Поймай меня, если сможешь

Условия труда, как оказалось, были совершенно просты и не особо отличались по смыслу от того, что он привык делать — только вместо резиновых (чит. силиконовых) хуев приходилось оценивать виртуальные. Зарплата — ставка плюс процент от выработки, иными словами, чем больше цепанешь — тем больше получишь. Поначалу Сюэ Ян отнесся к этому со свойственным ему восторгом первооткрывателя, словно мальчишка, которому купили машинку на управлении — принимал всех, соглашался на любые (ну почти любые) предложения и спал по три часа в сутки, как сраный коммивояжер секс-индустрии: но не потому, что его заставляли, просто было интересно. Потом он разобрался в алгоритмах — понял, что не обязательно брать сто клиентов в день, будет достаточно одного-двух денежных, ведь каждые пять минут коннекта с их карты списывалась определенная сумма (комиссионные своего рода), а каждый час видео-связи — оплачивался отдельно ему на счет. Лафа. С потенциальными клиентами сложностей не возникало: интернет кишел такими, смущенными, неуверенными, запуганными собственным разумом, и готовыми платить за то, чтобы кто-то взял над ним верх — и Сюэ Ян брал. Очень скоро его финансовая подушка достигла размеров финансовой перины, а посему он смог позволить себе выходной и не дрянной бургер, разделенный напополам с обездоленным пацаненком, а вполне себе адекватный обед в среднестатистическом ресторане — не в кафе, нет. Официант смотрел на него отстраненно-вежливо, но чуть раздувшиеся ноздри говорили о том, что он едва сдерживает надменное закатывание глаз: «развелось сраных хипстеров, не поймешь то ли бомж, то ли просто тупой» Сюэ Ян хмыкнул и отвел взгляд, выискивая место поукромнее: едва ли в этом мире могла возникнуть ситуация, способная смутить его, и уж тем более плевать на то, что кто-то будет смотреть, как и что он там сует себе в рот. Но ему нравилось иметь полноценный обзор и не чувствовать себя уязвимым. — Вот этот свободен? — кивнул он на дальний угловой столик. Официант — имя на металлическом бейджике гласило, что его зовут Брэтт (дурацкое имя, как и дурацкие, слишком аккуратно уложенные волосы) — с облегчением выдохнул. — Конечно, прошу вас. Конечно, с облегчением: вряд ли достопочтенным господам и дамам пришлось по вкусу, если бы вонючий хипстер занял центральный столик, портя своим безалаберным видом весь аппетит. Эта надменность раздражала — не всерьез, фоном. Сюэ Ян хорошенько выспался, пересчитал все свои сбережения, съел по дороге мороженное из фургончика и выпил настоящий тыквенный латте из старбакса (та еще дрянь, но теперь это не только догадки). По плану — обед во французском ресторане, торговый центр (не из тех, где Гуччи, Прада и Лагерфельд: до них Сюэ Ян еще не дорос) с последующим заходом в парикмахерскую и покупка персонального ноутбука: старый окончательно наебнулся, а рабочий использовать слишком рискованно. Он почти не глядя пролистал меню — потому что подготовился заранее, когда еще и не думал о том, что будет сидеть вот за таким столиком на мягком велюровом диванчике под пристальным взглядом официанта с белой манжетой — и заказал говяжью вырезку с эскалопом из фуагра, салат и крамбл. Брэтт ушел, поджав губы, а Сюэ Ян уставился на свободный столик по центру: интересно, это же насколько нужно быть самоуверенным, чтобы занять этот столик прямо в софитах огромной, вычурной люстры и при этом спокойно поглощать пищу, зная, сколько жадных до сплетен глаз следит за твоими манерами. Где-то на середине формирования гипотез к столику направился человек — высокий, тощий, слегка запыхавшийся, он оставил пальто у входа, но шарф из струящийся ткани до изысканного небрежно обвивал его шею. Сюэ Ян моргнул, оценивая аккуратный джемпер молочного цвета без лишних принтов, джинсы, чуть потертые над правым коленом — дизайнерское решение, точно не меньше двухсотки — а затем посмотрел в лицо. Самоуверенным или беспечным. Детектив Сяо Синчэнь в нерабочее время выглядел очаровательно, но совсем по-другому. Если в той вонючей подсобке он казался едва ли не сошедшим с обложки какого-нибудь мужского Вог, то здесь он был таким мягким и уютным, что у Сюэ Яна зачесались ладони: захотелось немедленно потрогать этот джемпер, узнать ткань на ощупь и… «Интересно, он пахнет ирисками? Наверняка, ирисками, чем же еще», — проскользнуло в голове и на устах появилась почти детская, счастливая улыбка. Детектив Сяо Синчэнь растеряно осмотрелся, но так и не заметил Сюэ Яна и виной тому то ли скудное освещение по углам (и обычно преступления случаются именно из-за этого, Сюэ Ян помнит, хотя, наверное, лучше бы не помнил), то ли присутствие большого скопления совершенно незнакомых людей. Ну и славно — салат принесли раньше, но Сюэ Ян смотрел только на человека за центральным столиком, ведь, кажется, именно такой и должен блистать в свете софитов, смягчая собой мерцание фальшивых Сваровски. Сяо Синчэнь заказал молочный улун и с какой-то извиняющейся улыбкой спросил не искал ли его кто-нибудь. Ему попался другой официант, не Брэтт, и то ли дело в самом Синчэне, то ли в официанте, но смотрел он на него вовсе не так, как на Сюэ Яна, когда отрицательно качал головой. «Как интересно…— он наклонился вперед, подперев подбородок ладонью, жадно зарисовывая в мыслях на потом каждую деталь этого образа. — Значит, ждешь спутника, да? Не спутницу. Кто же позвал тебя в этот ресторан? Или…может быть…ты кого-то позвал?» Сяо Синчэнь, словно ощутив чужой взгляд, снова обернулся, неопределенно глядя по сторонам, затем достал телефон и принялся кому-то названивать — без толку. На том конце его явно не желали слушать. Он продолжал названивать, с периодичностью