Любовь цыплёнка

Хёнджину было тринадцать лет, когда его одноклассники сказали, что не будут с ним разговаривать, пока он не станет адекватно себя вести. До этого момента он никогда не замечал за собой странное поведение, ему казалось, что он был самим собой. «Ты такой грубый, с тобой сложно дружить» — для него звучало, как ничего. Ему было плевать, он не фильтровал свою речь, для него казалось глупым все время бояться обидеть иронией или сарказмом, он не любил врать и говорил всё прямо. В какой-то момент его друзьям это надоело и они решили наглядно это ему показать. Как ни странно, подросток Хёнджин срать хотел на их бойкот, он искренне не понимал, что от него хотели, им всем было весело, когда они угарали на переменах или зависали на стадионе школы после уроков, так чего они теперь обижаются? Короче, план провалился, и урок своему другу одноклассники не преподали. А Хван и дальше продолжил язвить своими шутками. Он рос в благополучной семье, никогда не знал о проблемах с деньгами, получал всё, что хотел, делал всё, что хотел, и вылилось это всё в то, что Хёнджин бросил университет на втором курсе и пошёл говорить об этом родителям. Ожидая, что и сейчас ему всё сойдет с рук, Хван не поверил ушам, когда отец сказал, что теперь он сам по себе. Раз не хочет получать образование и искать престижную работу, пусть уходит и не позорит семью. Сколько бы Хёнджин не ругался с родителями, он любил их, и когда они практически выгнали его из дома, он был очень задет, и не знал, что ему теперь делать. Единственное, что у него осталось — это машина, подаренная на восемнадцатилетие, хотя были еще друзья, но Хёнджин сомневается, что кто-то из них захочет его приютить после всех шуток и насмешек, что он им наговорил. Он всё-таки решил спросить в их общем чате, возможно, кто-то из их знакомых ищет себе соседа. «Он недавно спрашивал, есть ли у меня знакомые, кто ищет квартиру» — скинутый другом контакт спас Хёнджину жизнь. hj_hwng Хай, ты вроде соседа искал? li_no Привет, как к кошкам относишься? hj_hwng Нормально, аллергии нет li_no Можешь сегодня заселиться Так началась новая глава в жизни Хёнджина. Сосед оказался хорошим парнем, у которого были три кота, они сразу невзлюбили нового человека, а у того были взаимные чувства. Ему было непривычно делить с кем-то квартиру, комнат было две, не считая кухни, и Хвану пришлось забыть о личном пространстве. На самом деле, ему пришлось забыть о многих вещах, потому что Минхо занялся его перевоспитанием. — Это чё за хуйня, этой едой только подтираться можно, — привыкший к еде из ресторанов, попробовав впервые еду старшего, выпалил Хёнджин. И пожалел, потому что с того дня, он не произнес ни одного мата в их общем доме. Минхо не терпел такого отношения к себе и сразу ставил младшего на место. Уроки хороших манер не прошли даром, потому что Хёнджин начал ценить всё, что Ли делал для него, и даже научился готовить, чтобы облегчить ему жизнь. — Вкусно, очень вкусно, спасибо, — Хван никогда так не радовался, как от слов старшего, который попробовал первую несчастную пасту Хёнджина. Он начал привыкать к такой жизни и даже нашёл работу. В школьное время он любил фотографировать и купил себе хорошую камеру, устроившись в маленькую студию, начал зарабатывать на жизнь. Переходя из одного места работы на другое, встретил одного из своих любимых фотографов и, собрав свое портфолио, попросился в стажеры. — Хён, поздравь меня, я теперь прохожу стажировку! — накрывая на стол, крикнул Хёнджин, услышав, что старший пришёл. — Неужели кто-то заметил твой талант, — Минхо сел за стол в ожидании ужина, он был рад за Хвана, — хочешь, отметим это? — Ты серьёзно? — Ага, можем в какой-нибудь клуб сходить, — принявшись за еду, бросил Ли, а у Хёнджина чуть ложка из руки не выпала. — В клуб? Ты разве не слишком стар для такого? — что-что, а острый язык Хвана остался на месте. Он всегда любил напоминать про их разницу в возрасте в два года. — Я плачу, так что соглашайся быстрее, — видимо, у него хорошее настроение, раз он никак не отреагировал на издёвку младшего. Он мог выпить с коллегами по работе, но чтобы с Минхо вместе, это какой-то розыгрыш? Даже если так, то он согласен, Хёнджин сто лет не был в клубах. В ту ночь он познакомился с друзьями Ли, которые тоже тусили там. Хёнджин наконец-то смог расслабиться, выпить и потанцевать. В какой-то момент кто-то похлопал его по плечу, и, развернувшись он увидел парня, который со словами: «Йоу, Хёнджин, давно не