Глава 48. Перекрёсток семи дорог
14 февраля 2023 г. в 02:55
Встаём до рассвета. Как обычно на всех ворчу и посылаю в Хаос, грозя отрезать уши тому, кто посмеет меня разбудить. Кажется, что вроде все отстали, но вдруг становится мокро и прохладно. С воплем подлетаю с кровати, хватая кочергу и взглядом ищу обидчика. Защита от холода смягчает шок, но мокрая вода на голый зад — не самые приятные ощущения.
Лайза, спавшая у меня на плече, взвизгивает и вскакивает следом. Девушка ночевала с нами, вчетвером было тесновато даже на нашей кровати, но зато её клин был выбит после первого же оргазма.
— Ну, сука, прибью! — грожу Хельге, прикрывающейся деревянной бадьёй, как щитом.
— Ты сама вчера просила поднять тебя во что бы то ни стало! — громко смеётся нордка и пятится к стене.
— Да? Что-то не припомню такого, — рычу и продолжаю наступать.
— Правда-правда, — поддерживает Токката и тоже не может сдержать смех.
Бросаю взгляд на Лайзу, а она улыбается и утвердительно кивает.
— Ладно, живи, — возвращаю кочергу на место. — Давайте собираться, нужно ещё закрыть пару вопросов перед тем, как ехать. Я вчера так и не получила нашу долю от выручки борделя.
Лайза быстро одевается и убегает, ссылаясь на дела. Я собираюсь пойти умываться, но Токката отвлекает меня:
— Как, ты не получила долю? Тогда что за деньги лежат на столе?
— Э-э-э, ты о чём?
— О тысяче золотых на столе, это твоя?
— Наша, — поправляю подругу. — Всё, что лежит в нашем доме у нас на столе — наше. Но вот только какая-то странная хуйня — я там ничего не оставляла.
Подхожу к столу и вижу десять мешочков, по всей видимости набитые золотом, но что-то в них не так. Пока не могу понять, что мне не нравится. На всякий случай проверяю наши деньги. Всё на месте. Беру со стола один мешок и взвешиваю на ладони. Кошель добротный, из чёрной кожи.… А это что такое? Сбоку различаю едва заметный оттеснённый символ: череп, объятый пламенем. Метка Короля некромантов.
— Это деньги Накано, — сообщаю подругам, показывая на символ.
— Видимо, плата за душу, — предполагает Токката с кислой миной.
— Да уж поняла, — огрызаюсь и прячу деньги.
— Тысяча за одного? Да это золотая жила! — восклицает нордка. — Осталось найти каких-нибудь бессмертных козлов или на худой конец бродяг и отобрать души.
— В Старой башне с этим проблем не будет. Ну всё, хватит трепаться, как будто других дел нет, — резко говорю я, не желая развивать тему, чтобы Токкату не накрыло очередным приливом добродетельности. — Лучше отсосите кто-нибудь, пока меня проклятие не заебало.
— Могу не только отсосать, — мурлычет Хельга, идя в мою сторону и виляя задом.
— Ты, сука бешеная, даже не мечтай — наказана, сегодня дружу с Токкатой. Вот надо было ласками меня будить, а не водой, если хотела ласки от меня.
Сборы занимают полчаса. За это время распределяю вчерашнюю добычу: кольца запаса сил достаются Хельге, кольца здоровья и кольцо на шанс критического удара отдаю Токкате, а бижутерию «Яд тысячи змей» забираю себе и получаю бонус к скорости восстановления запаса сил и увеличение урона от оружия. Тяжёлую броню из рубедитовой стали, как и щит с мечом, приходится пока отложить, это снаряжение доступно для ношения лишь тем, кто достиг заветного пятидесятого уровня. Всё готово, выходим в коридор, где я нос к носу сталкиваюсь с Даной.
— Тебе чего не спится? — спрашиваю рабыню.
— Тут такое дело, — начинает девушка издалека. — Мне птичка нашептала, что вы собираетесь в Вайнтраль.
— Эту птичку я скоро ощиплю, чтоб она не трепалась, — кидаю злобный взгляд в сторону руманки, и та прячет глаза. — Ну, допустим, собираемся. И что? Не вздумай никому сказать, тебя уж точно не пощажу.
— Трепаться я не собираюсь, но прошу, возьми с собой нас. Меня и Бресу.
— И нахуя оно мне надо? Да и тебе какой в этом прок? В чём подвох? Хочешь сбежать под крылышко к Агнару?
— Нет-нет, ты о чём? Просто не хочу оставаться с Шизумой, да и Бреса не особо рада такой компании.
— А чем вам орчиха не угодила? — удивляюсь я.
— К ней у нас нет претензий, но вот у неё к нам... Наверняка она разоружит нас и заставит прислуживать солдатам.
— Ну, ебать-то вас никто не будет насильно, так что не переживай.
— Так лучше бы ебали! В отряде будет почти четыре десятка воинов, и всем им жрать готовить, посуду мыть и убирать за ними? За что нам такое наказание? Ведь мы не нарушали наш с тобой уговор, не создавали сложностей, да ещё и помогали в бою.
