***
Идея пришла Изуку однажды вечером, когда он под одеялом в своей комнате смотрел геройские видео с телефона. Он наблюдает за тем, как Горная леди швырнула злодея в землю, и думает, может быть, я смогу это сделать. Не швырять в землю. Он недостаточно силен для этого, но ему приходит в голову, что он не может умереть. Ему не грозит опасность, как герою. Он не может пострадать. Он мог бы броситься на опасную спасательную операцию и не только выжить, но и получить несколько попыток. Он блокирует телефон и смотрит в темноту своей комнаты. Он может стать героем. Это не недостижимо, но дело в том, что он не хочет быть героем с причудой. Он хочет быть первым беспричудным героем, и, осознавая это, он, уставившись на свой темный потолок, сжимает кулаки. Даже если на самом деле он не беспричудный, он, по сути, будет сражаться без причуды, так как она не очень хороша в бою или в спасательной операции, если только он буквально не умрёт. Кроме того, она не оставляет никаких доказательств, о которых он в курсе. Никто не узнает. И даже если он на самом деле не беспричудный, он думает, разве это не было бы хорошо по отношению к подрастающим беспричудным детям? Разве это не помогло бы им, если над такими все еще издеваются, избивают и говорят, что они бесполезны? Не поможет ли кому-нибудь существование известного беспричудного героя? Он принимает это решение в тот самый момент, когда после занятий сидит в темноте, укутавшись в одеяло. Изуку собирается подать заявление в ЮЭй. Он собирается поступить. У него будет несколько попыток, не так ли? Если он напортачит в первый раз, ну… Он может просто прыгнуть с крыши и понадеяться на удачу в следующей жизни. Но он понимает, что у него нет опыта. Ни тренировок, ни причуды, чтобы скомпенсировать его недостаток способностей. Он, наверное, все равно сможет попасть в ЮЭй с достаточным количеством попыток, но он не знает, как далеко у него получится вернуться. А что, если он сможет отмотать только на середину экзамена и он не сможет подготовиться, несмотря ни на что? Ему нужно как-то натренироваться. Он переворачивается в постели, закрывает глаза. Он что-нибудь придумает. Он всегда что-нибудь придумывает.***
Пляж Дагоба — отвратительный и грязный. Неприглядные мусорные кучи, покрывающие всё пространство, а зловоние гниющих водорослей, смешанных со старым мусором, достаточно для того, чтобы на Изуку накатила тошнота, когда он пробирается сквозь мусор к берегу, где чистая вода приливает к его ботинкам. Он оглядывается вокруг. Изуку почему-то думал, что вода тоже неприятная, но она сверкающая и прозрачная, как стекло. Песок под ним бледно-коричневый, а кое-где видны ракушки. Морская пена оставляет следы на песке, когда вода отступает, выглядя, как пена для ванны. Изуку разработал пару идей с тех пор, как подумал о том, чтобы стать героем. Первая — очистить пляж. Он грязный, и он достаточно небольшой, чтобы не так уж много людей сюда ходило. И никто больше его не убирает. Это поможет ему натренировать свое тело. Во-вторых, Изуку думает, что начнет исследовать улицы ночью. Ничего безумного — он не пойдет искать темные переулки, чтобы его похитили. Но теперь ему не нужно бояться, что его убьют в каком-нибудь глухом месте. Он может почувствовать, как это выглядит, когда ночью какое-нибудь преступление происходит на самом деле. Изуку должен стать популярным героем, знаменитым беспричудностью, чтобы действительно помогать другим беспричудным, но он думает… ну… Какую-то его часть, по крайней мере, тошнит от идеи улыбаться, смеяться и восхвалять Всемогущего на публике. Все началось со смутного разочарования, после того как Всемогущий сказал ему, что он не может быть героем, но, чем больше он об этом думал, тем больше это перерастало во что-то вроде обиды. Изуку наклонился, подбирая пустую пивную банку, и, скривившись, запихнул её в черный пластиковый мусорный пакет, который он привез с собой… Ему нужно будет купить перчатки, если он не хочет порезаться. Уборка пляжа — это тяжёлый труд. Изуку ожидал, что это будет трудно, потому что