Любовь и другие несчастья

      К Гермионе медленно, но верно возвращалось сознание. Голова будто каменная. Девушка попыталась сесть ровнее, но не могла пошевелить руками.       Гермиона тут же замерла. Пелена в сознании разом рассеялась. Она огляделась вокруг.       Это точно не больница Святого Мунго. Это тёмная незнакомая комната. Запястья, похоже, связаны крепкой верёвкой.       Гермиона осмотрела окружающую обстановку, подмечая каждую даже самую мелкую деталь. Кажется, это спальня какого-то заброшенного дома. Справа массивная двуспальная кровать с балдахином, тряпкой свисающим с балки. Сквозь покрытое пылью окно и плотные шторы едва пробивался тусклый свет. Похоже, она провалялась без сознания порядка нескольких часов.       Слева — незажжённый камин и чуть приоткрытая дубовая дверь, ведущая из комнаты. Для погожего летнего денька в помещении было слишком холодно и сыро. Гермиона уверена, что раньше в этом доме жили волшебники — воздух был заряжен частичками древней и слегка потухшей магии.       Девушка покрутила руками, проверяя крепость завязанных узлов. Верёвки не мешали кровообращению, но всё равно больно впивались в кожу, развязать их было невозможно. Гермиона поёрзала на стуле — если он и правда старый, как и вся остальная мебель, то, может, получится его сломать. Она надавила на подлокотники, проверяя, не гниют ли они.       Она продолжала искать путь к спасению, как вдруг в голове возник довольно логичный в данной ситуации вопрос: кто её похитил? Может, это месть противников Закона о Правах Оборотней?       Наверняка в чай что-то подсыпали. Не зря ведь его запах показался Гермионе довольно странным.       Панси.       Панси тоже пила чай.       Гермиона вытянула шею, пытаясь найти взглядом журналистку. Но нет, в комнате она одна.       Гермиона постаралась собраться с мыслями. Но в голове до сих пор всё было перемешано. Последнее воспоминание: Панси аппарирует её в больницу Святого Мунго. Наверное, их перехватили по дороге.       Девушка зажмурилась, пытаясь вспомнить что-то ещё, какие-то детали, и составить полную картину происходящего.       — Очнулась?       Гермиона тут же распахнула глаза.       — Панси? — выдохнула она, во все глаза смотря на стоящую перед ней девушку.       Панси Паркинсон совсем не выглядела напуганной. В руке она крепко сжимала волшебную палочку. По ней нельзя было сказать, какие эмоции она испытывает.       — Ты в порядке? — спешно спросила Гермиона. — Что случилось? Где мы?       Панси слегка наморщила нос.       — Ты так и не поняла, — её тон был почти жалостливым.       Гермиона ещё сильнее выпучила глаза.       — Что ты творишь, Панси, — шёпотом спросила она.       — Спасаю Драко, — ответила девушка, её голос чуть ли не звенел от напряжения. — Знаешь, — начала она, подходя к грязному окну, — я влюблена в него. Уже давно. Он понравился мне ещё до поступления в Хогвартс. Я была на сто процентов уверена, что когда-нибудь мы начнём встречаться, и всячески старалась привлечь его внимание в школе. Но из этого ничего не вышло. Нет, мы всё-таки начали встречаться, но эти отношения Драко будто не воспринимал всерьёз. А после войны я решила пустить всё на самотёк. Думала, позже он поймёт, что я всегда была рядом, что я ему важна, что он жить без меня не может, что мы идеально подходим друг другу. Да я даже журналисткой стала, чтобы помочь его семье.       У Гермионы голова шла кругом. Её похитила Панси. Из-за Малфоя. Но почему? Неужели Панси решила, что Гермиона ей соперница, и поэтому решила «спасти» Драко от грязной крови?       Паркинсон тем временем продолжала, но теперь она была куда спокойнее, от былой настороженности, заметной во взгляде, не осталось и следа:       — Но потом я поняла, что мои чувства так и останутся безответными, — она вздохнула. — И я пришла к выводу, что с разбитым сердцем можно жить. Я всё равно люблю Драко и помогаю ему найти настоящее счастье. Спорим, ты сейчас думаешь, что я поступила, как истинная слизеринка. Но если счастлив Драко, счастлива и я.       В её голосе сквозила горечь. Панси обернулась и скривила губы в той усмешке, которую Гермиона так часто видела в школе.       — А потом Драко начал сотрудничать с тобой. Я согласилась помогать ему, хоть и догадывалась о его истинных намерениях. Но… когда я узнала, что он умирает из-за тебя… — Панси несколько мгновений молчала, а затем продолжила, но уже вовсе не спокойным голосом, а более злобным: — Я ему не мамочка. Не обязана уважать его мнение и желания. Уж с ненавистью к себе справлюсь.       Гермиона непонимающе уставилась на Панси. Она же просто сумасшедшая. С Драко они обе виделись пару часов назад, и он был весел, бодр и вовсе не был похож на умирающего.       — Панси, — начала Гермиона, стараясь говорить как можно спокойнее. — Я не понимаю. Ты о чём?       — Естественно, не понимаешь, — горько пробормотала Панси, на её глаза навернулись слёзы. — И это самое ужасное. Из-за тебя Драко проходит девять кругов ада, а ты даже и не замечаешь.       — Почему ты думаешь, что Драко умирает? — Гермиона решила зайти с другой стороны, всё ещё стараясь держать себя в руках.       — Не думаю, — поправила её Панси, — я знаю. Ты тоже могла бы хоть на минуту оторваться от своих документов и законопроектов. Тогда ты бы поняла, что Драко тебя любит.       В её голосе слышались истерические нотки.       Несколько раз глубоко вздохнув, Панси смахнула слёзы с уголков глаз и, похоже, немного успокоилась.       — Драко — вейла, — объяснила она. — Ну, по крайней мере, на четверть, но и так проблем по горло. И угораздило его выбрать тебя в качестве пары, — последнюю фразу Панси чуть ли не прорычала.       Гермиона недоверчиво уставилась на неё, нахмурившись. И только она успела усомниться в здравомыслии девушки, как шестерёнки в её голове начали активно крутиться и вращаться. Недостающие кусочки пазла встали на свои места.       Нет, Драко ни коим образом не мог быть вейлой.       Но всё сходилось. Всё, что раньше казалось полным бредом. Все те события, которым Гермиона не могла найти рационального объяснения, заиграли новыми красками.       — Но добиваться тебя он не будет, — продолжала Панси. — Не хочет, отказывается. А значит, умрёт. Понимаешь, у меня нет другого выхода.       Панси шагнула ближе к Гермионе, извиняюще улыбаясь.       — Не думаю, что тебе это пойдёт на пользу, Грейнджер, но ничего личного. Другого выхода не остаётся. Я уже всё перепробовала. Драко наложил на тебя Обливиэйт. Но я пыталась помочь тебе. Думала, ты поймёшь мои намёки. А теперь уже слишком поздно. Просто знай, что я никогда бы на это не пошла, не будь это единственным выходом.       Сердце Гермионы бешено заколотилось — до неё дошёл смысл слов, сказанных Панси.       Поцелуй Тео. Отчёты о заработках «Прима-Верде», ведь это Панси ей рассказала. Да даже фотография Драко в «Ежедневном Пророке». Бладжеры…       Во всё этом виновата Паркинсон. Она и правда прирождённая манипуляторша. Хотела свести Гермиону и Драко.       Гермионе показалось, или в комнате стало на несколько градусов холоднее? Если даже бладжеры Панси не помогли, то…       — Что ты собираешься со мной сделать? — выдохнула Гермиона, её глаза расширились.       — Скоро узнаешь, — ответила Панси, смотря на часы.       Гермиона снова дёрнула руками, но верёвки не сдвинулись ни на йоту. Кто бы подумал, что Панси так хорошо умеет брать людей в заложники?       Медленно вздохнув, она попыталась что-нибудь придумать. Ей пришлось напрячь все свои извилины, чтобы вспомнить всё ей известное о партнёрах вейл.       — Если Драко и правда вейла, а я его пара, он не просто возненавидит тебя за это, Панси.       Она горько рассмеялась.       — Ты даже и половины всего не знаешь, Грейнджер. Если он когда-нибудь увидит меня снова, то, скорее всего, убьёт. — По её щекам потекли слёзы, и девушка тут же смахнула их тыльной стороной ладони.       — Панси, — взмолилась Гермиона, — если ты пытаешься спасти Драко, давай поговорим с ним. Я… я не знала, что он выбрал меня своей парой. Но теперь-то знаю, и я готова помочь. Я хочу помочь. Давай не будем спешить, просто поговорим с Драко.              Панси пристально посмотрела на Гермиону.       — Думаешь, я сошла с ума, да? — Панси фыркнула. — Да сто процентов думаешь.       Она склонила голову набок, задумчиво глядя на Гермиону.       — Может, я и правда немного сумасшедшая, — пробормотала она. — Но надеюсь, ты когда-нибудь поймёшь, что я всё это делаю лишь из желания помочь. Я пыталась по-другому… — её голос слегка дрогнул, — но времени уже не осталось. Это мой последний шанс. Я ни к чему тебя не обязываю, Грейнджер. Просто хочу немного подтолкнуть Драко к правильному пути. Потому что только так он пойдёт наперекор своим принципам.       Голос Панси ужасно дрожал, она резко вздохнула, словно ей не хватало воздуха. Она пыталась сохранить самообладание, но всё же не сдержала всхлип.       Гермиона не успела ответить — почувствовала чужие эмоции. За последние несколько дней если они и давали о себе знать, то лишь непродолжительными вспышками чувств. Но на этот раз девушку окатила волна чистой ярости. Через секунду всё здание содрогнулось, будто от сильного взрыва.       Панси слегка вздрогнула, но, похоже, совсем не удивилась.       — Как раз вовремя, — подметила она. — От входной двери до этой комнаты можно дойти за три минуты.       Гермиона ничего не могла с собой поделать — она боялась. Панси подошла ближе, до побеления костяшек сжимая в руке палочку. На её лице читалось выражение полной решимости.       — Мне правда жаль, Грейнджер. Надеюсь, это сработает, — прошептала она дрожащим голосом.       Затем Паркинсон наложила режущее заклинание на каждое из повёрнутых запястий Гермионы. Порезы были глубокими, и из них сразу же хлынула кровь. Гермиона успела лишь вскрикнуть, Панси тут же наложила на неё антикоагулярное заклинание, которое тренировала уже множество раз.       — Прости, — снова прошептала Панси и достала из кармана нож.       Гермиона всхлипнула, пытаясь вырваться, но тщетно. Она с силой выкручивала руки, пытаясь смазать кровью запястья и верёвки, чтобы те стали немного влажными и у неё был шанс избавиться от них.       Панси быстрыми шагами подошла ближе к Гермионе и вонзила нож прямо ей в живот.       Гермиона начала задыхаться, ловя воздух ртом, и вместе со стулом рухнула на пол.       С ножа капала кровь. Отступив назад, Панси бросила взгляд на дверь. Она явно нервничала.       — Мне очень жаль. Надеюсь, ты выживешь, Грейнджер.       Затем она сунула руку в карман и, достав портключ, исчезла.       Гермиона смотрела на покрытый пылью пол, где только что стояла Панси. Создавалось такое ощущение, будто время движется со скоростью черепахи. Гермиона думала, что при таком объёме кровопотери она продержится не дольше минуты. Но казалось, будто времени прошло гораздо больше.       Даже во время войны Гермиона не была настолько близка к смерти. Пытки Беллатрисы — цветочки по сравнению с происходящим сейчас. Оказывается, девушка даже не имела представления о том, каково это — быть на волосок от смерти. В жизни ведь столько проблем, что иногда просто не хватает времени подумать о том, что уже в следующие несколько минут ты можешь умереть.       Но в такой момент — привязанной к стулу, неспособной на что-то повлиять, лишь смотрящей на расплывающуюся лужу собственной крови — Гермионе оставалось только размышлять о подобном.       Она не хотела умирать.       Она же ещё так многого не сделала.       Она… Она ещё многого не сказала.       Она не хотела умирать.       Гермиона собралась с мыслями и вновь предприняла попытки к спасению. Но… сил не хватало даже на малейшие движения. Верёвки не поддавались, а тело ослабло от потери крови.       Из горла вырвался стон, больше похожий на хрип.       — Помогите, — попыталась крикнуть она. Голос дрожал. В доме кто-то был. Лишь бы её успели найти вовремя.       В мозгу шевелились чужие эмоции: ярость и паника.       — Помогите, — снова еле слышно пробормотала она. Даже голос её подвёл.       Комната плыла, перед глазами замелькали чёрные пятна.       Гермиона откинула голову назад, изо всех сил стараясь оставаться в сознании.       Внезапно распахнулась дверь, и в комнату ворвался испуганный Драко Малфой. Кажется, он побледнел ещё больше при виде еле живой Гермионы.       — Грейнджер…       Он в одно мгновение пересёк разделявшее их пространство. Через несколько секунд верёвки перестали стягивать запястья, а порезы на руках чем-то перевязали, останавливая кровотечение.       — О боже, Грейнджер, — Драко почти плакал, баюкая её в своих объятиях и накладывая на девушку заклинание за заклинанием, пробуя залечить ножевое ранение.       — Малфой? — почти шёпотом позвала Гермиона.       — Прости, Грейнджер. Мне так жаль. Это всё моя вина, — хрипло извинялся он.       Глаза Гермионы начали слипаться. Оставаться в сознании становилось всё труднее и труднее…       — Грейнджер! Грейнджер! Гермиона! — воскликнул Малфой. — Не засыпай! Ты не можешь умереть.       Гермиона заставила себя приоткрыть глаза и посмотреть на парня.       Он тяжело и прерывисто дышал и продолжал неразборчиво бормотать различные заклинания. Он то и дело накладывал диагностические чары, проверяя, изменилось ли хоть что-то.       Гермиона чувствовала, будто парила в воздухе, причём недалеко от своего тела. Это странное ощущение. Смерть будто бы и близко, но в то же время и далеко. Сил следить за произносимыми Драко заклинаниями не было.       Гермиона разглядывала черты его лица. Неужели он тоже умирает? Не похож на человека при смерти. Хотя цвет кожи и правда слегка болезненный. С другой стороны, девушка не так уж и много знала о вейлах и их связях, может, для них это характерно — не подавать виду, что они умирают.       Или второй вариант: Панси Паркинсон — сумасшедшая, хотевшая убить Гермиону.       Но… Малфой ведь здесь. Не Гарри, не Рон. И, похоже, его беспокоит состояние Гермионы. И все эти чужие эмоции — горе, паника, злость — так подходили ему в этот момент, будто это и правда его чувства. Так что, возможно, Панси была…       — Грейнджер! — громкий голос Малфоя вывел её из размышлений. — Мне нужно перенести тебя в больницу Святого Мунго. Ты потеряла слишком много крови. Грейнджер, как ты сюда попала? Аппарация не вариант — мы потратим слишком много времени, добираясь до антиаппарационных барьеров. Должен быть другой выход.       Гермиона собралась с мыслями.       — Портключ. — Гермиона смутно припоминала, как из дома выбралась Панси.       Малфой выругался себе под нос и произнёс несколько обнаруживающих заклинаний.       — Инсендио! — нетерпеливо рявкнул он, целясь палочкой в холодный камин. — Акцио летучий порох! — он выпустил заклинания сразу в несколько сторон.       Гермиона чувствовала, что слабеет. Она вцепилась в ткань мантии Малфоя, будто бы та была способна удержать её в сознании. Мантия тут же пропиталась кровью.       — Блять! — Малфой всхлипнул. Резко опустившись на колени, он притянул Гермиону ближе к себе. — Грейнджер, — взмолился он, трясущейся рукой поворачивая её за подбородок к себе лицом, — пожалуйста, держись. Ты должна жить. Ты не можешь умереть. Я не могу позволить тебе умереть.       Хватка Гермионы на его мантии ослабла, и Драко это заметил. Он несколько раз глубоко вздохнул и еле ощутимо погладил её по щеке.       — Грейнджер, я не знаю, что ещё сделать, — через мгновение произнёс он, в голосе сквозило отчаяние. — Есть один вариант. Но… — его голос дрогнул, — за это придётся заплатить.       Гермиона пару секунд расфокусировано вглядывалась в глаза Драко.       — Ты вейла, Малфой? — смогла прошептать она, хотя с каждой секундой даже самые простые действия казались всё сложнее и сложнее.       — Да, — так же тихо ответил он.       — И я твоя пара?       — Да, — признался он.       Темнота заявляла свои права, Гермиона сильнее вцепилась в его мантию, притягивая ближе к себе и пристально глядя в серые глаза.       — Сделай это, Малфой, — уверенно сказала она.       Драко на мгновение посмотрел на неё, а затем прикрыл глаза. А когда открыл, радужки засияли серебром, а черты лица начали меняться, заостряясь. Скопление магии в комнате достигло пика, воздух гудел.       Малфой запустил пальцы в волосы девушки и откинул её голову назад, открывая себе доступ к шее. Он медленно наклонился ближе, пока наконец его губы не коснулись её кожи. Драко еле слышно вздохнул.       — Надеюсь, ты простишь меня, когда всё это закончится, — прошептал он.       На мгновение Малфой, казалось, напрягся, сомневаясь. А затем оскалился и обнажил два острых клыка на месте резцов. Одним резким движением он вонзил их в кожу шеи Гермионы, ближе к плечу.       