***
Изуку открывает глаза, глотая воздух. Он отчаянно тянется к горлу, не чувствуя ничего, кроме чистой кожи. Он не около этого туннеля, не в окружении угасающего дневного света и зеленой слизи. Он в классе, а рука Каччана лежит на его плече. Изуку кашляет, массируя горло. — Что, блять, с тобой не так? — спрашивает Каччан, а потом отталкивает его в сторону. — Неважно. Не хочу заразиться от него, чем бы то ни было. Он отступает на шаг от Изуку и направляется к друзьям. Изуку наблюдает за тем, как тот удаляется, как делает паузу в дверном проеме, поворачивает голову назад и с насмешкой произносит: — Я серьёзно говорил про ЮЭй, Деку. Если ты там появишься, я самолично убью тебя, — Каччан сплёвывает — жидкость приземляется на пол перед ним. Изуку держит руку на горле, тяжело дыша, когда Каччан пожимает плечами и выходит из класса, хлопая дверью достаточно сильно, чтобы парты, расположенные ближе всего к нему, загрохотали. Изуку изумлённо смотрит. Я умер. Он моргает, осматривая свои руки. Они не выглядят иначе. Он не чувствует себя по-другому. Его грудь не болит, не горит. Его школьная форма чистая и сухая. Его тетрадь пропала, но она вероятно в пруду, где он нашёл её ранее. Если только это не было сном наяву? Изуку не был любителем помечтать, по крайней мере не так. Он засовывает руки в карманы и прислушивается к звукам разговора, но Каччан и его приятели, похоже, уже ушли. Он вздыхает с облегчением, затем пробирается к двери и открывает её. Он идет по коридору, как и раньше. Идет к пруду. Его тетрадь плавает там же, в то время как рыбы её исследуют. — Нет, — он шепчет, вытаскивает тетрадь и встряхивает, не потрудившись протереть в этот раз. — Не для вас, ребята. Рыбы не отвечают, но уплывают от того места, где была тетрадь, продолжая бездельничать в маленьком пруду. Изуку смотрит на свое отражение в воде, окрашенное в серый цвет из-за бетона на дне. Он выглядит уставшим. Напуганным. Ничего необычного. Он не знает, что только что произошло. Он, засунув свою тетрадь под мышку, начинает уходить из школы, идя другим путем, нежели раньше. Он действительно умер? День кажется таким же, как и раньше, такой же теплый золотой свет, проливающийся по земле от солнца, тени такие же угловатые и низкие. Он идёт по бетонному тротуару, вдоль кирпичной стены, прежде чем сделать паузу. Он под действием чьей-то причуды? Он делает вдох и останавливается. У него нет сухой тетради, чтобы писать прямо сейчас, но он может подумать, что он напишет, когда будет возможность. Что он знает? Он знает, что однажды сегодня уже уходил из школы. Он знает, что на него напал злодей в туннеле по дороге домой. Он знает, что не сопротивлялся, и в результате погиб. Он знает, что на самом деле не умер. Он знает, что Каччан отреагировал на его странное поведение. Чего он не знает? Он не знает, действительно ли что-то из этого произошло. Он не знает, находится ли он под влиянием причуды, и если это так, то чья это причуда? Он не знает, изменит ли что-нибудь в борьбе со злодеем. Изуку точно знает одну вещь. Если он хочет знать, было ли это на самом деле, был ли этот злодей в конце туннеля, то у него есть только один способ это выяснить. Он поворачивается и идет в направлении туннеля. Его инстинкт самосохранения кричит ему не делать этого: он уже однажды умер! Но Изуку не хочет оставлять это нераскрытым. В конце концов, он уже однажды «умер», если это на самом деле происходит. Небольшая его часть не возражает. Он задаётся вопросом, будут ли по нему скучать, но потом качает головой. Конечно, его мама была бы опустошена. Он идет вперед, поворачивает на знакомый переулок. Он подойдет из другого конца туннеля, в котором злодей ждал в прошлый раз. Или, по крайней