***
Превосходство и уверенность. Вот что за чувства излучала Сун-Сун уже некоторое время. Не сказать, будто нечто новое, обычное дело для неё. Но остальные члены группы чувствовали, что отныне имелся какой-то подвох. Уж больно трудно не заметить более ласковое отношение к Нойторе, который воспринимал это как должное. Это бесило остальных. Их определённо обставили в неком соревновании, судя по бросаемым Циан победным взглядам. — Как же она меня бесит! — выразила общее мнение Лоли. — Всё слишком подозрительно, — добавила Мила Роза. — Хм, — неопределённо хмыкнула Апачи, на секунду оторвавшись от чтения приобретённой книги. Меноли осталась в стороне, но при этом смотрела на Сун-Сун с молчаливым вопросом. Она же это заметила, слабо кивнув и улыбнувшись уголками губ. Подобный диалог, казалось, мало что значил, но Малия задумалась, расшифровав посыл. Всё-таки в отличии от других, та имела должный уровень понимания. «Змея достигла успеха?» — пронеслась в её голове мысль. — «Как далеко она зашла? Возможно, мне пора действовать?» — быстрый взгляд на недовольную подругу. — «Нам», — поправила она себя, имея развитые дружеские чувства по отношению к Лоли. Так тому и быть. Циан выиграла битву, но война будет за ними. Не зря они последовали за Нойторой раньше всех. В другой части комнаты за столом гордо сидела Шутен, проедая все запасы еды. Напротив неё сидела Лилинетт, делая тоже самое. Могло создаться впечатление, что у них было некое соревнование, в котором никому не суждено одолеть противника. Обе обладали такими чертами как «всеядность» и «безмерный желудок». — Не трогай арбуз, иначе пожалеешь, — предупредила Они, потянувшись за последним куском названной ягоды одновременно с сильнейшим Арранкаром. — Хочу и буду, — буркнула в ответ Волчица. Немое противостояние затягивалось. Кто первый уступит, тот проиграл. — Вы уже достали, — Нойтора Джилга незатейливо отнял предмет спора. — Сказал же, арбуз не трогать. Он только мой, — и укусил сочную мякоть, заставив девушек уныло вздохнуть. У него не было сожалений. — У-у-у, — протянула Шутен, сделав хитрое лицо. — Мой возлюбленный сёгун так жесток и жаден… Возможно, он смилостивиться и оставит немного верной слуге? — она соблазнительно облизнула губы. — Дай, — в противовес словесному расшаркиванию «противницы», Лилинетт предпочла потребовать ясно и чётко. Он вздохнул, но не шёл на компромисс. — На, — вместо желаемого, ронин погладил Старк по голове. Подобный жест заставил могучего Васто Лорде превратиться в послушного щенка. — «Как же с ней просто», — лишь этот факт его и успокаивал. — А мне утешения не позволено? — Они чуть ли не залезла на стол, как бы невзначай подставляя свою голову. — Ты знаешь, что слишком своевольная для меча? — вопросительно выгнул бровь Масамунэ. Она не отступила. Ему пришлось уступить. Если количество жителей его покоев продолжит увеличиваться таким же темпом, то рано или поздно придётся переоборудовать весь Лас Ночес. С другой стороны, на подобное он не сказать, что жаловался. Сейчас у него в меру было времени и для уединения — тренировки, так и для развлечения. Скучно не становилось, на том спасибо. — О, у нас гости, — привлёк его внимания комментарий Лоли. Рудборн Челуте. — Прошу простить за вторжение, — вежливо заговорил Нумерос, даже поклонившись. — У меня есть срочное сообщение для господина Квинты. Нехорошее предчувствие поселилось внутри Нойторы. Он вышел к гостю, послав одним взглядом требование говорить. Джилга глупо моргнул, когда Рудборн озвучил суть дела. До него не сразу дошёл смысл сказанного, словно разум пытался отстраниться от подступающего шока. В ушах лишь белый шум. Пришлось приложить усилия, чтобы вернуть концентрацию. — Повтори, — глухо произнёс Джилга, чей цвет лица приобрёл донельзя бледный оттенок. Девушки обеспокоенно переглянулись. Одна лишь Шутена прикусила губу, чувствуя нечто страшное в своём хозяине. Поднимающаяся тьма, казалось, давно подавленная попытками вновь стать «человеком». Но если раньше подобное можно было бы легко принять, то сейчас это грозило огромными проблемами. — Госпожа Трес серьёзно ранена неизвестным нападавшим, — теперь смысл слов наконец-то доходил до него. — Она сейчас в медпункте, — Челуте едва не отступил, почувствовав бушующий шторм Нойторы за маской бесчувственности. Пока его здравомыслие ещё было с ним, он уже использовал Сонидо. Быстро, как никогда прежде. Возможно, ему стоило сначала попытаться полностью осмыслить новость и успокоиться, хотя бы попытаться, но Джилга проигнорировал рациональное суждение. Его хвалёная выдержка раскалывалась на куски, когда перед ним предстал вид тяжело раненной Неллиэль. Духовной силы почти что нет по сравнению с привычным состоянием. Запёкшаяся кровь, вытекающая из глубокой раны, искажала приятные черты лица девушки. — Ты всё-таки прибыл, — присутствие Чуруччи и Роки стало для него незначительным. Неллиэль была почти мертва. «Прошу тебя… стать твоим мечом». Его дыхание, обычно ровное даже в пылу битвы, сбилось. «Я ни перед чем не отступлю, чтобы защитить тебя». Ладони до хруста сжались в кулаки, а ногти рвали крепкую, как сталь, кожу. «Пока моё сердце бьется, тебя никто не причинит вреда». Он сжал зубы, сдерживая животный крик, но выходило плохо. Непонимание перерастало в ярость. — Сука! Сука! — прошипел он, теряя взращиваемый с таким трепетом самоконтроль. — Такой, блядь, уверенный и на, проебался! — его духовная сила более не сдерживалась, обрушиваясь на весь Лас Ночес. Она питалась ненавистью. Ненавистью к себе, к своему провалу. Так гордо он заявлял о защите прямо в лицо, а в итоге — не оказался рядом, когда нужен. Все вблизи рухнули на колени. Он мог навредить ослабшей Неллиэль, но разум покинул его. Бьющие через край эмоции превращали его в обезумевшее животное. Громкие оскорбления успевшей уже поцеловаться с полом Чируччи остались не в удел. Даже если бы Нойтора захотел, то на ситуацию повлиять ему более не в силах. Раньше он управлял силой, теперь сила управляла им. Да кем он себя возомнил?! С каких пор он решил, что ему горы по плечу? Жизнь была крайне злобной сукой, подставляющей в самые неожиданные моменты. — Кто… это… сделал?.. — он посмотрел на неспособную встать Чируччи, и от его взгляда она вздрогнула. — Я спрашиваю, кто это сделал?! — духовное давление усилилось, не позволяя ей ответить. Реацу Квинты, подпитываемая состоянием аффекта, приобрела разрушительное свойство. Жажда крови подавляла более слабых, а