MILFурион

      Флаер петлял по жилым кварталам, огибая район с исполинскими высотками и скользя по самому дну колонии — социальному и топографическому, теперь пустовавшему. Улицы — куда бы не упал взгляд — были сплошь застроены рядами разнокалиберных забегаловок, борделей и «наливаек», словно колонистам ничем другим заниматься просто приходило в голову. Этот сумрачный мир — своеобразное государство внутри государства — зажатый всё ещё высоченными зданиями, если не вспоминать про гигантские небоскрёбы, оставался в тени даже посреди яркого полдня, круглые сутки сиял сочным неоном рекламы. Но живого праздношатания нам больше не встретилось — даже дно как будто бы вымерло. Лишь в отдалении, на пределе видимости протопал тананский дроид, на ходу гвоздивший из всех орудий куда-то себе под «ноги», да в его сторону встречным курсом над нами промчался патруль эцилопов на трёх флаерах, не ставших тратить боезапас и время на единичных нарушителей бесполётного режима. Иные благоразумные жители колонии если и встречались, то двигались целеустремлённо, хищной украдкой, группами и во всеоружии. Многие спешили покинуть неспокойное место, направляясь к окраинам. Иные горячие головы, как Симисола и ей подобные, но помельче и послабее, стремились к центру — пытались вклиниться в назревающий передел, урвать немного возможностей. Глядя на всё это, я сильно сомневалась, что те жуткие уродцы, в которых обращались колонисты из-за передоза «уфо», так запросто сомнут колонию. Да, ничто человеческое и мне не чуждо, вот и перетрусила немного, увидав их оскаленные рыла. Ведь эти твари — бывшие друзья и родные — становились чертовски сильны, опасны, почти неуязвимы против дилетанта и, что самое страшное, совершенно безумны в желании нападать и убивать. Я сама видела — довелось в сволочей пострелять. Но никакая регенерация не спасёт от бронебойно-фугасной пули в «чердак». Будь ты хоть трижды изуродованный палёной фармой мутант и суперчудовище, а вертеть к своей выгоде физические законы этой реальности всё равно не сумеешь. Эцилопы начнут нести потери и быстро придут в тонус, начав стрелять без соплей и метаний. Мигом тварей всех повыведут, а колонию подвергнут тотальной дезинфекции. Как там интервенты выступят — дело десятое, но подстёгивать беспорядки в колонии тоже вряд ли будут. Так что правительство Фрипорта — оккупационное или родное — за употребление и распространение «уфо» введёт смертную казнь. Я бы на их месте именно так сделала. Уверена, что и у тех же секланцев за этим не заржавеет. У них никогда не задерживалось, если нужно было продемонстрировать могущество Императрикса. Но в одном Ирья была абсолютно права — решение проблемы со странной наркотой, это дело недалёкого, но всё ещё будущего. Но если ничего не сделать прямо сейчас, то к власти вполне может прийти мерзавец, всё это устроивший. К нему уже прислушиваются, ведь Пан Даша, как ни странно, сумел наладить диалог с армией интервентов. Да одно только это странное обстоятельство добавляло его персоне огромную степень влияния и вес авторитета. На какие «подвиги» окажется способным Дашенька, чтобы удержаться у внезапно обретённой власти, даже представлять не хотелось. Если ему будет выгодно подтолкнуть танан и скела ещё и к локальной войне за Йолу, то я отчего-то очень сильно сомневаюсь, что толстый тоти остановится даже перед подобным. Как раз вот тут-то и возникал главный вопрос: а стоило ли мне влезать ещё глубже во всё это дерьмо? Как бы я нос не воротила, но похоже, что стоило. На Йоле я уже хоть немного освоилась, даже отяжелела знакомствами — порой, очень приятными — от которых уже просто так не отмахнуться. Да и в целом, это не самый худший вариант для нового дома, который мне в скором времени очень понадобится. Месяцев этак через девять. К тому же, здесь живёт тот, в кого я, дура старая, влюбилась, как школьница. Юный алантец обо мне уже и думать забыл, должно быть, от запредельного волнения и возбуждения всего лишь на пару минут поддавшись сиюминутному юношескому порыву. А вот вошел он в меня глубоко, куда глубже, чем до стенки матки. До сердечка засранец достал, так сладко в него постучав, что сейчас даже и не пойму толком, трахаться ли с ним хочу, или мечтаю придушить Ирью и усыновить субтильного юнца. Но чего уж там — как бы там ни было, а переживу. Может быть даже, смогу найти своего или свою «Феми». Или вообще выйду замуж за Царапку!.. * * * Флаер заложил лихой вираж, сметая потоками воздуха мусор, и замер почти вплотную к другой такой же машине, притаившейся между закусочной «Девять с Половиной Щупалец» и роботизированным магазином одежды, на кой-то ляд взорванным.  — Иди, — кивнула Ирья, распахивая дверь. — Тебя отвезут в нужное место. Там команда ждёт, самые мои способные девчонки и парни — на штурм и захват корабля пойдёшь с ними. Старший там — Уэсли, он из ваших, из людей. Мужик крутой, так что лучше не дёргай его там без причины… Короче, на время задания он твой босс.  — По мне, возможно, не скажешь, но я в курсе, что такое субординация, — сказала я между делом. Симисола безразлично кивнула.  — Похер вообще… Как вам будет угодно, сударыня, — ехидным голосом сказала она, после чего заговорила нормально. — В общем, часть группы Уэсли после всего полетит с тобой по наводке нашего пленника. Ещё раз повторяю — вам нужно выведать и выпытать всё, что будет возможно. Улики, если получится — обязательно… Но, скрытно!.. Усекла? Хотя, если что… Женщина оттопырила указательные пальцы на шести руках разом, принявшись ими красноречиво «стрелять» в разные стороны и имитировать шквальную перестрелку.  — …Поможешь моим бойцам, если начнётся серьёзная заваруха. А то у них и есть опыт, но очень специфический, разносторонний — до тебя им во всём этом смертоубийстве, как до звезды…  — Так ведь ты не видела меня ни разу в деле? — удивлённо пожала я плечами. Конечно, нашла я время для пререканий. О чём-то подобном явно подумала и Симисола.  — Мать, ты что, выбесить меня решила напоследок? — раздражённо вздохнула она. — Как бы тебе помягче сказать, чтобы не послать нахуй… В общем, ты с руки стреляешь из пушки, в которой патроны больше, чем член моего первого мужа!.. Короче, Милфа, не трахай мне мозг, ладно? То, что тебя разок выебал мой сын, ещё не делает нас подругами или равными… Она наклонилась немного ближе, добавляя недовольным тоном:  — Твоя удача, что ты уже в положении, — ладонь алантки указала на мой живот. — Если бы не это, если бы ты залетела от Феми, то в том подвале и осталась бы. Всё, забудь про моего парня… Привези информацию и я тебя прощу. Может быть… А вернешься ни с чем… То лучше подохни где-нибудь или вообще не возвращайся. Смекаешь? Я просто молча кивнула, выбралась из флаера Ирьи и быстро перебежала в соседнюю машину. Вести неуместные перебранки, чтобы просто попробовать «на зуб» собеседницу, было не с руки. Лучше уж потратить даже пару лишних минут и получше подготовиться к возможным неприятностям. Раз «вписалась», то нужно соответствовать и постараться. Хотя особой опасности на ничейной планете, на которую намеревались лететь, вряд ли стоило ожидать. Если на ней и есть представители Содружества, то максимум в виде захудалой колонии, но и то вряд ли. К тому же, каким бы беспринципным толстосумом Даша ни был, но большой штат охраны также содержать не мог: и накладно, и выдаёт лишней активностью. Да и не нужно это — чем меньше всяческого «шевеления» в секторе, о котором никто вообще не должен знать, тем лучше. Так что максимум из неприятностей, что нас встретят — персонал и охрана, обдолбанные по самое «не могу» собственным препаратом, раз уж связь с ними прервалась. Но, скорее всего, даже этого не будет — производить опасный «уфо» определённо набирали лучших из худших, самых морально стойких уродов. А вот за корабль Дашеньки действительно придётся пободаться. Не одни мы такие красивые и умные, что смогли додуматься до угона одного из судов, имеющих полный карт-бланш у интервентов. И Пан Даша это также прекрасно понимает, а потому обязательно усилит охрану всех своих кораблей или вообще выведет на орбиту, где их будет не достать. Следовало поспешить. * * * До перевалочного пункта полёт продлился всего пару минут. Флаер снизился и мастерски нырнул в распахнувшиеся ворота какого-то громадного склада, а молчавший всю дорогу алантец, так и не проронив ни слова, выскочил из машины. Меня на некоторое время предоставили самой себе. Но не успела я, выбираясь наружу, даже толком раздосадоваться на такую безалаберность в подобное время, как к флаеру, жужжавшему на холостом ходу, грохоча подошвами «силовухи» без шлема, подбежал рослый чернокожий парень.  — Уэстли, — скупо кивнув, представился он, после чего без обиняков добавил. — Скажу прямо: без понятия, нахер ты тут нужна — нам бойцы, а не кухарки надобны — но раз Симисола прислала, значит толк в тебе есть. Не подведи, иначе грохну… Сказано было без угрозы, а как констатация факта, но большего я и не ожидала, с интересом осматривая оснащение командира. Облачён он был во всё тот же эцилопский силовой костюм — слабое бронирование на добротном экзоскелете для подавления гражданских беспорядков. Разве что казённый синий цвет «силовухи» был изменён на серо-чёрно-рыжие пятна и полосы, которые я для себя обозвала «городским камуфляжем». Даже в бронированном экзоскелете он был на две головы ниже меня. Парень окинул гостью ответным скептическим взглядом и молча кивнул, веля следовать за ним. Едва слышно зажужжал сервомоторами в сочленениях и направился к своим подчинённым, забиравшимся в такие же камуфляжные силовые установки.  — Есть у нас тут танан, по чётным числам — мужчина душевный, по нечётным — стервозная женщина… В общем, дознаватель просто от бога, если вкратце. И раскусил-таки пленника, а тот перед смертью очень любопытное нам напел, — шагая, говорил Уэсли. — По всему получается, что Даша не просто наркоту свою варит и во Фрипорте толкает, а делает это под прикрытием флота танан…  — Странно… — нахмурилась я. — Ирья знает об этом?  — Она то же самое сказала. Очень уж странно, что целая армада боевых кораблей припёрлась сюда ради парочки доз новой и необкатанной наркоты. Ни за что не поверил бы, но пленный это подтвердил. Сказал ещё, что несколько дней назад все поставки полностью прекратились, даже связь пропала с объектом. Танан туда не совались, чтобы не привлекать к точке внимание, но десант на Йолу сбросили, опасаясь подставы от Даши. Похоже, эта странная наркота не так проста, как кажется…  — Есть ещё что? — спросила я. Уэсли покачал головой.  — Пленник ещё чего-то рассказывал, но наш тананчик ему так мозги «распотрошил», что тот и двух слов уже связать не мог… — парень обернулся и оценивающе мазнул взглядом. — Ладно, сейчас подберём тебе снаряжение… * * * Местный «техно-колдун» схватился за голову, лишь увидав меня, а затем категорично сложил слизистые ладони на груди. Грозно топорща глаза-стебельки, заявил, что скеланской штурмовой «силовухи» у него отродясь не было, поэтому во что меня одевать непонятно. Случилось маленькое недопонимание — меня определённо ждали и готовились, но совершенно не понимали, кого именно ждут.  — Ты же сказал, что будет полная женщина!.. — лютовал рассерженный механик. — А эта… Это, блядь, крейсер торпедный! Громила здоровенная, как гвардеец Императрикса! Я показательно фыркнула, так же складывая руки под грудью и всем видом давая «теху» понять, что даже за неимением члена, вертела на оном слизистого грубияна. Уэсли же недовольные речи совсем не растрогали.  — Вообще не ебёт… Времени тебе, «сопливый» — два часа, — авторитетно заявил командир группы. — Делай, что знаешь, рожай, откуда хочешь, но к сроку эта мамаша должна быть в строю — приказ Симисолы… Оути рассерженно взвыл, хватаясь за глаза-стебельки и то ли пытаясь их выдернуть, то ли пробуя «зачесать» на затылок, но вынужден был приняться за работу. * * * Пока «слизняк» раздавал указания двум ассистентам, в грузовых, небронированных экзоскелетах таскавших по площадке здоровенные коробки, ко мне «подшуршал» моторами «силовухи» старый знакомый.  — О, привет, босс! — весело оскалился Тенг, издали помахав рукой. — Я же говорил, что ты пробивная!  — Не помню, чтобы брала над тобой шефство, — сдержанно кивнула я в ответ. — И чего ты лыбишься, балбес чешуйчатый? Нахрена сам голову суёшь под молотки? Скеланец беззаботно дернул закованными в броню плечами.  — А выбор есть? Меня либо несёт со всеми по течению, либо я выбираю, к какому берегу плыть, — ответил он.  — Ё-моё! Да ты философ…  — Если бы, — усмехнулся парень. — Я просто наконец-то окончательно уяснил, что «за так» ничего не бывает… Тенга позвал командир группы, недовольный праздным шатанием подчинённых. Тем временем механик оути, непрестанно и во весь голос возмущавшийся размерами моей груди и ягодиц, на роботизированной грузовой тележке подвёз первые элементы экзоскелета. Его ассистенты занимались тем же, побросав свои ящики и стаскивая отовсюду детали. Как я поняла, у Симисолы было припасено немало комплектов эцилопской силовой брони. Но ни один из них меня попросту не смог бы вместить. Подошло бы лишь то, подо что моё тело «сконструировали», или механизированные доспехи гвардейцев Императрикса. Повезло, что хотя бы с каркасом экзоскелета эцилопской брони особых проблем не возникло. Модульность конструкции позволяла, где нужно — наращивать, уширять. Оути, дирижируя помощниками, как оркестром, довольно быстро раздербанил аж три комплекта, доставая из них нужные детали конструкции. И как только меня, словно королеву, начали облачать в решётчатый, усиливающий движения костюм, я «вспомнила» и устройство экзоскелета. Быстро втянулась в процесс и принялась помогать ассистентам оути, кое в чём даже опережая их. Спустя тридцать минут деловитой возни с первой половиной проблемы мы разобрались. У меня на спине, в районе лопаток, к каркасу прикручивали последние гайки смонтированной силовой установки. «Слизняк» прямо на ходу что-то прикинул и велел своим подчинённым даже не возиться с сервомоторами в суставах, а разбирать грузовые «экзачи» и менять электрические «мышцы» на навесные гидравлические плунжеры. Если подумать о том, сколько бронепластин предстояло навесить на моё тело, то замена показалась уместной. Я тем временем заканчивала с ажурным «лифчиком», набранным из унифицированных реек экзоскелета. Комедия была ещё та, но ведь просто так на сиськи сверху защиту не прилепить, тем более на мои. Она должна на чём-то держаться. Плунжеры в руках к этому моменту уже были подключены к силовой установке и искусственные «мышцы» чутко реагировали на мои команды через обратную связь. Скорость и плавность привычных движений снизилась процентов до восьмидесяти, зато добавочных сил появилось просто до одури. Элементы защиты собирали, словно с миру по нитке стаскивая отовсюду, но справились. Завинтили, подтянули, смонтировали и подключили. Видок я, конечно же, заимела крайне комичный — здоровенная тётка с широченными, необхватными ляжками, огромной, как танк, бронированной жопой и просто гигантскими «стальными» сисяндрами, за которыми ног не видать! Мощный «горб» силовой установки и гротескно-преувеличенные женственные изгибы обтянутого бронёй тела делали меня похожей на статуэтку женщины из доисторических времён. Хотя общая массивность фигуры всё же несколько скрадывала нелепые контуры. Но не обошлось и без приятного. Смутная телесная «память» пробудилась и подсказала, что обычно с силовой бронёй нет таких сложностей — просто открываешь и входишь в неё, как в продвинутый скафандр. Но мой случай был очень особенный — приходилось терпеть. Когда почти истёк означенный срок, я подумала, что мне напоследок приволокут роторный пулемёт — эффективно стрелять из чего-то другого при моём «бронебюсте» было бы проблематично. Но ворчливый оути оказался действительно башковитым малым и предусмотрел даже это. Ассистенты выдали мне совершенно непритязательный на фоне «силовухи» автоматический карабин, даже не лучемёт, из тех, с какими в патрулях стояли эцилопы. Похоже, серьёзную пушку добыть было труднее, чем пару-тройку комплектов брони. Но моё оружие тоже оказалось доработано — я могла довольно точно целиться даже от бедра, следя за линией наведения прямо на визире шлема. «Софт» для этого был явно самописный, но всё работало на «отлично». В конце, добавляя мне ещё больше внешней громоздкости, на наплечные сегменты по обе стороны от головы установили шестизарядные пусковые установки. И это было настолько же нелепым, насколько и оригинальным решением. Прямоугольные контуры устройств даже не были перекрашены и хранили родной, фабричный насыщенно-синий цвет. Их явно свинтили с одной из эцилопских машин, нужных чтобы разбрасывать в толпу светошумовые, слезоточивые и прочие подарки для разгневанных граждан. Но умельцы, вившиеся вокруг меня, переделали установки для метания боевых гранат. Осколочных, но хоть что-то. Когда поступила команда на сбор, ассистенты механика взмокли даже в своих экзоскелетах. Они как раз заканчивали финальную возню с навешиванием на мои живот и талию креплений под магазины. Я проверила, попробовав, как всё вытаскивается и насколько удобно доставать — оказалось, что степень подвижности у плунжеров вполне сносная. А толстенькие пули двенадцатого калибра с носиками, крашенными в чёрные и красные кольца, и вовсе приятно согрели душу. Эцилопский «автоматик» в моих металлических лапищах выглядел смешно и был, как игрушечный, но вот боеприпас к нему дали солидный, «взрослый». По спине пробежали сладкие волны озноба, словно крепкие руки вновь мяли мои ягодицы, раздвигая сочные «булочки» и пристраивая сочный ломоть фаллической плоти. Возбуждение вспыхнуло почти эротическое, но генерировали его не мечты о члене, брызжущем семенем, а фантомный образ оружия, словно лежавшего в руках! Я с жгучей завистью мечтала о винтовке Армас, едва не постанывая от сладостного сожаления… Бойцы диверсионной команды — если нас так можно было называть — уже давно посмеивались над моим видом. А когда я приблизилась, и вовсе принялись хохотать, то и дело одобрительно похлопывая по моему громадному лошадиному «крупу». Посыпались шуточки о том, что нужно бы в броне сделать пару добавочных отверстий, чтобы пока группа будет добираться до места, каждый желающий смог хорошенько выебать толстозадую мамочку. А шлем мне вообще можно не выдавать, чтобы он не мешал делать минеты, пока крутые ребята будут героически забарывать прихвостней Даши. Меня подобное нисколько не оскорбляло. Хотя бы потому, что в голосах, даже изменённых модуляторами силовой брони, можно было явственно различить неприкрытое вожделение и даже какое-то особое любование. Я определённо смущала всё это низкорослое воинство, словно детвора на мамочку, таращившееся на меня снизу вверх и определенно мечтавшее зарыться лицами промеж сисек. Поэтому и сердиться на эти глупости не было никакого смысла или даже желания. В командиры отряда я не метила, уважения среди них не искала, поэтому просто сграбастала первого подвернувшегося под руки алантца и почти что « с прогиба» швырнула через себя на несколько метров, бросив его в стоявший неподалёку остов флаера. Пилот поневоле грохнулся в корпус под взрыв хохота, а спустя миг вслед за ним полетела и замешкавшаяся скеланка, хохотавшая больше других. Парочка, уязвлённая лишь морально, с ворчанием, но без повреждений поднялась на ноги, лениво посмеиваясь и отбрехиваясь от издёвок товарищей, на чём всё и окончилось. Определённо, контингент этот был таков, что многое мог мне обо мне же рассказать, поведав во всех тонкостях и подробностях, кто, сколько раз и как глубоко будет меня наполнять своей «любовью», но всё-таки они не были дураками, хотя и вели себя, как дети. Нам предстояло основательно пострелять, а там уж как повезёт, поэтому некогда зубоскалить попусту. Короткий финальный брифинг перед машинами новой информации не принёс: как и было решено, заходить будем с трёх направлений и сходу накроем шквальным огнём. Расчет на то, чтобы сразу же выкосить всё, что шевелится. Не подставляться, не подстрелить своих, не продырявить искомый корабль, уничтожить врага — вот и всё, что довёл Уэсли до группы. Тут я поймала себя на мысли, что аж скулы свело от такого наплевательского отношения. Вроде бы и ничего, но права была Ирья — у бандюков и опыт бандитский, не пригодный для войсковых операций. Хотя, наплевать — как бы там ни было, а не я всем рулю. Да и только лишь по смутным ощущениям телесной «памяти» в какую-то жалкую тысячу раз более выучена, чем бойцы Симисолы. Но вот мозги-то об этой выправке совершенно ничего сказать не могли, чтобы сместить Уэсли и взять бразды правления. Досадно для самолюбия, но можно и подчиниться. Так-то меня Царапка до диафрагмы на свой член натянула, а уж такое «унижение» я и подавно стерплю. * * * Ирья не мелочилась и отправляла на задание почти три десятка бойцов в лучшем оснащении из доступного. Она разумно не собираясь устраивать затяжные позиционные бои, а намереваясь одним ударом смять и проломить оборону, получив желаемое до того, как прилетит «ответка». На благо жителей колонии она так старалась, или ради собственной выгоды корпела — значения уже не имело. Я вписалась, а значит будь там целью даже кровавый геноцид по признаку «количества щупалец» — это теперь станет и моей целью. Команда попрыгала в грузовые флаеры и караваном из пяти машин помчалась над улицами. Транспорт двигался отдельными маршрутами, чтобы не привлекать внимание излишней движухой. Уэсли по понятным причинам был скептически настроен в мой адрес, поэтому велел держаться рядом с ним. Я, как прилежная девочка, подчинялась, взамен получая доступ к оперативной информации. Хотя, даже толком не знала, какой в ней толк, но опять же «нутром» — не животом, а, чёрт возьми, маткой! — чуяла, что у бандюков всё не так, всё не то и как будто понарошку. Не дожимают — словно они летели не на драку, а на «стрелку», чтобы демонстративно поклацать затворами да покрасоваться оружием перед супостатами. Думая об этом, я в мучительных «родах» выуживала обрывки своеобразных воспоминаний из мышечной памяти, понемногу понимая, что и летим недостаточно быстро, и слишком высоко, и чересчур много треплемся в эфире. То же сообщение с одной из машин о некритичном обстреле тананским дроидом, полезной информации не несло, но и без того излишне демаскировало. На рубеж атаки добрались все пять машин. Целью стало большое административное здание с пристроенным громадным складом. Теперь он был перестроен и переоборудован, по донесению разведки Симисолы, под секретный ангар с кораблём. Флаер Уэсли зашёл с юга, указывая фронт атаки. По две машины подходили с флангов, умудрившись всё-таки прибыть на место синхронно. Чем ближе был момент высадки, тем страшнее мне становилось — ведь сейчас не только я, но и в меня будут стрелять! Но ставшая уже привычной мантра «Верь своему телу!» спасала от пагубной паники. Я просто мысленно повторяла, что тело умеет, знает, как нужно действовать. Нужно просто не мешать ему и без долгих размышлений мотать на ус обновлённое и прояснившееся знание. Задумываться о постороннем в бою — смерти подобно. Нужно просто делать… Наш грузовик лёг на вираж, ныряя под прикрытие какого-то офисного здания этажей в десять. Аппарель медленно пошла вниз.  — Приготовится к высадке! — крикнул по командирскому каналу Уэсли. «Выручай, родимая…» — я легонько хлопнула ладонью по бронированному животу, давая волю ощущениям и рефлексам. — «Научи…» До земли было метров двадцать, но я вскочила с места и рванула к проёму. Ударом ноги выворотила и сорвала крепежи плунжеров опускавшейся створки и с замершим сердцем шагнула в пустоту! Нельзя было рассусоливать, мы сейчас — отличная мишень. И хотя у врага вряд ли было чем сбивать воздушные цели, но я не размышляла, а просто делала так, как велело вырезанное на костях и выжженное в мышцах предчувствие. Доверилась своему «животу». Поверхность стремительно рванула навстречу, вынуждая спешно балансировать, чтобы не приземлиться на голову. Я со всего маху бухнула ступнями о треснувший бетон, свободно падая и заваливаясь на бок. С грохотом перекатилась в своём «броне-франкенштейне» и вскочила на ноги, выхватывая из дорсальных зажимов оружие. За спиной от совершенно конских нагрузок завыл грузовой микрореактор и турбированные жидкостные насосы погнали гигаватты мощности в плунжеры-мышцы. Силовая броня с грохотом некалиброванных приводов понесла меня вперёд. На пути подвернулся полукруглый павильончик — то ли кафе с зарядной станцией для имплантированных аугументаций, то ли филиал «проститутошной». Я прошла через него навылёт, проломившись сквозь огромные витрины и даже не заметив сопротивления. Навела перекрестье оружия на вражескую фигуру в подобной эцилопской броне, и потянула за спуск. Автомат почти что не вздрогнул в мощных механических лапах, и очередь пуль полоснула по крыше здания. Засуетившегося панского бойца в «силовухе» проткнуло чередой попадания от шеи и до бедра. Тело вздрогнуло и накренилось, грозя рухнуть вниз, но выведенная из строя энергоустановка «силовухи» застопорила приводы и на крыше замер скрюченный человеческий образ, словно в вечном поклоне. Моё оружие всё равно долго не выдержало бы использования мощных бронебойных боеприпасов, поэтому я принялась заливать всё пространство перед собой длинными очередями, пользуясь фактором неожиданности. Боковым зрением выбирала цель, за которой виднелась массивная часть здания и без раздумий стреляла. Пока неприятель успел понять, что к чему, я «минуснула» троих, присев за косо припаркованным флаером. Быстро пристегнула полный магазин, вскинув оружие над машиной и, целясь по визиру шлема, на вытянутой руке выпустила всю коробку по крыше, на которой наметилось опасное шевеление. Наш грузовик к этому моменту только-только опустился, и из него посыпались бойцы Симисолы. Я же скрючилась за брошенной машиной, насколько это позволяла массивная силовая броня. Враг определённо воевать не умел — даже мне, дилетантке, это было понятно — но определённо не раз и не два слышал выстрелы в свою сторону, может даже о потерях успел понять. По моему укрытию забарабанили разрозненные ответные очереди. То ли у Даши почему-то не оказалось доступа к армейским боеприпасам, то ли на всех его людей не хватило и именно этим, стрелявшим в меня, не досталось, но флаер дырявили полицейские пули. Взрывались снопами осколков, осыпая броню мельчайшей шрапнелью. Разбивались о наплечный сегмент «силовухи», но пробить не могли. Однако, солдат — «тварь» суеверная во все времена. Тело велело: «Уноси задницу из-под огня!», и я, вильнув ляжками и получив в них пару пуль, стремительно сменила позицию. Двойкой очередей вынудила укрыться стрелявших противников, вскинулась, с размаху грохнув стопой о покрытие и проламывая его пяткой, как упором. А затем, едва не разрывая датчики обратной связи, долбанула плечом в борт флаера. Силовая броня, на основе