Тёмная сторона жизни.

Наташа и Брюс вместе шли по улице Квинса. Они непринуждённо болтали о всякой ерунде, стараясь отвлечься от дурных мыслей и у них это прекрасно получалось до тех пор, пока они не свернули в какой-то переулок. – Опять решил напасть на десятилетнего? – услышала Романофф знакомый голос и резко дёрнулась. Она могла узнать этот голос где угодно. Опять решил побить десятилетнего, Флэш? – одновременно нахмурившись, Наташа и Брюс вместе переглянулись. Что за чертовщина такая творится? Дальше события происходили стремительно. Вдова видела, как этот самый Флэш прокричал оскорбления Питеру, а потом сильно его пнул ногой. Подросток согнулся по полам и продолжал терпеть избиения, не давая сдачи. Это очень удивило и озадачило агента Романофф. Какого чёрта? С одной стороны, её сердце сжалось от того, что делали с Питером, а с другой стороны ей захотелось закричать: "Какого чёрта ты не даёшь сдачи, Паркер?! Разве я этому тебя учила? Чтобы ты потом лежал на асфальте в собственной луже крови"? Однако всё прояснилось, когда Флэш в последний раз пнул Паркера и плюнул ему в лицо. Она видела, как Питер дождался, пока этот тип уйдёт, а потом помог мальчику подняться. Наташа видела, как Питер перевязывает колени мальчика, они о чём-то разговаривают. Питер улыбается, а потом они вместе встают и Паркер куда-то уводит своего нового знакомого. Видимо, для того, чтобы проводить. Наташа и Брюс молчаливо переговаривались и решили для себя одну вещь: они могут усыновить Питера. Да, у него жива тётя Мэй, но она может быть в опасности. И кто знает, что будет с подростком, если её вдруг не станет. А так у Питера будет возможность обрести новую семью. Вопрос лишь в том, как на это отреагирует сам Питер. Следующие несколько дней Романофф и Бэннер переговаривались с миссис Паркер по поводу усыновления её племянника. Та сначала была против, говорила, что никому не отдаст своего мальчика, но после нескольких изнурительных часов уговоров, Мэй сдалась. В конце концов, с супергероями, возможно, у него будет меньше опасностей. Хотя, кто знает. Тем не менее, Мэй дала согласие. Конечно, с тем условием, что она сможет участвовать в жизни Питера. Наташа была только за. Документы были собраны в ближайшее время, и теперь главное было лишь то, как эту новость воспримет сам Питер. Оставалось только ждать. *** – Тётя Мэй, я дома, – громко говорит Паркер, хлопая дверью небольшого дома, в котором они жили. – Здравствуй, Питер, – говорит Мэй, улыбаясь. – как дела в школе? – Отлично. Сегодня писали тест по химии, а потом пошли с Гарри прогуляться и...оу...– Питер резко замолкает, видя агента Романофф, сидящую рядом вместе с Брюсом Бэннером. – здравствуйте, – неловко говорит он. Ему сразу стало как-то неуютно. Ему сразу же захотелось уйти к себе в комнату. Нет, он ничего против Романофф не имел, но ему сразу становилось не по себе. Что он сделал не так? Неужели его опять забирают в Щ.И.Т.? А он так надеялся, что о нём забыли. Ага, как же. Кажется, все эмоции отразились на его лице, но Питер как-то не обратил на это внимание. Мэй, видя растерянного племянника улыбается, а потом говорит: – Пойду заварю ещё чаю, а вы пока посидите тут. Поговорите, – и мисис Паркер легко вылетела из комнаты. Они остаются одни. Повисает неловкое молчание, которое прерывает Наташа. – Привет, Питер. Давно не виделись. Как ты? Подросток садится, не в силах стоять и выглядеть, как истукан. Его рюкзак спадает с плеча и падает рядом. – Я, нормально, – отстранённо говорит Паркер, стараясь не смотреть на Наташу. Девушка хмурится. – Ты не рад меня видеть? – Я...нет, рад, конечно, просто...не ожидал увидеть вас так скоро. Тем более у себя...Я ведь не натворил ничего? – закусывая губу, с тревогой спрашивает Питер. – Я ведь ничего не делал плохого и... Смех вырывается наружу, и Наташа смеётся. Звноко так, непринуждённно. По-настоящему. Питер удивлённо смотрит на бывшую (или нет?) наставницу. Да что происходит? Питер озадачен, он в растерянности, он в панике. Что? – Ты бы видел себя, Питер, – отсмеявшись, говорит Романофф, а потом уже более серьёзно говорит: – Нет, ты не сделал ничего плохого. Но у нас есть серьёзный разговор. – Какой? – тут же напрягается подросток. – Мы тут долго об этом думали, говорили с твоей тётей, как ты, должно быть, заметил, – начала Наташа. – в общем, не буду долго затягивать. Мы с Брюсом решили тебя усыновить. До Питера не сразу доходит смысл этих слов. Сначала он стоит в ступоре и смотрит в одну точку. Он не верит в то, что только услышал. Ему кажется, что это какая-то шутка, что такого не может быть, но Наташа Романофф никогда не будет шутить по такому поводу. Особенно по такому. Вдова не торопит Питера. Она понимает, что ему нужно время. Такую новость надо переварить, осознать. Брюс с тревогой смотрит на подростка. – Наташа, ты уверена, что это хорошая идея? – шепчет он ей. – Может, не стоило ему так вот сразу всё говорить? – Он бы всё равно об этом узнал, – также шёпотом отвечает Нат. – уж лучше сразу. – Да, наверное, – вздыхает Бэннер. – Питер? – с тревогой спрашивает он. – Это шутка? – выдавливает Паркер. – Если да, то мне самое время проснуться. – Нет, Питер, это не шутка. Мы, действительно, решили тебя усыновить. Документы уже все готовы. Тётя Мэй тоже не против. Мы ей всё объяснили. – Так...это правда? – Да. Ты не рад? – Я...я не знаю, – честно говорит Питер. – всё так сразу навалилось. Это...Хм...так неожиданно и странно, что я еще не могу в это поверить. – Понимаю, – вздыхает Наташа. – тебе нужно время. – Кто-нибудь хочет чаю? – говорит Мэй, входя в комнату. – Извините, что так долго. Мне звонила одна моя подруга, приглашала в боулинг. Питер? Ты в порядке? Голос Мэй отрезвляет подростка. Он смотрит на неё с нежностью и любовью, и Наташа думает о том, правильно ли она поступила. Всё-таки Мэй и Питер семья. Но потом успокаивает себя тем, что миссис Паркер так же, как и раньше будет видеться со своим племянником. Просто теперь она будет ездить к ним. – Все хорошо, тётя, – бодро говорит Питер, и Наташа про себя удивляется такой резкой переменой настроения в Паркере, хотя подозревает, что он всего лишь притворяется. Слишком сильное потрясение для того, чтобы так быстро придти в себя. Но Мэй, кажется, верит племяннику и ставит чай с печеньем на стол. Они начинают говорить о чём-то непринуждённно, о всякой ерунде. Питеру вдруг становится хорошо по-настоящему и он думает о том, что, может быть, не всё так плохо и что Наташа Романофф и Брюс Бэннер станут для него семьёй по-настоящему. Может быть, так оно и лучше? Питер очень надеется, что да.