hanagoori

От ярости распирало грудную клетку, будто ей не хватало места внутри и она отчаянно желала вырваться наружу. Он почти позволил этому случиться. Это «почти», минутное помешательство стоило младшему Учихе руки, но если бы не Сакура, последствия были бы куда серьёзнее. Едва он решил, что владеет ситуацией, прошлое вновь снесло его с ног. Знакомый оглушающий звук, похожий на пение сотни птиц, годами преследовал его в кошмарах, звучал в голове, каждую секунду, сводя с ума и давая силы двигаться дальше. Но услышать его наяву, увидеть, как прошлое оживает, пусть с другими лицами. В тот момент Тоби видел перед собой лишь, как рука, объятая чакрой, пронзает грудную клетку юной куноичи. Как изо рта струилась багровая кровь, почти чёрная на мёртвенно-бледной коже. Тоби вспомнил мерзкое чувство собственной беспомощности, когда свинцовые ноги приросли к земле и даже собственный голос отказывается слушаться. Прошлое и настоящее смешались в безумном калейдоскопе, но он изо всех сил старался держать себя под контролем. Когда ранил Саске, отметив про себя, что Какаши воспитал ученика под стать себе. Когда Сакура осмелела и отшвырнула его, человека, спасшего её пару секунд назад, к стене и бросилась к осевшему на пол Учихе. Тоби позволил ей помочь, но посчитал нужным напомнить: — Он бы убил тебя. Сакура ответила, не оборачиваясь. В полутьме коридора её запачканные спекшейся кровью и пылью волосы вновь казались ему тёмными. Её спокойный, почти уверенный голос немного успокаивал. Достаточно, чтобы он позволил ей увести раненного друга. Рин сделала бы то же самое, она бы спасла всех. А он никогда не мог с ней спорить. Пройдя ещё пару шагов, Тоби рухнул на холодную землю. Ему становилось всё хуже, и шиноби был уверен, что удар Сакуры не мог ему навредить. Но чем больше он вспоминал, тем сильнее сдавливало грудную клетку. «Ты знаешь, не стоит скрывать свои раны. Я позабочусь о тебе» — прозвучало в голове столь явно, что мужчина дёрнулся, затем зажмурил глаза и, собравшись с силами, принял сидячее положение.

***

Прекратив вливать чакру, Сакура обессилено уронила руки на колени. Обвела взглядом ворох окровавленных бинтов, которые пришлось перевести прежде, чем вышла более-менее сносная перевязка. Руки слушались плохо, Харуно была истощена. Шумно выдохнув, она отползла назад, чтобы прислониться спиной к стене. Теперь, когда нечем было занять руки и мысли, в голове неизбежно всплывали обрывки случившегося. Сакура опустила взгляд на подрагивающие пальцы. Задумалась. Она коснулась воспоминаний Саске, будто ошпарилась раскалённым маслом. Это было неожиданно и больно. Ранее в Конохе, когда она проводила дни напролёт, пытаясь разработать свою технику на основе взаимодействия с чужой чакрой, и терпела неудачу за неудачей, она всё никак не могла понять, что не так. Проникновение в подсознание другого человека, в его воспоминания не было чем-то новым, существовали техники, которые позволяли сделать это. Сакура просто хотела подстроить её под себя. Однако, когда не сумела даже этого, и вовсе потеряла надежду. Тогда она лишь сильнее разочаровалась в себе. Оказавшись запертой под землей, Харуно вновь решила вернуться к старому делу, и не без причины. Много дней девушка провела в молчании, ощущая лишь тяжелый взгляд друга. Не с кем было поговорить, рассказать о переживаниях. Раньше был Итачи, и пусть разговоры с ним были не самыми душевными, а временами они просто сидели в молчании, девушке казалось, что он всё же понимал её метания. И он знал, что делать. С Конохой, Акацуки и с Хвостатыми. У Итачи определённо был план, не могло не быть. А Сакура за всё это время так и не придумала ничего разумного. Призрачная надежда на то, что её техника внезапно сработает, и иръенин сможет выудить что-нибудь из воспоминаний Итачи была словно спасение. В кромешном мраке любой источник света подобен Солнцу. К тому же, у Сакуры были некоторые догадки, состоявшие