— Было дело, помогали, и поможете в дальнейшем. Могу написать Шизуме записку, чтобы не обходилась с вами жестоко и не отбирала оружие, но на этом всё. В нашем отряде нет больше места, мы идём втроём.
— Сама ведь понимаешь цену этой записке, - не сдаётся разбойница. - Все будут знать, кто мы, а орчихе просто будет не до этого. Солдаты начнут взваливать на нас грязную работу, мы будем сопротивляться, и тогда, боюсь, не обойтись без крови. Лучше возьмите с собой, и мы вам пригодимся. Я знаю город, а целителей в группе много не бывает.
Смысл в словах Даны есть. Я не подумала о том, что ждёт рабынь среди толпы наёмников и солдат. И если Карину с Эльдой точно побоятся тронуть, то с этими двумя могут возникнуть трудности. Опять же, если я возьму их, то точно никто не узнает о цели нашего похода. Может, и слишком мнительна, но не хочу, чтобы в отряде знали про главное задание от Кайры. Опасаюсь, что среди наёмников найдутся те, кто ранее служил Агнару и до сих пор благосклонен к нему. С другой стороны, большой отряд заметней, и это иожет создать трудности в Вайнтрале. Но в то же время Дана говорит, что знает город…
— В библиотеке что-нибудь полезное нашла? — спрашиваю руманку.
— Путеводитель и пару книг про ярлов Вайнтраля, но нужной информации в них нет, — удручённо качает головой Токката.
— Как хорошо ты знаешь город? — спрашиваю Дану.
— Я начинала там свой путь по Мирозданию и довольно долго жила. Могу заверить, что знаю каждый угол.
— У вас пять минут на сборы. Опоздаете — ждать не буду. И не забудь взять мыло для посуды, свой котелок я мыть не собираюсь.
— Спасибо, госпожа, —сияет от радости рабыня и убегает.
— Уверена? — спрашивает Хельга.
— Сама не знаю. Присмотри за ней.
В зале трактира нас встречают Лайза с Фридой. Управляющая передаёт мне семь сотен золотых, нашу долю от выручки борделя согласно старому договору, а трактирщица снабжает провизией и выпивкой.
— Еды добавь ещё на двоих, — приказываю Фриде.
Обращаясь к обеим, продолжаю:
— Сейчас в трактир придут мои наёмники, — замечаю, что они обе бледнеют, и успокаиваю девиц: — Не пугайтесь, они, конечно, не святые, но и конченными ублюдками я их не назову. Среди них будут две девушки и одноглазый дед Гарас. Поселите всех в комнатах Беренгара. Старику я дала доступ в наши апартаменты, но сам он там жить не будет. К ночи придёт ещё один отряд в десять бойцов, командовать им будет орчиха Шизума гро-Шен. Её и ещё двух девушек, что придут с ней, поселите у нас в апартаментах, остальным дадите на ночь комнаты. Завтра утром все, кроме деда, съедут. Гараса не обижать, хорошо кормить и щедро наливать. Мы вернемся через неделю, может, немного позже. Всё понятно?
— А этот старик не буйный, когда выпьет? — уточняет Фрида.
— Замечен не был. Он вообще занятный тип, рекомендую познакомиться поближе. Вроде как он мастер-татуировщик, но себе я так ничего и не успела набить, поэтому утверждать не буду, может, и врёт. Попроси его сделать тату на пизде, заодно и выясним, на что он способен.
— А если кто-то типа Беренгара начнёт распускать руки? — спрашивает Лайза.
— Зовите сразу стражу, и найми ещё пару вышибал, чтобы повысить безопасность. Пусть обыскивают всех посетителей и даже с ножом для бумаги не пропускают.
— Хорошо, думаю, мы справимся, — соглашается Лайза.
Заходим в «Сортир» сказать наёмникам, чтобы перебирались на постой в трактир, отдаю распоряжения Гарасу, и покидаем город.
Едем практически без остановок, делая только короткие привалы для еды и дежурного секса. Снег размеренно хрустит под копытами, дорога петляет по лесу между огромными, укрытыми белыми шапками деревьями, иногда выводя нас к побережью моря. Погода ясная, но зима ещё не вошла в полную власть, и мороз кусается несильно. Поэтому, несмотря на то, что наряд наш, мягко говоря, скудноват, нам с Токкатой хватает защиты от стихии, рабынь защищает нордская кровь и одежда, а Хельга вообще не замечает холода. Хуже всего приходится лошадям, и мы укрываем животных плащами, чтобы хоть как-то согреть.
Тварей почти не встречаем: стая волков да заблудший великан, сам обходящий нас стороной. Бандиты, которых со слов Даны в здешних местах хватает, нам почему-то не попадаются, но мы не сильно расстраиваемся по этому поводу. Чтобы не скучать в пути, рассказываем друг другу истории и легенды. Вернее, рассказывают мои спутницы, а я слушаю, так как слишком мало нахожусь в Мироздании, чтобы выучить какую-нибудь сказку для пересказывания.