мере, он так думает. Он хотел бы, чтобы в прошлый раз уделил этому больше внимания, но… Он помнит слова Каччана. (Если он действительно сказал их. Кто скажет, что это всё не чрезмерное воображение Изуку?) Он помнит, как ему сказали прыгнуть с крыши. Он помнит издевательскую ухмылку на лице Каччана, веселье его друзей. Изуку надеется, что это было не по-настоящему, но что-то в нём заставляет задуматься и шепчет: «Каччан сказал бы это кому-то вроде тебя». Он видит вход в туннель, который выглядит немного непривычно из-за того, что он смотрит в этом направлении днём. Обычно он проходит через него с этой стороны утром, так что солнце позади, а не увенчивает верхушку моста сверху оранжево-желтым ореолом. Он прищуривается из-за света. Если повезёт, злодей не ушел за то время, которое понадобилось Изуку, чтобы принять это решение. Он не уверен, что бы он сделал, если бы не смог подтвердить или опровергнуть свою смерть и, ну… Вернуться? Он не знает, как это назвать, если честно. В этот раз Изуку видит злодея прежде, чем тот видит его. Злодей уже является массой слизи, то есть, скорее всего, у него и не было человеческой формы, кроме этих глаз и этого рта. Изуку немного вздыхает, когда видит, что тот выскользает из туннеля. Он закрывает рот слишком поздно — и глаза злодея поворачиваются, чтобы сфокусироваться на нем. Рот злодея вырисовывается в широкую уродливую ухмылку, и Изуку слышит знакомый голос: — Идеально! Среднее неприметное тело, в котором можно спрятаться… В этот момент злодей устремляется к нему вперед, и, даже несмотря на то, что Изуку группируется, удар всё равно причиняет боль. Он закрывает руками рот и нос, сдавливая, пока слизь сжимая окутывает его. Странно, что слизь причудливо сухая, не прилипает к одежде, а обволакивает её. Изуку делает глубокий вдох, пока слизь не обернулась вокруг его рук, в месте где они защищают его рот и нос. Его руки болят от напряжения, когда слизь пытается протолкнуться между пальцами. — Умный, блядь, ребенок, — рычит злодей. — Хватит сопротивляться. Будет только больнее, если ты заставишь меня ждать, — говорит он, и Изуку бьётся сильнее, вспоминая ужасное ощущение удушья — задержать дыхание лучше, намного лучше. Несмотря на это, он чувствует, как его конечности начинают слабеть. Он не может вытащить голову из захвата, даже когда он откидывает голову назад достаточно сильно, чтобы заболела шея. Он истерически думает, что снова умрет. Он чувствует, как его глаза наполняются болезненным гулом, как его грудь горит от недостатка кислорода. Мысли путаются, и он понимает, что злодей был прав. Было больнее сопротивляться. В то время как Изуку чувствует, что его конечности слабеют, до него доносится хорошо известный голос. — Всё хорошо! Почему? Потому что я здесь! — звенит голос Всемогущего, и герой ударяет Грязевого злодея настолько сильно, что Изуку чувствует силу и то, как злодея сбивает с него. Он держит руки над ртом и носом, отчаянно вдыхая воздух. Он смотрит, как две слезы падают на тротуар, превращаясь в два тёмных пятнышка, прежде чем он ударяется о землю. Изуку пытается встать, но его трясет слишком сильно, у него головокружение и слабость. Он понимает, что лежит на боку, обмякший, но не совсем без сознания. Он все равно умрет? — Эй, эй, — тихо говорит Всемогущий, касаясь лица Изуку. — Эй, юноша! — говорит он немного громче: кажется, что этого достаточно, чтобы пробудить тело Изуку, и он полностью открывает глаза. — Ох, слава Богу! — вставая, говорит с улыбкой Всемогущий. Изуку поднимается на локтях, уставившись на героя. — Ты в порядке! Отлично! — Чт… — Прости, что втянул тебя в мою охоту на злодея! — прерывает его Всемогущий, положив обе руки на бедра. — Но я преуспел