раз в десять минут, и Сюэ Ян как раз доел свою вырезку с эскалопом, когда у Синчэня кончился чай в чайничке и терпение. Нет, он не заплакал — просто как-то по особенному резко заправил непослушную прядку волос за ухо, положил наличку поверх кожанной счетницы и решительно встал, направившись к выходу. Сюэ Яна, как зверя в гоне, потянуло за ним — это явно было свидание, провалившееся свидание, но эй, детектив, куда же ты, я готов заменить этого парня, обещаю, ты не пожалеешь (разве что совсем чуть-чуть) — но он сдержался усилием воли. Двадцать первый век, век технологий и большого брата: зачем рисковать и идти следом, если можно спокойно расплатиться, сделать все свои дела, а затем подключиться к вай-фаю и… Вуаля: все, что тебе нужно— главное знать, где искать. Найти Сяо Синчэня в интернетах, к слову, оказалось не так уж и просто — по запросу на его имя поисковик выдавал всего две статьи, одна из которых без фотографии — что-то там про выдающихся выпускников полицейской академии — и вторая про перестрелку в старых доках, за городом. Последняя с черно-белой фотографией, где Синчэня видно издалека и лишь частично: солидно потрепанный, он смотрел на своего спутника, загородившего своей мощной спиной весь обзор. Чтобы найти его в соцсетях, пришлось использовать специально прописанный под него алгоритм с комплексным набором характеристик и опознавания лиц, а поскольку фотография у Яна была всего одна — он слишком увлекся разглядыванием Синчэня в ресторане, чтобы вспомнить о возможности мобильных камер — то результаты оказались невьебенно масштабными. Синчэнь нашелся на Майспейс — древняя платформа, как держится то еще — под ником ДжентлБриз и Сюэ Ян прям самодовольно хрюкнул, когда увидел дату обновления последней аватарки: четыре дня назад. Он завис на долгие сорок секунд, удерживая мышку над кнопкой добавить в друзья, но затем сдвинул выше и нажал на звездочку: сохранить в закладках, так надежнее. Использовав шесть из восьми возможных комбинаций его ника, удалось подобрать правильный для поиска в инстаграм. Сяо Синчэнь, как оказалось, ходит в тир раз в месяц, тренируется в зале трижды в неделю и нерегулярно посещает занятия по йоге. Ему нравится ходить в кино на вечерние сеансы и, как не парадоксально, смотреть мультики по телевизору во время готовки, а готовить он просто обожает, особенно во время размышлений. Сяо Синчэнь предпочитает теплые пастельные тона в одежде и редкие яркие акценты в интерьере, у него две диффенбахии, пушистый мирт и объемный плющ в смешном кашпо в форме головы мыслителя. А еще огород на подоконнике с уродливой фиолетовой лампой. Лампа, к слову, не нравится не только Сяо Синчэню, Сюэ Яну тоже (хоть у него никто и не спрашивал). Все это и даже больше он узнал из его аккаунта и тешился, словно получил Оскар за лучшую игру. Спустя неделю он случайно — конечно же случайно — оказался у кофейни с пончиками, где Сяо Синчэнь с каким-то усатым уебком обсуждал что-то очень важное, не замечая ничего вокруг, а еще через день они столкнулись у лифта полицейского участка, куда Сюэ Ян ходил разведать обстановку и пощекотать нервишки. Подключиться к его рабочему компьютеру не сложно. К домашнему — уже целый челлендж, который Сюэ Ян оставил на потом, как танхулу на десерт. В какой-то момент Синчэнь просто взял и пропал с радаров — он не постил новых фотографий, не ходил за продуктами в супермаркет возле своего дома, не посещал зал и кинотеатр, не обсуждал дела в кофейне через квартал от полицейского участка. А потом опять как ни в чем не бывало: синабоны, «увлекся. придется снова подкармливать Джесси». Эти синабоны застали А-Яна в парке на холодном деревянном настиле поверх каменных глыб, служащих лавочкой в комплексе и, нельзя не признать, что едва увидев уведомление про новый пост, под ребрами что-то екнуло — так испуганно и облегченно одновременно, как когда выходишь из кабинки американских горок. Джесси…это что, тот толстяк с усами? Или другой, широкоплечий, получивший за тебя пулю? Помнится, что-то такое писали в той статье про стрельбу в доках. «Храбрый офицер», бла-бла. Неважно. Ему нужно абстрагироваться и сосредоточиться, потому что рядом с ним с размаху плюхнулась чья-то тушка. — Привет, — голос высокий и бодрый. Сюэ Ян оторвал взгляд от изображения аппетитной выпечки и уставился на Нейтана, по крайней мере, так он представился в чате. Нейтану около тридцати, он не толстый, но и не такой стройный, как Синчэнь. На нем косуха от Джипси, дорогие часы, но лицо в язвах от подростковых угрей. — Я Нейт, мы чатились в… — Нейт, а тебя не учили, что нельзя отвлекать незнакомцев, когда они заняты своими делами, м? — перебил его Ян и с удовольствием принялся считывать неописуемое выражение растерянности, осознания и легкого испуга на чужом лице. Все они такие смелые в чатах, а вот когда дело доходит до дела… Он задорно хохотнул, поспешно пряча ноутбук в чехол, и, хлопнув пацана по плечу рукой, поднялся на ноги. — Расслабься, Нейт. Сюэ Ян не мог сдержаться, чтоб не потрогать чужие волосы, он запустил в них пальцы, прочесывая, и с неодобрением отметил, что на пальцах осели отпечатки липкого геля для укладки. Мерзость. — Ты хорошо смотришься снизу, — и это не ложь потому что несмотря на ощутимую и весьма проигрышную разницу в росте, Сюэ Яну нравилось смотреть на него сверху вниз, а Нейтан не торопился вставать: ему нравилось, смотреть снизу вверх. — Нейт, тебе нравятся кролики? Нейту кролики не нравились, но детективу Сяо Синчэню наверняка понравится тот особенный, усовершенствованный экземпляр, оставленный для него на месте преступления: восхитительно нежного, молочного цвета, прямо как его джемпер.