После заката добираемся до заброшенной почтовой станции. Покосившийся одноэтажный бревенчатый дом с пристроенной к нему ветхой конюшней встречает нас чёрными глазницами выбитых окон. По всем признакам обитатели давно его покинули, но в некоторых местах на снегу замечаю следы сапог.
— Может, остановимся на ночлег? — предлагает Токката.
— Не думаю, что это хорошая идея, — не соглашаюсь я. — Неизвестно, кого ещё Хаос сюда принесёт. Место-то достаточно приметное, вон следы возле дома. Да и времени у нас нет на отдых, ехать будем до утра, а там уже подумаем о сне.
— Я тебе сегодня уже говорила, что ты — сука бешеная? Мы-то с Хельгой выдержим, а об этих ты подумала? — Токката указывает взглядом на Дану с Бресой.
— А этих никто с собой не звал, они сами напросились. Что скажите, подружки-пиздушки? Продержитесь в седлах до утра?
— А у нас есть выбор? — отзывается Дана.
— Выбор есть всегда, например, отправиться к Баалу, чтобы не быть нам обузой, — смеюсь, но девушки понимают, что в случае необходимости я не буду колебаться.
Едем дальше, и почтовая станция остаётся позади. Спустя пару минут, чтобы развеять гнетущую тишину, повисшую после моих угроз, спрашиваю разбойницу:
— Дана, ты лучше всех знаешь эти места, прикинь, где мы будем к утру, если не сбавим темп, и где можно будет вздремнуть пару часов.
— К этому времени, скорее всего, достигнем границы. Там будет ещё одна почтовая станция. Она находится в ведении ярла Вайнтраля, и её работа не прекращается даже в сезон навигации. Станция больше этой и защищена частоколом, там есть сменные лошади в конюшне, трактир и даже баня. В трактире сдаются комнаты, можно остановиться на станции.
Обдумываю предложение девушки. С одной стороны, не хочется лишний раз привлекать внимание, особенно если учесть цель нашего похода. С другой — мы идём в Вайнтраль, город, который, судя по рассказам, погряз в пороках и разврате. Не думаю, что кого-то прямо уж сильно удивят три шлюхи-воительницы в сопровождении двух рабынь. Даже мой член не должен вызвать бурной реакции — в городе, который является центром работорговли, должны были привыкнуть ко всяким диковинам. Но это только предположения, и возможно всё будет наоборот: весть о нашем появлении на границе быстрее нас самих окажется в городе и вызовет ненужные разговоры. Лучше не рисковать.
— Ещё есть какие-нибудь варианты? Не обязательно комфортно, но без лишних глаз, — уточняю я.
— Если немного свернём к морю, то в прибрежных скалах полно пещер и гротов, населённых всякими тварями, — говорит Дана.
— Думаю подойдёт. Что скажете? — спрашиваю подруг.
— Тварей боятся — из дома не выходить, — высказывается Токката.
— Ты ведь знаешь, я за любой кипишь, только наливай, еби и иногда подкармливай, — ухмыляется Хельга.
— Сама себя теперь еби, для тебя эта лавочка прикрыта. Но если за любой кипишь, то, значит, решено — сделаем привал в какой-нибудь пещере.
После утренней выходки всё ещё злюсь на нордку и не оцениваю её шутки.
Если не считать нападений волков, ночь проходит без происшествий. Трижды сталкиваемся с крупными стаями под предводительством снежных особей. Все три раза нам удаётся убить с дюжину зверей и вожака, после смерти которого стая убегает в лес. С добытых животных сдираем шкуры и поднимаем навык охоты.
Ближе к утру замечаем возле дороги огни.
— Это и есть почтовая станция, о которой ты говорила? — обращаюсь к Дане.
— Да, она самая.
— Тогда сворачиваем к морю, — командую я.
— А я так надеялась, что ты передумаешь, и мы поспим в нормальной кровати, — вздыхает Токката.
— Что-то ты раскисла, подруга. Нормальная кровать? Не припомню, чтобы демонический алтарь был мягким. Забрала вас на свою голову, мало мне проклятий, так ещё нытьё приходится слушать.
— Так вот именно, что после месячной пытки хочется поспать вдоволь, понежится в постельке, вкусно покушать, потрахаться в удовольствие и побездельничать, — не соглашается руманка.
— Жиром не боишься заплыть? – усмехаюсь над словами любовницы.
— Не боюсь, буду чаще трахаться, — парирует Токката.
— Тогда тебя точно разнесёт на спермодиете, — вставляет Хельга, и все заливаются смехом.
Выходим к побережью и почти сразу находим вход в грот, в котором, судя по следам и запаху, обитают звери. Дана пробирается вовнутрь и, когда возвращается, сообщает, что в пещере обитает семейство белых медведей. Крупный матёрый самец, не многим уступающая ему самка и пара молодых особей. Решаю не искать другого места и остановиться в гроте, предварительно выселив его обитателей.