некоторые вещи действительно увесистые, но ему также приходится много ходить. Мусорный мешок наполняется очень быстро, и ему пора возвращаться домой. Его мама, улыбаясь, открывает дверь. — О, Изуку, — говорит она, впуская его. — Как идет уборка? Он улыбается ей. — Все в порядке! Но мне нужно больше мусорных пакетов, — сегодня утром, перед тем как уйти, он рассказал ей о том, что собирается делать, и она подумала, что это замечательная идея. — Конечно, — говорит она, уходя на кухню. — Может, мне просто отдать тебе всю коробку? — Да, давай! — отвечает он, наслаждаясь прохладным ветерком от кондиционера, пока ждет. Изуку слышит, как закрывается дверь шкафа и шаги его мамы, когда она возвращается к нему. — Держи, милый! — она вручает ему коробку с улыбкой. — Не забывай пить воду! А если проголодаешься, в холодильнике есть онигири. — Спасибо, мам! — он кивает, улыбаясь ей. Изуку машет ей на прощание, выходит на улицу, прыгая по ступенькам, и возвращается на пляж. С этого момента все идет быстрее, так как он привыкает к рутинным действиям. Он начинает с мелкого мусора, маленьких частей, отделившихся от больших, и мусора, который вымывает на берег, но разница становится заметной всего через несколько часов. Проходы между барахлом расширились, а оберток и пустых бутылок, разбросанных по песку, стало меньше. Изуку думает, что и запах, может быть, немного улучшился, но, возможно, он просто привык к вони. Когда солнце начало опускаться, повиснув над горизонтом и раскрашивая все в ярко-персиковые оттенки, он, пусть устал и вспотел, чувствует себя хорошо. Изуку чувствует, что что-то делает. Может, он сделал и немного, но это лучше, чем ничего, правда? Этой ночью он крепко спит. Впервые с тех пор, как он умер, ему снятся сны о ЮЭй и героях.***
Несколько ночей спустя, Изуку выходит на улицу. Уже стемнело, и он чувствует себя немного неловко, когда выбирается через окно, но он знает, что мама будет волноваться даже от того, что его не будет так поздно ночью. Сейчас только одиннадцать вечера, но небо уже тёмное, как обычно и бывает в городе. Яркая луна на небе не совсем полная, хоть и близка к этому. Изуку идет по улице, засунув руки в карманы худи. Он чувствует себя немного непривычно, идя по этому маршруту в тёмное время суток, а не направляясь в школу утром, но это по-странному расслабляет. По крайней мере, он знает, что не столкнется со школьными хулиганами. Изуку удивляется, когда слышит низкие и приглушенные звуки ссоры. Он останавливается, поворачивается и медленно идет в направлении шума, прижимаясь к кирпичной стене, которая граничит со следующим поворотом. Теперь Изуку слышит голоса более отчетливо, и он знает, что они за следующим поворотом. — Чувак, — нервно умоляет первый голос. — Клянусь, на следующей неделе у меня будет достаточно денег. Я правда думал, что у меня уже достаточно, клянусь, — Изуку слышит, как что-то щелкает. Звучит знакомо, но он не может распознать. — Действительно, — отвечает другой голос, более низкий и грубый. — Жаль, что я нетерпелив, — Изуку дергается, когда слышит такой звук, будто кто-то только что ударил по человеческой плоти чем-то тяжелым. Не давая себе шанса подумать об этом, Изуку заглядывает за угол, пытаясь спрятаться. Он видит двоих мужчин: оба достаточно крепкие и подтянутые, но один намного выше другого и держит в руках пистолет. Изуку чувствует, как от лица отхлынула кровь, когда он понимает, что звук, который он слышал ранее, должно быть, исходил от этого человека. Блестящий черный пистолет, мазок крови на затылке и порез на лбу человека пониже — всё это говорит о том, что более крупный мужчина только что ударил его этим пистолетом. Изуку пришёл к выводу, что никто из них, похоже, не заметил его. Оба они одеты в повседневную одежду, но более крупный мужчина в кожаной куртке и тяжелых ботинках, в то время как другой не носит ничего, что защищало бы его руки, и обут в сандалии. Лишь один из них готовился к бою, осознаёт Изуку и чувствует комок в горле, когда крупный человек играет с пистолетом, издавая еще один