По всей секте и, вероятно, даже за её пределами ходит слух, что Шэнь Цинцю хочет спариться с Шэнь Юанем.
В последующие дни всё неведомым образом вернулось на круги своя. Шэнь Юань был переведен обратно на пик Цинцзин и присматривал за учениками, нуждавшимися в медицинской помощи. Проходили дни, потом недели, он возвращался в прежний ритм и привычную в своей жизни рутину. Только теперь он лучше понимал, что происходит.
Шэнь Юань благодарен, что Шэнь Цинцю не был тем человеком, который запирает свою пару вдали от мира. Хотя его предательский ум подсказывал ему, что пиковый лорд, вероятно, был недалек от этого. Особенно когда он смотрит на комнату, которую Шэнь Цинцю приготовил специально для него.
Она была сделана по образу самой желанной мечты любой омеги. Они могли только представлять в своих фантазиях, чтобы иметь такую. Идеальное гнездо. С самой пушистой кроватью и кучей подушек, с самыми гладкими шелками, сделанными из лучших материалов, уйма разномастных одеял, всё в разных стилях и всё одинаково мягко чувствовалось на его коже. Высокое качество одежды, которая была сделана специально для поддержания комфорта омеги, элегантные заколки для волос и драгоценности, спрятанные в одном из многочисленных ящиков. Не хватало только личных вещей альфы.
И всё это было ради Шэнь Юаня. Он знал об основном инстинкте альф, что заключался в том, чтобы содержать и обеспечивать свою омегу. Шэнь Юань определенно был испорчен напрочь. Он чувствовал, что Шэнь Цинцю был просто… ну, как какой-нибудь папик. Дать ему всё, в чём он когда-либо нуждался и чего хотел.
Слишком ошеломляюще! Слишком невероятно!
Шэнь Юань решил, что не будет думать об этом, когда возвратился к своим обязанностям. Изо всех сил он старался не обращать внимания на комнату, наполненную запахом Шэнь Цинцю, несмотря на то, что альфа даже не сделал шага внутрь с тех пор, как притащил туда Шэнь Юаня. Лучше всего притвориться, словно его не существует.
Прошло всего несколько дней, прежде чем он перестал отрицать действительность и признал, что любит эту комнату каждой клеточкой своего тела.
Он ходил туда время от времени, когда заканчивал свои ежедневные дела. Юань ничего не может с этим поделать. Перед этими искушениями было просто трудно устоять! Особенно когда всё было слишком напряженно. Он в замешательстве. Прошло совсем немного времени с тех пор, он понял, что омега, а затем Шэнь Цинцю перевернул его мир с ног на голову своей любовью. Но пребывание в центре внимания не сделало ситуацию лучше.
Это место стало его пристанищем, куда Шэнь Юань мог придти и спрятаться, когда хотел быть подальше от мира.
Юэ Цинъюань, при всей своей харизме, присущей настоящему лидеру, совсем не помогал, пока юноша сходил с ума в тот день. Глава пытался успокоить его, извинившись вместо Шэнь Цинцю.
— Почему он вообще извиняется? — но тот ничего не объяснил. Чертова привязанность!
Шэнь Юань должен был выбрать орла или решку в сложившейся ситуации?!
Му Цинфан, как всегда, был рассеян. Но вдобавок к этому его учитель, хотя не очень помогал в эмоциональном смятении, все же убедился, что физически с ним всё в порядке.
Ученики Цинцзин были ещё более некомпетентны в происходящем. И да, Шэнь Юань был в таком отчаянии, что даже спрашивал детей, что на самом деле происходит. Некоторые уже предполагали, что они уже спарились. С тех пор как стали они учениками Цинцзина, Шэнь Цинцю строго приказал им никогда не сердить Шэнь Юаня и, если они когда-нибудь это сделают, их ждет наказание. Само собой, когда они сделают Шэнь Юаня счастливым, они получат награду.
Судьба этих детей в основном зависела от настроения Шэнь Юаня. Отличная работа. Шэнь Цинцю был прекрасным учителем!
Что? Тот самый! На самом деле! Чёрт!
Является ли пик Цинцзин всё ещё функционирующим, поскольку его фактическая цель — быть вторым, согласно иерархии в секте Цанцюн?
Да, Шан Цинхуа заверил его, что так оно и есть. Это было даже лучше, чем его каноническая работа в ПГБД, где на Цинцзин был настоящий беспорядок из-за борьбы за власть и бесконечных издевательств.
Пик Цинцзин, на котором он сейчас живёт, является самым влиятельным и самым богатым из двенадцати пиков. Это костяк секты Цанцюн в этом поколении. Шан Цинхуа очень долго сходил с ума и пытался понять, как, черт возьми, Шэнь Цинцю ухитрился взять всё под свой контроль. Если парень действительно решил стать злодеем, как и в первом случае, то он не хотел представлять себе дальнейший исход событий. Может быть, он и не самый сильный культиватор, но у него буквально были средства перевернуть мир совершенствования и царство смертных с ног на голову одним только влиянием.
