Глава 53. Восемь душ на сундук Мясника
17 сентября 2023 г. в 10:05
Встаём за час до выхода и собираемся. Надеваем доспехи, проверяем оружие и примеряем кандалы.
— Тродгар хорошо постарался, — говорит Хельга, беря в руки ошейник с распорками для рук.
Устройство сделано из железа, но сам ошейник надпилен изнутри, стоит чуть потянуть руками и он развалится на две половинки. На запястьях вместо замков болты, которые тоже вылетают, если посильнее надавить.
В спальню заходит Бреса и сообщает, что готова. На девушке кроме лёгкой кожаной брони, усиленной орихалком, надет длинный чёрный плащ с капюшоном. Под ним она должна будет пронести в дом ярла «Душегуб». От Щита Хельги целительница понесёт в руках. Мечи Токкаты достаются Дане, а своё оружие оставляю при себе. Метательные ножи прячу за голенищами ботфорт, а кинжалы под бронёй на спине. Не удобно, конечно, но приходится терпеть.
Собираемся в холле и в последний раз детально обсуждаем план. Вообще, всё должно пройти гладко, самое сложное это попасть внутрь дома без драки. Там дождёмся ярла, по всем расчётам, он должен выйти в тронный зал. Аннигилируем и выходим. К тому моменту особняк должен разгореться, и на, выбегающих из огня, никто не обратит внимания.
Следующая цель — резиденция «Гадюк Севера». Там нужно попасть в подвал. Это можно сделать, как из самого здания, так и с улицы. Само собой мы пойдём по второму пути. Постараемся зайти также под видом пленниц, а там не церемонясь, вырежем всех, кто не сидит в камерах и заберём эльфийку. Проблемы могут возникнуть только у городских ворот, но если стражники начнут упорствовать, то инвалиды Тродгара подстрахуют. После поджога рабы направятся к выходу из города, и если понадобится, помогут захватить надвратную башню.
Заканчиваем сборы и выходим в ночь. Тродгар впереди, за ним Хельга и Токката, чуть позади шагаю я. Дана с Бресой прикрывают меня с флангов. На улице, как и утром, весьма людно. Как и говорил Тродгар, город никогда не спит. Шлюхи, загулявшиеся аристократы в сопровождении охраны и, конечно же, бандиты. Наша компания клином проходит между ними, как нож сквозь масло, и приближается к дому ярла. У самого крыльца Тродгар замедляется и подаёт рукой сигнал куда-то в темноту.
— Сантаар, прими эти жертвы, — тихо взываю к владычице Хаоса, поднимаясь на крыльцо.
— Стой! Кто здесь шляется? — огромный верзила, поднимает заспанное лицо и, опираясь на рукоять топора, преграждает путь.
— Тродгар Херингсон, у меня важные сведения для ярла, — представляется мой ручной пёс.
— Какие сведения? Время почти три часа ночи, проваливай в Хаос, Тродгар. Придёшь утром, — отмахивается охранник.
— Утром ярл тебя повесит, когда узнает, что ты нас не пустил. Я поймал наёмных убийц, которые пытались тайно проникнуть в город, чтобы убить его.
— Убить ярла говоришь? Это вот эти что ли? — второй хускарл поднимает фонарь и приближается к нам.
— Ух, нихуя себе вымя! — восклицает парень, освещая Хельгу. — Это точно убийцы? Как по мне, то больше смахивают на шлюх…
— Одно другому не мешает, спросишь у Бумнога, как хороши эти шлюхи в драке, когда возродится.
— Они что Бумнога завалили? — удивляется хускарл. — Опасные сучки. Ладно, проходите, надеюсь ты их надёжно сковал.
Воин открывает дверь и сопровождает нас, а его напарник остаётся снаружи.
Внутри царит полумрак, горит только пара фонарей, да лампа на столе, за которым сидят ещё два телохранителя и играют в кости.
— Гунар, кого ты там привёл? — спрашивает один из них у того хускарла, что впустил нас.
— Тродгар Херингсон и его люди, говорит, поймал убийц, требует ярла.
— Убийц? Вы обыскали их?
— Я их разоружил и заковал, они мои рабыни, — встревает в разговор стражников Тродгар.
— Видишь, шлюхи при хозяине, как их облапать? Хотя я бы не отказался… — ухмыляется сопровождающий нас хускарл.
— Обойдёшься, пёс немытый, — грубо обрывает размечтавшегося охранника Тродгар.
— Ой-ой-ой, да и ладно, не больно и хотелось, в борделе этого добра навалом. Всё, я пошёл, а вы тут разбирайтесь с сержантом.
Хускарл выходит, а тот, что говорил с ним, встаёт из-за стола и идёт к нам. На всякий случай скрещиваю ноги, жеребец пристёгнут к левой ноге ремнём, но полностью спрятать мою гордость не получилось.
— А ничего такие, убийцы, — сально ухмыляется хускарл. — Ярл будет рад подарку, но не уверен, что он захочет сейчас кого-нибудь видеть. С вечера старик перебрал эля и еле добрался до покоев. Подождите, схожу, доложу.
Парень идёт к лестнице, ведущей на второй этаж.
«Это пиздец, как ни планируй, а всё равно говно. Ярл упился до потери памяти и может просто не отреагировать на вести о заговоре, тогда весь план полетит к Дагону в жопу. Поджигатели уже должны начать своё дело, во время пожара все хускарлы будут заняты спасением Агнара, при таком раскладе подобраться к старику будет невозможно», — посещает меня тревожная мысль.
— Ждём пять минут и всех ломаем, — шепчу спутникам.
— А? Она что-то говорит? — спрашивает сержант, оборачиваясь уже на ступенях.
— Ей не терпится познакомиться с членом ярла, — отшучивается Тродгар.
— Прыткая кобылка, — ухмыляется сержант поднимаясь.
Две минуты. Ждём. Ярла нет. Оставшийся хускарл расспрашивает Тродгара о том, как нас поймали. Работорговец рассказывает, что повстречал нас Пещере девственниц. Четыре минуты. Ждём. Пять минут. Из глубины дома натягивает дым. Шаги на лестнице.
— Поднял старика, — доносится голос сержанта. — Но одеваться будет долго.
Сержант спускается и садится за стол.
— Ноги гудят уже, — произносит Тордгар и упускается на скамью радом с парнем.
Шесть минут. Дым уже валит из двери в углу зала.
— Ох, что там? — замечает признаки пожара сержант.
— Сантаар, веди меня! — выкрикиваю и ломаю ошейник.
