Меж Двух Огней

31 октября 2040 Гарри не сомневался, что Хэллоуин, или Самайн, как его называли в кругах аристократов, был для него неудачным днем. Сперва гибель родители — точка отсчета десятилетних мучений с семейкой Дурслей. Затем тролль на первом курсе, пусть это и позволило завязать замечательную дружбу с Роном и Гермионой. Позже на втором году открыли Тайную комнату, что, очевидно, было таким же поганым событием. Впрочем… это все же привело к уничтожению одного из крестражей Волдеморта, как он подмечал теперь. Спустя год в хэллоуинскую ночь на портрет Полной Дамы напал Сириус Блэк. И если теперь Гарри знал, что тот пришел не за ним, тогда он был изрядно напуган. На следующем курсе его назначили четвертым чемпионом проклятого Турнира Трех Волшебников, приведшего к смерти Седрика Диггори и возрождению Волдеморта. Ту ночь Хэллоуина однозначно нельзя назвать приятной. Ни черта приятного. И его невезение не закончилось с падением Волдеморта, разумеется, нет. Тридцать первого октября 2004 года в матче по квиддичу Джинни получила серьезную травму, только-только вернувшись на поле после рождения Джеймса. Вскоре она окончательно вышла из команды, хотя больше это было связано с предстоящим рождением Альбуса, чем с несчастным случаем. Когда спустя несколько лет выяснилось, что Драко Малфоя назначили послом магической Великобритании в Международной Конфедерации Магов, эта новость по традиции радовала его на Хэллоуин. И хоть тогда они общались вполне неплохо, это все еще доказывало, что Хэллоуин не его день. Но эта ночь тридцать первого октября 2040 года бросала надменные взгляды на все то, что он пережил раньше. На этот раз она многозначительно поглядывала не только на него самого — на его семью, его друзей, даже знакомых. На отчаяние многолетних попыток всего волшебного мира вырвать право на жизнь. И кажется, именно сегодня в этом взгляде поблескивает удовлетворение. Навалились острое отчаяние и раздражение. Слишком поздно они распознали надвигающуюся катастрофу, чтобы успешно противостоять ей. И даже когда серьезность угрозы подтвердили невыразимцы, магическим правительствам потребовались месяцы для принятия должных мер и налаживания сотрудничества. И еще некоторое время, чтобы это самое сотрудничество принесло результаты. Но даже при таком раскладе совершенно не хватало волшебников, чтобы хоть как-то попытаться предотвратить трагедию. В перерыве между Гриндевальдом, опустошившим половину Восточной Европы, и Волдемортом, который проделал то же самое с Британией, магический мир оправлялся с большим трудом. И поскольку в 30х годах между магическими Японией, Китаем и Штатами вспыхнула еще одна война, то и в других частях света дела обстояли не лучше. Как результат, четыре самых влиятельных магических региона были гораздо менее населенными, чем следовало бы. Несколько дней назад в Уэльс прибыла международная делегация с надеждой запечатать магический источник, грозивший стряхнуть их мир в бездну. Людей было больше, чем рассчитывал Гарри, но все еще явно недостаточно. Большинство волшебников вокруг были уже мертвы – сметены грубой силой источника. Что до группы специалистов, собранной для его запечатывания, то она была уничтожена минутами ранее. Гарри сделал все для их защиты, возглавив развернувшуюся на месте группу мракоборцев с бойцами из разных стран. Месяцами он тренировал их, отрабатывая всевозможные приемы для защиты ликвидаторов проклятий и невыразимцев, пока те заняты самим источником. Но и от мракоборцев едва ли что-то осталось… Только самые близкие друзья Гарри все еще держались где-то неподалеку, но положение было слишком катастрофическим, чтобы наладить хоть какую-то координацию. Никто уже не пытался запечатать источник — швыряли заклинания только чтобы защититься. — Гарри! Тот успел заметить приближающуюся горную громадину и, тут же метнув заклинание, развеял ее в пыль. Ад распахивал ворота. Он едва мог видеть Гермиону, Рона, Джинни, Невилла и Полумну в нескольких метрах — их головы смотрели все также прямо. До сих пор они оставались близкими друзьями, как и сорок два года назад при Битве