Слишком страшно! Просто слишком страшно!
Эта информация не помогла успокоить Шэнь Юаня и в конечном итоге заставила его ещё больше встревожиться, но теперь, по крайней мере, он знал кое-что.
Юань просто не уверен, хорошо это или нет.
Кроме того, не самое лучшее время, чтобы понять, что Шан Цинхуа, несмотря на беспорядок, который был у парня в голове, является единственным надежным человеком вокруг, чтобы действительно рассказать ему то, что он должен был знать.
— Я же тебе говорил, — Шэнь Юань хотел ударить Шан Цинхуа, когда тот произнес эти слова, но не смог произнести ни единого слова против. Он говорил Шэнь Юаню, что за ним ухаживают, неверящий в это, он просто отмахивался, как от людей, спешащих с выводами.
— С каких это пор?— это всё, что смог сказать Шэнь Юань, когда его лицо нахмурилось.
— С каких пор что? — спросил в ответ Шан Цинхуа, — С тех пор, как он начал ухаживать за тобой, или с каких пор он одержим тобой?
Шэнь Юань напустил на себя угрожающий вид:
— И то, и другое.
— Я думаю, всё это началось с тех пор, как ты участвовал в отборе на вступление в секту, — ответил Шан Цинхуа. Он успокаивающе похлопал Шэнь Юаня, понимая его внутреннее смятение.
Ему тогда было всего четырнадцать! Шэнь Юань знал, что возраст вступления в брак в этом мире был в шестнадцать лет, но по сравнению с Шэнь Цинцю, который уже был пиковым лордом в то время, он был слишком мал!
Он не мог решить, следует ли ему благоговеть перед терпением этого человека или бояться того, что он может оказаться педофилом.
Если это так, то он, должно быть, встретил Шэнь Цинцю ещё до того, как вступил в секту. Потому что он не может вспомнить ни одного случая, когда тот когда-либо общался с ним, когда он приехал на пик Цанцюн.
— Бро, ты даже не представляешь, как все были потрясены, когда он вдруг потребовал, чтобы Юэ Цинъюань взял тебя в ученики,— Шан Цинхуа продолжил, поморщившись при воспоминании, — Выражение его лица было очень собственническим, знаешь ли. Никто из нас никогда не ожидал увидеть этого всегда отстраненного и хладнокровного парня настолько возбужденным, что он потерял контроль над своими эмоциями.
— Тогда как же я оказался на пике Цяньцао?
— Мы с Му Цинфаном поспорили с ним,— Шан Цинхуа содрогнулся, вспомнив тот день. Шэнь Цинцю выглядел так, словно по какой-то причине хотел убить Шан Цинхуа, когда его язык проскользнул о том, что он лично знал Шэнь Юаня. — Помнишь? Ты сказал мне, что хочешь быть на пике Цяньцао, несмотря ни на что. Кроме того, Му-шисюн уже планировал взять тебя к себе, прежде чем Шэнь-шисюн увидел тебя. Он сказал, что ты пропадешь на Цюндине.
И Му Цинфан был прав, как бы ни было круто, что пик Цюндин был балансом всех искусств, Шэнь Юань больше интересуется флорой и фауной этого мира. Вдобавок к тому, что он никогда не был сильным мастером боевых искусств и ненавидел насилие, было совершенно правильно, что он должен быть на Цяньцао.
— Если бы не табу для мастера и ученика быть любовниками... я могу поспорить на все свои деньги, что Шэнь Цинцю взял бы тебя с собой!
Шэнь Юань сухо рассмеялся над этим замечанием Шан Цинхуа.
К концу разговора, а это значит, что у Шан Цинхуа уже была гора бумажных работ, с которыми он не мог больше медлить, прежде чем появится Мобэй-цзюнь. Когда повелитель пика Аньдин ушёл, у Шэнь Юаня разболелась голова, он чувствовал, что его мозг снова близок к короткому замыканию.
До сих пор всё, что он знал об этой ситуации, это то, что он, должно быть, встретил его ещё в клане Чжи. К сожалению, у него не было возможности проверить, действительно ли он встретил его там, с тех пор как он сбежал из дома и сменил имя. Он бы предпочёл, чтобы его туда не тащили. Шэнь Цинцю, вероятно, был одержим им, потому что у них могло быть какое-то прошлое, или, по теории Шан Цинхуа, они обреченные супруги. Клише, да, но это омегаверс, трудно не включить такую возможность.
Шэнь Юань до сих пор не решил, то ли ему упасть в обморок, то ли испугаться, что Шэнь Цинцю наблюдал за ним со стороны, дабы ему не причинили лишнего вреда.