более сильные волей-неволей замирали. Сейчас он по уровню давления превзошёл собственный ранг, достигнув четвёртого места в Эспаде, чему способствовало недавнее поглощение Мурамасы. Его гнев помог душе окончательно усвоить добычу. Проблема в том, что этот гнев преимущественно был направлен на самого себя. На себя, гордеца, поспевшего дать клятву и не исполнить её. Он должен был сделать хоть что-то, предусмотреть такой вариант! Слишком мало. Ему нужно показать всем, что с ней связываться — себе дороже. Раздавить каждого слабоумного червя, который хоть подумал о ней плохо! Впрочем, это уже история. Ещё одна в копилку его сожалений. Ещё один повод для отчаяния. «Судьба любит повторяться», — горько усмехнулся ронин, в этот момент осознавший всю иронию ситуации. Память — ненадёжна. Зачастую, потому что она подвержена нашим желаниям. Люди подсознательно стремятся забыть плохое, а порой запрещают себе вспоминать некоторые вещи. Но теперь ситуация не оставляла выбора. Все его ошибки и сожаления свалились на него, разрушая непогрешимый образ прошлого себя, образ Датэ Масамунэ. Благородный дурак, решивший защитить тысячи незнакомцев, лишь потому что считал это правильным. Лицемерный мученик, поправший клятву и убивший собственного господина, понимая, каковы будут последствия. Он был готов к последствия, к неизбежной расплате. Но думал ли он о по-настоящему близких в тот момент, когда нанёс роковой удар в спину? Само собой думал, очевидно знал, что расплата коснётся и их, но в порыве ослепительного благородства поставил свою гордыню выше их жизней! От него все отвернулись, чтобы спасти свою жизнь. Удалось не всем. Он стал изгоем, гонимый убийцами и мстителями. Ни чем не завидный конец, но всё-таки за ним последовала одна душа. Наёмник без имени, живое оружие… его жена. Масамунэ никогда не задумывался, что их жизнь в бегах, полная лишений, — не то, что она заслуживала. Он думал лишь о том, что он этого заслуживал. Изгой посмел даже помыслить о счастье. Укрылся настолько далеко, насколько возможно. Она несла в себе его наследника, которому не суждена была нормальная жизнь. Тем не менее, вместо того, чтобы посветить всё время защите оставшегося луча надежды, он больше думал о неотвратимости судьбы. Конечно, за ними пришли. Его жена была сильна, но она была беременна. Он тоже был силён, «бог войны», мать его, по статусу, но при этом оставался человеком. Смертным и хрупким организмом, по которому ударили тяжёлые обстоятельства. Харкающий кровью без единой раны разбойник, столкнувшийся с кланом профессиональных шиноби. Ещё одна ошибка, порождённая переоценкой себя и лицемерием. Его мать ненавидела собственного сына всей душой. Она послала к нему убийцу, ставшую его женой. И она же послала убийц, прервавшим жизнь семейной пары. Осознавая всю её иррациональную ненависть, развившуюся в навязчивую идею. Он считал, что неправильно зарубить предательницу на месте. Уважение к родителю, что вопреки всему дал ему жизнь. Красивый жест. В итоге, она же и стала одной из причин смерти и его самого, и его жены, и их неуспевшего явиться на свет ребёнка. Как бы яростно Датэ не сражался, но в конце концов ничего не изменилось. Последнее воспоминание о том, как последнего родного человека безжалостно зарезали, — закономерный финал. Тело умирает, сгнивает и возвращается в землю. Круговорот материи в природе. Но у души свой путь. Сказки о загробной жизни были сказками. Он остался на земле неприкаянным духом, и она была вместе с ним. Возможно, они потеряли ребёнка, но всё ещё были друг у друга. Как бы ни так. «Ты заплатил слишком мало, человек». Он впервые видел демона. По крайней мере, Датэ считал его демоном. Пустой. Хитрая тварь, будто выжидавшая возможности внести свою лепту в его падение. Он насмехался, он оскорблял, он выливал своё негодование, но не удосужился поведать о причинах своей ненависти. Пожиратель душ не стал лишать его жену жизни. Масамунэ сделал это сам. В положении между жизнью и смертью, он неизбежно лишался своей души. Злобный дух лишь ускорил процесс, вырвав остатки духовной цепи, последней связи с человеческой сутью. Тогда-то Датэ Масамунэ и умер, а вместо него на свет явилось что-то другое. Извращённое «я» бывшего самурая. Из благородного героя в омерзительного монстра. Вместо того, чтобы слепнуть от надежды, он позволил себе погрузиться в отчаяние. Он стал воистину Пустым. От прежней личности оставалось лишь одно. «Не вини себя». Последние слова первой жертвы. Самой близкой ему жертвы. Жертвы, которую он любил. Жертвы, которая была его женой. Он сожрал её в надежде заполнить поселившуюся внутри пустоту. Стало только хуже. С этого момента дороги назад не было, а осознание собственной вины толкало его в битву из раза в раза. Забытье так и не наступило. Как он ни старался, но в итоге он стоял здесь. Смотрел на очередной результат своих ошибок. Снова винил себя и снова хотел забыться в бессмысленном разрушении. Вот его аспект смерти, сама парадигма мышления, которую он не способен изменить. Отчаяние. Только-только сущность пустоты окончательно взяла над ним вверх, время остановилось. Мир выцвел, обретя неестественную серость, будто у старой фотографии. Но остановило его кое-что другое. Хотя «остановило» слишком мягко сказано, скорее бросило в ледяную воду. — Ты сжигаешь свою душу, — она говорила мягко, но в голосе с трудом можно было уловить эмоции. Словно бездушная кукла. — Хватит. Возможно, он был слишком ошарашен появлением давно минувшего образа, благодаря чему смог немного отстраниться от своих яростных чувств. Либо же на него воздействовали, слишком уж ошеломительная волна спокойствия пыталась вернуть его в норму. — Ты кто? — процедил Нойтора сквозь сжатые зубы. — Я с ума уже схожу? — Лиса. Ты забыл Лису? — едва склонила она голову. Да… она. Беловолосая девушка в светлом кимоно, чьё лицо скрывала маска. Лисья, с характерными алыми узорами. Она выглядела точь-в-точь как в воспоминаниях. Образ, ставший реальностью. И стоя перед причиной своей пустоты… Он с удивлением осознавал, что не знал, что вообще должен чувствовать. Но это бред, верно? Её присутствие здесь невозможно. С ним попросту играли, либо же он сходил с ума? — Это не ответ! — Джилга вытянул руку, намереваясь призвать свой нодати, но ничего не вышло. — Ты что сделала? Конечно, обвинить он мог лишь её. — Это я сделала, — из пустоты материализовалась новая фигура, явилась Шутен. — Вы тяните из меня силу, мой лорд. Вам стоит