Тродгар вонзает кинжал сержанту в подбородок. Лезвие пробивает рот и входит в мозг. Готов.
— Трево… — успевает молвить второй страж и падает на пол. Два отравленных метательных ножа торчат из шеи парня.
— Пожар! — продолжаю за парня.
Дана с Бресой скидывают плащи. Избавляемся от кандалов, и Хельга с Токкатой вооружаются. Вовремя. Из боковой двери вываливаются хускарлы. В нижних рубахах, но с топорами и щитами в руках.
Дана врывается между ними и закручивается в прыжке. «Стальной торнадо» и в толпу стражников летят отравленные клинки.
«Стальной торнадо» — второй уровень умения «Вихрь клинков» в прыжке вы оборачиваетесь вокруг своей оси на триста шестьдесят градусов и выбрасываете вокруг себя семь метательных ножей, нанося противникам тройной урон от силы оружия (метательных ножей). Радиус поражения девять метров. Противникам уровень здоровья которых ниже пятидесяти процентов вы наносите дополнительно сто процентов урона от силы оружия. При применении расходуется запас сил. Требуются наличие в снаряжении метательных ножей, пополняются из дорожной сумки.
Кувырок вперёд, и встаю на ноги рядом с Даной. Прыжок и оборот вокруг себя, применяя «Вихрь клинков». Ещё один «Стальной торнадо» Даны, и четверо хускарлов лежат, а последний приседает, зажимая рану на бедре. Добиваю его «Клинком убийцы», но из двери в зал уже спешит подмога.
Со стороны лестницы слышен лязг клинков. Поворачиваю голову и вижу Хельгу, рубящуюся с двумя стражами. Хускарлы стоят выше, и у них явное преимущество перед нордкой, но девушка мастерски фехтует, блокируя удары. В зал забегают шесть хускарлов, но как и их предшественники, парни без брони.
— Пожар! Горим! — кричу, сея панику, и чудом уклоняюсь от меча.
«Плащ теней». Чуть не забыла про защиту. «Вихрь клинков». Рядом снова раскручивается Дана.
— В сторону! — слышу крик Тродгара.
Сметая всё и всех на своём пути и скрипя ножками по доскам, к нам движется огромный длинный стол. Целительницы помогают парню толкать его к двери казармы. Вовремя. Один из стражей не успевает отскочить и оказывается прижат к стене, Дана отправляет парня к богам, но его ноги мешают заблокировать проход. Хускарлы лезут в щель, как тараканы. Добиваю одного, уклоняюсь от топора второго и получаю удар в спину. Похоже, что щитом. Лечу к столу и ударяюсь пахом. Боль. В глазах темнеет, позыв рвоты подкатывает к горлу. Приседаю, тяжело дыша, оборачиваюсь и вижу двух хускарлов в латах. Щит, меч и двуручная секира. Те самые вояки, что стояли у дверей, решили заглянуть «на огонёк».
Тродгар теснит к углу двух полуголых стражей. Парень атакует с двух рук и, чередуя удары щитом и мечом, сминает бедолаг.
Токката залетает на стол и кромсает клинками всех, кто пытается пролезть в дверной проём.
Бреса лечит меня. Боль отступает. Встаю, скрипя зубами, и вижу, что на Дану наседает берсерк с двуручным топором. Девушка с трудом блокирует и отступает. Всё внимание разбойницы приковано к топору, а сбоку возникает новая угроза.
— Слева! — кричу.
Но поздно, удар щитом и Дана катится по полу. Гигант заносит секиру, чтобы добить её. Щитоносец собирается атаковать Хельгу. Выхватываю нож из сапога. «Летящий кинжал» не пробивает толстую кирасу, но попадает воина в момент «Таранящего рывка». На три секунды оглушён.
Секира разрубает пол возле головы Даны. Промах. Разбойницу спасает «Плащ теней».
Пора утихомирить огра с топором. Отжимаю гарду на «Жале», выпуская яд из рукояти. «Марка смерти», «Невидимость» и «Коварный удар» в спину берсерка. Крит и оглушение. Ещё раз «Невидимость» и серия колющих ударов «Кровожадности» в спину стражу. Крит. Но здоровяк встаёт. Одновременно с Даной вонзаем «Клинки убийцы» в бычью шею. Труп оседает на пол, как мешок.
Хельга пропускает удар. Топор хускарла, оглушённого броском кинжала, врубается в кирасу нордки.
— Он мой! Держи входную дверь! — кричу разбойнице и ухожу в «Невидимость».
«Марка смерти» и «Пространственный прыжок». Клинки рассекают спину, пробивая кирасу. Крит. Но все же броня спасает от смерти стража. Исправляю это и добиваю «Клинком убийцы» между ягодиц.
Хельга парирует удары и отступает. Сразу четыре хускарла, спустившиеся со второго этажа, наседают на неё. Троих воительница сковывает «Когтями», но двое из них в них слишком близко к нордке и ловушка не мешает им атаковать, не обращая внимания на боль. Достойные рубаки. Хельга пропускает удар за ударом, кровь буквально хлещет из-под пробитого в нескольких местах доспеха.
«Когти боли», массовые, из-под земли призываются стальные когти, которые поражают до трёх целей, нанося им ежесекундный болевой урон и удерживая на месте в течение пяти секунд.
Грохот. Где-то обрушивается перекрытие. Ураган искр несётся по залу.
— Целитель! — кричу, срывая горло, в надежде перекрыть шум.
Меня не слышат. Зал затянут смогом. Ничего не видно, мы с Хельгой отрезаны от остальных. А четверо врагов идут в атаку. Вливаю в рот «Эликсир воина» и закручиваюсь в «Вихре клинков». Ещё раз. И ещё. Двоих убиваю метательными ножами. Одного бью «Клинком убийцы» в спину. Крит и труп. Последнего Хельга складывает «Хуячем».
Жизни нордки уже ниже десяти процентов. Она прислоняется к стене и сползает на пол, истекая кровью.
— Лекарь! — истошно кричу и бегу к подруге.
Прикладываю к её губам эликсир здоровья, но жидкость проливается мимо, сознание покидает нордку.
— Пей! — шлёпаю по синеющим щекам.
Воительница смотрит мутнеющими глазами и, наконец, понимает, что от неё хотят. Хельга забирает флакон и сама подносит его ко рту. Дым становится ещё гуще. Уже ничего не видно на расстоянии руки. Замечаю сбоку тень и выбрасываю руку с кинжалом. Колю в пустоту, а тень отходит. «Промазала, овца!» Разворачиваюсь лицом к невидимому врагу, выпрыскиваю из рукояти яд на «Жало» и жду.