за Хогвартс; сердце тревожно бухнуло. Джинни, его жена, все такая же красавица, швыряла проклятия с впечатляющей скоростью, и Гарри хватило секунды отвести летящий в нее снаряд. Магический смерч неспокойно кипел энергией, и Гарри тоже продолжал закипать. Он знал, что где-то на другой стороне боролись и его дети. Дети, племянники и племянницы, друзья, родственники и все его знакомые. Если еще не погибли. Трупы среди других трупов. Мысль болезненно кольнула, заставив жёстче сцепить палочку из остролиста. Собраться и стоять до самого конца. Не за тем он безумно бросал вызовы Волдеморту, чтобы позволить чертовому выбросу разрушить построенный им мир. И плевать на термины, которыми сыпала Гермиона в попытке классифицировать это явление. Слишком несправедливо. Он обязан найти способ это прекратить. — Проигрываем! — услышал он выкрик Гермионы. — Тогда заткнись и помоги победить! — отозвался Рон. Гермиона даже не оглянулась, молчаливо подтверждая серьезность положения. Потребовалось двадцать лет брака, двое детей и пятнадцать лет после развода, чтобы ее интеллект перестал давить на Рона, а Гермионе чтобы принимать его шуточки с юмором. К сожалению, сейчас никто не шутил, и Гарри заметил, как подругу потряхивает от напряженных попыток ограничить источник. Впрочем, если Гермиона считает, что они проигрывают, значит так и есть. В конце концов, именно она руководила всеми исследованиями источника, отшвырнув мыслимые границы магии. Она обеспечила миру больше времени, чем они могли рассчитывать вначале, но, как оказалось, все еще недостаточно. — Гарри, Рон, ближе, — попросила Джинни. Огонь волос, казалось, танцевал вокруг нее. — Нельзя бросить Невилла и Луну, — возразил Гарри, не сдвинувшись ни на дюйм. Они были равномерно рассредоточены вокруг источника, пытаясь сдерживать его энергию, и если он отойдет, то поставит под удар друзей. Гарри отказывался терять кого-то. Тревожный взгляд в сторону Невилла и Луны. Магия вокруг них сильно колебалась, и позиции удерживались с видимым трудом. Вмешавшись, Гарри добавил дополнительный щит. — Берегитесь! — выкрик Рона. Излом трещины ухмыльнулся на внушительном щите, которым они окружили источник, и тот в одночасье рухнул слева от Гарри. Он избежал удара, увернувшись вправо и оказавшись значительно ближе к Джинни, Рону и Гермионе. Рвущий вопль Джинни. Гарри бросил взгляд на этот кошмар, надеясь разглядеть, как с обычной молчаливой уверенностью поднимается Невилл, и вновь воздушно выплывает Луна. Но их не было, и Гарри ощутил, как, крошась, осыпается сердце. Только не они. Те, кто пережили бойню в Отделе тайн. Те, кто пережили Битву за Хогвартс. У обоих дети, даже внуки у Невилла. Не могли они умереть сейчас из-за идиотского магического источника, когда он сам оказался бесполезен. В Гарри росло бешенство. Такую безнадежность в последний раз он ощущал, бредя навстречу Волдеморту, и рассчитывал навсегда оставить это чувство позади. Он хотел, чтобы все прожили долгую, мирную жизнь. То, что двигало им каждый день на пути мракоборца. — Экспульсо! — швырнул он в бросившиеся обломки. — Конфринго! — Рон присоединился сбоку. До Гарри доносилось, как Гермиона и Джинни вдвоем нараспев читали заклинания на древнегреческом. Волдеморт зачеркнул часть его школьных лет, а после он был так поглощен работой мракоборца, что так и не нашел времени на изучение продвинутой магии. И сейчас жалел, что не в состоянии помочь Джинни и Гермионе, но поделать ничего не мог. Поэтому вместе с Роном сосредоточился на их защите, пока те пытались укрепить щиты вокруг источника. Он едва успевал следить за их палочками, и вскоре Джинни отступила, присоединившись к защите одинокой фигурки Гермионы. Но и Гермиона сдавала. Гарри отметил пот на лице подруги, деревянную позу, чрезвычайную сосредоточенность. Начало доходить, что враг им не по зубам. Что борьба не имела смысла. Несмотря на старания Гермионы, вокруг полыхали магические взрывы, а силы прикрывать отряд таяли. Уже через несколько мгновений плечо Джинни цвело бордовым. Громко выругался Рон, поранив колено. Они все еще бросались проклятиями на запредельной