***

Но детектив Сяо Синчэнь его подарок не увидел — и узнал Сюэ Ян об этом чисто случайно, спустя две недели после встречи с Нейтом, его первенцем в мире богатеньких пидоров. Убийства убийствами, а работать тоже иногда надо — и он честно работал, выискивая новые, интересные экземпляры, полностью игнорируя свой особенный список, бережно сокрытый на дне рюкзака: имен немного, всего восемь. Невероятно. Они забрали у него дело. Сюэ Ян испытывал злость — но не такую, которая заставляет топать ногами и палить из дробовика во всех без разбору, а ленивой такой, фоновой злостью, вроде той, что испытываешь, когда кажется, будто собеседование прошло хорошо и тебе обещают перезвонить, но никто не перезванивает. Такая безысходная, обиженная злость. Ему не сильно хотелось следить за владельцами тех сальных, толстых рук, по которым кочевало его дело следующие несколько недель, но выбора особо не было: если ввязываешься в серию убийств — лучше быть начеку. Никто не идеален, ошибки допускал и Джэффри Даммер, и Чарльз Мэнсон, но самое главное — вовремя ее отследить и локализировать последствия. Тем не менее, он то и дело все равно возвращался на аккаунт Сяо Синчэня — просто так, из любопытства. Тот сменил молочный цвет на изысканный цвет морской волны — заменил декоративные подушечки на вязанные, добавил четыре новых трека про побережье и снова начал подкармливать Джесси. Сюэ Ян взял выходной на вечер пятницы, чтобы просто погулять — так, без задней мысли. Возможно, немного пройтись возле полицейского участка. Или даже проехаться чуть вглубь на окраине города, чтобы посмотреть, как Сяо Синчэнь, груженный двумя пакетами продуктов, пытается открыть дверь локтем: такой смешной. Или, выждав примерно сорок минут, постучать в ту же дверь. — Добрый вечер, — произнес Сюэ Ян еще до того, как дверь открылась полностью. — Я из службы доставки, по вашему адресу имеется бандероль с….Ой. Сяо Синчэнь, очевидно, успел сходить в душ. От него пахло экстрактом зеленого чая и корицей — корицу Сюэ Ян не очень любил, но все равно непроизвольно облизался. — Детектив Сяо Синчэнь. Тот буквально на миг задумчиво нахмурил брови, поправил растрепавшиеся мокрые волосы, а потом позволил себе радушно улыбнуться, узнавая. — Сюэ Чэнмэй! Ты теперь работаешь на доставке? — спросил он, непроизвольно отступая назад, но Сюэ Ян входить не спешил: он жался подобно бездомному котенку и боязливо (настороженно) заглядывал ему за плечо. — Я н…нет, просто друг попросил, у него температура вдруг организовалась на вечер, а вот как до рассвета со своей Мэдлин гулять по набережной — так температуры у него не было, конечно… — деланно проворчал он, опуская взгляд, делая вид, что шарится в сумке, выискивая бандероль. — Да где же оно… Черт! Сумка совершенно случайно соскользнула с плеча, за ней и рюкзак — но уже с другой стороны — Сюэ Ян бросился поднимать их содержимое, опустившись на колени прямо у чужих ног (босой, и кожа такая бледная, потрогать бы). Сяо Синчэнь помедлил всего ничего и тут же присел сам на корточки — как и рассчитывал Сюэ Ян — помогая ему собирать маленькие свертки, то и дело соприкасаясь теплыми руками с его, холодными. — Прости, я…кажется спутал адрес, это другой дом, — он неловко улыбнулся, пряча глаза, но Синчэнь с его ласковой улыбкой и голосом, слаще надломленной молочной шоколадки, вдруг осторожно перехватил его за запястье. На долю секунды ему показалось, что это ловушка — что он сам попался, что вот сейчас его арестуют, осудят, казнят и все! Сердце боязливо спряталось в череп и он почти без притворства затравлено посмотрел в ответ. — Не бойся, — спохватился Синчэнь, отпуская его руку, — Прости, я…у тебя холодные пальцы, я… мне кажется…этот адресат не умрет, если ты зайдешь погреться на пару минут. «О, ты даже не представляешь, насколько близок к истине, мой друг», — мысленно хихикнул Сюэ Ян, неуверенно замявшись. Он снова заглянул через плечо Сяо Синчэня — никого, он один — и затем ему в лицо. — Ну, я…не уверен, что это будет удобно…— промямлил он. — Глупости, иди сюда, я только поставил чайник. — детектив отступил, пропуская его внутрь и тут же закрыл дверь, даже не собираясь запирать ее на замок. Вот же, блаженный. — Круассан будешь? Круассаны дразнились румяными бочками сквозь окошко духовки и источали тот самый, ударивший было в нос аромат корицы и ванилина. Сюэ Ян увидел их, а еще уютно булькающий электрический чайник, две фотографии-магниты на холодильнике, еще одна в рамочке на тумбе. Сюэ Ян кивнул, неспешно осматриваясь, пока Синчэнь доставал еще одну чашку и сыпал в нее чай. — Твой парень? — на фотографии в рамочке красовался тот самый широкоплечий коп с газетной вырезки, только на нем была растянутая футболка с полицейским лого — и Сяо Синчэнь. Тот помедлил с ответом и добавил чуть больше чая, когда его пальцы дрогнули. — Напарник, — неохотно поправил он таким тоном, словно и сам еще толком не привык к этому слову. — Бывший. А вот это уже теплее, это прозвучало уверенней, словно он уже не раз его говорил — забавно. Сюэ Ян понятливо кивнул и больше вопросов не задавал, он сходил в туалет, с каким-то почти детским восторгом ощупывая каждый пузырек и каждый тюбик на чужой полочке, затем вернулся и гораздо более уверенно залез на высокий табурет за столом, где уже стояла чашка с ароматным напитком и горячие круассаны. Его так и подмывало спросить, пойдет ли часть этой выпечки, как обычно, в участок к некоему Джеси — хотя, между прочим, ему стоило бы больше налегать на капусту, этому жирному борову — но тогда пришлось бы многое объяснять, поэтому он молча потянулся к самому крупному круассану. — Выглядит, как лошадь, — улыбнулся Сюэ Ян и, поймав недоуменный взгляд Сяо Синчэнь, обнажил клыки. — Просто я сейчас готов съесть целую лошадь, а этот круассан вполне подходит по размерам. Синчэнь засмеялся. Мягко так, как мог бы смеяться домашний мальчик и уж точно не крутой офицер. Неловкость ушла на задний план, и Сюэ Ян вдруг узнал, что Синчэнь чертовски смешливый: он не слышал восемь из десяти бородатых анекдотов, охотно хохотал над их сутью, затем много и охотно говорил. Так Сюэ Ян узнал, что Джесси — это собака, живущая в подвале соседнего с полицейским участком дома, которая категорически отказывается идти в домашние собаки. Сяо Синчэнь регулярно носит ей пищу, стелит старые футболки, а однажды даже возил к ветеринару (уморительная история об удивительном исцелении собаки, узнавшей, что сейчас ей будут давать укол — прилагается). Подключиться к его домашнему ноуту — так, чисто на всякий случай — не составило труда. А еще совершенно неожиданно выяснилось, что Сяо Синчэнь не только замечательно готовит, но и прекрасно целуется — и в этой квартире вкус корицы не только у круассанов.

***

Погода была препаскуднейшая — Сюэ Ян заглянул за потрепанную жизнью тяжелую портьеру, хлебнул только сваренного кофе из чашки и снова вернулся к ноуту. Признаться, смотреть на зыбкий туманный саван с влажными каплями тут и там ему нравилось — туман позволял скрыться куда быстрее, без необходимости растворяться в толпе или прибегать к еще каким-нибудь способам маскировки. А вот грязь под ногами — отнюдь. Из-за нее оставались следы от подошв — как на месте преступления, так и дома (с каких пор он стал называть это место домом, а?) на затертом коврике поверх половиц. Сюэ Ян поморщился, хлебнул еще кофе, наслаждаясь его приторно сладким вкусом, и вернулся взглядом к досье на экране. Детектив, которому передали его дело на этот раз был с послужным списком, если можно так это назвать: за ним числилось аж два внутренних расследования, одно из которых — за необоснованную пулю в лодыжке напарника (больше, к слову, напарников у него не было, как и громких дел). Сюэ Ян еще раз перечитал его имя, адрес, красноречивый пропуск в графе «контактное лицо», а потом прокрутил страницу вниз, к фотографии. «— Твой парень? — Напарник. Бывший» Сун Лань. Имя такое всратое, как звуки двуручной пилы, впивающейся зубьями в плоть коры. Сун Лань. Детектив Сун Лань, в быту Цзычэнь — Сюэ Ян выяснил это прошлым утром, хоть для этого и пришлось немного помокнуть до навеса кафешки с булками, где Синчэнь в рабочие смены (как и многие другие копы) брал свой латте. Сун Лань. Полицейские обсуждали это дело, пока он сам грелся о большую кружку невероятно сладкого какао с целой горкой маленьких зефирных кругляшков: знали бы они…. — Да, ему, — кивнул один, продолжая разговор, — Этому Цзычэню. Шеф сказал, хуже не будет, все равно он без дела сидит, за хуйню вроде краж да ограблений не берется, патрулировать с ним никто не хочет и… — Еще бы не хочет, — хохотнул полицейский постарше, поправив налипшие ко лбу волосы после снятой фуражки. — А ты бы хотел, чтобы в самый ответственный момент твой напарник тебе нож в спину всадил, а? — Ты про тот случай? Так говорили же, что это случайность… — Черта с два это случайность! — коп потянулся за пончиком в сахарной пудре, небрежно стряхнул лишнее на блюдечко и начал примеряться к нему зубами. — Кэн говорил мне перед этим, что не хочет с ним работать, говорил, что он ебнутый, еще и пидор! Их же с Синчэнем расформировали за это дерьмо. — Да ты что? А с виду и не скажешь… — Ага, шпилились небось каждый раз, как выезжали на задание, я с тех пор завел привычку все машины протирать антисептиком. На всякий случай…. Сюэ Ян презрительно усмехнулся, качнув головой — лучше бы ты пизду себе протер этой салфеткой, уебок — и сковырнул трубочкой полу растаявший голубоватый кругляшок зефира прямо в рот, торопливо облизнув появившуюся на губах пену. Как же интересно получается: дело Синчэня, покочевав в холостую то туда, то сюда, словно неудачно брошенный бумеранг вернулся к исходной точке, связанной с Синчэнем. Сун Цзычэнь. Сун Лань. Копы проболтали еще минут пятнадцать и за это время весь зефир успел превратиться в безвкусную пену, но оно того стоило. Вернувшись домой, Сюэ Ян принял душ — эти сукины дети из соседних комнат подобно крысам активизируются в темноте, днем же можно спокойно помыться и он очень быстро это вычислил — и, включив на фоновый режим приватную комнату рабочего компьютера (запросы он одобрял сам), принялся изучать этого загадочного Сун Ланя, способного без зазрений совести всадить пулю в того, кого должен бы прикрывать или, например, выебать напарника прямо в рабочей тачке, даже не выезжая за черту города. Найти о нем хоть что-то, кроме полицейского досье, не получалось — даже в той статье, где засветился Синчэнь и, собственно, плечо Сун Ланя (а это наверняка его плечо, чье же еще?) его имя не указывалось. Но подобная скрытность не раздражала — наоборот, вызывала жгучее желание распаковать все-все его тайны, словно рождественский подарок: что он любит, как он любит, с кем он любит — хотелось знать все. Сюэ Ян позволил себе попялиться на его фотку еще секунд сорок, затем решительно закрыл вкладку и вернулся к работе.

