вот же засранец. Но отважный засранец, откусил себе язык, чтобы пытать его было бесполезно и чтобы истечь кровью», — отмечаю про себя и обращаюсь к Токкате:       — Дорогая, ты уже выучила том с заклинанием «Регенерация»?       — Конечно, дорогая, — улыбается подруга.       — Тогда у тебя есть возможность испытать его, — говорю и отхожу в сторону, прикладываясь к бутылке с элем. В горле пересохло.              На восстановление языка Харальда у Токкаты уходит пять минут. За это время я успеваю прикончить две бутылки эля, а Хельга — обобрать трупы поверженных противников. Добыча не особо велика: с наёмников выпало только по сотне монет, да и Олаф, отправляясь на возрождение, прихватил с собой всё самое ценное, но кое-что, что осталось на его трупе, вызывает у меня интерес. Чёрный кристалл и свиток с заклинанием «Захват души». У меня почему-то нет сомнений в том, что они были заготовлены для нас.       Похоже, после ограбления никто не собирался нас просто убивать, а слова Харальда про Поля Мучений были не пустой угрозой. И ведь всё могло получиться, не будь у нас иммунитета к захвату душ и не победи мы в схватке. Приходя к такому выводу, ещё раз оправдываю себя за надругательство над задницей парня и убеждаюсь, что мой гнусный замысел относительно его дальнейшей судьбы не является таким уж и гнусным. Делюсь догадками относительно чёрного кристалла с остальными, и они со мной соглашаются. Орк больше не смотрит на Харальда с сочувствием, теперь в его взгляде читается ярость и ненависть.       — Ну что, сладкий, продолжим или ты всё-таки надумал поделиться с нами секретом о том, кто тебе дал задание?       — Я расскажу, если ты пообещаешь убить меня быстро, — начинает торговаться Харальд, отплёвывая кровь.       Какая ирония, совсем недавно я делала то же самое с ним, только вот ему рассчитывать не на что. Похоже, он на самом деле торгуется, а не тянет время.       — Конечно, Харальд, именно это я тебе и предлагала сразу в обмен на имя твоего нанимателя. Если честно, я прямо восхищаюсь твоим мужеством, с которым ты защищаешь того, кто тебя нанял. Ты такой брутальный самец, — ухмыляюсь я.       — На того, кто меня нанял, мне насрать, просто награда слишком велика, но я вижу, что ты ни перед чем не остановишься, и у меня нет выбора, терпеть надругательства я больше не хочу, — отвечает норд уже без оскорблений в наш адрес.        «Сломался, что ли?»       — И какова же награда, и кто её пообещал?       — Я всё скажу, только дай слово убить меня быстро, — продолжает торговаться Харальд.       — Даю слово, Харальд, я убью тебя быстро, но перед этим ты всё расскажешь мне и выложишь всё своё имущество и деньги. Предоставишь мне доступ к своему мешку с барахлом.       Доступ к дорожной сумке не даст мне возможности что-то забрать из неё, но я смогу проверить, всё ли норд выложил. То же самое Харальд совсем недавно требовал от нас.       — Ты свидетель, — обращается Харальд к орку. — Она дала слово.       — О, конечно, я много чего сегодня увидел, — с явным намёком на изнасилование отвечает орк.       — Задание дала Эйдин, прислужница в трактире. Награда десять тысяч золотых, — признаётся норд.       — Сколько, бля? — я чуть не подпрыгиваю от удивления, подхожу к Харальду и поигрываю своим членом. — Сдаётся мне, кто-то хочет повторить наши любовные игры. Что ты мне пиздишь? Откуда у этой сучки такие деньги?       — Я правду сказал! — при виде моего члена, приходящего в готовность, на лице норда отражается ужас. — Откуда мне знать, где она взяла деньги? Этот вопрос нас не интересовал. Мы собирались спасать дочь торговца и уже вышли из города, когда она остановила нас на дороге и предложила принять задание с пятидесятипроцентным авансом. Сказала, что вы отбиваете у неё всех клиентов, и она хочет от вас избавиться. Мы согласились, вернулись в город и наняли там наёмников, за четыре тысячи они согласились помочь нам.       — Допустим, — соглашаюсь я, нет никого желания снова ебать его волосатую задницу. — Но для чего вам чёрный кристалл и свиток?       Норд не отвечает, и я шлёпаю членом по его лицу.       — Говори, мудак, или в этот раз я вырву тебе зубы и выебу тебя в рот, — закипаю я.       — Обещай, что не тронешь меня, — норд буквально сжимается и становится каким-то маленьким.       — Я уже пообещала тебе дважды, но ты не ответил на мои вопросы, это освобождает меня от данного слова.       — Мы собирались захватить ваши души, чтобы вы точно уже не вернулись в Кронберг. У меня в сумке ещё два свитка и кристаллы, — произносит норд и смотрит на меня затравленным взглядом.       Моя рука заносится для удара, норд ещё больше сжимается и кричит:       — Ты обещала!       Опускаю руку.       — Да, я помню, но так и хочется поджарить тебе яйца, Харальд. Вытряхивай свой мешок.       Между сведёнными вместе обрубками рук норда начинают появляться и падать на камни предметы. Доспехи из превосходной закалённой стали — сплава железа, орихалка и эбонита. Такой же меч, дубовый щит, так же обитый закалённой сталью, бутылки с эликсирами, пара шкур снежных волков, сумка с алхимическими ингредиентами, — видимо, собирал на продажу, — две с половиной тысячи монет и ещё два чёрных кристалла со свитками. Проверяю сумку Харальда — пусто, норд вытащил всё.       — Отруби ему ноги, — командую Хельге.       Девушка без лишних вопросов поднимает с земли «Расчленитель».       — Ты обещала! — Харальд вновь кричит свою защитную мантру.       — Красавица… — пытается что-то сказать орк.       Но я не обращаю на их слова внимания и жестом подтверждаю Хельге свой приказ. Два удара, и ноги выше коленей отделяются от тела.       — А-а-а-а-а! Пи-и-и-дор! — норд снова обращается ко мне в мужском роде и сыплет оскорбления и угрозы. — Я найду и выпотрошу тебя!       Не слушаю агонистический бред и отдаю приказ Токкате залечить раны на обрубках, оставшихся от ног.       — Зачем? — недоумённо произносит орк.       — Не задавай лишних вопросов, уйди и не мешайся или помоги нам затащить это дерьмо внутрь кургана, — огрызаюсь я.       Орк опять принимает мою сторону, вчетвером мы подхватываем вопящего Харальда и заносим в курган.       — Что дальше? — уточняет Хельга голосом, абсолютно лишённым эмоций.       — Кладём его в могилу Велки и закрываем там. Три дня он протянет без воды, а после либо Мироздание обновит подземелье, и Велка его трахнет, либо сам подохнет. В любом случае, с учётом суток на возрождение, мы не увидим его ближайшие четыре дня, а если повезёт, то, возможно, и больше. Он крепкий парень и должен протянуть без воды дней пять, да и Мироздание может обновить подземелье только через неделю.       — Жестоко, но разумно, — оценивает план орк.       — Ты дал слово убить меня быстро! Орк — свидетель! — кричит Харальд, услышав уготованную ему судьбу.       — Что может стоить слово шлюхи? — парирую я. — Ничего личного, я просто соответствую образу. Ты сам меня так назвал.       Мы опускаем Харальда в гроб и закрываем крышку.       — Не скучай, зайчик, — говорю, когда крышка скрывает лицо норда.              Мы поднимаемся наверх и на удалении ста метров, у окраины леса на дороге, видим стоящие сани. На них, укутавшись в шубу, сидит Тород. Сани — это хорошо. Уже темнеет и у меня нет желания таскаться по ночному лесу. Но как они тут оказались? И что Медвежонок видел и слышал?       — А этот что тут делает? Ты целый спасательный отряд притащил? — спрашиваю орка, пока мы идём к саням.       — Это он предупредил меня об охоте на тебя, красавица. Он случайно подслушал разговор Харальда с наёмниками. Мальчишка готов был сам бежать на выручку к тебе, но дядя запретил ему вмешиваться в дела бессмертных.       — Вот же мудак, — беззлобно произношу я.       — Не скажи, — вступается за трактирщика орк. — Запретил вмешиваться, но посоветовал найти меня, что мальчишка и сделал. Правда, это заняло у него много времени, я охотился на моржей. Но зато, когда он нашёл меня и всё рассказал, то умудрился уговорить Матса дать ему сани. Трактирщик согласился, но взял с меня слово, что мальчишка не будет драться и норды не увидят его. Матсу не нужны проблемы с бессмертными. Вот я и оставил его тут.       — Продуманно, — соглашаюсь с орком. — Но только тебе тоже не стоило появляться, или, по крайней мере, ты должен был уйти, когда понял, что я собираюсь ебать Харальда.       — Ты не рада, что мы пришли тебе на помощь? — недоуменно спрашивает орк.       — Очень рада, и это мне очень льстит, но я переживаю за тебя. Харальд не простит тебе того, что ты видел. Думаю, он найдёт ещё один чёрный кристалл, только на этот раз для тебя, — говорю я.       — Ха, пусть сразу готовится к очередному путешествию в Святилище, и не таких убивали, — самоуверенно усмехается Гароруш.       — Замёрз, парень? — спрашивает Хельга, когда мы подходим к саням.       — Не-е-много, го-о-о-спожа, — произносит посиневший мальчишка.       — Ты что-нибудь слышал? — уточняет Токката.       Похоже, наши с ней мысли сходятся.       — Не-е-ет, госпожа, — быстро отвечает Тород.       Но по его выражению лица и интонации мы все понимаем, что он врёт. «Да и похуй, пусть знает, на что способна его госпожа».              Когда мы возвращаемся, на город уже опускается ночь. Торода с санями отпускаем на подходе, чтобы его лишний раз не видели вместе с нами. Проблемы с бессмертными на самом деле не нужны ни парню, ни его дяде, а Олаф возродится через сутки. Хочется надеяться, что он выберет для возрождения другую точку, но норд уже возрождался тут, а ещё может попытаться после возрождения опять встретиться с Харальдом, а логичнее всего искать товарища здесь, в Кронберге.       Заходим в трактир. Завсегдатаи уже привыкли к нашему шокирующему виду и не обращают на нас особого внимания. Только пара парней пытается подкатить к Токкате с предложением потанцевать для них, но девушка отшивает поклонников. Первое, что мы делаем, это расспрашиваем Матса про Эйдин — у меня есть пара вопросов к этой тощей шлюшке. Трактирщик уверяет нас, что не видел девку с обеда. «Хреново». Меня не покидает чувство, что всё не так просто с этим заданием. Откуда у этой шалавы десять тысяч золотых? Но сил начинать поиски нет, день оказался слишком длинным.        Мои спутницы остаются в зале заказать ужин в номер. Гароруш присоединяется к шумной компании посетителей и заказывает себе еду и выпивку в общем зале. Я же спешу наверх — хочу искупаться и смыть с себя кровь, блевотину и дерьмо Харальда. Поднимаюсь по лестнице и захожу в коридор второго этажа. «Какого хуя тут так темно? Вчера, вроде, горела лампа…»       Резкая боль пронзает меня в области печени. Рукой хватаю чьё-то запястье, дёргаю за него, и клинок выходит из моего тела, но жизнь продолжает убывать. Яд. Очень сильный яд быстро убивает меня. Левой рукой хватаю напавшего за шею. Она тонкая и хрупкая. «Эйдин?» — вспыхивает у меня догадка, но в темноте не могу определить точно. Кольцо «Око дракона» я, как назло, деактивировала ещё при выходе из кургана, перевернув его камнем вниз. Да и неважно, кто это. Тот, кто попытался меня убить, не уйдёт из этого коридора живым. Прижимаю противника к стене, выхватываю из ножен орочий кинжал и из последних сил перерезаю обидчику горло. Последнее, что я слышу, это как клинок скрежещет по позвонкам моего убийцы. Красная пелена застилает глаза, и я умираю.