Тёмная сторона жизни.

Питер застыл, в немом шоке смотря на то, что увидел. Все вещи были разбросаны, мебель перевёрнута, в комнате беспорядочно лежали, изредка взлетая от лишнего дуновения, листки бумаги, в общем, всё представляло собой полный хаос. Наташа, стоявшая позади подростка, нахмурилась. Что же тут произошло? Кому надо было такое совершать в доме обычной семьи? Ведь вряд ли кто-то знал о настоящей силе Питера. Или нет? Хотя, что, по сути, она о нём знает? Не очень много. А ведь с этого надо было начинать. Так было бы легче исправить Питера. И как она раньше не догадалась? Девушка подошла к мальчику и положила ему руку на плечо в знак поддержки. – Мне жаль, Питер. Ты как? – Ничего. Со мной всё в порядке, – глухо ответил подросток, но такой ответ агенту Романофф не очень понравился. Питер явно лгал, а ведь это тоже не очень хорошо. Она, в конце концов, его наставница. – Питер, тебе не стоит лгать. Я же вижу, – начала девушка, но парень лишь пожал плечами и осторожно прошёл внутрь комнаты. Он явно что-то подозревал. Мальчик настороженно огляделся вокруг, подошёл к столу, судорожно открыл ящик руками и начал что-то искать, затем второй, третий, но так ничего и не нашёл. Наташа стояла позади, скрестив руки. Она совершенно не понимала поведения подростока. Питер был для нее открытием, с которым она всё никак не могла справиться. Да что же это такое? – Нашёл! – воскликнул Питер после десяти минут поисков, достав что-то из под кровати. Наташа хмурилась всё больше и больше. Ей совершенно не нравилась вся эта ситуация. – Питер? Что это? – агент Романофф потребовала ответа, увидев папку в руках парня. Мальчик, судорожно вздохнув, неуверенно протянул папку девушке. – Это папка моего отца. Я думаю, что искали именно её, – тихо ответил Питер, стараясь не смотреть на наставницу. Он не очень хотел, чтобы она узнала о Нормане Озборне. А в том, что это было его рук дела, парень несколько не сомневался. Вдова приняла папку и, открыв её, достала оттуда какой-то дневник и разные документы с расчётами. Пролистывая дневник, Наташа мрачнела всё больше и больше. Кажется, к ней начало приходить понимание того, что случилось. По крайней мере, отчасти. – Питер, скажи, твой отец был учёным? – Да, они работали над каким-то проектом вместе с мамой, – тихо ответил Паркер, смотря в пол. – То есть твои родители оба были учёными? – с интересом спросила Наташа. – Да. – И что же? Думаешь, что кто-то охотится за результатами в этой папке? – Да, – ответил Питер. И он даже знал, кто это, только говорить не хотел, так как знал, что будет ещё больше неприятностей, а ему самому влетит ото всех. Хоть в большей степени он тут не виноват. – тот, кто это сделал, охотился на моих родителей. Поэтому они и уехали, оставив меня тёте. Так, по крайней мере, мне объяснили. Наташа с сочувствием посмотрела на подростка. Она понимала, что ему сейчас очень тяжело. Возможно, это объясняет его ненависть к преступникам, однако всё равно не оправдывает его действий. К сожалению. И тем не менее Вдова решила посмотреть на это другими глазами. – Думаешь, твои родители сбежали из-за того, что они были учёными и работали над чем-то важным? – Скорее всего, – мрачно кивнул Питер. – обычно так и случается в подобных фильмах. А я словно оказался в одном из их. – А твои родители не пытались выйти потом с тобой на связь? Столько лет прошло. – Их убили, – тихо сказал Питер, смотря в пол. Глаза начали предательски щипать, но подросток, мотнув головой, отвернулся, вытер набежавшие слёзы рукавом,и, повернувшись к Наташе, посмотрел на неё раскрасневшимися глазами. Он не хотел показаться наставнице слабым. – Мне жаль, – только и сказала Наташа, глядя на подростка. Она всё больше ненавидела Фьюри за то, что он решил жизнь подростка. Она почему-то была уверена, что без него в этом мутном деле не обошлось. И хотя была вероятность того, что это дело оставалось сугубо между учёными, Вдова не могла не быть уверенной в том, что директор Щ.И.Т.