Благодаря ночному зрению от колец «Око дракона» нам удаётся застать хищников врасплох. Начинаем с самца, мы с Даной по очереди обездвиживаем зверя, нанося «Коварные удары» из невидимости. Пока разделываем вожака, не давая ему выйти из оглушения, Хельга удерживает остальных животных когтями боли, а Токката с Бресой расстреливают их из луков. Через пару минут всё заканчивается.
— Проще, чем два пальца обмочить, — заключает Хельга, вытирая окровавленный меч о шкуру медведицы.
Грот оказывается достаточно просторным, и в нём укрываемся не только мы, но и лошади. У входа стены покрыты наледью и снегом, но в глубине температура оказывается вполне приемлемой, в некоторых местах даже замечаю мох и лишайник на камнях. Разводим огонь и сдираем с медведей шкуры. Две из них идут на то, чтобы завесить вход, а из двух других и шкур убитых по дороге волков устраиваем спальник. Перекусываем вяленым мясом с лепёшками и укладываемся отдыхать. Глаза слипаются, сил нет даже на то, чтобы приготовить нормальную еду, не говоря уже про что-то другое, благо после посещения святилища Сантаар это «что-то другое» мне уже не требуется делать с интервалом в два часа.
На отдых отвожу пять часов, дежуря по часу, каждая из нас поспит в итоге четыре. Вполне достаточно, чтобы выспаться, даже сидя на боевом барабане. По праву лидера, заступаю в первую смену, так смогу проспать четыре часа, не прерываясь. Такой же бонус будет и у той из нас, которой достанется последняя смена, но ей придётся готовить завтрак, а у меня нет желания возиться с котелками. Меня сменяет Дана, и как только смыкаю веки, сняв с себя броню и пристроившись на шкурах между подруг, сразу проваливаюсь в сон.
Проваливаюсь и куда-то то ли падаю, то ли лечу. Уже знакомые мне ощущения. Накано? Нет, не он, тут что-то другое. Осматриваюсь и понимаю, что я всё ещё в том же гроте, только видится всё в каком-то голубом странном свете. Этот свет тоже мне знаком. И голос. Знакомый голос у меня за спиной произносит:
— Слушай внимательно, Стэллион. У меня очень мало сил.
Резко оборачиваюсь и вижу силуэт в голубой мантии, лицо говорящего срыто капюшоном.
— Хранитель? — предполагаю я.
— Да, моё имя Немутиан, мы уже знакомы. Но всё, больше не перебивай. Я пришёл ради нашего задания — найти проводящий камень и Нирофиру Лаанари. В прошлый раз нас прервали, и я не смог сказать тебе, что мы потеряли связь с Лаанари, когда она была в Вайнтрале. Не думал, что скажу это жрице Сантаар, но желаю, чтобы Эбиса благоволила тебе. Что-то происходит в Мироздании, и что это, мы сами пока не понимаем. Но знаю одно, без нас Эйверн обречён, мы должны вернуться, и ты… Не-е-е-т!
Фигура Немутиана растворяется, стены пещеры дрожат и опять окрашиваются в привычный цвет.
Чувствую, что что-то тёплое и большое обхватывает жеребца и движется вверх-вниз вдоль ствола. Осознаю, что лежу на шкурах внутри грота в окружении подруг и рабынь, но не спешу открывать глаза. Пытаюсь сосредоточится, чтобы восстановить в памяти подробности сна.
Такое ощущение, что и не спала вовсе, только прикрыла глаза на пару минут и тут же проснулась. Вспоминаю рассказ Дженсин про то, как Хранители выдали ей задание на моё устранение, вроде бы с ней было нечто похожее. Что говорил мой ночной гость? Оказывается, мы на верном пути? Эльфийка была в Вайнтрале? Хранители потеряли с ней связь? Но как тогда они связались со мной? Нахожу только одно объяснение этому — эльфийку лишили души и отправили к Баалу. Надменная сука вполне могла найти неприятности на свою задницу, и её отправили на Поля Мучений. Получается, кто-то уже отомстил за меня, сам того не зная, и теперь мне предстоит найти этого кого-то и отобрать у него кристалл с душой стервы.
Не очень хочется вызволять эту тварь из Хаоса, но если демонический сигил у неё, то иного выхода нет, наверняка, камень покоится в Святилище жизни, и достать его может только она. Но почему Немутиан так внезапно исчез, не закончив разговор? Что значило его «нет»? Не хватило сил? Бля, ну что за ёбаный в рот! Ответы порождают только ещё большее количество вопросов.
Ласки становятся более настойчивыми, кто-то явно намеревается довести меня до экстаза. Чувствую горячие поцелуи на головке жеребца, но продолжаю делать вид, что сплю. Член берут в рот и сосут. Язык и губы твёрдые и упругие, а ласки немного резковаты. «Хельга, сучка! Решила таким образом примириться», — мелькает в голове, и сразу понимаю, что именно стискивает мой член. Нордка ласкает член грудью и сосёт. Первая мысль — не прощать обиду и оттолкнуть любовницу, но ласки слишком приятны, чтобы прерывать их. Произвольный крик слетает с губ, но я продолжаю претворяться спящей. Хельга ещё больше усиливает натиск, и я понимаю, что в скором времени кончу.