успокоиться, иначе нас ждут дурные последствия. Он скривился, с раздражением прорычав нечто невразумительное. — Самоконтроль — твоя сила, — между тем, неизвестная продолжила говорить. — Этой Лисе неприятно видеть тебя таким. — Ты даже подражаешь ей, — злобно выдохнул ронин. — Второй раз спрашивать не буду, кто ты такая? Ответ пришёл не от той, от кого он ожидал. — Хогьёку, — подозрительно прищурилась Шутен. — Нет, не совсем. Лишь образ, наполненный волей, — она вдруг усмехнулась, будто нашла нечто весёлое: — Аватар, ха! У исполнителя желаний оказывается тоже может быть своё желание. Весьма иронично. Пазл в его голове с несуществующим щелчком сложился. Теперь ему ясен источник того зова, когда он имел возможность соприкоснуться с Хогьёку. Догадывалась ли о таком Айзен? Трудно сказать. Казалось, что таинственный артефакт воспринимался той лишь как многофункциональный инструмент. Видимо, некоторые вещи находились вне понимания даже самых гениальных личностей. — «Хогьёку», так они это называют, — всё-таки заговорила девушка. — Сущность Хогьёгу — исполнять желания. Но чтобы исполнять желания, их нужно понимать, отличать истинное желание от ложного, — она медленно сняла с себя маску, открывая пустое выражение лица и не менее пустой взгляд глаз, что будто переливались разными оттенками фиолетового. — Выходит, «Хогьёку» живое? Что это значит? Лиса хочет найти ответ. — Зачем в таком виде? — он спросил, уже успев почти побороть желание устроить кровавое побоище всех, кто под руку попадётся. — Твоя душа подошла для связи, — ответила воля Хогьёку. — Её незначительная часть была Лисой, теперь Лиса здесь. Ноль — идеальная точка отсчёта для поиска непогрешимой истины. Он с трудом её понимал. Выражалась она в болезненно знакомой манере, но тема обсуждения была довольно абстрактной. Не помогал и пережитый шок. — Ты наивна, раз думаешь, что есть какая-то «непогрешимая истина», — прокомментировал услышанное Джилга. — Иначе жизнь была бы очень простой. — Отсутствие истины тоже истина. Лиса уже наблюдает. Лиса будет наблюдать дальше, — констатировала она, проигнорировав нелогичность своей задумки. Но больше та ничего не добавила, растворившись в пространстве подобно миражу. Время из-за её ухода не вернуло свой ход. Осталось их только двое: Арранкар и его Занпакто. — Я пыталась её, м-м, «прощупать», но она пуста, — разрушила воцарившуюся тишину Шутен. — Есть лишь оболочка, взятая из твоих воспоминаний и принявшая форму из остатков души… твоей первой поглощённой души. — Она подделка, — мрачно переформулировал её слова Нойтора. — Ни больше, ни меньше. Пока что, — покачала она головой, устремив на него свой пронзительный взгляд. — Пришли в себя, мой лорд? Из-за нашей глубокой связи безумие захлестнуло меня в первую очередь. Сдержаться было проблематично. Тем более, когда необходимо защищать раненную Неллиэль от вашего духовного давления. Захотелось себя ударить несколько раз. То, что он сделал… невероятно глупо. Ещё бы немного, и Нойтора мог окончательно добить девушку. В голове прояснилось, так что ничего непоправимого не случилось. Да, она тяжело ранена, но раны имеют свойство заживать. Да, какой-то ублюдок совершил непростительное преступление… Что ж, умирать он будет медленно в назидание остальным так, что даже до самых тупых дойдёт посыл. Больше никто не посмеет нанести ей вред. — Хорошо. Возьмите себя в руки, и я верну вас в реальность, — девушка неожиданно обняла его с лёгкой улыбкой. — Вспомните основы. Гнев снаружи… — Концентрация внутри, — закончил он, окончательно воскрешая своё самообладание, более крепкое, чем раньше. — И, кстати, тебе обязательно меня обнимать? — Любопытный сёгун. Разумеется, да, — хитро ухмыльнулась Они. Шутен снова исчезла. И мир пришёл в движение. Духовное давление стремительно ослабло. Без насильственной с его стороны поддержки Шутен и пламени эмоций она вернулась в норму. Это не значило, что Квинта вдруг преисполнился умиротворением, зато те более не оказывали влияние на поступки. Ярость трансформировался в холодный гнев. Самое то, что ему сейчас нужно. Хотя нанесённый ущерб это не отменяло — помещение медпункта и прилегающая к ней лаборатория Гранца едва ли выдержала прошедшее «стихийное бедствие». — Вы в порядке? — посмотрел он приходящую в себя от прессинга парочку. Не лучший вопрос в такой ситуации, но с чего-то стоило начать. — А мог что-нибудь ещё более тупое спросить? Чёртов психопат! — в праведном негодовании воскликнула Чируччи, правда без огонька. Она была застигнута врасплох настолько бурной реакцией от, казалось, безразличного Арранкара. Да и осознание масштабов его силы вынуждало сдерживаться. Рока же лишь кивнула, пытаясь отдышаться. Как наиболее слабой, ей досталось особенно сильно, лишь «закалка» от своего «хозяина» не дала той помереть на месте и даже позволила быстро приходить в нормальное состояние. — Простите, сорвался немного, — не обращая внимания на скептический взгляд Сандервиччи в стиле «Серьёзно? Немного?», ронин продолжил: — Рока, что с её состоянием? — С-стабильно тяжёлое, — всё-таки вернулась в норму замкнутая девушка. — Кровотечение я остановила, но её уровень рейрёку не восстанавливается. Простите. Он с трудом оторвался от вида бессознательной Неллиэль. Не время горевать о прошлом и бичевать себя за настоящее. — Сделай всё, что сможешь и немного больше, — он повернулся ко входу, где уже на изготовке стоял Челуте, подоспевший на возмущение реацу. — Рудборн. — Да, господин Квинта? — он услужливо подал голос, излучая желания исполнить какой-нибудь приказ. Ответственный вроде Арранкар. Самое то. — Будешь находиться здесь и охранять Трес, — отчеканил Датэ не оставляющим выбора тоном. — Если кто-то с её головы хоть волос снимет, я сниму твою башку. — Сделаю всё, что в моих силах, — вздрогнул Рудборн, тут же заняв удобную для обороны раненной позицию. — Эй, а ты куда собрался? — с фальшивой наглостью, но отчётливой нервностью, заговорила Чируччи. — Буду допрашивать всех, кто под руку попадётся, — пояснил Джилга, зашагав к выходу. — Кто бы ни была эта крыса, но я её найду. — Я помогу, — последовала она за ним. — Не то, чтобы я чувствую себя должной перед Неллиэль… Заняться всё равно нечем. — Как скажешь, — отмахнулся Нойтора, не желая заморачиватся над мотивацией этой стервозной персоны. Первым делом он решил направиться к своей группе. Всё же жителей в Лас Ночес немало, и чисто физически ему всех не проверить. Сандервиччи как существенная