щелчок. — Ты знаешь, который час? — мужчина спрашивает, снимает пистолет с предохранителя и приставляет его к голове другого. Тот просто отрицательно качает головой, прикусывает губу и с мольбой поднимает руки. Изуку движется прежде, чем успевает подумать, ноги не подчиняются его приказам. Он бросается вперёд и сваливает меньшего человека на землю в момент, когда высокий человек стреляет. Выстрел вышел оглушающе громким. Он вздрагивает, когда приземляется на задницу, а спасённый мужчина, оказавшийся справа от него, выглядит ошеломленным. — Беги! — говорит Изуку более тихим голосом, чем намеревался. — Убирайся отсюда! — он подталкивает низкого человека. Изуку в шоке, когда парень встает, и, похныкивая, выскакивает из переулка, выполняя его приказ. Изуку облегчённо выдыхает, а затем смотрит вверх. Высокий человек сжимает челюсть, и он дрожит от ярости, его зрачки сужаются до невероятных размеров. — Чертов ребенок, — он рычит, и это единственное предупреждение, которое получает Изуку до того, как задняя часть пистолета достаточно болезненно ударяется об его щеку. — Какого хуя ты творишь? Изуку дотрагивается до щеки. Он чувствует кровь, и, как ни странно, единственное, о чём он может думать, это то, что его мама будет беспокоиться о порезе. Он смотрит на человека и понимает, что дрожит. — Я-я-я, — он кусает губы. — Простите, — говорит он, в глазах видна мольба. Человек рычит, а потом пинает Изуку в живот. — Боже, я не собираюсь стрелять в ебучего ребенка. Держись, блять, подальше от меня! — он снова пинает Изуку, на этот раз ударяя по ребрам, и откидывает его на пару метров. Он раздражённо, но не особенно быстро, уходит в направлении убежавшего человека. Изуку наблюдает за ним. «О чем я только думал?» — удивляется Изуку, снова притрагиваясь к щеке. Адреналин, проникающий в его вены, притупляет боль, заставляя его чувствовать себя живым. Не то чтобы для другого парня что-то изменилось, если бы Изуку умер. Всё бы просто перезагрузилось, так зачем беспокоиться? «За исключением того, что я не умер», — думается Изуку. Странно осознавать, что сегодня он, возможно, спас жизнь. Даже если крупный человек сейчас догонит другого, у того, может быть, будет шанс вызвать полицию. Изуку на мгновение задумывается, сможет ли он сделать это снова. Найти другую драку и закончить её самому. Либо он умрёт и ничего не случится, либо он останется жив и спасёт кого-то. В любом случае, он в выигрыше. Ну… Точнее, это больше похоже на беспроигрышную ситуацию. Изуку встает, скривившись от того, как болят его ребра. Утром будут синяки. Но это не самое худшее, что с ним происходило. Он возвращается домой, пробираясь по улицам, и начинает думать о том, что ему нужно будет сделать, чтобы скрыть свою личность, ведь если Изуку будет продолжать в том же духе, то это не должно касаться никого, кроме него самого.***
В магазине костюмов Изуку чувствует себя глупо. Он один из немногих покупателей, учитывая, что уже поздний февраль, так что никто не готовит костюм ни на Хэллоуин, ни на День Героя. Сегодня на улице прохладно, и Изуку, честно говоря, наслаждается отоплением. Он пришел сюда, как только закончились занятия, и его школьная форма не достаточно теплая для такой погоды. Он думает, что должен это учесть при разработке своего костюма. Изуку все равно не будет брать отсюда всё необходимое. Он уже заказал в интернете черную рубашку с длинными рукавами и высоким воротником, сделанную из «активноноского материала», что бы это ни значило. У него уже есть пара черных сапог в шкафу, полученные в подарок от мамы на Рождество. Они идеально подойдут для «линчевания», хотя его мама дарила их с намерением использовать в ЮЭй. «Линчевательская работа, хах?»