— Да, сучка! Да, вот так, ещё. О, как же хорошо… Да, милая! Отсоси его! Да-а-а! — кричу и размыкаю веки.
Член пульсирует, по телу бегут токи наслаждения, меня всю трясёт, а из груди вырывается громкий стон. Густая сперма выплёскивается Хельге в рот и на грудь.
— Я знала, что ты притворяешься, — с улыбкой произносит нордка и целует меня взасос.
— А я знала, что это ты, коза белобрысая, — беззлобно сообщаю подруге.
Пребывая в эйфории, не могу сопротивляться и отвечаю на поцелуй. Слизываю с губ собственное семя, осматриваюсь по сторонам и вижу, что не только мы с Хельгой отдаём почесть тёмному богу разврата Асмодеусу. Токката уселась промежностью на лицо Дане, и та усердно вылизывает руманку, Бреса закинула ногу лежащей на спине Даны себе на плечо и трётся вульвой между ног бандитки. По девушкам видно, что все они уже на пороге оргазма.
— Ты меня простила? — Хельга размазывает сперму по огромной груди и смотрит виноватыми глазами.
— Пока думаю над этим, — продолжаю вредничать, чтобы она не решила, будто все обиды можно сгладить через «в рот».
Бреса взвизгивает и содрогается от нахлынувшего экстаза. Следом сдаётся Токката, заливая лицо бандитки своими соками. Дана так старательно вылизывает промежность руманки, что сама не может кончить, и Бреса помогает ей языком. Она присасывается к разбухшей от возбуждения раскрытой вульве Даны и, та, наконец, кончает. Рабыня пытается кричать от наслаждения, но Токката берёт её за волосы и прижимает губами к себе, принуждая дальше вылизывать.
Хельга встаёт передо мной на колени и выпячивает зад, опустив плечи на медвежью шкуру. Перед тем, как ложиться спать, мы сняли с себя броню, но остались в поддоспешных комбинезонах. Моему взору предстают ноги и спина, обтянутые облегающей чёрной кожей, а на их фоне голая белая задница с идеальной чистой кожей.
Нордка разводит руками ягодицы, и к зрелищу добавляется рабочая дырка анальной шлюхи. Девушка так возбуждена, что аппетитное колечко ануса уже приоткрыто в ожидании члена. Жеребец реагирует, и, как бы я не старалась из принципа сдерживать себя, чтобы проучить подругу за неудачную шутку, похоть берёт верх.
— Выеби меня, пожалуйста. Прости дуру и выеби уже, наконец, прошу тебя, — произносит Хельга, призывно виляя задом.
Из головки жеребца ещё вытекает сперма, но он уже опять готов к действию. Встаю на колени позади Хельги, беру её за крепкую, облачённую в кожу, талию и насаживаю на член.
Нордка издаёт протяжный стон, переходящий в визг, но все мы знаем, что причина крика не боль, а неописуемое наслаждение, которое ей дарует жеребец.
Раскачиваю тело любовницы и трахаю её глубокими толчками. Девушка запускает руку себе в промежность и ласкается. Её хватает всего секунд на пятнадцать, и тело начинает трястись. Нордка снова взвизгивает, сжимает ноги, и брызги сквирта летят из-под неё в разные стороны.
— А! А-а-а! Да, да, только не останавливайся, милая, — просит любовница и подмахивает задом.
Неистово трахаю её задницу, вгоняя жеребца почти на всю длину. К этому моменту Токката и рабыни расцепляют свои тела, но только для того, чтобы сменить позу. Руманка, широко раздвинув ноги, склоняется над Даной в позе шестьдесят девять. Девушки страстно лижут друг друга, а Бреса, не желая оставаться в стороне, склоняется над ягодицами Токкаты, разводит их руками и вылизывает анус целительницы, проникая в него кончиком языка.
Хельга кончает в очередной раз и переворачивается на спину. Девушка протягивает руки к Бресе и привлекает её к себе, усаживая на лицо. Рабыня принимает приглашение и накрывает рот нордки своей вагиной, кладя руки на её огромную грудь.
— Ну! Так нечестно! — возмущается Токката, явно не довольная тем, что Бреса перестала ласкать её.
Тру головкой жеребца по огромному клитору Хельги, развожу её ноги, и вхожу, заполняя влагалище. Стон слетает с моих губ и смешиваются с рычанием. Понимаю, что сама на грани, жеребец вот-вот извергнет очередную порцию спермы.
— Кончи в меня, наполни пизду, — призывает Хельга, тяжело дыша.
Чувствую, как внизу живота вспыхивают искры, делаю несколько сильных толчков и изливаюсь в любовницу, заполняя матку семенем. Хельга кончает одновременно со мной, стенки влагалища сокращаются и сжимают член, доставляя мне ещё больше наслаждения.
Около минуты, молча, ласкаем друг друга. Хельга перестаёт вылизывать Бресу, и девушка, приподнявшись над лицом нордки, сама натирает себе клитор.