***

Встреча с клиентом прошла успешно — Сюэ Ян кончил, мужик кончил дважды, а на чаевые помимо официальной оплаты вполне можно было позволить себе пропустить пару бокальчиков хорошего пивка в баре напротив, что он и сделал. Само помещение было уютным — в самом нетривиальном смысле этого слова: никакого яркого освещения, мягких диванчиков и неоновых вывесок. Эдакий клуб для дедулек за шестьдесят, с кисетом в кармане и пивным пузом. Сюэ Ян окинул взглядом помещение и, не заметив никого подозрительного, занял место в углу барной стойки так, чтобы угол обзора охватывал и телевизор под потолком. В это время суток никаких матчей не было, так что крутили сначала рекламу, затем спортивные анонсы и — на втором бокале — новости. Он внимательно уставился на очень серьезного репортера, сообщающего об «очередном зверском убийстве», произошедшем в городе на прошлой неделе, что-то там про свидетелей — булщит, быть такого не может, блядские пиздаболы — про бездействие полиции (а вот тут правда, какого хуя они вообще делают? Шары гоняют?) и угрозу обществу. «Угроза обществу». Сюэ Ян фыркнул себе под нос, качнув головой, и внезапно заметил Синчэня. По крайней мере, на первый взгляд — Синчэня. Он недоверчиво сощурился, напрягшись всем телом, испытывая тревогу: а вдруг те поцелуи, тот вечер оказался ловушкой для него самого? Вдруг, он и не заметил за бравадой невинности и смешливости истинного хищника? Синчэнь повернул голову и оказался совсем не Синчэнем — в его аккуратном ушке красовалась серьга, на шее болталась какая-то дешевая побрякушка, а стиль одежды вовсе не соответствовал уютной элегантности детектива. «Как чертов даос», — подумалось Сюэ Яну, когда он впервые увидел его. Псевдо-Синчэнь кокетливо — или, скорее, смущенно — поправил прядку и без того поправленных волос и сделал глоток из своего бокала, чуть поморщившись, его тонкие пальцы нервно скользили по вспотевшей стеклянной поверхности. «Как любопытно, — все звуки отошли на задний план, а в животе зашевелилось что-то знакомое, возбуждающе-жаркое, похожее на гигантского слизня. Сюэ Ян непроизвольно облизнулся и когда пацан бросил на него взгляд, с откровенным интересом встретился с ним своим, но тот испуганно отвернулся. — Какой ты интересный, мышонок». Сюэ Ян залпом допил остаток бокала, соскользнул со своего стула и, подобно охотнику, плавно подсел поближе — настолько, чтоб ощутить вишнево-карамельный аромат чужого парфюма. Пацан напрягся, но сбегать не торопился, старательно соответствуя амплуа невинной жертвы и это вызвало несдержанный, совершенно восхищенный смешок. — Если честно, — Сюэ Ян склонился в его сторону будто бы случайно, и кивнул на чужой бокал. — Мне больше нравится сидр. Тебе ведь тоже, правда? Пацаненок моментально покраснел и этот румянец проявлялся, даже не смотря на безопасный полумрак. Пробивать его броню напропалую было бы заведомо провальной затеей, поэтому Сюэ Ян обернулся к бармену, попросил голубую лагуну и бокал виски, затем подсел еще ближе. — С учетом доминирующей здесь возрастной категории, мы в меньшинстве, а значит, нам лучше держаться вместе, — заговорщицки улыбнулся он. — Я Чэнмэй. — Цзиян, — едва слышно ответил пацан, и почти сразу же признался: — Я только что освободился от трехлетних отношений, а это ближайший к моему дому бар. Напиваться в одиночестве… — …премерзко, да? — понятливо кивнул Сюэ Ян. Бармен предоставил яркий, такой выделяющийся на фоне общей атмосферы коктейль и бокал виски, к которому Сюэ Ян, конечно же, не притронется: это так, фабула, чисто чтобы впечатлить пацана… Цзияна. —Да, — шепотом согласился тот и, наконец, поднял свой взгляд на Чэнмэя. Сюэ Ян пододвинул к нему бокал с вычурным коктейлем, приглашая выпить, а сам поднял взгляд к телевизору, где все еще крутили жизнерадостные фотографии жертв — его жертв — преступления. — Сейчас такие времена, что одному лучше не ходить, — он кивнул головой на экран, словно бы черпая аргумент. — Не боишься этого психа? Цзиян задумался, сделал глоток, кончик его языка торопливо скользнул по губам, и за первых глотком потянулось еще несколько: нравится. Ему нравится. — Неа, — качнул головой он. — Я не вписываюсь в категорию его выбора. — Правда? — удивлено приподнял брови Сюэ Ян, полуразвернувшись к нему. — Почему же? — У меня на счету достаточно денег, чтобы не бомжевать, но недостаточно, чтоб купить ламборгини. Сюэ Ян задорно рассмеялся, отмечая, как ловко тот определил выборку его жертв и — о, детка, знал бы ты, насколько неправ — от его смеха Цзиян немного расслабился в позвоночнике. От смеха — или от алкоголя. — Какой ты интересный, Цзиян, —заметил он вслух, едва не мурлыча. — Но знаешь что? Раз в год и палка на стене стреляет, поэтому… — тот хихикнул, потянувшись к бокалу и залпом выпил его содержимое. — Я предлагаю взять бутылочку хорошего алкоголя и позволить мне составить тебе компанию в безопасном месте. Что скажешь? Тот недоверчиво уставился на него, старательно анализируя ситуацию. — Я вписываюсь в его категорию и мне не хочется оставаться в одиночестве, — он пожал плечами, отворачиваясь, удрученно проворачивая бокал меж пальцев. — Мне некуда тебя пригласить, я зарабатываю веб-камом, поэтому живу в притоне, где места едва хватает хотя бы для…реквизита. Но я могу купить еды и выпивку. Цзиян смотрел на него своими пронзительными глазами совершенно неразличимого в полумраке цвета и молчал слишком долго — Сюэ Ян даже успел подумать, что промахнулся со своей избирательной, обезоруживающей честностью: может, стоило по старинке, харизма, обаяние, приторные комплименты. — Какой ты красивый….