Шэнь Юань потер виски, давление его рук облегчило пульсирующую головную боль. Всё это было бы легче понять, если бы он мог просто поговорить с Шэнь Цинцю лично, но человек, который ему был нужен, после того дня снова стал вести себя как призрак. Он оставляет ему подарки, но никогда не осмеливается встретиться с ним лицом к лицу.
Единственная разница теперь в том, что Шэнь Юань может чувствовать это: когда альфа был рядом и молча наблюдал за ним, но не приближался ни на шаг. Нежная Ци, которая обволакивала его, когда тот был поблизости, давая ему знать о своем присутствии, а не полностью скрывая его, как жуткий сталкер, которым он был в течение последнего десятилетия.
Было приятно знать, что альфа о нем заботится. Пусть и таким странным образом. Ладно, Шэнь Юань даже признается, что находит это весьма милым.
Если это действительно так, как сказал Шан Цинхуа, то он отчасти понимает, почему Цинцю отказывается приближаться к Шэнь Юаню, по крайней мере, когда тот ещё не знал о любви другого человека.
Шэнь Юань возмущенно фыркнул, открывая дверь в своё гнездо, которое приготовил для него Шэнь Цинцю. Спустя несколько дней он бесстыдно заявил, что теперь комната принадлежит ему. Устраиваясь поудобнее, он лёг на кровать. Матрац мягко подпрыгивал, приспосабливаясь к внезапному весу на нём. Шэнь Юань уткнулся носом в подушки, удовлетворенно напевая, когда головная боль полностью отступила.
Разве это не противоречиво? Альфа был готов ждать его ответа, даже если на это уйдут десятилетия. Уважая выбор Шэнь Юаня, Шэнь Цинцю даже старался держаться подальше, чтобы не повлиять на его решение, но он готовил для него гнездо, как будто был так уверен, что Шэнь Юань станет его парой. Откуда взялась эта уверенность?
Шэнь Юань время от времени задумывается, размышляя о том, что будет, если он назовет имя Шэнь Цинцю вслух. Появится ли он перед ним? Что бы сделал Шэнь Юань, если бы он так поступил? Он определенно взбесится. В этом нет никаких сомнений.
И что потом?
***
Нин Инъин и Ло Бинхэ наблюдают, как их Шэнь-шисюн носится по комнате, переставляя полку уже в пятый раз. Сам омега не заметил, что от его явной печали в павильоне разит горечью.
Двое детей ничего не знали о том, что снова встревожило целителя. Последние несколько дней у Шэнь Юаня все шло хорошо, а теперь он снова стал неуклюжим, как тогда, когда узнал, что его учитель всё это время ухаживал за ним.
— Шэнь-шисюн, ты в порядке?— Нин Инъин потянула его за рукав, чтобы привлечь внимание. Она пыталась это сделать с тех пор, как он начал расставлять полки в первый раз.
—О, — вышел из оцепенения Шэнь Юань. — Да, я в порядке. Тебе что-нибудь нужно, Нин-шимэй?
Оба озабоченно смотрят на него. Он определенно был не в порядке.
— Ты хочешь, чтобы мы позвали учителя?
— Пожалуйста, не надо, — Шэнь Юань заметно вздрагивает от одной этой мысли. Он быстро продолжил, заверяя. — Всё в порядке. Тебе не нужно беспокоить Шэнь-шибо.
— Ты уверен, шисюн? Я думаю, что учитель не будет возражать, если это будешь ты,— Она сказала это с предельной искренностью, но это произвело совершенно противоположный эффект.
— Шэнь-шисюн, прости за Нин-шицзе, — Ло Бинхэ, будучи более благоразумным, потянул надутую Нин Инъин назад. Лучше не давить на него, когда стало ясно, что это их учитель так расстроил их шисюна. Он предпочел бы иметь дело с её истерикой, чем быть наказанным их учителем позже. Это было просто предчувствие, но он знает, что их параноидальный учитель где-то рядом, где он мог бы присматривать за своей парой.
— Все в порядке, — Шэнь Юань натянуто улыбнулся им.
— Я принёс Шэнь-шисюну его обед. Если он не возражает, мы можем поесть с шисюном?—Ло Бинхэ посмотрел на него щенячьими глазами, полными мольбы.
Это заставило Шэнь Юаня нахмуриться.
— Мин Фань снова доставляет вам неприятности?
Он этого не делал, но Ло Бинхэ тем не менее кивает, чтобы вызвать у него жалость. Это всё, что потребовалось Шэнь Юаню, чтобы вздохнуть и позволить им присоединиться к нему за едой.