Наконец, извлекаю блестящий от смазки и спермы член из Хельги, и Бреса тут же склоняется над ним, чтобы облизать головку. Прикосновение к огромному члену доводит её до экстаза, и спустя мгновение рабыня кончает, орошая лицо Хельги своими соками.
Взаимные ласки Токкаты и Даны продолжаются ещё некоторое время, но вскоре и они бурно кончают.
— Проебали в буквальном смысле полчаса, — ворчу, застёгивая ремни доспехов.
— Так говоришь, как будто тебе не понравилось, — фыркает Хельга.
Оставляю замечание любовницы без ответа. Садимся то ли завтракать, то ли обедать, с этой гонкой за временем режим уже давно сбился, и приёмы пищи не соответствуют привычным названиям. Вяленое мясо, перемёрзший сыр, такие же лепёшки и горячий травяной отвар, который приготовила Токката во время своего дежурства в последнюю смену.
— Сколько нам ещё ехать? — спрашиваю Дану, и вгрызаюсь зубами в лепёшку.
— Если так же без остановок, то к завтрашнему утру будем в городе.
— Останется трое с половиной суток, — подмечаю с набитым ртом.
— Успеем? — с тревогой спрашивает Токката.
— Похоже на то. Давай прикинем. На день заляжем в какой-нибудь дыре, выспимся, а ближе к рассвету следующего дня сделаем дело и поутру уберёмся из города, — подсчитываю время.
— Сколько от Вайнтраля до Старой башни? — уточняет Хельга.
— Это опять же зависит от скорости, если не будем сбавлять темп и на сон потратим только пять часов, то к вечеру второго дня доберёмся, — сообщает рабыня.
— Тогда вроде успеваем. Отдохнём и рано утром пойдём на штурм. Атаковать всегда лучше за пару часов до рассвета, в это время самый глубокий сон, а стражники теряют бдительность, — заключает Хельга.
— Успеваем, но прямо вот в обрез. Если нас что-то задержит, хоть на несколько часов, придётся продлевать контракт с наёмниками ещё на десять дней, — не разделяю уверенности нордки и спрашиваю Дану: — Ты говорила, что знаешь город, как туда попасть незаметно?
— Есть три способа. Самый простой это купить проход у местных воров и пройти через их катакомбы. Второй примерно такой же, только попросить помощи у Чёрной руки.
— Не подходит ни то, ни другое, велик шанс, что они продадут кому-нибудь информацию о нашем приходе. Какой третий способ?
— Скажи, а ты правда практикуешь некромантию? — вместо ответа спрашивает Дана.
— Не больше тебя. Забираю души врагов и на этом всё.
— В таком случае боюсь, третий способ тебе не понравится.
— Да выкладывай уже! — начинаю закипать.
— Пещера девственниц, слышала о такой?
Отрицательно качаю головой и прикладываюсь к бутылке с элем в ожидании пояснения.
— Я слышала, — опережает рабыню Хельга. — Прескверное подземелье, но нам ведь туда не нужно?
— Там есть тайный проход в залы мёртвых Вайнтраля, — сообщает Дана.
— Да пиздец, этот способ нам не подходит, — отрезает Хельга. — Какие ещё варианты? Может, подкупить стражу у ворот? Отсосать какому-нибудь контрабандисту, чтоб доставил нас в город по морю? Ну давай, думай лучше!
— Если Аурелия хочет проникнуть в город тайно, то это, пожалуй, единственный путь, — разводит руками рабыня. — Я ничего не знаю о том, что вам нужно в городе, если бы вы, наконец, сказали, зачем туда идёте, то возможно, я смогла бы ещё что-нибудь придумать.
— Сказать ей? — переглядываюсь со спутницами.
— Мне чёрный кристалл сразу для неё приготовить? — Хельга даёт понять, что откровенничать не стоит.
— А что не так с этой Пещерой целок? Что тебя так напугало? Ну, подумаешь, десяток, другой тварей, — спрашиваю Хельгу.
— Это подземелье для ветеранов, набитое нежитью и некромантами. В него ходят только после пятидесятого уровня, упаковавшись серьезными шмотками, не забыв при этом запастись зельями, — угрюмо отвечает Хельга.
— Ты там уже бывала? — спрашиваю подругу.
— Да, имела глупость. Три раза пытались зачистить. Полная боевая группа. Щитоносец, целитель и два бойца: теневой ходок и маг. Все три раза легли. Слились по опыту и плюнули на это дело. Мы, правда, все в говняных шмотках были, ни одного именного артефактного комплекта, но это всё равно они были из рубедита и первоклассная кожа. Сейчас наше снаряжение ещё хуже. И хочу напомнить, если кто-то забыл, что трое из нас всего лишь тридцать третьего уровня, — говорит Хельга.
— Не знаю, что за группа у вас была, но я проходила его на сороковом, все остальные, правда, были пятидесятого, меня взяли прицепом. Зачистили подземелье без особых проблем. Даже возрождать никого не пришлось, — не соглашается Дана.