— вдруг шепотом произнес Цзиян, прикусив губу, и Сюэ Ян потянулся к его лицу, бережно коснувшись пальцами скулы. Тот, словно дворовой кошак, зажмурился, впитывая эту короткую ласку с жадностью и каким-то отчаянием. — А тебя быстро взяло, — заметил А-Ян, соскользнув со стула и стянув следом за собой Цзияна. — Ты давно жрал-то? Тот лишь пожал плечами и вздохнул совсем по-детски, пока Сюэ Ян рассчитывался за выпитое (и невыпитое). От него все еще пахло терпкой вишней и сладкой карамелью, но держать его за теплую ладонь было приятно. — Пошли, я видел пиццерию неподалеку, — пробормотал Сюэ Ян вытаскивая его на улицу: Цзиян плелся следом, вяло, но послушно. — Наверняка, они уже закрыты, но на вынос вроде работают до полуночи. — С ананасами, — промямлил пацан. — Что? Да ты извращенец! — засмеялся Сюэ Ян, дернул его на себя и, не удержавшись, придержал одной ладонью его голову, а второй все еще удерживая за руку, накрыл его губы поцелуем, прижимая к ближайшей стене. Цзиян не сопротивлялся, он вцепился свободной рукой в складки его одежды под расстегнутой косухой, охотно раскрыл губы навстречу его языку, издав едва слышный стон. Хмельной вкус просочился в рот к Сюэ Яну так же уверенно, как и запах чужого тела. «К черту пиццу, — подумал он, задирая чужую одежду, сжимая ягодицы сквозь мягкую ткань брюк. — Я накормлю тебя сам, с гораздо большим удовольствием»

***

Цзиян предложил ему переехать почти сразу, еще даже не придя в себя, после спонтанно пьяного секса, когда Сюэ Ян, воспользовавшись появившейся возможностью и оказавшись в доме, где не надо занимать очередь в ванную с четырех утра, забрался в душ и не вылезал оттуда добрых сорок минут: кажется, Цзиян уже успел уснуть и снова проснуться. Он заторможено следил взглядом за появившимся в дверном проеме, абсолютно нагим Сюэ Яном и улыбка на его губах расцветала по мере того, как А-Ян ускорял шаг, пока, наконец не запрыгнул на кровать — разгоряченный, несмотря на прохладный мист воздуха, оставшийся на чуть влажной коже, взбудораженный и пахнущий его гелем для душа — нормальным, а не три в одном. — Останься, — попросил Цзиян, неожиданно даже для себя самого, и затаил дыхание. Сюэ Ян моргнул, старательно пытаясь понять, что происходит: он перестарался, или этот парень чокнутый? — Как содержанка? Ты ведь знаешь, кто я такой. — Знаю, — кивнул Цзиян, румянец залил его щеки и он стыдливо отвел глаза, подтягивая одеяло повыше, будто это его уличили в виртуальной проституции. — Мне все равно, останься. — О, сладкий, — выдохнул Ян и тут же улегся на живот так, чтобы отчасти накрывать его тело своим и иметь возможность рассмотреть каждую морщинку на его безупречном лице, каждую малейшую деталь. Он осторожно убрал волосы с чужого виска, проводя пальцем по височной кости. — Твоя невинность так очаровательна. — Это кто еще тут невинный, — буркнул Цзиян, тут же подтянув одеяло по самый нос, но А-Ян без труда уловил в его коротком, мимолетном взгляде игривую нотку. Какая в пизду невинность, если он сам трахал его до посинения всего какой-то час назад? — Ты ничего не знаешь обо мне, — осторожно продолжил Сюэ Ян, потому что мысль о том, чтобы остаться здесь становилась все более и более заманчивой: жить с одним пидором куда легче, чем с десятком шлюх, то и дело прихорашивающихся и выжирающих все съестные запасы в холодильнике. — Вдруг я… — он огладил рукой его ладонь, постепенно спускаясь ласковыми пальцами вниз, к локтю, затем соскакивая на талию, скрытую тонким одеялом, затем к бедренной кости, без труда прощупывающейся даже сквозь ткань и сжал в горсти чужие яйца, вырывая почти испуганный стон. Почти, но уж точно не испуганный. — Тот самый ублюдок, что потрошит несчастных жертв самодельными девчачьими вибраторами? Он не сжимает ладонь, чуть сводит ее, создавая словно бы корзинку, мягко массирует, то вжимая яйца, то снова выпуская, при этом настойчиво потирая его пах той частью руки, что чуть выше запястья. Смех Цзияна вновь стал каким-то пьяным, плавно перетекающим в тяжелое дыхание, а затем — в пристыженный, несдержанный стон. — Мне все равно, — вырвалось с губ Цзияна после слишком долгой, почти неприличной паузы. — Мне…все равно, останься. — Как я могу устоять, сладкий? — промурыкал Сюэ Ян, глядя ему в лицо, а затем постепенно опустился вниз, чтобы сделать то, в чем он был едва ли не лучше всех. Кареглазый, в отличии от Синчэня — у того голубые глаза с налетом инея, такие красивые и холодные, что растопить их казалось подвигом — хрупкий