Выбора нет

— Я никуда не пойду.       Квай-Гон Джинн повалился навзничь на свою постель, и, сложив руки на груди, уставился в потолок, всем своим видом показывая, что не двинется с места.       Но не на ту напал. Тала, зеркально сложив свои руки, встала рядом. — Прекрати. Ведешь себя, как ребенок, — увещевала она. — Ты должен туда пойти. — Я вернулся с миссии и должен отдохнуть.       Тала вздохнула. — Кого ты пытаешься обмануть, Квай? Меня или себя? Ты две недели прохлаждался в гостинице на Набу. — Я охранял детей сенатора Толота. Это была сложная задача. Им угрожали. — Квай-Гон Джинн! — Тала вдруг возвысила голос. — Я прекрасно знаю, что все это время ты, вместе с этими двумя великовозрастными оболтусами, валял дурака в представительских номерах! Будь добр, подними себя с кровати и топай за мной! Ты обязан присутствовать на этих соревнованиях! Об этом просил лично Магистр Йода!       Она резко развернулась и вышла. Джедай, ошарашенно посмотрев ей в спину, все-таки поднялся, и, накинув плащ, последовал за ней.       Как и всегда, в день соревнований здесь царит веселье, шум и смех. А еще волнение и тщательно подавляемый страх поражения. Радость победы и азарт соперничества. Все, как всегда. Но только не для Квай-Гона. Телос сломал что-то внутри него, что-то очень важное. Все изменилось.       Ему нельзя обучать других. Он в себе самом-то больше не уверен, как ему теперь передавать свое знание, свой опыт ученику, который должен доверять ему больше, чем кому-либо?       И как это все объяснить Совету?.. Да и Тала слышать ничего не желает: хотя сама-то до сих пор не взяла себе ученика. Неужели она не понимает?       Да понимает все… По-видимому, из-за этого и требует не останавливаться. Думает, что неудача с мятежным падаваном — только ступень, которую надо преодолеть и стать сильнее. Если бы все было так просто.       Вспышки мечей. Возгласы. Снова вспышки. Все мешалось в однородный гул и шум. Сила. Ее волны и всплески. Тоже все вперемешку, мимо него. Он собирался отбыть здесь неприятную повинность и вернуться к себе, помедитировать. Понятно, что Совет (и Тала) от него не отстанут, но… Хотя бы сегодня он вернется к себе один.       Вдруг что-то как будто подтолкнуло его, и он наконец обратил взгляд на соревнующихся.       Два мальчика кружили в кольце друг перед другом, напряженные и внимательные. Из мечи дрожали в воздухе, так же, как и их собранность, бойцы осторожными выпадами пробовали друг друга на слабость, уходя от ответного удара: словно отражения. Они были чем-то похожи, оба крепкие, светловолосые, с похожей техникой. Первый, чуть менее быстрый, явно старался вывести второго на атаку, чтобы воспользоваться его ошибкой. Второй не поддавался на провокации, однако Квай-Гон чувствовал, как тот начинает выходить из равновесия.       Мальчишки наконец схватились, и зрители затаили дыхание. Квай-Гон также поймал себя на мысли, что хочет победы того, второго мальчика, чья атака была уверенной и прямолинейной.       «Если он победит, я, так и быть, пересмотрю свое обещание не брать ученика», — подумал он. Отметил, что его захватил азарт. Было, что терять. Впрочем…       Борьба стала жарче. Напряжение между бойцами почти искрило. Не самое лучшее качество для джедая, но упорными тренировками можно это отшлифовать, научить вступать в бой с холодным разумом, расслабленно, позволить Силе вплести себя в канву боя. Джинн поймал себя на том, что уже мысленно представляет себе, что бы исправил в технике мальчика, на что бы посоветовал обратить внимание. Улыбнулся: он уже думает о нем, как о своем падаване. Что ж… Может, Тала и права, все проходит, не стоит держаться за прошлое, ошибки — это только ошибки.       На них надо учиться, а не вешать на шею пожизненным ярмом.       Он уже был готов объявить о своем намерении, как ситуация на поле набрала обороты.       В мальчишке, которого он уже почти избрал учеником, закипела ярость. Его техника стала жестче, агрессивнее, мастер чувствовал, как в нем пылает огонь.       Удар! (выстрелы отражаются от лезвия меча)       Выпад! Удар! Мальчишка наступает, яростно, жестко. (мы поверили вам теперь мы обезглавлены)       Удар, короткий крик боли от ожога, вспышка — (кровь на бледном лице — ты убил меня) — Бой окончен! Победитель — Оби-Ван Кеноби! — разносится под сводами, звучат аплодисменты. (блестящая работа ученик)       Квай-Гон разжал стиснутые до боли ладони. Ногти оставили на коже белые полумесяцы, стремительно наливающиеся красным. Он незаметно выровнял дыхание. (можешь гордиться собой)       «Нет. Еще рано. Я — не готов. Я сделаю ему только хуже. Я… боюсь?»       Он резко встал, не обращая внимания на любопытные взгляды, и быстро ушел. — Квай! Квай-Гон, подожди! — его догоняла Тала.       Он остановился. Девушка, хмуря брови, поравнялась с ним. — Что произошло? Я ведь почувствовала… — Нет, — резко оборвал он. — Я не возьму в ученики этого… Кеноби. И никого другого тоже. Мне хватило…       Он оборвал свою речь. Тала опустила голову. Произнесла глухо: — Он так хотел быть именно твоим падаваном. — Откуда ты знаешь? -она развела руками, улыбнулась. — Стены Храма могут многое рассказать. — Вот и обучай его сама, — прозвучало по-детски. Тала насмешливо нахмурилась. Квай-Гон вздохнул. — Тал… Я все понимаю, правда. Прошу, дай мне время.       Тала шагнула вперед, обняла его. Он чуть помедлил, прежде чем ответить — и зарыться лицом в ее темные волосы, отпуская, наконец, все мучившее его. — Знаешь, — произнесла она мягко, — Все-таки мне кажется, что этот мальчик еще займет место в твоей жизни. Я это чувствую. Доверься Силе.       Он невесело улыбнулся. — Может, ты и права.