скорости, но это не помогало. Вот глыба сбила Гермиону с ног, и на мгновение нить контроля порвалась. Сочащаяся из источника сила, казалось, трепетала от предвкушения, оживала. Послышался впечатляющий рев. Корни вырванных деревьев, земля, нанизанная на дюжины молний, и Адское пламя, укрывшее траву вокруг источника. Но силы слегка отпрянули, стоило Гермионе возобновить плетение чар. Облегчение продлилось ровно до того момента, когда новый взрыв отправил обломки прямо в них. Гарри развернул свой щит, прикрывая Джинни, пока та защищала их от Адского пламени. Пламя же молнии он заметил слишком поздно. Странная ясность понимания, что не успеет увернуться, что это будет его конец, что он умрет. Едва ли спал осадок мысли о том, что он бросит своих друзей и семью в самый неподходящий момент, прежде чем инстинктивно закрыл глаза. И спустя мгновения вновь открыл, озадаченный, почему не пришла боль. Застывшее пламя молнии висело в паре дюймов от лица, и Гарри, глупо моргнув, наконец пришел в себя, выставил палочку и отошел с траектории. Но то, что творилось вокруг, тревожило еще больше. Всё застыло. Он разглядел замерших Джинни, Рона и Гермиону. Обломки, зависшие в воздухе. И даже фиолетовая дымка, ползущая из палочки Гермионы. Обернувшись, огляделся в поисках причины такого странного явления. Он повернулся несколько раз, прежде чем неожиданно споткнуться о напряженный взгляд одетой во все черное девушки, по плечам которой змеились длинные темные волосы. Только многие годы в качестве мракоборца помешали Гарри подпрыгнуть от внезапности появления. — Ступефай, — бросил он. Но заклинание не сорвалось с палочки, а взгляд девушки стал острее. — Гарри Поттер, — произнесла она странно неестественным голосом. — Здесь опасно, мадам, пожалуйста, немедленно уходите, – слегка нервничал Гарри. Она не шевельнулась, и тот нахмурился. У него определенно имелись дела поважнее болтовни с незнакомкой. Друзья погибали. Все погибали. Он тревожно оглянулся на источник, но и тот, кажется, застыл. Хватка на палочке усилилась. Если это девушка заморозила источник, она, должно быть, невероятно могущественна. И он до сих пор без понятия, что она здесь делает. Гарри собирался снова попросить ее уйти, когда она заговорила. — Я прибыла исполнить твое пожелание, как того требуют три моих Дара, прежде чем вернуть тебя к живым, — ответила девушка дрогнувшим голосом. Гарри уставился на нее как на душевнобольную. — Три ваших Дара? — ошеломленно переспросил он. Та лишь коротко кивнула, и Гарри приподнял брови. — Подождите, Дара Смерти? Вы Смерть? Гарри был в растерянности. Он знал, что облику доверять не следует, но разве не предполагалось, что Смерть — это что-то вроде внушительного скелета с косой наперевес? Или что-нибудь другое не менее жуткое. Смерть расхохоталась, заставив его вздрогнуть. — Я могу, если ты этого желаешь, — просто ответила она. В мгновение над ним возвышался огромный скелет, замотанный в плащ, который напоминал балахон дементоров, и придерживающий довольно острую на вид косу. Потянуло холодом. — Но я бы предпочла этот облик, — произнесла она, вернув образ девушки. — По крайней мере, никто не станет пытаться сбежать при моем появлении. Впрочем, их судьбу вряд ли что-то способно изменить. Гарри прочистил горло, на миг не зная, что ответить. Вся картина была сюрреалистичной, как будто накачали препаратами и теперь его оплетали галлюцинации. Дары Смерти были могущественными артефактами, бессмысленно отрицать, но он никогда не думал, что они и правда принадлежали Смерти. Это считалось легендой, детской сказкой и не более. — У меня больше нет Даров, — наконец выдавил Гарри. По правде говоря, он все еще не знал, что сказать, не улавливая связи. Из трех Даров он вернул Бузинную палочку в могилу Дамблдора, выронил Воскрешающий камень в Запретном лесу и передал Мантию-невидимку Джеймсу. — Это не имеет значения. С того момента, как ты стал обладателем всех трех Даров, ты стал Хозяином Смерти. Она весьма презрительно произнесла слово «хозяин», но Гарри не обратил внимания, пытаясь разобраться в тонкостях звания Хозяина