в том, чтобы использовать в качестве помощи Шаринган. Узнать, поможет ли ей способность дзюцу клана Учиха к запоминанию на теле Итачи Сакура так и не смогла. Изо дня в день девушка сидела под дверью комнаты, в которой находилось тело нукенина, но так и не смогла войти. Зато, сама того не ожидая, она и испробовала технику на Саске. Результат оказался положительным. Теперь оставалось проникнуть в комнату нукенина, чтобы в последний раз воспользоваться его помощью. И всё же она ощущала, как при одной мысли об этом внутри болезненно сжималось сердце. Нужно было подышать. Сакура покинула комнату слегка покачиваясь. Запинаясь о каждый валяющийся на полу обломок, девушка, наконец, смогла добраться до выхода. Кругом стоял непроглядный туман, накрапывал мелкий дождь. Холод, вовсе не такой колючий и мрачный, как в здании, скорее свежий, приятно окутывал уставшее тело. Сакура глубоко вдохнула запах озона и прикрыла глаза, ощущая, как влага оседает на ресницах и коже. Однако острое ощущение чужого присутствия не дало в полной мере расслабиться. Из-за плохой видимости чужой силуэт едва проглядывался. Что-то в молчаливой, сгорбленной фигуре всё же заставило куноичи сделать несколько шагов в его направлении. Мужчина никак не отреагировал на её появление, продолжая сверлить пустым взглядом пространство. Немного постояв, Харуно вздохнула и опустилась на сырую землю рядом с нукенином. Внутри закопошилось чувство совести. — Спасибо, — проговорила Сакура тихо. Чуть более громкий тон будто звучал бы просто нелепо и неуместно в царившей атмосфере. — Искренне? — Что? — Ты это искренне? — А… — Сакура растерялась от неожиданного вопроса. Казалось бы, как можно быть неискренне благодарной за спасение жизни? Однако, вид мужчины показывал, что ему действительно важно услышать ответ. — Да, — ответила Харуно, покосившись на нукенина. — Я не рада, что Саске пострадал, но я всё равно благодарна. Тоби понимающе кивнул и снова притих. Его лицо было бледным и измученным, от чего шрамы были видны ещё более отчетливей. Кажется, сил носить «маску» у мужчины оставалось всё меньше. Несмотря на присутствие постороннего человека, он не посчитал необходимым даже изменить выражение лица. Оно было уставшим и даже каким-то беспомощным. Шиноби будто на половину находился во сне. Внезапный дребезжащий звук заставил Сакуру дёрнуться. Она опустила взгляд вниз и едва сумела скрыть искреннее удивление. Тоби принёс ей бенто. Металлический бокс, который он вынул из-под плаща и подтолкнул в её сторону, шумно проехался по земле и остановился аккурат у ног медика. — Ты истощена, а впереди ещё много дел, — проговорил он, всё так же глядя в пространство перед собой. — Собрание завтра на рассвете. У нас всё меньше времени. Харуно заторможено кивнула, поднимая коробочку с едой. Ситуация была абсурдной, абсурднее некуда. Она сидела с легендарным «лидером клана Учиха», который принёс ей бенто, и они вместе мирно обсуждали нападение на её родную деревню. От одной мысли об этом хотелось рассмеяться. Сакура сомкнула губы. Щеки ныли от сдерживаемой улыбки. Она глубоко вдохнула, заставляя себя вернуться к реальности. — Сейчас все Хвостатые в Конохе и впереди собрание пяти Каге. Я планирую отправить в деревню Листа Пейна и тебя, Сакура, — мужчина наконец перевёл на иръенина словно затянутые поволокой глаза. — Ты ведь всё ещё помнишь, для чего мы всё это делаем? Сакура молча кивнула, опасаясь, что дрогнувший голос её подведёт. — Это всё ради мира, — Тоби продолжил говорить, несмотря на утвердительный ответ. — Мы поступаем правильно. Сакура опустила взгляд вниз, разглядывая теперь еду. Палочки дрожали в ослабших пальцах, пришлось сжать их сильнее. Казалось, шиноби больше не говорил с Сакурой, он говорил сам с собой. Харуно сунула в рот рис и стала торопливо жевать, стараясь игнорировать головокружение и то, как от голода подрагивали ватные конечности. К своему собственному