эцилопской, неприспособленной к подобным манёврам, завыла и заскрежетала от запредельных нагрузок, но всё-таки справилась, сдвигая тяжёлый, весом в пару тонн транспорт. Раз неприятель допустил подобный просчёт — я с удовольствием им воспользуюсь. Скрежетавшую днищем о бетон машину поволокло вперёд, на ряды врага. А мне опять было впору благодарить свою здоровенную попу. Большая задница — не только цель для сочного члена, но это ещё и широченные бёдра, громадный рычаг приложения сил! Двигая ляжками, чудовищно толстыми из-за бронепластин, я упорно толкала флаер перед собой, волочила метров тридцать, а то и все сорок. Не чуяла, а банально видела, как вражеский огонь решетил борта, как пули чиркали по бронированным предплечьям. В конце поднатужилась, взвыв плунжерами и турбонасосами, и, словно штангист в становой тяге, подхватила машину под днище и перевернула многотонный флаер на бок. Под прикрытием побитого транспорта отбежала обратно, осыпанная очередями. «Силовуха» начала слегка прихрамывать на правую ногу. Механика в конечности немного забарахлила от такого насилия над узлами, но неполадка пока была некритичной. Уэсли материл меня благим матом, а его группа в какой-то растерянности пыталась изобразить подобие боевой слаженности. Бойцы спешно разбежались по укрытиям, щедро постреливая. Это позволило мне бежать в полный рост, пренебрегая поредевшим ответным огнём неприятеля. От основной массы наших бойцов тем временем отделился скеланец, и бесстрашно-бестолково сунувшись на линию дружественного огня, низко пригнулся и помчался ко мне. Тенг, придурок рогатый — больше некому! Я отступила — отбежала на прежнюю позицию и опять проломилась сквозь нетолстую стену, грохнув в неё кулаком, как разъярённая горилла. Дала пару очередей навскидку, прикрывая бежавшего — бортовая электроника вносила микрокоррекции в движения, отчего даже беглый огонь оставался эффективным. А затем выпустила остаток магазина, высадив его одной длинной очередью в перевёрнутый флаер. Целилась в область с топливными элементами. Тенг в последнюю секунду успел нырнуть в пролом и кубарем влететь в дыру, с грохотом вынеся шлемом своей «силовухи» ещё часть стены. Спустя миг, как будто вдогонку ему, полыхнуло! До противников было метров сто, а значит от них до флаера — около полусотни. Но жахнуло так душевно, что досталось не только «вашим», но и нашим! Ударная волна оглушила даже сквозь усиленную звукоизоляцию эцилопской брони и в мгновение ока вышибла стёкла в радиусе пары сотен метров, разметав во все стороны купол из острых осколков. Надеюсь, обычных колонистов поблизости от бандитского схрона к этому времени не оставалось. Клубы жаркого пламени стремительной волной прокатились по тесной улице, взрывая покрытие, опаляя защитников и распугивая нападавших. Тугой всплеск кипевшей плазмы завернул внутрь и захлестнул пролом, отчего у меня на груди и плечах тут же вскипело и запузырилось защитное покрытие. Давление раскалённого воздуха ударило по броне, толкая нас вглубь. Тенга, как выстрелом из пушки, внесло дальше, вглубь помещения, протаранив им ещё несколько перегородок и заваливая обломками и мятым, горящим пластиком дешёвой мебели. Мне же удалось в бессмысленном жесте прикрыть ладонью живот, после чего могучий толчок тут же со всей дури долбанул спиной о капитальную стену. «Силовуха» вновь выдержала, натужно всхлипнув воем механики, и возвращаясь в штатный режим. Я поморщилась, но не от боли. Только сейчас окончательно поняла, что крута просто до невероятия — круче лишь варёные яйца. Не так велики мои сиськи и задница, как громадно умение воевать. Хер его знает откуда оно, но факт налицо. Вот только хотя творю я умелую, но от того не менее бессмысленную херню. Бессмысленную и беспощадную, как повелось. Хорошо вышколенное тело без минимального контроля мозгов прекрасно действовало на автопилоте, выполняя основную задачу «по умолчанию» — эффективно уничтожало врага, сводя риск к минимальному. А нам-то был нужен целый корабль, а не гора искореженной рухляди!  — Милфа, сука ёбаная, ты что творишь?! — разрывался от гнева разъярённый Уэсли, явно бывший того же мнения.  — Ну, нихуя себе! — испугано-радостно вопил Тенг, ошалело вторя командиру. Я перезарядила оружие, высунувшись в пролом. Обвела взглядом инфернальную панораму локального «ядерного» удара и почуяла, как по спине побежали мурашки — как будто бы для того оказалось мало причин. Бойцы Даши, не прикрытые бронёй от взрыва, погибли сразу — красные кляксы в основании стены были всем, что от них осталось. Разбросало даже тех, кто находился в силовой броне. А ударной волной выворотило солидный кратер с кипевшим на дне расплавленным грунтом. Но не это заставило ощутить меня мерзючий морозец — «убитые» шевелились!  — Старший, шевели жопой и вызывай подкрепление!.. — крикнула я в общий канал.  — Какого хуя?! — орал Уэсли.  — Такого! — заорала я в ответ, давая волю женским эмоциям. — Они этой дрянью обдолбаны! Подымаются!.. На пару секунд случилась заминка, а затем в эфире пронёсся разъярённый вопль.  — С-с-сука!.. — яростно ревел командир. — Ещё флаера рядом не видишь?! Уэсли мгновенно изменил точку зрения о моих фортелях, и я хорошо его понимала. Панские бойцы в силовой броне не просто вздрагивали, как контуженые близким взрывом. Их трясло и корёжило, словно выворачивая изнутри наизнанку! Тела вздувались и изменялись, прорастая костяными шипами. От пары доз «уфо» такого точно не будет — значит, они заранее к такому готовились, припасая чудовищные дозы наркоты-мутагена? Заправили ей инъекторы эцилопских «силовух»? Смертники чёртовы. Или это сделал кто-то другой без их ведома?.. На крыше схрона кое-кто уцелел. Опять неприцельно застрочило оружие, заливая бойцов Ирьи шквалом огня с банальной целью сдержать на время. Мутации под стенами здания шли полным ходом — силовые доспехи буквально лопались от вздувавшихся искореженных тел. Если промешкаем — встретим не просто быстрого и почти неуязвимого противника, но увидим и его бронированный вариант. Я высунулась ещё дальше в пролом, расстреляв из пусковой установки гранаты. Коробка на правом плече заклинила — хорошо, что просто не взорвалась — поэтому я сорвала её с крепежей и вместе с опустевшей первой отбросила прочь.  — Тенг, живой?! — крикнула, в один прыжок пересекая комнату.  — Ага!.. — раздалось в ответ невнятное и обескураженное. — Ч-чего делать-то?  — Идём вперёд и валим всё, что шевелится — у нас секунд тридцать!..  — К-как?! Не высунуться же!.. — крикнул парень в ответ. Сложно было доказать новичку посреди боя, что пули вражеских стрелков будут бессильны перед его бронёй, поэтому я не стала тратить время.  — Короче, делай, как я! — крикнула парню, пристёгивая новый магазин. — Двигай за мамой!.. Повезло, что оружие не заклинило от удара — длинная очередь хлёсткой восьмёркой принялась полосовать стену. Я словно пыталась сквозь внутренние стены здания пристрелить дёргавшиеся снаружи, перед схроном тела. Тенг помешкал пару секунд, но вскоре всё понял и тоже расстрелял магазин по стене. Я рванулась вперёд, сгруппировавшись и вкладываясь плечом в трухлявую преграду. Просадила её живым тараном. Подвывавший плунжер в правой ноге дал о себе знать ещё больше, не позволяя как следует разогнаться, но суммарной мощи хватило, чтоб пройтись напролом через всё здание. Мы сделали остановку только на миг, повторив маневр «делаем дырки в стене», и спустя пару секунд я вывалилась на открытое пространство, запнувшись злосчастной ногой и выкатившись из оконного проёма. Возиться с автоматом было некогда. «Иманиши» прыгнул в ладонь — и один из Панских, блеснув сквозной дырой в шлеме на половину головы, полетел с крыши. Остальные отпрянули, и тогда я расстреляла барабан по вздымавшимся телам на земле. Удачно расплескала ещё две головы и встававшие кошмарные твари, изрытые когтями и клыками из самых причудливых мест, осели на колотый бетон. Остальные получили по корпусу, но словно не заметили этого.  — Тенг, крыша! — крикнула я спутнику, вбрасывая револьвер в кобуру над ягодицами. Автоматика перезарядки заклацала, откинув барабан и досылая патроны, а я подхватила автомат, перезаряжая его. Вскинула оружие и короткой очередью разнесла голову кинувшейся на меня твари. Чудищу не хватило совсем немного — жуткое рыло лопнуло в кровавом тумане и тело, наполовину укрытое бронёй, упало мне под ноги, окатив, как из ведра, разорванной требухой, кровищей и какой-то белесой слизью. Подбегавшим бойцам Уэсли хватило ума не стрелять в мою сторону — «дыроколу» плевать, чью спину дырявить. Подчинённые Даши, засевшие на крыше схрона тоже пока не были им видны, но панским подойти к краю не позволял Тенг, крошивший бетонный парапет. Тела не желавших сдаваться врагов вскакивали с леденящим кровь рёвом, утратившим всякую толику былого разума. Одному неприятелю, лежавшему рядом, я успела раздавить голову, с размаху наступив на шлем и смяв его в лепёшку. Другому навскидку прострелила голову, полоснув его очередью от промежности до макушки и утихомирив лишь последней пулей. Жуткие сволочи были слишком быстры, чтобы бить одиночными, но и без того жуткая тварь на издыхании успела ударить. Замахнулась проросшей сквозь сочленения бронированной перчатки костяной пикой и последним движением рубанула в мой автомат, прошив раму насквозь и выдернув оружие. Бойцы Уэсли открыли стрельбу, обойдя меня полукругом и просто заливая огнём вскакивавшие тела. Тут, наоборот, пригодились бы эцилопский боеприпас — бронебойные пули просто протыкали не желавшие подыхать останки, словно не причиняя им вреда! Частивший и менявший магазин за магазином Уэсли приказал части команды помочь Тенгу. Остальные пытались отогнать бежавших на них чудовищ. Обдолбанные «уфо» сумасшедшие выворачивались из бесполезной брони, как из коконов, и настигали бойцов Симисолы. Наши ряды дрогнули и отступили. Отступила и я — в моей «силовухе» было чересчур много неприкрытых мест, сквозь которые отлично проскользнёт острый шип…  — Милфа, сверху! — завопил Тенг. Окрик застал врасплох и я послушно замерла на секунду, выключая «гражданский автопилот» и послушно задирая глупую моську. Тут же меня сшибло с ног стремительно падавшее с крыши тело! Панские наверху, видно, с жизнью простились и решили — или решили за них? — вкатить фатальную дозу «уфо». В меня вперились кошмарные, полные людоедского голода зенки. У самого забрала, брызгая вожжами слюней, распахнулась почти что звериная клыкастая пасть. Толстый хвост, увенчанный кривым витым шипом, подсказал, что когда-то «это» было скеланцем. Тенг сдуру полоснул в тварь очередью, но мне даже некогда было с жизнью проститься — мутант только качнулся от прошивших его навылет пуль, стремительно вздуваясь буграми опухолей на месте ранений. А спустя миг с чудовищной силой врезал мне по бронепластинам на груди, когтистыми лапищами. Славьтесь, славьтесь сисяндры мои огроменные! Из-за солидных форм бюста, скат бронепластин был очень крутой — костяные крючья только чудом скользнули по ним, просвистев в сантиметре от неприкрытого сочленения. Я едва вовсе не обделалась от страха, когда это мурло ещё и пастью за шлем схватило, словно норовя откусить голову! Но та уверенность, с которой моё тело «стегало» смертью налево-направо, невольно передалась и сознанию. Долбанув твари кулаком в голову и отбросив её в сторону, я схватила чудище за лапу и перекатилась, подминая монстра под себя. Грузовые плунжеры не позволяли развить взрывной скорости удара, зато давали огромный выигрыш в силе — качнувшись всем корпусом и придавив тварь сиськами, я врезала монстру шлемом по клацавшей челюстями башке. Чудище ошеломило на долю секунды, и тогда мой кулак получил нужное для удара время — бронированная пятерня смяла страшную голову, раскалывая череп и расплескивая его содержимое. Хвост с шипом в агонии взмахнул, как плетью, и всадил шип мне в предплечье! Я отдёрнула руки в панике, но через миг облегчённо вздохнула — удар был на излёте сил и под острым углом, острая кость не проткнула зазор между сочленением бронепластин. Сносно дела обстояли только у меня одной, да и то по чистой случайности. Бойцы Симисолы — тоже не дураки пострелять и не впервые державшие оружие в руках — явно оказались не готовы к рукопашным схваткам с монстрами из горячечных кошмаров. Намеренно или по случаю, но Даша нас переиграл — группа Уэсли начала нести серьёзные потери, десяток секунд назад едва не празднуя триумф победы! В общий канал радиосвязи понеслись стоны раненых и умирающих. Среди всей мешанины воплей и криков я смогла вычленить болезненный стон Тенга. Парню тоже досталось — одна из тварей насела на него, вогнав в бедро рядом с пахом острый шип. Я вскинула «Иманиши» и разнесла голову чудищу. В пару шагов подбежала к скеланцу, грохоча о колотый бетон тяжёлой «силовухой». Развернулась, готовясь отражать нападение, и отшатнулась, от испуга прикусив до боли губу — из пролома в стене лезли и сигали вниз новые чудища, словно твари из преисподней! Тут даже моей хвалёной сноровки не хватит — завалят и сожрут живьём. А от ребят Уэсли за несколько секунд в строю осталось меньше половины, при том, что противника разом стало вдвое больше чем нас — врукопашную их не одолеть даже в экзоскелетах брони. «Неужели всё зря?!» — вспыхнула в сознании досада, а кулаки сжались. — «Столько народу погибло и всё впустую?..»  — Отступаем! — прорычал в общий канал Уэсли. Мужчина наступил ногой на одну из тварей и длинной очередью в упор лохматил её в клочья.  — Не бежим!.. — нелепо крикнул он, в горячке боя не припомнив верной команды. — Подмога скоро будет!.. Я оттащила Тенга на десяток метров назад, по пути прострелив ещё одну голову. Новые чудовища, не облачённые в броню и ей не замедленные, были невероятно быстры. Моя силовая броня просто перестала поспевать за ними — попадать прицельно стало чертовски сложно. Везло, что твари тупее перли в лоб, лишь незначительно маневрируя. Вложив револьвер в механизм перезарядки, и не выпуская рукоять, я опустилась на одно колено, выжидая. Ситуация складывалась крайне хреново — по собственным мотивам мне пришлось вписаться в авантюру на стороне Симисолы, но противник раскидал нас, как котят, будто обманув ложной надеждой победы. Если Даша намеренно обращал своих бойцов в жутких чудищ, то эту синюю мразь тем более следовало пристрелить, предварительно натянув на ствол моего «Иманиши», но что мы могли сейчас сделать, не способные даже свои жизни защитить? Вновь встал вопрос, и мне оставалось решить: остаться человеком, поверить командиру и положиться на возможную помощь, или сбежать. Спасши свою жизнь, как боец, да и как личность, я стану мразью почище Даши — для предателей отдельный котёл в аду заготовлен. Но как будущая мать я не имею права решать только за себя. Сердце, почти ненапуганное и размеренное, гулко грохотало в груди, отдаваясь словно сквозь всю силовую броню. Оставалось решить… «Да хуй им по всей клыкастой липкой морде!» — вспыхнула в сердце задорная решимость. Всегда, и даже в прошлой жизни была вялой, как хуй стариковский, а теперь в руках оказалась возможность вершить и сделать хоть что-то на пользу. Если Дашу не остановить и позволить вовлечь Йолу сперва в гражданскую войну, а затем — и международный конфликт, то моему ребёнку придётся жить в этом мире. Или в другом таком же, в который я сбегу и опять малодушно позволю другому мерзавцу вновь творить свои низости. «Семисотый» взлетел, выцеливая голову выползавшего из пролома чудовища. Хлобыстнул выстрел, и сноп огня метнул тяжёлую пулю — голова и плечи чудовища просто взорвались, разлетевшись алыми брызгами. Обезглавленное тело завалилось внутрь пролома. . Сердце всё так же мощно стучало: «Бум! Бум! Бум!..» Нет же! Я ошарашено глянула под ноги, чувствуя, как вибрация шла от земли, отдаваясь в стопы. К нам приближалось что-то большое и тяжёлое. За спиной щёлкнул заряженный барабан и я сплошной «очередью» от бедра отбросила бежавшую на меня тварь, а затем, не в силах совладать с несвоевременным любопытством, обернулась на быстро нараставший и приближавшийся грохот.  — Выкусите, уёбки! — радостно захохотал Уэсли, от пуза высаживая магазин по чудовищам, а затем рявкнул так, что можно было расслышать даже без радио. — Всем, бля, на землю! В эту секунд из-за потрёпанного взрывом и моими пробоинами здания «выглянул» эцилопский шагающий танк, наводя на нас разгоняющиеся роторные пушки! Меня аж ознобом прошибло от затылка и до задницы — настолько много было животного и «настоящего» в этом движении бронетехники. Словно мезозойский альфа-хищник, воплощённый в современном металле, вышел на охоту и наткнулся на мышиную возню, кровожадным взглядом выбирая себе жертву. Я бросилась на Тенга, бесцеремонно сшибив раненого на землю и откатываясь. По спине бежали волны холода от нерационального страха. Тем временем блоки стволов на танке завертелись, словно кто-то лениво вертел их за рукоять, а затем изрыгнули сплошной, чудовищный сноп огня! Улица потонула в ревущем грохоте, походившем на басовитый вой циркулярной пилы. Поток тяжелых снарядов плетью полоснул по чудовищам, мазнув веером по дуге вверх и разнося дыру в стене в полное крошево. Тела тварей от просто запредельной силы удара разбрызгивало на ошмётья, неспособные регенерировать чудовищные повреждения. Стрельба на миг оборвалась. Свистя вертящимися блоками стволов, танк враскачку вышел из-за угла — словно бескрылая и безголовая хищная птица подкрадывалась к добыче. Я в непроизвольном ужасе вжалась, влипла всем телом в бетон. Мозг понимал, что эта машина — эцилопский вариант военного танка — выступила на нашей стороне! Но всё естество верещало, что от этого стального чудовища лучше бежать, если нечего ему противопоставить. Бронепехота — корм для него. Ревущий грохот опять полыхнул, снопом огня в пару метров посылая шквал смертоносного металла. Пилот танка на этот раз стрелял по стенам — видно, у него были специальные приборы слежения, позволявшие делать подобное. Колотые стеновые блоки осыпалась под шквальным огнём, поредевшая группа Уэсли вжалась в засыпанный обломками бетон… * * * Сопротивление, расплесканное кровавыми пятнами по округе, захлебнулось в струях огня и иссякло. Кромешных чудовищ, лезущих из пролома и блюющих какой-то липкой дрянью, смело, словно мусор. Пушки на танке замолкли, пыхнув парком от перегретого металла, и шагающая бронемашина поспешно загрохотал «лапами» в нашу сторону, хищно поводя стволами. Я скатилась с Тенга и, прихрамывая из-за барахлившей гидравлики, поднялась, вскинув «Иманиши». Стрелять было не в кого — сорвиголова в «ходуне» растёр супостата по округе, словно масло по ломтику хлеба. Пару раз вздохнув и сглотнув, чтобы ни в коем случае не дрогнуть голосом, я обратилась к командиру.  — Сколько нас осталось? — спросила прямо. Он не военный, да и я — лишь смутно, «краями», по факту сильного и особого тела, а поэтому не до субординации. Уэсли, охреневший от стремительной бойни лишь немногим меньше других, проворчал что-то нечленораздельное, умудрившись попасть полным магазином в приёмное окно карабина лишь со второго раза. Но в грязь лицом всё-таки не ударил и быстро собрал волю в кулак — чуть опустив оружие, замер, как будто уснув в «силовухе» и сверяясь с данными телеметрии, бежавшими по визиру шлема.  — Недостаточно… — наконец выдохнул он в эфир. — Если замешкаемся и дождемся подкреплёния врага, то пиздец, без вариантов — уже нас будут швабрами со стен соскребать… Нужно шевелить «булками»…  — Тогда… — я бросила быстрый взгляд по сторонам. — Тогда уводи раненых! Забирай вообще всех, кроме пилота для корабля, и проваливай. Сама дальше разберусь…  — Э, мамаша, отставить!.. — со злой иронией хмыкнул мужчина, выпрямляясь и ловко по второму разу перезаряжая оружие. — На кухне, бля, у себя будешь командовать или в постели. А сейчас сделаем так… * * * От группы в живых осталась лишь треть. Без ранений — и того меньше. Лишь я да Уэсли отделались весьма неслабым испугом, прочих же потрепало изрядно — от костяных сабель, вонзавшихся между сочленений пластин брони, не спасала и «силовуха». А ещё в суматохе и на гормонах осталось незамеченным, что жуткие твари не просто плевались в нас какой-то липкой дрянью в посмертной злобе. Эта осклизлая мерзость оказалась необычайно едкой и текучей. Силовая броня эцилопов, годная лишь чтобы стопорить мелкий калибр да дубье недовольных граждан, от такого не была защищена совершенно и не справлялась с разъедающей жижей. Не обладая полной герметичностью — примитивная система очистки воздуха не в счёт — она пропускала жгучую гадость промеж сочленений. Слизь проедала одежду и раненые, обколотые анестетиками при помощи экспресс «медкитов» силовых доспехов, внезапно начали открывать для себя совершенно новые горизонты боли — в разверстые раны принялась затекать кислотная слизь. Я глянула на себя — на бронированных «сиськах» тоже было несколько липких пятен, стекавших вожжами на землю, но не коснувшихся сочленений. Повезло, однако вместо облегчения в груди зарождалось мерзотное чувство полной, катастрофической и просто всеобъемлющей бесполезности! Раздражение полнилось пополам с бешенством — я сама почти ничего не могла, и от этого злилась лишь больше, чуть ли не возненавидев себя в те секунды за попытку самокопаний и нахер ненужных душевных терзаний. Моему ребёнку не нужна такая бесхребетная мать!.. И всё-таки я беспомощно пялилась на стонавшего Тенга, сокрушенно понимая, что пока только и умею стрелять да кувыркаться, думая спиной, а не головой. Давно уже поняла, а теперь ещё и не единожды убедилась, что тело обучено, вышколено и вымуштровано для жестокой войны. Оно «умеет» такое, о чем мне раньше и догадываться не приходилось. Но знания эти приходилось постигать едва ли не наугад, сообразно детской игре «холодно-горячо» вытаскивая из себя. Вот и сейчас руки просто трясло, безумно колотило как у запойеного алкоголика на отходняке — всё естество изо всех сил пыталось что-то сказать, поведать важное, а я не могла понять, почти что со стоном продираясь через непонимание. Кажется, что-то про силовую броню… Видно, меня настолько отчётливо колотило, что не справлялись даже демпферы обратной связи, и трясущиеся руки заметил даже Уэсли, накачанный адреналином после заварухи. Он даже не погнушался потратить драгоценное время, подойти и залихватски — по-хозяйски и со всей дури — бабахнуть бронированной ладонью по моей бронированной заднице.  — Успокойся, слышишь?! — крикнул он в рацию. — Ебнуть бы тебя, паскуду, за самодеятельность, но выступила охеренно — не отнять!.. Если бы не ты — нас бы всех тут порвали на лоскуты…  — Заткнись!.. — нахмурив брови, рявкнула я в ответ. — Не сбивай с мысли. Даже глаза зажмурила, напряженно прислушиваясь, что там «шептал» животик. Совсем вылетело из головы, что женщина умеет думать не только головой, но и «интуицией». И раз многие ощущения и предчувствия непонятным образом шли от пузика, то почему бы и нет. Командир гневно покачнулся и отступил, опуская ладонь на рукоять оружия.  — Чего? Да ты охренела, сука толстожопая?! — мгновенно вызверился и налёту «переобулся» взвинченный старший. — Да тебя грохнуть мало за такое!.. Не слушая его, я бухнулась на колени под грохот шагов приближавшегося танка. Перекатила на бок стонущего Тенга, едва не скрежеща зубами от мысленных усилий и выискивая взглядом то, что терзало память. Перед глазами словно вырисовывался неосязаемый и невидимый призрак — указание, что нужно делать, без осознанного понимания. Силовая броня эцилопов уступала… В общем, очень сильно уступала чему-то смутному и грозному в моей голове. Очевидно, что подобному же армейскому оснащению. Но в некоторых основных моментах эти устройства были идентичны у всех гуманоидных рас, на всех планетах. Дрожащие пальцы, выстукивавшие дробь по бронелистам, привели к укреплённой штопке-заслонке на загривке у Тенга. Чувствуя, что «оно!», я просто вмяла пластинку, подковырнув металлической фалангой, как ломом, и выдернув ее. В полости открылось простенькое контрольное устройство для медицинской помощи в экстренных случаях. И раз уж из моего слабеющего скеланца кровь хлестала ручьями, то случай определённо достаточный для мануальной активации радикальных медсистем.  — Делай, как я!.. — крикнула я командиру, сдвигая ползунок. Тенг почти тотчас перестал стонать, вздрогнул от десятка игл, вонзившихся в тело и погнавших по жилам океаны стимуляторов и анестетиков. Зашипел от бандажей, пережимавших бедро над раной. Уэсли замолчал, увидев случившееся, и, отбросив пререкания, поспешно кинулся к ближайшему раненому. Танк тем временем покачнулся и замер, едва не уткнувшись стволами во взрытый бетон, стремительно откинув вверх защитный экран. Из кабины кубарем выкатилась атантка — если судить по характерным, слегка «женственным» изгибам силовой брони. Женщина неловко грохнулась всем телом на взорванное и расстрелянное крошево, но тотчас подхватилась, подскочив на шести механических руках, как на пружинах, и побежала к нуждавшимся в помощи бойцам. * * * Кроме меня и командира, не осталось совершенно никого, способного продолжить миссию Симисолы. Необученной группе бандюков победа далась настолько огромной ценой, что над нашей «викторией» нависла угроза быть обесцененной. Когда мы спешно сунулись в пролом в стене, то Уэсли едва не завыл от злости и даже я слегка охренела, увидев, за что же мы бились. Даже древний рудовоз выглядел современнее той рухляди, на которой мы, как оказалось, предполагали лететь! Мне была изначально определена роль груза, да и рулить такой техникой — даже настолько древней — не то же самое, что вертеть «баранку» грузовика. Однако командир с одного взгляда заявил, что управлять массивной тушей спрятанного корабля могли минимум двое. Но тут Уэсли опять проявил лидерские качества и оказался по-хорошему упёртым. Мог бы свернуть миссию и отступить, понеся огромные потери в личном составе, но вместо этого проявил смекалку и мобилизовал «пилотку» танка. Раз тётка смогла управлять новейшей бронетехникой, то и за приборной панелью старичка определённо может справиться. Алантка сперва слегка охренела от таких закидонов, растерянно демонстрируя множество пустых ладоней, мол шагающую боевую машину ведь не возьмёшь с собою в корабль, а иначе какой с неё толк? Но Уэсли даже не глянул на бойца, явно считая её уже своей подчинённой. Просто кивнул на оружие погибших, разбросанное по округе, и спешно принялся вызывать эвакуацию для раненых. Прошло всего-то каких-то пару секунд и ему также торопливо ответили, что флаер прибудет в кратчайшие сроки. Ждать не нужно, потому как кое-какая разведка у Симисолы действительно была — агенты докладывали, что к разбитому схрону идёт подкрепление Даши. У них свой танк — самый медленный в группе — и только поэтому они нас ещё не накрыли. Алантка, на минуту предоставленная самой себе, к этому времени созрела. Она безмолвно кивнула, соглашаясь и вынуждая меня испытать широкую гамму смешанных чувств — от