***
Они с группой отрабатывают последние композиции уже в течении нескольких часов. Юнги ловит себя на том, что начинает все меньше и меньше фокусироваться на стенах, откровенно витая в облаках. Он понимаем и в полной мере осознает то, что за то время, что он прожил у Кима, успел привязался к нему еще больше. Но на данный момент что-либо решить это ему не помогает. Юнги ведь даже не уверен: гей он вообще или нет? Как-то не задумывался, а тут вот так резко. Возможно, на подсознательном уровне он и мог чувствовать что-то такое со стороны друга, но значения, как такового, этому никогда не придавал. Оказалось, зря. Мин чувствует, как чертовски скучает. А ведь сбежал, как последний трус. Ну ни в какие ворота! Те лёгкость и безмятежность, что он все дни старался вокруг себя создать, окончательно исчезают, а на горизонте начинает маячить Намджун со своим неожиданным признанием. Ладно, всё. Пора брать себя в руки и уже что-то решать. В конце-концов некрасиво так поступать. Мину очень стыдно. Наверное, убегать не стоило. Нужно было просто остаться и всё спокойно обсудить. Жалко, что доходить это начало только сейчас. Уже стыдно даже написать, однако он вынужден это сделать. Почему бы не позвать Кима на своё выступление и там попытаться поговорить? «А это идея», — хмурит брови Мин, открещиваясь от дум и надеясь наконец проникнуться делом, а не самокопанием. На моменте наиболее слаженного звучания группа решает на сегодня закончить. Чем дольше, тем сложнее, ведь слух начинает замыливаться. Собираясь, парни перекидываются фразами, шутками и, выходя за пределы здания, расходятся в разные стороны. Юнги же с Хосоком идут домой к последнему. Всю дорогу Чон что-то говорил, но до собеседника долетали отрывки. Юнги не мог сфокусироваться на друге. В какой-то момент глаза сквозь толпу впереди находят знакомый силуэт. Юнги прищуривается, пытаясь внимательнее его рассмотреть, но у него это получается из рук вон плохо. Ему кажется, что он видит спину Намджуна. «Либо правда, либо крыша совсем поехала…» — мимолётно проносится у него в голове. Однако человек поворачивается в профиль, обратив внимание на какую-то вывеску, и Мин убеждается, что это не Ким. И кажется, у него начались проблемы. — Эй, ты чего? — взволнованно спрашивает Хосок, замедляя шаг и внимательно всматриваясь другу в лицо. — Да так, показалось, что увидел знакомого. Но это, правда, только показалось, — отмахивается Юнги, не желая дальше продолжать этот диалог. Наверное, если бы это правда был Намджун, то он бы не выдержал. Мину, даже увидев просто человека подобного телосложения, уже захотелось подойти и обнять. Обнять одного конкретного человека, от которого так глупо сбежал. Если бы он увидел его сейчас, то уже точно на всё наплевал. Без каких-либо угрызений совести подошёл, обхватил руками поперёк талии, уткнулся бы носом в шею, вдыхая запах его кожи, а, возможно, вовсе не удержался бы и даже лизнул. Да, точно. Лизнул бы. «Бог ты мой, что за мысли»,— ему хотелось бы вмазать себе, но это точно выглядело бы странно. Юнги и так понял, что скучает, но теперь, кажется, ещё больше. Он осознает, насколько же ему не хватает присутствия Кима, как тускло и грустно без него стало. Он, вроде как, начинает разделять чужие чувства. Раньше не было ни времени, ни сил на самоанализ. Теперь же его жизнь перетекает в правильное русло, открывая новые, доселе невиданные чувства и мысли. Ведь Юнги и правда любил его, а как именно — сам не до конца понимает, но теперь всё равно зарождается нечто иное. Они обязаны поговорить. Мин очень долго набирает сообщение: тысячу раз набирает и стирает текст, не зная, как сформулировать своё сообщение. Ему надо написать Намджуну, позвать на их выступление в клуб через несколько дней, а после поговорить с ним. Честно и откровенно. Парень громко взвизгивает и чуть с кровати не падает, когда телефон вибрирует через несколько минут, оповещая о входящем сообщении. И оно, к счастью, оправдывая ожидания Юнги, действительно от Намджуна. Он согласен. Мин выдыхает, чувствует спадающий груз с плеч, как лёгкие сдавливать перестает и дышать становится легко. Больше он тормозить не будет, а сейчас обязательно всё исправит. Следующие дни проходят в предвкушающим волнении и ожидании.***
«Всё будет хорошо, надо успокоится», — старательно пытается успокоиться Мин за несколько часов до начала концерта, после которого должен состояться решающий диалог. Он никогда не чувствовал такого беспокойства, даже перед собственными выступлениями. Сейчас же парень никак не мог взять себя в руки. Во время шоу он всё ещё думает о нём, каким-то чудеснейшим образом не совершая ошибок во время исполнения. Земля из-под его ног уходит, когда он ловит в толпе до боли знакомый взгляд. Радость заполняет лёгкие Юнги от того, что Ким действительно пришёл, хотя иначе и быть не могло. Юнги улетает за кулисы, как только группа заканчивает перформанс. Он несётся в сторону коридора, ведущего в зал. В его конце он уже отчётливо может рассмотреть человека, облокотившегося спиной о стену. Он стоит сложа руки на груди и смотрит прямо на Мина. По мере приближения шаг парня замедляется, пока он не останавливается напротив Намджуна на расстоянии вытянутой руки. Все заготовленные слова мигом покидают его голову. — Я хотел поговорить, — кое-как нашёл в себе силы Юнги, чтобы промямлить хоть это под испытуемым взглядом Кима. — Я поступил неправильно и мне стыдно. — Я понял, — его взгляд быстро смягчается, а губы трогает тёплая полуулыбка. — Всё нормально, я понимаю. Юнги делает глубокий вдох, беря себя в руки, решает импровизировать, раз по его сценарию так ничего и не пошло, но, возможно, это даже к лучшему. Искренность все дела. Да, точно. — Всё, что случилось, было очень неожиданно. Я, честно, не знаю, что тогда было в моей голове, но мы должны были поговорить сразу. Я всё обдумал, начал разбираться в себе. Возможно, даже могу сказать, что тоже испытываю симпатию по отношению к тебе. Я не против попробовать, — выдыхает Юнги после своей речи, понуро опуская голову из-за чувства стыда, что так не вовремя решило проснуться. — Всё в порядке. Хэй, я же тебя не гоню. Всё нормально, успокойся, — Намджун подходит к нему вплотную и, как и в тот неудачный день, крепко прижимает к себе. Юнги обнимает его в ответ и прячет лицо во впадинке ключиц, что выглядывают из-под футболки Кима. Парень позволяет себе уронить в них несколько слёз. Боже, когда он только успел стать настолько сентиментальным. — Ты вернёшься? — шёпотом спросил у Юнги парень, выдыхая тёплый воздух на его макушку. Затем он прислоняется плотнее, водит руками по чужой спине, собирая ими чужие мурашки, и вдыхает запах его волос. За столько дней или даже лет Намджун чувствует умиротворение. Сейчас его не гложет собственное многолетнее молчание, страх, что его не поймут, и то, что он окажется отвергнут. Ким Намджун впервые за столько лет может дышать полной грудью. — Я вернусь. Без тебя все не то, — тихонечко бурчит, крепче обхватывая чужую талию.