— Не бей! Это я — Бреса! — раздаётся голос из клубов дыма.
— Выходи, — коротко бросаю.
— Ты звала лекаря, чтобы убить? — возмущается девушка, появляясь из дыма. — Как она?
— Хуёво. Очень. Сливай ульту, — хриплю, задыхаясь от дыма. — Где остальные? Как у них?
— Нормально, режут, как свиней, хускарлов и всех, кто заходит с улицы, — произносит целительница и применяет «Свет чемпиона».
Бреса не страдает от гари, замечаю, что на ней висит «Целительный оберег».
Хельга делает шумный вдох, кашляет, но встаёт. Раны затянулись, и здоровье снова на максимуме.
— Наверх? — спрашивает воительница, сжимая рукоять меча двуручным хватом, щит где-то потеряла в схватке.
— Пошли, — соглашаюсь и бросаю Бресе. — Найди её щит и прикрывай.
— Я первая, — Хельга устремляется в дым, выставив перед собой клинок.
Иду за ней и спотыкаюсь о труп, лежащий на ступеньках. Один из тех, кто бился с нордкой. Если Тродгар не ошибся, то наверху нас ждёт всего один телохранитель.
На втором этаже дыма пока не много, перед нами коридор и три двери. Ударом ноги воительница выбивает первую. Женский визг. Кто-то бежит навстречу Хельге, спотыкается и падает грудью прямо на клинок. Крит. Труп.
— Бля… Кажется, это его жена. Глупо получилось, — произносит Хельга, освобождая меч.
Не жду её и открываю вторую дверь.
— Молох! — ревёт косматый орк, тряся огромным клинком, и входит в состояние берсерка.
«Марка смерти», «Невидимость», «Коварный удар» в спину. Яд на «Жало» и бью «Кровожадностью». Телохранитель встаёт и, не обращая внимания на удары, прёт на меня. Замах. Ставлю блок и жду «Хуячь», но Хельга прерывает его «Сокрушением». Следующая атака нордки будет на сорок процентов мощнее.
— Он мой, хватай ярла!
Нордка бросает взгляд в сторону окна. Вижу седого худощавого мужчину в ночной рубахе, пытающегося открыть ставни.
Бросок «Летящего кинжала» и рука прибита к раме.
— Ауч! — вскрикивает старик.
— Ну здравствуй, ярл Агнар «Мясник», — подхожу к окну. — Что же ты не вышел к гостям? Всё было бы гораздо проще. Старушка твоя осталась бы жива.
— Астрид? Мертва? За что? — ярл прекращает попытки высвободить руку и заливается слезами.
— За компанию. За что же ещё? За компанию и удавиться можно. Неуместно извиняться, но прости, она сама на меч упала.
— Твоё лицо мне незнакомо, мы не враги. Это месть или кто-то нанял?
— Кайра Алерссон попросила передать привет.
— Кайра? За что? Я с ней не враждую! — недоумевает ярл.
— «За что» уже не знаю. Раньше она говорила, что ты хочешь напасть на Кронберг и лишить её трона. Говорила, что ты хочешь превратить Норхейм в большую фабрику рабов. Всё было весьма правдоподобно, я даже письма твои находила к Авелю Роласу. И верила. Теперь не знаю, зачем ей твоя смерть, но всё слишком далеко зашло. Прости старик, у меня контракт.
— Какие нахрен письма? Что за Ролас? Всё это бред какой-то. Сколько она платит? Я дам в разы больше, назови сумму.
Ярл никак не реагирует на имя тёмного эльфа, как будто впервые слышит.
— Я бы поболтала, старик, но дом того гляди сгорит. Договориться не получится. Ничего личного, — «Жало» пробивает сердце.
Ещё укол и перерезаю горло, чтоб наверняка.
— Уходим, пока не поджарились, — предлагает Хельга, вытаскивая «Душегуб» из груды мяса, бывшей орком.
Сбегаем вниз. Соратники, кашляя в дыму, убивают всех, кто заходит в дом, чтобы спасти ярла.
— Все целы? — бросаю на ходу.
— Да, — говорит Токката. — Как у вас прошло?
Она, как и Бреса, под «Оберегом» и не страдает от едкой гари.
«Хорошая штуковина, оказывается, этот магический щит, жаль применяется только на одну цель».
— Мёртв. Прячьте оружие. Выходим.
Растрёпанные, в крови и саже, выходим из дверей. Два стражника бегут навстречу. Готовлюсь к драке, но парни пробегают мимо и пытаются зайти в огонь.
— Назад! — кричит им в след Тродгар. — Все мертвы. Зайдёте, и присоединитесь. Мы чудом выбрались.
Воины останавливаются на пороге, мнутся, но не решаются войти. Огонь перебирается на крышу и освещает улицу, как днём.
— Что с ярлом, Тродгар? — кто-то хватает парня за плечо.
«Блядь, всё-таки его узнали», — проносится в голове. Тяну из ножен «Жало», но работорговец замечает моё движение и отрицательно качает головой.
— Сгорел. Хускарлы пытались вывести и тоже с ним погибли. Мы сами выбрались лишь благодаря Эбисе, там сущий Хаос, — произносит парень и ныряет в толпу.
Мы следом, протискиваемся между обывателями и растворяемся в общей массе.
— Веди к резиденции, — командую, когда отходим от пожара и людей.
— А я надеялся, что ты насытилась смертями, — вздыхает норд, но подчиняется и ведёт в переулок.
Задними дворами возвращаемся к соседнему с домом ярла строению — двухэтажному деревянному дому, стоящему на каменном цоколе.
Один из рабов Тродгара ждёт нас в тени. Бочки с жиром стоят вдоль стен, всё готово к ещё одному поджогу. Со стороны дома ярла замечаю нескольких парней. Они пытаются предотвратить распространение огня, поливая из ведёр стену резиденции «Гадюк».
«Не там караулите. Будет вам сюрприз, балбесы».
— Как подойдём к двери, поджигай и беги, — приказываю парню.
— Он не может бегать, — отвечает за раба Тродгар.
Обнажив гнилые зубы, парень, чей возраст определить невозможно, улыбается и показывает на деревянный протез вместо ноги.
Неудивительно, что он сам согласился стать рабом, с таким увечьем смертный обречён.
— И как быть с тобой? — спрашивает Токката у парня.
— Уйдёт, не переживай, на калеку никто не обращает внимания, — снова говорит Тродгар.
Парень только улыбается и качает головой, соглашаясь.
— Он что, немой? — спрашиваю я.
— Без языка, — сообщает работорговец и через мгновение добавляет. — Это не я его таким сделал.