— Сколько времени занимает прохождение? — уточняю у рабыни.
— Часа два, может, немного больше. Там три босса, умирают, как правило, на последнем — личе, призывающем духов, — говорит Хельга.
— Ой, чуть не забыла про этих духов. Проход в залы мёртвых откроется только в том случае, если убить босса, но при этом не убивать духов, ни одного, — говорит Дана.
— А вот это уже не просто пиздец, а эпическая срань! — выдаёт Хельга.
— Да ладно, не плачь. Пиздец это когда снег на лице не тает, или уже забыла? Зачистим подземелье, может, даже уровень поднимем, — говорю я с укором.
— Может, и поднимем, а может и сдохнем, и тогда потеряем опыт и целые сутки. Я не уверена, что выдержу атаки босса и призраков, а второго щитоносца у нас нет, — стоит на своём Хельга.
— Да хватить уже, — отрезаю я. — Есть вероятность того, что нам повезёт и пещера будет зачищена, тогда нам останется только пройти по ней и всё,
— Нет-нет, так не пойдёт, нужно, чтобы пещера была заселена. Не убьем босса — не откроется проход, — напоминает Дана. — Но мы пройдём, не нужно нас недооценивать.
— А вы чего притихли? — обращаюсь к целительницам. — Что думаете по поводу всего этого?
— Я там не была, не могу ничего сказать про то, насколько это будет сложно, а что касается Бресы, так её дело телячье — обосрался и стой. Мне в принципе тоже похуй, как решишь, так и будет. Хоть в пещеру, хоть всему гарнизону сосать, чтобы ты могла Агнара прирезать, вообще похуй, — произносит Токката, и тут же закрывает рот рукой, понимая, что только что натворила.
Дана переглядывается с Бресой, бросает взгляд на Хельгу, тянущую из ножен "Душегуб", и уходит в невидимость.
Шкура на входе в пещеру слегка колышется, и как только замечаю это, сразу бросаю в сторону выхода один за другим три метательных кинжала. Первый застревает в шкуре, второй от чего-то отскакивает и отлетает к стене, но третий достигает цели.
— Ауч! — раздаётся крик, и снег у входа окрашивается красными пятнами, но Дана не выходит из невидимости.
Как правило, на пятидесятом уровне запаса маны хватает на то, чтобы уйти в тень три раза подряд, это девять секунд невидимости.
Бегу ко входу. По пятнам на снегу преследую разбойницу, Хельга с «Душегубом» наготове бежит следом. Метрах в тридцати от грота обнаруживаем беглянку. Она сидит на снегу, прислонившись к валуну, и зажимает рукой рану на бедре. Вторая рука девушки держит кинжал приставленный к её же горлу. Дана рычит, как загнанная в угол волчица и смотрит на нас затравленным взглядом.
— Убери оружие, дура! — кричу я. — И ты тоже спрячь меч, — бросаю через плечо Хельге.
— Я не хочу к Баалу! Не подходите! Я лучше сольюсь до нуля, чем снова окажусь там! — упрямствует Дана, но убивать себя не спешит.
По девушке видно, что она колеблется.
Бросаю на снег клинки и выставляю вперёд раскрытые ладони, приказываю Хельге оставаться на месте, а сама медленно направляюсь к девушке.
Рука Даны дрожит, и без того светлая кожа северянки приобрела серый оттенок смерти, лужа крови под ней стремительно растёт. Похоже, я попала в артерию, нужно торопиться, даже если разбойница сама себя не убьёт, то в скором времени истечёт кровью.
— Тащи сюда эту тупую курицу Токкату с её подружкой, да поторапливайся! — командую Хельге и, останавливаясь от Даны в нескольких шагах, обращаюсь к рабыне: — Опусти кинжал. Сказала бы: «даю слово, что не трону», но знаю, не поверишь, поэтому выложу правду, а там решай. Ты нужна мне в городе. Помимо убийства ярла у меня там ещё одно дело - нужно найти одну бессмертную суку. Боюсь, что без тебя мне не справиться, и это лучший гарант твоей безопасности. Хочешь - верь, хочешь не верь, но вот если ты сейчас сдохнешь и на сутки отправишься в Святилище, а мне придётся самой разъёбываться в городе, то тогда клянусь сиськами Сантаар, что отправлю тебя на Поля Мучений. И даже не надейся сбежать от меня, точка возрождения только одна - трактир в Кронберге. Как только там появишься, тебя схватят.
— Я не хочу! Не хочу! — кричит Дана, нажимая лезвием на горло и оставляя на нём кровавый след.
Похоже, разбойницу охватила паника, и она не слышит меня.
«Пространственный рывок», и я буквально нанизываю свою ладонь на кинжал, отводя его от шеи Даны. Левая рука сжимается в кулак и влетает девушке в ухо. Она охает и выпускает оружие. Наваливаюсь всем телом и прижимаю к камням, присыпанным снегом.
— С-с-сука! — морщусь от боли и вытаскиваю из ладони кинжал, вошедший в неё по самую рукоять.