благодаря тебе! — он говорит, улыбаясь и держа в руках бутылку знакомой зеленой грязи. — Я задержал злодея! Изуку моргает, а потом чувствует, как его лицо расплывается в улыбке, когда он вскакивает на ноги. — Вау! О-ох, — он тянется к полуразрушенной тетради, упавшей на землю. — Могу ли я…? — он затихает, уставившись на автограф, который уже был в его тетради. — Спасибо! — кричит он, кланяясь Всемогущему, и выпрямляется, а герой начинает уходить. — Теперь я должен передать его полиции, — говорит Всемогущий, даже не оглядываясь на Изуку. Он приседает, а Изуку знает, что это положение — его позиция, когда он готовится к прыжку, и ноги Изуку двигаются без его ведома. Он бросается на Всемогущего, обхватывая ногу героя руками как раз вовремя — за мгновенье до того, как герой взмывает в воздух. Изуку приходится закрыть глаза против порыва ветра. — Эй-эй! — он слышит голос Всемогущего, который приглушен ветром. — Я ценю энтузиазм, но это слишком! — он немного дёргает ногой. — Отцепись! — Если я отпущу сейчас, я-я умру, — Изуку кричит в ответ, его голос искривляется от того, как ветер заставляет его губы и щеки дрожать. — Верно, — говорит Всемогущий и Изуку видит, как он нахмурился. — Ну тогда держись, а ещё закрой глаза и рот. Изуку подчиняется, и он вдруг понимает, что держится за ногу Всемогущего! Он чувствует прилив адреналина, когда они приземляются на что-то похожее на крышу. Изуку открывает глаза и отпускает Всемогущего, глядя вверх, и видит своего кумира, опирающегося на перила крыши, который смотрит в другую сторону. — Я должен о кое-чём Вас спросить… — говорит Изуку, и Всемогущий кидает на него взгляд. — У меня нет времени! — отвечает Всемогущий, слегка приседая, как будто он опять собирается прыгнуть. — Может ли кто-нибудь… Может ли кто-нибудь стать г-героем даже без причуды? — Изуку задыхается, делая шаг навстречу своему герою и закрывает глаза, не желая видеть выражение лица Всемогущего. Он просто… он должен это услышать. Ему нужен кто-то, кто скажет ему, что он может быть героем. Он начинает бормотать о том, почему он хочет быть героем, и о Всемогущем, спасающем людей с улыбкой. Он открывает глаза, а Всемогущий исчез. — Самозванец?! — он кричит, делая шаг назад. — Ты самозванец?! — он спрашивает у скелетоподобного человека, чьи темные глаза, морщась, следят за его лицом. — Нет, — отвечает он, и Изуку делает еще один шаг назад. — Я Всемогущий. — Т-ты весь сдулся… — мямлит он, и видит кровь во рту Всемогущего. — Знаешь, как обычно парни в бассейне втягивают пузо и напрягают мышцы, чтобы похвастать телом? Это что-то типа того, — говорит Всемогущий, и Изуку отступает. — Быть не может… — отвечает он, уставившись на скелет. Он действительно похож на Всемогущего, но в такой же мере, как палочки для еды похожи на телефонные столбы. — Я рассчитываю, что ты будешь держать рот на замке. Не говори об этом в интернете и не рассказывай друзьям, — говорит Всемогущий, и, отворачивая голову от Изуку, поднимает рубашку одной рукой. Шрам, который он показывает, ужасен, как будто его схватили за грудь и прокрутили кожу. Он красный и безобразный, вены видны под тонкой кожей, но хуже всего то, насколько он глубок. Изуку закрывает рот рукой, чтобы не ахнуть, а Всемогущий со вздохом опускает рубашку назад. — Довольно мерзко, да? Пять лет назад я получил его в серьёзном сражении. Моя дыхательная система была практически уничтожена. Я потерял желудок. Все операции меня сильно измотали, и это невозможно излечить. Сейчас я могу геройствовать только около трёх часов в день. Остальное время я выгляжу вот так, — он снова отворачивается от Изуку. — Пять лет назад? — Изуку бормочет. — Бой с Токсичной пилой…? Всемогущий оглядывается