— он думает, улыбаясь себе, когда вытаскивает из корзины подходящую пару красных перчаток. Изуку не уверен, что на самом деле думает о том, что планирует быть линчевателем, но, в любом случае, это самое близкое описание, которое он может подобрать. Он уже решил, что его ночной образ должен как можно больше отличаться от своего обычного внешнего вида. Изуку уже давно планировал что-то в зеленых тонах, а ещё он черпал вдохновение для создания геройского костюма у Всемогущего, и, несмотря на то, что тот больше не является его любимым героем, Изуку более чем слегка привязан к придуманному дизайну. Для работы линчевателем он выбрал красный и черный цвета. Черный — потому что легче скрываться в темноте, а красный — потому что это противоположность его концепции зеленого дневного образа. Перчатки, которые он держит в руках — очевидно, реплика на тренировочные перчатки тёмно-алого оттенка для косплея, — это идеальный штрих. Ему понадобится что-то подобное, чтобы предотвратить отпечатки пальцев. Он держит перчатки и подходит к стойке с ремнями. Большинство из них стилизовано под конкретных героев; в конце концов, этот магазин специализируется на косплее. Есть также простые ремни в различных цветах, для косплееров менее известных героев или для других целей. Изуку выбирает тот, который подходит к его перчаткам, и на нем много мешочков и крючков. Он думает, что это, вероятно, имитация одного из тех, что носил Алый Бунтарь, но он не совсем уверен в этом. Он сделан из ткани, и на бирке написано, что ремень огнестойкий, как это обычно требуется для геройского костюма. Изуку помнит, как читал об этом на уроке. Так как люди в костюмах обычно используют свои причуды либо для героической работы, либо для съёмок, они должны быть хотя бы минимально устойчивы к огню, хотя бы до такой степени, чтобы при контакте с огнем они не вспыхивали мгновенно. Этого будет достаточно для того, что будет делать Изуку. Он ненадолго оглядывается на штаны, но всё равно решает, что наденет пару прочных джинсов. Раньше он их не носил, так как в последнее время он обычно одет в школьную форму или тренировочную одежду, так что они все равно не выдадут его. Он подходит к стенду с масками. Большинство из них не подходят. Они либо недостаточно прикрывают, имитируют героя, либо выглядят словно после тяжёлого боя. Он останавливается, когда видит маски для лица, смоделированные по образцу хирургических масок, простые, однотонные и закрывающие рот и нос. Он останавливается и берёт чёрную простую маску. Ему нужно ещё что-то, чтобы прикрыть глаза, но… Изуку оглядывается вокруг и замечает стенд с приборами ночного видения и защитными очками. Он улыбается. Защита глаз — хорошая идея в любом случае, и таким образом ему не придется беспокоиться о том, что его лицо или глаза выдадут его. Он на мгновение рассматривает варианты, прежде чем выбрать пару очков с блестящей красной отражательной поверхностью. Изуку примеряет их, и они не затемнённые, что будет замечательно для ночного времени. Он аккуратно кладет очки в увеличивающуюся гору покупок, а затем поворачивается, чтобы взять последнюю деталь. Изуку идет к выставленной временной краске для волос и хватает самую большую, рассчитанную на многоразовое использование бутылку черной краски, которая у них есть. Он знает, что со всем, что покрывает его тело и лицо, его волосы с наибольшей вероятностью выдадут его. Но просто кудрявые волосы, простого и невзрачного черного цвета? Это должно сработать. Он идет к кассе и выставляет на стеклянную поверхность всё, что хочет приобрести. Кассир выглядит скучающим, когда пробивает товар. — Кого косплеишь? — спрашивает тот, считая полную стоимость. — Это оригинальный персонаж, — отвечает Изуку, улыбаясь, когда передаёт деньги.***
Изуку решает подождать с выходом в костюме, пока не очистит пляж примерно наполовину и его мышцы больше не будут болеть от того, что он пытается сдвинуть с места негабаритный мусор. Изуку не смог сдвинуть некоторые предметы, но он знает, что он справится с этим позже. Именно поэтому он делает это сейчас. Ночные вылазки позволят ему наработать те навыки, которые невозможно развить на пляже, например, хитрость и ловкость. Изуку выпрыгивает из окна и мягко приземляется. На нем его рубашка с длинными рукавами, худи, черные джинсы, ботинки и пояс, который он купил. Маска и светоотражающие очки закрывают его лицо, а волосы окрашены