поддержка не учитывалась. Что она есть, что её нет. Поэтому при помощи Сонидо ронин вернулся в покои, где девушки уже были наготове. — Я же говорила, что с ним ничего не случиться, — прокомментировала появление Джилга Апачи, незаметно вздохнув с облегчением. Она-то и поняла интуитивно, что никому лучше не лезть туда. Шутен, конечно, всем заявила, что сама разберётся прежде, чем исчезнуть. К сожалению эти слова как красная тряпка для быка. Так что именно Эмилу, при поддержке Харрибел, сдержали порывы внести дополнительный хаос в ситуацию со стороны наиболее… эмоциональных девушек. — Господин Нойтора, что там произошло? — подскочила к нему обеспокоенная Лоли. — Не сдержался немного, — ему не хотелось вообще развивать эту тему. — Мне нужна ваша жажда действий. Пройдите по дворцу и допросите каждого. Нам необходимо вычислить напавшего на Неллиэль. — Насколько всё серьёзно? — нахмурилась Тия, в глазах которой плескалась злость. Всё же Одельшванк умела западать в душу, особенно, если имеются схожести в характерах. Так что Харрибел легко и непринуждённо смогла за столь короткое время найти общий язык с новой… подругой. Исходя из этого её чувства вполне ожидаемы. — Хреново, — кратко выразился ронин. — Но пока что стабильно. Учитывая риски, разделиться решили так, чтобы справиться с опасностью в случае чего. Лоли, Меноли и Тия по отдельности, как одни из самых сильных. Инь и Ян в паре. Старк с Апачи, чтобы держать первую под контролем. И оставшиеся двое из тройки бестий напоследок, распределившись по отдельности, но с наказом не уходить друг от друга слишком далеко, чтобы прийти на помощь в крайнем случае. Но только-только с распределением и выдачей конкретных инструкции было закончено. Только-только они разошлись, как Нойтора уловил возмущение реацу. Очередная драка во дворце, ничего нового, если бы не одна из сторон конфликта. Он выругался, осознав, что одна проблемная личность сходу умудрилась вляпаться во что-то дурное. Устремившись к месту сражения в Сонидо, Масамунэ совершенно не удивился очередному поражению Чируччии. — Ты проиграла. Я забираю твоё место в Эспаде, — провозгласил Арранкар, собравшись уже зарубить проигравшую. Это был ранее неизвестный ему Нумерос. Не сказать, что он вообще старался запоминать кого-то из них, но самые яркие личности вроде Рудборна западали в память волей-неволей. Высокий, лысый, чернокожий монах — вот первое впечатление, которое возникло у него при виде незнакомца. Не самый обыденный тип среди Арранкаров, такого он бы хоть немного отметил. Даже его сила вполне по краю тянула на уровень Эспады. Помимо него в стороне стоял Гантенбайн Москеда, очевидно выступая в качестве судьи. Официальная дуэль. — Сказала, что пошла собирать информацию, а в итоге валяешься здесь, — Нойтора заговорил, прервав драматический момент добивания проигравшей. — Н-нойтора… Кх… — в её тоне удивительно смешалось облегчение, раздражение и стыд. Она действительно собиралась помочь, но почти сразу столкнулась с предложением сразиться за звание Эспады. Спровоцировать уже который день варящуюся в соку собственной неполноценности девушку оказалось легче, чем отнять конфету у ребёнка. Она согласилась и стремительно проиграла, не сумев дать никакого существенного отпора. Духовная сила и мастерство оппонента значительно превосходили таковые у Чируччи. По результату боя выглядела она не очень. По большей части травмы Сандервичи нанесли голыми руками, оставив множественные гематомы. Хотя и глубокие порезы имели место быть. Она была истощена, но вполне себе жива, почти здорова. — Ну-ка, отойди от неё, — Джилга не собирался повторять это дважды. — Квинта, — констатировал победитель дуэли. — Как победитель, я имею право забрать её жизнь. Сильные пожирают слабых. Нам не нужны слабаки в Лас Ночес. Рывок, и кулак Нойторы впечатывается в лицо чернокожего Арранкара. Его тело оторвалось от земли и разнесло несколько широких колон, расположенных в зале, пока не достигло стены. Он остался жив, но теперь ему понадобиться время на восстановление. — Тогда какого чёрта ты здесь делал? — презрительно сплюнул Джилга, а после сурово посмотрел на уже вздрогнувшего Гантенбайна. — Итак, есть что сказать? — Я просто следил за честностью сражения, не более, — успокаивающе поднял руки Москеда, испытывая очень сильное желание уйти. — Проследил? Вали отсюда, — отмахнулся от него как от мелкой мухи Нойтора, подняв на руки неспособную встать девушку. — Есть что сказать в своё оправдание? Чируччи молчала, глубоко уйдя в себя. Не так она себе представляла момент поражения. Конечно, о таком вообще думать никогда не хотелось, но плохие мысли часто преследовали её. Вместо грандиозного сражения и смерти в бою… Она была избита как Низший Пустой и чуть не была зарезана как свинья. Злость, обида, бессилие. Тёмные чувства бурлили внутри. Хотелось побыть одной, чтобы никто не видел её столь жалкое состояние. «Тем более он!» — прикусила губу девушка. Почему перед ним она представала… такой?! — Зачем вмешался? — всё-таки заговорила Чируччи с искренним непониманием. — Я даже теперь не Эспада. О, она прекрасно понимала, что вряд ли теперь её ждали светлые перспективы. Увы, слишком многим высшие члены иерархии успели «насолить», включая неё. Хотя тут больше дело в том, что «низшие» всегда ждали падения «высших», чтобы отыграться за свой смехотворный статус в обществе. И теперь Сандервичи сама стала просто ещё одним Нумеросом. Без преувеличения… дальнейшая жизнь скатиться в выживание. Умереть действительно было бы лучшим выходом, по её мнению. — И что? — ультимативно отреагировал Нойтора, посмотрев на неё как на дурочку. — Я захотел вмешаться — вмешался. — Только поэтому? — у неё в голове не укладывалась столь… банальная причина. — «Хотя это в его стиле», — тяжело выдохнула она, тут же скривившись от боли. Раны ныли, гордость уязвлена, но накатившее на неё ранее отчаяние… отступило. Находиться на чужих руках было довольно унизительно, ведь её положение вызвано слабостью. Правда, одновременно внутри зрело чувство, которое она усиленно пыталась отрицать. Ей была приятна его забота. Немыслимо. — В тебе… есть человечность, а это редкая черта для Уэко Мундо, — после некоторой паузы добавил ронин. — Ты спасла Неллиэль. Теперь я буду спасать тебя, — он помолчал, дожидаясь её едкого комментария, но ничего получив, закончил: — Вообще, это та часть, где ты говоришь: «Позаботься обо мне». Но и так сойдёт. И вот Квинта «добил» её своими