на него и посмеивается. — Нет, нет. Ты знаешь много всего про героев, но Токсичная пила недостаточно сильна, чтобы сделать что-то подобное. Бой с… с этим человеком, он никогда не был обнародован. Я сделал всё, что мог, чтобы держать это в тайне. Я должен быть героем, который всегда улыбается, верно? Я символ мира, люди должны думать, что я никогда не боюсь. Но, если честно, я улыбаюсь, чтобы скрыть страх внутри, — он болезненно улыбается. — Это просто маска храбреца, которую я надеваю, когда давление окружающих становится высоким. Эта работа нелегка. — Профессиональным героям всегда приходится рисковать своей жизнью. Некоторых злодеев просто невозможно победить без способностей, — Всемогущий хмурится. — Так что нет, честно говоря, я не думаю, что ты можешь быть героем без причуды, — он встречает глаза Изуку, и тот старается не плакать. Он чувствует, как слезы застилают глаза, но, к счастью, Всемогущий отворачивается от него. — Если ты хочешь помочь людям, есть много других способов сделать это. Ты можешь стать офицером полиции. Их поливают грязью, потому что герои захватывают большинство злодеев, но это прекрасная профессия. Неплохо иметь мечты, юноша, просто… убедись, что твои мечты достижимы, реалистичны, хорошо? — Всемогущий бубнит и немного кашляет, когда заканчивает, но Изуку не может осознать эти слова. Он не может быть героем. Если Всемогущий сказал это, то это должно быть правдой, верно? Он не может быть героем. Сзади раздается взрыв, возможно, в нескольких кварталах отсюда, но все равно достаточно громко, чтобы заставить его охнуть. Всемогущий поворачивается, сжимая зубы. — Мне нужно пойти проверить, — говорит он, даже не глядя на Изуку. — Постучи в дверь, и я уверен, что люди внизу впустят тебя, если она заперта, — он не смотрит в глаза, просто восстанавливает дыхание и кашляет перед тем, как спрыгнуть. Изуку просто смотрит. На мгновенье Изуку задумывается, что, возможно, он мог бы сказать что-то другое. Если бы он сформулировал это по-другому. Может быть, если бы он сам победил злодея, вместо того, чтобы ждать. Ему интересно, получил бы он второй шанс, если бы умер. Он оглядывается вокруг. Здание выше, чем остальные вокруг, а все остальные крыши пусты. Возможно, Всемогущий приземлился здесь, потому что оно высокое. Единственное, что его останавливает, это ограждение из цепи по периметру крыши. Изуку подбирается к нему ближе. Металл впивается в его руки, и он останавливается. А если он не проснется, как в прошлый раз? Что если он не умрет? Изуку смотрит вниз, и его голова болезненно кружится из-за большой высоты. Он умрет. Он не останавливается, чтобы дать себе больше времени подумать об этом. Изуку перелезает через забор из цепи и наступает на тонкий выступ между ним и (десятиэтажной? Больше? Он не может сказать) пропастью. Он делает глубокий вдох и прыгает. Когда Изуку падает, он позволяет себе подумать об этом. Он позволяет себе думать, что если он очнётся, если всё вернётся на круги своя, это будет означать, что у него есть причуда. Это значит, что он действительно может прыгнуть с крыши и надеяться на удачу в следующей жизни. Это значит, что всё это время он был бесполезен и никчемен, потому что еще не умер. Он ударяется о землю.***