в глубокий черный цвет, и в тусклом свете не видно зелёного отблеска. Изуку стянул волосы в очень тугой и настолько короткий хвостик, что мамина резинка для волос едва держится на затылке и вот-вот спадёт, но он совершенно неузнаваем, а именно в этом и заключается смысл. Изуку выходит на улицу, дважды оглядываясь, чтобы точно убедиться, что он один, прежде чем отправиться, выпрямив плечи и держа руки в карманах. Перчатки, капюшон и маска помогают, но прохладный воздух вызывает лёгкий озноб, и он набирает темп в легкой пробежке, стуча ботинками по бетону. Изуку дышит легче, чем несколько недель назад — еще до того, как начал убираться на пляже. Он наслаждается покалыванием холодного воздуха в горле и ловит себя на улыбке во время пробежки. Неудивительно, что на улицах довольно тихо. Мусутафу, в котором живут он и его мама — спокойный, жилой район. Изуку довольно много думал о том, как найти преступление. Ему, наверное, повезло, что он наткнулся на ту драку в первую ночь; найти такое было бы нелегко. В конце концов, часть цели преступников — это оставаться в тени, не так ли? Сверчки, щебечущие в зелёной зоне между тротуаром и стеной, кажется, соглашаются с ним и радостно поют в своих жилищах. Он слышит, как его шаги, слишком громкие для тихой ночи, раздаются эхом по бетонным плитам и по кирпичным стенам, граничащим с дворами в этой части города. Ему нужно научиться ходить тише, думает он. Изуку сворачивает с дороги, которая, как он знает, ведет в более скверную часть города, даже если она все еще находится в нескольких кварталах отсюда. Здания здесь очень высокие и дешево построенные из бетона и железа. Они выглядят старше, чем есть на самом деле, из-за виноградных лоз, скручивающихся с одной стороны, и трещин на других. Вот куда приходят люди, которые не могут себе позволить жить в другом месте, где таятся самые захудалые бары и самые странные клубы. Если он собирается найти преступление, то, скорее всего, найдет здесь. Изуку проводит больше часа в поисках, и, наверное, именно поэтому он продолжает идти, когда слышит это. Трудно сказать, что именно он слышит, но это звучит неправильно. Он останавливается, стоя под уличным фонарем, который слегка мерцает и испускает желтый свет на землю. Изуку слышит, как жужжит лампочка внутри, и наблюдает, как группа мотыльков кружит вокруг света, стукаясь о корпус фонаря, окружающий его. Они выглядят черными на фоне ярко оранжево-желтого мерцающего света. Изуку смотрит, как мотыльки лениво кружат вокруг него, и прислушивается к разговору, кажется, шутящих подростков. Голоса раздаются прямо из переулка за уличным фонарём, и Изуку действительно не понимает, почему он остановился. Похоже, что там всего двое или трое парней, и он слышит, как один из них счастливо и глубоко смеётся. «Наверное, они просто пьяны и дурачатся » , — он думает и идет дальше, когда слышит что-то другое. Изуку не может быть абсолютно уверен, но он думает, что слышит женский голос, умоляющий и тонкий. Он думает, что, должно быть, слышал его раньше, но не запомнил, и напрягается, чтобы расслышать, когда он проскальзывает в переулок, прижимаясь к гладкой и прохладной бетонной поверхности ближайшего к нему здания. Тень здания, кажется, хорошо скрывает его, потому что, даже когда до переулка осталась пара дюймов, никто не видит и не слышит его. Он замечает троих человек — просто подростков, на самом деле. Он думает, что им должно быть шестнадцать или семнадцать; не намного старше его. Они смеются, пихают друг друга и улыбаются, но что заставляет Изуку скрипеть зубами приблизиться на дюйм, так это девушка, которую они зажимают в угол. Она их ровесница и одета в примерно то же, что и они. Изуку замечает, что на них одинаковая форма под куртками. Они, наверное, из одной и той же школы, отмечает он, подкрадываясь ближе. Он присаживается на корточки за мусорным контейнером, который преграждает ему дорогу вдоль этого здания. Воняет гнилой едой, но он привык к этому после всего того времени, что провел на пляже. Отсюда Изуку гораздо отчетливее слышит