— Ну да, удобно, он ведь теперь ничего не скажет, ты это или нет, — замечает Токката.
— Я врать не могу, если забыла, — обиженно говорит парень.
— Всё, хватит, заткнитесь оба. Сюда кто-то идёт. Всем к стене, — говорю и ухожу в невидимость.
— Обход часовыми, — шепчет Тродгар, выполняя мой приказ.
Укрываемся в тени стены.
— Отвлеки их, а мы убьём, — шепчу одноногому рабу.
Парень кивает, в очередной раз обнажает в улыбке гнилые зубы и встаёт. Стуча протезом по мёрзлой земле, он неровно шагает в противоположную от патрульных сторону.
— Эй! А ну стой! — кричит охранник.
Две фигуры, гремя оружием, пробегают мимо, не замечая нас.
— Ты кто такой? — спрашивает один из них.
В ответ мычание.
— Пошли, — едва шепчу Дане.
Подкрадываемся, две «Марки смерти», для стопроцентного шанса крита «Невидимость», и одновременно бьём «Коварными ударами». Крит. Урон от умения увеличен в полтора раза, а скрытая атака со спины увеличивает урон ещё в три раза. Два трупа лежат у наших ног.
— Вот же блядь. Всегда опасался теневых ходоков, своими скрытыми атаками выносите с одного удара, — восхищается Тродгар, приближаясь к нам.
— Вали отсюда, парень, — обращаюсь к калеке. — Ты сделал своё дело, бочки сами подожжём.
Запаливаем мины и спускаемся по каменным ступеням к двери подвала.
Снаружи охраны нет. Тродгар стучит в дверь и представляется. Из-за двери слышно недовольное ворчание. Разбираем что-то похожее на: «Принесло же тебя, козлина».
— Кого принесло, сержант? — спрашивает Тродгар у бессмертного согильдийца, когда тот открывает дверь. — Совсем берегов не видишь, сопляк?
— Простите, капитан, — произносит парень, пряча взгляд. — Просто тут такое дело. Сегодня последняя ночь, когда можно с рабами поразвлечься, завтра их увезут. А у нас тут такая эльфийка — пальчики оближешь, и вся уже разработанная. Прямо песня, в общем. Хотели позабавиться, но тут этот пожар в доме у ярла. Пришлось отвлечься и идти тушить.
Заходим внутрь. Стол у двери и длинный коридор с камерами, заканчивающийся узким тёмным проходом.
— Где она? — спрашивает Тродгар.
— Там, в камере, — парень машет рукой. — Работает шлюшка.
— Сколько вас тут осталось? — уточняет работорговец.
— Четверо, остальные на пожаре. Мы с Лоренсом и двое смертных, — сообщает парень а, когда заходим всей компанией, уточняет: — Кто это с вами, капитан?
Можно, конечно, продолжать игру и представиться рабынями, но кандалы остались в доме ярла, да и противников всего четверо, не вижу смысла церемониться.
— Твоя смерть, — обыденно так, абсолютно без эмоций произношу и быстро провожу рукой по горлу парня, рассекая его лезвием на наруче.
Крит. Тюремщик зажимает рану, делает шаг назад и оседает на пол. Хельга приставляет «Душегуб» между шеей и ключицей. Проклятый клинок пронзает тело и выходит из-под кирасы в районе живота. Воздух сгущается, указывая на то, что бессмертная душа перемещается в кристалл.
— Пиздец котёнку. Первый, — сообщает нордка, освобождая меч из тела.
— Зигмунд, кто там у тебя? — из конца коридора появляется ещё один, смотрит на нас, на убитого товарища и кричит: — Тревога!
Два метательных ножа рассекают воздух, но парень закрывается щитом.
— На нас напали! — вопит парень и скрывается в проходе.
— За ним, там проход в резиденцию! — бросает Тродгар.
Одновременно с Даной срываемся с места. На бегу активирую «Око дракона» и ныряю в коридор. За поворотом вижу тюремщика, он уже почти у лестницы в резиденцию.
Дана посылает в спину «Калечащий кинжал». Охранник вскрикивает и замедляет шаг. «Пространственный прыжок», оглушаю, серия колющих «Кровожадностью» и добиваю «Клинком убийцы».
Со стороны камер доносятся крики и лязг стали. Выходим в коридор, возле двери одной из камер стоит Токката с Бресой.
— Нашли? — кратко уточняю у целительниц.
— Какую-то ушастую нашли. А она или нет, посмотри сама, мы её не помним.
Вхожу в камеру. У стен стоят Хельги и Тродгар, на полу лежат два трупа. Один в подштанниках и кирасе, второй в одной рубахе. Сморщенный влажный член висит между неестественно вывернутых ног.
— Крыс сложнее убивать, чем этих идиотов. Плюс одна душа, — хвастается воительница, вытирая «Душегуб» о рубаху жертвы.
По центру камеры стоит стойка с колодками, и в них зажата девушка. Всё тело узницы в синяках, крови и сперме. Подхожу и приподнимаю лицо за подбородок. Из-под растрёпанных светлых волос торчат кончики острых ушей. Глаза девушки закрыты, похоже, что она без сознания. Пытаюсь понять, Лаанари это или нет, но по заплывшему от побоев лицу эльфийку трудно опознать.
— Дайте воды, — приказываю спутникам.
Тродгар протягивает плоскую флягу, поливаю лицо узницы. Сначала девушка открывает рот, пытаясь ловить влагу, и только когда прижимаю потрескавшимся губам флягу, размыкает веки. Забираю воду, эльфийка бросает на меня затравленный взгляд.
— Кто вы? — измученным голосом шепчет девушка и роняет голову.
— Такой же вопрос. Кто ты? Твоё имя? — снова беру эльфийку за подбородок.
— Ниро… фира… Лаа…на…ри… — выдавливает узница.
— Слава тебе, Сантаар! Где проводящий камень, тварина?
При упоминании про демонический сигил лицо Тродгара вытягивается, парень он смотрит на меня, как на умалишённую. О задании графа Эльдоберга, конечно, слышали многие, только вот в то, что его удастся кому-нибудь выполнить, не верили.
— Откуда… ты… знаешь… про… него. Кто ты? — произносит Нирофира.
— А ну да, ты ведь даже если протрёшь свои паскудные глазёнки, не поймёшь, кто перед тобой. Когда-то ты была знакома с парнем по имени Титус Варон. Помнишь такого?
— Теневой ходок… он должно быть… сейчас у Баала, но… ты-то тут причём?
