Шрамы Шарма

      Обычно, в теплой постели в пять утра, после бутылки водки и веселой пьянки, многим снится уже десятый сон про аплодисменты и цыпочек. Но только не Даффу Маккагану.       Апрельский град, явление простое, но громкое, бросает свои маленькие кулачки льда в окно, стучит по подоконникам, по асфальту, по машинам. Кого-то эти звуки успокаивают — всяких поэтов, музыкантов и просто богатых жаворонков, проживающих на этой улице, которым никуда спешить не надо. А кому-то они мешают спать. Дафф ворочается и хмурится во сне, обнимая рассеяно подушку обеими руками. Он один… и всё же, совсем недалеко находится человек, с которым ему предстоит пересечься.       — Джон… — едва слышно произносит блондин сквозь сон. — Што… кно…       Но шторы задвинуты, окно наглухо закрыто, и Джона, любимого человека, рядом нет. Понятное дело — у всех концерты, Джон Бон Джови со своей группой куролесит по Европе и скоро должен выехать в Азию. Когда вернется, вернется ли — неважно. Он не имеет привычки писать, звонить, давать о себе знать. Он кошка, которая приходит и уходит, как ей нравится, и дает гладить себя, когда ей хочется.       Но вот стук града становится всё громче, будто сильнее дует ветер. Ещё не просыпаясь, Дафф думает, что так вся дверь будет в маленьких выбоинах, и придется перекрасить её, что ли…       А почему дверь, просыпается внезапно в мозгу мысль. Град же бьет в окно?       И снова слышно: тук-тук-тук. Да громко. Куда громче, чем град. И доносится этот стук не от окна — от дверей. Звонок у Даффа давно не работает, а чинить лень. К нему никогда не ходят. Его всегда лишь вызывают.       Меня вызывают, просыпается вконец мозг. Маккаган открывает сонно глаза, косится на будильник. Время несусветное, и кому понадобился именно сейчас именно он?       Стук в дверь не прекращается. Человек упорно стоит под градом и молотит в дверь. Не иначе Эксл, козлина кривоногая, опять поцапался со своей девушкой и вместо объяснений пришел искать выпивку и сигареты. Была бы тихая ночь, Дафф бы ему, наверное, сказал, чтоб проваливал. Но под таким градом?       — Иду! Хватить свою злость выбивать на моей двери, — кричит он в прихожую, наскоро набрасывая на себя какой-то халат. Ногам не холодно — у Даффа повсюду ковры — но в прихожей плитка холодна, как свежая могила. Что-то снилось ему такое… что-то с землёй… но на вкус она была, как венский шоколадный торт…       — Хэй, Экс, что за…       Слова сонного Даффа не вылетают изо рта полностью. И хотя он открыл дверь всего лишь на щелку — цепь-то он не снял — он не сразу узнает раннего гостя. Имя этого человека у него напрочь вылетело из головы, но это точно не Эксл. Знакомый? Знаменитость? Дафф не спешит открыть. Авось не фанат и не грабитель, но ему не нравится выражение лица человека перед ним. Не просто человека — клиента.       — Мне нужна ваша помощь, мистер Маккаган.       У него негромкий голос, его едва слышно, но зато в нем отчетливо проступает паника. Кудрявые волосы прилипли к его лбу, он недовольно стряхивает с них капли и маленькие льдинки. Под крышей на крыльце град ему уже нипочем, но с такими дикими глазами, как у него, град не самая большая проблема.       — Назовите ваш контакт. Я должен знать, — зевнул Дафф. — Тогда впущу. Я просто так на слово не верю.       — Ох. Неужели вы не знаете, кто я?! Наверное, вы не до конца ещё проснулись, — пожал плечами ночной гость. — Вас мне рекомендовал Роберт Плант, конечно. Или вы уже не помните, что состояли в одном клубе?       Ах да. Клуб Выбеленных Челок… Роберт. Дафф его не видел уже год или два. Он не следил за бывшими членами Клуба — ему было всё равно, как они поживают — но иногда приходили письма. Одно из Ибизы, от Дэвида Боуи, и одна открытка — без подписи, но с поцелуем и едва уловимым знакомым ароматом. Впрочем, может это было от фанатки, а не от одной красавицы — красавца — в короткой юбке на лестнице…       Роберт Плант, да. Солист Лед Зеппелин. А их гитарист — Джимми Пейдж. На крыльце у Даффа стоял и мокнул весьма нетерпеливый Джимми Пейдж.       — Проходите.       Маккаган быстро хлопнул дверью, отодвинул цепь и впустил музыканта, уже полностью понимая, что сейчас последует. Семейная драма, отношения — иначе не примчался бы в пять утра. Люди. Дафф откажет. Начнутся давления, обещания огромного гонорара. Главное — отказать, если всё слишком легко и попахивает дешёвой опереткой. Все клиенты — а после Клуба их стало много — чаще всего озабочены слежками и пропавшим имуществом. А так неинтересно. Хоть бы что-то сверхестественное опять подвернулось…       — Мистер Пейдж, вы, наверное, знаете от Роберта, что я не берусь за слежки за неверными женами и другой туфтой… — начал Дафф, но Джимми лишь махнул рукой и направился в гостиную, где уселся в кресло и сцепил пальцы.       — Я ещё не работаю с вами, — сухо попытался заметить детектив.       — Я пришел сюда не за отказом. — Пейдж попытался придать своему обеспокоенному выражению лица чуть-чуть улыбки, но вид получился страдальческий. — Я знаю, что вас тяжело заинтересовать. Я знаю, что вы буквально купаетесь в деньгах в последнее время. Я знаю, что вы недавно выпустили этот свой дебютный альбомчик и берете мало заказов. Но поймите меня, прошу! Мне не сносить головы за мой ужасный проступок, если я его как можно быстрее не исправлю.       Дафф наклонил голову. А Джимми взял без приглашения графин со столика и налил себе буроватой жидкости. Может, он думал, что это виски, но у Даффа там в последнее время плескался только холодный, невкусный, но крепкий китайский чай — подарок его парня. Тем не менее, Пейдж не пожаловался. Он выпил ещё один стакан и продолжил:       — Известно ли вам, кто такой Марк Болан? Кем он является?       — Являлся, — машинально поправил Дафф. — Глэм-роковый музыкант? Не он ли врезался лет десять тому назад в дерево и погиб?       — Не он, его жена, но сути дела это не меняет. — Джимми резко вдохнул. — У него была интрижка на стороне. Ну, вы понимаете. Небрачный ребёнок, и семья Боланов — та, что осталась — о нем не знает. Мои знакомые выкупили его у девушки, которая собиралась сдать малыша в приют, и назвали его Тео. Поймите… в мальчике дар, а я…       — Прошляпил, — закончил Дафф, с некоторым злорадством отметив испуг на лице Пейджа. Он попал в точку. — Малыш игрался. На площадке с друзьями. Подходит незнакомец. Я друг твоего недо-папы. Мальчик привык, ведь каждые три недели у него сменяется семья. Тайно передают его из рук в руки Пейдж, Мэй, и кто там ещё достаточно кудрявый, чтобы любить маленького талантливого Болана? Новые люди его не удивляют, потому что им никто не занимается. А как пропало дитя, так сразу к частному детективу, иначе мистер Мэй проломит нам башку гитарой.       Маккаган собирался ещё продолжать с язвительностью, но в последний момент унял пыл. Джимми опустил виновато голову и тихо вздохнул, и этот простой жест как рукой снял плохое настроение Даффа. Ну и что, что разбудили посередине ночи — не иначе человек и впрямь мчался сюда, в Лос Анджелес, самыми невозвожными самолетами, а он тут усмехается над пропажей ребёнка. Перейти бы к делу, что ли.       — Расскажите про него, — попросил Дафф после короткой паузы. — Про Тео.       — Ему десять лет. — Джимми просунул руку во внутренний карман пиждака и достал маленькую школьную фотографию. Один ребёнок — с весёлой улыбкой и непослушной шевелюрой — на ней был обведен в кружок синей ручкой. — У него тёмно-русые волосы, голубые глаза. Очень похож на отца. Говорит медленно, иногда спотыкается на словах, и поэтому часто молчит. Вторая семья — и кстати, ваши шутки про Брайана Мэя не удались, он к нам отношения не имеет — водила его к логопеду, но пока что далеко они не продвинулись. Он любит животных, особенно собак, мечтает стать ветеринаром, хотя у него талант к гитаре, и это видно, что его к ней тянет сама судьба. Его любимые книги — это Хоббит и Властелин колец. Он играет в бейсбол, за районную команду…       — Про книги лишнее, — сказал Дафф. — Как он пропал? Когда? Во что был одет?       — Не знаю, когда точно, но вчера он не вернулся с тренировки. Я живу на данный момент в Чикаго, и мне пришлось на весь день уехать по делам — меня вызвали в центр — а когда я вернулся домой, ожидал найти его в кровати спящим. Но его не было. Я позвонил его тренеру, и он подтвердил, что Тео был на бейсболе, весело играл и бегал наперегонки со своим лучшим другом, другие дети тоже могут сказать, что видели его. Они закончили в половину пятого и разошлись по домам. Все дети ходят домой сами — пешком, на велосипедах, кого подвозят родители. Тео, наверняка, шел пешком. И вот тогда он и пропал… Я с десяти на ногах. Номера всех его друзей у меня есть, я спрашивал, никто его не видел. Все советуют обратиться в полицию… но вы же понимаете, какая полиция, когда у Пейджа живет не совсем законно усыновленный Болан…       Джимми наклонился и вцепился Даффу в запястье.       — Ради бога, пожалуйста, возьмитесь! Билет у меня уже есть. Через два часа вылетает самолет обратно в Чикаго. Я обо всем позаботился. У вас уже есть жильё в Чикаго и в Нью-Йорке! Все мои связи — это и ваши связи! Об одном прошу — найдите нашего Тео ещё живым. Или если не получится, — тут его голос перешел в шепот, — найдите мне живым его убийцу. Тогда я им займусь сам, без вашей помощи. А деньги останутся вам. Черт с ними, с деньгами. Дафф колебался. С одной стороны, дело казалось интересным и заслуживало внимания. С другой стороны, манипулятивный и самоуверенный Джимми вызывал в нем недоверие. А как работать с таким человеком? Детектив — он как доктор. А Джимми явно чего-то недоговаривал. Ну и пусть тогда сам на себя и пеняет в случае неправильного диагноза.       Пейдж его молчание истолковал по-своему.       — Я перевел уже на ваш счет гонорар за работу. Потому что я верю в идеальное исполнение — и в последущее молчание. А ещё я верю в то, что иногда приходится подливать маслица в огонь.       — Пугать, что ли, будете? — усмехнулся Дафф. — «Ат-трубите ей гол-лову»?       — Ну почему сразу отрубить. — Глаза Джимми хитро блеснули. Свободной рукой — той, что не держала Даффа, он снова зашарил в кармане. — Держите, это вам.       Даффу протянули небольшую, немного помятую фотографию. На ней молодая женщина с огненно-рыжими волосами переходила дорогу в Нью-Йорке — это было понятно по желтому такси за ней и по толпе вокруг неё. Её белое пальто выделяло её, как лебедь среди стайки уток. Фотография была очень четкой, будто девушку сфотографировали прямо в лицо, минуя её. Она смотрела вдаль, думая о чем-то тревожном — так говорила складка на переносице. Её глаза, линия челюсти, форма носа и губ — всё это было так очевидно, так сильно бросалось в глаза, что Дафф чуть не задохнулся.       — Это… кто это?! — чуть не вскрикнул он.       Пейдж усмехнулся, довольный эффектом.       — Её зовут Диана Ламм, рожденная как Роуз. Насколько я понимаю, это сводная младшая сестра вашего солиста Эксла. Похожа, правда? Как две капли воды. Я знаю, что он ищет семью. Я также знаю, что вы — человек дружеский, отзывчивый. Зачем вам деньги? Они вас не мотивируют. Но вы всё сделаете ради друзей. Вы молоды, но поверьте, когда будете в моем возрасте, ничего дороже друзей у вас не будет.       Дафф выдернул свое запястье из вспотевшей руки Джимми. Это было даже интереснее пропавшего ребёнка. За последнее время Эксл и он сильно сдружились — крепче, чем со Слэшем или Стивеном — и после одной такой пьянки на крыше, под блеклыми звёздами, он рассказал Даффу многое. Это было больно слушать, ещё больнее было видеть, как глубоко в себе его друг носил эти травмы — и Дафф знал, что это, возможно, единственная ниточка к спасению израненой души Эксла. Это была жестокая мысль, но на данный момент, одна эта фотография была для Даффа важнее, чем десятилетний мальчик. Что такое немного недоверия, когда награду не купить за все деньги мира? Нужно сделать пару звонков. И в бой.       — Я берусь за это дело, — сказал Маккаган твёрдо. — Едем. Я найду вашего Тео.