разговор, и он изучает тусклые тени ног ребят, когда они двигаются. Свет, кажется, исходит в основном от луны наверху; Изуку не видит даже намека на желтый свет уличного фонаря. — Давай же, — говорит один из ребят, у него гнусавый и высокий голос. — Ты должна пойти ко мне домой с нами. Будет весело, — говорит он, судя по всему, улыбаясь. — Я-я говорила тебе, — отвечает девушка колеблющимся голосом. — Я хочу домой. — Неужели? — фыркает один из парней, и Изуку слышит, как кто-то пинает землю, громко шаркая. — Мы зашли уже так далеко, а ты начинаешь динамить? Не круто, — этот парень звучит старше другого, хотя и не очень. — Чувак, давай просто возьмем её, — говорит третий. — С моей причудой, мы можем просто… Изуку слышит, как девчонка кричит, а потом её голос обрывается, как будто ей чем-то заткнули рот. Он скрипит зубами, встаёт на ноги, чтобы увидеть, что происходит за мусорным контейнером. Самый высокий и тощий из ребят, в желтой толстовке, поднимает руку, и каждый палец превращается в толстую веревку, которые прижимают испуганную девушку к стене. Три веревки оборачиваются вокруг предплечий и талии, связываясь вместе, а две другие обёрнуты вокруг рта, выполняя функции кляпа. — Мило, — свистит голос второго парня, одетого в зеленую ветровку. — Давай… И тогда Изуку движется, хотя и не знает, как справиться с верёвками или как он собирается спасти эту девушку. Он подбегает к человеку с верёвочной причудой, запрыгивает ему на плечи, а затем, наклонившись назад, пытается его завалить. Это срабатывает, но тот приземляется на Изуку, и он очень тяжелый. Изуку ударяется о землю, ощущая, что это выбило воздух из лёгких, и судорожно вздыхает. Парень, которого он остановил, вопит, а тот, который в зеленой куртке, начинает кричать; но всё, что волнует Изуку, когда он поднимает голову, так это увидеть, убежала девушка или нет. Он видит её: веревки ослаблены, но не опущены до конца. Она около секунды борется, потом вытаскивает руки из веревок и стаскивает их с себя. Девушка пытается сбежать, но первый, кто заговорил, ловит её — парень в кажущейся серой от темноты джинсовой куртке. Он хватает её за плечи, и хватка кажется болезненно тугой — Изуку сжимает зубы, пиная корчащееся на нём тело. Он чувствует удар в живот, когда парень пинает его, но это движение освобождает его от веса последнего. Изуку подтягивается к краю, а затем возвращается, когда парень в жёлтой толстовке, всё ещё лежащий на земле, бросает ему в лицо неловкий удар. Его руки, отмечает Изуку, вертятся не всё время, и когда он вскакивает на ноги, то удивляется, почему парень не использовал свою причуду на нем. Может, он забыл. Изуку отступает, бросив взгляд на то, как девушка борется, чтобы выбраться из рук похитителя, нанося удары по голеням и кусая руку, держащую её. Парень вскрикивает, и Изуку понимает, что зубы девушки неестественно острые, словно клыки у мультяшного вампира. Это, должно быть, часть её причуды, и парень быстро отпускает её, ругаясь и зажимая кровоточащую рану на предплечье. — Сука, — ругается он, поворачиваясь, чтобы побежать за ней, но Изуку бросается ему в ноги, пытаясь повторить трюк, проделанный ранее с парнем с веревочной причудой. Это не сбивает с ног раненого парня, а лишь отбрасывает его на несколько шагов назад, и он кряхтит от удивления. — Грёбаное отродье, — выплёвывает кто-то позади Изуку, и вдруг сильный удар ноги в рёбра чуть не выбивает из него дух. Изуку отбрасывает от парня с кровоточащей рукой, и он приземляется, одной рукой обхватывая себя и подняв другую в защитном жесте, чтобы попытаться заблокировать удары. Изуку морщится, когда в его лицо целится чья-то нога, и его рука смягчает удар, однако в ладони от этого вспыхивает боль. — Что, — усмехается парень в зеленой ветровке, — ты думаешь, что ты какой-то герой? Одетый в эту херню? — он пинает голень Изуку. — Черт возьми, — говорит парень с кровоточащим предплечьем, рукой всё ещё зажимая рану. — Мне, блять, придется наложить швы. Изуку отталкивается от земли, пытаясь встать, чтобы убежать, но чувствует, как