В хоккей играют настоящие мужчины

Артем гнал домой. Несмотря на дикое желание ехать куда угодно, лишь бы ничто не напоминало обо всем пиздеце в его жизни, он как никогда четко прочувствовал надобность начать шевелиться и поменять весь свой устоявшийся быт. Встреча с Игорем всколошматила его всего, каждую косточку внутри будто бы подбрасывая и возвращая на место в перевернутом виде. С одной стороны, она дала ему колоссальный поток сил несмотря на, казалось бы, провал. Потому что увидеть объект симпатии, пусть и недосягаемый, всегда живительно, и Артем понимал умом, что это лишь его личная влюбленность, видимо, все-таки никак не взаимная, но все существо по-мазохистски пронизывало ощущением радости и душевного подъема. С другой, — Дзюбе до боли хотелось материть этого придурка, а затем хорошенько выпороть за то, что тот думает о нем ТАК, но Артем прекрасно понимал, что заслужил такое отношение. И если он хочет доказать обратное, теперь надо сделать то, что он давно хотел: освободиться от пут клубных обязательств. Автомобиль двигался по уже довольно заполненным улицам, пока погруженный в мысли мужчина продумывал план дальнейших действий. Ему не терпелось уже хоть что-то предпринять. *** По возвращении домой Артем сразу же прошел через всю квартиру к рабочему столу, извлек из принтера чистый листок А4 и подцепил ручку. Расположившись за обеденным столом, он быстро накидал несколько пунктов, что-то зачеркнул и дописал еще — через два часа напряженной мозговой деятельности перед ним лежал полностью исписанный лист. У Артема, конечно, была изначально шальная мыслишка сразу начать скандал, вызвонить директора и хозяина клуба, потому что какого черта он им еще что-то должен после многолетнего сотрудничества, но, утихомирив эмоции, он решил действовать спокойно. Все же они взрослые люди, сумеют прийти к консенсусу. Еще раз окинув взглядом «план», Дзюба сходил за телефоном и набрал номер. — Утро доброе, Сергей, это Дзюба, нужно поговорить. — На том конце провода усмехнулись. — Артем… Неожиданно. Хотя бы потому что сам хотел с тобой переговорить. Сейчас как раз закончу дела и подъеду в спорткомплекс. Нам понадобится его директор. — Мужчина вскочил, удерживая телефон плечом, забрал со стола лист и прошел в коридор. — Буду. До встречи. Из-за скопившейся пробки Артем приехал к спорткомплексу уже после хозяина хоккейного клуба, с которым давеча разговаривал. Это он понял по его припаркованному рядом со входом внедорожнику. На всякий случай Дзюбой была захвачена форма для тренировки, поскольку зал-качалка в этот день начинал работу довольно поздно, и Артем бы мог успеть потом потренироваться в одиночестве. Закинув сумку в пустующую раздевалку, мужчина направился по короткому пути к кабинету директора через хореографический зал. Там тренировалась пара бальников.  Артем не обратил на них внимания: воспоминания всколыхнули сознание,  являя образ тренирующегося здесь не так давно Акинфеева, что заставил сбавить ход и тепло улыбнуться. Стоил ли этот человек всего того, на что собрался кинуть силы Артем? Стоил ли возможно сломанной его жизни, когда Дзюба рискнет ради него всем, но получит лишь молчание? Стоил. Безусловно. В этом не было сомнения. В конце концов, он сам хотел давно покончить со всем этим, ради себя, ради восстановления справедливости, собственного душевного спокойствия. Но до этого у него не было смысла что-то кардинально менять. Его «пропащая» по его же меркам жизнь должна была мерно проходить на пользу других. Раз ему самому она не сильно нужна, то пусть другие получат выгоду. Артем же от нее уже ничего не ждал, кроме однообразной рутины. А теперь… Ему стало, за что бороться, и он не имеет права потерять этот шанс хоть что-то исправить. Снова нахмурившись и отогнав лишние мысли, мужчина ускорил шаг и вскоре достиг двери в кабинет. Уверенно постучав, Артем вошел в просторное помещение, где уже сидели двое. — Добрый день, господа.  — Проходи, Артем. — Дзюба подошел к длинному монолитному столу с правой стороны и присел на указанный директором спорткомплекса мягкий стул-кресло. Хозяин клуба привстал с расположенного у стены темного цвета диванчика и пожал Дзюбе руку в знак приветствия. — Артем, мы тут пока обсудили план тренировок на будущий год, там еще с молодежкой надо было связать и совместные тренировки сделать. Не хочешь быть куратором молодежной группы? У Лехи Миранчука брат, Антон, там капитан, хороший парниша. — Дзюба молча смотрел на улыбающихся мужчин вокруг себя, определивших все наперед за него… Забавно, что именно он, незыблемая для них единица, собирается весь их порядок разрушить. Раньше для него эта система «мы решим, ты подпиши» была облегчением: Дзюбе надо было всего-то подписывать бумажки и ознакамливаться с готовыми планами. А сейчас эта уверенность в стабильности его согласий на все их просьбы (приказы), которые они принимали как данность, заставила Артем резче, чем хотел изначально, оповестить их о своем теперь уже совсем другом решении. Наверное, впервые полностью самостоятельном и осознанном. — Я ухожу. — Оба в момент затихли и повернулись на Дзюбу. Улыбки сошли с их лиц, и осталось лишь непонимание. Первым вышел из ступора хозяин клуба и мягко, размеренно продолжил, потирая скулу. — Артем, не кипятись так, естественно за молодежку будет солидная прибавка к зарплате, отпуск дополнительный себе возмешь… — Директор спорткомплекса решил пока не вмешиваться. Он посмотрел сначала на абсолютно спокойного владельца клуба, затем перевел взгляд на начинающего нервничать Артема и достал из небольшой коробочки на столе сигару,  протягивая последнему, но тот жестом руки отказался. — Вы не поняли, Сергей Анатольевич, я хочу разорвать контракт с клубом и уехать заграницу. Навсегда. — Сергей лишь приподнял брови и как-то снисходительно посмотрел на напрягшегося от такого спокойствия не по ситуации Дзюбу. — Я сейчас серьезен, не смотри так. Ты знал, что я когда-нибудь захочу с этим покончить. — Своим фирменным пронизывающим взглядом Артем теперь буравил оппонента. — Ребят, давайте выпьем для начала, у меня чудесный коньячок есть. — Они оба не обратили никакого внимания на предложение директора, продолжая смотреть друг другу в глаза. — Ты не можешь этого сделать, поскольку действие контракта истекает только через три с лишним года. К тому же, — им была взята сигара из рук директора спорткомплекса, который пытался хоть как-то сгладить назревающий конфликт,  — по условиям самого контракта его действие прекращается только в одном случае: при получении травмы, исключающей твое дальнейшее самостоятельное передвижение. — Сергей поджег край сигары и закурил. Артем молчал. Об этом пункте он не помнил, зато помнил, что по глупости согласился составить новый контракт сразу после вечеринки, посвященной покупке клуба теперь уже его настоящим владельцем. Они не были совсем пьяны, скорее просто навеселе и в восторге от своей затеи, и тогда же завалились в нотариальную контору. Беззаботному тогда Артему казалось, что вся его жизнь — этот клуб, и ничто его отсюда не уведет, потому незачем ему уходить. И он легко согласился на все условия, бывшие для него формальностью, казавшиеся тогда забавными. Да и еще забыл часть. И все это сейчас отражалось в усмешке владельца хоккейного клуба. Его владельца. Хитрый сукин сын. — Я готов судиться. Ты не сможешь меня удержать против воли. — Дзюба еще никак не мог принять своего полного поражения, хотя и ощущал его, и теперь умиротворенно-довольное лицо человека, которого он считал другом и который его осознанно предал, его вывело из себя. — За что, Артем? Закон на стороне клуба, а за несоблюдение условий контракта твои счета просто заблокируют окончательно. — У Дзюбы все похолодело внутри. — Что ты имеешь ввиду под словом «окончательно»? — Через мгновение Артем немного подуспокоился, вспомнив, что совершал покупки и переводы на гигантские суммы без каких-либо ограничений. Значит, его средства свободны? Правда же? — Все операции с твоих счетов, как и со счетов еще пары игроков, которые мне нужны гарантированно