виделись», полез к нему обниматься. — Мы учились в одной параллели, ты как-то подходил ко мне, — только после этого он понял, почему лицо парня кажется ему знакомым. — А, точно, бля, как тебя звали-то? — пока Минхо не было рядом, Хван мог позволить себе выражаться. — Хан Джисон. После этой встречи они не раз ещё виделись на разных вписках, тогда-то Хёнджин по-настоящему расслабился. Все уроки Ли пошли насмарку: как только Хёнджин выходил из дома, он становился тем же подростком, которому было плевать на чувства других, и что они там о нём подумают, он шутил, оскорблял, издевался, насмехался. Внешность позволяла клеить девушек и парней, которые стелились под него, а на следующее утро он спокойно говорил, что они его не стоят. Некоторые продолжали за ним бегать, посылая подарки и миллион сообщений, подарки Хван любил, а номера блокировал. Его сущность нельзя было изменить, и старший это понимал, но знал, что тот сможет стать лучше, если захочет, поэтому иногда ждал рано утром, пока Хван снова придёт не протрезвевший, чтобы поговорить о его разгульном образе жизни. Так же было и в тот самый вечер: — Хёнджин, тебе нужно серьёзно задуматься о том, как ты себя ведёшь, ты не сможешь жить в обществе, если будешь так относиться к людям, — одно и то же, он повторяет ему это уже который раз, а у Хвана голова от этого трещит. — Хён, если тебе что-то не нравится, то я всегда могу съехать, — он говорит это не всерьёз, просто очень устал, ему сейчас не до лекций по поведению. — Тогда съезжай. Собирай вещи и уходи, — бросает Минхо и, развернувшись, уходит к себе в комнату. И Хёнджин съехал. Нашёл себе хорошую квартирку и завёл собачку, а старший перестал поддерживать с ним связь, спрашивал иногда, всё ли хорошо, но больше с ним не виделся. Тогда Хван впервые почувствовал, что был не прав, он должен был по-настоящему ценить Минхо, ведь тот правда всегда заботился о нём, как о младшем брате. От переезда ему было больнее, чем когда его выгнали из дома родители. Чёрт, да его же уже второй раз выселили. Что с ним не так? Почему он не может быть нормальным? Но я ведь нормальный. Я такой, какой есть. Только эта мысль его спасала, внушала ему, что, значит, им с Минхо не по пути, они друг другу не подходят, слишком разные и он не виноват в этом, ему и самому это не нравится, но такая вот жизнь, и нужно двигаться дальше. Оставлять дорогих тебе людей, потому что у тебя прескверный характер. Ничего в жизни Хёнджина не поменялось, только то, что он стал жить ближе к новому месту работы. Он всё так же стажировался, иногда проходил курсы, работал каждый день и гулял. — Чё-то случилось? — снова эта белка, раз в месяц обязательно его встретит. — Заебался я, — он выдыхает сигаретный дым и подпирает подбородок ладонью, — Поебаться бы сейчас с кем-нибудь. — На меня не смотри, я себя храню для того самого, — положив руки на сердце, мечтательно произнёс Джисон, а Хёнджину от этого блевать захотелось. — Я с тобой и после десяти литров водки не пересплю. — Можно было и понежнее, — понежнее Хёнджин не мог, никогда не мог, хотя с Минхо у него немного получалось. — Может, кого-нибудь заведёшь себе уже? Бегаешь от парня к девушке. — Это они ко мне бегают, а себе я уже завёл собачку, — сделав ещё одну затяжку, выбрасывает окурок в пепельницу. — Хотя да, с тобой встречаться — это самоубийство, не думаю, что кто-то тебя выдержит, — засмеялся Хан. — Я хотя бы не такой долбоёб, чтобы хранить себя для кого-то, — он усмехнулся, понимая, что уже устал и пора бы ехать домой. — Вот встретишь своего человека и будешь жалеть об этом, — Хан не был обидчивым, но Хёнджин всегда знал, как задеть его. — Нахуй он мне нужен, мне и одному хорошо, — с этими словами он встаёт и решает выйти на улицу. Поймав такси, едет по знакомым улицам ночного города, листая ленту Тик Тока, подсел он на него знатно. Ничего интересного не было, пока он не остановился на видео, где парень, поворачивая голову в разные стороны и создавая переходы, делал макияж. — Пиздец красивый, — он понял, что сказал это вслух, когда таксист посмотрел на него в зеркале. Он решил зайти на его страницу и, посмотрев несколько видео, подписался. Он заходил к нему каждый день, писал комментарии, смотрел каждую трансляцию, сохранял некоторые видео и думал о том, как бы он хотел увидеть его вживую. Он понял, что это был тот самый Феликс со школы, не сразу, младший и правда сильно изменился, но, когда увидел его веснушки, то охренел. Он буквально мог сказать Джисону, чтобы