Не больше, чем рассказ

День Цзинь Гуанъяо имел свой чëткий распорядок. У него, как у Верховного заклинателя, дел было больше, чем правил ордена Гу Су Лань, и со всеми нужно было справлять быстро и чëтко. Но, как назло, придерживаться этого распорядка невсегда удавалось, ибо возникали разные непредвиденные обстоятельства. Одно из них сейчас бежало прямо ему навстречу с испуганным видом. — Брат! Брат! Умоляю, спаси меня! — Не Хуайсан спрятался за спину Цзинь Гуанъяо, вцепившись в рукава последнего. — Что случилось? Опять дагэ злится? — спросил Яо, приготовившись вновь уверять Минцзюэ, что Хуайсан ещё молодой и убивать его нельзя. — Нет! Хуже! Намного хуже! Лянь Фан Цзюнь даже спросить ничего не успел, так как в зал вошёл разъярённый Цзян Чэн в сопровождении расстерянного и несколько смущëнного Сиченя. — Где этот засранец?! — спросил глава Цзян, сверкая цзыдзянем. — Во-первых, позвольте поприветствовать, — спокойно ответил Цзинь Гуанъяо. — Во-вторых, уберите ваше оружие, здесь много хрупких вещей, которые могут пострадать. И наконец, в-третьих, что привело вас сюда? — А-Яо, здесь, в общем, такое дело… — хотел было объяснить Сичень, но его опередил Цзян Чэн: — Тут такое дело, что кое-кто талант в писательстве открыл! Вот только сейчас закроет обратно! — Цзян-сюн, мы же друзья, — робко ответил Не Хуайсан. — Неужели ты и вправду так обиделся из-за какого-то нелепого рассказика?.. — Рассказика?!.. Да я тебя на куски сейчас раскромсаю этим рассказиком! — Да каким ещё рассказиком? — в полном недоумении спросил Цзинь Гуанъяо. — Мне кто-нибудь что-нибудь объяснит? — В общем, я прибыл в Пристань Лотоса по срочным делам, — начал Сичень. — Мы с главой Цзян обсуждали вопросы, касающиеся обоих наших орденов. Вдруг мы услышали громкий смех господина Вэя. — Этот гнида ещё и смеяться надумал! — вставил Цзян Чэн, и что-то вдруг подсказало Цзинь Гуанъяо, что господин Вэй уже получил своё. — Так вот, этот смех нам… Мешал, так скажем, — продолжил Цзэу-цзюнь. — тогда глава Цзян решил поинтересоваться, что там рассмешило молодого господина Вэя, и отнял у него листочек с рассказом. Ну, а суть в том, что в этом рассказе, мы с главой Цзян… Ну… Ты понял. Дальнейших пояснений не требовалось. По смущенно опущенному взгляду Сиченя и неистовому гневу Ваньиня можно было без труда догадаться, чем они занимались в этом рассказе. — Но как вы узнали, кто автор? — спросил Гуанъяо. — А он подписан был как некий НХС. Тут сложно не догадаться, кто автор сей писанины! — Ой, можно подумать других людей с такими инициалами нет, — фыркнул Хуайсан. За спиной Цзинь Гуанъяо он почувствовал себя в безопасности и мог смело отвечать на все претензии Цзян Чэна. — Так вот, мы с главой Лань считаем, что этот «великий писатель» заслуживает соответствующего наказания! Думаю, тридцать ударов цзыдзянем его образумит, — сказал Цзян Чэн, оценивающе глядя на дрожащего Хуайсана. — Помилуйте, глава Цзян, тридцать ударов да ещё и цзыдзянем — это слишком жестоко, — возразил Лань Сичень. — Пусть перепишет все правила ордена Гу Су Лань три раза, и как следует подумает над своим поведением. — Вы слишком добры, глава Лань, — усмехнулся Цзян Чэн. — Да будет вам известно, что Не Хуайсана переписывал их уже по несколько раз вместо Вэй Ина, и для него уже это наказание не будет жëстким. А вот шрамы от цзыдзяня заставят задуматься. — А ябедничать нехорошо, — пискнул из-за спины Не Хуайсан, но, поймав яростные взгляды Сиченя и Цзян Чэна, вновь умолк. Лань Сичень удивленно вскинул брови. Не Хуайсан испуганно сжался в комок и бросил умоляющий взгляд