удивлению медик ощущала себя спокойно рядом с нукенином. Не было того чувства опасности, заставляющего нервы натягиваться до предела. Сакура невольно сравнила мужчину с океаном. В непогоду бушующие волны и тёмная, бездонная, словно чёрная дыра, глубина внушала ужас одним своим видом даже в тех, кто наблюдал за ним с берега, однако в безветрие водная поверхность успокаивала, гипнотизировала. Сакура ощущала себя так, словно лежит в старой лодочке во время штиля, пришедшего внезапно посреди ужасного шторма. Крошечное судно мерно покачивалось на воде, убаюкивая. И пусть она осознавала, что стихия может вновь разбушеваться в любой момент, всё же решила воспользоваться предоставленной возможностью и передохнуть немного. Методично пережевывая пищу, Сакура вновь взглянула на собеседника. Тоби теперь привалился к стене и прикрыл глаза. Выглядел он так, будто долгое время не спал. Тёмные круги под глазами придавали ему более измотанный вид. Он дышал медленно и шумно. Меж бровей залегла складка. Сакура продолжала молча сидеть рядом, погрузившись в раздумья, и старалась проанализировать ситуацию. Значит, оставшиеся пять Джинчуурики в данный момент находятся в Конохе. Для членов Акацуки, которым не так уж и просто было отловить каждого по отдельности, это явно осложняло задачу. Как и факт смерти Итачи и Дейдары. Было ясно, что Тоби больше не рассматривал кандидатуру Саске, как замену Итачи, несмотря на то, что он был бы сильным союзником. По какой-то причине действия Саске привели мужчину в ярость, Сакура явно ощущала это. Девушка бы ни за что не поверила, что дело только в ней. Но размышлять об этом сейчас не было времени. Она не могла предугадать, станет ли Тоби тратить время на поиски новых членов для организации, ведь, хоть потеря нескольких сильных шиноби и нанесла сильный урон, времени оставалось всё меньше. К тому же, нукенин возлагал на саму Харуно большие надежды. Он не единожды упоминал её силу и способность к контролю чакры, возможно ли, что он рассчитывал, что она станет одной из ключевых фигур? Сакура задумчиво прикусила конец деревянной палочки. Ещё трое. Конан, Пейн и Зетцу. О них иръенину было почти ничего неизвестно. Однако Тоби знал, что Коноха теперь тщательно охраняется, а справиться со всеми Хвостатыми разом казалось чем-то невообразимым, и решил отправить туда лишь её и Пейна. Или этот беглый шиноби настолько силён, либо Учиха раскрыл свой план не до конца. По задумке Сакура должна была действовать под прикрытием, притвориться и нанести удар исподтишка. Но какова вероятность того, что мужчина настолько доверял ей? Действительно ли он считал, что, оказавшись в родной деревне, она останется на стороне Акацуки? Или он в действительности знал, что творится в голове Сакуры и использовал её в своих целях? Пока она думала, что водит врага за нос, на самом деле той, кого дурачат, являлась она? От этой мысли стало не по себе. Куноичи покосилась на нукенина. Сердце отбивало в груди бешенный ритм, кровь шумела в ушах. Решение на поверхности, разве нет? Ей повезло, она смогла, сама того не ведая, проникнуть в голову Саске. И вот перед ней ещё один Учиха. Можно протянуть руку и узнать ответы на свои вопросы, верно? Чакра уже медленно стекалась к похолодевшим пальцам. Но кое-что всё же останавливало. Сможет ли девушка повторить то, что произошло ранее? А если и сможет, ей было неизвестно, что почувствовал Саске, когда она оказалась в его воспоминаниях. Узнал ли он, что она сделала или лишь ощутил вторжение в подсознание? В любом случае, было страшно представить, что случится, если всё поймет Тоби. И пусть девушка не верила, что перед ней находился тот самый Учиха Мадара, от этого сила мужчины не делалась меньше. Кем бы не был на самом деле нукенин, это никак не преуменьшало его силы. Туман вокруг сгустился ещё сильнее. Теперь едва возможно было разглядеть что-либо на расстоянии вытянутой руки. Густая, белая пелена