Чтобы жеребец не сковывал движения, внезапно встав в пылу схватки, такое бывает с ним, я отвязала монстрочлен от ноги ещё в доме ярла. И сейчас окрашенный в чёрный цвет он приподнимает юбку прямо перед лицом эльфийки. Она с удивлением смотрит на него и произносит:
— Ух, ёбте… Ты что такое?
— Я — порождение владык Хаоса и носительница частицы души того теневого ходока. Ты бросила парня, Хаос выжег душу его, а та часть, что уцелела находится во мне.
— Ох, нихуя себе, поворот, — выдаёт Тродгар.
— Пиздец… — хрипит эльфийка. — Просто… убей меня, и покончим с этим. Ты опоздал, Варон. Или как там тебя… теперь. Сигил… у Змея. Он слил меня на восемь уровней и сломал. Утром… я стала его рабыней и отдала… Камень.
— Где живёт Змей? — бросаю взгляд на Тродгара.
— Обычно здесь — в резиденции, но его нет сейчас в городе. Говорят, он с утра, никому ничего не объясняя, снарядил свою каравеллу и вышел в море.
— Теперь точно пиздец… — произношу я.
Мироздания учтиво сообщает:
Вы захватили чужую рабыню. Являясь «Рабовладельцем» вы можете сделать её своей рабыней или отпустить. Если вы отпустите рабыню, то получите штраф к уровню навыка.
— Пожар! Горим! — раздаются крики со стороны прохода в резиденцию.
— Кто-то идёт сюда, — сообщает Токката.
— Тродгар, Хельга и Дана — задержите их. Вы обе, — говорю, смотря на целительниц, — вытащите её из колодок и подлатайте, чтоб могла идти, — сжимаю пальцами лицо эльфийки так, что щёки проваливаются между зубов и говорю. — Теперь ты моя рабыня, сука.
Выбегаю следом за остальными в тюремный коридор. Со стороны прохода в него входят двое. Судя по снаряжению, оба бессмертные.
— Выводите рабов! Огонь пере… — кричит первый, осекается и замирает, когда видит нас.
— Нападение! — кричит второй, соображая быстрее товарища, и тянет меч из ножен.
— Веди меня, Сантаар! — выкрикиваю, накладывая «Марку» на ближнего врага.
На второго «Марку» кидает Дана. Хельга берёт меч двумя руками и атакует ближнего «Сокрушающим рывком». Крит. «Душегуб» соскакивает со шлема и разрубает плечо. Хельга вырывает меч из тела и добивает противника комбинацией «Сокрушения» и «Хуяча». От эфирных колебаний воздух становится плотным от эфирных колебаний. Очередная душа помещается в кристалл.
Тродгар усиливает нас «Поддержкой соратников» и таранит щитом второго противника, сбивая его с ног. Из прохода доносится гул, и в нашу сторону летит сгусток огня. Хельга ставит блок мечом и принимает удар на себя. Взрыв сбивает с ног Тродгара, выбивает двери четырёх ближних камер и выжигает воздух. До меня и Даны волна огня доходит ослабевшей и только обдаёт лица жаром. Коридор каземата заполняется гарью. Запахи палёных волос и горелой плоти смешиваются в тошнотворный смрад. Здоровья Хельги проседает на пару процентов, волосы опалены, и…. Всё. Нордка стоит. Девушку спасают защита от огня и общая защита от магии, усиленные «Поддержкой соратников» Тродгара ещё на десять процентов. А вот из глубины прохода доносятся проклятия и крик боли. Колдун то ли не рассчитал разрушительную силу своего снаряда, то ли расстояние до цели, но в результате сам попал под удар взрывной волны.
«Поддержка соратников» — на десять процентов увеличивает сопротивляемость огню, холоду, электричеству, ядам и физическому урону. На десять процентов увеличивает урон от оружия и магии. Действует на десятерых союзников, находящихся рядом с вами. Длительность десять минут. Повторное применение возможно через тридцать минут.
Хельга бросается в темноту. Вижу, как блестит клинок в замахе, следом доносится булькающий хрип и воздух сгущается. «Душегуб» отнимает очередную душу. Четыре. Слышу голоса и быстрые шаги новых врагов из узкого прохода и кричу:
— Хельга, отходи!
Парень, которого сбил Тродгар, пытается подняться, но Хельга на ходу делает широкий замах «Сокрушения» и сносит ему голову. Ещё одна душа летит в камень. Пять. Воительница встаёт поперёк прохода в защитной стойке, перекрыв его щитом «Хранителя курганов».
От взрыва здоровье Тродгара просело до пятидесяти процентов и продолжает быстро падать. Работорговец пытается подняться, спина под кирасой дымится, он поворачивает к нам лицо. Вернее, то, что от него осталось. Усы и борода сгорели, а кожа превратилась в месиво из углей, волдырей и крови.
— Лекаря… — чуть слышно хрипит он, опираясь на клинок, и применяет «Кровь дракона».
«Кровь дракона» — второй уровень умения «Кожа дракона». В течение пятнадцати секунд повышает физическую и магическую сопротивляемость применившего на пятнадцать процентов, и за это время восстанавливает семьдесят процентов здоровья и запаса сил от максимального значения. Повторное применение возможно через тридцать минут.
— Чего смотрите? Лечите его, — говорю Токкате с Бресой.
Целительницы с эльфийкой на руках только вышли из камеры и с раскрытыми ртами стоят посередине коридора, осознавая, что случилось. После моих слов они, опомнившись, бросают Лаанари на грязный пол и направляют на парня сразу два «Дыхания жизни», окутывая его тело целительной энергией.
— А я уж думал, всё. Добьёшь, как и Бумнога, — произносит Тродгар, когда встаёт.
Магия полностью здоровье восстановила парня, и, к моему сожалению, даже борода с усами отросли.
— Сам мудак, — фыркаю и командую: — Токката, прикрывай Хельгу. Дана, Бреса, выпускайте рабов. Пора уходить отсюда.
Нирофира остаётся без присмотра на полу, и, собравшись с силами, устремляется к двери. «Пространственный прыжок». В полёте отвожу руки назад, и вместо рассекающего удара кинжалами, наношу коленями удар рабыне в спину и оглушаю.
— Тродгар! Где тут кандалы? — кричу парню.
— Сейчас, — отзывается он и, подойдя к двери, вытаскивает из-под стола сундук.
Со стороны прохода, заблокированного Хельгой, снова слышен гул и треск. Смотрю в ту сторону и ухмыляюсь. Нордка стоит в эпицентре ледяного вихря и корчит рожицу, выставив язык. Какой-то маг применил ультимативное заклинание стихии холода.
