MILFурион

      — Тащи Касс внутрь! — крикнул я, когда створки достаточно разошлись. Стрельба и взрыв дроида привлекли всю округу, поэтому алантец знал, что мешкать нельзя. Феми без пререканий схватился парой рук за неровные рукоятки волокуши, «остатком» ладоней вцепившись в металл дверных створок. А затем буквально зашвырнул себя, как из пращи, в тёмное нутро пустовавшего многие годы здания. У меня даже выдалось свободное мгновение, чтобы порадоваться — молодой «босс» оказался в разы крепче, чем выглядел. Я выдернул из кобуры «Иманиши», едва не улетевший на волокуше в темноту, и от бедра, как «бэд гай» из вестернов, пулемётной очередью разрядил барабан по выбегавшим из леса «зергам». До зарослей было всего-то метров шестьдесят, а для смертоубийственного «семисотого» это как выстрел в упор. Мощные пули прошивали навылет по две, а то и по три цели, дробя кости и разрывая ткани. От попаданий тяжёлых снарядов тела хищников буквально лопались с кровавыми всплесками, но прочих это не отпугивало. Наоборот, вопли раненых и умирающих «зергов» словно подстёгивали остальных.  — Быстрее давай! — из темноты раздался крик, но и меня приглашать совершенно не стоило.  — Держи! — я сунул подоспевшему парню в ладони разряженное оружие и втиснулся в щель промеж створок. Если их шире раздвинуть — дольше потом закрывать. Оставить как есть — придётся протискиваться. Я решил рискнуть и просочиться между металлических листов. И, разумеется, тотчас застрял! Втиснулся половиной «булки» и одной ляжкой, после чего намертво застопорился в узком пространстве. Феми выругался и прихромал обратно, прижался вплотную, уткнувшись носом в подмышку. С задавленными ругательствами парой рук обнял за талию, а другой парой попытался хоть немного сдавить мою правую сиську, чтобы та прошла в щель. Крепкие пальцы неуместно-приятно принялись теребить твёрдый сосок. «Зерги» были всё ближе, оглашая окрестности голодным рёвом!  — Брось! — заполошно крикнул я, покачав головой. — Ствол перезаряди!..  — А? — парень отшатнулся. — Я ж без понятия как!.. Да и нахрена?!  — Делай, а не рассуждай! Клавиша там под палец — просто глянь и всё поймёшь!.. Алантец завопил что-то совсем нечленораздельное и сердитое, но отступился. Спустя пару мгновений даже сквозь завывания фюреров я различил приметный щелчок смазанного механизма и низкий перезвон посыпавшихся на пол гильз. Пока напарник возился с оружием, я втиснул ладони меж створок. Одну сунул над грудью, вторую — в районе живота. Стиснул зубы и надавил изо всех сил. В двери что-то жалобно зажужжало и поддалось! А мне пришлось признать, что я очень, просто до безобразия везучий. Да чего уж там — откровенно фартовая сучка, ухватившая Бога Удачи за яйца! Если бы в дверях оказались гидроцилиндры, то возле этих самых створок «зерги» нас по костям и растащили бы. Но редукторы электродвигателей я выжать всё же сумел, раздвинув панели настолько, чтобы едва-едва протиснуть в щель свои сочные телеса. Ввалился внутрь, упав на пол и вытянув в полумрак руку. Затылком почуял, как «зерг» с сопением прыгнул с разгону на двери. Створки вздрогнули, но не поддались. Снаружи когти заскрежетали о металл.  — Феми, ствол! — позвал я парня, толкнувшись ступнями от массивных дверей и проскальзывая в темноту. Тут же раздался заветный щелчок запирания барабана, и в ладонь легла рукоять.  — Пацан, рот открой, живо! — заорал я дурниной и, надеясь, что Феми не протупит, навёл оружие на щель, дважды дёрнув за спуск. Выстрел в замкнутом помещении был оглушающий — словно из главного калибра бабахнули над головой! Резкое эхо болезненно резануло по ушам и даже в груди всё на мгновенье сдавило от скачка давления. Полезшая в проём клыкастая харя, капавшая слюной мне на щиколотки, брызнула мозгами и осколками кости, словно испаряясь в кровавом облачке. Пули были созданы, чтобы дырявить что-нибудь покрепче разъярённого «мяса», поэтому их сумасшедший импульс удара буквально расплёскивал плоть. Если бы в барабане был экспансивный патрон, чёртова «зерга», наверное, вообще разорвало бы к херам до самой задницы! Громадная туша осела и мелко задрожала в посмертной агонии. Я перекатился и вскочил на ноги, пальнув ещё раз на ходу и снося с плеч очередную башку сунувшуюся к щели. С разбегу с силой ударился плечом в декоративные выступы на внутренней стороне двери. Створка скрипнула, стронулась с места и пошла, с натужным жужжанием закрываясь. Мёртвого «зерга» тем временем оттащили его же собратья, накинувшись в омерзительном акте каннибализма на дохлую тварь и принявшиеся жрать в паре метров от дверей. «Иманиши», как бесполезный теперь, скользнул по полу в сторону. Я б сказал фюрерам своё «спасибо от бедра» если бы мог — в барабане как раз оставалось парочка благодарственных «слов». Но поквитаться за тот страх, что эти сволочи заставили испытать, не пришлось — Феми вжался плечом в соседнюю створку. Все шесть его рук, уже не дрожащих, а натурально трясущихся от напряжения, надавили на выступы двери, а здоровая нога алантца мучительно медленно принялась разгибаться. Но сил у парня явственно не хватало на подобные фортели. Из-за ранения, да и тело его было создано «по старинке», мамой и папой, без генетических улучшений для ведения боя. Но юнец в который раз заставил меня блеснуть кровожадной усмешкой и порадоваться компании этого дерзкого пацана. Прилипшая к ягодицам мокрая юбчонка совершенно не делала Феми кисейной барышней, поднимающей лапки в гору при первой же неудаче. Увидев, что не справляется, парень просто заорал во всё горло от злости, вкладывая в финальный толчок последние силы. А затем опёрся и повреждённой ногой, завывая от боли и беспомощной ярости. Вены на его шее вздулись от чрезмерных усилий, из раны на бедре брызнула свежим потоком кровь. Но его створка всё-таки сдвинулась, также завыв мотором в недрах и сужая опасную щель. И в эту секунду в проём сунулась здоровенная лапа, извернувшись и стегнув Феми когтями в голову!.. Если точнее, тварь попыталась ударить. Оглушая и ослепляя, из глубины шарахнул очередной выстрел, мазнувший снопом огня едва ли не до самых дверей, и конечность почти оторвало, плеснув нам в лица кровью и ошмётками тёплого мяса. «Зерг» с воплем вырвался обратно, волоча лапу на лоскутах плоти, а по коридору загрохотал полетевший в сторону револьвер. Я, почти оглохший, всё-таки оглянулся, успев увидеть, как из ослабевшей руки Касс вылетел «Иманиши». Отдача была запредельно велика для неё. Но мгновение было выиграно и получилось помочь Феми, нажав с его стороны. Двери наконец-то сомкнулись, бухнув створкой о створку и отгораживая нас от опасности внешнего мира. Феми на дрожащих ногах ухромал к телохранительнице, шипя от боли и тряся головой, но жестами давая понять, что с ним всё в порядке. Я нырнул в темноту, усиленно моргая и стараясь привыкнуть к слабому освещению. Практически на ощупь отыскал оружие и вернулся обратно. Света из прорех в двери едва ли хватало, чтобы различать контуры, но быстро стало понятно, что мы очутились в довольно просторном холле с низкими потолками.  — Перекличка, бля! — с нервным смехом облегчения крикнул я.  — Чё?.. — недослышав и всё ещё тряся головой, спросил Феми. Я опустил ему ладонь на затылок.  — Живой, спрашиваю? Новых дырок не появилось? — спросил, приблизившись вплотную.  — Не, нормально, — кивнул в ответ парень. Отпустив его, я тут же нащупал Касс, невольно облапав раненую Ксагенианку.  — Очухалась? — спросил у неё очевидное.  — Да вы, бля, и мёртвого подняться заставите… — болезненно усмехнулась женщина. — Где мы? Ночь уже, что ли?..  — Если вкратце, то в безопасности и не под дождём, — ответил я. — Пока большего не скажу… Феми, есть мысли, куда идти сперва? У меня даже приблизительно понимания нет о планировке…  — Постой, — сказал парень. — Нужно сперва рану промыть, а то тряпка слетела, и я в грязюке вывалялся…  — Так нечем же, сам знаешь. Сейчас поищем аптечку… Может что-нибудь ещё годно… Феми вздохнул.  — Не, давай сейчас, а то не хватало ещё какую херню подцепить и помереть от шока… Короче, я читал, что если совсем голяк, то помочиться можно… Я с удивлением уставился в темноту — ну нихрена ж себе «пионерские» методы!  — А может не надо?  — Так я ж не лечиться ей… Короче, бля! Мне просто нужно рану промыть!.. — раздражённо воскликнул парень, определённо смущаясь собственных слов. Я вздохнул и согласно кивнул.  — Ну, ладно. Делай давай, а мы отвернёмся…  — Н-нет… Давай-ка… давай лучше ты…  — Чего?! А ты не охренел сего числа?.. — удивлённо воскликнул я. — С какой это стати?  — Да я чего-то не могу. Всего трясёт, ноги-руки аж вибрируют…  — А, так это нормально — гормон стресса тебя плющит. Подожди немного — и всё…  — Давай живей уже, пока в кровь чего не попало!.. — перебив, выкрикнул Феми.  — Вот пристал!.. — я смущённо почесал в затылке. — Как бы… Уверен?..  — Давай!.. — вздохнул Феми. — Ты ж не кислотой… Этого… Ну… Какую-то странную тему он поднял.  — Всё, понятно… — замахал я в темноте руками. — Просто заткнись, отвернись и я всё сделаю.  — Так невидно же нихрена…  — Рожу свою наглую отверни, тебе говорят! — едва не взвизгнул я.  — Неженка, ё-моё… — хмыкнул Феми. С горящими от стыда ушами я нащупал раненую ногу парня и присел над ней на корточки, задрав подол. Стыдоба-то какая — в который уже раз! Хотя, может быть, зря тут краснею, румянец застенчивости перевожу? Феми-то местный, знает что к чему, наверняка какой-никакой смысл в его словах есть. Я ведь не знаю, что за бациллы на Йоле водятся.  — Ну? — нетерпеливо спросил Феми.  — З-заткнись!.. — буркнул я. — Дай сосредоточиться!.. Спустя недолгое время послышалось журчание и мне вовсе захотелось провалиться сквозь землю. Никогда не обращал на это внимание, но оказалось, что даже «журчу» я внушительно. Феми тихо зашипел от боли, но затем даже ухмыльнулся:  — Те-е-епленькая…  — Рот закрой! — я снова едва не взвился. — Помогаешь ему, а в ответ?..  — Да ладно тебе, — напряжение постепенно сменялось нездоровой эйфорией, и парень начинал откровенно забавляться. — Зато теперь ты можешь сказать, что обоссала отпрыска семьи Симисола и тебе за это ничего не было…  — Ребята… — с болезненным смехом протянула Касс. — Вы вообще в курсе, что у ксаго хороший слух и зрение…  — И ты тоже заглохни!.. — фыркнул я на раненую. — Нет, чтобы поддержать. Вот выпну на улицу — пойдёшь сама до Фрипорта!.. Спутники неуверенно посмеялись, а я наконец унял журчание весенних ручьёв. Чтобы больше не думать о постыдном акте «лечения», оторвал от платья ещё один клок ткани и плотно обмотал им ногу алантца.  — Ну, теперь куда? Есть мысли? — проворчал, не желая давать развитие теме. Феми кивнул, не став ёрничать — не тот был момент.  — Копаться в схемах объекта времени не было, но думаю, что самый простой вариант — это сломать тут что-нибудь. У нас есть ещё одна ячейка — подорви её… Парень кивнул в сторону откатившегося топливного элемента.  — Зачем? — удивился я.  — Комплекс когда-то был частным, а теперь в собственности Администрации. Но его до сих пор не растащили, судя по данным на схеме. Да и двери ж заперты были. Наверняка комплекс под наблюдением. Порушим что-нибудь — сюда сразу же прилетят отругать хулиганов… Короче, даже делать ничего не придётся… Повисло недолгое молчание — всем сразу стало понятно, в чём неувязка.  — Можем и не дождаться… — первой вздохнула Касс.  — Ага, — соглашаясь, кивнул я в темноту. — Десант флота танан уже во Фрипорте. Думаю, сорванные замки и датчики на какой-то заброшенной шахте — последнее, что сейчас будет волновать руководство колонии…  — Согласен, — сказал Феми. — Поэтому можем подняться наверх. Комплекс старый. Такие, если не ошибаюсь, дешевле содержать автономно, чем запитывать от Фрипорта, поэтому если батареи генераторов ещё живы, попробуем дать о себе знать… Или можем спуститься в мастерские. Здание слишком большое для просто административного комплекса — можно поискать какое барахло полезное… Разделимся?.. Я ненадолго задумался.  — Да. Но не так, как ты это себе представляешь. Короче, хрен тебе, а не погеройствовать… * * * Касс мы отнесли вглубь помещения, аккуратно подняв на второй этаж. Всего их было то ли пять, то ли семь — издали пока бежали, не сподобились рассмотреть — но выше раненую не понесли. Ксагенианка с топливным элементом в роли слабой свечи осталась возле закрывавшей окно глухой заслонки, а мы с Феми пошли по этажу. Парень почти не хромал, но моё «материнское» сердечко всё равно кровью обливалось, стоило на него поглядеть. Я то и дело вполголоса и невзначай предлагал спутнику прокатиться у меня на спине. Алантец только надменно фыркал, но не соглашался. Темень была кромешная — штормовые заслонки оказались наглухо задвинуты по всему комплексу. Но парень, умудрившийся «пролюбить» мультитул в свалке с дроидом, каким-то чудом сохранил коммуникатор и использовал его, как фонарик. В рассеянном свете мы почти сразу отыскали коробки с медикаментами для первой помощи. Помеченные симметричным красным значком, они оказались разбросаны по стенам в изобилии. Видать, когда-то работёнка тут была такая, что ко всему следовало готовится. Я использовал отработанный уже приём «вылупить с мясом» и сорвал со стены несколько пластиковых ящичков, с чем мы и вернулись к раненой. За минувшие годы многие из препаратов, разумеется, оказались просрочены. Но производители нередко перестраховывались, значительно занижая сроки хранения. Да и содержимое полупрозрачных инъекторов и тюбиков своей внешней кондиции не потеряло, поэтому мы решили понадеяться и рискнуть. Я щедро обработал рану алантца обеззараживающим средством — благо, именно на нём срок годности оказался неограничен. Но вот медицинский клей и бандажная пена приказали долго жить, даже не выдавливаясь и баллончиков. Зато в аптечках нашёлся обычный тканевый бинт! Уж не знаю, чья заботливая рука или щупальце когда-то разложила эти старомодные средства по коробочкам, но я как-нибудь за него выпью. То есть, попрошу кого-нибудь выпить — мне же нельзя. Стимуляторов парень получил уже из новых запасов. А универсальный антибиотик, скрепя сердце, вкололи из старых аптечек. Препарат был надёжный — я, как обычно, задницей «вспомнил», но всё-таки было немного тревожно. Разобравшись с одним, проверили Касс. Женщина сказала, что с ней всё в порядке, насколько это вообще было возможно в её положении. Неистребимая «оса» постепенно отходила от дурмана анестезии. Задорно улыбнувшись и грозно пощёлкав жвалами, она клятвенно пообещала побить меня в следующий раз, если я снова «наширяю» её до беспамятства. Ксагенианка на всякий случай получила пистолет, из которого стрелял Феми — в магазине оставалось ещё два патрона. И уже мы с алантцем, не сговариваясь, насели на женщину с встречным обещанием жестоко убить, если она застрелится. Я даже в щёку её поцеловал, демонстрируя, насколько наша угроза серьёзна. Касс в ответ просто хмыкнула, давая понять, что она действительно в норме. На мне же не оказалось ни царапины — чугунные яйца Бога Удачи звенели над головой, суя в переделки и в последний момент выдёргивая из-под молотков. Однако как бы там ни было, но я тоже не остался без угощения — всадил в каждую ягодицу по двойной дозе стимулятора. Хотя, можно было и тройную вкатить, ведь состав оказался для гражданских нужд, даже по «вкусу» — тело опять вспоминало. Да и вряд ли бандюков волновало наличие добротного боевого коктейля в аптечке. По воздействию гражданский состав мало отличался от пятикратной дозы кофеина залпом, поэтому побочек можно было не опасаться, и долбить, пока задница не посинеет. * * * Вернувшись в административный комплекс, мы с алантцем принялись осматривать помещения, по возможности нанося обширные повреждения электронике и всему, что могло выдать нас наблюдателям во Фрипорте. Двери внутренних помещений оказались сделаны из крепкого пластика, поэтому первую из них я без затей прострелил, поднатужившись и проломившись силой внутрь запертой комнаты. Среди завалов разнообразных геологических кернов ничего полезного не оказалось, но отыскался непритязательный кусок металла, похожий на какой-то пижонский ломик. Дальше дело пошло быстрее. Большинство помещений разнообразием наполнения похвастать не могли: множество кернов, лабораторное барахло, большие экраны компьютеров, ныне не работавших. Иными словами, ничего интересного. Возиться с каждой дверью и получать кучу рухляди в подарок надоело, и мы пошли сразу на самый верх. Решили сперва поискать средства связи, а уж затем заняться разграблением этой техногенной гробницы. Ступени шедшие между этажей, оказались слегка мелковаты даже для Феми, зато проёмы не оскорбили бы и танан. Что за «интернационал» тут работал, приходилось только догадываться. В скором времени я просто выбросил свою куртку. Посреди выстывшего даже в тропиках бетонного помещения от тяжёлой мокрой тряпки было лишь холодней. Чего-то на замену найти не удалось. Хотя Феми повезло больше — лабораторные старомодные халатики ему оказались и даже слегка великоваты. Избавившись от своей жилетки и поотрывав рукава на парочке халатов, он надел сразу оба, разом став походить на бездомного или на неуклюжую медсестру.  — Бомжара… — не сдержавшись, усмехнулся я. — Бомж-медсестричка…  — Цыц, женщина!.. — беззлобно фыркнул Феми. — Завидуй молча. * * * Нечто похожее на стационарное устройство связи удалось найти на самом верху. Но тут нас ждал неприятнейший подвох: а как этой хреновиной пользоваться? Даже пощупав прибор, я «припомнить» не смог, да и Феми не знал, что крутить и нажимать. Комплекс законсервировали ещё до его рождения, и парень банально ни разу не встречался с подобной техникой. Впрочем, снова проявил внутреннюю «косточку», и отступать не стал — принялся просто вертеть регуляторы, надеясь хотя бы случайно оживить устройство.  — Ну и холодина… — поёжился парень спустя десяток минут, проведённых в попытках. — Аж пальцы трясутся… Мне тоже было холодно, но за счёт большой массы тела я не испытывал особого дискомфорта. На сиськах и заднице тонкая ткань даже начала подсыхать. Соски перестали просвечиваться сквозь платье. «Бедный малыш Феми…» — сладко и неподконтрольно заныло сердечко в груди. — «Так старается ради всех нас…» Стоило бы снова возмутиться странным мыслишкам, но надоело — на этот раз я не пытался перечить своим ощущениям. Просто смирился с симпатией к молодому алантцу. Нашлось в нём что-то такое неясное и невыразимое, что привлекало. Хотя Симисола-младший и показался сперва «королём» всех засранцев, но когда стало туго — быстро взял себя в руки, отбросив пререкания. Собрался, проявив пускай и инфантильный, но всё-таки гуманизм, не пожелав оставлять Касс. Помогал хотя бы тем, что попросту не мешал мне делать свою работу.  — Сильно замёрз? — спросил я, чувствуя, как нарастал в груди странно-приятный перестук.  — Да вообще!.. — без задней мысли усмехнулся Феми. — Никогда не думал, что в начале сезона штормов буду стучать зубами от холода… А мне почему-то всё сложней и сложней было смотреть на худую спину алантца. Хотелось помочь, обогреть. Нежно обнять. От подобных мыслей становилось стыдно, но… они же парадоксальнейшим образом доставляли немалое удовольствие. «Это чтобы он не простудился!..» — всплыла в сознании паническая мысль-оправдание, но тотчас же канула в лету. Я дёрнул парня за плечо и без слов прижал к себе, крепко обняв руками.  — Какого хера? — задавленно фыркнул алантец, уткнувшись лицом мне между грудей.  — Обними меня!.. — я едва смог ответить, ощущая, как слова застревали в горле. — Крепче…  — Н-нахрена? — Феми ошарашено глянул вверх.  — Ну, ты же замёрз… А так можно быстро согреться…  — Вот ещё! — тотчас раздалось возмущенное восклицание.  — Если ты сдуру подхватишь пневмонию или ещё чего… Ирья же меня прибьёт! — заикаясь, бормотал я. И едва сдержался, чтобы не зажмурится от сладкого «звона» в животике! Я упирался, как мог, до последнего бился со своей дурной совестью, но просто не смог не признать — объятия с Феми оказались невероятно приятными и возбуждающими. Милашка Лия была нежной, по-девичьи мягкой, но алантец в моих объятиях просто сразил своей притязательной «угловатостью»! Я буквально чуял рельеф его крепких мышц, мгновенно позабыв об отвращении…  — Ты всё ещё пытаешься меня соблазнить? — с кривой усмешкой спросил парень.  — Р-разумеется! А ты что подумал!.. — тут же воскликнул я в ответ, усердно рассматривая темный потолок. — А теперь прижмись и постарайся согреться, придурок!.. «Интеерсно, он заметил, какой у меня мягкий животик?..» — всплыла в сознании шальная игривая мысль. Шесть крепких ладоней поочерёдно легли на мои ягодицы, стискивая упругую плоть и приподнимая сочные «булки». Медленно потянули натянутую ткань платья вверх, обнажая крутые изгибы и сжимая сочные мягкости.  — Т-ты чего творишь?!  — Греюсь. У тебя такая «рукогрейка», что не обнять… — мрачно проворчал Феми, а затем неожиданно толкнул меня прочь. — Всё, иди нахер со своими о-обнимашками и не м-мешай работать! Нутро обожгло волной стыда, и я отступил, кусая от досады губы.  — Д-да… Извини… — залепетал, упав на соседнее кресло. В голове всё окончательно смешалось, а от растерянности мысли перепутались. Словно не веря собственным ощущениям, я поднял руку и прижал ладонь к груди слева. Изнутри гулко и часто стучало, словно я только что пробежал спринт! «Бог мой!..» — всплыло в сознании шокирующее откровение. — «Мне что, в самом деле понравилось? Я втюрился в этого пацана?!» * * * Определённо, это было всего лишь какое-то наваждение, подстёгнутое экстремальной ситуацией. Ничего более. Поэтому я на всякий случай решил держаться подальше от Феми и до поры, до времени сохранять эмоциональную дистанцию. Собрался «попастись» его до тех пор, пока меня не перестанет «колбасить» странными мыслями, от которых так сладко сжималось влагалище. За то время, пока я сидел, с напускным чувством стыда уткнувшись лицом в ладони, алантец тоже блеснул знакомством с Богом Удачи и сумел таки оживить старое устройство связи. Видимо, у прибора был свой, автономный источник энергии, потому что освещение в комплексе не работало. Но на этом все успехи и ограничились — Феми смог лишь найти какую-то волну, на которой сбивчиво и едва различимо вещали-верещали о ситуации в колонии. О том, чтобы отправить сообщение, не могло быть и речи. Можно было задержаться и попытаться основательно разобраться в устройстве. В конце концов, его же не небожители для небожителей делали — даже методом научного «тыка» можно было понять принцип работы. Я методом «тыка» в номере мотеля, даже оргазм добывать научился. Также, возможно, и другие системы работали, если тщательно поискать. Но на это потребовалась бы уйма времени, а его у нас было в обрез. За вторым «ведроидом» мог прийти и третий, и двадцать третий — а почему нет, раз уж танан разбрасываются своей техникой на такие задачи. К тому же, головоногие не просто спустились с орбиты на пляж, чтобы позагорать, а оккупировали колонию. Поэтому лучше, если мы окажемся среди союзников как можно скорее. Задумку покрутить с умным видом настройки прибора оставим на крайний случай. Однако банально из упорства покопавшись и помучившись ещё немного, Феми каким-то чудом умудрился вывести на большую голографическую панель на дальней стене карту ближайших окрестностей. И тут же разумно попытался её сфотографировать на коммуникатор. Но какое-то особое поляризующее напыление, не позволяло запечатлеть изображение — экран на фото выглядел таким, словно был вовсе прозрачным. Карта, как таковая, была не очень-то и нужна — высотки Фрипорта чуть ли не из другого полушария можно увидеть. Но когда придётся покидать это место, окрестные подробности могут оказаться полезны.  — Эх, молодёжь! Дитя технологий… — нервно усмехнулся, стараясь поскорее развеять недавнее неловкое происшествие. Вокруг лежало много старомодных канцелярских принадлежностей, и даже стопки листов тонкой пластиковой «бумаги» оказались целы. Нахрена они были нужны, когда даже уборные оснащались компьютерами, осталось непонятным, но всё равно спасибо. Взяв листок и странную пишущую принадлежность — «гибрид» безопасной бритвы и перочинного ножа — я наскоро от руки набросал контуры с экрана. Сложил лист вчетверо и торжественно вручил его смутившемуся алантцу. * * * Ничего толком так и не добившись, мы спустились обратно, плюнув на потрошение лабораторий. Касс дожидалась на прежнем месте — походи, попробуй с перебитым бедром! — и была цела и невредима. Но почти не продрогла из-за своей ксагенианской «печки», чем вызывала немалую зависть у Феми. Без вопросов поняла, что приятных новостей нет, и просто покивала, говоря, что над ней не нужно трястись. Мы с аланцем направились в сторону предполагаемых технологических помещений. Кто его знает: может с другой стороны здания вообще пролом в стене и фюреры там логово себе обустроили? Нужно было проверить. По пути наткнулись на столовку или типа того. Зашли в открытое помещение с горами и натуральными россыпями продолговатых брусков, запаянных в зеркально блестевший пластик. Всё это добро свалили, как попало в несколько громадных куч до самого потолка. Брусочки были сантиметров двадцать в длину и при ближайшем рассмотрении оказались сублимированными рационами питания. Срок годности — лет четыреста. Меня до сих пор «покусывало» приятное ощущение крепких мужских объятий на ягодицах. Чтобы отвлечься, я тут же безжалостно разодрал зубами упаковку на одном из брусков, тотчас сунув его в рот. Принялся увлечённо жевать упругую, почти безвкусную мякоть. Феми от «корма» отказался, поморщившись. Сказал, что пока не настолько голоден, чтобы есть эту дрянь. А я напротив даже во вкус вошёл и за один присест умял два бруска, сунув в рот третий на манер сигары. Калорийность брикетов была такова, что по задумке одного рациона хватало на сутки тяжёлой физической работы для человека средней комплекции. Но перед моими упитанными ляжками угроза набрать лишнего веса явно не стояла, поэтому я усердно заедал смущение. Даже «на дорожку» прихватил пару нераспечатанных брикетиков с собой. По поводу мастерских Феми ткнул пальцем в небо и угадал. Невидимое с места падения «лимузина», за основным комплексом располагалось низкое строение, занимавшее едва ли не втрое большую площадь, чем административное здание. Обливаясь слезами от жадности и снова прострелив замок, я раздвинул ломом мощные металлические двери, вставшие на пути в новое помещение. Мы очутились в просторном и кромешно-тёмном пространстве, наполненном затхлым, древним духом моторов и старого доброго машинного масла. Верстаки и ремонтное оборудование, стоявшее вдоль стен и терявшиеся в темноте, быстро подсказали назначение площадей. А выплывший из мрака остов здоровенного колёсного тягача, наполовину разобранного, уточнил, что именно тут чинили. Я толкнул парня в плечо и заставил идти впереди, чтобы он не светил в спину. Но шестирукий смышлёный гад, похоже, догадался и не преминул поддеть.  — Обиделась, что ли? — усмехнулся он. — Да ладно тебе… Сама виновата — за что боролась, на то и напоролась… А чего ищем-то?  — Сперва — какую-нибудь одежду, робу старую. Хоть что-нибудь, что не истлело…  — Нафига? — снова усмехнулся парень. — Я же тебя уже видел… Он приподнял пару ладоней, подвигав ими у себя перед грудью и изображая тяжёлые сиськи.  — И что, мне теперь голой перед тобой ходить? — внутри разом вспыхнула странная обида. «И в самом деле, какого чёрта я должна щеголять тут перед ним?» — нарождалось гневное недовольство. — «Я сделала, что могла, но теперь — всё! Задание провалено и нечего задницей блестеть задаром!..» Оборвав мысли, в теле заструилась прохлада, словно по венам запустили жидкий ментол. Из груди вырвался дрожащий вздох.  — Э, ты чего? — встревожено глянул на меня Феми. «Не сделала, а сделал!.. Не смогла, а смог!..» — в панике поправлял я себя. А пугающая вибрация в сознании отдавалась едва ли не на физическом уровне, в пальцах. Дрожь пронзила от пят и до макушки от одной только мысли, что мне до безумия захотелось назвать себя женщиной! Сознание совершенно случайно запнулось и оговорилось, но идея так прочно засела в мозгу, что я был готов разрыдаться от досады. Даже не заметил, как алантец взял меня под руку и с озадаченным видом подвёл к какому-то верстаку, усаживая на холодный металл. Меня в этот момент буквально трясло от жуткой борьбы двух половин одного целого, а грудь ходила ходуном от волнения! Часть говорила, что мне это нахрен не нужно. Другая часть возражала, что было так «классно», да и я всё равно ничего не теряю, если просто попробую. Это же не «герыч» какой-нибудь, с которого хрен соскочить…  — Феми… — раздался мой негромкий шёпот.  — Очухалась?! — облегчённо вздохнул он. — А то зову-зову, а ты… Напугала, бля… Чего хотела-то? Внутри всё сжалось так крепко, словно тело готово было в любой миг сколлапсировать за горизонт событий.  — Феми, скажи — я… красивая? Алантец с глупым вытаращился на меня. Такой милый…  — Рехнулась, что ли? Нашла, когда спрашивать… — проворчал он. Сердце бабахало в груди так, что казалось, будто раскачивало бетонные стены своими ударами.  — Тебе сложно ответить, что ли? — мой голос стал ещё тише. Парень в ответ сделал удивлённые глаза.  — Э-э… Тёть, а ты тут часом рыдать не собралась? Нам, как бы некогда… — растерянно пробормотал он. — Всё ещё обижаешься, что я тебя бабкой называл? Из-за внешности переживаешь, что ли?.. Он схватил меня за запястье.  — Да успокойся, слышишь? Я ж просто шутил. Не старая ты. Не старая!.. Довольна? Симпатичная тётка. Сиськи у т-тебя классные и жопа — моё почтение!.. Бля, вот же устроила трагедию!.. А в моём разуме в это мгновение мчалась лавина панических мыслей. Любая попытка остановить их, свернуть, хоть что-нибудь отрицать — тотчас оказывалась погребённой под истошным восторгом непонятной причины. Грудь дрожала от частых вздохов. Губы алантца, полные и сладкие, неотвратимо манили…  — Я знаю, женщины тебе неприятны, но… — мои руки потянулись вперёд, касаясь лица юноши. — Пожалуйста, Феми… Поцелуй меня…  — Эй!.. С т-тобой точно всё хорошо? — обескуражено воскликнул парень, дёрнув меня за плечо. — Э! Ну-ка, давай возвращайся — не хватало, чтобы ты ещё на самом деле сбрендила!.. Ладно… Ладно! Поцелую, только не трясись!.. Феми поёжился, нервно сглотнув и наклонившись вперёд. А затем в коротком рывке кротко коснулся губами моих губ … и отлетел прочь, как от взрыва! У меня сердце едва ли не лопнуло от испуга — я ж не знал, что он действительно сделает!  — Да ты ёбнулась?! — возмущённо завопил Феми, закопошившись на полу. — То поцелуй, то нахрен иди и получи по лицу!.. Да ну тебя — ебись сама со своими закидонами!.. Парень с ворчанием поднялся на ноги, подобрал выскользнувший из рук коммуникатор и направился дальше вдоль верстаков и станков. Я легко соскочил на пол, поспешив следом. В груди словно что-то вспыхнуло, сгорело и переплавилось. «Зачем?..» — сокрушённо корил я себя. — «Ведь невинный «чмок» оказался сладким, как мёд!..» Всё ещё хотелось сказать парню, что я «сожалел» о случившемся, но язык уже отказывался произносить что-либо, кроме «сожалела». И, бог мой, как же это было постыдно и восхитительно думать о себе, как о женщине!  — Феми, прости, я не хотела! — торопился я следом за парнем. — Это случайно вышло… Просто забудь обо всём, что я говорила…  — Да иди ты!.. Желание, растекавшееся от живота, поглощало всё сильней и сильней. Не просто будоражило праздное любопытство, а словно становилось насущной потребностью. Терпеть было попросту невозможно — мне хотелось ещё этих нежных губ и хмурого взгляда! «Ведь мы здесь только вдвоём… Никто не узнает и ничего не поймёт… А иначе, я просто рехнусь!» — обещал я себе, и тотчас же с готовностью сдался. — «Только рядом с ним я немножко побуду женщиной…»  — Феми, мне действительно жаль!.. — сказала я ещё громче.  — Жаль ей!.. — недовольно пыхтел парень. — Ладно, если бы это была какая сикуха из «Медовой Кости», но ты, бля!.. Ты в зеркало смотрелась?..  — Н-не красивая?.. Феми с растерянным видом обернулся.  — Не, ты точно сбрендила… — он покачал головой и с обречённым видом провёл по лицу ладонью. — Заладила, ё-моё… Да я про твой рост! Ты же силы не чуешь!.. Я чуть через голову не кувыркнулся от твоей затрещины!..  — П-прости… — снова пробормотала я. — Сложно объяснить, но…  — Так и скажи, что месячные… — проворчал Феми и пошёл дальше.  — Нет! У меня… у меня их не может быть…  — Да неужели? с чего вдруг? — парень с ехидной усмешкой удивлённо оглянулся. А я мысленно отвесила себе оплеуху за несобранность. Лишь дала волю новому чувству и тут же в нём с удовольствием растворилась, позабыв о былой собранности. Пришлось сделать пару глубоких вдохов, чтобы хоть немного прийти в норму.  — Я не так выразилась: их не может быть, потому что я… я беременна… Парень замер и обернулся.  — Что, правда, что ли? — недоверчиво спросил он. Я откровенно кивнула, прижав ладонь к животу. Малыш, растущий под сердцем, из просто «обязанности» вдруг показался таким родным и любимым.  — А… Ну, тогда ясно, — растерянно пробормотал алантец. — Гормоны там, всё такое прочее…  — Нет. Даже не в этом дело… — сказала я. — Это трудно объяснить, но у меня словно амнезия. Я как будто новую жизнь начала неделю назад. Заново учусь быть собой, учусь понимать, кто я… Мне даже неизвестен отец малыша…  — Серьёзно? — ехидно усмехнулся парень. — Слушай, если это твои очередные штучки, чтобы опять меня поддеть, то зря стараешься…  — Я правду говорю! Тебе первому сказала об этом… — моя рука выдернула из кобуры «семисотый», пижонским взмахом направив оружие в темноту. — Например, я не знала, как стрелять и этой пушки, пока не взяла её в руки. А теперь могу палить от бедра, выбивая девять из десяти… В голове такой кавардак, что я даже толком не знаю, кто такая… Феми окинул меня оценивающим взглядом.  — Ладно, — тяжко вздохнул он. — Твой бред настолько бредовый, что даже немного на правду похож… И это, раз уж мы разоткровенничались, то давай так. Я тебе помогу, как сумею, а ты меня… Ну, в общем, не пиздишь больше без предупреждения. Идёт? А то очень, знаешь ли, неприятно затрещины от тётки получать… Я согласно покивала. * * * Пока шарились по темноте, я сумела ещё больше вернуть себе прежнее состояние духа. Но взамен этого окончательно запуталась в себе. Кто я: мужчина или женщина? Но выяснение этого вопроса не было жизненно важным, поэтому я решила пока остаться на том «берегу», на котором меня застал взрыв озадаченности и непонимания. Побродив, мы нашли гардеробные шкафчики, разломав которые, наконец-то обзавелись десятком грязно-жёлтых рабочих комбезов. Даже самый большой размер оказался для меня маловат, но ткань была на удивление всё ещё прочной, и удалось кое-как в неё влезть. Штанины доходили чуть ниже колена, рукава — до локтей. Зато мешковатая «серединка» оказалась достаточно просторной, чтобы сойтись застёжкой поверх упитанных телес. Чувствуя себя глупо, я кое-как спряталась за дверцей шкафчика, просто содрав с себя остатки платья, и надела сухую одежду. О юбке, оставшейся в «лимузине», взгрустнулось, но штанины комбеза всё же оказались приятней — они и ягодицы сильнее подчёркивали, и двигаться в них было удобней. Я стала похожа на соблазнительно располневшую Эйприл О`Нилл из старого мультика про «канализационных воителей».  — Ну, есть предложения? — вкрадчиво и словно проверяя, спросил Феми. Я положительно кивнула.  — Во Фрипорте творится непонятная ерунда, а нас пытаются убить, поэтому лучше покинуть это место…  — Однако, тонкое умозаключение, — щёлкнув пальцами, с усмешкой протянул Феми.  — Дай договорить, — осадила я торопыгу.  — Полегчало?.. — парень опять перебил.  — Да, всё. Всё! Успокоилась я!.. Дай сказать уже!.. Алантец сделал приглашающий жест руками, и я кивнула в сумрак перед нами.  — Аппаратура наверху до сих пор работает, а у неё задача всего-то ловить волну и передавать данные. Так может у нас получится оживить и одну из этих машин? Вдруг они ещё на ходу? Феми нахмурился и без слов беззастенчиво полез руками к моему лицу.  — Эй, ты чего? — я пару раз хлопнула его по ладоням, отбивая «нападение».  — Не, тебя определённо лихорадит, мамуля, потому что ты бредишь, — ответил парень. — Да этим драндулетам уже миллиард лет!.. Ну, поменьше, конечно. Лет двадцать где-то, но вообще чудо, что они одним куском тут стоят…  — Эх, молодёжь, — усмехнулась я, почуяв время для реванша. — Слышала я истории, как и после семидесяти лет купания в болоте двигатели реставрировали и заводили…  — А ты дофига механик, что ли? — справедливо возмутился Феми.  — Так вокруг и не болото, — развела я руками. — Машины оставили тут, может даже законсервировали — если с топливом проблем не будет, то есть шанс… Пойдём, посмотрим. * * * Быстро выяснилось, что определить работоспособность машин будет непросто — с топливом-то как раз оказался полный «швах». Но приметные, узнаваемые отсеки для энергетических ячеек обнадёживали — они были точно таким, как на разбившемся «лимузине»! Это что получается: Феми не просто бандитский сынок, а ещё и на раритетной по местным меркам технике катался? Батарея в коммуникаторе начала разряжаться, и луч света постепенно становился слабее. Мы трусцой сбегали к Касс, притащив её на волокушах в ремонтные мастерские. Я сунула в хитиновую ладонь женщины питательный брикетик, в ответ на нежелание есть заявив, что иначе буду жевать для неё и кормить изо рта в рот. И пока смущённая «оса» пыхтела и грызла рацион, мы принялись поспешно тыкать в разъёмы техники наличный топливный элемент. На флаере Феми было пять гнёзд для ребристых цилиндров, а на каждой машине в ангаре — аж по двадцать четыре парных зажима! Так что даже если двигатель оживёт, то неизвестно, насколько его хватит. Удача посетила на шестой раз. Теперь можно было уже не сомневаться в том, что надо мной не только Яйца Бога Удачи звенят, но и его божественный Член лежит аккурат на моей макушке, свешиваясь со лба, как элегантная чёлка. Феми сперва без энтузиазма открыл дверь в кабину, залепленную пластиковой лентой по щелям — никакой пневматики и механизмов доводки, всё вручную. Я сняла крышку топливного отсека и воткнула в держатели цилиндр, сиявший синим. Парень со скучающим видом провернул ключ и спустя пару секунд двигатель ожил! В недрах массивной машины басовито засвистело мощное сердце, быстро наполнившее нас надеждой. Феми от избытка эмоций буквально на руки мне выпрыгнул, обхватывая за плечи, грудь и талию бесчисленным множеством крепких ладоней. Мы обнялись и захохотали от удачного стечения обстоятельств. Я совершенно забылась и радостно целовала парня в щёки и лоб, закружив в белом танце… Спустя пару секунд повисло неловкое молчание, и мы поспешно расцепились с виноватым видом. Мои уши горели огнём от стыда — почти что светились в темноте, но всё равно было чертовски приятно. Парень смущённо чесал затылок.  — Ну… Так что? — пробормотал он неуверенно. — Едем, что ли?  — Нет!.. — едва не вскрикнула я. — Это же не твой флаер. Сперва нужно чем-то заделать стёкла, чтобы фюреры внутрь не влезли… Феми молча покивал. Я привстала на подножку, выключила двигатель, после чего выдернула светившийся топливный элемент и мы поспешили на поиски инструментов и материала. * * * Не мудрствуя, притащили шесть штук решётчатых панелей, закрывавших смотровые ямы. Потратив ещё несколько патронов и вскрыв пару дверей, не поддававшихся лому, нашли всякие гайковёрты, дрели, шлифмашины и прочее барахло, бесполезное без питания. Зато даже в такой ситуации я всё больше наслаждалась обществом юного спутника. И даже не злилась, когда тусклый луч фонаря заставал меня в самых пикантных и двусмысленных позах. Но затем Феми едва не снёс себе голову — Бог удачи отошёл по малой нужде! В одном из раскуроченных нами шкафов парень нашёл странную штуковину. Алантец тотчас вцепился в неё и приблуда пальнула у него над самым ухом. Толстым заостренным штырём прошила пару шкафов, а затем — на сдачу — ещё две тонкие внутренние стены продырявила навылёт! С перепугу я кинулась к парню, озабочено принявшись его ощупывать в поисках ран. Это потом мы разобрались, что к чему, а сперва подумали, что нелепо нарвались на мину-ловушку — настолько мощный был хлопок. Найденный промышленный инструмент был тяжёлым и выглядел сильно обшарпанным, повидавшим виды. Имел пистолетную рукоять и боковой держатель. А затем я с удивлением разобрала едва читаемую надпись на корпусе — на нём было выведено латинице «Timson Tools»! Даже думать не хочу что это, и откуда оно здесь. В шкафчике отыскался частокол трёх десятков острых штырей, установленных в квадратные пластиковые контейнеры и своим основанием похожих на гротескные патроны длиной едва ли не полметра. Возможно, это был какой-то зонд или инструмент, чтобы дюбеля вколачивать в сверхпрочную породу, но нам того и надобно было. Сетчатые панели мы самым варварским методом «прибили» к кабине машины при помощи громадных дюбелей, прошив её насквозь — я придерживала, а Феми, вцепившись в орудие всеми руками, жал на спуск и вколачивал штыри под разными углами. Отдача была сумасшедшая, как удар копытом, но мы всё-таки наделали дырок и вроде бы ничего не повредили — двигатель заводился исправно. По времени уже вечерело, но шум снаружи только усиливался — буря как будто лишь набирала силу, явно не намереваясь униматься. Сквозь толщу неприступных ворот ангара то и дело доносился скрежет громадных когтей. Мы изрядно пошумели и навели суету — созвали «зергов» на ужин уже, наверное, со всей Йолы. Касс бережно погрузили в кабину, благо внутри оказалось достаточно места для троих. Даже моя толстая задница ощутила себя просторно в удобном сидении. Также я натаскала рационов питания — словно по старой поговорке почуяв аппетит во время еды. Мысленно усмехаясь, я как будто чувствовала, что преступно худею, чего нельзя было допустить ну никак! Поэтому с удовольствием лопала брикетик за брикетиком, насыщая упругие бёдра и груди. К тому же, я ведь теперь ела за двоих… Под конец мы немного поспорили с Феми о том, кто поведёт. Громадный трёхосный транспорт — колёсный монстр с диаметром покрышек метра под три! — явно не обладал скоростными качествами шустрого флаера. То есть, придётся активно вертеть баранку и уныло «тошнить» по лесу в компании вездесущих фюреров. А я не могла разом и энергично рулить, и эффективно стрелять, если придётся. Что палить придётся — так это было наверняка. Так что, честь стать пилотом опять выпала Феми. Он определённо хотел пальнуть раз-другой из «пробойника» по хищным тварям, что кинутся за нами следом. Поворчал немного и согласился, понимая, что по-другому — никак. Когда всё оказалось готово, и можно было давать ключ «на старт», мы едва лбы себе не порасшибали от досады. В комплексе по-прежнему отсутствовало энергоснабжение, и открыть ворота не представлялось возможным! Но тут алантец не ударил в грязь лицом и быстро нашёл выход. Неуверенно тронул машину с места и по метру, на «цыпочках» приноравливаясь к управлению, развернул здоровенный рудовоз. Сдал назад и прижался кормой почти вплотную к воротам.  — Да просто выдавлю их и всё!.. — зло проворчал он. — Готовы все? Касс согласно кивнула, в то время как ко мне понемногу возвращалось прежнее состояние. Тело и разум слишком уж ладно вошли в сопряжение, когда я попытался ощутить себя женщиной. Это было так сладко, чувственно и естественно. Но это же и пугало — я, словно громадная гайка, не глядя сел на идеальную для себя «резьбу», наслаждаясь каждой секундой нового бытия. Искренне не понимал, почему доселе всё это отвергал и отбрасывал. Ощущение радости от осознания, что быть женщиной не менее приятно, чем выглядеть женственно, сбивало с толку и отвлекало. А нам предстояло непростое дельце — прорваться сквозь лес, полный кровожадных тупорылых «мясорубок». Лучше уж сделать усилие и вернуться к сосредоточенному напряжению, пока этот «розовый» всплеск в груди не успокоится.  — Да, готова, — вздохнув, кивнул и я, поддерживая прежнюю «легенду». — Газуй, юнга… Феми вцепился половиной ладоней в баранку, но почему-то мешкал. Подсвеченное приборной панелью лицо алантца словно решалось. Неожиданно он отпустил рулевое колесо, и передвинулся к моему сидению.  — Чего? — не понял я. «Что-то забыл или идея получше появилась?» Но не успел я опомнится, как пара сухих, крепких ладоней обняла мои затылок и шею, а губы Феми прижались к моим в поцелуе! Сердце замерло на полустуке и я… вцепилась в поручни, с ужасом вжимаясь спиной в дверь. Намерение остаться мужчиной мгновенно истаяло, испарилось в ослепительной вспышке облачком пара. Осколки меня бывшего со счастливыми воплями плавились во мне новой, заново вплетаясь в сознание! Губы Феми — мягкие и горячие — были самым приятным и нежным из того, что доводилось мне пробовать. Я ответила ему со всей страстью, доступной моменту, нежно куснув его и встречая симметричные знаки внимания. Наши языки на долю мгновения встретились. «Влюбилась? Влюбилась в парнишку?» — всплыли в разуме ироничные мысли, и я тут же дала верный ответ, не желая больше противиться и идти против себя. — «Похоже, что так — на старости лет, едва осознав себя заново, я влюбилась в юного парня…» Феми отстранился с ехидной усмешкой.  — Это чтобы у нас всё получилось, и чтобы ты, мамуля, не дёргалась и вернее стреляла. Короче, доложишь матери, что я… «перевоспитался», — сказал он, после чего глянул на Касс. — Мамане, чтобы ни слова… Поняла?  — Молчу-молчу, — усмехнулась в ответ ксагенианка. Феми нахмурился, а затем быстро перебрался на заднее сидение, накинувшись на ксагенианку. Послышалось её забавное попискивание, сперва возмущённое, а затем — довольное. Через пару секунд парень вернулся обратно, полыхая румянцем смущения.  — Всё, ты теперь тоже повязана! Чтобы ни слова! — проворчал он, падая за руль, после чего негромко добавил довольным тоном. — В первый раз целовался с ксаго.  — Лучше попроси её показать своё брюшко — приятно удивишься, — заговорщицки шепнула я, растеряв всякое треволнение пред неизведанным будущим.  — Да едем уже!.. — возмущённо пискнула некогда грозная Касс, пнув здоровой ногой водительское сидение. Я в этот миг радовалась, что никто не слышит перестук моего сердца. Рудовоз солидно зашумел двигателем, как древний зверь, проснувшийся от долгого сна. С грохотом уткнулся кормой в ворота, преграждавшие путь. Алантец плавно вдавил акселератор, и громадные колёса заскрежетали по полу, высвобождая безумную мощь могучей машины. Пару секунд словно ничего не происходило, но затем сквозь шум донёсся хруст затрещавшего бетона! Индикатор топлива, и без того мигавший в красной зоне, ожил, сигнализируя о падении заряда, но механический монстр вздрогнул и пересилил крепость искусственного камня. Внушительную стальную раму ворот с хрустом выдавило из бетонной стены, и она с грохотом рухнула наружу, раздавив нерасторопного «зерга». Рудовоз словно с места прыгнул задним ходом, как по трамплину, взлетая по плите громадных створок. Въехал до середины и смял своим весом панели, пропрыгав по угловатым неровностям. Я едва сиськами себе в лицо не заехала — настолько мощным был этот толчок. Касс за сидениями болезненно застонала — у неё тоже хватало причин быть недовольной.  — Держитесь! — крикнул Феми, вцепляясь в «баранку» шестью руками разом. Четыре фары в нижней части кабины пронзили сумрак снопами света, стеклоочистители заелозили, сгоняя струи дождя, хлеставшие на лобовуху. Машина с черепашьей уверенностью «помчалась» прочь от комплекса. Я развернула листок с набросанной картой, уже совершенно не понимая, на кой чёрт она вообще нужна. До соседней действующей рудо-промышленной станции было немногим более двадцати километров — просто езжай вперёд да целься правее высоток Фрипорта на горизонте. Но как «целиться», если из-за сплошной завесы дождя не видно вообще ни зги? Я повертела листок, вспоминая взаимное расположение зданий на плане. С вздохом досады смяла и выбросила, ткнув рукой в примерном направлении.  — Туда рули!.. Приборы навигации не работали из-за деактивированного центра управления в комплексе, но банальное указание сторон света на панели присутствовало. Поэтому Феми кивнул и бросил машину по склону в нужную сторону, лавируя между больших деревьев и нещадно утюжа подлесок. * * * Рудовоз плёлся по «пересечёнке» километров тридцать в час, а то и меньше — не разгонялся, но не для того и спроектирован. Он не увязал за счёт громадных колёс и экономил топливо за счёт порожнего грузового отсека, но истошным завыванием двигателя привлекал всю округу. И хотя гром хлестал изрядно и часто — как будто боги сцепились у нас над головами — окрестные «зерги» посчитали делом чести тут же напасть на драндулет. Хищные твари догоняли его едва ли не прогулочным шагом. Я быстро поняла, что мы перемудрили сами себя и просчитались. Приходилось то и дело стрелять в обе стороны, чтобы отогнать нападавших и занять их поеданием павших. Я то посылала пулю с пассажирского места, то, едва не ложилась на недовольно сопевшего Феми, стрелять из его бокового окна. Хотя сами фюреры меня уже мало беспокоили — угроза насильственной смерти пару раз трогала за плечо костлявой рукой и успела слегка поприесться. К тому же бошки хищных тварей исправно разлетались в клочья и были всего лишь отвратными, не более того. Испуг от поцелуя тоже подрассосался. Остались только приятные ощущения. «Влюбилась она, как же?» — посмеивалась я над собой, с нездоровым удовольствием стреляя в фюреров. — «Тебя просто впервые в жизни мужик засосал — вот и задёргалась… Не воображай лишнего». * * * «Иманиши» окончательно умолк спустя четверть часа пути. Я расстреляла всё, что оставалось, но плотоядные твари — насмешливая загадка природы — словно не замечали потерь и пёрли, пёрли, пёрли. Они буквально на ходу пожирали свежие трупы, с новыми силами бросаясь в погоню. Нам немного повезло, когда рудовоз проломился через подлесок и выскочил из лесу на холмистое поле. Машина покатилась живей и охотней. А для меня настала пора брать в руки промышленный «дырокол» — на открытом пространстве фюреры тоже могли поднажать и разогнаться. Очень скоро одна из тварей сумела вкогтиться в дверь со стороны водителя, и тут же отлетела назад с дырой в башке. «Пробойник» оглушающее бабахнул — едва перепонки в ушах не лопнули! — дохнув в салон облаком кислого порохового смрада. Толстый лом-снаряд сделал «минус один» в популяции фюреров. Феми нервно захохотал, будучи если не на пределе, то где-то в тех областях.  — Милфа, если получится — сохрани один заряд! — крикнул он. — Когда доберёмся до дома — отдам нашим умельцам, чтобы ещё таких же наделали… Я эту хреновину себе заберу — «дудхает» просто на загляденье!.. * * * Когда ещё через полчаса закончились заряды и к «пробойнику», веселье угасло. Впереди по самым оптимальным оценкам нас ждало ещё полчаса покатушек, и единственным средством защиты оставался мигавший красным индикатор заряда топлива. Вернее, ту скорость, что он пока позволял развивать. «Зерги» уже умудрились забраться на рудовоз и грохотали когтями по обшивке, ползая по ней, как огромные тараканы. Какая-никакая скорость и тряска — вот и всё, что нас пока что от них спасало. Касс тронула меня за плечо и с мрачным видом показала пистолет, в котором всё ещё было две пули.  — Если что… — уточнила она для непонятливых, но я покачала головой.  — Даже и не думай. Ни за что… — ответила ксагенианке.  — Но что делать, если они проберутся? — тихо и погребально спросила «оса». Феми вздохнул.  — Хватит шушукаться, — сказал он, после чего добавил враз севшим тоном. — Но… я сам себя не смогу…  — И не нужно!.. — опять покачала я головой.  — Но… В сознании мгновенно вспыхнул праведный приступ негодования. Да что за упаднические настроения? То одна, то другой…  — Так! А ну-ка, позатыкали свои рты! — рявкнула я во всё горло. — Никто не умрёт, ясно? Я запрещаю! И никому не позволю подохнуть без разрешения!  — И что же нам делать тогда? — нервно усмехнулся алантец. — Ячейку почти досуха высосали…  — Лично ты захлопнешь ротик и будешь во все глаза смотреть вперёд, чтобы не разминуться с работающим комплексом, — толкнула я в плечо парня. — Касс тщательно пересчитает брикетики рационов питания — может быть, придётся денёк-другой поторчать в этой клетушке.  — А ты?..  — А я, как мозг и рациональность коллектива, предамся начальственному безделью, и буду тактически выжидать. Вопросы, возражения есть?!  — Нет, мамуль, — усмехнулся Феми, после чего внезапно воскликнул. — Эй, справа! Гляньте, мне не мерещится?! Далеко на горизонте, на возвышенности мерцали протяжные полосы, пробивавшиеся даже сквозь завесу дождя. Ошибиться было нельзя — это работали плазменные орудия. Мы вновь просчитались, но на этот раз в свою пользу. * * * Рудоперерабатывающий комплекс, выплывший на горизонте, был оснащён автономным источником питания, и поэтому, не скупясь, отстреливался от ошалевшей фауны. Мы подкатили к воротам периметра под непрерывное и басовитое «Р-р-р-р-р!!!» канонады плазменных пушек. «Зерги» мчались на стены, словно не по собственной воле, а как будто их вёл единый зловредный разум. Но против мощи технологий тварям нечего было противопоставить — разорванные тела кровавыми хлопьями палёного мяса разлетались по округе. Нас не размазали, как только увидели, что уже дивно — мы так глупо выперлись к самым воротам. Турели над створками замолчали, пару раз вздрогнув и поводив жалами орудийных стволов, словно принюхиваясь. Операторы взяли ручное управление, после чего скупыми очередями посшибали хищных сволочей, грызших наш рудовоз. А затем опять начали заливать всю округу огнём в автоматическом режиме наведения. Ворота разошлись в стороны, отворяясь достаточно, чтобы пропустить внутрь тяжёлый грузовой транспорт. * * * Начальница смены — крепкая, плоскогрудая скеланка с просто колоссальными, почти как у меня бёдрами — лично вышла под дождь встретить нежадных гостей. И тут же сходу прокричала вопрос, яростно настёгивая по лужам хвостом:  — Что происходит?! Но, судя по её не на шутку перепуганному лицу, женщину волновали далеко не наши злоключения или шалости «зергов» за периметром. Как оказалось, новостей из Фрипорта почти не поступало. Ни худых, ни добрых, вообще никаких, которым можно было бы доверять. Связь имелась, но понять что-либо вразумительное категорически не удавалось — в городе, словно все сговорились, противореча самим себе. Ни официальные, ни частные каналы внятной информации не передавали. Сообщение о том, что армия танан злонамеренно и коварно вторглась, через полчаса опровергалась заявлением, что на самом-то деле это была открытая просьба Администрации о военной помощи от союзной фракции. Ещё через два десятка минут появлялась новость о том, что танан, силы самообороны колонии и третья, неопознанная сторона, сцепились между собой в развесёлом режиме «все против всех»! А затем приходило очередное опровержение и уточнение… Начальница перерабатывающего комплекса забористо выругалась в льющее воду ненастное небо и намеренно махнула рукой на предосторожность. После чего открыто заявила нам прямо в глаза, что если мы диверсанты, то очень «не очень» — её объект даже не десятый по стратегической важности. А когда увидела раненую Касс, то вообще успокоилась. Феми воспользовался моментом и тут же попросил возможность связаться со своими. Тётка пожала плечами и явно оттаяла, купившись на смазливую моську алантца. А затем заявила, что пару дней назад даже не пустила бы нас на территорию, но теперь ничего не имеет против. Если у Феми получится узнать хоть что-нибудь наверняка, то она отведёт нас в помещение связи немедленно. С Ирьей связаться удалось достаточно быстро и напрямую, хотя голос её был, как у робота из-за множественных помех в эфире. Видно, головоногие интервенты не только полёты перекрыли, но и информационное сообщение начали поджимать, пока — локально. Феми в нескольких словах наскоро обрисовал матери ситуацию, с подсказки начальницы комплекса указав наше месторасположение. Ирья помолчала и сказала, что очень скоро вышлет за нами транспорт, но расстояние приличное, поэтому придётся подождать. Когда связь прервалась, скеланка с презрительной миной спросила: «Не из той ли самой семьи Симисола этот юный, симпатичный алантец со стройными ягодицами?» Феми покивал, подтверждая, что «из той самой». Тётка скривилась ещё более презрительно, но затем уверенно заявила, что её это не волнует, если подчинённые Симисолы внесут хоть какую-то ясность. А то у неё на смене один работник — танан — едва мозги себе не вышиб, перенервничав и думая, что над ним сейчас устроят расправу за соотечественников-интервентов.  — Чуть ли не всей сменой бедолагу уговаривали не делать глупостей… — рассказывала начальница. — С ним сейчас две ксаго, «колдуют» своими… тактильными штуками. Из комнаты сплошные «охи» и «ахи» слышны. Комедия просто! Там война, а у нас на объекте — оргия, торица ебётся с брызгами, изо всех сил, чтобы мозгами не треснуть… Ну, не стреляются — и на том спасибо… Я бестактно вклинилась в монолог, напомнив, что и у нас есть не менее симпатичная ксаго. И ей тоже не помешало бы внимание — не эротическое, а самое приземлённое, медицинское. Тётка вальяжно махнула рукой и по внутренней связи вызвала дежурного медика. * * * Минут через сорок прилетел флаер, что оказалось весьма неожиданно. Мы не готовились, что всё так скоро обернётся — при всей-то неразберихе во Фрипорте. А машина прикатила даже не на автопилоте, а с аланткой у руля! Летающий транспорт едва не рухнул на бетонную парковочную площадку — да что ж они все водят, как будто десять жизней в запасе? — и из отсека управления чуть ли не кубарем выкатился пилот. Вытаращив от удивления множество глаз, Феми узнал в прибывшей давнюю подругу своей матери, некую Утибу! Женщина безнадёжно покачала головой и сказала, что во Фрипорте полный бардак и не только эцилопы мечутся, как подожжённые. Боссы преступных сообществ тоже пытаются урвать, хоть немного от заварушки, поэтому Ирья и попросила её привести сына по старой дружбе. Касс к этому времени осмотрели, успешно выдернув щепку и обработав рану. Тандем из медицинского дроида и специалиста-врача совершил маленький подвиг и даже успел установить женщине на верхнюю конечность особый хитрый кондуктор, державший куски разбитого хитина в правильном для заживления положении. Залитая по руке и ноге фиксирующей пеной и обколотая общей анестезией, ксагенианка лежала на носилках в холле, дожидаясь прибытия флаера и ловя «глюки». Начальница ездила ей по ушам, дожидаясь того же. Мы с Феми позорно сбежали в кабину рудовоза, где я почти что дожала его на ещё один поцелуй, всем своим видом давая понять, насколько же он мне безразличен. Но тут флаер упал с неба и все разом выбежали под дождь. Начальница в ультимативной форме заявила, что если «многоуважаемый» пилот тотчас не расскажет, что происходит во Фрипорте, то она велит развернуть турель внутрь периметра и к хуям расхреначит флаер. И плевать ей на влияние Симисолы —пускай приезжает, заносчивая девчонка. Ей тоже всыплют. Утиба помедлила немного, а затем выпалила, говоря, что Администрация, вроде как, знатно так подобосралась. Народу, обколотого по самые уши «уфо», на самом деле оказалось настолько много, что силы самообороны даже при всём техническом превосходстве оказались бессильны сдержать назревающие беспорядки. Поэтому руководство и запросило поддержки «свыше», заодно решив немного снизить градус напряжённости — флот танан с непонятными целями давно уже висел на орбите и головоногие тоже были на взводе. А как только заклокотала неразбериха, Пан Даша блеснул интеллектом и ожидаемо решил подсуетиться. Достал из «широких штанин» свои связи, да и поставил в Администрации полезных лично ему граждан колонии.  — Говорят, в Управлении даже пострелялись между собой, выясняя, кто теперь главней. Но это не точно… — пожала плечами Утиба. — Поэтому, видно, и запросили у танан ещё и полёты прижать, чтобы Дашу ограничить…  — И чего теперь? — растерянно спросила начальница.  — А я знаю? — также растерянно ответил пилот. — Но опять же поговаривают, что в Администрации нашлись неравнодушные и по экстренному каналу напрямую доложили обо всём Императриксу. А вы же понимаете, что это значит — малейшая затыка в переговорах и в худшем случае через недельку с неба посыплется уже другой десант очень злых рогато-хвостатых парней… Касс мы перенесли во флаер, забравшись следом в салон. Пилот подгонял, напирая на то, что Ирья рвёт и мечет, а посему нам нужно было спешить. утибе и так на силу удалось прорваться — не улыбалось застрять на обратном пути, оказавшись прижатой к земле истребителями танан. Флаер взмыл в мрачное небо и помчался в сторону Фрипорта. Мы все втроём перепоясались ремнями безопасности и расслабились в мягких сидениях. Не прошло и нескольких минут, как довлевшее чувство опасности начало отступать, а в голове появилась лёгкая ватность от усталости. Феми принялся сонно клевать носом, а Касс так и вовсе задремала, устав бороться с кружившим голову обезболивающим.  — Послушай, разве это не странно? — неожиданно спросил Симисола-младший.  — Ты о чём?  — Ну, ты же сама говорила… Тогда, про дроида, что это супер военная технология…  — Не «супер военная», но говорила. И что?.. — переспросила я, зевнув в ладошку.  — Что «и что»? — передразнил Феми. — «Ведроиды» у танан с твоих слов невероятно крутые, но бесполётную зону головоногие нормально организовать не в состоянии? В затылке стремительно зарождалось нехорошее предчувствие — а ведь парень-то был прав! Как это корыто смогло выбраться из Фрипорта?.. Интерком щёлкнул селектором, и мы услышали голос пилота:  — А смышлёный пацан… — усмехнулась Утиба. — Ничего личного, мальчики и девочки. Ничего личного… Просто бизнес — Даша платит больше… Как следует испугаться я не успела — отяжелевшие веки сомкнулись, и мир окунулся в сонную темноту… * * * Забытьё отступило, рванув нервы звоном близкого, хлопнувшего почти над ухом выстрела! Я встрепенулась, разом приходя в себя. Ошарашено заозиралась, пытаясь понять тот ли это салон флаера, в котором мы летели? А спустя миг с заклокотавшей в груди яростью и отчаянием увидела, как скеланец в фильтрующей маске отбросил в сторону пистолет Касс. Ксагенианка была мертва! Во лбу у неё появилась аккуратная чёрная дырочка, из которой на грудь струилась кровь. «Нет! Нет!» — забилось в мозгу и в груди взорвалось тягучее, душное облако ненависть, стремительно промёрзшее в ледяной ком. Касс-Дей-Я была мне симпатична, но чёртова телесная «память» даже не дала почуять боль от утраты! Всё естество напряглось, в обход моей воли не позволяя расклеиться и готовясь воздать этой женщине последние почести. Стиснув от гнева зубы я, как была — прямо в ремнях — быстро скользнула вперёд. Салон оказался совсем небольшой по размерам, и моя пятка на всём ходу врезалась убийце в висок. Голова убийцы, проморгавшего свою смерть, дернулась, глухо хрустнув шейными позвонками, и тело осело, отброшенное в сторону от убитой подруги. А я за пару движений выпуталась из ремней, подскочив к Симисоле-младшему.  — Феми, очнись! — крикнула, похлестав по щекам парня. Развернулась и, перешагнув через труп убийцы, подхватила пистолет с последним патроном. С защемившим сердцем взглянул на Касс, с усилием пробиваясь сквозь долбанное «встроенное» безразличие и нежно касаясь мёртвой мягкой щеки…  — А ну, брось ствол! — раздался грозный окрик снаружи. — Живо!..  — Да ты ёбнулся? — послышался недовольный голос Утибы. — Нашёл с кем переговоры вести… Снаружи негромко хлопнул выстрел и в салон через дверной проём влетел шаровой разряд, брызнувший во все стороны миниатюрными молниями. Тело пронзила адская судорога, и свет снова померк… * * *  — Э, подруга! Только сдохнуть не вздумай! — вместе с похлопыванием по щекам в уши ворвался ехидный смешок. — Пока ещё рановато… Я открыла глаза и огляделась, чувствуя, как тело вновь быстро возвращало утраченный тонус, сжигая резервы энергии и приводя себя в боевую готовность. Напротив стояла Утиба, наклонившись вперёд и уперев пару ладоней в колени. Через плечо женщины, как патронташная лента, был перекинут мой ремень с «семисотым». Нас притащили в низкую, замызганную чёрно-бордовыми пятнами комнатушку без мебели, но с обилием труб по стенам — к одной из них меня и пристегнули странного вида наручниками. В паре метров справа лежал без сознания Феми. Над ним склонилась незнакомая тоти, вводившая парню какой-то препарат.  — Ну, как он там? — не оборачиваясь, спросила Утиба.  — Антидот я ввела, — тотчас ответила «лисичка». — Скоро должен очнуться. А теперь для неё…  — Не нужно, — поморщившись, отмахнулась алантка. — Ступай, позови… Короче, кого-нибудь из моих пацанов — мне нужно сообщить Даше и не отсвечивать тут, когда он появится… Тоти молча кивнула и поспешно вышла. Утиба уставилась на меня с любопытством.  — Ну и здоровая же ты, падла, — скабрезно усмехнулась она. — От газа очухалась просто мгновенно. От шокера задремала минут на пять… Что ж ты за чудище такое? Хотя сиськи у тебя ну просто божественные… Жадные руки протянулись и грубо стиснули мои груди под старой замызганной робой. Пальцы впились в соски, жестоко выкручивая чуткую и нежную плоть. Я глухо простонала от боли и посмотрела в ответ, не тая кипучей ненависти, буквально сочившейся из глаз.  — За Касс ты умрёшь, сука. Ты ведь понимаешь это? — сказала мертвенным тоном. Алантка нахмурила брови и с дурашливым видом покивала, словно в испуге отдёрнув руки.  — Верю-верю. О-о-очень похоже на правду. Хотя, если б ты знала, сколько раз эти стены слышали подобные слова… — Утиба сделала шаг навстречу и с подъёма впечатала мне в живот ногу. Я успела сгруппироваться, но не сумела вовремя сделать вид, что мне больно — заметив это, алантка расплылся в мерзкой ухмылке.  — Ого! Да ты крутая сучка, да? Ну-ка, ну-ка!.. Посмотрим, не растеряла ли я воспитательный навык?.. Три её правых руки поочерёдно, с задержкой в долю секунды врезали мне в скулу, запрокидывая голову набок — аж в глазах потемнело! Затем ещё удар, но слева. Потом опять справа.  — Бля… — засмеялась предательница, в коне отвесив уже просто оплеуху. — Такая милаха ебабельная, а башка — как железная…  — Не трогай её… — послышался болезненный выдох, и Утиба обернулась на звук.  — О, наконец-то ваше Симисольское величество, очухаться изволил? — женщина выпрямился, и недовольно глянула на дверь. — Да где он там?..  — Мать тебя вскроет… — прорычал Феми, яростно сопя. — Лучше отпусти нас, пока не поздно…  — Не поздно для чего, малой? — перебив, усмехнулась Утиба, и потянул из кобуры «семисотый». — Хочешь, я вообще на всё хер положу и ёбну эту суку у тебя на глазах? М-м-м?.. Рука скользнула в карман куртки, извлекая на свет патрон с экспансивной пулей.  — Еле нашла… — усмехнулась алантка. — Как Иманиши Нуутти подох и из такой же херни перестал у меня по пленникам стрелять, так и патроны оказались без надобности… Барабан клацнул, откидываясь. Продолговатый цилиндрик скользнул в гнездо, потом ещё и ещё один. Алантка вставила шесть патронов, резким движением защёлкнув барабан обратно в паз.  — Мамуль, да как ты из этой жлыги стреляла? А?.. Она ж, бля, неподъемная, как твоя жопа! — Утиба хохотнула, обернувшись к Феми. — Слышал, малой? Как тебе шутка: «У толстожопой — толстая пушка»?..  — Отпусти её… — всё ещё плавая на волнах дурмана, сипел парень. Утиба словно не замечала этого. Ствол оружия уткнулся мне в подбородок, запрокидывая голову.  — А может нахуй этого Дашу? — кровожадно усмехнулась алантка, пробормотав под нос.  — Не смей!.. — просипел Симисола-младший, а я зажмурилась, ожидая конца. Ужас — настоящий, бездонный — приходить отказывался наотрез. Наверное, я просто устала бояться. Было страшно за моего нерождённого ещё малыша, страшно за Феми, но не за себя. Словно и без того недобрый сон просто грозил развеяться кошмарным финалом, после которого будут новые сны… Ледяной срез ствола отступил от кожи, и ладонь алантки схватила меня за волосы.  — Слышишь, малой. А может, ты сам её завалить хочешь, а? — рука дёрнулась, вынуждая меня ещё сильнее запрокинуть голову. В подбородок вновь упёрся револьверный ствол. — Только представь, как это милое личико разлетится кровавой кашей!.. Наверняка у тебя встанет — ты ж весь в батьку пошёл… Тот тоже был ебанутой скотиной… Хорошо, что его Ирья привалила и бизнес прибрала. Иначе через недельку он бы меня привалил… У Феми не было сил, чтобы как следует возражать. Он просто всё больше приходил в себя и всё явственней тряс головой от бессилия.  — Пожалуйста, отпусти… — наконец послышался его шепчущий стон. Утиба недовольно поморщилась.  — Ну, началось, бля… Вот только не нужно соплей! Не перевариваю этой хуйни! Нормально-то можешь?.. Феми звучно сглотнул.  — Отпусти… Отпусти её, а со мной делай, что хочешь… — тихо сказал он севшим голосом.  — Во! Это другое дело! — револьвер отпрянул от моей головы и указал на Феми. — Вот это мужик! Говорят, в задницу лупится, но ерунда, всё равно — мужик настоящий! Ты б такому дала, сучка?.. По глазам вижу, что хочешь его… Предательница приблизилась, искоса поглядывая на Симисолу-младшего, а затем недовольно вздохнул.  — Бля, аж рука затекла, держать эту волыну… — «Иманиши» с шорохом скользнул в кобуру, а лицо Утибы приблизилось ещё ближе. — Но ты ошибся, пацан… Ладони прихватили меня за подбородок, сминая и щипая щёки.  — Главное блюдо — эта сладенькая мамаша. А ты — так, на десерт, так что… Договорить я ей не позволила. Морозный озноб от дыхания смерти отступил, так и не сумев лишить меня воли. Я просто расслабилась, расклеилась, растерялась, едва не опустив руки в безразличном бессилии. Позабыла, что у меня из оружия не один лишь револьвер. Пора было навёрстывать эту оплошность, и я с размаху вцепилась зубами в горло Утибы! Рот у меня большой. Когда надо — просто огромный, Царапка не даст соврать. Поэтому я обхватила разом чуть ли не полшеи предательницы. Как вечно голодный «зерг» со злорадным азартом вгрызлась в податливую плоть, глубоко вгоняя клыки и перекусывая артерии, нёсшие горячую жизнь. На язык брызнула жаркая кровь! Утиба захрипела и задёргалась, выпучив глаза от неверия. Попыталась вслепую выхватить револьвер, но я, словно собака, дёрнула головой, просто выкусывая здоровенный клок мяса из шеи врага. Сплюнула осклизлый шматок в сторону, на секунду зажмурившись от ударивших в лицо и на груди струй дымной крови — просто чтобы она не залила глаза. Оттолкнула коленом завалившееся на меня тело и, высоко взмахнув ногой, с размаху опустила пятку на голову сипевшей Утибе. Череп предательницы мерзко хрустнул, и копошение замерло. Я тем временем мыском поддел револьвер из кобуры, и пнула его в сторону Феми.  — Бери оружие и уходи!..  — Один… не пойду… — парень медленно покачал головой, приподнимаясь на трясущихся руках.  — Уходи, идиот! — откровенно крикнула я. — Сам же слышал, что ты им не нужен. Поэтому беги, пока можешь, и зови на помощь. Ну же, милый!.. Парень зло глянул на меня, пару раз от досады ударив кулаком в пол. Подтянул к себе револьвер, постепенно обхватывая его всеми ладонями.  — Я обязательно вернусь, — заговорил он. — Я… В это мгновение входная дверь скользнула в стену, и в проёме показался скользивший в комнату оути. Феми рефлекторно вскинул оружие и дёрнул за спуск, оглашая выстрелом всю округу и едва не роняя оружие от отдачи. Целиться даже не требовалось — с такого расстояния промах был невозможен — поэтому верхняя часть тела «слизня» просто испарилась облаком сизо-кровавой кашицы, брызнув ею на стены и потолок.  — Ну! Пошёл!.. — подгоняла я Феми. Парень подобрался и, пошатываясь, направился к двери. У самого проёма кое-как побежал, нырнув в темноту коридора, взбудоражено оравшего многими голосами. Я осталась одна, провожая его взглядом. Опять стало немного страшно, но больше — досадно. На фоне того, что творилось во Фрипорте, кто станет искать какую-то тётку, когда и других дел невпроворот?.. Из коридора донесся нарастающий топот и в помещение вбежал… Феми! Я вытаращилась на дурня, бездарно терявшего драгоценный шанс, лишившись дара воспитательной речи. Парень тем временем втащил труп оути внутрь и закрыл за собой дверь. Быстро обшарил карманы мёртвой Утибы и нашёл прозрачную карту, которой запер замок.  — Ты что творишь, идиот? — не веря тому, что вижу, шептала я.  — Не могу так, — негромко ответил парень. — Не могу оставить тебя… Он подбежал, упав рядом на колени, и неожиданно обнял ладонями моё лицо, даря страстный поцелуй, без раздумий проникая в рот языком!  — Ненавижу тебя, толстожопую наглую дрянь!.. — шёпотом кричал он, то и дело на мгновения отстраняясь. — Но без тебя уже не могу…  — Ч-чего? — удивилась я, на мгновение позабыв об опасности.  — Как я и говорил, ты своего добилась, — юный алантец улыбнулся осоловелой усмешкой. — Кажется, я немножко влюбился… Сладострастная нега обожгла моё тело, но парень, не дав разобраться в услышанном, внезапно сам себе отвесил звонкую оплеуху!  — Прости, у меня так всегда: туго голова работает, когда завожусь… — сказал Феми. Пошатываясь, он подскочил к трупу Утибы, достав из кармана коммуникатор. Быстро вышел на связь со своей матерью и, совершенно не стесняясь в выражениях, описал поступок предательницы. Сказал, что мы заперлись и ждём. Оставил приборчик включённым для пеленга… Две пары крепких ладоней вновь легли на мою грудь, массируя упругую плоть через одежду и неуверенно расстёгивая «молнию» на комбезе. Оставшаяся пара колдовал с коммуникатором. Я с трепетом ощущала, как внутри всё закипало от удовольствия! Тянулась губами, всем телом к сладкому плоду. Парень сказал, что-то странное, делал ещё большие глупости, но мне было так хорошо с ним, что прерывать этот миг не хотелось! Когда за спиной щёлкнули электронные замки наручников, Феми оказался возбуждён до предела. Парень упал мне на грудь, жадно целуя соски и кусая чуткие «кнопочки».  — Хочу тебя… — бессвязно шептал он, с глупой усмешкой. — Прямо сейчас… Алантец переставал походить на себя самого — вечно хмурной и сердитый, он словно на глазах терял добрую толику своей рассудительности. Но противиться множеству глаз, с жаром страсти поглядывавших на меня, устоять перед горячим ртом, жадно сосущим полные груди, оказалось попросту невозможно! Феми словно задевал тонкие струны — их не могло во мне быть, но я чуяла, как всё тело звенело и откликалось на его ласки. Даже толком не осознала весь смысл того, что сказал Феми, видела труп предательницы, мёртвым глазом обещавшей с минуты на минуту миллиарды проблем и опасностей. Но голова моя часто-часто закивала, давая согласие. «Да гори оно всё синим племенем!» — вспыхнула в сознании чудесная, лёгкая мысль. — «Я хочу его член… Хочу в себя и немедленно!.. Хочу так глубоко, как только сможет этот малыш…» Руки принялись торопливо расстёгивать молнию комбинезона, а наши губы вновь встретились в поцелуе, языки тесно сплелись, обмениваясь сладостной влагой уже без смущения. Кровь предательницы стала пикантной приправой для обезумевшей страсти. Феми жарко и томно дышал, теряя последнюю волю. Во взгляде его не осталось ничего, кроме желания похоти. Множество рук мяли и ласкали меня, окунаясь в самые сокровенные уголки, прикасаясь к самому нежному, заставляя подрагивать от восторга и предвкушения. В груди снова сладко кольнуло, и я тесно обняла парня за талию, с радостью чуя, как внутри просыпалось долгожданное «материнское» чувство. Теперь, лишённое всяких дурацких препон и запретов, что были лишь в моей голове, оно казалось неотъемлемой частью сознания. Было желанным состоянием мысли и сердца. Я с натуральной ребяческой радостью поняла, что хочу любить этого парня! Любить, как друг, как мать, как любовница…  — Всё хорошо, мой малыш… — шептала я, массируя его упругие ягодицы. — Со мной можешь не скрывать своих чувств… Прижималась всем телом к алантцу, с предвкушением ощущая, как между ног Феми рос и рос мощный бугор.  — Не… зови меня… малышом… — парень вовсе замер, тяжко дыша и уперевшись ладонями мне в плечи. — Это так… унизительно… Но действия не соответствовали тону — юноша томно прогнулся в спине, ложась животом сверху и даже не думая выказать хоть намёк на неудовольствие. Бёдра его всё энергичнее двигались, словно борясь с желанием войти в меня тотчас же или отдаться ласкам крепких ладоней. Мощный бугор рос не прекращая, становясь из внушительного просто огромным!  — Может тогда малышкой?.. — усмехнулась я. — Такая славная «девочка», как ты… Звонкая оплеуха прилетела неожиданно, но была не сильнее, удара котёнка. Феми едва не рухнул на меня всем телом, с трудом удержавшись.  — Ещё раз… такое скажешь… — невнятно пробормотал он. Я обхватила смазливое милое личико, вглядевшись в осоловелые очи алантца. Прильнула губами, запуская язык глубоко в сладенький ротик, отпрянула, с недоумением вглядываясь в терявшего волю юнца.  — Да что с тобой происходит, мой милый мальчик?..  — И мальчиком… тоже не зови… — приподнявшись и бездумно ухмыляясь, ответил Феми, а затем опустил взгляд вниз. — Нам на двоих крови не хватает: когда он встаёт, я — падаю… Вместе с этими словами мне на живот с тихим шлепком легло что-то громадное и горячее. Я глянула вниз и обомлела — из-под дурацкой юбочки, протолкнувшись мимо узеньких дамских трусиков, вывалился громадный… Нет, то был даже не член. Это был просто огромный хуище! Всё ещё вялый, он уже казался седьмой рукой Феми, отчего-то выросшей у него между ног. Сочный фаллос был странный… и такой привлекательный. По спине пробежал всплеск озноба. Я без раздумий схватилась за великолепную вялую штуку, стиснув горячую плоть и запуская пальцы под крайнюю плоть. Алантец сладостно вздрогнул, и пенис стал набухать всё быстрей и быстрей, отзываясь пульсом биения сердца в ладонь. Его упругое тело становилось каменно-крепким, по всей длине проступали толстые — с палец — бугристые вены! Бордовая головка, словно голова змеи, продвигалась всё дальше, наконец, втиснувшись между моих сисек и толкаясь всё выше. Отпустив парня, я обняла груди руками, принявшись их плавно покачивать и ласкать вздувшийся член. Ублажала чудовище сиськами, вожделенно глядя на то, как ствол мягко выныривал из ложбинки, роняя обильные маслянистые капельки смазки. Его уретра восхитительно вздулась, становясь огромной и толстой. Меня так и тянуло прикоснуться к ней губами, запустить внутрь свой язычок, ощутить жар этой божественной плоти. Приласкать своим ртом, почуять восхитительный вкус юного мужества. Узнать, как этот вздувшийся монстр извергнется мне на лицо и на грудь в жарком всплеске слизистой влаги! «Блядь, да нас же убивать сейчас будут!..» — пронеслась паническая мысль. — «Нельзя терять времени!..»  — Хочу тебя, мой бедный малыш… — пробормотала я, оттолкнув парня прочь. Раздвинула ноги, прихватив пальцами половые губы и призывно разведя их в стороны. Член Феми стал невероятно большим — ему явно потребуется немного места, чтобы развернуться. Но парень едва шевелился, покачивая здоровенной, капавшей смазкой елдой чуть ли не у самого моего лица.  — Ты же не любишь мужиков… — хватая ртом воздух, прошептал он.  — Ты — исключение…  — П-почему? — раздалось всё такое же бездумное вопрошание.  — Боже!.. Да просто заткнись и выеби уже меня!.. Все опасности и горечь утраты — всё это отступило. Я положилась на своё подсознание, понимая, что ему виднее. Расслабилась и схватила раскалённый ствол, мокрый от жидкого возбуждения. Поняла, что просто не могу дождаться секунды, когда он будет внутри у меня, принявшись тянуть и терзать чуткий тоннель моего лона, заливая тоннами удовольствия каждый клочок женского естества. Обильные струйки влаги бежали по моей руке, стекая на половые губы и ягодицы, но я была совершенно не против. Чем больше смазки — тем слаще. К тому же, это был его запах… Ладонь, державшая у упругий ствол, отклонила его вниз и медленно вжала в пухлые губки влагалища, давно протёкшего, словно девичий «ручей». Я поводила горячей головкой по взмокшему устью, перемешивая наши обильные «соки», а затем протолкнула член в глубину, вбирая его, словно диковинную игрушку. Содрогнулась от жажды изголодавшегося по сексу тела, попыталась унять неистовое желание оказаться натянутой на этот восхитительный фаллос до самого горла. С губ сорвался сладостный вскрик наслаждения, и лоно сжалось от удовольствия — ощущение упругого, жаркого «рукава», постепенно наполнявшего тело, было просто божественным! Феми тоже вздрогнул, схватившись за мои сиськи, и плавно повёл бёдрами, двигая ими из стороны в сторону. Толстый член пошёл внутрь, упруго раздвигая тугие горячие стенки — я могу быть узенькой, когда захочу — и прошивая нежное лоно искорками наслаждения.  — Т-тебе не больно?.. — шептал парень, двигаясь всё дальше и глубже. Вместо ответа я просто обняла его ногой и единым движением прижала к себе, махом вогнав оставшуюся длину во влагалище! Не удержалась и вскрикнула, изогнувшись от презренного женского счастья. Впилась губами в сочные губы алантца, жадно кусая его. Напрягла мышцы лона, стараясь как можно крепче обнять пронзившее великолепие, прошедшее, словно навылет, и как будто грозившее показаться у меня изо рта.  — Мы делаем огромную глупость… — я не сказала, а буквально выдохнула в лицо парню, увлечённо целовавшему мои губы и сосавшему длинный язык. — Поспеши, умоляю…  — Да… Маманя будет просто в ярости, если узнает… — нелепо усмехнулся Феми. Я обхватила его ягодицы и второй ногой, с протяжным стоном медленно втолкнув член в себя до предела.  — Речь не о том, милый мой дурачок. Дверь долго не выдержит… Снаружи комнаты доносилось копошение — кто-то пытался пробиться через устроенный Феми заслон. Но раз до сих пор возятся, то у нас было пару минут. Моя ладонь опустилась на рукоять пистолета, вскидывая оружие и наводя его на дверь. Юноша, ласкавший и кусавший мои громадные груди, пришёл в движение, привстав на ноги и толкаясь стройными бёдрами. Промежность принялась высекать ритмичные влажные хлюпанья из ударов о мой мягкий живот. Длинный язык показался изо рта, увлеченно лизнув меня в щёку, в то время, как его обладатель стремительно начал набирать темп, трахая меня, как тряпичную куклу. В его движениях не было мастерства или чувственности — это был грубый животный трах и желание заполнить спермой доступную матку. Одна пара бёдер с хлюпаньем падала на другу, высекая из меня сладостный крик и растягивая на животе бившим изнутри членом… Дикое колыхание атлетического тела партнёра дарило не только прекрасное ощущение от банального сексуального удовольствия, а насыщало чувством собственной значимости. Феми вернулся за мной! По тем или иным причинам, но он был здесь, решившись на глупость из-за меня. Ради меня? Алчная страсть в его взгляде и толкавшийся в устье матки жилистый член были лучшей наградой, на которую я только могла рассчитывать. А моё прошлое?.. Я была ему искренне благодарна, но настоящее нравилось куда больше — отказаться и измениться, «откатившись» обратно, было уже невозможно. Ведь почти за четыре десятка лет минувшей жизни мне так и не выпало изведать волшебного чувства. А здесь, на острие гибели, в затхлом подвале, пахнувшем застарелой кровью, я поняла, что желание быть с этим парнем пересилило всё.  — Люблю тебя, милый… — негромко прошептали губы. Пусть даже он и не расслышал, но мне хотелось это сказать. Хотелось окончательно стать женщиной не только телом, но и сознанием.  — Только будь понежнее, — добавила я погромче. — Мне многое по плечу, но не забывай, что я… Ладони алантца легли мне на живот.  — Я помню, мамуль… — словно в полусне усмехнулся юнец и толкнулся вглубь чуть резче. Пальцы нажали на член сквозь кожу и мышцы, заставляя меня вновь вздрогнуть всем телом.  — Да, вот так, мой хороший!.. — с губ полилась какая-то бессвязная, сладостная белиберда. — Возьми мамочку так, как захочешь… Движения Феми становились ещё резче и глубже — парень словно обо всём позабыл. Лишь жадно смотрел, как упруго тряслись мои груди от размашистых толчков его бёдер. С натуральным благоговением взирал, как его член едва не выворачивал матку наружу, нещадно растягивая и терзая набухшие губы. Я стонала, кайфуя даже не столько от самого секса, сколько от страсти наслаждавшегося мной алантца. Парню было далеко до генетического чуда Царапки, но его член всё равно был очень хорош. Фаллос, просто гигантский в сравнении с самим Феми, проникал так глубоко, словно понемногу начал стучать прямо в мозг, нажимая на отдел удовольствия! Я как могла, толкалась навстречу ему, туго обжимая интимными мышцами бугрившийся венами ствол. Глотала его своим телом, с жадностью вдыхая мускус сочившейся по ягодицам обильной смазки. Предэякулят струился ручьём, наполняя меня липкой влагой, словно Феми уже дважды кончил! Тело плавилось, ощущая нутром малейший изгиб громадного мужества, чуяло все неровности и бугорки. Я взвизгивала от восторга, когда мощный толчок вгонял член до предела, вышибая на живот и бёдра струйки смазки. В дверь принялись откровенно грохотать чем-то тяжёлым, а затем в районе электронного замка на металле появилось растущее алое пятнышко. Я дрожала и вскрикивала, с наслаждением чувствуя, как подрагивало всё моё пышное тело, чутко отвечая на упругие фрикции Феми. Но рука с револьвером, словно была оборудована гиростабилизатором — ствол смотрел точно на дверь. Жаль, что патроны были с пустоголовыми пулями.  — Я… уже… — тяжко и страстно выдохнул Феми. — Т-ты не против?..  — Пока нет… — я кое-как ухитрилась ответить, не походя на откровенную шлюху. Потянулась рукой, мягко сжимая тяжёлые яйца партнёра, мокрые от моей смазки. Плотно обняла полыхавшую жаром мошонку. Прижимая её к бугрившемуся венами стволу члена.  — Сильнее, мой милый!.. Феми на мгновение замедлился в замешательстве, но затем, с возрастающей яростью ускорил свой темп, колотя в мои недра сильно и страстно. Вышибал из меня не только радостный визг, но и настоящие волны девичьего «сока» выплёскивал из моей широко растянутой «мамочки». Шесть рук схватились за мою талию, чтобы тело колыхалось ещё быстрее и глубже вонзалось в недра сладко нывшего пузика. Бёдра начали колотить с восхитительной, сумасшедшей амплитудой движений, умудряясь даже полтора центнера моего веса толкать, как безвольную игрушку для ёбли! Стоны и тяжёлые вздохи алантца были музыкой для моего слуха — милый юноша в любую секунду собирался излиться…  — Кончи в меня… — постанывая, ответила я. — Отдай всё, что есть, своей мамочке… Алантец ещё ускорил движения, совершенно выходя за рамки всяческой эротичности и отчаянно долбясь в глубину моего тела. Мы больше не занимались сексом — он просто мастурбировал мной. Вцепился острыми зубами в сосок, кусая до крови. Принялся буквально насиловать, разряжаясь мощнейшими толчками стройных бёдер. Я опустила ладонь ему на затылок, с болезненной радостью прижимая к себе — пусть кусается, ему было можно. Прошло с десяток секунд всё разгоравшейся скачки. Амплитуда движений стал просто огромной — чуть ли не метр громадного члена выезжал из меня, заставляя визжать от восторга, и с влажным грохотом окунался в глубины влагалища! Феми привстал на ноги, колотясь в меня с диким азартом. Чувственности не осталось ни грамма, но я была не в претензии, ублажая милого парня и сгорая от наслаждения. Спустя ещё миг Феми наконец-то замер и вскинулся в задавленном вскрике, всеми шестью руками впиваясь в моё упругое тело. Движение на миг прекратилось, а его бёдра дёрнулись — тугие яички рывком приподнялись, извергая свой сладкий нектар. В мои жаркие недра хлынул горячий поток! В этот же миг пятно на двери вспыхнуло снопом искр, и я потянула за спуск. Грохнул выстрел, и пуля попала в прожжённую прореху, но Феми даже не вздрогнул. Его глаза закатились, а член мощно пульсировал и сокращался, извергая прямиком в матку всплеск за всплеском. Хлестал густой спермой, от ощущенья которой хотелось заплакать и засмеяться от счастья. Я притянула стонавшего парня к себе, целуя его в губы и свободной рукой помогая бёдрам толкаться поглубже. Схватилась за стройную задницу, проталкивая пальчик между упругих «булочек». Сжалась всем телом, выдаивая благословенную влагу до капли, краем глаза следя за чёртовой дверью. Но Феми, такой стройный, практически тощий, не иссякал! Разум словно окончательно покинул его и с каждым резким, коротким толчком эякуляции парень стонал всё громче и слаще. Я снова выстрелила в дверь, вновь попав в дыру. Алантец обильно «выстрелил» в меня, извергая просто чудовищный всплеск горячего семени! Мой живот давно стал упругим от переполнения, и лишняя влага тотчас хлынула прочь, вылетая толстыми струями от давления громадного массного «поршня». Сперма выплеснулась мне на бёдра, потекла по толстым «булкам». Ещё один выстрел — мой, и его — и Феми наконец-то кончил, без сил упав всем телом, и осоловело ухмыляясь. Губы алантца принялись бездумно целовать и посасывать покусанные груди, шесть рук словно не знали куда себя деть, мяли и тискали сладкое тело милфы.  — П-прости… — неожиданно прошептал парень. — Но я… Я не могу больше…  — Глупенький, — усмехнулась я, переводя уже всё внимание на дверь. — Мне очень понравилось… То, что я даже не приблизилась к оргазму, не играло никакой роли.  — Но ты ведь даже не… — заговорил парень, но я его перебила, поражённая забавной догадкой.  — Это твой первый раз?.. Алантец смущённо кивнул.  — Ты молодец, — сказала я нежным тоном. — Мамочке всё очень понравилось… Ведь тебя было так «много»…  — Это всё отец… — с виноватой усмешкой проворчал в ответ парень. — В смысле, это его идея была улучшить меня генетически… А тебе и в самом деле понравилось? Вместо ответа я принялась переменно сжимать и расслаблять интимные мышцы.  — Что-нибудь чувствуешь? — спросила, многозначительно подвигав бровями. Парень на секунду замер, а затем усмехнулся.  — Ты меня как будто целуешь. Там, внизу… И не отпускаешь, — сказал он с очень довольным видом.  — Вот тебе и ответ… — сказала я, а затем разочарованно вздохнула. — Обожаю тебя, мой милый надменный засранец, но нам нужно идти… Если промедлим — Бог Удачи нас за это накажет… Феми обернулся на прожжённую дверь, словно впервые увидев её.  — Удача? — с иронией спросил он. — Скорее мы просто идиоты.  — Практически, — тем же тоном поддакнула я. — Давай уже, доставай… Слова перекрыл треск автоматических очередей! Копошение снаружи усилилось, раздались панические вскрики. А затем дверь прошила череда пуль. Феми рухнул на меня, вжимаясь всем телом, я обхватила его рукой и ногами, буквально топя у себя между сисек и не сводя прицела с двери. К нам кто-то шёл, вооруженный и злой на горе-взломщиков! Подмога? Меньше чем через минуту в дверь ударило что-то громадное. Смачно треснуло в район многострадальной дыры, разворачивая её так широко, что и мой кулак мог пройти. Снаружи в полутьме матово мелькнул грузный металлический контур и в дырень просунулись сочленения механических пальцев. Рывок — и дверь, словно картонная, с треском влетела в пазы в стене, а в нашу комнату протиснулся натуральный гигант в силовой броне! Я её сразу узнала — это был эцилопский вариант, но улучшенный и доработанный кустарными методами. И, кажется, внутри неё был человек — ни скеланского хвоста, ни приметного множества рук алантцев я не увидела. Кстати, про чёрта речь — он навстречь. Мы с Феми даже понять не успели, что боец в «силовухе» не собирается нас убивать, как в комнату ворвалась Ирья! Облачённая в лёгкий экзоскелет, почти не бронированный, но знатно добавлявший прыти, женщина влетела в пропахший кровью и спермой подвал, словно фурия.  — Феми! Отзовись?! — крикнула она. — Где ты?.. Взгляд обежал помещение и замер на нас. Слова застряли в горле, а глаза начали медленно округляться от шока.  — Что за хуйня?! — алантку наконец-то проврало.  — Мам, это не то, чем кажется!.. — крикнул Феми. — Я… Я всё объясню!..  — Сперва свой член из неё вытащи! — рявкнула Ирья, но тут же предостерегающе вскинула руку и сделала глубокий вздох, совершая над собой усилие. — А ну-ка, живо… разъединились! Если бы не ситуация, обоих бы грохнула!.. Феми бросил на меня встревоженный взгляд, и я неприметно кивнула в ответ. Погладила пальцами основание сладкого члена так, чтобы этого не видела Ирья. «Люблю…» — прошептала одними губами. Алантец, впервые выглядевший настолько виноватым, кивнул и медленно вышел из меня. Ирья чуть ли зубами не заскрежетала, когда я не сдержалась и застонала от наслаждения — так не хотелось выпускать из себя это чудо.  — Ты, юноша! — Ирья ткнула пальцем в сына. — Живо пошёл отсюда — тебя проведут до флаера и отвезут в надёжное место. Феми стоял перед матерью с подрагивавшим членом, свисавшим едва ли не до середины щиколотки. Под головкой на полу натекала белесая лужица. Хотя из меня ручьи спермы струились куда обильней. Ирья вздохнула и, поманив, обняла сына, поцеловав его во взмокший лоб.  — Ладно, я не сержусь, горе ты моё, — пробормотала она, а затем иронично добавила. — Тебе хоть понравилось? Классная тётка?.. Феми залился краской смущения, словно подросток. Женщина обхватила заботливой рукой вялый, но всё ещё гигантский член и провела по всей длине, собирая остатки семени.  — Я знала, что мой малыш будет большим, но чтобы настолько огромным… — пальцы отправились в рот, и Ирья, облизав их, улыбнулась. — Да ещё и таким вкусным… Ладно, ступай, а нам с твоей соблазнительницей нужно потолковать…  — Ты же не?.. — начал было Феми, но мать его перебила.  — Иди уже!.. — развернула она сына и шлёпнула пониже спины. Когда алантец ушел, Симисола обернулась ко мне, опустив руку на пистолет в нагрудной кобуре.  — Я ведь предупреждала, что пристрелю за такое? — проворчала она, а затем со вздохом добавила. — Вставай, какого хрена расщеперилась?.. Собрав с кожи семя, я показательно облизала пальцы, повторив жест Ирьи — ментальные запреты слетели, отчего в это мгновение хотелось даже выглядеть чрезмерно пошло и вызывающе. Интимные мышцы слегка напряглись, сжимая сладко дрожавшее лоно и запирая в себе детородную влагу. Руки быстро застегнули молнию на промокшем от спермы комбезе, и я встала на ноги, поднимая с пола ремень с кобурой револьвера. Симисола молчал, то ли медленно свирепея, то ли что-то решая. Ладонь её всё также лежала на рукояти оружия.  — Я благодарна за спасение сына, — мрачно заговорила женщина, взглянув на мёртвую Утибу. — И жаль, что так вышло с Касс… Она искренне вздохнула с досадой, а затем кивнула в сторону забрызганного кровью дверного проёма.  — Но за косяк тебе придётся отработать…  — Это была моя идея, — слегка приврала я. — Твой сын был таким милым и сладким, что я не удержалась…  — Знаю… — неожиданно совершенно серьёзно ответила Ирья. — И это я должна была стать его первой!.. Я с удивлением уставилась на женщину, а она снова кивнула, веля следовать. Здоровяк в броне тоже зашевелился, словно только что ожил  — Считай, что тебе повезло, так что идём… Если вкратце, то мои ребята в шумихе беспорядка удачно подсуетились и выцепили одного важного персонажа из окружения Даши, — сказала Ирья не обороачиваясь. — И персонаж этот напел очень любопытные вещи. Агенты Семьи Симисола давно уже крутились среди Панских, но ничего такого рассказать не могли. Мы шли по залитому кровью коридору, в котором словно взорвалось несколько тел. Даже определить, кто именно тут погиб, не получилось. Ирья поманила рукой, требуя подойти ближе.  — Пленник рассказал, что «уфо» на Йолу поставляет Даша! Так и знала что урод синюшный в этом замешан!.. — с досадой воскликнула она. — Но даже допрошенный толком ничего не знал о процессе производства и прочих тонкостях — он лишь товар принимал, встречая курьеров. Но зато он назвал координаты системы с тайным «заводиком»! Это совсем недалеко отсюда — два-три «прыжка» по ничейному сектору.  — И ты хочешь, что бы я?.. — в моей голове начали стремительно кристаллизоваться догадки.  — Верно, — кивнула Ирья. — Ты отработаешь… Даша совсем разошёлся, чуть ли не парламентёром заделался между Администрацией и силой вторжения, помогающей отбиться от беспорядков из-за «уфо». Теперь ему в рот смотрят, ожидая, что же он скажет. Про убийство Иманиши уже и не вспоминают — не до того, когда бизнес на грани краха. Если его сейчас грохнуть, колония сожрёт сама себя в дележе… Симисола ткнула пальцем неопредёлённо вверх.  — Ты должна будешь прыгнуть по указанным координатам и привести доказательства… Веские доказательства того, что Даша в край оборзел…  — Но ведь танан запретили любые взлёты на Йоле, — сказала я.  — Именно, — согласилась Ирья. — И вот тут-то начинается ещё одна любопытная странность. Командование головоногих только судам Панских разрешает полёты. Смекаешь? Мы иногда даже перехватываем их сообщения, в которых указаны вполне себе внятные причины для разрешения… Слишком внятные, как будто…  — Как будто они хотят, чтобы их услышали и поверили?  — А ты не только щелью между ног работать умеешь, — с усмешкой кивнула Ирья. — Верно… Поэтому сейчас мы тебя приоденем, а потом ты с моими бойцами разнесёшь один из схронов Даши и угонишь его корабль… * * * Между высоток было необычайно пустынно — воздух пронзали лишь истребители танан, курсировавшие над городом и следившие за соблюдением бесполётной зоны. Да и сам город утратил львиную долю своего извечного и неуловимого шума будничной жизни. Флаер Ирьи не рискнул взлетать высоко и помчался на бреющем в гуще застройки, временами едва не скребя брюхом дорогу и лавируя между домами. Слухи и обрывочная информация оказались довольно правдивы — во Фрипорте не всё было гладко. Затяжных перестрелок мы не увидели, но в отдалении то и дело замечали массивных многоногих дроидов танан, патрулировавших улицы. Гражданского населения почти не видели, но время от времени мелькавшие стремительные силуэты рядом с боевыми машинами заставляли непроизвольно поёживаться. Флаер Ирьи обычно уклонялся от прямой встречи, по понятным причинам огибая военную технику интервентов. Но несколько раз удалось увидеть, как жуткие, исковерканные тела монструозных, человекоподобных созданий буквально взбегали вверх по опорам-ногам дроидов, с размаху ударяя чем-то о корпус. Сверкала яркая вспышка взрыва, и боевая машина оседала кучей металла. Разорванные тела разлетались во все стороны в клубах пламени, тут же начиная шевелиться и подрагивать! Если рядом был второй дроид, он тут же со скоростью молнии наводил роторные лучемёты на неприятеля, взрывая покрытие улиц струями орудийной пальбы.  — Ага, — кивнула Ирья, увидев мой ошарашенный взгляд. — Просто пиздец какой-то, сестрёнка. Как оказалось, эти бляди страшные почти не дохнут — чем больше повреждений, тем сильнее регенерация… А все думали, что просто столкнулись с новым типом дури… Как же — хлебайте теперь.  — И так повсюду?  — Если ты про Фрипорт — то центр практически кишит этими тварями. Они рвут всё живое — даже силовая броня не всегда спасает. Хоть как-то спасает, что их всё ещё мало. Но даже так эцилопы лишь кое-как сдерживают их на подступах к окраинам, а под городом ведь столько тоннелей… Хорошо хоть додумались эвакуацию начать — увозят колонистов наземным транспортом на промышленные участки. Оттуда, вроде бы, сообщений о нападениях не приходило пока. Я задумалась. Рисковать собой не было никакой надобности — я ведь просто могла взять Ирью в заложники, угнать корабль Даши и сбежать из системы. Кто бы меня стал искать в этой неразберихе? Но невольно вспомнилось о тех, с кем успела познакомиться за это недолгое время. Предстоявшая опасность и личные, персональные невзгоды уже не пугали, но теплившаяся в сердце нежность требовала о них позаботиться.  — Я сделаю, как скажешь, но при одном условии…  — Ого! — усмехнулась Ирья. — Да ты поторговаться вздумала? А в том ли ты положении, душенька?..  — Если бы ты могла, то послала своих бойцов, вместо меня, — безразличным тоном парировала я.  — Ладно, — согласилась Симисола. — И чего же ты хочешь? Я быстро перечислила ей имена тех, о ком стоило поволноваться, не забыв даже Царапку. Собственноручно дала Ирье рычаг давления, но по-другому было просто нельзя. Симисола с усмешкой кивнула.  — О ферме Армаса можешь не беспокоиться — там один из пунктов эвакуации. Его укрепляют и налаживают дополнительную оборону… А твои шпанюки сами захотели на нас работать, когда мы их прижали… Женщина расплылась в усмешке.  — Разумеется, я следила за тобой. Пожалуй, этого Тенга и отправлю тебе на подмогу вместе с моими ребятами… И про Тунду узнаю и обещаю помочь…