плотно окутывала со всех сторон. Влага пропитала ткань одежды. Теперь от холода щипало щёки и болели пальцы на затёкших от долгого сидения ногах. Сакура зашевелилась. Погрузившись в мысли, она не заметила, что продрогла до костей. Поняв, что вряд ли решится на исполнение столь рискованного плана, она подумала, что лучше вернуться в помещение. Теперь снаружи было не намного лучше, чем внутри. Подошва с шумом проехалась по усыпанной мелкими камнями земле. Мужчина сбоку слегка дёрнулся. Сквозь плотную дымку Сакура заметила, как едва приоткрылись его глаза. Он повернул голову в её сторону, продолжая опираться на стену. Тоби глядел на девушку из-под ресниц мутным взглядом, черты его лица разгладились. Туман мешал видеть чётко, однако Харуно заметила, что нукенин будто бы все еще находился во сне. — …ты в порядке? — неуверенно спросила Сакура. Мужчина выглядел таким потерянным, что сердце болезненно сжалось. Она вспомнила, как он не раз приходил к ней на помощь, и невольно в голове возник образ Итачи. На вопрос иръенина Тоби лишь слабо улыбнулся. — Рин, — тихо позвал он. Сакура застыла. Голос шиноби был полон печальной нежности, от которой у девушки на мгновение спёрло дыхание. Иногда с такой интонацией её имя, Сакуры, произносил Наруто. Сердце пропустило пару ударов. Тоби опустил взгляд на руки девушки и та, повинуясь душевному порыву, подняла руку, намереваясь коснуться чужого плеча в попытке …успокоить? Приободрить? Ей самой было не ясно. Мужчина перехватил её запястье, когда девушка на мгновение замешкалась, пытаясь понять, что она пытается сделать. Аккуратно сжав его, Тоби потянул её ладонь к своему лицу так, что теперь она касалась его щеки. Он закрыл глаза. — Даже теперь ты беспокоишься о том, в порядке ли я. Только ты одна. Теперь Харуно ощущала, насколько слаб был мужчина по сравнению со своим обычным состоянием. Его руки слабо дрожали. Кожа, вопреки ожиданиям, была горячей, его словно лихорадило. Чакра в его теле циркулировала слабо, пусть он был в состоянии сам излечить себя, этот процесс протекал медленно. Кажется, последние несколько дней порядком вымотали его. Девушка не вырывала руки, продолжала сидеть, не двигаясь. Мысли проносились одна за одной с бешенной скоростью. Сакура затаила дыхание, когда придвинулась чуть ближе и свободной рукой коснулась раскалённого лба. — Ты всё чаще мне снишься в последнее время, — проговорил мужчина, не открывая глаз. — Должно быть потому, что те дети напоминают нас. Сакура, она похожа на тебя. Харуно продолжала молчать. Она уже почти не слышала слов нукенина. Взгляд был сосредоточен на чужом лице, сердце отбивало дробь в горле. Её пальцы скользнули к виску. Куноичи пыталась вспомнить то ощущение, что испытала прежде, чем провалиться в воспоминания Саске. — Я-я помогу, — в оправдание своих действий почти прошептала медик осипшим голосом и едва сдержалась, чтобы не зажмуриться, будто всколыхнувшийся от её слов воздух мог послужить причиной взрыва, как на минном поле. Но реакции не последовало. Кажется, Тоби тоже не слушал её. Мыслями он был где-то далеко. Сакура тихо выдохнула и пустила тонкие, светящиеся ниточки под кожу нукенина, позволяя чужой чакре смешаться с собственной. Учиха лишь чуть сильнее сжал ладонь, прижатую к щеке. — Думаешь, я поступаю правильно, Рин? Шумно. Яркие всполохи света слепили глаза, а барабанные перепонки готовы были вот-вот разорваться от мерзкого гула, похожего на чирикание сотни птиц. Сакура хотела заткнуть уши, отвернуться, но чужое тело не слушалось. Оно застыло на месте, вперив широко распахнутые глаза в застывшие впереди фигуры парня и девушки. Харуно неверяще уставилась на человека перед собой. Едва ли белоснежные волосы и маску, скрывающую половину лица, можно было спутать с чем-то. — Сенсей? — прозвучала в голове мысль, но она не смогла бы выдавить ни звука, даже если бы находилась в собственном теле. Её взгляд прикипел к тому месту, где