Справка Мироздания: «Лютый мороз» — ультимативная способность, замораживает цель на три секунды и наносит урон стихией холода. По окончании действия в течение десяти секунд скорость цели снижается на тридцать процентов, и она получает периодический болезнетворный урон от обморожения. Во время действия блокирует у цели восстановление запаса сил и маны. Эффект снимается раньше, если цель получает лечение из любого источника.
«Главное, чтобы молнией не въебали», — мелькает мысль, и я кричу:
— Токката, кинь на неё «Оберег».
Целительница выполняет приказ, и вокруг Хельги вырастает щит.
Тродгар извлекает из сундука ошейники с наручниками такие же, как были на нас в доме ярла, кандалы на ноги и маску с кляпом.
— А это нахуя? — спрашиваю парня, беря маску.
— Чтобы не видела, не слышала и лишнего не пиздела, — сообщает работорговец и забирает маску у меня.
— Хорошо, пакуй её, — бросаю парню и направляюсь к ближайшей камере.
Отпираю засов и уже собираюсь уходить, чтобы не получить нового раба, но замечаю, что парень, сидящий на полу, прикован.
— Блядство, — произношу и всё же захожу внутрь.
Вскрываю отмычками замок и получаю привет от Мироздания.
Вы захватили чужого раба. Являясь «Рабовладельцем» вы можете сделать его своим рабом или отпустить. Если вы отпустите раба, то получите штраф к уровню навыка.
Следом прилетают ещё четыре сообщения о рабах. «Не получилось наебать высший разум».
— Ебучий случай. Надо было оставить вас тут подыхать. Теперь ты мой раб, — удручённо сообщаю узнику.
— Твой так твой, хуй уксуса не слаще, — произносит узник.
— Не скажи, — не соглашаюсь с парнем. — Хуец поприятней будет. Короче, слушай. Мне не нужны рабы, но и штраф нельзя получать. Сейчас я вас всех быстренько убью. Возродитесь у меня в сарае. Если там появится одноглазый дед, расскажешь ему всё, как было. До моего прихода он вас прокормит, скажешь, Жеребица приказала. Это типа пароля, он поймёт. Остальным, кто возродиться с тобой, тоже перескажешь мои слова. Максимум через неделю вернусь и отпущу вас. Всё понял?
— Угу, — раб кивает головой.
— Повтори пароль, — говорю и накладываю на парня «Марку»
— Жеребица…
Закончить он не успевает, втыкаю в ухо смазанное ядом «Жало гадюки». Крит. Труп. Хватает одного удара.
Слышу треск над головой. Поднимаю взгляд и вижу, что языки огня уже вовсю лижут балки потолка. «Нужно шевелить задницей!» Выхожу из камеры, Дана выстраивает вдоль стены четырёх мужчин, одетых в грязные лохмотья.
Звук столкновения щитов прилетает из прохода.
— Их слишком много! — кричит Хельга.
Поворачиваюсь и вижу, как воительницу буквально выталкивают из узкого прохода.
— Я их не сдержу! — кричит она, нанося уколы «Душегубом» в темноту.
— Сливай ульту! — кричу ей.
Купол «Щита» нарывает девушку, когда её уже почти выпихивают почти в тюремный коридор. Успела. Проход заблокирован. Те, кто в нём остался, не могут преодолеть зону действия способности.
«У нас полминуты, чтоб свалить отсюда».
— Это всё? — спрашиваю Дану, стоящую возле четырёх рабов.
— Ещё четверо в тех камерах, куда попал огонь. Трое превратились в жареные тушки, даже пахнут вкусно. Четвертый вроде жив.
— Отрезала кусочек, чтобы завтрак не готовить? — спрашиваю и захожу в камеру, на которую указала Дана.
Бреса сидит на полу возле кучи шевелящихся углей.
— Нихуя он крепкий. В сознании? — спрашиваю целительницу, подходя ближе.
— Вроде, но гортань выжжена, не может говорить.
Мироздание сообщает мне, что пора решить судьбу этого бифштекса.
— Теперь ты мой раб, — говорю, наклоняюсь и втыкаю в то место, где был глаз, кинжал.
— Уходим, — командую Бресе и выбегаю в коридор.
Встаю перед узниками и сообщаю новость:
— Я — ваша новая хозяйка, — обращаясь к Дане добавляю. — Помоги мне.
Резко поднимаю руки, два кинжала пробивают подбородки, жизнь ещё теплится в телах. Одного добивает Дана, второго аннигилирую сама. Оставшихся кончаем так же, без лишних церемоний.
— Целители к выходу! Дана, за мной! — кричу и направляюсь к Хельге.
«Щит Лоса» вот-вот спадёт.
— Сколько? — спрашиваю кратко.
— Четыре или пять, сосчитать трудно, — отвечает Хельга и подставляет щит под удары топоров.
Купол ульты исчезает.
— Калтропы, — говорю, смотря на Дану.
Бандитка кивает и сдергивает с пояса мешок.
Раньше я что-то не задумывалась, как самим по ним ходить, и сейчас, когда наступаю на один из шипов, в ужасе напрягаюсь в ожидании боли. Ничего не происходит. Стальной «ёж» просто исчезает, Мироздание защищает союзников того, кто применил ловушку.
— В сторону! — кричу над ухом Хельги и сама отступаю.
Не успевает нордка отойти в тюремный коридор, как к нам из прохода вываливаются и сразу атакуют три воина в тяжёлых доспехах, вооружённые щитами и мечами. В тылу у них появляется фигура в красной мантии.
— Ай, бля! — кричит один из мечников, наступая на калтроп, и замедляет шаг.
«Работает», — отмечаю про себя. Влетаю между воинами и магом, раскручиваюсь и бросаю метательные ножи. Дана заходит сбоку и прыгает на мага. Разумное решение. Эти с виду тщедушные недоразумения могут больше всего дел натворить. В «Пространственном прыжке» бандитка рассекает клинками грудь колдуна. Приземляюсь после прыжка с разворотом и вижу, как бандитка вонзает оба клинка в пах парню и резко поднимает руки вверх, буквально потроша его. Маг визжит, как кастрированный боров, и содрогается в конвульсиях, роняя из живота на пол кишки. Клинки уходят вверх под рёбра, и колдун замолкает. Минус один. Всё три воина, получив по ножу в спину, разворачиваются и медленно, как будто утопая в снегу, идут на меня и Дану. «Летящий кинжал», ещё один, и оба раза неудача — ножи отлетают от щитов, обитых рубедитом. Ещё мгновение, и меня смогут достать мечом. Отступаю и применяю «Плащ теней».