что-то шероховатое туго обёртывается вокруг бедра и дёргает его обратно на землю. Он смотрит вверх и видит парня с веревками вместо рук, обхватившими Изуку, а его губа кровоточит там, где он, наверное, прокусил её в момент, когда Изуку сбил его с ног. Он чувствует как сердце упало в пятки, когда понимает, что не только загнан в угол, но и пойман, и Изуку тянется вниз, чтобы попытаться ослабить веревку, обернутую вокруг бедра, чуть выше колена. Он скребет её, но не может даже протиснуть руки в перчатках под веревку; она слишком тугая. Он оглядывается назад, отчаянно ищет путь к спасению, но вся троица стоит сейчас перед ним, а улыбка на лице парня в ветровке ужасает. Парень с кровоточащей рукой плюет в него, и Изуку отворачивается как раз вовремя, чтобы плевок не попал ему в лицо. Он радуется, что успел, чуть больше, когда слышит шипение от плевка, приземлившегося на стену позади него, и чувствует запах чего-то сернистого. Он стискивает зубы и надеется, что они убьют его быстро, чтобы он мог попробовать еще раз. Может быть, в следующий раз он будет достаточно умен, чтобы хотя бы взять с собой оружие. Он практически борется как беспричудный. Парень с веревкой дергает его, и Изуку, закрывая глаза, сжимается, когда его тащат по грязному бетону. Он чувствует, как кто-то наступает ему на живот, а потом внезапно слышит крик и вес исчезает. Веревка вокруг бедра ослабляется, и он распахивает глаза в удивлении. Изуку видит вокруг себя нечто, похожее на бинты, парящие в воздухе; толстая, похожая на холст ткань, наматывается и затягивается вокруг верёвочного парня. Он садится, отталкиваясь назад и увеличивая дистанцию от двух других парней, но это, кажется, не имеет значения, потому что они оба поворачиваются и начинают бежать. — Не так быстро, — рыздаётся низкий, взрослый голос, и Изуку смотрит, как мужчина, одетый во все черное с золотистыми очками, выходит из-за спины веревочного парня, размахивая тканью. Он быстро обматывает её вокруг двух других, связывая раненого парня и парня в ветровке вместе. Изуку вскакивает на ноги, наблюдая, как волнистые чёрные волосы только что пришедшего мужчины перестают парить над головой и беспорядочно падают на плечи. Мужчина входит в переулок, его лицо поворачивается к Изуку. Изуку прикусывает губу и прижимается к стене. Внезапно его озаряет. Он узнаёт его. — Сотриголова, — выдыхает он, и Сотриголова удивлённо приподнимает бровь. — Стирающий герой, — ему сразу же приходит в голову, что он не только одет как геройский подражатель (или злодейский) перед настоящим профессионалом, которого он обожает, а также, что Сотриголова для него, пожалуй, самый опасный человек во всём мире. Если он сотрет причуду Изуку, то Изуку умрёт без возможности вернуться. — Девушка сказала, что кто-то в косплее спас её, — произносит Сотриголова безэмоциональным голосом. — Полагаю, это ты. — Это я, — отвечает Изуку дрожащим голосом. Он делает несколько шагов вдоль стены, проверяя, остановит ли его Сотриголова. Он не двигается, и Изуку воспринимает это как знак. Он срывается с места и бежит из переулка так быстро, как только может. Изуку проходит под мерцающим уличным фонарем, прислушиваясь к шагам позади него, но ничего не слышит. На улице холодно, и от этого кожу покалывается, но это не так сильно ощущается на фоне того, как болят ребра и бедро. Он до сих пор чувствует запах крови того парня и запах мусорного контейнера, и он бежит до дома, ни разу не останавливаясь. Когда он возвращается, то втискивается через окно — адреналин всё разливается в венах. Его сердце громко стучит, когда он срывает очки и маску, в то время как он проходит на цыпочках в ванную и включает максимально горячую воду, чтобы принять душ, даже если это разбудит маму. Сердцебиение не возвращается в нормальное состояние, пока он не встаёт под струи воды, вымывая черную краску для волос. Синяки, образовавшиеся на животе и бедре, ярко-красного цвета, но в некоторых местах превращаются в фиолетовые. Когда он спит, ему снится выражение лица девушки, когда той удалось сбежать.