Дана одновременно всхлипывает и рычит, пытаясь вырваться. Ещё один удар кулаком, на этот раз по затылку, и тут же сама взываю от боли. Удар проходит по касательной, и, кажется, я ломаю запястье. Капризная богиня удачи Эбиса окончательно отвернулась от меня.
— Жопа Дагона! — шиплю, прижимая к себе кисть. — Да лежи, не дёргайся! Включи мозги, пизда белобрысая! Хотела бы лишить тебя души - ты уже была бы на хую у Баала.
Подбегают остальные. Хельга снова достаёт меч и направляет его на Бресу, рабыня дрожит от страха, но, похоже, готова смиренно принять любую участь, каким бы ни было моё решение. Токката стоит рядом и растерянно смотрит то на меня, то на Дану.
— Хуйли уставилась? Лечи давай уже! — прикрикиваю на целительницу.
Токката раскрывает ладони, и я чувствую, как исцеляющее тепло разливается по рукам, боль немного утихает.
— Да не меня, отрыжка Кибелы, а Дану лечи, пока она кровью не истекла, — фыркаю на спутницу.
Токката наконец соображает, что от неё требуется, и принимается за Дану.
Бандитка больше не пытается бежать, видимо, до неё тоже наконец дошли мои слова. Следом за ней Токката залечивает мне руки, и я подбираю свои кинжалы.
— Пошли в пещеру и там всё обсудим, — предлагаю и протягиваю Дане руку.
Девушка принимает помощь, встаёт на ноги и направляется в грот впереди меня.
— Прости меня, Аурелия, — произносит Токката, опуская глаза, когда мы усаживаемся у прогоревшего костра.
Оставляю её слова без внимания и рассказываю рабыням про наше задание на уничтожение Агнара, также делюсь со всеми информацией о ночном визите Немутиана, но при этом не посвящаю рабынь в то, что это уже не первая встреча с Хранителем.
— Значит, в Вайнтрале придется задержаться? — спрашивает Хельга.
— Надеюсь, что нет. У нас будет день, чтобы найти эльфийскую суку или то, что от неё осталось. Сдаётся мне, что она уже во всю трахается со слугами Баала, иначе Хранители смогли бы с ней связаться, — высказываю предположение и, обращаясь к Дане, добавляю. — Теперь ты веришь, что не лишу тебя души, если только ты сама не дашь для этого повод?
— Да, — не очень уверенно кивает девушка.
— Извини, что спрашиваю, тебе уже доводилось бывать на Полях Мучений? — спрашиваю рабыню.
— Пять с половиной лет. Ебучих пять с половиной лет, — нехотя признаётся девушка.
— Как тебя угораздило?
— Связалась с плохой компанией, точнее парнем. Любовь, морковь и всё такое, а потом расстались и не поделили власть в гильдии.
— Гильдии? — уточняю я.
— Да, в «Гадюках Севера», моим парнем был Галар Белвани. Подонок пять с половиной лет держал камень с моей душой в ночном горшке, а когда я, наконец, вернулась в Эйверн, первыми, кого увидела, были он и Агнар «Мясник». Ублюдки предложили мне свободу, но взамен я должна была стать одной из поставщиц «живого товара» в их империи. Конечно, я согласилась, в противном случае меня опять бы отправили в Хаос. И, пожалуйста, не спрашивай меня о том, каково там, не заставляй вспоминать этот кошмар.
— Как же тесен мир, — заключаю, выслушав рассказ, и решаю пока больше не мучить Дану расспросами.
— Пять с половиной лет, представляю, как тебе досталось, — произносит Токката.
— Закрой нахуй свой ебальник, курица! — рычу на подругу. — Отныне ты открываешь его только для того, чтобы сосать и жрать, а говоришь только тогда, когда я позволю. Ещё раз что-нибудь пизданёшь, и я зашью к ебеням твой поганый рот. Понятно?
— Ты сама меня спросила, что я думаю про Пещеру девственниц, — с обидой в голосе произносит руманка.
— Ты, блядь, не поняла, что ли? — бросаю разъярённый взгляд на болтливую любовницу, и Токката отводит глаза.
— Одного не пойму, где я успела так согрешить за время своего пребывания в Эйверне, что Хаос послал мне вас обеих в наказание? Спизженные из-под носа у высших демонов пленницы и проводящий камень, по-моему, слишком уж мелкий проступок для такой кары, — добавляю, чуть смягчившись.
— Ты только что узнала, что мир жесток и несправедлив? Вроде бы уже взрослая девочка, — ухмыляется Хельга, желая разрядить обстановку.
Некоторое время уходит на обсуждение роли рабынь в предстоящем деле. В конечном итоге заключаем что-то типа партнёрского соглашения. Обещаю обеим освободить их, как только закончится вся эта история с Мясником, эльфийкой и Старой башней, но до этого времени они будут сражаться на моей стороне. Хотя, конечно же, партнёрским это соглашение назвать трудно, обе девушки понимают, что если вызовут своим поведением у меня хоть какие-нибудь сомнения в их верности и преданности, то окажутся в Хаосе.