Возлюбленная огневолосого панка

      Сегодняшний день я никогда не забуду.       С недавних пор Лайя стала пропадать. Причем довольно часто.       Чтоб вы понимали — мисс Бёрнелл никогда не пропускала уроки, а уж тем более несколько учебных дней подряд. Бывали случаи, когда она приходила в школу с высокой температурой, или сидела на уроке с высоким давлением, из-за чего из ее носа начинала течь кровь (хорошо, что такое было лишь один раз), и это не послужило ей поводом для пропуска занятий.       В этот день была её любимая биология, поэтому было очень странно, что она не пришла в этот день. Причем не было ни звонка, ни сообщения в мессенджере с предупреждением о том, что ей придется пропустить занятия. Это не было похоже на нее, поэтому волнение за эту особу поселилось внутри меня и теперь бессовестно скреблось, скреблось, скреблось… — П-с-с-с, Влад! — я легонько стукнул друга по плечу, который сидел прямо передо мной. Мы коротали время на уроке биологии как могли. Было невыносимо скучно, честно признаться, и мне было нечего делать. Тут на мою парту упала бумажка, на которой обычно «беспалевно» переписываются на нудных парах. Я развернул клочок клетчатой бумаги, которая частично была забрызгана чернилами, на ней аккуратным мелким почерком были выведены слова. — «Лео, ну ты уж извини, но я не могу с тобой пошушукаться, потому что я выполняю работу за Бена. Должок, так сказать. После уроков поговорим». — поведал мне Влад с помощью этого несчастного клочка бумаги.       Эх ты, зануда.       Мой взгляд невольно упал на место Лайи — на нем никого не было. Так непривычно несколько дней подряд видеть место одной из самых лучших и старательных учениц нашей школы пустым. Я снова уставился на затылок Влада — его голова стояла неподвижно, спина была ровной, как столб. Мои веки стали слипаться, будто бы на них были привязаны тяжёлые латунные грузики. Мир помутнел, но тут же из сладкой дремоты меня вывел настойчивый и чуть истеричный голос учителя биологии. — Леонард Уайлд! Сколько можно спать?! — Я не Леонард… — спросонья вынес мой болтливый язык. Мистер Линдгрей поморщился, но вмиг расслабился и продолжил рассказывать про сложности происхождения фотосинтеза, скорее всего дед решил, что он в средней школе, а не в корпусе выпускников. Да, я что-то услышал из того, что рассказывал нудный старикан.       Наконец мучительные десять минут прошли и мы все вышли из класса. Влад остался с Беном, чтобы объяснить тему и помочь Линдгрею, который в связи с возрастом не может перенести стопку тетрадей в соседний кабинет! Это уже не возраст, а самая настоящая наглость.       Ко всем учителям я отношусь крайне уважительно. Стараюсь по крайней мере. Но вот к старому биологу — ужасно. Спросите почему? Так как я не очень понимаю всякие науки о животном мире, устройстве растений и тому подобных вещах, и так как этот человек не очень любит подростков и детей (до сих пор не пойму того факта, что его допустили к преподаванию биологии в школе), мы не очень-то и ладим с мистером «поешь селёдки с лопаты». Ха-ха, почему именно такое прозвище я дал этому крайне «смышленному» человеку? Дело в том, что один раз сэр Сэмюэль фон Линдгрей решил унизить одну из наших двоечниц. Та рассказывала о детальном строении сельди, не самая удачная пора моих прекрасных шуток, но я под приглушенный ладонью смех моего известного на всю школу друга Влада выкрикнул: — Глаз селедки! Корень солодки! Все в нашем классе засмеялись, в том числе и мученица нашего биолога, но сему мистеру не понравилась моя шутка и он сказал свою коронную фразу, которую наш класс теперь считает общеклассным мемом: «Леонард Уайлд, сейчас вы, молодой человек, поедите селёдку с лопаты!». Вот так он и получил прозвище «мистер «поешь селедки с лопаты».       