а стоял в известности обо всём происходящем. Или хотя бы частично. Но Питер, похоже, не воспринял слова девушки всерьёз. – Меня. Не. Надо. Жалеть, – с расстановкой произнёс подросток, немного озлобившись на Вдову, забирая папку. Ни к чему ей эти формулы. Наташа хмуро посмотрела на подростка. Парня снова начало заносить не в ту сторону. Хотя вполне объяснимо, почему. Однако на этот раз агент Романофф не стала высказывать свое возмущение, ибо это недостойно наставницы. Да и понятно, почему Питер, как на иголках. Девушка подошла к Паркеру и сказала: – Ладно, не будем сейчас об этом. Мы хотели зайти к твоей тёте, а время уже поджимает. Мы не планировали тут задерживаться, так что лучше собери всё необходимое и поехали. Питер облегчённо кивнул. А он-то думал, что Наташа сейчас разозлится и скажет, что он опять взялся за старое и что она не хочет быть наставницей какого-то выскочки подростка. Хотя сама девушка прекрасно понимала настроение Питера. Ну ещё бы: кто-то за ним охотится, точнее не за ним, а за тем, что он тут хранит, вот только пострадать от этого могут все близкие парня, в том числе и сам Питер. Только этого нельзя допустить. Вздохнув, она села, наблюдая за тем, как подросток собирает в сумку вещи, как он закинул туда какие-то железки вместе с какими-то капсулами с чем-то белым (Наташа потом выяснит, что это), положил туда зарядку от телефона, сам телефон и, закинув сумку на плечо, нарочисто бодро сказал: – Я готов. Наташа кивнула, и они, выйдя из дома и заперев дверь на ключ, сели в машину и поехали в больницу. Уборку дома нужно будет сделать, но позже. Кто знает, может, её и не придётся делать. *** Тётя Мэй до сих пор лежала в больнице без сознания, однако её перевели в палату специалистов и теперь у неё были значительные улучшения. Питер крепко сжал руку Мэй. Из его глаз потекли слёзы. Он просто не мог не плакать. Может, стоит обо всём рассказать Наташе? Или всё-таки нет? Благо, она осталась снаружи и не видела его сейчас. Иначе бы он точно не выдержал и, возможно, даже расплакался у неё на плече. Ведь Вдова стала ему одним из самых близких людей за последние дни, и только с ней он общался. Мстители к нему не приходили, что его очень радовало. Возможно, они ему не доверяли, но ему было плевать. Сейчас все его мысли были о тёте. И он поклялся себе, что сделает всё возможное, чтобы она выжила. Но если она погибнет...он этого не перенесёт. – Я люблю тебя, тётя Мэй, – прошептал Питер. Тяжело вздохнув, он уже собирался выйти, как его кто-то окликнул. – Питер, это ты? Парень дёрнулся и резко повернулся. Его сердце бешено забилось. – Тётя Мэй, ты очнулась? – Паркер тут же оказался рядом и бережно взял её за руку. – Да. Конечно. Неужели ты и вправду думал, что я оставлю своего любимого племянника одного? – тётя Мэй слабо улыбнулась, и Питер, конечно же, улыбнулся в ответ. В его глазах блестели слёзы счастья и облегчения. Такого он не испытывал уже несколько недель. – Я так рад, что ты пришла в себя. – Я тоже. Как ты? – В порядке, правда. А сейчас мне кажется, что всё будет хорошо. Ты поправишься, вот увидишь. Тётя Мэй слабо улыбнулась, но увидев бледное лицо подростка, тут же нахмурилась. – Питер, что случилось? Я же вижу, ты весь бледный и похудевший. Ты что, ничего не ел? – Все хорошо, правда. Я просто очень волновался. Меня посещал капитан Стейси, так что не волнуйся, – поспешно ответил Питер. Тётя Мэй серьёзно посмотрела на племянника, а потом кивнула. – Ладно, я тебе поверю. Надеюсь, что ты говоришь правду. Потому что я не хочу, чтобы ты умер от недоедания и переживаний по мне. Питер покраснел и с нежностью посмотрел на тётю. – Не волнуйся за меня, всё хорошо. Тебе нельзя волноваться. – Конечно. Ладно, ради тебя, не буду. Как дома? – Нормально. Как думаешь, тебя скоро выпишут? – взволнованно спросил Питер. – Не знаю, надеюсь, что скоро. В этот момент в палату вошёл врач и серьёзно посмотрел на подростка, а затем повернулся к Мэй. – А, миссис Паркер, вы очнулись. Очень рад. Должен сказать, что вы были в очень тяжёлом состоянии. Тем не менее, нам удалось сделать всё возможное. Где-то недели через 2-3 вы поправитесь и вас можно будет выписать, если всё будет хорошо. А теперь вам нужен покой. Вы слишком много говорили. – доктор посмотрел на Питера сквозь очки, словно говоря ему уходить. Подросток поспешно встал и уже у двери в последний раз обернулся к тёте. – Я вернусь, – пообещал он. – Я знаю, – миссис Паркер нежно улыбнулась, и подросток скрылся за дверью.