Изуку открывает глаза, ожидая, что рука Каччана окажется на плече, и что он увидит флуоресцентные лампы в его классе — вместо этого ветер, обдувающий крышу, бьет ему в лицо. Он смотрит на цепное ограждение, на то место, где он стоял, когда Всемогущий спрыгнул. Он видит облака, плывущие по небу, высоко над зданиями, окрашенные в оранжевый цвет из-за заходящего солнца. Он моргает. У него есть причуда. Ему чужда эта мысль, и он не знает, что думать, кроме того, что у него есть причуда! Это, если честно, бессмысленно. Ему поставили диагноз «беспричудный» в возрасте пяти лет, основываясь на том, что, несмотря на отсутствие у него лишнего пальцевого сустава, куча тестов не выявила никаких признаков причуды. Ему сказали, что такое иногда случается. Это вызвано тем, что две причуды полностью отменили друг друга, или тем, что латентная причуда была настолько слабой, что её невозможно было обнаружить. Иногда и генетика регрессирует. У причудливой семьи может быть ребенок, которому не хватает генов для причуды, но у которого всё равно есть развившиеся пальцы на ногах. Он должен выбрать другую мечту. В любом случае, никакие причуды никогда не проявлялись после шести лет. Он продержался до своего шестого дня рождения, прежде чем позволил себе в это поверить, и вот ему исполнилось четырнадцать лет, и он впервые узнал о своей причуде. Изуку не мог умереть. Он сидит на бетонной крыше, дышит. Раз это так, то он попал обратно незадолго до события. Но он не уверен, как далеко может зайти. Зависит ли это от того, что его убило? Он начинает доставать свою записную книжку, чтобы написать в ней, когда звук другого взрыва привлекает его внимание. Он смотрит в том направлении, откуда он пришел, как раз вовремя, чтобы увидеть другой яркий и бросающийся в глаза взрыв. Выглядит знакомо. Прежде чем осознаёт, что делает, Изуку мчится в направлении взрывов. Он не думает, что хочет проанализировать спасающих героев, во всяком случае, не после того, что только что произошло. Это было бы неправильно. Он бежит по улицам, к звукам сражения. Он чувствует, что его сердце быстро бьется в груди, когда он заходит за угол и видит того же Грязевого злодея. Он судорожно вздыхает. Он узнаёт его, и из-за толпы ему приходится встать на цыпочки, чтобы разглядеть происходящее. У злодея в руках клок светлых волос, и у Изуку в животе внезапно возникло ужасное чувство. Когда он схватился за Всемогущего, у того выпала бутылка? Если да, то это его вина. Он видит, как мальчик в захвате злодея пытается вздохнуть, и в то же время раздаётся ещё один залп взрывов. У Изуку перехватывает дыхание, когда он узнает Каччана, чьё лицо красное от напряжения и влажное от пота. Почему герои ничего не предпринимают? Изуку отчаянно смотрит вокруг, и видит героя, который тушит пожар, и еще одного, эвакуирующего мирных жителей, но никто из них не помогает Каччану. Он даже не успевает подумать — его ноги двигаются сами, когда он проталкивается сквозь толпу и бежит к злодею. Но он не знает, что делать, и когда он добирается до злодея, тот готов к появлению Изуку. Он кидает массу густой слизи в его лицо, сбивая с ног. Это вызывает у Изуку всплеск резкой боли, и, вздрогнув, он поднимается. Прямо перед ним злодей, а усилия Каччана заставляют слизь свёртываться и пузыриться. Злодей приближается к Изуку, и вспышка взрыва — последнее, что он видит.***
Когда Изуку открывает глаза, он снова оказывается на крыше. Он клянется, что всё еще чувствует жар от взрывов, но на этот раз он без колебаний бежит вниз по лестнице, по улицам. Он снова бросается на злодея, на этот раз со стороны, но причуда Каччана убивает его еще до того, как он может приблизиться.***