рука её учителя пронзала грудную клетку незнакомой ей девушки. Внезапно все стихло. Никто не шевелился. Звук разбивающихся о землю багровых капель на несколько мгновений показался ей оглушающим. И тихое «Какаши», сорвавшееся с окровавленных губ, прозвучало, словно рокот грома. Хрупкая фигурка девушки покачнулась и рухнула на землю. Губы Какаши шевельнулись. Он сказал что-то, сказал слишком тихо. Кажется, голос его не слушался. Он глядел перед собой сквозь пелену слёз. Тело била мелкая дрожь, и капли, не сумев удержаться, скатились по щекам. Но Сакура поняла. «Рин». В момент, когда Хатаке произнес чужое имя, Сакура ощутила, как тело, в котором она находилась, наполняется ненавистью. Она зарождалась где-то глубоко и растекалась, кипятком ошпаривая вены. Потом будто пронзило молнией. Где-то впереди, издав хрип, упал Какаши. Тоби устоял. — Не прощу! — от отчаянного крика болело горло и в лёгких не хватало воздуха, но мужчина продолжал кричать. — Никогда вас не прощу! Воздух выбило из легких, всё закружилось, словно в калейдоскопе. Надрывный детский плач раздался будто издалека, но постепенно становился всё четче. Теперь в тесной комнате, освещенной ярким пламенем, перед Сакурой стояли совершенно другие, незнакомые люди. — Четвёртый Хокаге, отойди от Джинчуурики, — раздался приказ. Светловолосый мужчина замер, напряжённо вглядываясь в фигуру, стоявшую перед ним. Сакура не дышала. Девушка даже представить не могла, что произойдет дальше. Детский плач не прекращался ни на мгновение, Сакура явно ощущала на руках тяжесть младенца, но не могла взглянуть на него. Тоби неотрывно следил за мужчиной перед собой. — Ты что же, совсем не дорожишь жизнью своего ребёнка? В момент, когда Харуно ощутила металлическую прохладу рукояти куная, к горлу поднялся ком. «Что? Нет, нет, нет!» Ярость, что поглотила разум Тоби и почти животный страх Сакуры смешались в одно, этих эмоций было слишком много для девушки. Ей казалось, ещё немного, и она сойдёт с ума. Мужчина склонил голову к ребёнку и сквозь отверстие в маске она наткнулась взглядом на заплаканное лицо малыша. Раскрасневшееся, перекошенное от рыданий, но Сакура не могла не узнать его. Наруто. Происходившее дальше лишь больше сводило с ума. Картинки сменялись одна за другой. Крики, плач, огонь. Потом Сакура и вовсе перестала понимать, что происходило. Она всё ещё не умела управлять этой техникой, и если в первый раз ей повезло, а может навязчивая мысль о Наруто сыграла свою роль и её забросило в нужное воспоминание, то теперь, казалось, её швыряло из одного значимого для Тоби события в другое. Но перед глазами стояло лишь испуганное лицо младенца, острие куная, а в ушах всё ещё слышался надрывный плач. Вырваться из этого адского водоворота было подобно первому глотку воздуха после долгого пребывания под водой. Когда тело сковал знакомый холод и девушка ощутила, что вновь может контролировать себя, она шумно втянула воздух и отшатнулась назад, потеряв равновесие. В последний момент упёрлась руками в землю и тут же ощутила, как острые камни вспороли кожу на ладонях. Боль привела в чувства, лишь тогда Сакура осознала, что всё закончилось. Тело била дрожь, но больше не от холода. Она вскинула голову. Тоби уже пришёл в себя. Он больше не выглядел беспомощным, как парой минут ранее. Взгляд вновь стал жёстким, на лицо вернулась маска равнодушия с толикой высокомерия. Он взирал на Сакуру словно хищник на загнанную жертву, но пока ничего не предпринимал, отлично понимая, что если захочет что-то сделать, Харуно никуда не денется. И пусть его вновь окружала подавляющая аура, на этот раз Сакура не испытывала страха. Ярость застелила глаза. — Мне не нравится, когда роются в моей голове, — строго проговорил мужчина. Он продолжал сидеть в расслабленной позе, теперь лишь потянул одну ногу к себе, уложив руку на согнутое колено, однако вид разительно отличался от того, что Сакура увидела, когда