словами. — Дурак, — буркнула она, опустив свой взгляд. — «Почему же с ним так всё сложно?» Он же позволил себе усмехнуться. Чего у Чируччи не отнять, так это реакции, которые Датэ находил слишком забавными. Краткое общение с ней позволило немного отвлечься, чтобы охладить голову после очередной проблемы. Больно уж своевременно случилась дуэль, где единственному свидетелю, пусть и аховому, чуть не открутили голову. Но выглядело всё «культурно», если можно так выразиться. Совпадение? Возможно. — Рудборн, у тебя новый объект охраны с теми же условиями, — заявил Масамунэ, вернувшись в медпункт. — Рока, помоги ей по мере возможности, — и уложил на кровать ставшую молчаливой Чируччи, которая нет-нет, да бросала на него неоднозначные взгляды. Возражений не последовало. Сам же Квинта отправился заниматься поиском информации. Встретившиеся с ним на свою беду Арранкары были запуганы до состояния, когда ложь могла стоить жизни, после чего те искреннее выдавали свою непричастность. Он продолжал методичные допросы, не приводящие ни к чему. Конечно, сам Нойтора понимал, что дело в большей степени гиблое, но ему необходимо было занятие. Необходимо проявить хоть какую-то деятельность, чтобы отвлечься. — Гриммджоу, — в какой-то момент он встретил на пути девушку, что сверкала вечной ухмылкой, полной дерзости и превосходства. — Сегодня явно особый день, — протянула она, показательно осматривая свои коготки. — Сразу двое вылетело из Эспады. Ну, почти. Она его явно решила спровоцировать. — Ты ждёшь драки? Думаешь, мне это сейчас нужно? — нахмурился Джилга, подойдя так близко к ней, что понятие личного пространства практически теряло смысл. — Но тебе же нужна информация? Вдруг я что-то знаю, но вот говорить по-хорошему не хочу? — кровожадно оскалилась Пантера, совершенно не напряжённая грозным видом Квинты. — Попробуй заставить меня! Он разочаровался, и отступил, махнув на неё рукой. — Ты быстрейшая в Эспаде, я мог бы тебя заподозрить, — бесчувственно хмыкнул Нойтора, искоса смотря на девушку. — Но ты не того склада характера. Прямая как палка. И ты, совершенно очевидно, нихрена не знаешь. — Тц! — раздражённо цокнула языком синевласка и прошипела: — Какой ты проницательный! — Уж стараюсь, — пробормотал он, было собравшись идти дальше. — Если ты так паришься из-за той наивной дурочки, то лучше бы был рядом с ней, — его на месте приморозила её куда более спокойная реплика, лишённая привычной провокации. — Как-то так вышло, что уже все в курсе случившегося. А любителей падали тут много, — презрительно фыркнула Гриммджоу. Он прищурился, уловив очевидный посыл в её словах. Духовное восприятие Джилги расширилось, уловив очередное сражение. — Блядство! — подвёл он неутешительный итог, срываясь в Сонидо. Возмущения реацу исходило из многострадального медпункта. Там его ждала картина, от которой градус бешенства в его крови взял новый рекорд. Группа Нумеросов вторглась в помещение с явно недобрыми намерениями. Суть намерений очевидна, судя по тому, как Рудборн стоял на защите раненных девушек. Падальщики всегда были, есть и будут. И вот они пожелали полакомиться павшей Эспадой. К их сожалению, те не учли момент того, что потерявшие статус Арранкары будут под чьей-то протекцией. Нет, всё куда хуже. Раз — случайность, два — совпадение, три — закономерность. Кто-то явно подготовился и решил обвалить на него всевозможные проблемы разом. Точнее, не совсем на него, но проблемы разгребать ему. Или не совсем так? Проблема началась с неудачного покушения на Неллиэль, где Чируччи стала нежелательным свидетелем. Только вот та не определила личность нападавшего… Нет никакого смысла устранять её через дуэль. Но знал ли об этом убийца? Всё выглядело не как искусный план с множеством ходов, а хаотичные попытки предотвратить раскрытие личности. Даже наведение на это место толпы буйных Нумеросов — жест какого-то отчаяния. — Эй, вы, — он материализовал нодати, встав напротив толпы, — покойники. Они напряглись, явно не ожидая его появления. Они задрожали, осознавая, что живыми отсюда те не уйдут. Всё-таки его первое явление прочно отпечаталось в умах жителей Лас Ночес. Репутация отморозка была как нельзя кстати. — М-мы… — хотел было оправдаться один из них, как взмах клинка срубил его голову. Из среза шеи хлынула кровь и тело завалилось на пол. Данное зрелище вызвало панику у Нумеросов, толпа смешалась. Джилга действовал лениво, но стремительно. Он уже оказался возле Арранкаров, чтобы следующим ударом перерубить сразу трёх из них напополам. Один даже заорал от испуга, пока кулак ронина не расколол его череп на мелкие куски. И вот один глаз этого несчастного покатился по полу к ещё живым. — Кто вас сюда навёл? Откуда вы узнали? — холодно протянул он, приморозив оставшихся Нумеросов на месте. — С-слухи! Просто слухи! — «дал петуха» один из них, упав на колени, умоляя о прощении. — Точно? — Нойтора опустил ногу на череп «умоляющего», вдавив его лоб в кафель. Дождавшись судорожных кивков, он добавил давления, размозжив ботинком мозги жертве. И этот неприятный влажный звук от разбитой вдребезги головы дал понять нападавшим, что живыми они не уйдут. — Тогда толку от вас никакого. Квинта издевательски высунул язык, на кончике которого сверкнула золотая искра. — С-стой!.. Но поздно, Серо накрыло последних из Арранкаров, выжигая их тела. Правда, пострадала очередная стена. Будто это его хоть сколько-нибудь волновало. Медпункт и так представлял собой ужасное зрелище. Множественные трещины в стенах из-за высвобождения духовного давления, а теперь ещё и лужи крови с кучкой изувеченных тел. Оставаться здесь было нельзя. — Это было последняя капля, — прошипел Богомол, повернувшись к присутствующим. — Как состояние Неллиэль? — Всё по-прежнему, — виновато опустила взгляд молчаливая девушка. — Ты идёшь со мной, Рока, — одновременно он успел подхватить бесчувственную Трес на руки. — Считай, что ты под моим покровительством. Будешь присматривать за Нелл. — Н-но… — она было хотела возразить, но слишком вяло. Скорее та не верила, что такое возможно. — Ты хотела покинуть фракцию Гранца, верно? Вот и пора. Добро пожаловать, — произнёс он, отметив, как девушка сжала кулаки и после некоторой паузу согласно кивнула. — Вот и хорошо. Рудборн, бери Чируччи. — Есть, — было собрался черепоголовый повторить действия Нойторы, как ему в «лицо» прилетел локоть своенравной особы. Тот даже потерялся ненадолго. — Какой, чёрт побери, Рудборн?! Я сама дойду! — в порыве