«Когти боли» сковывают всех троих. «Летальная стрела» бьёт одному из них в затылок. Он пригибается, мотая головой, а Бреса уже снова натягивает лук. «Сокрушение» и «Хуяч» Хельги оставляют без головы одного из латников, ещё одного кончаем на пару с Даной, засыпая с двух сторон колющими ударами «Кровожадности». Бреса добивает свою цель второй стрелой. Балки под потолком угрожающе трещат. Дым начинает застилать тюрьму. Шестая душа заполняет кристалл. Обещание, данное Тродгару, что всех солью к Баалу выполнить не удаётся, трое через сутки вернуться в Эйверн, и возможно кто-нибудь из них видел парня, сковывающего ушастую суку.
— Уходим! — кричу и устремляюсь к выходу.
Тродгар первый, за ним Хельга, потом мы с Даной, эльфийка в кандалах и целительницы выходим на улицу. Холодный ветер бьёт в лицо.
— С моря шторм притащило, — подмечает парень, укрываясь щитом от леденящего порыва.
— Вот они! — раздаётся крик со стороны группы, стоящей недалеко от нас. — И с ними капитан Херингсон!
— Всё, пиздец, спалился, — произносит норд.
Конечно, этого стоило ожидать. Когда «Гадюки» не смогли пробиться в тюрьму снизу, они решили встретить нас снаружи. Вариантов немного, без боя уйти нам не дадут. Главное не увязнуть в нём, и убить всех, чтобы никто не смог убежать.
— Сливайте всё, что есть. Сантаар любит смелых! — кричу и кидаю под ноги противников калтропы.
Враги бросаются в атаку, но шипы замедляют их.
— Маги, — коротко произносит Дана.
Улавливаю ход её мыслей и делаю кувырок в строну, чтобы ударить во фланг врагу.
Четыре щитоносца идут на наших двух. Противник, облачённый в лёгкую броню, формирует в руках огненный шар, ещё один вскидывает лук. Третий из оставшихся в тылу кидает «Целительный оберег» на одного из щитоносцев. «Маг, целитель, с луком, хуй пойми, кто такой, скорое всего ходок, и четыре закованных в броню здоровяка против шестерых нас», — взвешиваю шансы, пока мой клинок летит к магу. «Летящий кинжал» достигает цели. Маг прерывается во время подготовки заклинания и падает на задницу.
Вскидываю лук. «Марка смерти» и выпускаю в него «Токсичный шкал». Почти труп. Если не вылечат, яд добьёт колдуна.
Дана атакует лекаря. Набросив «Марку смерти», бандитка посылает одну за другой заряженные «Ядовитым проколом» стрелы.
«Летальная стрела» навесом летит в нашу сторону. Краем глаза замечаю на Токкате «Марку смерти». «Ой, бля-я-я», — мелькает мысль. Так надеялась, что лучник окажется каким-нибудь магом в лёгкой броне, но всё-таки это ходок.
Никого так не боится убийца, как другого, более сильного убийцу. А в том что, теневой ходок «Гадюк» сильнее меня, не сомневаюсь. Слышу, как вскрикивает Токката, стрела достигла цели. Кидаю «Марку» на ходока и ухожу в невидимость. Противник замечает, что помечен и применяет «Плащ теней». Кувырок, ещё один, повтор невидимости. Враг оглядывается по сторонам. «Мечешься, гадёныш! Чуешь смерть!»
Уже готова нанести удар из тени, как вдруг невидимость с меня слетает, на две секунды раньше, чем должна. «Что за хуйня?» Кувырок и снизу атакую «Резаными ранами». Промах. Противник неимоверно выгибает тело, и кинжалы рассекают воздух в том месте, где был его живот. «Плащ теней», спасает ходока «Гадюк».
Встаю в полный рост и не успеваю даже понять, что происходит, как получаю в пах сразу два клинка. Теперь моя очередь изображать свинью на бойне. Боль такая, что мои крики слышат, наверное, в порту. Ухмылка на лице моего убийцы — это всё, что я вижу. Руки бессильно свисают плетьми. От болевого шока не могу поднять их. Клинки противника рвут мифриловую юбку, режут кожаный доспех и медленно ползут к животу, но увязают в орихалковых пластинах. Тело отрывается от земли, повисаю на кинжалах. Кишки стремятся вывалиться на замёрзшую грязь. Сфинктеры расслабляются, дерьмо течёт со всех щелей. В голове, как птица в клетке, бьётся только одна мысль: «Скорей бы сдохнуть».
Падаю в лужу собственных испражнений и крови. Боль терзает тело, но способность мыслить возвращается. Перед глазами в свете пожара блестят клинки. Дана наносит в спину ходока «Гадюк» удар за ударом. Он приходит в себя и начинает вставать, но разбойница сливает его «Клинком убийцы».
— Жива? — спрашивает Дана.
— Скорее нет, чем да, — говорю, пытаясь запихнуть в себя кишки.
Боль взрывает мозг.
— Не трогай раны, только хуже будет, умрёшь от болевого шока. Лучше выпей банку и лежи, — бросает Дана и исчезает.
Трясущейся рукой нащупываю на поясе эликсир здоровья, вливаю в рот и прикрываю веки. Спокойствие и темнота.
Мягкая ладонь ложится на лицо.
— Очнись, Аурелия. Нужно уходить.
Открываю глаза. Передо мной сидит Токката. Грудь подруги залита кровью, кольчуга между грудей разорвана, но раны нет.
— В тебя попали?
— Уже всё хорошо, ты вовремя его отвлекла. С тобой тоже всё в порядке. Вставай. Ты так кричала, что наверняка привлекла стражу.
Мгновенно всё вспоминаю и хватаюсь за живот. Броня изорвана, но ран на теле нет.
— Страже сейчас не до нас, — говорит стоящий рядом Тродгар, показывая рукой куда-то за спину, — в городе пожар. Ветер разнёс огонь на соседние дома. Но Токката права, нужно торопиться, один гадёныш убежал, когда мы с Хельгой и Даной разложили его друзей. Теперь недолго ждать, когда меня исключат из клана и начнут охоту за предательство. А это хуже, гораздо хуже, чем стража. Гильдия подключит наёмников Чёрной руки.
— Всё-таки ты засветился из-за меня, — говорю, поднимаясь с земли и вытирая с себя кровь и экскременты.
— Да-да, никогда не верь женщине, особенно если она говорит правду, — беззлобно говорит парень.
— Сколько? — спрашиваю Хельгу.
— Плюс две. Итого восемь, — отвечает воительница, поняв меня с полуслова.