здесь, проводились с моего разрешения, Артем. Ты купил машину, ты поменял квартиру, но захотел бы ты снять все деньги, у тебя бы ничего не вышло, как и не выйдет сейчас. А если попытаешься, то потеряешь все в пользу клуба, вот и все… — Артем, Серег, давайте выпьем и не будем горячиться. Артем перенервничал, с кем не бывает, Сергей, а ты дай человеку спокойно подума… — Какая же ты мразь. — Дзюба вскочил с места. Ему захотелось приложить этого урода о плиточный пол, но он чудом удержался, разворачиваясь на 180 и быстрым шагом удаляясь от своих губителей. — Артем… — Мужчина нехотя замер у самой двери, демонстративно не поворачиваясь к говорившему. — Возьми отпуск на месяцок, слетай куда-нибудь, развейся с девчонками и возвращайся в здравом рассудке, у нас вместе работы еще много… — Сделав акцент на слово «вместе», Сергей, также не поворачивая голову в сторону Дзюбу, сам себе улыбнулся. Дверь с оглушительным хлопком закрылась за хоккеистом, оставляя директора спорткомплекса и хозяина клуба одних. Последний протяжно выдохнул и подсел на кресло к столу, подвигая к себе графинчик с темной жидкостью. — Чего это он, интересно? — Директор откинулся на свое кресло во главе стола и медленно взял подставленный к нему, уже наполненный снифтер. — Кризис среднего возраста. — С издевкой кинул в ответ Сергей и опрокинул рюмку в себя. — Думаешь, вернется? — Да куда он денется с подводной лодки… *** Артем был не зол, нет, он был в такой степени ярости от бессилия, что ему хотелось плакать. Все вокруг буквально раздавливало его, и он, несмотря на  пелену гнева и обиды, понимал, что заслужил все от и до. И теперь, пока он сам не пройдет через эту клоаку, ему не будет покоя. Поэтому мужчина не поехал домой: там, в одиночестве, вся эта ситуация окончательно бы его прикончила, и Артем бы начал думать, бичевать себя, а потом бы взялся за бутылку, чего ну очень сейчас не хотелось. Ибо это значило, что мужчина проиграл сам себе. Дзюба направился в раздевалку. В зале было пусто, и ему было позволено без лишних глаз выместить теперь все негодование на грифах и блинах. Соорудив тяжеленную штангу, Артем лег на тренажер для жима и с рыком начал подходы от груди. *** Взмокший и выжатый, как лимон, хоккеист вышел из зала после четырех часов безостановочной смены локаций прокачки всех возможных мышц, где он зависал только чтобы отвлечься. Благо, ему полегчало психологически и теперь хотя бы не хотелось убивать. После выброса адреналина мышцы потяжелели, ноги стали ватными, и Артему очень захотелось спать. Он не спеша подошел к спортивной сумке, чтобы так же медленно стянуть с себя вымокшую форму. Пока он брал в сумке полотенце, из нее выпал листок с его собственным планом, показавшимся Артему настолько жалким теперь: он-то в основном расписал телефоны людей, что могли помочь с получением визы и гражданства в посольстве, покупки дома там, продажи имущества тут, учитывая, что его просто отпустят… Экий дурак. Смятая бумажка была кинута обратно в сумку. Хрен с ней. Артем аккуратно разделся, стараясь не тревожить и так натруженные мышцы, и после потянулся в разные стороны, освобождая закаменевшую спину и шею. Затем, подхватив полотенце, он направился в душ. Раскаленные струи покрыли дрожащее тело. Боль в ногах окончательно обратила на себя внимание до этого лишь иногда замечающего ее мужчину. Артем оперся двумя руками о стену впереди себя и склонил голову, давая воде стекать по лицу, очерчивать закрытые глаза, нос, крепко сомкнутые губы и падать на пол. Оставаясь один на один со своими мыслями в душе, спальне, на кухне с парой бутылочек легкой медовухи, Артем вспоминал об Игоре. Это уже была своеобразная традиция. Иногда это бывали до такой степени горячие мысли, что Артем приходил в себя спустя лишь несколько часов и потом ему было стыдно смотреть на идущего от бедра Акинфеева, иногда мысли вгоняли в такое жесткое уныние, что хоть выходи в окно, а сейчас… Дзюба чувствовал, что сделал шаг вперед и три назад в их взаимоотношениях, что крайне расстраивало.