Смерти. Мелькнуло недоумение, почему она не в духе, но быстро вспомнилось, что в сказке о трех братьях говорилось, будто Дары она передала не по своей воле. — Итак, чего же ты желаешь? — снова спросила Смерть. — Сегодня я не могу позволить себе тратить слишком много времени. Она обвела хаос вокруг, и Гарри вздрогнул. Было ясно, что это конец, что они проиграли. Он пытался придумать лучшее из возможных желаний, жалея, что не может спросить совета у друзей. Гермиона объяснила бы, насколько могущественна Смерть и что следует просить. Рон здорово бы помог своим тактическим складом ума, анализируя все возможные исходы. Джинни бы исхитрилась извлечь выгоду из чего угодно. Но никого из них не было рядом, и оставалось ломать голову самому… — Я хочу, чтобы этот кошмар не случился, — произнес он. — Ой, нет, — почти счастливо отозвалась Смерть. — Невозможно, это против правил. Желание должно затрагивать непосредственно тебя. Несметные богатства, бессмертие и так далее. Несметные богатства — просто смешно. И бессмертие тоже не привлекало Гарри. Он никогда не хотел этого по-настоящему, его существование было бы бессмысленным, останься он совсем один. — Ты ведь знаешь, что не остался бы один. Это катастрофа, как и множество других, не уничтожит все население. Через сотни лет новая цивилизация вновь поднимется с колен. Это не так ужасно. Впервые Смерть заговорила почти дружеским тоном, но это ничего не меняло. Все, что имеет значение для Гарри, было бы разрушено сегодня. И никогда не иметь возможности умереть? Это казалось совершенно неестественным. Нездоровым. То, к чему всю свою жизнь стремился Волдеморт и что привело его к безумию, а позже и к смерти. — Я не хочу быть бессмертным, — медленно проговорил Гарри. Взгляд Смерти говорил сам за себя, но Гарри требовалось еще время подумать. Он взглянул на измученную Гермиону, борющуюся с упрямством львицы, которой она и являлась. Затем блуждающий взгляд переместился на Рона, его самого близкого друга во все времена, и на Джинни, женщину, сделавшую его невероятно счастливым. Все скоро станут жертвами катастрофы, которую они не смогли остановить вовремя. В конце концов у него было желание. — Можно ли вернуться назад во времени? — спросил он. Они могут все исправить. У них будет больше времени подумать. — Не далее того момента, когда ты получил первой из моих Даров, — ровным тоном отозвалась Смерть. Рождество 1991 года. Когда Дамблдор передал ему Мантию. Он смог бы предотвратить Вторую войну против Волдеморта и гибель слишком большого числа людей. Смог бы лучше подготовиться к этой идиотской катастрофе, которая наступила бы только через десятилетия. — Не нужно все усложнять, Гарри Поттер, — нетерпеливо бросила Смерть. Гарри пристально вгляделся в ее лицо. Конечно, это было просто. Немного больше смертей, немного меньше не играют для Нее никакой роли… — Почему Вы так торопитесь? Вы заморозили всё вокруг, включая время, — подметил Гарри. — Я предпочла бы не проводить слишком много моего времени в твоем обществе. Взгляд выдавал, как сильно она ненавидела саму мысль о владении тремя ее Дарами. Или, возможно, она просто ненавидела всех людей. — Если я вернусь в прошлое, воспоминания останутся при мне? — из осторожности уточнил он. Сказка о трех братьях научила, что дары Смерти –скорее проклятие, чем благословение. — Да, а теперь поведай твое желание. Ее лицо становилось все менее приветливым — если раньше его можно было назвать таким — и Гарри отметил, что быть Хозяином Смерти явно не лучший способ иметь ее на побегушках. — Твое. Желание. На этот раз воздух будто кристаллизировался, температура в мгновение упала намного ниже нуля. Гарри обхватил себя руками. — Я хочу вернуться назад во времени, когда получил Ваш первый Дар, вме… — Исполню, — со скукой подтвердила Смерть. — …сте с ними! — закончил Гарри, указывая на друзей. Ее лицо стало возмущенным, вероятно, потрясенным нарушением правил, но спустя миг все растаяло перед Гарри, включая Смерть. Едва отпечаталась мысль, что, если план действительно сработает, Гермиона убьет его голыми руками, как сознание окончательно ускользнуло.