возмущения та вскочила на ноги, чтобы сразу покачнуться. К счастью, Челуте обидчивым не был, поэтому вовремя подставил плечо, чтобы Сандервиччи смогла на него опереться. Такой компромисс более-менее её устраивал, хотя недовольство с лица никуда не пропало. Препирательства препирательствами, но они двинулись прочь. Покинули комнату, почти прошли коридор, как их настиг взбудораженный Гранц, который как бы ответственен за разрушенный медпункт. — При всём уважении, но это переходит все границы! — подал голос Арранкар с сильным возмущением. — Мой медпункт уничтожен, а теперь ты, Квинта Эспада, забираешь моего фрассьона?! Рока сжалась, испуганно ожидая удара. Пережитое ей насилие со стороны Заэльаппоро было очевидным для всех. Сломленная жертва, которая, тем не менее, сохраняла надежду на спасение, иначе бы не согласилась уходить. Нойтора отчётливо понял, почему Неллиэль хотела забрать её. Она просто хотела спасти ещё одну несчастную душу. Что ж, теперь это его обязанность. — Рока?! Ты чего стоишь? Иди сюда, неблагодарная тварь! — в отличии от прошлого раза Гранц не пытался быть вежливым, вся ситуация слишком сильно ударила по его гордости. А Рока всё бледнела и дрожала, судорожно забегав глазами в поисках спасения. В какой-то момент она посмотрела на Джилгу, и тот изменил своё мнение. Нет, он ей помогает не потому, что того хотела Неллиэль. Он готов ей помочь, потому что сам того хотел. — Гранц, — презрительно сплюнул Квинта, привлекая внимания учёного. — Что? — как спросил, так и замер, когда на него обрушилось духовное давление пятого из Эспады. — Кх!.. — он рухнул на колени, чуть ли не пуская слюни от концентрированной агрессии, направленной на него. — Пошёл отсюда, — это был приказ, за неподчинение которому следовала смерть. — Рока больше не твоя забота. Раз и навсегда. Он кривился, ему это не нравилось. Побитая гордость окончательно была растоптана, но всё, что ему оставалось сделать — развернуться и сбежать, поджав свой хвост. С последним препятствием было покончено. И они смогли продолжить свой путь к покоям Нойторы. Парамия некоторое время молчала, явно волнуясь, но вскоре искренне поблагодарила его, поклонившись. Было весьма необычно видеть столь сильные эмоциональные проявления от, казалось, бесчувственной девушки. Но маска на то и маска, что за ней люди скрывали свои истинные эмоции. В данном случае — боль и надежду. — Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы отплатить вам, господин, — пообещала она с непоколебимой убеждённостью. Насколько ей было плохо, что за такую мелочь она была готова пойти на всё? Он решил обязательно выяснить все подробности её проживания во фракции Гранца. И если ответы ему не понравятся, то придётся навестить этого дурака с рядом претензий. Вероятно, после такого он расстанется с жизнью. Раненных Джилга разместил в одной из помещений лаборатории Ран’Тао. Та, если и была недовольна таким вмешательством в её «крепость одиночества», промолчала, здраво оценив, что мнение бывшей Синигами не бралось в расчёт. Наоборот, она даже оказала посильную помощь, изучив состояние Неллиэль при помощи своих технологий. Да и некоторые навыки в исцелении у неё имелись, так что вместе с Рокой они попытались улучшить ситуацию. — Черепно-мозговая травма, повреждение мозга и, самое серьёзное, разбитая маска, — заключила учёная, когда закончила «шаманить» с телом бессознательной Трес. — Маска? Разве это серьёзно? — поинтересовался Датэ, стараясь не демонстрировать степень своей нервозности. — У Пустых — маска самая уязвимая часть, воплощение их «сердца», как человека, — начала пояснять Синигами, успевшая между делом и кофе себе сварганить. — Это всем известно, разве нет? Арранкары, конечно, Пустые лишь отчасти, но уязвимость сохранилась. Полагаю, из-за того, что ваша эволюция всё ещё не завершена. Или это «инерция души»? Не суть важно. Как-то некстати ему вспомнилось о том, как он сорвал маску с Улькиорры… Ну, так это на пользу пошло, так что неудобный момент лучше не поднимать. Что было, то прошло. — Так ты можешь что-нибудь сделать? — уточнил ронин, раздражённо посматривая на эту сонную Синигами. — Мы уже сделали всё, что могли. Из-за травмы её рейрёку «вытекает», не позволяя прийти в норму. Меры приняты, а вот дальше остаётся ждать естественного заживления, — не повела и бровью учёная, сделав очередной глоток бодрящего напитка. — Тогда-то рана закроется, духовные силы восполнятся и она очнётся. — Бесполезная… — пробормотал он, ожидая от неё гораздо больше, чем «само пройдёт». — Ну, знаешь ли!.. — ожили в ней остатки гордости гения, на что он только махнул рукой и направился к выходу. — А! И ему я должна что-то объяснять? Вот делать мне нечего. Это было почти по-детски. Нойтора же оставил Рудборна на охране покоев… очень удобен как исполнительный слуга этот Рудборн… и решил вплотную заняться основной задачей как члена Эспады. Айзен возложила на них обязанности по сохранению порядка во время её отсутствия. Ему стоило лично проявить активность, ибо хватит, насмотрелся на царящий хаос со стороны. — Найти я тебя не могу, но ты у меня, сука, понервничаешь, — жестко оскалился Квинта.***
Все отправлены сидеть по своим покоям. Никто никуда не уходит. Каждый допрашивался и проверялся, порой насильно. Он понимал, что толку от этого особо не будет, ибо намёков на личность нападавшего у них не имелось. Разве что «он был быстрым и его реацу не ощущалась». Из таких данных в принципе ничего особо извлечь нельзя. Тем не менее, Нойтора ужесточил контроль насколько это вообще возможно, доставляя всем жителям Лас Ночес немало волнений. — Ты кем себя возомнил? Думаешь, можешь приказывать мне и моим подчинённым? — Барраган вальяжно сидел на месте… владыки Лас Ночес. Пользовался моментом. Вся Эспада, что могла прийти, пришла. Первое собрание без указки Айзен началось нервно. Но Джилга был внутри спокоен, игнорируя едкие высказывания впавшего в маразм старика. Как только он сюда пришёл, так сразу потерял преимущество. — Это ты кем себя возомнил? Главным? Не думаю, что присутствующие согласны, — нехорошо ухмыльнулся Квинта, указав взглядом на остальных членов Эспады. Лоли, Меноли, Тия, Старк. Они были готовы напасть на Баррагана при малейшем намёке на угрозу. Неудивительно, ведь бывший «Бог-Король» являлся, наверное, одним из главных подозреваемых в покушении на Неллиэль. Гриммджоу скалилась, готовая помочь. Её не просили, но у той был незакрытый гешефт, так что на поддержку