на Цзинь Гуанъяо. Глава Цзинь переводил взгляд с него на Цзян Чэна, а с Цзян Чэна на Лань Сиченя. Делать нечего, кроме как спасать это недоразумение природы, как его один раз назвал Не Минцзюэ, от всекарающего цзыдзяня. — Глава Цзян, брат, позвольте мне высказаться, — вздохнув, сказал Гуанъяо. — Во-первых, вы оба не можете наказать Хуайсана, так как он не принадлежит вашим орденам, и, следовательно, наказать его может только Не Минцзюэ. — Да, я хотел рассказать главе Не о том, что его братец вытворяет, но глава Лань меня остановил, — мрачно ответил Ваньинь. — Я боялся, что брат разгневается, и ему станет хуже, — тут же пояснил Лань Сичень. — Это правильное решение, брат, — согласился Цзинь Гуанъяо, — но всё же позвольте заметить, что Не Хуайсан — юноша, и в его возрасте нередки подобные… — Яо на секунду задумался, думая, какое слово лучше всего подобрать, — душевные волнения. Вот он и выплëскивает их на бумаге. — Глава Цзинь! — тут же перебил Цзян Чэн. — Позвольте тогда спросить, почему его «душевные» волнения касаются нас с главой Лань? Цзинь Гуанъяо, кажется, уже придумал, что и на это ответить, но был сбит безудержным смехом совсем потерявшего страх Хуайсана. — Я сказал что-то смешное?! — вскрикнул Цзян Чэн, и кольцо на его руке вновь начало искриться. — Нет, — отсмеявшись, ответил Не Хуайсан. — Просто ты, Цзян-сюн, не видишь всей той химии между тобой и главой Лань. Между вами так и искрит во все стороны! — Это от тебя сейчас так заискрит… ! — Цзян Чэн, казалось, уже был готов сам побить бедного Хуайсана, но был остановлен главой Лань. — Нет, ну, а что? — Хуайсан удивленно заморгал глазами. — Я ещё на ночной охоте заметил, что вы… — Достаточно, — остановил его Цзинь Гуанъяо, чувствуя, что ещё одно слово — и по второму господину Не уже можно будет справлять поминки. — Нет-нет, пусть договаривает, — ответил Цзян Чэн, скинув с плеча удерживающую руку Цзэу-цзюня. — Что ты заметил? — Да всё! Я помню, как однажды глава Цзян случайно подвернул ногу, и как Лань Сичень пришёл к нему на помощь. Это было так мило: ты, глава Лань и тёмный лес при свете луны. — Но… Как ты это увидел, Хуайсан? — в полной расстерянности спросил Лань Сичень. — Ты же обычно не ходишь на ночную охоту. — Я из-за кустов наблюдал. Меня брат с собой заставил идти тогда, я отбился и случайно увидел, — всё так же невозмутимо продолжал Хуайсан. — Ладно, с этим разобрались, но у меня ещё один вопрос. Хуайсан, почему ты решил, что я, — белые щëки Сиченя вдруг залил яркий румянец, -… Такой грубый в постели? — Вот да! — поддержал Цзян Чэн. — И почему это я вдруг оказался снизу?! — Да я вас всех на сквозь вижу, — фыркнул Хуайсан, обиженно задрав подбородок и скрестив руки на груди. — Уж прости, Цзян-сюн, но ты слишком подходишь на роль госпожи. — Чего?!.. Да это ты у меня сейчас, знаешь, где окажешься?! — Спокойно! — вновь вмешался Цзинь Гуанъяо. — Глава Цзян, я настоятельно прошу вас успокоиться. Я проведу с Не Хуайсаном воспитательную беседу, и он больше так не будет. — Знаем мы твою воспитательную беседу! — хотел было возмутиться Ваньинь, но тут же был прерван Лань Сиченем: — Что ж, А-Яо, я тебе полностью доверяю. Думаю, Хуайсан тебя послушает. — Что?! Да ты… — глава Цзян разозлился ещё больше, но снова был перебит, но только уже Лянь Фан Цзюнем: — Конечно, послушает, куда ж он денется, — ответил Цзинь Гуанъяо, бросив на младшего строгий взгляд. Тот сник. — Хорошо, значит, мы пойдём. До скорых встреч, А-Яо, — Лань Сичень ласково попрощался с братом и направился к выходу, утащив за собой всё ещё злого и возмущаегося