только пришла сюда. Харуно вздёрнула подбородок, глядя на нукенина в упор. — Мне тоже не нравятся некоторые вещи. Например, когда убивают родителей моих друзей. Тоби глухо хмыкнул, и Сакура ощутила, как внутри поднимается ненависть, сжигающая любой намёк на сочувствие или симпатию, которые испытывала девушка ранее. Чувство было схоже с тем, что обожгло грудную клетку мужчины перед ней, когда перед мёртвым телом подруги Какаши произнёс имя девушки. — Ты не имеешь права сидеть и ухмыляться, когда речь идёт о Наруто, — прошипела Харуно, бросившись вперед. Она и сама не поняла, в какой момент в её руках оказался кунай. Кажется, она сорвала его с пояса нукенина. В следующую секунду он был прижат к его горлу, пусть толку от этого было никакого, ярость ослепила куноичи. Тоби не шёлохнулся, даже не моргнул. — Это даже хорошо, — протянул он в манере «Мадары Учихи». — Ты сама видела. Видела, что сделал твой драгоценный учитель. Убил своего друга. Он и с Наруто так поступит, если придётся. — Видела, — проговорила Харуно. Кожа на шее мужчины натянулась и побелела под лезвием куная. — А ещё я видела, что делаешь ты. Уничтожаешь мир, ради которого погибла ваша подруга. Если кто и недостоин произносить её имя, то это ты, а не он, Обито. Несколько багровых капель скатились по бледной шее, но мужчина будто не заметил. Он молча смотрел в изумрудные глаза, в которых всё ярче разгоралось пламя ненависти. Прошло несколько долгих секунд прежде, чем Сакура ослабила хватку. Оружие со звоном упало на землю у ног нукенина. Сакура встала и, бросив на мужчину последний взгляд, зашагала в сторону здания. Лишь когда её фигура скрылась в проеме, Обито шумно выдохнул сквозь зубы. Ему казалось, что его грудную клетку выпотрошили. Внутри него разворачивалось поле боя — две его части боролись между собой, и он явно ощущал увечья, нанесённые каждой из сторон. Учиха невесело усмехнулся. Только сейчас он понял кое-что. Он всегда помнил о Рин, временами вспоминал Какаши и Минато, долгое время наблюдал за Наруто, Сакурой и Саске, и знал их. Но напрочь забыл о том, каким был он сам. В момент, когда Сакура коснулась его воспоминаний, пробудив их, каждое из его прошлой жизни, он и сам будто увидел некоторые из них впервые. Словно не он был тем ребёнком, что опаздывал на занятия, переводя старушек через дорогу и усердно тренировался, чтобы стать Хокаге. Что с ним стало в итоге? Он ощущал беспомощность, будто вновь превратился в ребёнка с неукротимыми амбициями, но без права голоса и возможности на что-нибудь повлиять. Ему будто приходилось ждать, пока за него сделают выбор. Он просто ощущал это. Будто никогда не получал того, чего хотел, даже когда поступал так, как сам считал нужным. Реализуя свой план, он наблюдал, как гибли люди и в эти моменты что-то внутри него сопротивлялось, но он глушил в себе даже намёки на эти противоречивые чувства, и сам не мог объяснить, почему. Все его собственные решения всё ещё ощущались чужеродными, вывернутыми наизнанку. И всё жё лишь сейчас Обито понял, что никогда не ощущал удовлетворения от того, что всё шло по плану. Лишь безумную усталость и ожидание. Это словно ощущать безумную жажду и жить в ожидании глотка воды. Этим глотком была Рин. Он так хотел вновь увидеть её, коснуться, поговорить. Вот для чего он поступал так, как поступал. Вот, что им двигало. Рин. Рин была важнее всего. И гораздо важнее его желаний. Вот почему слова Сакуры обездвижили. …Уничтожаешь мир, ради которого погибла ваша подруга. Если кто и недостоин произносить её имя, то это ты, а не он, Обито. Следующие слова, всплывшие в памяти, почти добили его. «Постарайся Обито. Стань лучшим Хокаге и позволь мне увидеть, как ты спасёшь мир! Это обещание» Боль в груди стала невыносимой, и Учиха повалился на бок, хватая ртом воздух. Последнее, что он успел разглядеть — приближающийся к нему силуэт и услышал насмешливый голос. — Не зря я в тебе сомневался.