На третьей попытке, прежде чем двигаться, он смаргивает белые пятна, всё ещё стоящие перед глазами из-за яркого взрыва. Крыша всё такая же тихая и ветреная, и Изуку, как и раньше, слышит звуки причуды Каччана, но он не бросается на помощь. Он садится и открывает свою тетрадь, перелистывая страницы. Он радуется, что текст всё еще разборчив, по крайней мере, на достаточном уровне, чтобы распознать свой собственный почерк. Изуку пролистывает страницы, ищет всё, что он написал о злодеях, похожих на этого. У него в груди бьётся сердце, и больше всего он хочет спуститься туда и спасти Каччана, но он этого не делает. Изуку не поднимается, хотя и помнит, каково это, когда злодей душит тебя, пока ты сопротивляешься, помнит отчаянную мольбу в глазах Каччана. Он не двигается, потому что по личному опыту знает: он умрет, если у него не будет плана. Если Изуку потратит слишком много времени, он просто убьет себя и перемотает время назад. Изуку находит в своем дневнике страницу, заполненную только наполовину, но это то, что ему нужно. Тут описана начинающая героиня, которая может превратить своё тело, за исключением головы, в воду. Это хорошая сила, но он концентрируется на слабостях, а в том числе и на том факте, что её голова, очевидно, твердая, и является слабым местом. Видя эту простую очевидную надпись, Изуку чувствует себя глупо. Он хватает рюкзак с тетрадкой и бежит на место событий, надеясь, что он доберется туда вовремя и не придется умирать, чтобы всё получилось. Место происшествия ничем не отличается от прошлого раза, за исключением того, что здесь больше огня, а толпа, наблюдающая за происходящим, стала многолюднее. Изуку чувствует гнев, когда он проталкивается сквозь неё. Герои прямо здесь, и они бездействуют. Они смотрят, как Каччан задыхается и умирает, и они не двигаются, потому что их причуды не подходят для этой ситуации. Изуку кусает губу, чтобы не скривиться. Он пробивает себе путь через барьер, игнорируя крики за спиной, и кидает рюкзак в глаза злодея. Он видит, как рюкзак ударяет угол глаза, когда поворачивается и смотрит прямо на Древесного Камуи. — Глаза, — запыхавшись говорит Изуку, указывая на Грязевого злодея, молится, что Камуи слушает его, и двигается, пока злодей не оправился. — Бей по глазам. Глаза Камуи слегка округляются, и он кивает, создавая две ветки, чтобы ударить злодея в глаза, прямо в момент, когда он открывает их после удара рюкзаком. Боль оказывается достаточной, чтобы Каччан освободился и, глотая воздух, упал на землю. Асфальт вокруг него трещит от силы испускаемых им взрывов, а затем он встает на ноги, спотыкаясь идёт к полицейским, которые хватают Изуку и оттаскивают его назад. Каччан устанавливает с ним зрительный контакт, в то время как другие герои, побуждённые действиями Камуи, вступают в сражение. Без новых взрывов Каччана, похоже, что огонь больше не представляет для них большой проблемы. Изуку смотрит, как Камуи заворачивает ветку вокруг рта злодея, подобно кляпу. — Эй, парень, — немного подталкивая его, говорит находящийся рядом офицер. — Ты в порядке? Тебе действительно не стоит пересекать полицейские барьеры. — Я в порядке. Простите. — Изуку смотрит вверх и кивает. — У тебя была отличная идея, — офицер пожимает плечами и оглядывается на продолжающийся бой. Изуку проскальзывает позади него, проталкиваясь обратно в толпу. Пара человек говорят ему что-то, но он игнорирует это, уходя с места преступления. Он вернёт свой рюкзак попозже, после того, как потушат пожары. Его тетрадь и так сильно подгорела. На данный момент ему хотелось только спать. Рука на плече останавливает его, и он поворачивается, чтобы увидеть скелетоподобного Всемогущего. — Юноша, — говорит Всемогущий, — у тебя светлая голова, — он вздыхает. — Я знаю, что был резок раньше, но… из тебя получился бы отличный детектив. Не позволяй своей мечте встать на пути твоего потенциала, — он улыбается Изуку, но в таком виде это выглядит жутко. Изуку улыбается в ответ, но улыбка не затрагивает глаз. — Все в порядке. Спасибо, Всемогущий, — говорит он, затем убирает руку с плеча и уходит. Ему больше не нужно одобрение Всемогущего. Изуку не беспричудный. У него есть причуда, и он не позволит ей пропасть впустую.