тот познакомил их, но на прямых эфирах Ликс часто говорил, как ему некомфортно разговаривать с незнакомыми людьми, и вообще он человек асоциальный. Поэтому со знакомством он решил подождать. Но следить за ним снова было интересно, он узнал его с совершенно новой стороны, а потом как-то раз написал ему на трансляции: hj_hwng Почему на ногах ногти, а на руках не рукти? Такого смеха Хёнджин никогда не слышал. У Феликса очень низкий голос, поэтому его смех звучал настолько необычно, что на секунду Хван забыл, как дышать. Ну всё, пора действовать. Только что ему делать, он понятия не имел, а потом Феликс сам завёл тему знакомств, что было на руку Хёнджину, и тот, не задумываясь, написал тот комментарий. И он ведь не соврал, он действительно хотел бы видеть его каждый день. А потом, после его звонка, совсем не понял, что происходит. Пришлось звонить Джисону. — Хай, это Хёнджин. — Я уже понял, что это ты. — Ты о чём? — Я про трансляцию, — а это было неожиданно, Хван всегда думал, что Джисон немного тупенький. — Дай угадаю: он не написал тебе. — Он позвонил. — Чё? — А потом сбросил и теперь не отвечает, что мне делать? Молчание Хана затянулось, он, видимо, о чём-то раздумывал, пока Хёнджин ждал ответа. — А с чего мне тебе помогать? Началось, ёмаё, почему нельзя просто ответить. — Я просто хочу с ним пообщаться, он мне интересен. — Часто такое от тебя слышу, и чем это заканчивается? — Тебе друга для меня жалко? — Мне его жалко, ты знаешь, какой он закрытый? Он суперчувствительный, нежный и ранимый, а ещё наивный и доверчивый, ему нужен адекватный друг, а не тот, кто воспользуется им и бросит, — Хана можно было понять, он не хотел отдавать Феликса в лапы Хёнджина. — Слушай, я же ничего с ним делать не собираюсь, подружиться хочу. — А ты знаешь, что такое дружба? — этот вопрос застал его врасплох, снова о его ужасном характере и неумении поддерживать друзей. Он устало вздохнул, придумывая, как можно задобрить белку. — Я постараюсь быть адекватным, идёт? — Стараний недостаточно, ты будешь им, я не хочу, чтобы кто-то обижал Ликса, — упрямый Хан не сдавался и никак не помогал Хвану. — Знаешь, Феликс ведь очень красивый, — начал старший, кажется, у него появилась идея. — К чему это? — Просто говорю, как фотограф, — он знал, куда надавить. Джисону нравились работы Хёнджина, которые тот ему показывал, он был его главным фанатом, — он мог бы быть хорошей моделью, у него есть потенциал, ему стоит лишь попробовать, а я могу помочь ему собрать портфолио. Снова тишина и думки младшего, а Хёнджин ухмылялся, потому что знал — у него получилось. — Я тоже всегда так думал, ему бы какой-нибудь бренд косметики рекламировать, а не в универе пыхтеть. — Так что? Слишком много пауз для такого короткого разговора. — Окей, что от меня требуется? — Я же говорю, он мне не отвечает, — на это Хан промычал задумчиво. — Если будешь давить на него, он ни за что не согласится с тобой увидеться. Я попробую уговорить его завтра написать тебе. А ты не вздумай отвечать. — Чё? — У него гайки в мозгу затормозят, как это так, Хёнджин сам хотел встретиться, а теперь молчит, он будет думать о тебе всё это время, а потом не выдержит и сам напишет, вот увидишь, — план белки звучал очень тупо, но раз он его друг, значит хорошо его знает. — Доверюсь тебе. — Еще раз повторяю, будь настолько дружелюбным, каким не был никогда, и не говори ему об этом разговоре, он меня убьёт. — Окей, буду пай-мальчиком и о тебе ни слова, — подытожил Хван, — спасибо. Время шло, а Феликс всё не писал, план был провальным, Хёнджин знал это с самого начала, а потом Ликс вдруг заговорил о нём на трансляции. Слился? Его ещё никогда так не оскорбляли. Извини, Джисон, но теперь он будет действовать по-своему. Придумав сказку о том, как он не был уверен, что это айди Феликса, всё-таки добился встречи, так ещё и об этом заговорил сам младший. Всё-таки Хан был прав. Фотографию свою он решил не скидывать, хотел увидеть живую реакцию на его неземную красоту. Хёнджин не был нарциссом, но прекрасно знал, насколько он привлекателен. Он шёл, представляя, как младший охуеет с него, но сам охуел не меньше, когда увидел маленькое веснушчатое чудо на траве. Виду не показал, но уже понял, что обижать его сегодня и когда-либо ещё он не собирается. Последний раз он был таким заботливым и внимательным, когда жил с Минхо, но на это потребовалось много времени. А тут он совсем не хотел быть грубым или вставлять свои ядовитые шуточки. Он вёл себя так, как думал