со стороны Пантеры можно рассчитывать. Нейтральным оставался Дордони, только вот и ему ничего не останется, как вступить в бой в случае конфликта. Лилинетт сложила пальцы пистолетом и указала на Луизенбарна. — Пу-уф! — изобразила она выстрел, заставив Первого Эспаду скривиться. — Думаешь, меня это волнует? — прошипел сквозь зубы старый король. — Будет волновать, если я узнаю, что ты ответственен за покушение, — пригрозил Нойтора, впившись в старика холодным взглядом. Барраган помолчал, в недоумении склонив голову, а затем зашёлся тихим, но отчётливым смехом. — Какой ты дерзкий, — раздражённо сплюнул он, недовольный нынешний положением. — Гиены, что бросаются толпой. Вот кто вы такие. — Итак? — не повёлся на провокацию Квинта. — Мне не было до неё никакого дела, — заговорил Луизенбарн, никак не таясь. — Правда, меня очень радует твоя реакция. Могу этого провального убийцу поблагодарить. Приятно, знаешь ли, — снова провокация. Он глубоко вздохнул, поймав себя на том, что уже прикидывает, как бы сподручнее нанести наиболее болезненный удар. Мысленный голос Шутен его успокаивал, объяснял чем подобное чревато, так что он продолжал придерживаться здравого поведения. — Твоя насмешка доказывает обратное. Как был отвратительным существом, так им и остался, — угрюмо вставила комментарий Тия. — В смелости прибавила, Харрибел? — оскалился Барраган, которого данные слова весьма задели. Это почувствовал подлокотник стула, раздавленный рукой падшего короля. — Достаточно, чтобы наказать тебя за твои проступки, — не дрогнула Тия, прекрасно понимающая своё куда более выгодное положение в ситуации. — Хм, — неопределённо хмыкнул он, обещая взглядом чуть ли не кары небесные. Разговор зашёл в тупик, а что делать дальше? Никто не знал. — А-а-гх! Так мы будем драться, или нет?! — крик души Гриммджоу разнёсся по залу собраний. — Всё к этому идёт! Чего мнёмся?! — сама она подскочила со своего места, излучая дикую кровожадность. Все переглянулись и… проигнорировали столь бурное желание «товарища». Разве что Лоли собралась поддержать порыв, но Меноли одной рукой усадила её обратно, а та, в свою очередь, обиженно надулась. Конструктивный диалог — гиблая затея. Датэ это понимал, но и вестись на провокации Баррагана — не лучше. Вряд ли массовое побоище между Эспадой то, что подразумевала Соске под «поддержанием порядка». Стоит ему не выдержать и сорваться, как это может быть использовано против него. И видят боги, выдержка — это то, в чём он весьма хорош. Иначе бы давно устроил кровавую резню, чтобы избавиться от всевозможных животных в пределах Лас Ночес. — Никаких битв, — вынес вердикт Квинта, чем вызвал разочарованное выражение лица у Пантеры. — Если, конечно, мы не хотим разрушить дворец. Мы же не хотим? — честно говоря, вопрос скорее был адресован самому себе. — «Очень хотим». Как же всё было сложно. — Ублюдок сдохнет независимо от своего статуса. Я всё сказал, — на том собрание и было завершено, а то, что информация дойдёт до того самого «ублюдка» он не сомневался. — Можете разойтись. Первым слинял Дордони, не желающий попадать под горячую руку. Девушки отправились по своим делам. Именно на них легла вся нагрузка в качестве «смотрителей», чтобы поддержать весьма тираническую форму порядка. Луизенбарн царственной и одновременно хромающей походкой уходил из зала последним, с лицом человека, что не забудет о высказанной ему напрямую дерзости. «Пенсия…» — Джилга бы не удивился, имей тот блокнотик, куда записывал всех, кто ему «насолил» и когда. Казалось, он и сам было собрался уходить, но нет, ещё имелась персона, с которой требовалось поговорить. Он развернулся и… получил то, что и ожидал. На своём законном месте восседала истинная правительница Лас Ночес. Она, казалось, не испытывала каких-либо эмоций, но ощутимое внимание говорило само за себя. — Значит, твой главный трюк — иллюзии, — пробормотал Квинта, усевшись за стол. Некоторое время они молчали, играя в гляделки. Не особо долго, это была попытка создать напряжение. — Я ожидала многого, когда оставляла Лас Ночес на Эспаду, но не настолько радикальных изменений, — спокойно заговорила она. — Нужно было исходить из худшего, — подал он голос с хмурым видом. — Тебя действительно задела эта ситуация, — констатировала Синигами, умудрившись блеснуть очками в полутёмном помещении. Как она это делало? Загадка. — Но меня сейчас больше интересует то, как ты смог видеть меня? — если она и волновалась, то старательно этого не показывала. — Иллюзиями иллюзиониста не обманешь, — ответил он, оперевшись головой на подставленную руку. Нойтора ещё в самом начале собрания заметил Соске. Картина того, как никто не способен заметить стоящего в непосредственной близости Жнеца Душ вызывала весьма странное чувство неправильности. И как часто она к такому трюку прибегала? В любом случае, тот больше не оказывал на него эффекта благодаря пробуждению Шутен, а точнее, благодаря способностям Мурамасы, возможности которого она присвоила себе. Можно было строить дурачка, чтобы иметь возможность в случае конфронтации нанести удар, но это сомнительно. Слишком ненадёжно, риск «спалиться» в будущем велик. Повезло притвориться раз, а может не повести на второй… третий… десятый. Да и разве сокрытие поспособствовало бы их отношениям? Вначале всего они условились о попытке выстроить доверие между ними. И, по крайней мере, он готов попробовать. — И с каких же ты пор стал иллюзионистом? — она сдержано улыбнулась, ведь это звучало как шутка. — Не я, — возразил он, махнув рукой. — Она. Шутен по велению материализовалась рядом с ним. А вот глаза Синигами остро прищурились. Впервые внешне холодная женщина столь живописно изобразила удивление. Ненадолго, к её чести. Она быстро вернула контроль над своими реакциями, но момент слабости уже продемонстрирован и с этим фактом ничего не поделать. — Не может быть, — тем не менее, по инерции она в дополнение ко всему и оговорилась, но затем куда спокойнее добавила: — Очень… интересно. — Я несравненная, великолепная и просто очаровательная… — взгляд Джилги заставил её прервать тираду личности с «синдромом восьмиклассника» и стать собраннее. — Занпакто, полагаю, — закончила Соске, которая явно была под большим впечатлением, хотя в глубине насторожена, учитывая иммунитет к её иллюзиям в наличии у духа. — Духовное оружие Арранкаров на такое неспособно. Так как же, удовлетворишь моё любопытство? — У тебя уже есть догадка, — констатировал Нойтора. — Не