— Трофеи оставляем? — уточняю у спутников.
Мне не очень хочется задерживаться, но не хочу потом выслушивать от Хельги или Токкаты, что раскидываюсь деньгами.
— Решила забрать у Лито Мартинеса его кинжалы? Понравились? — с ухмылкой говорит Дана. — Не раскатывай губёшки, «Коготь Баала» и «Разрубатель» привязаны, а больше ничего особо ценного ты не найдёшь. Кроме Лито и магов все были смертными последователями клана, нам повезло.
Ветер усиливается, и пожар всё быстрее и быстрее распространяется по городу, уже несколько кварталов охвачены огнём. Горожане в панике бегают по улицам. Одни пытаются тушить, другие спасают скарб, а третьи мародёрствуют и нагло грабят первых и вторых. Повсюду крики, мольбы о помощи и плач. Хельга и Тродгар прокладывают нам путь, распихивая обезумевшую толпу щитами.
— Ты сказала имя — Лито Мартинес? Знаешь его? — спрашиваю Дану, когда углубляемся в лабиринт переулков.
— Конечно, засранец занял моё место в гильдии, когда Галар отправил меня в Хаос. Место главного ассасина и правой руки главы гильдии. Тебе, кстати, вдвойне повезло, обычно, применяя «Растерзание», он своими кинжалами даже рубедит режет, как бумагу. Видимо, Якуз хорошо постарался, когда делал твой доспех. Да и всё равно ты должна была умереть. Сколько у тебя здоровья? Как у щитоносца что ли?
— Сколько есть, всё моё, не завидуй. Что за «Растерзание»? — уточняю, отстраняясь от очередного горожанина, бегущего по улице.
— Ах, да, прости, всё забываю, что ты не на пятидесятом уровне. «Растерзание» — это ультимативная способность парных клинков. Так я убила мага в тюрьме, и с тобой Лито хотел разделаться также.
Ультимативная способность навыка парных клинков «Растерзание» доступна только теневым ходокам, применяется с парным колюще-режущим оружием при атаке спереди — атака с обеих рук, клинки вонзаются в низ живота и разрезают плоть до сердца, игнорируя пятьдесят процентов физической защиты цели. При этом наносится шестикратный урон от силы оружия. Вызывает кровотечение в течение десяти секунд, наносящее суммарный урон в размере трёхсот процентов от силы оружия, находящегося в руках, наносит болезнетворный урон в размере трёхсот процентов от силы оружия, и повергает противника в болевой шок, лишая его возможности контратаковать или сопротивляться.
Проходим мимо большого пятиэтажного дома, объятого огнём. Замечаю, как на последнем этаже в окне кто-то мечется, пытаясь спастись от пожара. Судя по голосу и одежде, это женщина. Она кричит, умоляет помочь выбраться и, видимо, отчаявшись, прыгает в окно. Возможно, она посчитала, что так у неё будет шанс выжить, но боги отворачиваются от неё. В полёте женщина цепляется ногой за ставни, переворачивается головой вниз и падает на мёрзлую землю, разбрызгивая по ней мозги.
— Многие сегодня не досчитаются рабов благодаря тебе, — говорит Тродгар. — Это случайно не часть твоего плана по искоренению рабства в Эйверне?
— Представь себе, нет, — огрызаюсь. — С чего ты вообще решил, что она рабыня?
— Это общий дом для рабов. Когда хозяева не хотят держать их у себя, снимают тут комнаты.
— И твои рабы тут?
— Не в этом доме, надеюсь они сообразят, что нужно спасаться от пожара.
— А Рубин и Морион? Что будет с ними, если загорится твой дом? Погибнут, как и это? — показываю рукой на изуродованный труп.
— За них не стоит переживать, они в безопасности.
— Почему ты в этом так уверен?
— Вот же ты почемучка с сиськами и хвостиком! — беззлобно произносит парень. — Как же тяжело с вами, малолетками. Книжек что ли почитала бы про устройство Мироздания. Дома бессмертных неуязвимы, их невозможно разрушить или сжечь. Это закон Мироздания. Исключение только поместья или дома, которые используются, как штабы кланов и гильдий.
— Тоже мне, нашёлся — ветеран с седыми яйцами, — обижено говорю я. — Будешь наглеть — выебу со всей возможной жестокостью и отправлю к Баалу.
— Да мне всё равно, куда отправишь, после того, что произошло Белвани назначит награду за мою душу. Душу, а не голову. Понимаешь?
Ничего не отвечаю парню, задумываюсь над его словами, и до самых ворот мы идём молча. Только эльфийка периодически мычит, когда наступает босыми ногами на что-нибудь острое или угли, но целительницы её подлечивают, и ушастая идёт дальше, гремя кандалами.
Выходим к городским воротам, из-за того, что в город полыхает, они открыты, и стражники пропускают всех свободно. Что-то подсказывает мне, что в городе, как и во всём владении, сейчас вообще нет никакой власти. Рядом с воротами стоит двухэтажное здание с примыкающей конюшней. Тродгар сообщает, что это почтовая станция Вайнтраля. Огонь пока еще не дошёл до этой части города, но конюхи спешно выводят лошадей за ворота.
— И где наши лошадки? — спрашиваю я Тродгара.
— С чего ты решила, что я знаю? Когда всё планировали, в списке дел не было пункта «сжечь город дотла».
Собираюсь сказать какую-нибудь гадость, но Токката встревает в разговор.
— Вон какой-то калека стоит, — девушка указывает рукой на фигуру, стоящую возле конюшни. — Это не тот самый, что ждал нас около резиденции?
— Он, — соглашается Тродгар после того, как парень поворачивается к нам.
Теперь и я узнаю раба, которому приказала подальше уносить свою единственную ногу. Парень замечает нас, широко улыбается и машет рукой в сторону ворот.
— По всей видимости, нам туда, — говорит Хельга.
— Пошли, — соглашаюсь я.
Смешиваемся с толпой беженцев и, не вызывая у стражи никаких вопросов, проходим под надвратной башней.
Выйдя за ворота, решаю пролистать сообщения Мироздания. За задание по аннигиляции ярла и прочие убийства этой ночью Мироздание наградило меня и единодушных спутниц тремя уровнями. Я получила звание хэрсира Кронберга и теперь командую всеми хускарлами Кайры. Ещё приобрела семь бессмертных рабов и добавила в свою копилку восемь душ. Неплохо для одной ночи.
В компании шлюх и ублюдков, с ухмылкой на лице, я иду по дороге в ночь, оставляя за спиной пылающий город.