зависти до «испанского стыда». Похоже, на Ирью работали или какие-то отчаянно преданные психи, или крайне неравнодушные бандюки. А может, и то, и другое вместе. Больше мешкать было нельзя, и мы втроём пробежали внутрь довольно тесного ангара, выдав последние указания раненым. У них начиналась своя игра — ожидать, кто прибудет раньше, враг или друг? У нас — своя. Один из гидравлических турбонасосов в моём «кастомном» облачении наконец-то не выдержал и сдался, приказав долго жить и благополучно сдохнув. На загривке глухо проскрежетало и «силовуха» захромала пуще прежнего — я едва не зарылась носом в пол от рывка и принялась буквально подволакивать ногу. Двигаясь чуть ли не вприпрыжку и шевелила конечностью лишь за счёт собственных сил. Честное слово: вернусь живой и здоровой — обязательно наем зад вдвое толще нынешнего, ибо силищи в моих ляхах неведомо сколько даже для меня. А вот времени, чтобы снять бесполезную уже защиту, не было. * * * Уэсли «поколдовал» перед панелью пассажирского люка и корабль послушно распахнул для нас своё нутро. Но внутрь протиснулись лишь мои компаньоны, да и то едва-едва. А мне и без силовых доспехов не стоило даже пытаться протиснуться через это узкое посмешище, называемое люком. Мои такие пикантные в иной ситуации габариты дородной мамули, могучая попа с крепчайшими мышцами — всё это внезапно оказалось главным «врагом». Только оказавшись перед подобным узким проходом, я окончательно поняла, что слишком большая практически для всего на этой планете. Поэтому пришлось забираться со стороны грузовой аппарели — благо, тут повезло, что эта древняя развалюха когда-то действительно была грузовым малотоннажных челноком с просторным трюмом. С грохотом вкатившись внутрь и не дожидаясь, пока массивная створка закроется, я упала на пол и принялась отстёгивать элементы силовой брони. Негерметичная, без автономных систем жизнеобеспечения и малоподвижная, в космосе она оказалась бы только дополнительным фактором опасности. Долой броню — свободу сиськам! Уэсли, явно нахватавшийся пилотажных премудростей от своих работодателей-алантцев, врубил двигатели, стремительно повышая нагрузку и заставляя тяжёлую машину парить уже на холостой тяге. Грузовик качнулся и внутрь трюма ударил порыв ураганного ветра от реактивных выхлопов, расшвыривая по ангару всякую мелочь и ошмётки разорванных тел. Аппарель сочно чмокнула, запирая меня в полумраке трюма. Торопливый «стриптиз» занял совсем немного времени. Пока корабль стремительно оживал, покачиваясь на глиссировании и прогревая двигатели, а мои спутники разбирались с управлением — я выполнила несложную череду манипуляций над электронной панелью на предплечье. Вообще-то, из «силовухи» положено выходить так же, как и входить в неё, но мой механический монстр, набранный из отдельных кусков, был штучным изделием. На разборку понадобилось бы не меньше времени, чем на облачение. Однако механик оути — на радостях отсосать ему, что ли, за это, как вернусь? — подумал и о такой немаловажной мелочи. Когда последовательность была введена, в уши пискнул предупредительный сигнал и элементы брони с грохотом пиропатронов и щелчками эжекторов начали отлетать, врезаясь в переборки трюма и валясь на пол. Через пару секунд, взвыв в финальном аккорде, остановился реактор, окончательно «умерли» гидронасосы и плунжеры-мышцы замерли, окоченев. Корабль затрясся сильнее, словно Уэсли надавил ногой на педаль акселератора, пробуждая старый, раздолбанный дизель. Судно немного накренилось и, грохоча катящимися по накренившемуся полу бронелистами, двинулось к пролому в стене. Меня, как по склону, тоже потащило в сторону, угрожая влепить по загривку тяжёлым куском доспеха. Но основная двигательная установка «силовухи» уже не мешала и остатки я рассоединила вручную, быстро выбравшись из недр защитного остова. Выскочила настолько ловко, насколько это сумела сделать большегрудая тетка за полтора центнера весом. Взмокшая от пота в самых пикантных местах в своём дряхлом, злосчастном комбезе «Эйприл О’Нил» побежала в головную часть, загрохотав по трапу и не забыв подхватить револьвер. По незнанию потыкалась в каюты и наконец-то нашла рубку управления. Чертыхаясь, и натурально клацая челюстями от толчков корабля, ввалилась в помещение, не зная за что хвататься прежде — то ли за поручни по стенам, то ли за свои груди, бешено и крайне болезненно прыгавшие от тряски. Уэсли лишь коротко обернулся и просто махнул рукой в сторону первого же кресла с ремнями безопасности. «Да как, чёрт возьми?!» — я от досады едва не крикнула вслух, лишь глянув в нужную сторону. Как и с люком, не стоило даже и пытаться. Одного взгляда хватило, чтобы понять — мои здоровенные ляжки банально не влезут меж поручней. Нет, да это же просто издевательство какое-то! Напарники в силовой броне поместились, а я практически голой задницей не могла влезть!  — Буду в каюте!.. — зло крикнула я в ответ и, так же шатаясь и потряхивая сиськами, спешно покинула рубку. Начало так трясти и швырять, что я едва не расшибла лоб о какую-то стеклянную дверь в коридоре. «Вкогтилась» во всё, за что можно было держаться, и разглядела, как в тёмной нише в борту притаился спасательный скафандр. Солидные размеры на треть прозрачного шлема обнадежили, что размер — что надо, мамочкин. Я «з переляку» чуть не пальнула в замок из револьвера, пытаясь добраться до так нужного обмундирования, но взяла себя в руки, на ходу учась управлять и «условным» рефлексом стрельбы. Вытащила комплект обмундирования и просто вкатилась в полумрак первой попавшейся каюты. Рухнула на спальное место в нише в стене и буквально как кошка расщеперилась, упираясь руками и ногами в углы. Корабль принялся резко набирать высоту, натужно подвывая двигателем и вонзаясь в небо вялой, старческой свечой. Перегрузки — не предельные, но все же чувствительные — принялись властно давить в обратную сторону, и попытку натянуть лёгкий скафандр пришлось отложить. Я лишь успела нацепить на голову шлем, прижимаясь затылком к стене, сгибом колена обхватила небольшие спаренные баллоны с воздушной смесью, прижав их к ягодицам, и затаилась, пережидая рывки и толчки. Когда все утихнет, прибью нахрен этих лихачей! * * * Через пару минут мы вышли в разреженные слои атмосферы и дедовский «тремор» бойкого грузовичка поутих. Старичок-старичком, а тянул он — будь здоров. Выглядел, как ржавый рыдван, но сочно выл движками, как «спорткар» после прокачки. Везёт же мне на всяких здоровенных и тяжеленных. Словно по карме — у самой корма «ого-го!» вот и получай, что по статусу. Потратив десяток секунд, я ловко впрыгнула в комбез, едва втискиваясь даже в его безразмерные штанины и рукава. Но мягкая ткань с жёсткими вставками оказалась довольно эластичной. Худо-бедно защитившись от неприветливого космоса, я вновь заимела видок распутной мамаши, хотя в груди, хотя и не вовремя, что-то сладенько вздрогнуло. Жаль, что Феми не видел меня такую, фигуристую. Интересно, я бы ему понравилась в новом образе? Ускорение к этому моменту вообще прекратилось и корабль, словно замер на месте, очутившись посреди пустоты. Невесомость подхватила тело, и лишь холостой гул двигателей напоминал о движении. А для меня это ознаменовалось несвоевременным и очень неприятным открытием. В невесомости я была, как корова на льду — мои телеса совершенно не были к ней подготовлены! Тошноты или чего-то подобного я не чуяла, но совершенно не «помнила», как вести себя при нулевой гравитации. Как говорится, грация кошки, ловкость — картошки. И вот уж чего не хватало сию минуту, так это не просто иметь вид распутной мамули, но и бороздить узкие коридоры судна, задрав кверху филей! Поэтому я поспешно прижала магнитные подошвы к полу, словно меня мог кто-то увидеть в таком неприглядном виде и как будто это имело значение. Включила щелкнувшие металлом о металл устройства, пытаясь совладать с адскими «девайсами». Сердито погромыхала в комнату управления. Ребята в рубке наводили какую-то нездоровую, подозрительную суету, мало похожую на деловитые действия прожжённых космических «пиратов». Уэсли витиевато ругался — я аж заслушалась! — и с кем-то спорил, выдавая матерный монолог. Но это была явно не алантка, в соседнем кресле барабанившая множеством пальцев по приборной панели.  — Что теперь-то случилось? — встревожено спросила. Группе как будто мало было чудовищных потерь при штурме, так на троицу горе-угонщиков свалилась ещё какая-то новая заморочка, явно грозившая уже и нас записать в «безвозвратные». Командир лишь подтвердил мои опасения, злым жестом то ли указав, то ли наметив удар в переливавшуюся голограммами приборную панель.  — Да эту, бля, долбанную развалюху модернизировали!.. — в сердцах крикнул он. — Я думал, что только движки… Видно, собирались перестроить в боевое судно или типа того, так что я вообще ни в зуб ногой, что тут и как… Я вздохнула с облегчением и пожала плечами.  — И ты из-за этого так пыхтишь? — сказала, клацая магнитными ботами в сторону кресла пилота. — Мы же выбрались — пока что время есть. Давай, малой, напрягись как следует, и разберёшься через пару минут…  — Да как бы не так!.. — перебивая меня и теряя самообладание, воскликнул Уэсли. — На это корыто установили какой-то навороченный комплекс управления…  — Чего? А для неграмотных? — охотно подхватив раздражение, беспричинно злиться начинала и я. — Понятнее можешь изъясняться? Командир рывком обернулся и так яростно зыркнул, что прожигающий взгляд я почуяла даже сквозь забрало его брони. Мужчина повозился немного и быстрым движением разъединил шлем на три части, сокрушенно покачав головой.  — Если понятнее, то это корыто, один в один, как ты — толстозадая гонористая баба, нихуя не понимающая, рвущаяся в бой и имеющая свою, бабскую, тупорылую точку зрения!.. Уэсли снова вздохнул и замолк, обернувшись обратно к панели. Я вздохнула и улыбнулась, сбрасывая сиюминутное раздражение. Можно было и ответить наглецу той же «монетой», но словесная перепалка — это не перестрелка. А во мне плескалось столько эстрогена, что я способна была отвечать милой и откровенной улыбкой вообще на всё, кроме выстрела в лицо. Ссоры по таким мелочам — это, увы, уже не для меня.  — Ну, чего? Полегчало? — усмехнулась я. — И вообще, попросила бы ягодицы мои не оскорблять… Командир покачал головой, и фыркнул, но уже беззлобно.  — Не то тебя беспокоит, мамаша, — с напряжением в голосе сказал он.  — А нечего на мой тыл пялиться — не для тебя цветочек растила… Я похлопала себя по попе, а Уэсли обернулся опять, лучась ледяной яростью и непониманием из глаз.  — Блядь, издеваешься что ли? Нас тут сейчас просто за любой чих орбитальный патруль танан спалит к ёбаной матери, а ты…  — Полегчало? — с усмешкой повторила я вопрос. Может быть, стоило обнять его и поцеловать, даже прижать взмокшую темнокожую голову к пышной груди. Но Уэсли как будто перескочил через сложное место и коротко кивнул в ответ, словно позабыв недовольство.  — Бесишь, мамуля, — усмехнулся он в ответ. — Но кое-чего всё же умеешь… Я подошла ближе, вцепившись в подголовник кресла.  — Так в чем проблема-то, босс? Командир кивнул на приборы, коротко ответив.  — Эта железка отказывается разблокировать варп ускорители!..  — В каком смысле «отказывается»? — удивилась я.  — В самом прямом, — прошелестела модулированным голосом алантка. — Корабль — это «она». И она говорит, что не знает нас, а без кода авторизации сотрудничать не будет… Я нахмурилась.  — Да-да, я вообще в этом ничего не понимаю, но если вы собрались смешно шуткануть, то очень не вовремя. Розыгрыш неудачный… Уэсли снова тяжко вздохнул, косо глянув на меня.  — Всё ж никак не пойму, кто ж ты такая: стреляешь навскидку, как бог, но временами так тупишь, словно ребенок, — пробормотал он, после чего коснулся сенсорной панели. — Вот, сама послушай… Рубку тотчас заполнил недовольный детский голос! Я бы даже сказала — писк.  — Это было очень грубо с вашей стороны, знаете ли! — речь полилась, словно разом отовсюду. — И я очень… ОЧЕНЬ рассержена! Но даже ваши грубости не заставят меня изменить свое мнение — можете не пытаться. Без кода авторизации я вас никудашеньки не пущу!..  — Никудашеньки?.. — пробормотала я следом и с бестолковым удивлением уставилась в потолок рубки. — И… И что это такое?  — Не что, а кто!.. — тотчас возмущённо воскликнула невидимая собеседница. — И вообще: то, что вы взрослая, не даёт вам абсолютно никакого права… Уэсли коснулся панели и детский голосок умолк.  — Без понятия, что она такое, — нервно сказал мужчина. — Информации немного. Вроде бы, какая-то самообучающаяся квантовая нейросеть. Хер знает, что тут к чему, но это всё. Указано, что на корабль её установили пять лет назад. А вот создали то ли двадцать, то ли двести, то ли вообще две тысячи лет назад — тут тоже нихрена непонятно. Наших совместных усилий не хватает, чтобы даже взломать её внешний контур защиты — она хрен пойми как и на каком «железе» работает!..  — И что теперь делать? — растеряно спросила я. — Миллион лет «тошнить» на досветовой скорости?  — Можно запустить подбор кода аутентификации, но с мощностями корабля это займет тоже пару тысяч лет. А если эта электронная сучка будет противодействовать, то и в самом деле будет быстрее на досветовой.  — Возвращаемся? — воскликнула алантка. — Или уничтожить её физическое ядро? Она ведь где-то смонтирована на борту… Даже измененный силовой бронёй голос не смог утаить нервозности женщины, явно молодой и испуганной. Но командир покачал головой.  — Не пойдёт, — ответил он. — Нет времени, да и если вырубим ядро, то варп-ускоритель точно не запустим — ни просчитать курс входа-выхода, ни выполнить протоколы запуска… Обрывая на полуслове и неожиданно вклиниваясь в разговор, из эфира полился характерный булькающий голос, полный властной интонации:  — Грузовой транспорт, бортовой номер СМ-88В, немедленно назовите код авторизации! — грозно проворчал невидимый танан, а затем совершенно внезапно сбился на ехидную и надменную интонацию. — Или получишь торпеду в бочину… «И этому упырю код?» — едва не зарычала я от досады. — «Сговорились, что ли, гады?» Уэсли с напарницей переглянулись и заполошно засуетились, из последних сил пытаясь не проколоться на этом моменте. Теперь уже самому распоследнему кретину стало понятно, что пленный не соврал под пытками и Даша почему-то пользуется привилегиями у руководства флота танан, раз даже дежурный офицер не преминул панибратски посмеяться над экипажем бандитского судна. Секунды истекали мучительно быстро — танан, затребовавший авторизоваться даже просто в издевку, мог в любой миг что-нибудь заподозрить, просто от скуки заинтересовавшись судном, не отвечавшим на запрос. Но Уэсли молчал, раздраженно скалясь и пробегая глазами по мчащимся строкам информации. На лбу у него выступили крупные капли холодного пота — тело мужчины словно вперёд мозгов понимало, что может последовать за нашим раскрытием. Алантка чуть ли не в панике вторила ему, всеми шестью руками словно играя на полукруглом рояле. Я же, как бесполезный чурбачок с глазами, таращилась на всё со стороны, впиваясь ногтями в обивку кресла. Была бесполезной даже больше, чем там, на планете, после боя. Но внезапно меня осенило — мы ведь вообще не о том думаем, идиоты! Да этому — или этой — танан нет никакого дела до нашего задрипанного грузовичка. А все, что нужно для боевой части — офицеру давно уже сказали сканеры аппаратуры слежения. Захотелось бы дежурному — и от нас давно осталось бы лишь облачко раскалённой плазмы, медленно рассеивающееся по орбите Йолы. Эта скотина головоногая над нами просто смеялась, развлекая себя на вахте! Быстро склонившись к плечу Уэсли, и боднув головой его в висок, я указала на свои губы и потыкала в приборную панель, безмолвно требуя дать слово. Мужчина что-то недовольно прошипел, скрипнул зубами, но всё же кивнул, включая трансляцию. Я склонилась ещё ниже к панели, сглотнув прямо в микрофон.  — Передаю код авторизации, — сказала вкрадчивым тоном. — По слогам: «От-со-си»… Уэсли аж за грудки меня сграбастал, стиснув комбез металлической пятернёй и метя другим кулаком в нос. Рубка замерла в дурацкой тревоге — если я облажалась, то…  — Ага-ага… — наконец-то ответил головоногий, говоря всё так же ехидно. — Сама не сдохни, шалава. А если приключений хочешь, то движки заглуши — вышлю досмотровую команду… «сосателей». Короче, уёбывай отсюда. Связь щёлкнула, обрываясь, и мы все втроём обмякшими кучками нервозности осели там, где тряслись от страха.  — Пронесло? — дрожащим голосом спросила алантка.  — А ведь и в самом деле, — облегчённо усмехнулся Уэсли. — Едва не прокололись на таком дурацком моменте… В динамиках что-то хрустнуло, промчались помехи, и вновь послышался прежний детский голос.  — Прошу прощения, но я взломала и сожгла блокировку, потому как вы совершенно не смотрите по сторонам… — надменным тоном заговорила оболочка управления кораблём.  — Чего тебе? — удивилась я. — Мы с друзьями просто прокатимся в одно место и вернём тебя обратно. Чего упрямишься?  — Никуда вы не прокатитесь!.. — грозным пискливым голосом сообщил нам корабль, а затем совсем уж забавно добавил. — Дураки!  — И почему же? — алантка тоже понемногу начала приходить в себя. — Сейчас уйдём за луну и спокойно взломаем тебя…  — Да как бы не так, дурачьё!.. — разорялась писклявая машина. — Лучше бы сидели внизу, на планете, потому что вам невдомёк, что пропустивший вас пост наводит торпедные аппараты — по нам будут стрелять!  — Чего?! — рявкнули мы все трое разом. — У-уверена?  — Я вам кто — калькулятор? Нехорошие танан даже не маскируются, а вы и не замечаете ничего! — надменно фыркнул голосок. — Так что давайте быстренько код и бежим отсюда!.. Словно в подтверждение её слов на голографическом экране вспыхнули красные полосы, и возникло предупреждение о торпедной атаке. Натужно заревела сирена тревоги, а изображение сменилось траекторией столкновения — красный эллипс торпеды стремительно приближался, подходя по пологой дуге!..