ошибёшься. — Верно. Связанный с тобой Пустой в форме клинка? Хогьёку определённо творит чудеса, — хмыкнула женщина, задумавшись о чём-то ненадолго. — Такой вариант объясняет, откуда у такого прямолинейного воина дух меча обладает настолько… неподходящей способностью. Датэ лишь лениво пожал плечами. — Не совсем. Моя основная способность в другом, — с едва заметным ехидством улыбнулась Шутен. — О, и в чём же? — вопросительно выгнула бровь Синигами. — Сами спросили, — уже не скрывая веселья, та пафосно махнула рукой, что было необязательно, но странная личность требовала странных действий. Айзен не отреагировала, когда увидел материализующуюся рядом с ней фигуру. Её лимит удивления был на сегодня исчерпан. Молодая женщина с очень длинными фиолетовыми волосами, собранными в хвост, и бездушными красными глазами. Она носила бело-красный наряд в японском стиле, перевязанный голубым поясом. На голове у неё располагалась золотая корона, а на плечах тёмный плащ. Весь её вид навевал мысли о некой императрице, недоступной для мира смертных. Воплощение Богини Смерти, вот кем она была. — Кьёка Суйгецу, — медленно протянула Айзен, когда как её Занпакто бесчувственно осматривала Нойтору, а затем и свою хозяйку. Материализация Занпакто. Соске знала лишь об одном духовном мече, что способен на такое, но тот был не первое столетие потерян. Теперь же эта опасная сила находилась в руках Джилги. Она даже не знала как реагировать на его… А что это было? Глупость? Наивность? Такие вещи можно сказать про кого угодно, но не про человека в теле Арранкара. — Ты даже забыла, что значит «доверие»? Я разочарована тобой, ты знаешь? — бесчувственно промолвила «Зеркальный Цветок». — Давно не виделись, Кьёка, — обыденно улыбнулась Соске, но улыбка была заметно натянутой. — Вот именно. Давно, — взгляд алых глаз заострился, выражая всю степень своего негодования. — Глухая и слепая, подстать жертвам собственных иллюзий. Нойтора не без веселья хмыкнул. Это была встреча давно не видевшихся после ссоры друзей. — Кьёка Суйгецу, — отвлекла их от препирательств Шутен с важным видом. — Отражение луны на водной глади, подобное цветку. Поэтично. И очень подходяще, если твой владелец носит титул «Бог Смерти», — откровенно усмехнулась. Имело смысл. Луна — отражение самой смерти в умах людей. Но это не более, чем иллюзия, которая отвлекает от близости загробного царства, путём манифестации этого бледного образа. Как зеркальное отражение на воде. Иронично, что по словам Шутен, командой высвобождения данного духа клинка было «разбейся». Разбить иллюзию, оставить только истину. Поступки Айзен способны обрести немалый смысл в подобном контексте. — И насколько долго ты можешь поддерживать её материализацию? — полюбопытствовала Синигами. — Времени у нас предостаточно. Сказала бы вечность, но у всего есть свой конец, — вместо Они ответила Кьёка, отчего Соске «закаменела» в своём нейтральном выражении лица. Занпакто отражали истину владельца. И они могли бесконечно долго «пилить» своего хозяина, пока тот сам не достигнет этой истины. Либо же, пока противоречий между частями единого цела не накопиться так много, что одна половинка не потеряет возможность слышать вторую. Последнее и случилось между ними. Это рассказала Кьёка Шутен, но не более. И лишь взамен безвозмездной материализации дух клинка пошла на контакт с удивительной охотой. — Раз так, то вторая пара доверенных рук может пригодиться, — нашлась с ответом Синигами, рассчитывая планы с учётом новых вводных. — И снова ты о своём, — комментарий Айзен вызвал у Суйгецу лишь недовольство. — Но так и быть, на какое-то время позволено. Это действительно забавное зрелище, только вот Нойторе сейчас не до забав. — Прежде, чем вы тут устроите семейную ссору, я хочу спросить кое-что, — он наклонился, словно дикий зверь перед рывком. — Соске, ты знаешь, кто напал на Неллиэль? — Ожидаемый вопрос, — не выразила никакого беспокойства женщина. — Отвечу честно, я прибыла совсем недавно, чтобы на всякий случай проверить Лас Ночес. Так что нет, я не могу знать. — Она не лжёт, — вторила хозяйке Суйгецу. И то правда, ни он, ни Шутен, не уловили обманки. Максимально прямой ответ на прямой вопрос. Он разочарованно вздохнул, разбивая внутри образ «всезнающей Айзен». Человек есть человек, как ни назови. Повсюду быть одновременно невозможно. — Жаль, — он был искренне разочарован. — Сейчас ты всё равно ничего не обнаружишь, — добавила немного погодя Синигами. — Проще дождаться пробуждения Трес и от неё узнать подробности. До тех пор твои попытки заставляют виновника нервничать, скрываться лучше и лучше. Возможно, ты вынудишь сделать того глупость, а возможно сам попадёшь впросак, — она сделала паузу, ожидая от него логичного вопроса, но в результате ничего не дождалась, так что продолжила: — Ты выглядишь собранным и спокойным, но внутри ты крайне зол. Это нехорошо. Советую переключиться на другую задачу, отвлечься немного. — Боишься, что я рано или поздно устрою резню здесь? — хмыкнул Нойтора, но в ответ получил серьёзный взгляд. — Не будет такого. — Давай лучше спросим у носителя большей «истины», — включилась в разговор Кьёка, переведя внимание на Шутен. — Мой лорд понимает как важно себя сдерживать, — уклончиво ответила Они. — «Понимать» не значит «сделать», — изобразила полуулыбку Айзен, наблюдая как Нойтора помрачнел. — Давай так. Я дам тебе время на подготовку, а затем ты возвращаешься вместе со мной. В Общество Душ. Тебе же как раз давно пора выполнить одно обещание, верно? — напомнила она ему о договоре с Ран’Тао. — Заодно соберёшься с мыслями. — Я не могу. Без меня… — было хотел он оправдаться, но его перебили. — Так и быть, я готова присмотреть за Лас Ночес и твоим… гаремом, — Кьёка едва искривила губы, будто в пародии на улыбку. — Будешь сомневаться в моей компетентности? — возражений не последовало. Джилги вообще эта спонтанная идея Айзен не особо нравилась, но Шутен духовным образом выражала своё согласие. С одной стороны, ему хотелось рвать и метать. С другой, он с высокой вероятностью пока ни на что был не способен. Разум затуманивается, если слишком сосредоточиться на чём-то конкретном, общая картина событий становится недоступной. И именно предложение Соске достаточно неплохая альтернатива, а там, кто знает, может его хватит озарение? — Ладно, — с кривой миной, но всё-таки дал своё согласие Квинта. Имелась ещё пара важных задач. Нельзя одному провалу позволять мешать всему остальному.