Так вот, я опять сбился с развития событий.       Так как после урока биологии следовала получасовая перемена, я решил переждать Влада в уборной. Как только я вступил в просторную прохладную комнату, зашёл в кабинку и закрыл замок. Крышка унитаза хлопнула. Мое тело приземлилось на сиденье, подошвы кед упёрлись в дверь кабинки. Я сбросил рюкзак вниз, в моих руках возникла шкатулочка круглой формы, корпус переливался медным, нежно-розовым цветом. Клацнула кнопочка, держащая две части вместе. Крышка раскрылась и на корпусе с механизмом красовалась клетка, внутри которой сидела маленькая фарфоровая синичка. Полилась нежная музыка. Мои веки то замыкались, то открывались, мелодия убаюкивала. Она напоминала мне о Лайе. Меня все терзала мысль, что она не придет и мне придется сидеть в одиночестве. «Послезавтра танцы… — подумал я. — Надо вытерпеть, Лео. Надо вытерпеть… Да и кто знает, придет ли Лайя или нет?..»       От раздумий и дрёмы меня отвлёк голос Влада. — Эй, Лео. Ты? — раздался стук в кабинку. — Да, да. Это я.       Закрыв шкатулку, бережно положив подарок для подруги в карман и захватив под руку рюкзак, я выскочил из кабинки прямо на своего непредсказуемого друга. Голубоглазый придержал меня за плечо, чтобы мой нос не напоролся на стену. — Осторожно, сломаешься. Как мне тебя потом обратно собирать? — Очень смешная шутка. — огрызнулся я, совсем расстроенный раскладом дел. — В следующий раз ждать не буду. Может, у меня есть другие дела помимо того, чтобы ждать, когда ты свои долги кому-то возместишь? — Интересно, есть ли какие-то дела, которые тебя заставят пропустить возвращение Лайи? Влад хитро подмигнул. Смысл его слов до меня дошел не сразу. — Представь себе, есть вещи и по-важнее… Стой, возвращение? Лайи? Честно говоря, я даже уже потерял надежду на ее возвращение. Мне было бы легче поверить в то, что она переехала и перевелась в другую школу. Если без шуток, то мое сердце от этой вскользь упомянутой новости екнуло и забилось в другом ритме. — Ты вживаешься в роль глухого? У тебя это плохо получается. — Ты видел ее? Где она? — пропустив мимо ушей очередную глупую шутку Влада, я залил его градом вопросов. — Да здесь, здесь. Разговаривала с «коброй» рядом с кабинетом информатики. Очередное пояснение. «Кобра» — школьный завуч, в совместимости и директор по воспитательной работе с подростками. Миссис Дэвис (да-да, гады ползучие тоже имеют имена), само собой, не зря называют так. Просто всему виной ее характер. Обязательно нужно ей вцепиться в мимо проходящего человека (в нашей школе ей на глаза попадаться боялись даже некоторые учителя) и вылить на него весь свой змеиный яд. То у нас обувь не по уставу, то у девочек слишком броские аксессуары, с которыми они якобы похожи на путан. Хотелось бы ей сказать, что она тоже не очень-то смахивает на приличного человека.       Глядя на наших учителей мне кажется, что большую половину набрали либо в местной психбольнице, либо в зоопарке.       Так вот, если Лайя пропустила несколько дней подряд, то ей точно попадет сейчас от этой ненормальной, поэтому нужно спасать нашу боевую подругу. Знаю, что мы с Владом сейчас тоже нарвёмся на «уместную критику», но и оставлять мисс Бёрнелл на растерзание этой «ползучей твари» нельзя, поэтому в следующий миг я уже тащу Влада по коридору за собой. Пара-тройка шагов, и кое-что заставляет меня остановиться, а мой голубоглазый приятель неуклюже врезается мне в спину. Не могу поверить в то, что вижу ее снова.       