и покладистый Цзиян был доверчивым и наивным — Сюэ Яна такое скорее умиляло, чем притягивало, как когда берешь на ручки бездомного котенка и этот комочек тепла без всяких опасений тянется к тебе, как к самому лучшему, что у него может быть. Насколько же паскудной должна быть жизнь, чтобы видеть Сюэ Яна лучшим в ней — невероятно. Цзиян был либо настолько глуп — не мудрено, что его бросили, удивительно как он вообще дожил до своих лет — либо совершенно слеп к негативным качествам человеческой натуры. Сюэ Яну, вообще-то, было плевать. Он забрал ноуты, скудные пожитки и еще раз подписал договор с боссом, гарантирующий едва ли не линчевание в случае, если начнет вести себя как сука — тоесть, забывать о процентах своим благодетелям. Преодолевая несколько пересадок на метро, он немного беспокоился о том, что за сутки алкоголь и отчаяние вполне могли выветриться из головы Цзияна, оставив лишь голое, рациональное опасение — что тогда? Придется снимать квартиру? На чье имя? Чэнмэя? Если спросят паспорт? Но все его тревоги были напрасны: сияющий Цзиян открыл ему дверь и еще с порога известил: — Я освободил тебе место в шкафу и… Это что, все? — Сладкий, я не Рокфеллер, чтобы каждый день менять трусы, — сказал он, ловко проскальзывая внутрь: невероятно, створка шкафа была открыта и он действительно освободил целую половину. — Я куплю тебе тридцать одну пару, — едва слышно пробормотал Цзиян себе под нос на выдохе, — Буду воровать вчерашние и оставлять новые, как зубная фея. Сюэ Ян ничего не мог с собой поделать — он громко рассмеялся, торопливо отставив обе сумки с ноутами и рюкзак, чтобы притянуть к себе этого засранца за шею и, зафиксировав лицо второй рукой, поцеловать. Цзиян не был похож на Синчэня — как вообще могло так показаться? Он улыбался иначе, носил другую одежду и пах совершенно по другому — а еще у него были карие глаза. Насрать — так даже лучше: Сюэ Яну было бы чертовски неловко убивать кого-то, кто так похож на детектива Сяо Синчэня и, может быть, его рука дрогнула бы в самый ответственный момент, который непременно настанет — не сейчас, но однажды.

***

Следить за Сун Ланем скучно — это Сюэ Ян понял день на четвертый: тот ходил на работу, в магазин, домой и так по кругу каждый божий день. Никаких тебе гостей, никаких бездомных котов, никаких опросов и товарищей по работе. Даже проституток — и тех не было, что по-правде вызывало исключительно любопытство: что же там, за запертой дверью и задернутыми шторами, м? Сун Лань не пользовался доставкой, не вызывал сантехников (но если бы и вызывал, то Сюэ Ян вряд ли смог бы беспалевно им притвориться) и не открывал дверь незнакомцам, а повторять трюк с ошибочным адресом было рискованно: вдруг они общаются? Не для секса, но хотя бы по делу-то. Сюэ Ян закинул в рот еще одного мармеладного медвежонка из баночки и обернулся на звук открывшейся двери. Цзиян в последнее время как-то совсем приуныл — он поздно возвращался с работы, реже соглашался на секс и все меньше спрашивал о том, когда Сюэ Ян бросит эти свои… «бесстыдства». Ревность заводила и раздражала одновременно — как зубная паста с двумя тесно сплетенными цветами. С одной стороны — это приятно, когда кто-то настолько к тебе привязан, с другой — это бесит, потому что тебе постоянно приходится оправдываться, объяснять, просить прощения, при чем ты даже толком не понимаешь за что, и приводить бесконечные и бессмысленные аргументы. От этого болит язык и голова — впрочем, голова болела не только у него. Цзиян ложился спать все раньше и раньше, как девчонка, жалуясь на головную боль, сетуя на магнитные бури и еще что-то там. А потом спрашивал, когда тот найдет другую работу, где ему не придется трахаться с кем попало (и от этого у Сюэ Яна падало все, что успевало встать). — Ты вернулся? — перед глазами все еще стоял скромный чек на растворимую лапшу и пару салатов, которые купил Сун Лань по дороге домой. — Как видишь, — кивнул Цзиян, мельком мазнул взглядом по экрану монитора, а затем прикоснулся губами к его виску. Поцелуем это можно было назвать с превеликой натяжкой. — Ужинал? — Ага, — кивнул Сюэ Ян и снова повернулся к нему спиной, — Принес тебе копченых крылышек. — Я не люблю копченые, — как-то резко огрызнулся Цзиян. — И ты бы это знал, если бы слушал меня предыдущие восемнадцать раз. Сюэ Ян вздохнул и предпочел промолчать. Снаружи снова пустился дождь, но не из тех красивых, киношных, а заунывный, с, то и дело, подмерзающим местами болотом под ногами. В доме было тепло, но его все равно морозило, потому что термостатом руководил только Цзиян, а он предпочитал уютную свежесть не менее уютному теплу. Быстрый взгляд на часы в углу монитора лишь подтвердил его догадки: наверное, Сун Лань сейчас только выходит из участка, он не носит с собой зонт, потому что считает себя слишком крутым (наверное), так что сто процентов промокнет, пока добежит до машины или будет стоять там до утра — тучи затянули буквально все небо и, кажется, успели сцапать даже часть высоток вдали. — Прости, — отсутствующе буркнул Сюэ Ян, скорее по привычке, чем из-за собственного желания, и снова вернулся к просмотру анкет. Цзиян ничего не сказал, только вздохнул, повозился, раздеваясь, и полез в душ. Сюэ Ян интересовало его тело все меньше и меньше, потому что на нем уже практически не осталось неизученных мест. Его интересовал Сун Лань. Эта нераскрытая карта потенциального преступления, без аккаунтов в соцсетях, нюдесов, отправленных когда-то давно по юношеской глупости и до сих пор гуляющих в интернете, без ярко-выраженных предпочтений в еде и напитках, со скучающим угрюмым взглядом. Этот Сун Лань. Как они сошлись с Синчэнем? Почему решили расстаться? У него что, маленький хуй? Или он…. Перед глазами живо возникла картинка, как детектив Сун Лань, опутанный кожаными ремнями портупеи, стоит на коленях и цедит из себя правильные слова, лишь бы ему позволили кончить — зрелище поистине захватывающее, Сюэ Ян даже хихикнул. Почему нет? В тихом омуте черте-что водится, правда же? Офицер Сун Лань. Так забавно. Сюэ Ян прикрыл дверь в комнату, выделенную ему под рабочее пространство, чтобы шум снаружи не мешал, и попытался сосредоточиться на работе. Каково же было его удивление, когда айпишник одного из новеньких, рандомных посетителей, возникший на месте успевшего соскочить постоянника, вдруг совпал с айпишником Сун Ланя. «ТемныйДаоши». Вот это да. Ну здравствуй, офицер.

***

Сюэ Ян оставлял бронью одно пустующее место каждый чертов раз, но Сун Лань больше не появлялся. Что обидно, между прочим, потому что его кэш — он все еще отказывался заводить кредитку или пользоваться картой Цзияна — знатно пострадал ради настоящей полицейской униформы и наручников. Ему больше не хотелось искать новых жертв, не хотелось играть с постоянниками, не хотелось ничего, как будто весь мир смыло потоком воды, оставив на поверхности лишь самый выдающийся объект. Самый непокорный. Это как играть в шахматы с Каспаровым напрямую, без всех этих рангов. Поэтому, когда Сун Лань появился в следующий раз — Сюэ Ян едва не грохнулся со своего стула на колесиках, прильнув к экрану и испытав мимолетную вспышку экстаза: восторг, смешанный с облегчением. Он тут же потянулся в сторону и ловко напялил на себя полицейский китель, отчаянно жаждая узнать, какое же сейчас выражение лица у господина Суна. Полицейский китель своего рода аналог перепутанного адреса с Синчэнем — эдакое случайно-неслучайное совпадение. Ловушка сработала — затаив дыхание, Сюэ Ян смотрел на то, как всплывают оповещения о новых сообщениях, затем торопливо нажал на иконку Темного Даоши и отключил остальную трансляцию. Где-то под ребрами оголился нерв и каждый глоток воздуха превратился в невыносимый раздражитель, катализатор тревожного предвкушения. Возиться со сборами долго не пришлось — он знал, что будет уместно, а что нет, знал, как лучше выделиться и знал, как выглядеть так, будто ему похуй на всех. Уже в коридоре он столкнулся с Цзияном — тот неодобрительно окинул взглядом его внешний вид, поджал губы и швырнул сумку излишне драматично. — Как здорово! Тебе перепал кусок ебли! Он хоть нормально заплатит, что ты так вырядился? Сюэ Ян вздохнул, закатив глаза — бля, как же ты заебал, со своей ревностью. — Это моя работа, сладкий, ты же знаешь. — Пиздеж. Тебе это нравится. Я предлагал тебе другую работу. Я, бля, предлагал тебе вообще не работать! — Сюэ Ян попытался было поймать его руки, чтобы унять надвигающую истерику ласковыми поцелуями, но Цзиян оттолкнул его так сильно, что и сам по инерции врезался в стену, болезненно скривившись, на его глазах появились слезы. Не то, чтобы они были менее эстетичными, но у Синчэня наверняка краше. — Цзиян, перестань, я ничего тебе не обещал, — Сюэ Ян поднял ладони, показывая, что сдается и трогать его не станет, — Мы так не договаривались, ты говорил, что тебя все устраивает. — Устраивает? Устраивает? Как, блять, это может устраивать?! Ты ебешься с другими за деньги, а со мной не ебешься даже по праздникам! — Это не так, — он знал, это так: в последние дни все, о чем он мог думать — это слишком долгая пауза в стычке с Сун Ланем. Как-то не до поддержания романтики было. — Да ладно! — сорвался на визг Цзиян и толкнул его обеими руками в грудь. — Иди на хуй! Иди куда шел, раз тебе ТАК важна эта сраная работа! — Я приду, и мы все обсудим, ладно? — произнес ему вслед Сюэ Ян, понимая, что разговором дело не ограничится: время пришло. — Я не хочу тебя видеть! — рявкнул Цзиян и хлопнул дверью в ванную, тут же включив воду. Сюэ Ян помедлил еще несколько секунд, застыв, будто бы в нерешительности, затем взял рюкзак, застегнул куртку и вышел в ночь, аккуратно прикрыв за собой дверь. Если верить часам, времени у него с запасом и, чтобы унять волнение — как первоклашка ей-богу — Сюэ Ян методично принялся гуглить ближайшие клоповники, где можно рассчитаться налом и нет необходимости оставлять свои документы в качестве залога. А еще ближайший супермаркет, в котором можно приобрести отбеливатель: не хотелось бы оставлять следы своего пребывания в очередном для него чужом доме.