не сможет никогда, кто же знал, что причиной станет маленький молчаливый мальчик. Хёнджин думал, что пару часов в кафе хватит, чтобы расположить Феликса к себе, однако тот был как орешек, не раскрывался, даже когда старший тепло улыбался ему. Ему это не нравилось, он хотел, чтобы Ликсу было комфортно с ним, поэтому решил продолжить их «свидание». Это место он любил больше всего, здесь он проводил время после школы с друзьями или один. И он был счастлив, что парень с пшеничными волосами, так похожий на цыпленка, с которых Хван всегда умилялся, оценил это место. Он не удержался и сделал маленькую фотографию, чтобы сохранить этот момент. (Полароид, забытый Ликсом, он положил к себе в портмоне). — Хёнджин, ты теперь обязан стать моим личным фотографом! Вот он — его шанс. Это было то, что могло бы сблизить их. За весь вечер Хёнджин заметил, как неловко было Феликсу рядом с ним. И он боялся, что после этого дня они больше не встретятся. А если он предложит ему что-то, от чего Ликс не откажется, то позволит им лучше узнать друг друга. Но, смотря на то, как улыбка Ли постепенно пропадала, он понял, что проебался. Чёрт, что я опять не так сделал? Но, несмотря на явный отказ Феликса, они продолжали общаться. С каждым сообщением они становились ближе, Хёнджин и сам делился тем, о чём не знали ни родители, ни друзья. Ликс наконец-то больше не стеснялся его, и у них даже появились свои шуточки. Феликс не знал, как влияет на старшего, который наконец-то начал меняться. Улыбался людям, здоровался с кассиршей в магазине, оставлял чаевые таксистам, перестал грубить своим друзьям, которые постоянно трогали его лоб, проверяя температуру. Для такого хорошего цыпленка хотелось быть хотя бы лучше ворчливого старого дедушки. Изменения произошли и во внешнем виде: он решил полностью оставить свой образ подонка и закрасил свои блондинистые волосы. Было неловко мило разговаривать с Феликсом, когда рядом стоял Джисон и лыбился, но он не хотел показывать ему свою грубую сторону. Настоящей он больше её не считал, он понял, что всегда мог измениться, стать лучше, просто боялся, это была его защитная реакция, он считал, что быть милым, значит быть слабым. А теперь, когда видит Феликса, понимает, как ошибался. Феликс совсем не слабый, немного стеснительный, но может постоять за себя, при этом никого не обидев. Хёнджин никак не мог взяться за фотографии Феликса, редактировать на работе не получалось, потому что как только он видел его взгляд, ему хотелось взвыть, а со стояком на работе ходить не очень. Дома, кое-как закончив, решил, что постарается не показывать их. Если Ликс узнает, при каких обстоятельствах они редактировались, помашет Хвану ручкой и убежит. Он уже давно понял, что никакую дружбу тут построить не получится, когда он так открыто пялится на него, а Ликс даже не против, обводит его взглядом и останавливается на губах. Губы Ликса он попробовал в первом сне после их встречи, а затем ещё в одном и ещё. Он не хотел давить на младшего, поэтому не делал никаких намёков, однако терпеть становилось всё тяжелее, а когда Феликс прямым текстом сказал, что на фотографиях Хвана он выглядит лучше всего и намекнул на то, что это всё благодаря совсем не дружеским чувствам старшего, Хёнджин потерял контроль. Чёрт, как же приятно — обнимать человека, которого ты желаешь, вдыхать его запах и касаться кожи, немного покусывать и слышать томные вздохи. Я достаточно ждал, сегодня ты не уйдёшь. И как же он ошибался. Он повернул младшего к себе лицом, то мило покраснело, но во взгляде Феликса читался страх и негодование, а когда он зажмурился и задрожал, то Хёнджин сдался. Феликс совсем не хотел этого, он испугался и не мог ничего сделать, ведь Хван крепко держал его в своих руках. Блять, какой же я ужасный. Я просто отвратительный. Все старания снова пошли прахом, отвращение к самому себе взяло верх над всеми чувствами и обещание того, что он Ликса никогда не обидит, полетело к чертям. Он не хотел быть резким, но получилось, что получилось. Слова сами вырвались, так он успел ещё и самого Ли в этом обвинить. Он не смог остановиться ни после первой тупой фразы, ни после второй и продолжал вымещать свою злость на младшем, хотя единственным, на кого он злился, был он сам. Снова всё портит, снова не может вовремя это понять. Включилась его привычная защитная реакция, и он хотел оттолкнуть Феликса или сам оттолкнуться от него и уйти подальше. Хёнджин, ты долбоёб. Мысль, которая крутилась у обоих в голове.