Только, кажется, это была совсем другая Лайя. Нет, я не говорю, что мне не нравится её новый образ, скорее я втрескался ещё сильнее в эту невероятную девушку. Просто было непривычно видеть каре вместо пышных локонов и яркий макияж, а не лишь подкрашенные ресницы и лёгкий блеск для губ. Громко стучали по полу каблуки ее туфель на высокой платформе, слегка поблёскивали шнурованный чёрный топ и латексные штаны с высокой посадкой. На ней была такая же темная косуха, а на одном плече повисла лямка ее кожаного рюкзака. Лайя шла уверенно, не оглядываясь, в то время, как удивлённо-восхищённые взгляды многих парней и девушек пытливо вцепились в ее шикарную фигуру. И я, как абсолютный идиот, тоже пялился на эту красотку, абсолютно потеряв дар речи. — Привет, мальчики, — протянула она кокетливым тоном, — а вы не видели случайно Сандру? В этот момент меня точно током шибануло. — Сандру? — Да, у нас с ней есть одно дельце. Хотелось бы узнать, когда следующие соревнования по чирлидингу. Да и я собиралась вступить в «Тигрицы» — Погоди, а зачем тебе… чирлидинг и группа Александры? — наконец и Влад вставил хоть слово. — Как это зачем? Я собираюсь участвовать, между прочим! Тем временем с другого конца коридора послышался торопливый стук каблуков и слегка истеричное: — Персик, ну где тебя носит?! Сколько мы должны ещё ждать? Илинка уже сто лет как поставила установку! Персик? Александра решила превратить Лайю в фрукт? Или это прозвище такое… — О, привет. Сандра, между прочим, я сама тебя искала. Они обменялись эдакими «поцелуйчиками», прямо как те самые две гламурные подружки из какого-нибудь фильма и моментально упорхнули с места встречи, оставляя нас с Владом в смешанных чувствах. Единственное, что он произнес после их ухода: — Видал такое? Нет, Владик. И ты, судя по всему, тоже.       Лайя, Сандра, чирлидинг и «Тигрицы». Эти четыре вещи совсем не вязались в моей голове, особенно две первые. Сандра, как главная стерва нашей школы, не подпускала к себе никого, кроме своей «свиты» в виде ее сестры и лучшей подруги. Выходит, что Лайе каким-то образом удалось влиться в «высший свет». Наверное, поэтому и образ ее кардинально поменялся с лёгкого и нежного на дерзкий и вычурный.       После того раза, думаете, все встало на свои места и Лайя больше не пропускала занятия? Ага, Лео, мечтай. Но теперь я хотя бы знал, что мисс Бёрнелл теперь пропадает на бесконечных репетициях.       Честно говоря, я и не думал, что она умеет так классно петь, пока не увидел это собственными глазами и не услышал собственными ушами.       В один «прекрасный» день я решил подождать Лайю, чтобы вместе пойти домой и наконец нормально поговорить. Репетиции у них проходили в классе музыки. Как только я подошёл поближе, то услышал чтение нотаций. Голос Сандры я узнал сразу же, ибо она вечно чем-то недовольна. Снова стук каблуков и вся компашка в лице этой леди поспешила удалиться. Судя по всему, объектом недовольства стала именно Лайя, ибо я увидел сквозь прозрачное стекло ее понурую фигуру (стена кабинета музыки была полностью прозрачной). Внутри все болезненно сжалось от ее вида. Я уже решился зайти в класс, как она снова взяла микрофон в руки и начала нежно протягивать слова песни.       Какой бы жанр музыки я не предпочитал (да хотя бы даже мой любимый «death metal), голос Лайи для меня остаётся лучшей мелодией из всех предоставленных. Она будто вкладывала в слова всю свою душу и весь свой свет. Невольно засмотревшись на ее профиль, я понял, что мне ничего другого в жизни наверно и не нужно. Я готов часами любоваться ею. Аккуратный носик, пушистые ресницы, пухлые губы. Ее образ засел в моей памяти так же крепко, как инородное тело при осколочном ранении. От этого мне уже не избавиться.       А я и не собираюсь.