Цзян Чэна. — Хуайсан, я вижу, что тебе ни капельки не стыдно, — вздохнул Гуанъяо, оборачиваясь к младшему. — Но ты хотя бы не показывай никому эти творения, а то в следующий раз даже я не смогу тебя защитить. — Хорошо-хорошо! Спасибо, третий брат! — воскликнул Хуайсан, крепко обняв Яо. — По идее я тебя ещё и наказать должен… — Наказывай как хочешь! Можешь даже высечь! — с энтузиазмом предложил Не Хуайсан. — За какой-то рассказик это слишком жестоко… Что ж, тогда в этом месяце остаешься без подарков, понял? — Нет уж! — возразил Хуайсан. — Я согласен на розги! — Приговор вынесен и обжалованию не подлежит. А теперь возвращайся домой, иначе брат тебя потеряет, и в самом деле высечет. — Что, меня глава Цзинь даже чаем не напоит? — Хуайсан отвернулся, по-детски надув губы. — Я, между прочим, пока сюда от Цзян-сюня и брата Сиченя бежал, выдохся! И представляю, как буду идти обратно. — Ладно, — сдался Яо, понимая, что деваться всё равно некуда. — Будет тебе чай. — Только чай?.. — Хуайсан, не нарывайся. Я ведь тоже злиться умею. Утро Верховного заклинателя началось с криков жены. Вместо ласкового «Доброго утра» Цзинь Гуанъяо услышал что-то типа: «А-Яо, это как понимать?!» и увидел перед собой два листа бумаги, которые плавно приземлились на кровать. Ещё толком не успев проснуться, Гуанъяо вопросительно посмотрел на жену. — А-Су, что-то случилось? Что это такое? — Нам подкинули под дверь. Почитай! С трудом разлепив сонные глаза, Яо сосредоточил зрение на тексте с ярким названием «Воспитательная беседа». Сначала ничего такого не было, просто описания событий вчерашнего дня с этой глупой ситуацией с Не Хуайсаном. Но после предложения «Цзинь Гуанъяо запер дверь на задвижку и с усмешкой сказал: «Что ж, начнём нашу воспитательную беседу» Яо действительно насторожился. Дальнейшее повествование так и вовсе напрочь выбило из Верховного заклинателя весь сон. «Руки главы Цзинь беспрепятственно стянули ханьфу с молодого господина Не. Не Хуайсан издал громкий стон, обхватывая Яо за плечи… " — Это… Это… Да убью его! — Гуанъяо быстро встал с кровати и, крикнув слугам, что бы те готовили одежду, быстро удалился за ширму. — Ты куда? — спросила озадаченная Цинь Су, которая уже забыла про свой гнев. — В Нечистую Юдоль. Засунуть кое-кому это творние в одно очень интересное место! Цзинь Гуанъяо застал Не Хуайсана в его комнате. Тот был занят чтением, по всей видимости, того же творения, которое Яо прочëл утром. — Хуайсан, это что?!.. — опустив приветствие, спросил Гуанъяо. Молодой господин Не не успел ответить, так как в комнате выросла ещё одна фигура. Это был Цзян Чэн. — Ну, что? Уже прочли моё сочинение? — с усмешкой спросил он. — Так это ваших рук дела?! — ответил Яо. — Естественно. Должен же был я как-то отомстить за вчерашнее. И как вам? — с усмешкой спросил глава Цзян. — В целом, вполне неплохо, — неожиданно с видом эксперта ответил Не Хуайсан. — Вот только описаний не хватает. Сухонько как-то. Вот, например, вот здесь: «Цзинь Гуанъяо аккуратно вошёл»… — Я тебя умоляю, не читай это вслух! — перебил его Лянь Фан Цзюнь. — Да брось, третий брат, это же всего лишь рассказ. Причём неплохо написанный. Цзян-сюн, может, нам стоить поработать в соавторстве? — Да ну вас, — Цзинь Гуанъяо отмахнулся и направился к выходу. — Хуайсан, без подарков остаешься на полгода! С этими словами глава Цзинь удалился. Цзян Чэн тоже ушёл, явно довольный тем, что смог потрепать нервы всегда вежливого и спокойного Лянь Фан Цзюня. — И что я такого сказал? — с тем же невозмутимым видом спросил сам у себя Хуайсан, раскрывая веер.