Девушка зашипела от мимолётной, но неожиданной боли.       Ощущения были похожи на чистую магию, вводимую в вены. Ледяное жжение дрожью распространилось по телу, не затихая, а лишь приближаясь к критической точке. Напряжение нарастало, Гермиона уже чувствовала себя как натянутая струна, чуть ли не вибрировала. Она будто вот-вот разлетится на атомы. И всё же Малфой не торопился вынимать клыки — он делился с девушкой своей магией.       Гермиона словно горела в огне, будто в её мозгу взорвалась сверхновая. Магия спирала дыхание, захватывала дух. Ощущения смутно знакомые. Инородная магия проходилась по телу, в конце сливаясь с её собственной, образуя целый водоворот.       Прошли минуты или часы, Гермиона точно не знала, но поток магии постепенно слабел. Она вновь начинала осознавать происходящее.       Она больше не умирала. Но, несмотря на это и на то, что Гермиона чувствовала себя гораздо лучше, слабость никуда не делась. Странная двойственность. Словно что-то смогло удержать её искру жизни, не дав той сорваться вниз с обрыва.       Внезапно внимание Гермионы привлёк низкий стон Малфоя, тот всё ещё сжимал её тело в объятиях, но согнулся в три погибели. Его глаза закрыты, а кожа мертвенно бледна. Если бы девушка не ощущала грудной клеткой дыхание Драко, подумала бы, что он мёртв. Плечи парня странно дёрнулись, а спина неестественно выгнулась.       С губ Малфоя сорвался ещё один несдержанный стон, и он притянул Гермиону ещё ближе. Драко словно был одержим. Он корчился и извивался. В тот момент он напоминал девушке Люпина, когда тот обращался в оборотня на третьем курсе.       — Малфой, — прошептала Гермиона, протягивая руку и касаясь его щеки.       Он заметно вздрогнул от прикосновения, а затем на мгновение прильнул щекой к её ладони, будто успокаиваясь.       И вдруг Драко уронил голову на пол и отчаянно закричал.       Это было ужасно. Человек и не человек одновременно. От чистой агонии, разом накрывшей его, сердце Гермионы неприятно ёкнуло. Крик не затих даже тогда, когда Драко, похоже, сорвал голос.       Девушка хотела помочь, но едва могла оставаться в сознании. Она лишь смотрела и старалась не обращать внимания на разрывающееся в такой же агонии сердце.       Драко завыл. Гермиона широко раскрытыми глазами наблюдала за появившимися за его спиной двумя огромными крыльями. По всему его телу расцвело марево белых перьев. Только лицо не изменилось — черты такие же резкие, а радужки сверкали ярким серебром.       Крепко сжимая Гермиону в объятиях, Малфой с трудом поднялся на ноги. Крылья неуверенно трепетали, помогая парню удерживать равновесие. Цвет кожи ни на тон не изменился — всё ещё бледный. Сильнее прижав тело девушки к своей груди, Драко напрягся, а затем выпрыгнул из окна.       Раньше Гермиона думала, что метла летит слишком быстро. Но метла — ничто по сравнению с происходящим сейчас. Малфой мчался с невероятной скоростью. Да даже магия нарушает меньше законов физики, чем Драко.       Когда они поднялись достаточно высоко, он резко спикировал вниз, проносясь над землёй и водой как ракета.       Гермиона изо всех сил старалась не уснуть, но тщетно. Она была на грани сознания и беспечного сна.       — Грейнджер, — голос Малфоя нарушил тишину. — Не закрывай глаза. Пожалуйста.       — Я пытаюсь, — пробормотала она, прижимаясь к нему.       — Мы почти на месте, — приободрил её Малфой.       Его крылья распахнулись шире, позволяя увеличить скорость.       Гермиона то проваливалась в сон, то приходила в себя. Борясь за возможность оставаться в сознании, она широко открыла глаза. Как раз в этот момент они влетели в окно «Чист и Лозоход лимитед».       Группа волшебников и волшебниц, сидевших в зале ожидания, расступилась перед ворвавшимся в здание Драко. Он осторожно лавировал между летающими деревянными стульями и людьми, остановившись рядом с девушкой за стойкой регистратуры.        — Спасите её! — рявкнул Малфой, складывая крылья. Они исчезли вместе с перьями — Драко снова человек. — Она умирает.       Несколько целителей поспешили к Гермионе, их салатовые мантии расплывались перед глазами девушки. Всё вокруг опустилось во тьму.