Обед был легким. Из-за воодушевленной болтовни Нин Инъин о том, что они узнали сегодня, как дети, с энтузиазмом пересказывающие свои приключения матери, настроение Шэнь Юаня постепенно улучшалось, пока они не упоминали о своем учителе.
Прежде чем они вдвоем покинули Павильон, они настояли на том, чтобы Шэнь Юань вздремнул. Уверяя, что он выглядел так, будто не спал несколько дней. И это было правдой. Под глазами омеги были черные круги, ему действительно не помешало бы немного поспать. Они ушли только тогда, когда Шэнь Юань лёг в свое гнездо. Оба они не осмеливались войти ни на шаг, так как это было личное дело только омеги и его пары.
Ло Бинхэ тут же оттащил Нин Инъин в сторону, прячась за густыми кустами, окружавшими павильон.
— Что? — в замешательстве спрашивает Нин Инъин.
Бинхэ прижал указательный палец к губам и шикнул на неё, украдкой поглядывая на павильон, ожидая. Нин Инъин с любопытством повторяла за ним.
Не прошло и минуты, как они увидели, как их учитель входит в павильон. Скорее всего, навестит их шисюна.
Нин Инъин взволнованно ахнула, а затем хихикнула.
— Тебе не нужно слишком беспокоиться о шисюне, — сказал ей Бинхэ.
— Мн,— Она кивнула с широкой улыбкой и добавила. — Как ты думаешь, когда они поженятся?
— Наверное, скоро, — ответил Бинхэ, поднимаясь из своего укрытия и направляясь обратно в главный зал. Их учителю не понравится, если он узнает, что они следили за ним, да еще и прятались здесь.
***
Шэнь Юань свернулся калачиком на кровати, он схватил несколько одеял, которых ещё не было на ней и лениво разложил их по краям, прежде чем устроиться посередине.
Он чувствовал себя измученным. И нет, в ближайшее время у него не будет течки. Он просто устал от давления на себя из-за ответа, который должен был дать Шэнь Цинцю.
Он беспокоился, что, возможно, вся эта любовь и привязанность были просто из-за всех омега-феромонов. Может быть, он просто хотел его, потому что они были совместимы, и ничего больше.
Если судить по тому, что сказал Шэнь Цинцю, у них была какая-то история. Шэнь Юань весь день ломал себе голову, но ничего не выходило. Что, если Шэнь Цинцю просто выдумал это или, может быть, он просто принял его за другого человека?
Это было бы неловко. Десятилетиями он ухаживал не за тем человеком.
Шэнь Юань тянется дальше за одеялом. Он больше не хочет думать, но его мозг не перестает быть пессимистичной сукой, которая не перестаёт думать о плохом и заставляет его не спать целыми днями.
Может быть, Бинхэ и прав. Ему действительно нужно немного поспать, чтобы очистить свое сознание. Шэнь Юань редко делал это, но сейчас подходящее время для снотворного.
Беспокойство отдалялось в глубине его сознания, когда он позволил сну утащить его, Юань был всего в нескольких секундах от того, чтобы отключиться, чтобы увидеть мир снов, когда раздался стук в дверь.
Шэнь Юань не обратил на это внимания. Думая, что этот человек поймёт, что внутри никого нет, или что он, вероятно, спит, если не ответит.
Кто бы ни был этот человек, он не переставал стучать и настаивал, чтобы он открыл дверь с громким стуком.
Не в силах больше терпеть, Шэнь Юань в гневе вскочил.
— Так шумно!— прошипел он, откидывая одеяло, — Я лишенный сна омега! Я отчаянно пытаюсь стабилизировать свое плохое состояние, контролировать свою эмоциональную стабильность, а кто-то изо всех сил пытается сделать его ещё хуже! — в отчаянии проговорил он, топая к двери. — Кто это?— Он ухмыляется, открывая дверь.
Когда Шэнь Юань посмотрел на человека в проеме, всё его тело замерло, запах бамбука и теплого мёда ударил в нос.
Потому, что он узнал от Му Цинфана. Предполагается, что альфа-гормоны помогают облегчить состояние эмоционально нестабильной омеги. Так оно и было. Его голова прояснялась с каждой секундой.
Омеги — это существа, которые цвели среди обилия ароматов и при тактильном контакте. Шэнь Юань был подвержен остаточному запаху Шэнь Цинцю в гнезде в течение нескольких недель, он привык к нему. Близость к альфе заставила его понять, почему он вдруг стал тревожным и пессимистичным. Запах Шэнь Цинцю в его гнезде начал рассеиваться, и омежья часть приписывала это к тому, что его бросила пара. Ему это совсем не понравилось.
— Ты действительно выглядишь ужасно,— сказал Шэнь Цинцю, бросив на него взгляд и коснувшись ладонью щеки Шэнь Юаня. Приятно.
Шэнь Юань тает в тепле его прикосновения.
